Мясник из Грин Лейк

Я ожидал, что Пол настучал на меня директору, еще до отъезда с места. Отстранить меня все равно не могли, из-за десятков рапортов о безопасности агента Скотт.

Кордон вызвал меня прямо на обеде и я даже не переживал, по поводу того, что сейчас он будет матерится, унижать меня и скорее всего мою родину, но в его кабинете появились стулья. Целых три. И мне даже предложили сесть. Помимо меня там были агент Скотт и директор Рейзен.

– Агент Маккинли. После загадочной смерти агента Уилсона…

Загадочной? Его зарезали и разделали. Что тут, мать твою, загадочного?

– В отделе особо тяжких, где вы раньше работали дефицит кадров.

Да ладно? А не вы ли с директором Рейзеном сократили всех служащих и понаставили туда своих друзей и родственников.

– Агент Скотт и директор Рейзен отправили прошение о вашем временном допуске к делам отдела особо тяжких преступлений, как квалифицированного в таких вопросах агента. Завтра состоится собрание по поводу вашего временного перевода.

– Спасибо за доверие. Я был бы рад вернуться к старой работе, но…

– Никаких, но. К собранию вы должны подготовить доклад, на основе материалов, которые передаст вам агент Скотт и представить его комиссии. Так же на вас небольшая презентация, о том, почему именно вы и почему именно из нашего отдела, должны быть допущены к работе.

Выбора у меня не было. Они уже сами все решили.

– Да сэр. Спасибо.

– Пол! Меня хотят временно перевести в тяжкие! – я поспешил сообщить радостную новость своему напарнику, но он шарахнулся от меня и чуть не опрокинул шкаф с документами.

– Здорово.

– Конечно здорово! Я немного поломался. Но я безумно рад. Это мой шанс вернуться обратно.

– Я не сказал Кордону о случившемся в доме Реннеркампфов.

– Спасибо Пол. Правда. Не знаю, как так вышло. Но этот ублюдок просто вывел меня из себя. Сидит на шее матери и считает себя генералом земли.

– Да. Он тот еще козел. Но ты ударил его. Ирвин. Понимаешь, это нарушение. За него могут не то, что уволить, а посадить в тюрьму. Сдерживай себя. Ты сильно изменился за последний месяц. – Пол пытался вести дружескую беседу, но все портило то, что он вжимался в полки и дергался каждый раз, когда я поднимал руку или поправлял плащ.

– Я? Я такой же, как и всегда. – я наклонился к Полу и тот зажмурился. Что его могло напугать? Да за последнее время много чего приключилось, но я тот же самый.

– Нет. Ты стал психованным. Выпадаешь из реальности. Раньше ты серьезнее относился к работе. А сейчас что? Оторви и брось. Думаешь тебе все сойдет с рук за то, что убил того парня, что захватил офис Майкрософт? Или что тебя временно взяли в один из убойных отделов? Нет. Ирвин. Прошу тебя. Сходи к доктору Летсману.

– Что еще предложишь? Тест Роршаха? Или в баночку пописать? Ты завидуешь мне. – я ударил кулаком в стену возле головы Пола.

– Ирвин. Успокойся!

– Я спокоен! Ты завидуешь мне! Что меня вернули к серьезным делам. А ты и дальше будешь заниматься сломанными компьютерами и посудомойками

– Я и никогда не стремился ловить маньяков и смотреть на изуродованные тела. Это ненормально.

– То есть, в зеркало ты утром не смотришь?

– Ты совсем свихнулся! Не слишком отличаешься от своего напарника, который нажился на бюро и свалил.

– Не смей говорить о Джоуше! Ты его не знал! – тут меня взял бес. Прямо как мисс Реннеркампф.

– Ну да. Все знают, кем был твой Лисовски!

Мне хотелось дать Полу в морду, но руки словно онемели. Я понял.

Глава 11

Машина Джоанн мне нравилась. У нее был внедорожник. Внутри ничем не пахло. Все было идеально чисто, будто она только из салона. И тишина.

– Может, включим радио?

– Ты хочешь? Я не знала, что тебе нравится…

– Просто включи поп радио. Мне все равно. Правда.

Я отомкнул дверь и в нос ударил ароматный запах специй. Точно, у меня же дома была Пенни. Почему она не на работе?

– Привет!

– Радость моя! – Пенни выскользнула в коридор. – Здравствуйте. Ты оставил ключи, я заезжала к тебе на работу, но там сказали, что ты уже уехал, поэтому я взяла выходной.

– Извини. Я даже не звонил сегодня. Я взял работу на дом? Ничего?

– Ну не труп принес, уже хорошо! Пенни Бойл. – она протянула руку Джоанн. – Можно просто Пенни. Вы тоже из бюро?

– Джоанн Скотт. Пахнет чем-то просто невозможным. Я не ела со вчерашнего дня! Мы думали даже пиццу заказать.

– Кусок сухого теста, разогретый двадцать раз перед доставкой? И вообще, пицца – традиционная еда итальянских бедняков. Итальянские корни тут только у меня, но я слава богу хорошо зарабатываю. Я не помешаю вам работать?

– Нет, что ты.

– А раз вы такие голодные, у меня как раз запечённый окорок.

– Здорово. Я вот дома не готовлю. Времени нет. Да и я не умею.

– Я тоже раньше не готовила. Я работаю только четвертый год. А до приезда в Америку я даже яичницу умудрялась спалить.

– За четыре года? И уже шеф? Вы очень упорная.

– Я во всем такая. Когда я работала у матери в ателье, я могла навязать клиентам самые дорогие материалы и меха.

– Вы еще и шить умеете?

– Может, займемся делом. У нас одна ночь, чтобы предоставить отчет. – предложил я.

Пока Пенни суетилась на кухне мы разложили на столе документы, фотографии. Джоанн повторила некое подобие своей мозаики.

– Итак. Вот что мы имеем. А если быть точнее ничего.

– Зачем ты вставила в мозаику свое фото?

– Я возможно следующая жертва.

– Возможно. Заранее гроб не заказывают. Примета плохая. – вошла в комнату Пенни с двумя тарелками.

– А вы есть не будете?

– Нет. В моей профессии как в вашей, полномочиями злоупотреблять вредно. – Пенни уселась рядом с нами. – Можно посмотреть?

– Вообще, нельзя. Но тут все равно ничего не понятно.

– О! Тут и я есть.

– Вы связующее звено между агентом Маккинли и мистером Фрокайтсом.

– У вас куда не плюнь везде звенья. А где убийца? Убийца должен быть где-то здесь? Среди клочков бумаги? Или его имя сложится само?

– Он должен быть где-то здесь. На недостающих клочках, как ты и сказала. – пояснил я.

– Или уже здесь. Остальные трупы ведь не связаны друг с другом ничем. Даже в один бассейн не ходили! А тут у него появилось какое-то целевое направление! – Скотт оживилась, общаясь с Пенни. – Доктор Летсман составлял портрет. По его мнению, убийца действует в своих личных интересах. Он может убивать и по-другому. Если захочет.

– Вот почему в других штатах мы не нашли похожих преступлений. – вмешался я, а то дамы начали постепенно игнорировать мое присутствие.

– Для каждого города свой способ? – спросила Джоанн.

– В Сиэтле лучше топить в лужах. – скривился я на предположение агента Скотт. – Я копался в нераскрытых делах. Тройное убийство в Нью-Йорке три года назад. В одну ночь, были повешены три туриста из Европы в трех разных частях города. Примерно за один час. Обвинили в этом убийстве студента физика, который распивал с ними спиртные напитки в тот вечер.

– Не сошлись во мнениях насчет теории относительности? – спросила Пенни.

– Национальная неприязнь. Парня хорошо пресанули, он во всем признался и пошел на смертельную инъекцию, а через полтора года выяснилось, что это не он. Его сняла камера в магазине возле дома. Магазин кстати в ту же ночь ограбили. Унесли несколько бутылок какого-то дорого пойла и записи с камер. Записи нашли по случайности. В номере отеля, где жили те самые туристы, произошла потасовка. Драчуны разломали всю мебель. А во время уборки, горничная в обломках кресла нашла пленку. Через полтора года!

– Какая-то фантастика! – хмыкнула Скотт.

– Это еще не все. Парень тот изучал и писал работу. Я в физике не силен, но приводил он там тот же пример о нахождения в нескольких местах сразу и нелинейности временных процессов. Только в примере были атомы, а не трупы.

– Убийца физик и путешественник во времени? – усмехнулась Джоанн. – Может это утка?

– Это не утка. Если считать, что в тот момент в городе отсутствовали пробки, убийца мог успеть убить троих и ограбить магазин.

– Я хорошо изучала в школе физику. Теории о нахождении одного атома в двух местах сразу пока остаются лишь фантастикой. Но в будущем…

– В будущем нашлись доказательства невиновность того парня.

– Ох, блять. Какой глубокий смысл. – Джоанн схватилась за голову.

– Представляю какое бы имя дал ему Первый свидетель. Звездочёт у него уже есть. – задумчиво сказал Пенни.

– Кстати о звездочете и Первом свидетеле. Добавь их в мозаику. – сказал я Джоанн. – Первый свидетель слишком много знает о преступлениях. Звездочета так и не нашли. Там тоже нет никаких следов. И это реальное странное и жестокое убийство.

– Больше нет таких странных дел без единой зацепки? – скептически поинтересовалась Джоанн.

– Вот еще глухарь. Расчлененный труп в заповеднике Блэк Рок. Единичный случай. Ни свидетелей, ни следов. Но его ограбили! Парень был мошенником. Собрал деньги за экскурсию в этот самый парк и скрылся.

– Плохо скрылся. – прокомментировала Пенни.

– У него тоже забрали органы? – спросила Джоанн.

– Отрубили руки.

– В Китае ворам отрубали руки, годов до девяностых. – сказала Пенни.

– И последний примеченный мною случай. Лайнер «Принцесса Диана» на пути в Америку. В ночь на прибытие кто-то украсил ростр трупом голой женщины. Одной из пассажирок. Экипаж затаскали по судам, но так и не нашли ни виновного, ни свидетелей.

– В древние времена, ростры кораблей часто украшали вырезанными из дерева фигурами женщин. Обнаженных.

– Историк, физик, мясник. Какой эрудированный ублюдок! – буркнула Джоанн.

– Ты тоже думаешь, что это один человек?

– Не знаю. Но добавлю их в мозаику, чем черт не шутит!

– Нет связи, нет улик. Но преступления. Его преступления какой-то перфоманс!

– Почему его? – спросила Джоанн.

– Преступник – он мой, мужской род. – сказала Пенни.

– Почему вы все думаете, что он мужчина? Что женщина не может быть убийцей? Или не может знать физику? – вспылила Джоанн.

– Нет. Мы нисколько не умаляем достоинства женщин. Кюри, Каплан, Кюри… – начал перечислять я. – Известные убийцы сестры Гонсалес. Но скорее всего это мужчина. В деле фигурируют только две женщины: ты и Пенни.

– Еще увлекательные истории у тебя имеются? – с сарказмом бросила Джоанн.

– Нет. Больше я не нашел. Но после получения допуска я отправлю запрос в Интерпол. Если он перемещался по штатам, значит мог быть и за границей. К тому же, ряд нераскрытых странных убийств начался после убийства на «Диане». Может он не на нем прибыл в америку?

– Европа – это огромная свалка всяких маньяков, извращенцев и психов.

– Эй полегче. – Пенни смяла кучу стикеров и фото рукой. – Я родом из Италии, Ирвин шотландец. Это так-то тоже Европа. А вы – Американцы, настолько убоги, что, со свалки маньяков и извращенцев, вас выслали на этот чудесный материк.

– Девочки. Не ссорьтесь. – осторожно сказал я.

– Я, наверное, пойду. Оставлю тебе документы… – Джоанн резко начала собираться.

– Вы же обещали помочь Ирвину. А я, пожалуй, съезжу на работу. Проверю как они там без меня.

– Прости. Я сболтнула глупость. Неудобно перед Пенни. – начала извиняться Джоанн.

– Пенни страдает проецированием агрессии.

Мои домыслы и поиски связи мы добавили в мозаику. Но в официальном отчете о них умолчали. Нам ведь нужно казаться чуть умнее преступника и чуть глупее комиссии. Без самодеятельности. Составив отчет, мы с Джоанн напились и занялись сексом. Которого я все так же не хотел, но почему-то участвовал.

Джоанн сидела над своей мозаикой. Я делал вид что сплю и не слышу будильника. Я совершенно не волновался по поводу предстоящей комиссии. Я пробился обратно в убойный через постель. Я был мягкий и тягучий. Я изменился. Пол был прав. Но в отличии от Пола, я считал, что меняюсь в лучшую сторону.

Меня никто не слушал. Нет, правда, это не паранойя и не депрессия. Я распинался перед ними, показывал фото, разделанных как мясо тел, а они кто зевал, кто уставился в свой смартфон, кто ногти рассматривал. Глава комиссии, с муками на лице, пытался вывернуть края пластикового стаканчика.

Мне дали допуск на два месяца. Я снова стал агентом отдела особо тяжких преступлений. А маньяки этого словно ждали. Не успел я занести коробку с лампой, степлером и цветными маркерами в свой новый кабинет, как в Мэйпл Лиф Парк нашли обезглавленный труп.

Мы со Скотт выехали на место. Мокрый снег лип к лицу и таял в туфлях. Мы осторожно стояли в стороне, чтобы не мешать экспертам. Мне вспомнился Датсон и тот факт, что его до сих пор не нашли.

– Жертва была задушена. Голову отняли уже после смерти. – рассуждал доктор Шейн, согревая дыханием свои руки в синих перчатках.

Вместе с полицией мы прочесывали парк до темна. Я промерз до зубов и когда стемнело нашелся очевидец. Старушка, выгуливавшая собаку, видела невысокого мужчину с круглым свертком в районе, где нашли труп. С ее помощью мы составили фоторобот и разослали ориентировки. Так прошел мой первый рабочий день на новом старом месте. Точно так же прошел и следующий. Все тоже самое, только труп другой.

Под фоторобот в профиль, составленный слепой бабкой, подходил даже мой сосед, милый пенсионер с недержанием, которое происходило очень часто именно на моем этаже. Но были в нем и другие знакомые мне черты.

– Лиам Маллоун. Он похож на портрет.

– Кто? – брезгливо переспросила Джоанн. Работать с ней было так же тяжело, как и заниматься сексом. Везде она пыталась проявить себя и казаться не только сильнее, но и умнее.

– Первый свидетель. Я видел его вживую. В его студии кто-то устроил погром.

– Радиоведущий? Из криминальной хроники? Ты сошел с ума, Ирвин!

– Свежих новостей нет. Вот он и решил создать.

– Это серьезное заявление Ирвин. И бредовое! Не вздумай где-нибудь ляпнуть! – сердито сказала Скотт.

Я съездил на третье вскрытие за три дня. И ничего нигде не ляпал. Вернувшись в офис, я снял телефонную трубку и не услышал в ней гудков. Я проверил розетку. Провод был перерезан. А еще интернет кабель.

В бюро конечно проходной двор, но такой наглости я еще не видел. И я отправился к директору Рейзену.

– Агент Маккинли. Я думал вы сегодня не работаете. – удивился Рейзен.

– Я уже двое суток дома не был. Во время планерки я ездил на вскрытие и проверял камеры заправок по просьбе Скотт. Мы с вами разминулись.

– Вскрытие? – Рейзен недоумевал. – Агент Скотт, сказала, что вы простудились, когда прочесывали Мэйпл Лиф и взяли выходной, чтобы отлежаться дома и не заражать сотрудников.

– Агент Скотт сказала, что я простудился? – я тоже недоумевал. Я до сих в мокрых носках, но ни о каком больничном не могло быть и речи.

– Да.

– Да. Я неважно чувствовал себя с утра. Но инициативность и парацетамол сделали свое дело.

– Рад слышать, что вы готовы работать. Вы что-то хотели сообщить?

– Нет. Я просто зашел поздороваться. Я пропустил собрание. Есть ли какие-нибудь новости или вопросы ко мне?

– Я бы позвонил вам агент Маккинли. Вы свободны агент Маккинли. Идите домой, отдохните. Вид у вас нездоровый.

Нездоровый. Да я самый здоровый и здравомыслящий человек на милю вокруг. Я пошел к Скотт. Выяснить, зачем она все это делает. Зачем она просила меня о помощи, а теперь вставляет мне палки в колеса и выставляет идиотом.

– Агент Скотт.

– Привет Ирвин. – не отрываясь от компьютера махнула мне Скотт.

– Что происходит?

– Ты, о чем?

– Ты знаешь, о чем! – повысил голос я. – Ты шарилась в моем кабинете. Испортила мне телефон. Соврала Рейзену, что я заболел? Чего ты добиваешься?

– Ирвин. Не будь ребенком. Ты хотел обвинить Лиама Маллоуна в убийстве. Безо всяких улик, а просто основываясь на своих домыслах. Я предостерегаю тебя от глупостей. Ты делаешь слишком поспешные выводы!

– Ты вообще никаких не делаешь. Уже больше месяца ты топчешься на месте! Ты хотела, чтобы я помогал тебе. А теперь гадишь прямо под носом!

– Перестань орать. – приказала Скотт.

– Еще раз…

– Еще раз и что? – переспросила Скотт и поднявшись со стула уперлась кулаками в стул.

– Я убью тебя. – я развернулся и вышел из кабинета. Я не знал, зачем сказал это Джоанне, но в тот момент я действительно хотел ее убить. Она ничем не лучше покойно Уилсона. Самоуверенна, но ничего не представляет из себя. Ей только улицы патрулировать и гонять вороватых малолеток. Такие дубины нужны в полиции. В спецотрядах. Но не в бюро. Скотт пришла к нам из армии. Там бы она и оставалась.

Я пешком сходил в магазин, купил новый кабель. Припаял. Наладил свою связь с миром, так сказать.

Я все делаю для бюро, а что оно делает для меня?

Недавно я прочитал в интернете занимательную новость. В Испании, машинист остановил поезд посреди дороги, потому что у него закончилась смена. Вот он! Герой двадцать первого века. А энтузиасты вроде меня и Лисовски, всегда будут страдать от собственного чрезмерного стремления.

Я запрашивал в базе Лиама Маллоуна, его отпечатки, фоторобот. Я узнал о нем ровно ничего. Пять лет назад переехал в Сиэтл. Был печально известным журналистом. Проблемы с полицией, драка с Майли Сайрус на Манхэттене.

Его карьера была красочна, но пуста. Он пробовал себя во всех сферах, но в итоге нашел себя в криминальной хронике. Завален долгами и выплатами компенсаций. Как тут не начать убивать.

Я тщательно изучал его форум. Пятнадцатого числа его обвинили в зацикленности на пропажах людей, а шестнадцатого появилась свежая новость о «звездочете». Запись о том, что «мясник – отстой», а первый свидетель «старый педик» Появилась ровно четыре дня назад и набрала больше сотни комментариев и оценок.

Не можешь найти новость, создай ее. Он наверняка думает, что выйдет победителем. Подставит кого-нибудь, а потом сделает сенсацию. Я ушел в самое начало. Комментарии к его первым выпускам. Некий, под ником «агент тридцать сантиметров» забрасывал его флудом и нелестными отзывами.

Я просмотрел репортаж об открытии нашего экспериментального отдела.

Лиам называл наш отдел цирком, а агентов клоунам. В этом была толика правды. Открыть новый отдел, чтобы убить трех зайцев. Содрать денег с налогоплательщиков, набрать новый штат без сокращений и почистить бюро от сброда. Он знал нас по именам.

«Специальный агент Пол Ротман. Сидел на больничном больше ста двадцати дней в году. Уходил в декрет на полтора года. Серьезно? Этот парень нянчился с ребенком, пока его жена зарабатывала деньги, а теперь вышел на вашу защиту? Лучше бы Обама легализовал однополые браки.»

«Агент Фредерик Чинаски. Наркоконтроль. Если ваши дети курят травку, то знайте, это его пример. Наркоман в отделе по борьбе с наркотиками? Слышал я как-то про собак на таможне, что привыкают к кокаину. Так вот потыкайте этого парня носом в мочу!»

«Специальный агент Ирвин Маккинли, отдел бихевиористики. Что бы вы знали, это такой отдел, где расследуют серийные убийства. Некрофилия, ритуальные убийства. Как тут не запить. Вот и Маккинли не справился. Нечего сказать, просто посмотрите видео.» Далее включается видео с регистратора в отвратном качестве, где я ползу по пешеходному переходу и блюю под себя.

«Да ребята, это не просто пьяница с окраины. Это агент федерального бюро расследований. Эх, приобретайте лицензии на оружие. Нас никто не спасет.»

«Слышали об организованной преступности?»

На экране появились фото Джоуша. Вот он хвастается своим бицепсом и тату. Вот он в клубе с двумя дамами сомнительного поведения. Вот кому-то разбивает морду возле бара.

«Нет вы не угадали. Это не глава группировки. Это специальный агент Джоуш Лисовски. Отдел по борьбе с организованной преступностью. Видели это веселые сериалы, где плохой коп внедряется в клан мафии? Так вот эти кадры даже не оттуда. Кому вы доверяете свои жизни, свои деньги. Свои семьи, свой покой и безопасность?»

Комментарии были разные. Большинство хвалило Лиама. Долой анархию в гос. Учреждениях. Учительницы-стриптизерши, врачи алкоголики, полицейские гопники.

И конечно же больше всех, популярностью пользовался комментарий Агента тридцать сантиметров. Это было видео. Где первый свидетель, зажимал разбитый нос и извинялся перед всеми сотрудниками правоохранительных органов в общем и отделом проецирования, в частности.

Это видео снял кто-то из нас. Я не мог, я бы знал, что это я. Пол? Смешно. Да и гадать не нужно было. Из всего нашего штата сделать такое мог только Лисовски. Он унизил Маллоуна.

Мерзкие холодные мурашки пробежали у меня по спине. А что если Маллоун из мести убил Джоуша, а не Датсон? Нет. Лисовски бы дал старику отпор. К тому же из пропажи агента не сделали сенсацию.

С новым доступом, для меня открылись новые базы данных. Они были перед моим носом. Только протяни руку. Но я боялся. Два вопроса, ответов на которых я боялся. Я бы хотел ошибиться. Я зашел в базу внутренних расследований.

Расследование убийства агента Джоуша Лисовски не было. Потому что не было убийства. И не было убийцы. Это все было цирком для меня и прессы. Агента Лисовски обвинили в связях с мафией, коррупции, фальсифицировании улик, вымогательствах и других смертных грехах. Последним, предписанным ему обвинением было присвоение денежных средств, выделенных на нужды ПНА. Но нам ничего не выделяли. В базе ни фигурировали мои отчеты и сам я. Я работал в пустую. В стол директора Кордона. Расследование не было зафиксировано и задокументировано.

Мозаика собралась. Все встало на свои места. Джоуша не убивал маньяк, Джоуш не исчезал. Джоуш пал жертвой самого бюро. Мои коллеги и начальники убили его и оклеветали. А меня выставили идиотом, который ничего не понимает.

Я все понимал. Я все знал. Следовать логике, уликам… Я хотел бы, но боялся того, к чему меня приведет это дорога. Я всегда прав, но в этот раз я хотел ошибиться.

Теперь мне было все равно. Мое мнение здесь ничего не значит. И дорога открылась мне. Занавес поднялся. Я сам все это время упорно держал рычаг, не желая его открывать.

Глава 12

В десять мне позвонила Пенни.

– Привет? Как работа?

Отвратительно. Я не стал передавать Пенни извинения Скотт за всю Европу. Я не стал говорить, что все очень дерьмово. Я думал, что все будет проще. Как раньше. Когда я радовался участию в инновационной программе профилактики преступлений. Когда был жив Лисовски.

– Завал.

– Когда сможем увидеться?

– Сегодня. Хоть сейчас. Я хочу тебя видеть. Я в бюро.

– Позвоню, как подъеду.

Я расскажу Пенни. Доктор Летсман советовал делиться переживаниями, чтобы ненароком не начать убивать.

Мы курили возле входа. Пенни по голосу поняла, что я расстроен и притащила бутылку скотча из своего ресторана.

– Она скрывает от меня факты дела. Намеренно.

– Ты в этом уверен на сто процентов? Так же, как и в том, что она порезала тебе провода? И украла документы? Она конечно раздражающая, но не дура. Зачем ей так добиваться твоего перевода, а потом вставлять палки в колеса?

– Она специально меня использует. То она считала меня гением, а теперь наоборот, слушать не хочет. Я нашел убийц своего напарника.

– Убийц? Их было несколько?

– Их были сотни! И я в их числе. Агент Лисовски убили люди из бюро. Чтобы скрыть свои преступления. Козел отпущения. Они мне все врали! Мне все врали! На каждом шагу обман! – мне хотелось вопить на всю улицу, но я говорил шепотом. Только для Пенни. Ведь только она мне поверит.

– Это серьезное заявление? Что ты будешь с этим делать?

– Ничего. Я больше не буду их марионеткой. Я больше не буду помогать агенту Скотт. Я не смогу обвинить правительство, в убийстве друга. Но могу устроить им кучу других неприятностей. Я знаю, кто обезглавливает людей. – Я показал Пенни свернутую в несколько раз ксерокопию.

– Это же Лиам Маллоун! – воскликнула Пенни.

– А ты его откуда знаешь?! – октябрьский ветер продувающий тонкий костюм отрезвил меня.

– Он постоянный клиент моего ресторана. Банкеты, корпоративы, просто ужинает.

– Первый свидетель твой постоянный клиент и ты молчала?

– А что должна была кричать об это на каждом углу? Он радиоведущий, а не звезда Голливуда.

– Вот и я говорю Джоанн, что похож. А она сказала мне держать язык за зубами.

– Он не самый приятный человек, который встречался на моем пути.

– Очень неприятный. Откуда он узнает первым о всех преступлениях?

– Три трупа? У меня на работе целый день радио включено. Я не слышала об этом новостей в его выпуске.

– Он не знает об этом громком деле?

– Или не хочет говорить.

– А что если он свихнулся? А что, если я вот так же, однажды, возьму, и сойду с ума. От всего вот этого вот. Это страшно…

– Какие еще у бюро есть предположения, кроме страха лишится рассудка?