Миссия из прошлого

Дербенёву, как и ему самому, недавно исполнилось пятьдесят шесть лет, но он, по-прежнему, находился в прекрасной физической форме. Элегантный, классический двубортный костюм, сделанный явно на заказ, красиво сидел на его высокой стройной фигуре, убеждая, что под ним действительно нет ни грамма лишнего жира, а его хозяин не забывает время от времени заглядывать в спортзал…

Но усы и короткая борода, как с грустью заметил Туманов, стали совсем седыми. Да и на голове заметно поубавилось волос. «Стареешь, мой друг, стареешь…», – невольно подумал он, наблюдая за ним. Однако серые глаза на сухом костлявом лице Дербенёва, по-прежнему, оставались молодыми.

Два массивных золотых перстня с бриллиантами на пальцах правой руки свидетельствовали о богатстве и высоком общественном положении гостя. Об этом же говорил его уверенный тон да и сама манера держаться. Хотя здесь, в гостях у старого друга, Вадим Дмитриевич был полностью расслаблен, он был, образно выражаясь, самим собой. Таким, каким Аркадий Александрович знал его с детства.

Слегка прихрамывая (результат недавнего неудачного катания на горных лыжах), Дербенёв медленно прошёл по толстому ковру к очередному шкафу в другом конце комнаты и, удивлённо цокая языком, остановился. Его крайне заинтересовала погребальная маска одного африканского вождя, что гневно уставилась на него своими пустыми глазницами через стекло. Продолжая разглядывать её с разных сторон, он, наконец, заговорил о деле, что привело его сюда.

– Как ты знаешь, Аркадий, шесть лет назад, я, в качестве представителя концерна «Русский медведь», полетел вместе с нашей правительственной делегацией в Ботсвану… Лишние подробности я опускаю, тебе они не интересны… В общем, там нам удалось получить для концерна концессию на разведку месторождений полезных ископаемых к югу от Маунга, площадью восемьдесят шесть тысяч квадратных километров. После нешибко продолжительных поисков, мы нашли ряд подходящих месторождений и начали их разрабатывать. Впрочем, опять же, как я понимаю, тебя это интересует мало… – Тут Дербенёв повернулся к Туманову и, внимательно поглядывая на него, неторопливо продолжил: – Опуская детали, могу лишь добавить, что эти проекты очень важны и выгодны для нашего концерна, и мы очень дорожим сотрудничеством с правительством Ботсваны. Думаю, и оно заинтересовано в нас. Видишь ли, вся экономика Ботсваны ещё слишком, как и в прошлом веке, зависит от ЮАР, и такая зависимость сильно мешает ей развиваться дальше. В настоящее время, правительство Ботсваны активно привлекает капиталы многих стран, и нам, чтобы получить права на разработку нескольких месторождений, пришлось победить в нелёгкой конкурентной борьбе.

Дербенёв замолчал, выдерживая долгую паузу, а затем нарочито неторопливо направился к Туманову и сел рядом с ним на диван. «Прелюдия закончилась», – с лёгкой усмешкой подумал Аркадий Александрович и приготовился внимательно слушать своего друга дальше. Ведь ясно же как божий день, что он пришёл сюда не просто так. Его явно привело сюда какое-то дело…

– Наши специалисты, – голос Вадима Дмитриева зазвучал громче и интригующе, – обрабатывая снимки воздушной разведки, выделили из сотен тысяч фотографий одну, которую и передали мне. Она показалась мне несколько странной, и я решил показать её тебе, – тут Дербенёв вытащил из внутреннего кармана пиджака две фотографии и одну из них протянул Туманову. – Вот взгляни. И скажи, что ты думаешь об этом.

Туманов, взглянув на торжествующе хитроватое лицо друга, осторожно взял фотографию. Знакомый лукавый блеск в глазах Дербенёва заставил его насторожиться, ибо это обычно свидетельствовало о том, что тот задумал какую-то хитрую уловку. Уж на что, на что, а на всевозможные проделки и розыгрыши Дербенёв был мастер. Их запас казался неистощим – каждый день в школе шло новое представление. Причём в роли жертвы мог оказаться любой: от лучших друзей и знакомых до преподвавателей… Вот, помнится, с каким невинным видом он передал учительнице её якобы случайно упавшую со стола сумку, предварительно засунув в неё живую серую мышку. И всё это он проделал с непостижимой ловкостью и невозмутимостью буквально за одну секунду. Молодая учительница ласково поблагодарила Вадима, а затем, в конце урока, весь класс громко смеялся над её испуганным криком, когда она попыталась открыть свою сумочку. Да-а, Вадиму за эту проделку тогда здорово досталось…

На фотографии Туманов вначале не разглядел ничего: какие-то прерывистые, размытые линии, чёрные точки, пятна – полная бессмыслица. Но постепенно прерывистые линии, точки и пунктиры стали, как части головоломки, складываться в один общий рисунок. Сердце Туманова быстрее забилось от волнения. Не обращая внимание на ухмылявшегося Дербенёва, он порывисто вскочил с дивана и устремился к письменному столу. Едва усевшись в кресло, включил, стоявшую на столе, лампу и, достав из верхнего ящика лупу, начал внимательно разглядывать фотографию. С минуту он смотрел не отрываясь. Всё правильно. Если верить глазам, на фотографии изображён план развалин какого-то города. Толстые линии по краям похожи на крепостные стены, два круга и один прямоугольник – вероятно, башни и дворец, а остальные пятна и точки могут быть остатками каменных домов знати и богатых горожан…

– Не может быть, не может быть… – бормотал возбуждённый Туманов, не отрывая глаз от странной фотографии.

Его бормотание прервал радостный, довольный донельзя голос Дербенёва.

– Может, может, – поддразнил он Туманова. – Ты не ошибся, это самый настоящий древний город с крепостными стенами, акрополем, храмами, рынками и прочей, полагающейся ему ерундой! – Дербенёв торжествовал, улыбка так и расплылась по его лицу, он был крайне доволен реакцией друга – ещё бы, всё получилось именно так, как он и задумал.

– Нет-нет, подожди, – остановил Туманов своего на редкость подозрительно радостного друга. – Если это не одна из твоих милых шуточек, то всё это может оказаться естественной игрой света и тени, а также особенностями местных геологических структур… Известно, что известняк в сочетании с гранитами боковых вмещающих пород даёт порой такие странные поверхностные конфигурации…

В ответ Дербенёв только отмахнулся:

– Ерунда. Можешь дальше не продолжать. Мы всё перепроверили – это исключено. Не какой это не известняк, не обижай меня, я ведь всё-таки горный инженер и в геологии кое-что понимаю. Да и специалисты наши тоже не лыком шиты, уж известняк от гранита как-нибудь отличат. – Дербенёв широко улыбнулся и стал похожим на объевшегося сметаной большого кота, глаза которого просто лучились от безграничного счастья. – Так вот, с высоты двенадцать километров фотографии получаются идентичные той, что ты держишь в руках. А с малой высоты виден только пустой, заросший кустарником холм. Взгляни вот на вторую фотографию. Нет ни руин, ни остатков крепостных стен. Ничего нет. Должно быть сей древний город полностью похоронен под толстым слоем земли.

Туманов послушно взял вторую фотографию и быстро взглянул на неё. И в самом деле, с выводами Вадима Дмитриевича вполне можно было согласиться – на фотографии не было ни малейшего намёка на остатки древнего города. Впрочем, это ни о чём не говорило: в археологии полностью погребённые под слоем земли древние города и поселения не то что редкость, а скорее наоборот – правило.

Размышления Туманова прервал возбуждённый, нетерпеливый голос Дербенёва, вновь принявшегося ходить взад-вперёд по кабинету.

– Ну, что скажешь? Есть у тебя какие-нибудь мысли по этому поводу?

Туманов взглянул на друга и решил немного потянуть с ответом. «Пусть это будет моей маленькой местью за твои вечные розыгрыши, – весело подумал он. – Помучайся теперь ты немного. Да и мне надо немного подумать…»

– Да успокойся ты, Вадим Дмитриевич, – сказал, наконец, Туманов с наигранной весёлостью. – Сейчас мы проверим твою фотографию на моём компьютере и всё выясним. Эта программа, – он достал из нижнего ящика CD-диск и помахал им перед лицом возбуждённого Дербенёва, – позволит нам увидеть существует ли на самом деле твой город. Постой немного спокойно…

Туманов сел в кресло, включил сканер, и через минуту на мониторе компьютера появилось увеличенное изображение первой фотографии. Поколдовав немного над ней, Туманов ввёл ещё несколько цифр, а затем, с сильно бьющимся сердцем, запустил программу. Результат интересовал его ничуть не меньше Дербенёва. Неужели, это и в самом деле древний город?..

– А что делает твоя программа? – прервал размышления Туманова Дербенёв. – Будь любезен, объясни. А то я вижу, ты уже начал забывать о моём присутствии? Не так ли? Сидишь вот и гадаешь: город это или нет? – на его губах заиграла хитрая улыбка. – Да ответь ты, не молчи.

Туманов только вздохнул.

– С помощью этой программы, уважаемый Вадим Дмитриевич, можно по остаткам фундамента, фрагментам стен и просто в беспорядке разбросанных камней и отдельных блоков восстановить внешний вид здания, целого комплекса строений и даже целого города. Правда, для более точного воссоздания нужна целая куча дополнительных данных.

– Постой-ка, но ведь таких данных у тебя касательно нашего случая нет. Или я в чём-то ошибаюсь?

– Конечно, многих данных у меня нет. Поэтому я ввёл только то, что нам известно: место постройки, материал и, предположительно, время…

– Это какое же? – удивлённо переспросил Дербенёв и недоумевающе посмотрел на своего друга. – Как можно определить время постройки по простой фотографиии?

– Я взял промежуток с шестого по пятнадцатый век, – терпеливо начал разъяснять Туманов своему другу вполне очевидные вещи. – Разумеется, нашей эры. А в качестве народа-строителя, я выбрал племена банту, они обитали и активно строили в данном районе в то самое время. Да и кое-какие характерные особенности их построек нам уже известны…

– Ну, тебе лучше это знать, ты же у нас историк, – несколько разочарованно протянул Дербенев, всем своим видом показывая, что он не особо верит в это объяснение – нет, ну не может быть всё так просто…

Туманов пропустил это высказывание мимо ушей.

– В общем, если компьютер найдёт на фотографии искусственные постройки, то мы увидим грубый план города, или отдельных его районов.

Словно подводя итог их разговора, громко прозвучал сигнал, оповещающий о том, что компьютер закончил выполнение заданной программы. Туманов и Дербенёв, как по команде, устремили свои взоры на экран компьютера. Увиденное потрясло их – вместо размытых, неясных линий появились чёткие очертания древнего города, а также грубая проекция крепостных стен, нескольких храмов и «фаллических» башен. Целую минуту друзья молча, не отрываясь, разглядывали открывшуюся перед ними картину.

Первым нарушил затянувшееся молчание Туманов.

– Странно, – размышляя вслух, удивлённо пробормотал он, – судя по фотографии, этот неизвестный город просто огромен. Он имеет площадь в несколько раз большую, чем знаменитые развалины Большого Зимбабве… Но это невозможно…

– Ага, поверил, «фома неверующая»! – в голосе Дербенёва зазвучала откровенная радость и неподдельный восторг, и он на несколько секунд из степенного, делового человека вновь превратился в того озорного мальчишку, каким его помнил Туманов.

– Ну, хорошо, хорошо, уел ты меня, Вадим. Уел. Один ноль в твою пользу… А теперь скажи, что же ты собираешься делать со своим городом? – спросил Туманов у своего торжествующего друга.

– Не я, а ты, мой дорогой друг! – Дербенёв громко рассмеялся и добавил сквозь смех: – Не я же археолог у нас.

Туманов удивлёнными глазами посмотрел на своег смеющегося друга и недоумевающе промолчал. Дербенёв, немного успокоившись, положил руку ему на плечо и серьёзным голосом сказал:

– Аркадий, ты уж прости меня, ну не смог я удержаться от небольшого представления. Ты же знаешь, что ты мой самый лучший друг. Можно даже сказать единственный друг. Поверь мне, я вовсе не смеюсь над тобой. Более того, я прилетел в Москву специально для того, чтобы лично пригласить тебя возглавить раскопки найденного нами древнего города. Руководство нашего концерна готово финансировать археологическую экспедицию. Так что за деньги не переживай, я уже обо всём договорился. Признаюсь честно, увидев фотографию этого древнего города, неизвестного современной науке, я сразу же подумал о тебе… Аркадий, я ведь прекрасно знаю, что ты мечтал о таком городе с самого детства… И вот он появился. Реальный, самый, что ни на есть, настоящий древний город. Бери и расскапывай его. Пожалуйста, Аркадий, соглашайся на моё предложение, и это будет твой город – город твоей мечты… Поверь, здесь нет никаких шуток и розыгрышей, я просто очень хочу помочь тебе. Помочь тебе осуществить твою самую заветную мечту. И я искренне рад, что действительно могу это сделать. Поверь, я не смеюсь над тобой, Аркадий, я просто сейчас радуюсь вместе с тобой. Соглашайся, прошу тебя. Я верю, что ты найдёшь там именно то, что так долго и упорно искал.

Туманов был так поражён новостью, что не знал что и ответить. Он некоторое время удивлённо смотрел на серьёзного Вадима Дмитриевича, а затем устало откинулся на спинку кресла. Все мысли его вертелись вокруг услышанного. Неужели такое возможно? И это после стольких лет ожиданий? Неверие, страх, восторг, сомнение и радость – все эти чувства переполняли его душу, сменяя друг друга непрерывной чередой. Неужели это правда? Неужели сбудется его самая заветная мечта, о которой он мечтал ещё мальчишкой, взахлёб читая рассказы о поисках и раскопках знаменитой Трои – найти «свой затерянный город»? Город, равный шлимановской Трои.

Вадим Дмитриевич прекрасно понимал, что творилось сейчас в душе его друга, какие чувства обуревали его, и поэтому поспешил прийти ему на помощь.

– Аркадий, поверь мне, я не шучу. Я действительно предлагаю тебе возглавить археологическую экспедицию для раскопок этого города. Я приехал в Москву специально к тебе, мой дорогой друг. Ты должен поехать, я верю, что это именно тот город, который ты так долго искал. Которым ты бредил с самого детства. Ещё и меня приглашал искать его… Когда это было? В классе третьем?.. Эх, много воды утекло с тех пор… Ты хочешь раскопать «свою Трою», Аркадий? Хочешь поехать со мной?

Тихий, спокойный голос Дербенёва вкупе с дружеской понимающей улыбкой окончательно развеял последние сомнения Аркадия Александровича.

– Конечно. Конечно, я хочу! Я поеду с тобой, Вадим. А где?.. Где именно на карте находится этот самый город? – внезапно, с лёгкой дрожью в голосе, спросил Туманов, выходя из мира воспоминаний и детских грёз.

Дербенёв невольно улыбнулся: уж больно Аркадий Александрович напомнил ему в это мгновение одного мальчишку, которого он знал очень давно…

И Дербенёв был прав в своём невольном сравнении, ибо многие археологи, даже давно покрытые сединой, в душе так и остаются мальчишками, такими вот неисправимыми романтиками, мечтающими отыскать «свою Трою», «свою гробницу Тутанхамона». И пусть многие из них всю свою жизнь раскапывают и изучают одни лишь мелкие невзрачные поселения, где жили, работали и умирали обычные бедные люди, и где вместо золота, серебра и других сокровищ они находят одни лишь обломки незамысловатых орудий, вперемешку с глиняными черепками и костями домашних животных, да прочий бытовой мусор (безусловно, и это важно и необходимо), но мечта, мечта о «своей Трое», о неизвестном науке городе, полном тайн и неисчислимых богатств, живёт в каждом из них до самого последнего момента их жизни. И словно мираж, эта мечта дразнит и манит своей близостью, кажется, осталось ещё совсем немного, ещё чуть-чуть и этот великий, долгожданный день наступит, придёт, наконец. И в ожидании этого великого дня, археолог кропотливо работает день за днём, год за годом, порой уставая и отчаиваясь так, что хочется всё бросить и уйти. И лишь одна, та самая давняя детская мечта, что и привела его в науку, поддерживает его всё это время, не давая сдаться, потерять веру и терпение.

И вот, в результате этой тяжёлой, неустанной работы многих археологов, постепенно тает и рассеивается мрак ушедших в небытие столетий. И перед нами, как наяву, встают картины далёкого прошлого, оживают голоса давно погибших народов, чьи великие деяния, победы и поражения, скорбь и страдания похоронил в забвении беспощадный вихрь времени… Склоним же головы в знак почтения перед всеми археологами мира, что, несмотря ни на что, остаются верными своей профессии и продолжают неустанно трудится, чтобы дать нам ответы на те вопросы, что оставила нам история, а вернее сама жизнь, такая странная и удивительная. И это не пустой интерес, историю надо знать, чтобы жить дальше. И не совершить ошибок, уже сделанных ранее. Ибо, как сказал один учёный, в нашем будущем нет ничего такого, чего бы уже не было в прошлом…

Разумеется, Вадим Дмитриевич Дербенёв в такие философские дебри не лез, его желание было простым и понятным – он очень хотел сделать приятное другу. Раз уж ему выпала такая возможность.

Продолжая широко улыбаться, Вадим Дмитриевич неторопливой походкой подошёл к одному из книжных шкафов, где он ранее заметил большой географический атлас, достал его и, так же неторопливо, вернулся с ним к столу. Найдя нужную страницу, он взял лежащий рядом с лампой красный карандаш и поставил на карте Ботсваны маленький жирный крестик.

– Это здесь, в триста пятидесяти километрах к югу от Маунга. Само место представляет собой большой холм, который довольно отчётливо выделяется среди гряды низких холмов на севере и юге. Но это ты и так заметил из второго снимка. К западу от холма находится скалистая гряда, а восток представляет собой обширную каменистую равнину, заросшую, как и всё там, кустарником. Какой-то затерянный мир, безлюдный, безводный и никого не интересующий.

Дербенёв замолчал, затем взглянул на Туманова и, предупреждая готовый сорваться с его уст вопрос, торопливо добавил:

– Я посылал запрос в Маунг. Ответ был до безобразия лаконичен и прост – поселений в данном районе нет, и никогда не было, как по официальным данным, так и по местным преданиям. Однако меня всё равно смущает один вопрос: зачем кому-то понадобилось строить город в совершенно безводной пустыне?

Туманов встал и вышел из-за стола.

– На этот твой резонный вопрос, Вадим, – сказал он спокойным голосом, – есть весьма простой ответ: за сотни, а то и за тысячи лет ландшафт вокруг города мог кардинально измениться. Скажем, произошло смешение муссонов, обильно поливавших до этого землю. Реки, озёра и пруды пересохли, и вот, вместо цветущих нив и фруктовых садов, мы видим одну лишь голую пустыню. Таких примеров я могу привести сколь угодно много. Возьми, например, засыпанные песками древние города Средней Азии. Да и вообще, климатические условия порой меняются прямо у нас на глазах, что уж тут говорить о более значительных отрезках времени…

Тут Туманов прервал свою речь, внимательно посмотрел на своего друга и неожиданно спросил:

– Кстати, Вадим, а почему это твой концерн решил вдруг профинансировать археологические раскопки? С чего у него вдруг такой интерес к археологии? Про внезапный приступ филантропии можешь мне даже не рассказывать, не зря про жадность наших олигархов анекдоты ходят…

– Постараюсь, как могу рассеять твои сомнения, – Дербенев, улыбнувшись, громко рассмеялся, – хотя ничего подозрительного здесь нет. Во-первых, давая разрешение на строительство рудников и шахт, правительство Ботсваны обязует иностранные фирмы строить жильё для рабочих, школы, больницы, дороги. В этом вопросе я с правительством Ботсваны полностью солидарен. Пусть иностранцы, организуя своё производство, сделают что-то полезное и для всего народа. Так что, организуя археологическую экспедицию, мы делаем в глазах местной общественности весьма полезное и доброе дело. Это поднимет имидж нашего концерна у руководства страны, в прессе и, как ты сам понимаешь, поможет в дальнейшем с заключением новых договоров. Обычный пиар-ход… Ну, а во-вторых, и это самое главное: мне самому очень интересно, что же это такое мы там нашли. К тому же, чего уж тут скрывать, мне очень хочется сделать тебе подарок, Аркадий. Подарок, о котором ты мечтал всю свою жизнь. Найти и раскопать никому не известный город… И вот у меня случайно появился шанс помочь тебе, как я могу упустить его. Тем более что это мне ничего, ну почти ничего, не стоит. Не забывай, я – член совета директоров концерна «Русский медведь» и высшее лицо компании в Ботсване. Так что, решения там принимаю именно я. И дела там ты будешь вести лично со мной. Вот и всё. Надеюсь, я разрешил все твои сомнения и ты убедился, что в моём предложении нет никакого подвоха?

Аркадий Александрович удовлетворённо кивнул другу.

– Если всё это действительно так, то могу только сказать тебе спасибо. Это действительно чудесный подарок. Нераскопанный город…

Дербенёв довольно улыбнулся, но потом, словно неожиданно вспомнив о чём-то, быстро посмотрел на наручные часы и, чуть нахмурившись, произнёс:

– Ты извини меня, Аркадий, но у меня вечером ещё одна деловая встреча, пропустить которую я, увы, при всём своём желании не могу. А так хотелось просто спокойненько посидеть с тобой. Увы, это всё проклятые издержки высокого поста… Но не будем больше об этом. Раз ты согласен, Аркадий, то давай перейдём ближе к делу. Визы и лицензию на раскопки я организую сам, в Ботсване дам рабочих и машины. Ну и по мелочам там… Помогу и с деньгами на приобретение оборудования здесь, в Москве. В разумных пределах, конечно… Но это я так, шучу, не обращай внимания… Тут я целиком полагаюсь на тебя, так как мало смыслю в том, что именно тебе понадобится для экспедиции. В археологии я не силён…

– Ничего страшного, многого нам и не надо, не переживай об этом, Вадим, – отмахнулся Туманов и задумчиво посмотрел на монитор компьютера, где был изображён грубый план несуществующего (пока несуществующего!) города. – Первый сезон, я думаю, у нас будет чисто разведывательным – нам, прежде всего, нужны реальные доказательства существования города. Это нужно, как ты понимаешь всем: и мне, и тебе. С собой я возьму всего двух-трёх человек. Часть оборудования, я надеюсь, мне удастся добыть в университете. Да, кстати, Вадим, а ты долго ещё пробудешь в Москве?

– Нет, к сожалению, всего несколько дней. Два дня займёт собрание совета директоров, есть несколько деловых встреч и вечеринок, увы, тоже обязательных. Но ты не волнуйся, мы ещё встретимся… Ой, а как у тебя со здоровьем-то? Аркадий, извини, я на радостях совсем выпустил это из вида? Ты ж только из больницы…

Вид у Дербенёва действительно был виноватый, и Туманов воздержался от возможности немного подколоть своего друга. Не стоило оно того, и так вон как переживает…

– Да всё нормально, Вадим, не извиняйся, через три дня я буду совершенно здоров. Врач пообещал выписать меня…

– Вот и отлично! – искрене обрадовался Дербенёв и ловким движением вытащил из кармана пиджака небольшую тонкую пластиковую карточку, которую сразу же протянул Туманову. – Вот, Аркадий, здесь номер ещё одного моего сотового телефона. Если что – сразу звони, не стесняйся. А пока составь список необходимого оборудования и договорись с нужными тебе людьми. Фотографии эти я оставляю тебе, хоть будет что показывать… Да, чуть не забыл, – Вадим слегка хлопнул себя ладонью по лбу и поспешно достал из внутреннего кармана пиджака небольшой белый конверт, – здесь пластиковая карточка с небольшой суммой на закупку необходимого оборудования. Пин-код внутри, трать деньги не задумываясь, я потом дам ещё. Через два дня я снова заеду к тебе и тогда всё окончательно обмозгуем. Уже спокойно, за чашкой чая, как в добрые старые времена. Надеюсь, Любовь Владимировна не прогонит меня шваброй за то, что я похищаю тебя. Шучу, конечно… А сейчас, Аркадий, ещё раз извини, я должен уходить – увы, неформальная встреча в деловых кругах.

Туманов в ответ только махнул рукой – что поделать, издержки профессии. Ничего, они ещё встретятся. Проводив друга, Туманов вернулся в свой кабинет в радостном, возбуждённом состоянии. Мысль о предстоящёй экспедиции настолько взбодрила его, что он напрочь забыл и о своём кашле, и высокой температуре. В мечтах он был уже там – в знойной африканской пустыне, где его ждал прекрасный таинственный город. Ох, скорей бы оказаться там…

Машину несколько раз изрядно тряхнуло, и это вернуло Туманова из мира воспоминаний к суровой реальной действительности. Он ещё раз потёр ушибленное место на голове и, посмотрев в боковое зеркало, убедился, что две машины с остальными членами российской археологической экспедиции продолжают исправно двигаться за ними.

Экспедиция продолжала следовать на юг. Они выехали сегодня рано утром из Маунга – небольшого городка на севере Ботсваны. Этот город являлся центром охотничьего племени тавана и был одним из немногих здесь оазисов среди песков и болот дельты Окаванго.

День был в самом разгаре. Огромное африканское солнце палило нещадно, очевидно, решив сразу показать гостям из холодных умеренных широт, что их здесь ожидает. Машины медленно ехали по грунтовой дороге обильно усеянной многочисленными ямами и кочками. Аналогия с дорогами российских глубинок напрашивалась сама собой, с той лишь разницой, что вместо привычных полей и берёзовых рощ, вокруг лежала пустынная, бледно-красная равнина. Взгляду зацепиться было не за что. Лишь кое-где громады баобабов возвышались над зарослями низкорослого кустарника. Из-за полного безветрия, красноватая пыль, поднимаемая машинами, долго висела над дорогой, чёткой линией отмечая только что пройденный экспедицией путь.