«Арчи» Саймона Веста

– Я прекрасно понимаю, что не назначал встречу, но он просил не звонить ему, а встретиться лично.

– Мистер Робинсон занят.

– Послушайте, у меня для него важнейшая информация. У меня есть его визитка.

– Хорошо, я позвоню ему, но, если он не ответит, вам придётся подождать какое-то время, – девушка лениво подняла трубку и набрала номер. – Мистер Робинсон, к вам пришёл молодой человек из администрации президента. Его нет в графике. Как вас зовут?

– Эдвард Теллорсон.

– Да, я проверила имя, – произнесла она и наконец протянула трубку Эду. – Он просит вас взять трубку.

– Алло, да, здравствуйте. Это секретарь президента. Помните, вы говорили, что, если случится что-то необъяснимое, можно сообщить вам. Случилась странная вещь, вы точно такого не ожидаете. Это невероятно.

Собеседник Эда разрешил ему войти. Вместе с секретарём они прошли по коридору к серой пластиковой двери. Девушка открыла её и пригласила Теллорсона в кабинет.

Пространство внутри оказалось намного больше, нежели предполагал Эд. Кабинет был размером с библиотечный зал с очень высоким потолком. Вдоль серых стен возвышались высокие белые стеллажи. Между ними на полу лежали обвязанные верёвками огромные кипы папок, бумаг и документов. В воздухе клубился табачный дым. Судя по запаху, сигареты были дорогими.

Эдвард проследовал вслед за дымом за стеллаж, где увидел ещё один кабинет. За очередной дверью стоял стол орехового цвета и чёрное кожаное кресло, в котором сидел Робинсон и докуривал очередную сигарету, аккуратно стряхивая пепел в забитую бычками пепельницу.

– Мистер Теллорсон, присаживайтесь. Чем обязан вашему неожиданному визиту? Вы не курите?

– Нет, сейчас это очень дорого.

– Похвально, во всяком случае за курение меня могут оштрафовать в кафе или на парковке. Поэтому, пока понятие «личное» священно для нашего права, я могу позволить себе покурить в своём кабинете. Так что же вас привело сюда?

Теллорсон достал из портфеля папки и разложил их на столе. Очень долго он рассказывал Робинсону обо всех событиях, произошедших с ним за последний месяц. Робинсон во время доклада почти ничего не говорил и внимательно слушал. Он медленно курил очередную сигарету и изредка задавал сторонние вопросы, например, о том, как Теллорсон получил доступ к докладам. Затронув тему новых законопроектов, Эд стал заметно нервничать и сильно волноваться. Ладони вспотели, лицо покраснело от прилива крови. «В Палате представителей сенаторы инициируют новые законопроекты, а победившая в выборах партия имеет большинство голосов, так?! Бейли ещё до выборов имел связи в Демократической партии, активно финансировал и финансирует её до сих пор. Поэтому, когда нужно продвинуть нужный ему закон, он подкупает конгрессменов, те выступают с инициативой, потом большинством голосов его одобряют, и президент ставит свою подпись. Но как же быть с одобрением штатов, на региональном уровне? – спросите вы. Дело в том, что недавно был одобрен законопроект, обязывающий всех чиновников проводить платежи (в электронном виде и в электронной валюте) через систему, разработанную фирмой Бейли. То есть вы понимаете?

– Да, если чиновник берёт взятку, то её передают через программу Бейли. Поэтому, когда ему нужно, чтобы штат одобрил закон, он либо подкупает, либо шантажирует сенаторов. Через электронное приложение можно осуществить перевод на несколько миллионов.

– Власть оказалась в положении, когда один миллионер крепко держит её за яйца. Посмотрите, посмотрите на этот проект! Они хотят расформировать Пентагон и сменить поставщика обслуживающей техники. И у какой компании они будут её закупать? Конечно же у Blue Ice company! Понимаете?! Бейли замешан в этом, за последние два года общий объём закупок его товаров увеличился в 200 раз. Его заводы открываются по всему миру. Вся политика направлена только на то, чтобы увеличить спрос на продукцию Бейли. Мы уже ничего не контролируем.

– Эдвард, вам нужно расслабиться…

– У меня есть информация, что этот робот… Он эээ… Я не знаю, как объяснить это безумие…

– Расскажите мне обо всём, что вы знаете, – спокойно вдохнул и выдохнул дым Робинсон. В кабинете уже почти ничего не было видно.

– Этот робот находится в интимной связи с Джессикой Чистейн.

– Что?! Чистейн, эта шлюха с норвежским акцентом. Но я не слышал ни на одной конференции Бейли о том, что робот обладает репродуктивной функцией.

– Да, да… Чистейн… шлюха… они, они, они вчера трахались там, —челюстной невроз мешал Эду всё больше и больше. – Господи, я видел это своими собственными глазами. Вчера они занимались любовью в Овальном кабинете. Они… Мистер Робинсон, я не знаю, как объяснить происходящее. Я слышал, что там есть камеры. Вы наверняка можете запросить записи. Включите звук, у вас же есть жучки или типа того. Она стонала так, что в коридоре слышно было… Да они такое там вытворяли, сэр.

– Кому ещё вы рассказывали об этом? Вы показывали кому-нибудь эти документы?

– Никому, ей богу. Вы единственный человек на этой планете, с кем я поделился. Я ни с кем не общался со вчерашнего вечера. Ваши сотрудники могут это проверить.

– Обязательно.

– Послушайте, я правда долго терпел, но то, что я видел в проектах законов… Они хотят сократить финансирование реабилитационных центров для детей, больных ДЦП, пенсионеров. Это же безумие какое-то! Это уже совсем перебор! Он, извините, не тот человек, за которого голосовали люди. Видя всё это, я уже потерял счёт дням и не могу нормально спать и работать. Это всё очень плохо закончится, мистер Робинсон, очень плохо, помяните моё слово.

– В вас говорят эмоции, и мнение не может быть объективным. Но влияние Чистейн на президента очевидно и опасно. Мы не заинтересованы в том, чтобы кто-то посторонний влиял на решения администрации. Особенно если это новый кардинал с сиськами. Бабы… мда… – Робинсон раздавил сигарету в пепельнице и подошёл к Теллорсону. – Оставьте копии. Мне нужно время, чтобы собрать необходимые доказательства, видеозаписи и документы. А пока продолжайте работать как ни в чём не бывало и не вызывайте подозрений. Приведите себя в порядок, примите ванну, снимите шлюху и ждите, с вами обязательно свяжутся.

После разговора с Робинсоном прошёл целый месяц, тем не менее Эдвард не получил никаких уведомлений, никто не пытался связаться с ним. Теллорсон тоже не предпринимал никаких действий: будь что будет, в конце концов, решил он. Эд прекрасно понимал, что перешёл черту и назад дороги нет. Тревога за своё будущее сменилась внутренним удовлетворением. Ожидать можно было чего угодно. Завтра его могли привести в кабинет президента и обвинить в государственной измене, или двое в чёрных костюмах могли схватить на ближайшей парковке, да и отправку компромата по почте никто не отменял. В конце концов сам Робинсон мог оказаться агентом президента или человеком Бейли, занимающимся поиском крыс в администрации. По какому из этих вариантов ни разворачивались бы события, Эду было уже всё равно, главное, он мог нормально спать. Его перестали мучить головные боли и челюсть уже не так сильно дёргалась. Он подумывал взять отпуск и отпустить эту историю. Возможно, в отпуске следует поискать другую работу, устроиться в какую-нибудь фирму или открыть своё дело, наладить личную жизнь. Впрочем, Эд воспользовался советом Робинсона и съездил к шлюхам, это была одна из лучших ночей в его жизни.

Примерно с такими мыслями он заканчивал рабочий день, как всегда выключил лампу на столе и стал надевать пальто. Чтобы убедиться в наличии ключей от квартиры, засунул руку в карман пиджака и вывалил всё содержимое на стол. Его внимание привлекла незнакомая визитка. Он вновь включил лампу и прочитал послание:

«Нам нужно срочно встретиться, чтобы обсудить планы по внутренней и внешней политике. Завтра в восемь около входа в конференц-зал вас будет ждать такси. Не выбрасывайте карточку». Дата на карте была сегодняшняя.

Сообщение застало Теллорсона врасплох, он ещё долго изучал его. А если бы он поменял пиджак, как иногда делает, и записка осталась бы в кармане? Всё это как-то неправдоподобно.

Теллорсон ходил под дождём, пытаясь хоть как-то согреть озябшие парализованные пальцы в намокших ботинках. Время бежало довольно медленно. Больше всего на свете он ненавидел именно такие моменты ожидания.

Восемь ноль-ноль. Он посмотрел на промокшую асфальтированную дорогу, никакого такси видно не было. Это какая-то злая неуместная шутка, проверка силовиков или Республиканской партии. Может, он стал участником шоу «Подстава», возобновлённого на MTV? Ему очень давно, практически никогда не оставляли записок. Теллорсона не поздравляли на день Святого Валентина, а валентинки дарили только друзья, а тут целая золотая карточка.

Неведомые силы проявляют заботу о нём. Столько внимания секретарю нового Президента США. Возможно, теперь он стал кому-то нужен и в его жизни наконец-то появится новое русло, может быть, даже неплохие связи. Впрочем, он также мог стать участником межпартийной грызни и борьбы за власть.

Больше всего на свете Теллорсон ненавидел неизвестность и зависимость от обстоятельств. Например, люди ожидают решения суда или у работника предчувствие, что его уволят. И вот наступает тот самый момент, когда работника вызывают к начальнику, глупенькая секретарша проводит его до мягкого кожаного дивана и говорит: «Ждите». Он садится и ждёт. Вот этот момент самый невыносимый. Когда от тебя ничего не зависит, когда кто-то очень важный имеет власть над твоей судьбой и ты должен криво улыбаться и думать, как бы не сболтнуть лишнего. Сотрудник начинает умолять, чтобы его не увольняли, потому что у него семья и куча кредитов. Он пытается хоть как-то повлиять на решение. Теллорсон своими глазами видел, как судьи или бюрократы равнодушно выносили решения между обедом и походом к унитазу, и поэтому он ненавидел находиться вне кабинета. Ему всегда необходимо было знать, что там происходит, и иметь влияние и власть. Во власть он пошёл именно по этой причине. Нет, совершенно не потому, что ему было дело до профсоюзов или нищего населения Америки. Просто Эд Теллорсон хотел избавиться от чувства вечной зависимости от сильных мира сего.

А сейчас всё наоборот. Секретарь президента вышел за пределы кабинета и оказался в кресле работника. Сейчас у Эда было ощущение, что невидимая рука неожиданно схватила его за ширинку и прищемила запотевшие яйца. Опять он почувствовал некогда забытое чувство зависимости и беспомощности, от которого всю жизнь пытался избавиться. «Восемь пятнадцать, теперь нужно бежать», – подумал он и направился в сторону метро. Свернув направо, Теллорсон увидел вдали два прожектора от автомобильных фар. По этой дороге очень редко кто-то проезжал.

Машина приближалась к нему, когда поравнялась с ним, из окна высунулся таксист-индиец.

– Эй, мужик, садись подвезу. В Вашингтоне штормовое предупреждение. Мало ли что может случиться, чувак. За три бакса я довезу тебя и на край света.

– Cколько можно было ждать? Я насквозь промок.

– Мужик, садись и не раздражайся.

Теллорсон быстро открыл дверь.

– Куда мы едем?

– На встречу с одним важным человеком.

– Робинсон мог лично меня проинформировать без этих фокусов с карточками.

– Он не смог связаться с вами лично, карту вам передали, чтобы не использовать интернет или почту. Вас ожидает генерал Макэлрой.

При упоминании этой фамилии Теллорсон покрылся холодным потом и у него начала нервно подрагивать челюсть. «Что?! Господи! Почему Макэлрой?! Только не он», – думал он про себя.

Макэлрой был стариком с белыми густыми усами, массивной челюстью, которая часто встречается у военных, его голубые глаза сияли безумным светом, морщинистый же лоб с выцветшей кожей был обильно покрыт коричневыми пигментными пятнами. При разговоре внимание привлекали тонкие жёлтые зубы, некоторые из них непропорционально торчали в разные стороны. Макэлрой всегда носил военную форму и круглую шляпу рейнджера.

Было время, когда генерал отрастил бороду. В таком виде он напоминал генерала Ли. Несмотря на возраст, Макэлрой всегда был в прекрасной спортивной форме, имел военную выправку и идеальную осанку. У генерала была молодая жена, которой было всего 20 лет, не так давно она родила ему ребёнка.

Генерал был истинным патриотом США, конечно же республиканцем, типичным представителем военной машины, и слыл настоящим маньяком. За последние несколько десятилетий Макэлрой участвовал практически во всех крупных военных операциях США. Генерал грозился лично убить любого негра, мексиканца или русского, посягнувшего на безопасность Америки.

У Эда не было ни малейшего желания встречаться с этим маньяком. Но он понял, что если власти обратились к военным, то дело пахнет керосином и принимает серьёзный оборот. В этот момент Теллорсону особенно хотелось вернуться к своей спокойной размеренной жизни. Такси подъехало к какому-то кафе и остановилось.

– Дальний конец зала, старик с усами, – процедил таксист, выходя из машины и открывая зонт.

– Я знаю, как он выглядит! – с раздражением ответил Теллорсон.

– Он сегодня в гражданском, проходите.

Теллорсон зашёл в кафе, которое было оформлено в ретро-стиле, эпохи свинга, Элвиса или фильмов Тарантино. Звучала соответствующая музыка, Теллорсону так и хотелось снять обувь и начать отплясывать в стиле Траволты. В дальнем углу кафе сидел пожилой мужчина в кепке, пил кофе и доедал пончик. Эдвард сразу понял, что это Макэлрой, и медленно сел напротив него.

– Знаешь, чем хорошо это кафе, Эди? – генерал пережёвывал пончик и запивал его кофе. – Во-первых, здесь неплохие пончики, во-вторых, когда сидишь в этом кресле, можешь увидеть зад уборщицы, и, в-третьих, здесь можно курить, – генерал взял пончик и посыпал его пудрой. – Но главная причина – это интернет, здесь нет интернета. Где придумали интернет, Эди? Его придумали у нас, в Пентагоне, чтобы знать всё обо всех. Мы должны это знать, понимаешь? В Америке его придумали именно на тот случай, если какой-нибудь озабоченный радикальный додик додумается взорвать детский садик с нашими сраными американскими детьми. Безопасность, Теллорсон, мы придумали его ради безопасности.

Итак, я ввожу тебя в курс дела, а ты не задаёшь идиотских вопросов, – генерал достал пачку сигарет, закурил и продолжил: – Силовые службы не довольны политикой президента. Но сокращения дотаций военным – это конкретный удар по яйцам.

– Но зачем я вам нужен?

– Не перебивай меня! – Макэлрой затянулся ещё сильнее и с раздражением поднял руку с сигаретой вверх. – Так вот, мы решили порешить урода.

Генерал с такой силой вдавил сигарету в пепельницу, что стол затрясся.

– Что?! Вы спятили? Убить президента?

– Не ори на всё кафе, чиновник. Служба охраны Белого дома оперативно сработала. Мы добрались до главного помощника инженера Ричарда Бейли. Вчера наши спецы пытали его. Он и так бы всё рассказал, но пытать всё равно нужно. Пароли, чертежи и, главное, как разрушить этого синтетического мудилу. Мы узнали всё.

Генерал достал из пальто наушники, вставил их в белый планшет и протянул Теллорсону.

– Знаешь, в чём фишка этого планшета? В нём нет доступа в интернет. Вообще. Посмотри, чистейшая работа.

На плоском экране лэптопа появился молодой человек в белом халате.

– Я – гражданин Соединённых Штатов.

– Видишь ли, Том, в данный момент мы находимся в контейнере, который наши спецслужбы «одолжили» у корабельной компании. Он пересёк вcю Индию, оттуда на самолёте его доставили в Болгарию, где выкупили и провезли через таможню в Турции. То есть сейчас и ты, и я находимся в другом государстве, где не действуют законы США.

Мы сделали запрос в Vanilin company. Ту самую, что предоставляет тебе доступ в Сеть. Мы проанализировали все сайты, на которые ты заходил за последние пять лет и… Тебе ведь нравится гейское порно, маленький Том? Хочешь попасть в индустрию? Мы поможем тебе там освоиться. Думаю, твоя мама не обрадуется, когда узнает, что ты просто тащишься от мужских членов.

– Всё… Я всё вам рассказал, чего вы хотите? Зачем вы делаете это со мной?

– Повтори всё, маленький Томми. Повтори всё на камеру.

– Систему чертежей я уже вам скинул. Батарея, у него есть батарея. Вы должны отключить его от питания. Там, где сердце. Уничтожите питание – уничтожите робота. При малейшей опасности срабатывает система оповещения, он подключается к Сети за сотые доли секунды, отправляет сигналы во все службы: 911, ФБР, ЦРУ и одновременно снимает происходящее на камеры. Поэтому сначала нужно отключить его от Сети.

Следователи засмеялись, послышался стук дубинок.

– Молодец, Томми, ты просто молодец. Ваша компания так и не поняла, что Америка – это не только М and Ms, полёты на Луну, свобода слова и печати, легализация однополых браков и клёвые джинсы. Америка – это Вьетнам, бомбёжки в Сербии, Ку-клукс-клан и походы в церковь по выходным. Я отношу себя ко второй её части, и мы лучшая её часть.

Раздались истошные вопли вперемешку со звуком электрического разряда.

– Чёрт возьми, Джек, он обделался. Что ты позволяешь себе в отношении помощника главного инженера Blue Ice сompany?!

На лбу Теллорсона проступил холодный пот, его челюсть стала нервно подёргиваться.

– Как это выключить? Как это выключить?! Какая мерзость! Вы хоть понимаете, что вы наделали?

– Мы подошли к главному. Ты готов послужить Родине? Своей стране, Соединённым Штатам Америки? Так вот, нам и тем парням, что будут вязать его, очень нужна твоя помощь. У консервной банки непрерывно действует система оповещения, понял? Она… эта система не работает, когда нет доступа к Сети. Завтра состоится встреча с представителем Мексики. После этого наш светоч демократии обязательно пойдёт отдохнуть в бассейн. Слушай очень внимательно, ты должен поставить интернет-глушилки завтра днём после переговоров, когда президент будет купаться с тёлочками. Нужно установить их во всех углах. Ставишь – и дальше уже действуем мы.

Генерал был сильно возбуждён, он был похож на человека, который вот-вот станет обладателем важного трофея.

– Ты спаиваешь тёлочку, и наши молодчики засаживают ей промеж ног. Всё просто: споил и трахнул. Понятно,Теллорсон?

– Да, да, понятно, – Эд сжал запотевшей от волнения рукой платок в кармане. – Я… просто. Я же не инженер, я всю жизнь составлял графики.

– Что-то не так? Говори как есть, если у тебя сочится целка.

–Возможно, есть способ решить всё не столь радикальным путём.

– Знаешь, за что я не люблю вас, сыкливых тыловых бюрократов? В вас нет драйва, и постоянно текут сопли. Выхода нет, нужно действовать немедленно. Завтра!

– Если новость просочится в прессу, разразится скандал. Мы здесь все очень сильно рискуем, генерал. Мы… мы даже не знаем, с чем имеем дело. Нас обвинят в государственной измене.

Генерал Макэлрой насупил седые брови и приблизился к Эду Теллорсону.

– Вот незадача. Даже не знаю, что и делать. Например, ээээ, – генерал подошёл ещё ближе, так что теперь они стояли почти вплотную, – не будем задавать идиотских вопросов и свалим всё на русских. Коммунист, радикальный исламист или террорист, шпион из Северной Кореи, обиженный гомик. – Макэлрой схватил Эварда за галстук и прошептал на ухо: – Кто угодно, Теллорсон. Это мог быть кто угодно, понимаешь? И никакой переписки, записей в ноутбуке. Если ты, гнойный чинуша, завалишь мне операцию из-за поста в е…чем «Твиттере», я посажу твою задницу в Гуантанамо. В камеру с радикальными исламистами, где они отрежут тебе голову маленьким перочинным ножиком и выложат видео в Сеть. Получится невъебённый пост на «Фейсбуке» у ИГИЛ, Теллорсон. Просто большой охеренный твит с твоей отрезанной башкой!

Из звуковых волн, вырывающихся изо рта генерала, до дремлющего разума Эда добирались только отдельные слова, плюс слюна периодически орошала его лицо. Заговор… теперь он становится участником заговора. Из лекций по истории он помнил, что президент погибает только в том случае, если это выгодно его охране. Сейчас он убедился в наличии маятника истории, роковой неизбежности, убившей Авраама Линкольна и обоих братьев Кеннеди.

Теперь он, секретарь президента, патриот своей страны, вынужден стать заговорщиком ради её интересов. В голове у Теллорсона промелькнули ситцевое платье Джесси и запах её духов в тот вечер, который они провели вместе после банкета. Потом он опять увидел сцены секса, его лицо побагровело, и он внутренне сжался.

– Я согласен, – процедил Эд, – я всё сделаю.

– Вот так должен отвечать американец! Армия с тобой, сынок, армия и вся служба безопасности Белого дома за твоей спиной. Теперь мы видим, что у тебя есть яйца.

Теллорсон продвигался к выходу из кафе мимо жующих посетителей. Кто-то играл свинг в стиле Пресли, в воздухе царил запах пудры и сладкого попкорна.

Зачем он делает это? Общее благо, интересы страны? Нет, политика здесь ни при чём. Он сделает это не потому, что объём человеческого труда сократился на сорок процентов, не потому, что производство было перенесено в Китай, не потому, что новая администрация урезала дотации пенсионерам и бюджет на военные нужды. Теллорсон сделает это потому, что первый робот-президент пихал свой наномодифицированный прогрессивный фаллос Джессике во влагалище.

Теллорсон сжимал в карманах маленькие чипы, которые дал ему Макэлрой. После переговоров или слушаний президент обычно отправлялся в бассейн в компании двух мулаток. Охраны у него не было, поскольку недавним приказом Арчи её сократил за ненадобностью: он был оснащён новейшей охранной системой.

Эд медленно вошёл в комплекс с бассейном и быстрым шагом направился к дальнему левому углу. С одной стороны бассейн был накрыт навесом в форме ракушки, поэтому Теллорсон остался незамеченным, к тому же робот был занят утехами с мулатками.

– Да, детка, обними меня покрепче, – раздавалось из бассейна. – Да, да, вот так…

– Арчи, ты настоящий мужчина.

Теллорсон установил маленькие чипы-глушилки во всех углах, а также прилепил их к кафельной плитке. Пока президента обласкивали проститутки, Эд стал медленно продвигаться к выходу, как вдруг из бассейна раздался рёв робота.

– Теллорсон, какого хера ты здесь оставил?!

– Господин президент, я пришёл с важным поручением, – Эд повторял заученный текст. – Дело в том, что посол из Мумбаи хочет обсудить передачу денег по закупке алмазов.

– В жопу я имел и буду иметь негров, пусть пока пососут мой железный фаллос своими толстыми губами .

– То есть давать отрицательный ответ?

– Да. Передай им, что они ни хера не получат, пока у них нет ядерного оружия. А теперь проваливай из моего бассейна. Дай мне свою кредитку, мы скинемся тебе на активного пидораса, да, девочки? – он крепко обнял обеих мулаток. – Не беспокоить меня, пока я в бассейне! Если ещё хоть одна чиновничья тварь зайдёт сюда – будет уволена мной. Скажи, чтобы принесли ещё орешки и пиво.

– Хорошо, господин президент, сейчас. – Выйдя из бассейна, Теллорсон наконец нажал на пульт. Загорелась зелёная лампа – глушилки были активированы. Он быстро прошёл через душевые, где его уже ждали Макэлрой и другие солдаты.

– Всё сделал? – спросил генерал.

– Да, я просто не уверен, что всё правильно.

– Расслабься. Подобную хреновину практиковали ещё в Древнем Риме. Вспомни Цезаря или какого-нибудь императора.

– Это что, гранатомёт?

– Не совсем так. Он стреляет не гранатами, а зарядами с электрическими разрядами. Сначала нужно парализовать урода.

Несколько человек в камуфляжной форме с автоматами наперевес стояли в душевой раздевалке. Первый из них положил автомат на колено и достал сферу синтетического сиреневого цвета, боец повернул её по часовой стрелке, от чего она раскрылась, периодически переливаясь молниями от заряда. Создавалось ощущение, что он сжимает в руке шаровую молнию.

– Готовьте шумовые и шоковые. По одной на каждого, – другой боец достал гранату и повторил действия соседа. – Начало операции через три секунды. Раз, два, три!

«Как же те девушки?» – подумал Теллорсон, но было уже поздно: некогда преданный президенту пехотинец нажал на спусковой крючок, раздался звук открытой бутылки, и на пол упала гигантская гильза. Другие члены отряда вступили в бой. Звуки электрических разрядов заполнили акустическое пространство бассейна. Воздух пропитался едким дымом, пылью от разлетевшейся плитки и хлоркой.

Раздался дикий рёв робота, который больше напоминал крик забитого мамонта или рулады оперного певца с низким голосом. Звук был такой силы, что затрясся пол, стёкла на смотровых вышках и плитка на стенах. Затем просвистели высокие ноты, видимо, это и был ультразвук, о котором предупреждал генерал. Поскольку Теллорсон не успел надеть защиту, он закрыл уши, чтобы уменьшить резкую головную боль, и на карачках прополз в душевую кабину. Послышался истеричный женский визг. Шоковые гранаты залетели в воду, и девушки не успели выбраться. После таких зарядов не выжил бы и наномодифицированный искусственно выращенный мутант, не то что две симпатичные мулатки.