«Арчи» Саймона Веста

Сжавшийся в калачик Теллорсон сидел в душевой. Пулемётные выстрелы не замолкали уже минут пятнадцать. Слышались крики солдат вперемешку с хрустом костей и грохотом механизмов.

«Они перешли на осколочные – значит, началась вторая стадия операции», – подумал Теллорсон, сидя под струёй горячей воды в душе. Внезапно пулемётные очереди стихли. Никакого сигнала от отряда не поступало. Вдали, за пределами душевой кабины, раздавались тупые механические звуки и стоны.

«Он ранен, они ранили его. Он беспомощен. Наконец-то всё закончится», – подумал Эд, прижимаясь к стене.

Встав с колен, он подошёл к арке, ведущей к входу в бассейн, и осторожно заглянул внутрь. На полу валялись окровавленные разорванные тела солдат, голова бойца, гильзы от автоматов и битое стекло. В бассейне кровь смешалась с водой, плавали трупы людей в камуфляжной форме, а также обугленные тела мулаток. Но Теллорсон почему-то не почувствовал жалости. Напротив, в открывшейся ему картине была своя извращённая красота, потому что кровь очень хорошо сочеталась с бирюзовым фоном бассейна и кристально чистой водой.

Вдали послышался крик генерала Макэлроя:

– Не скули как щенок, сука! Мы его уже одолели, – генерал поддерживал бойца, которого, по-видимому, отбросил робот. – Теллорсон, какого хрена вы здесь делаете?! Обернитесь! – Эд незамедлительно подчинился приказу генерала и застыл в изумлении: бионический монстр полз вдоль бассейна по заляпанной кровью кафельной плитке. Чуть поодаль находился выход. У робота были оторваны ноги и правая рука, поэтому он полз, опираясь на левую. Маска была полностью разорвана пулемётными очередями, а броня изрешечена пулями. Из туловища и оторванных конечностей торчали провода. Под телом робота разлилась сиреневая жидкость, которая тянулась за ним следом. Издавая звуки, похожие на хрип, он медленно полз к Эду.

– Теллорсон, Теллорсон, срочно вызывайте подкрепление! Это государственная измена! – робот извернулся и постарался опереться на целую руку.

Эдвард зацепился ногой за что-то тяжёлое. На полу валялась ручка от бассейна. Он схватил её обеими руками и с криком побежал на оставшуюся груду металла, которой раньше носил огромные кипы документов. Первый удар пришёлся по голове робота.

– Ты трахал Джессику! – кричал Теллорсон и бил президента арматурой. – Трахал Джессику, хватал её за сиськи, ублюдок! Хватал за сиськи Джесси!

Нанося удар за ударом, Эд всё сильнее разжигал ярость в своей душе. Его гнев был сродни гневу театрального актёра. Это было колотящееся сердце Нерона во время поджога Рима, крик Спартака, сбежавшего из Колизея и убившего своего наместника.

– Измена, измена, вы уволены!

Теллорсон схватил робота за спину, тот повалился, и Эд оказался под этой огромной массой, казалось, на него упал танк.

– Да ладно, чуваки, что вам не нравится? – механическим голосом ревел президент. – Органическая тварь, убери от меня свои грязные руки! Как ты смеешь мешать моему охеренному развитию?!

Генерал в военной безрукавке cтал по очереди отрывать защитные пластины, охранявшие внутренности грудной клетки машины. Можно было видеть тугие стальные мышцы генерала – результат длительных тренировок. Уперевшись сапогом в железную пластину, он голыми руками разорвал оболочку сердцевины робота. Засунув руку в отверстие, где было видно бирюзовое свечение, генерал сжал батарею и потянул её на себя. Она была тёплая, как женская грудь, возникло ощущение, что генерал приближается к неизведанному неиссякаемому источнику, когда-то даровавшему жизнь, но вынужденному вот-вот погаснуть. Наконец он достал колбу с жидкостью, питавшей робота, и вскинул её как кубок.

– Как горячая мексиканская сиська! – проревел Макэлрой, бросил колбу на пол и солдатским сапогом нанёс последний удар.

Всё было кончено. Капсула разбилась, плазма медленно стекала по краю бассейна. Глаза робота погасли, рёв моторов механизмов прекратился.

Стоявший рядом с Макэлроем боец взял Эда за плечи и вытащил из-под прижавшей его туши.

– Такой головы у меня ещё не было. Хороший череп получится, – сказал Макэлрой, достал огромный нож и направился к телу робота. Послышался лязг металла и хруст проводов. Макэлрой ликовал. Каждому участнику битвы полагаются свои трофеи.

Бейли, как обычно, перебирал микросхемы у себя в лаборатории, его специалисты уже несколько часов назад передали, что от Арчи перестали приходить исходные сигналы. Ричард уже давно понял, в чём дело, но никак не мог предположить, почему не сработала охранная система. Он склонился над операционным столом в своём кабинете, где монтировал искусственному манекену, имеющему человеческую ДНК, чипы. Чип по замыслу Бейли должен был стимулировать в организме человека мозговую активность. Уже несколько микросхем прижились на пробных образцах, и сейчас он испытывал новую последнюю модель. Маленькие заусенцы устройства зацепились за подкожные вены, и экран чипа засветился под холодными голубыми прожекторами лаборатории.

– Вы так и будете стоять или представитесь наконец? – громко произнёс Бейли, не отводя глаз от чипа.

Тёмный силуэт продвинулся чуть вперёд, навстречу синтетическому свечению, исходящему от колб. На синем фоне высветилось лицо Робинсона.

– У вас здесь даже красиво. Зловещее логово гения. Выглядит впечатляюще.

– Кто вы и чем обязан вам в столь поздний час? Почему не назначили встречу заранее?

– Моя фамилия Робинсон, я из администрации. Пришёл уведомить вас о страшной трагедии. Дело в том, что сегодня в семь часов утра у созданной вами машины произошёл технический сбой. По непонятным причинам робот стал проявлять немотивированную агрессию. Погибло три человека. Вот протокол и уведомление о смерти, – Робинсон медленно открыл папку, достал несколько бумаг и подошёл к столу учёного. – Это, – он протянул лист Бейли, – приказ о возбуждении уголовного дела по факту убийства. Обвиняемый – гражданин США Арчи; его создали вы, Бейли, были причастны к программированию и дальнейшему поведению робота, а значит, косвенно виновны в случившемся. Вы совершили ошибку, и сейчас главный вопрос заключается в том, кто же должен за неё отвечать.

– Вы знаете, что это? – Бейли поднял зажатый щипцами маленький чип.

– Понятия не имею.

– Это моё новое изобретение – стимулятор мозговой активности. Достаточно вживить его в тело – и возможности вашего мозга значительно расширятся. Этот чип – маленький компьютер в вашем мозге. Он даёт огромные возможности: вы сможете выучить любой язык за пять минут, вы не забудете ни одного слова даже через 300 лет, сможете проводить сложнейшие вычисления в считанные секунды и даже выключать лампочки в квартире силой мысли.

– Крайне интересно. Конечно же, чип можно будет приобрести за внушительную сумму, которую покупатели должны будут заплатить вам. Чудеса в наше время довольно дорого стоят.

– Этот чип – будущее. А ради него мы снизим стоимость, и среднестатистический американец сможет приобрести его за цену, лишь немного превышающую стоимость обычного смартфона.

– Всё это крайне интересно, – процедил Робинсон, – но вам следует подготовить речь в свою защиту по поводу вашего предыдущего проекта.

– Арчи должен был избавить человечество от всех его ошибок. Его мозг был настоящим чудом, он выбирал самые эффективные варианты и принимал самые объективные решения, даже если порой они были бесчеловечными. Он добрался до вершины власти и достиг пика реализации современного человека.

– Этот калькулятор принимал самые простые и тупые решения, даже если они противоречили здравому смыслу. Ваша машина была главной ошибкой в истории США.

– Арчи не был ошибкой! – проорал Бейли на всю лабораторию.

Робинсон отметил про себя, как Бейли отреагировал на слово «ошибка». Немного подождав, он продолжил:

– Вы в курсе, что у робота была интимная связь с секретаршей?

– Я не оснащал его репродуктивной системой, он не способен иметь детей. Но если мой мальчик заигрался, то ничего удивительного в этом нет. Он был оснащён сознанием обычного человека, и в его подкорке были обычные желания.

– Видимо, руководствуясь обычными желаниями, он ликвидировал все туалеты в Конгрессе, сократил дотации военным и загубил несколько торговых соглашений. А сокращение пенсий?.. Вам правда не жалко стариков?

– Генетический мусор! Они не нужны! Семья не нужна, старики – это лишнее. Развитие. Нас интересует только развитие. Разум должен победить.

– Вижу, вы не очень любите людей.

– С роботами проще. Они эффективнее…

– Зато с людьми веселее, – заметил Робинсон.

– Биоразлагаемая масса! Они мусор! Лишнее! Вам не следует о них беспокоиться. Немощь не может оплачиваться государством. Гораздо эффективнее избавиться от этого мусора. Я не беру в расчёт стариков, но люди, самые обычные люди!.. Подумайте, ведь они больше чем наполовину состоят из говна, бактерий и прыщей. Они толстые, они лысеют, они подвержены всем болезням на свете! Им нужно спать! Они получают удовольствие от того, что трутся пенисом о женские ноги. Их так много, много, много, как насекомых и тараканов. Они везде: в метро, автобусах, соцсетях! Всегда: утром, днём и вечером. Нет ни одной пещеры или норы, где бы их не было. Планета стонет под гнётом этих тараканов. Они – генетическая ошибка Бога! За что он дал каждому право выбирать?! Мы побеждаем смерть, наша компания победит боль и старость. Мы преодолеем эту ошибку. Им больше не придётся страдать. А потом мы соединим человека и робота, и это будет новый Адам. Совершенный новый организм, который будет избавлен от всех дефектов предыдущих поколений.

Робинсон вдруг захохотал на всю лабораторию.

– А я-то подумал, что вам баба не дала и поэтому вы такой злой. Поймите меня правильно, забавно слышать о генетических ошибках именно от вас. Хорошо, я услышал вас, и мне есть что вам показать, – Робинсон порылся в своей папке и достал оттуда несколько фотографий, затем медленно подошёл к инженеру и кинул снимки на операционный стол. – Мистер Бейли, вы знаете, кто это? – На фотографии была запечатлена женщина с мальчиком, пускающим слюни в метро. – Здесь ещё есть ваша медицинская карта, посмотрите. Оказывается, вы родились умственно неполноценным и даже посещали коррекционный класс. Но, несмотря на болезнь, стали миллионером, гением инженерной мысли, что, конечно, заслуживает уважения. Вы не просто преодолели вашу болезнь, но захотели избавить всё человечество от всех ошибок природы, просто заменив одно на другое. Старый ненужный организм – на новый.

– Моя мама не понимала, почему это произошло. Отец не был алкоголиком или наркоманом, но я родился неполноценным. Они развелись из-за меня. Отец не смог воспитывать больного ребёнка. Я принёс своей матери столько боли и проблем, но только благодаря ей я стал тем, кем я являюсь. Знаете, почему я начал заниматься робототехникой и кибернизацией? Потому что понимал: человек не способен спасти себя самостоятельно. Если человеческий организм передаёт из поколения в поколение болезни, то от генетического кода необходимо избавиться. Ни один врач не согласился лечить меня, и только она тратила последние деньги на учителей и экспериментальные лечебные техники, которые в итоге помогли. Она сделала всё для того, чтобы сделать мою жизнь лучше и вывести меня в люди. В конце концов она не смогла смириться с мыслью, что больше не сможет родить здорового ребёнка, и покончила жизнь самоубийством, ей нужно было подождать совсем немного, и она бы увидела улучшения, но было уже поздно. Тогда я решил доказать всему миру, что всё достижимо, из абсолютной нищеты я выбился в люди. Я не знаю, как это произошло, но болезнь стала отступать, и я не просто преодолел её, но смог ускорить своё развитие и опередил многих ровесников. Жаль, что она не видит, кем я стал и что подарил миру.

– Мне кажется, это даже хорошо, Бейли.

– Вы здесь задержались, агент. Я и так вам слишком многое рассказал. Оставьте документы и не отвлекайте меня от работы.

– Подождите, Ричард. Я ещё не закончил. У меня есть несколько фотографий, – Робинсон загадочно улыбнулся и достал снимки из папки. – Мистер Бейли, посмотрите на них очень, очень внимательно. Вы узнаёте эту девочку?

С фотографий смотрела маленькая девочка с чёрными волосами и серыми глазами, точно такими же, как у Бейли. Ричард оцепенел.

– Откуда, откуда это у вас?! Эти фотографии… Откуда все эти документы? – он вырвал из рук Робинсона фото, разорвал их в клочья и разбросал по полу. – Откуда вы узнали о ней?

– Как ни странно, но мы быстро нашли её. Вы не поверите, но в Бельгии есть частный приют для детей с задержкой в умственном развитии. Там мы обнаружили очень интересную пациентку. Эту девочку зовут Патриция Стоун. По словам директора, она поступила четыре года назад от неизвестных приёмных родителей.

По странному cтечению обстоятельств эта же девочка числилась в одном из органов социальной опеки США, но все документы и архивные записи о ней были утеряны. Все, кроме тех, что не заметили ваши люди, заметая следы.

Поэтому мы решили всё-таки узнать, кто же её родители, и провели полную генетическую экспертизу. Анализы ДНК доказали генетическое родство между вами. Поэтому давайте лучше назовём её настоящим именем – Патриция Бейли. На фотографии изображена ваша дочь, ей семь лет. Кстати, она очень похожа на вас.

– Откуда у вас мой генетический материал?

– Вы правда думаете, что агент государственной безопасности раскроет вам секреты внутреннего расследования? Хорошо, скажем так: у всех врачей, которые лечат миллионеров, есть базы. Они любезно предоставляют доступ к ним, особенно когда к ним приходят с ордером.

– Она больна!

– Вы упекли вашу дочь в приют и отказались от неё. Даже животные не отказываются от своих детей.

– Она носит мой дефект, она моя ошибка. Я хотел вернуться за ней. Если бы её увидели со мной, поняли бы, кто она такая и чем я болен.

– Что же вы так расстроились, Бейли? – Робинсон присел рядом с учёным, который ползал по полу и уничтожал остатки фотографий. – Вы зря стараетесь. Это копии. Нам стоило огромного труда отыскать то, что вы так тщательно скрывали. Я не буду переубеждать вас, Бейли, но вы могли бы спасти эту девочку. В конце концов, у вас столько денег и власти, чтобы построить сотни таких приютов, но вы решили отказаться от неё. Это ваш выбор. Это ордер на обыск и арест всех счетов компании Blue Ice company. Вы не сможете больше жить как раньше, Бейли.

Люди Робинсона в масках и c автоматами наперевес ворвались в операционную, начали обыскивать лабораторию, разбивать колбы с искусственными манекенами и стрелять по колбам с прототипами. Из них полилась сиреневая синтетическая жидкость, и стеклянная стружка покрыла кафельный пол лаборатории.

– Что вы делаете? Прекратите! – закричал Бейли. – Прекратите! Это незаконно. Годы работы! Вы не понимаете, что вы делаете.

– Это законно, и мы понимаем, что мы делаем, – хладнокровно произнёс Робинсон, он подошёл к операционному столу и взял колбу с чипами. Глаза Бейли стали белыми от шока. Он внезапно сорвался с места и бросился на Робинсона, но на его пути встали двое спецов в масках, которые направили на него автоматы.

– Верни мне её. Это нечестно, верни мне чипы. Верни мне всё! Это нечестно.

– Бейли, назад. Ещё один шаг – и мы применим силу! – закричал Робинсон, но миллионер бросился в его сторону с воплем. Один из наёмников резким движением ударил Бейли прикладом в дыхательные пути. Миллионер взвизгнул, засопел, от нехватки воздуха закашлялся и упал на пол, будучи не силах удержать равновесие.

– Маленький капризный мальчик. Мне надоели твои игры! Пора закончить всё это! – бросил на ходу Робинсон, направляясь к выходу.

Бейли сжался в калачик от боли, медленно перевернулся на бок. Из серых глаз текли слезы и размазывались по сухим щекам. Вокруг его тела хаотично лежали обрывки фотографий. Ричард Бейли повторял единственную фразу: «Исправить ошибку, исправить ошибку, исправить ошибку… Патриция… Мама».

Робинсон медленно шёл по коридору лаборатории, пока люди в масках проводили обыск. Спустившись на лифте в фойе, рядом с кофейным автоматом он увидел Теллорсона, который пил капучино и ел шоколадное драже. Робинсон кинул ему колбу с чипом и произнёс: «Это тебе подарок от мистера Бейли. Вживишь себе в организм и выучишь французский за пять минут, сможешь силой мысли перевести деньги в Швейцарию, наслаждайся, Эдди».

Эпилог

– Горячий репортаж с Шоной Бикс. Правление президента было омрачено бесчеловечным отношением к населению. Администрация Белого дома заявила, что робот сломался в результате технического дефекта. По непонятным причинам робот проявил немотивированную агрессию по отношению к сотрудникам Белого дома и спецслужбам. В результате инцидента погибло три человека.

Тем не менее гендиректор Blue Ice company заявил, что неполадки и дефекты имели чисто технический характер. Фирма не причастна к инциденту в Белом доме. Бейли отказался выплатить компенсацию родственникам погибших. Стоимость акций всех компаний Бейли после инцидента упала на десять процентов.

В Овальном кабинете новый скандал: в редакцию «The New York Times» поступила информация, что президент состоял в интимной связи с секретарём, а по совместительству переводчиком президента Джессикой Чистейн.

Нам не удалось связаться с Джессикой, но мы получили комментарии от её подруги: «О да, Джесс постоянно твердила мне о нём. Они много времени проводили вместе. У них всё было: и страсть, и интим, говорила, что он обещал сделать ей предложение и что работа очень утомляет его».

Джессика Чистейн по предписанию властей была направлена на принудительную психиатрическую экспертизу. Заключение психиатров оказалось неутешительным: Чистейн признали невменяемой. Вчера она прибыла в психиатрическую лечебницу под присмотром санитаров. – На экране появилась толпа, собравшаяся рядом со зданием, где находилась Джессика. Чистейн вели в смирительной рубашке через толпу журналистов, вспышки фотокамер освещали её красное распухшее лицо в слюнях и поту. Конвоиры из психиатрической лечебницы подталкивали её к входу в лечебницу. Чистейн кричала: «Я ношу его ребёнка под сердцем! Как вы обращаетесь с матерью, грязные онанисты! Как вы смеете так поступать с прародительницей новой расы». Конвоирам пришлось взять Джессику под руки и держать за ноги, чтобы она не брыкалась, в таком виде её запихнули в фургон и закрыли решетчатую дверь.

После публикации в «The New York Times» в другие информационные ресурсы поступили аналогичные сообщения со всех уголков Америки. По меньшей мере около двадцати женщин заявили, что регулярно подвергались сексуальным истязаниям и домогательствам со стороны президента. Администрация заверила, что все обращения будут рассмотрены в индивидуальном порядке. Представители Blue Ice company заявили, что робот не оснащался репродуктивной функцией и все заявления подобного рода являются клеветой, направленной на очернение деятельности компании. В своей речи Ричард Бейли сказал следующее:

– Blue Ice company переживает непростые времена. Наша компания смогла сохранить все наработки, и, главное, нам удалось спасти матрицу разрушенной модели, которая аккумулировала в себе весь опыт, накопленный моделью во время правления. Я объявляю начало разработки новой усовершенствованной модели, которая будет избавлена от ошибок предыдущей. Возможно, мы даже создадим новую партию, в которую будут входить роботы. И они придут к власти и приведут всех нас к новому будущему. Разум непременно победит. Ведь когда-то он должен победить, в конце-то концов!

Эдвард Теллорсон снял ботинки, запихнул в них замшелые от пота носки и пошёл босиком вдоль береговой линии. После известных событий он решил, что вконец свихнётся, если проработает хотя бы ещё два дня, поэтому написал заявление на отпуск, решив осуществить свою давнюю мечту – съездить в Нью-Йорк. Как в ретро-фильмах проехать через всю Америку на каком-нибудь «Додже» или «Кадиллаке» без верха. Проблема была лишь в том, что он не умел водить, всегда боялся машин и автомобильных катастроф.

Путь от Вашингтона до Нью-Йорка довольно недолгий. Каких-то три часа на самолёте – и вот он уже вышел к пляжу, который очень давно хотел повидать. Эд шёл вдоль берега, и холодный песок просачивался между пальцами ног.

«Почему человек настолько слаб, что выбрал себе в правители Deus ex machina ? Человек выбрал самое зависимое и слабое положение – дарить всю свою жизнь, весь свой быт железкам. Они были созданы, чтобы помогать, а не править нами. И ведь они не захватывали нас, мы сами сделали их правителями.

Этот Мировой океан, в котором я сейчас купаю ноги, ведь тоже был кем-то создан. Разве это не искусственное, не синтетическое? Почему от воздуха и моря нет ощущения, что всё это ненастоящее? А от них – есть.

Мировой океан, воздух и космос и есть настоящая жизнь.

Они заменят кровь человека искусственной плазмой, кости – железом, а кожу – пластиком. Но какой в этом смысл, если общие законы старения и смерти неизменны? Всё разрушается, даже самые совершенные механизмы.

Человек из поколения в поколение по-новому открывает мир. Мы не способны полностью передать опыт сорокалетнего представителю нового поколения. Ребёнок заново учится ходить, читать, думать. Только за счёт того, что каждый человек видит мир по-новому, рождаются новые идеи и наблюдается прогресс. Интеллект делает мир ограниченным и законченным. Мир, в котором будет править интеллект, остановится в развитии. На все вопросы будут даны ответы либо они будут признаны ненужными, все проблемы решатся и всё закончится.

В основе прогресса в любой сфере – разрушение старого. Вселенная расширяется только за счёт большого взрыва. При правлении искусственного интеллекта никакого взрыва не будет».

Теллорсон вынул из кармана чип, доставшийся ему после обысков в лаборатории Бейли. Он долго сжимал его в руках, не зная, как с ним поступить. Тогда в офисе Blue Ice company Робинсон сказал, что этот чип способен заменить мозг. Он будет быстрее запоминать, не нужно будет изучать языки, активность мозга повысится на двести процентов.

Теллорсон подумал: «Пока в моих жилах течёт кровь и пламенно горит сердце, я останусь человеком. Тем существом, которым был создан изначально.

Я – это Я, и мне не нужно чужого.

Я – это Я, состоящий из химикатов, говна и органики.

Я – это Я, без смесей и апгрейдов.

Сохранить себя в наше время так сложно. Поэтому Я – это Я. – Эд сжал чип с такой силой, что тот треснул, и выкинул обломки в океан. – Зачем всё это нужно, когда Бог дал человеку столько сил и энергии, чтобы совершать невероятные вещи?

Скоро очень, очень скоро, если не корпорация Бейли, то какая-нибудь другая фирма запустит производство роботов на поток и люди превратятся в ходячие калькуляторы. Поэтому в этих условиях я чувствую себя вымирающим мамонтом. Одним из последних представителей своего вида. Необходимо сохранить себя настоящего, изначального и искреннего.

Найти в себе силы испытывать жизнь, настоящие ненависть, страх, боль и любовь. Вся палитра этих чувств исчезает из жизни. Цифры показывают точно и не врут, дилемма же заключается лишь в том, что жить, вечно считая, убийственно скучно.

Редко удаётся выбраться за город. Господи, когда я в последний раз был в отпуске? А когда наслаждался сексом? Семья не нужна, космос не нужен, старики не нужны? Когда мы превратились в рабов сухой статистики? Когда мы заменили заботу, подвиг и сострадание сухими формулами и цифрами? Когда это произошло?

Современные молодые циники утверждают, что нет существа более жестокого, беспомощного и бесполезного, чем человек, но это ведь неправда. Я могу назвать сотни людей, которые помогли мне и относились ко мне хорошо. С теплотой и заботой. Но я не видел ни одной машины, которая действительно помогла бы мне в трудную минуту».

Теллорсон вытер руки и собрал вещи. Он достал старенькую Nokia ещё допотопных времён и позвонил старому знакомому, с которым очень давно хотел повидаться. После прохладного пляжного песка городской асфальт, согретый шинами машин, показался ему тёплым, ночные фонари едва освещали улицы. Он постоял некоторое время с поднятой рукой, пока наконец не остановилось такси.

– «Гильермо бар».

– Пятьдесят, брат.

Эд сел в машину и набрал номер Гильермо Порта, своего старого другана.

– Привет, это Эд, Эдди Теллорсон.

– Бонито, грачиес боне апитто, – донеслось из трубки. – Приезжай скорей, бонито, Гильермо угостит тебя в баре.

– Я уже еду, – в баре раздавался радостный хохот и голоса посетителей. – Гильермо, помнишь коктейль, который я так хотел попробовать? Ну тот, который горит. Да, пламя прямо из стакана. Я его попробую, слышишь, буду через пятнадцать минут.

Машина мчалась по мостовым мимо жилых кварталов и скверов, потом по главной дороге Нью-Йорка, пока наконец не свернула в закоулок и не остановилась под вывеской «Гильермо бар». Теллорсон зашёл в бар, оформленный в тропическом стиле. Его сотрясал радостный хохот пропойц. В основном это были латиноамериканцы и мексиканцы, отовсюду доносилась испанская тарабарщина, которую Эд никак не мог разобрать. Наконец он добрался до стойки, за которой стоял усатый латинос в мексиканской шляпе. Бармен с запёкшимся на щеках загаром радостно улыбался, наливая посетителям горячительные напитки, однако, как только он заметил Эда, радостно распростёр руки с бутылкой.