Доктор Елизов

Выйдя из операционной и придя в себя после кружки кофе, который мне сварила Елена Михайловна, захожу в кабинет Главного.

– Ну как? – традиционно спрашивает он.

– Всё нормально. Правда, пришлось немного повозиться, но в конечном итоге всё сделали хорошо.

– А как тебе сегодня Юра?

– Думаю, он неплохо прибавляет. Когда он мне ассистирует, я чувствую себя вполне комфортно.

– Сделаю тебе комплимент, – Кирилл Сергеевич закуривает. – Ты вырастил хорошего врача и хирурга. Я тоже слежу за его развитием, ведь когда Сергей Александрович мне звонит, то всегда спрашивает про сына, – он подходит к окну, чтобы выпустить струйку дыма, и поворачивается ко мне. – Ты подумал о моём предложении?

Вот и началось…

– Всё время думаю. Даже с Ванькой обсуждал. Он, кстати, согласился с вашими аргументами.

– Ваня всегда был разумным человеком, – усмехается Главный. – Только ты всё же скажи, к какому мнению вы оба пришли?

– Пока ни к какому… – слегка подвираю я. – Понимаете, мне надо уложить у себя в голове такие жизненные повороты. Уж больно всё это неожиданно.

– Ну и сколько ты ещё будешь укладывать в своей голове очевидные вещи? – вопрос звучит нетерпеливо, и в нём чувствуется отдалённое раздражение. – Понимаешь, Сашенька, с одной стороны, твои сомнения говорят о большой ответственности, а это тебе только огромный плюс, но с другой – ты делаешь заложниками своей нерешительности всех наших сотрудников, ну и меня вместе с ними.

– Понимаю, – и я вздыхаю. – И понимаю, что, кроме меня, действительно некому, но и вы поймите меня…

Да, я сознаю, что смогу руководить хорошо отлаженным механизмом, каким является наша больница, но мне так не хочется терять свою относительную свободу!

– Не ожидал я от тебя такой нерешительности, – ворчит Главный.

– А вы решили, я сразу брошусь рулить? – грустно спрашиваю я. – Знаете, может быть, если бы на этом посту были не вы, а кто-то другой, я повёл бы себя иначе.

– Считаю, в данном конкретном случае персоналии не должны влиять на твоё решение.

– А я ещё думаю про то, как вы сможете работать после такого перемещения. Тридцать лет, которые в общей сложности профессор Кирилл Сергеевич Золотов руководит разными больницами, наверняка уже приучили вас к соответствующему типу поведения. Как вы сможете без всего этого?

– Смогу. Возраст и здоровье помогут мне перейти в новое качество. Буду со стороны тебя консультировать, если ты, конечно, согласишься принимать мои консультации.

– О чём вы говорите! – с некоторым возмущением реагирую я на сказанное.

– Ну вот… Значит, введёшь для меня должность, например, помощника главного врача, которую я смогу спокойно занять, и тогда мы по-прежнему будем руководить вместе. Главное, чтобы моя нынешняя должность не ушла кому-то другому со стороны.

Как всегда, Главный уже всё продумал и теперь представляет готовое решение. Видимо, такой вариант будет самым надёжным. Он позволит мне включаться не сразу, а постепенно, регулярно получая мудрые советы.

– Ты, кроме Вани, с кем-нибудь уже говорил про моё предложение? – вопрос выводит меня из состояния задумчивости.

– Нет ещё…

– Так поговори! Посоветуйся с тем же Алёшиным, Шитовой, с Павлом. Со Светланой Сергеевной, конечно, тоже надо поговорить. Я тебе ведь уже говорил про её поддержку твоей кандидатуры. Короче, начинай свои консультации с людьми и морально готовься, – подводит итог разговору Кирилл Сергеевич. – Когда ты дозреешь, я расскажу тебе ещё кое о чём, что выпадало из сферы твоего внимания в нынешней должности.

– Как уже говорил, я беспокоюсь, что в новом качестве у меня не останется времени на лечебную практику и науку, – и не могу подавить вздох.

– Но у меня-то на это времени хватает? – звучит разумное возражение. – Да, конечно, что-то необязательное придётся исключить, но главное ты сохранишь и продолжишь эти занятия. Короче, иди и думай, как будешь организовывать свою жизнь и практику в новых условиях!

* * *

– Ты сегодня разговаривал с Кириллом Сергеевичем? – интересуется Ванька за ужином.

– Разговаривал… – говорю я с полным ртом, наслаждаясь его очередным кулинарным изыском.

– Ну и что?

– Предлагает устроить широкое обсуждение в узком кругу.

– Если имеется в виду наш ближний круг, то он опять прав. Поговори со Светланой Сергеевной и Алёшиным. Обязательно с Еленой Михайловной тоже…

Братишка будто подслушал наш разговор в кабинете Главного. Очередной раз думаю, как хорошо иметь умного брата. Сколько раз он мне давал полезные советы, к которым я прислушивался, ведь у нас с Ванькой, несмотря на восьмилетнюю разницу в возрасте, практически равные отношения. Я часто спрашиваю его мнение по разным возникающим ситуациям, если в чём-то напортачил, выслушиваю делаемые им «по-братски» разносы, винюсь ему в своих просчётах и неудачах.

– Сашка, я повторяю: в понедельник тебе надо обязательно поговорить со Светланой Сергеевной. От этого разговора зависит многое в твоих дальнейших действиях.

– Согласен, – вздыхаю я, отправляя в рот следующий кусок мяса. – Если она согласится, всё остальное будет уже проще. Только не могу не вспомнить, как уговаривал её десять лет назад занять должность зама. Честно говоря, тогда я взял, как говорится, нахрапом, но получилось очень даже удачно.

– Полагаю, сейчас такой подход не сыграет, – задумчиво произносит братишка. – И ты теперь другой, и она тоже. Но, повторяю, если она согласится на роль первого заместителя, то лучшей помощи тебе просто ждать неоткуда. Вспомни день, когда мы расхлёбывали ту страшную автокатастрофу на федеральной трассе! Как она, пока ты был в операционной, лихо взяла всё в свои руки.

– Помню я этот день. Не думаю, что у меня бы получилось лучше организовать приём такого количества травмированных.

После ужина мы, как обычно, расходимся по своим рабочим местам. Ванька всегда трудится в комнате, оставляя в моём распоряжении кухню. Здесь, освободив стол от последствий ужина, ставлю ноутбук и принимаюсь за очередную статью. За последние годы в разных медицинских журналах я опубликовал несколько своих рекомендаций по лечению позвоночных проблем. Правда, последняя публикация была по сердечно-сосудистой тематике. Иногда, когда я пишу на ортопедические темы, делаю это в соавторстве с братишкой. Ему, как умелому практику, есть что добавить к моим мыслям. Да и диссертация у него на похожую тему.

Звонок моего мобильного прерывает творческий процесс. Гм… Звонит Зорин, глава района, в котором расположен посёлок Чистые Озёра. За десять лет знакомства у нас с этим замечательным человеком сложились на редкость доверительные отношения.

– Слушаю вас, Николай Сергеевич! Добрый вечер.

– Добрый-добрый… – с явной усмешкой ответно приветствует он меня. – Александр Николаевич, докладываю сразу: звоню по известному вам поводу. Уверен, вы уже сами обо всём догадались.

Неужели Кирилл Сергеевич подключил и его к теме смены руководства? Хотя в этом нет ничего удивительного – глава района пестует больницу, как любимую кошку, и все преобразования, касающиеся оборудования и помещений, находят у него поддержку. Да и с нашим Главным у него самые дружеские отношения. А если он обеспечит рекомендацию Райздрава насчёт моей кандидатуры, то легче будет пройти и Облздрав.

– Кажется, догадался, – смеюсь я. – Ну излагайте ваши доводы.

– А что, если я это сделаю под хороший ужин у меня дома. Давно вы у нас в гостях не были.

– Давненько, – соглашаюсь я. – Приеду с удовольствием. Давайте в понедельник?

– Отлично! После вашего вечернего приёма приезжайте сразу же к нам. Будем ждать.

У меня и раньше было понимание твёрдого намерения Главного любыми средствами погасить мои сомнения, а сейчас я в этом уверился ещё больше. Если разобраться, особого отторжения у меня и нет. Разумность предлагаемого перемещения на ступеньку вверх я и сам прекрасно понимаю.

– Извини, я невольно подслушал, – появляется на кухне Ванька. – Николай Сергеевич приглашает тебя на уговоры?

– А как ты догадался?

– Я же твой брат! – смешливо хрюкает братишка.

– Да уж… – усмехаясь, вздыхаю я и пытаюсь объясниться: – Понимаешь, Ванюха, я ведь тебе говорил, что меня особенно уговаривать не надо. Всю безысходность своего положения я и понимаю, и принимаю.

– Знаешь, в чём твоя проблема? – Ванька берёт сигарету, закуривает и садится напротив меня на «свою» табуретку. – Ты привык быть, если можно так выразиться, свободным художником. Кирилл Сергеевич слишком тебе потакает. Согласен?

– Согласен. Только, может быть, в этой свободе и есть весь тот, кого называют доктором Елизовым. Будучи необычным человеком, я не могу находиться в жёстких рамках, а моя возможная новая должность – это в первую очередь жёсткие временны́е рамки. Администрирование не такая уж простая и приятная обязанность. В командировки на севера по первому свистку оттуда не больно-то поездишь.

Мои перелёты в дальний заполярный посёлок Булун, где начиналась моя медицинская деятельность, для всех сотрудников нашей больницы уже стали привычными, так же как они стали привычными для сотрудников небольшой булунской больницы, которые порой, по старой памяти, зовут меня на помощь. Я туда прилетаю в случае, когда надо оперировать что-то уж очень серьёзное. Кроме того, в этом посёлке подрастает Васька, ещё один мой сын, и он мне не менее дорог, чем сыновья в законном браке, но о такой странице моей жизни как-нибудь в другой раз. Даша об этом знает и даже по телефону знакома с его матерью Таней. Знают об этом также Ванька и Кирилл Сергеевич.

– Зная тебя, уверен, ты без севера не сможешь, а значит, обязательно что-нибудь придумаешь, – смеётся братишка. – Только, говоря о том, что ты – свободный художник, я не имел в виду твои командировки. Ты так организовал свою жизнь, что можешь себе позволить свободные переключения видов деятельности. Хочу – занимаюсь этим, хочу – тем… Кстати, заняв кресло главного врача, тебе, наверно, придётся сократить свою хирургическую, да и не только хирургическую нагрузку.

– А вот уж хрен вам! Не дождётесь! – и скручиваю Ваньке фигу. – В любом качестве я буду оставаться активно практикующим врачом. И оперировать буду, и позвоночники приводить в порядок тоже буду.

* * *

После весьма обильного и вкусного ужина в коттедже Зорина мы с ним уединились в кабинете. Это место я знаю ровно столько, сколько и его хозяина. Здесь мы порой ведём интересные дискуссии или даже говорим об очень сокровенных для каждого из нас вещах. Уже сам факт приглашения для разговора, который должен был состояться за столом, именно сюда, говорит мне, что всё достаточно непросто и Зорин не хочет, чтобы домашние знали слишком много.

– Располагайтесь, – Николай Сергеевич делает приглашающий жест.

Устраиваюсь в кресле, хорошо знакомом мне долгие годы.

– Рюмку не предлагаю, поскольку вам ещё надо ехать домой, – сообщает он и добавляет: – Да и не уверен я, что Даша одобрит учуянный от вас запах спиртного.

– Это точно, – киваю я. – Такое мы с Ванькой иногда себе позволяем, когда оседаем в нашей «однушке» на одиннадцатом этаже. А так – ни-ни!

– И правильно. Надо жалеть свои мозги, – звучит одобрение, и сразу наступает переход: – Александр Николаевич, я уверен, в своих предположениях об инициаторе разговора вы ошиблись.

– Это как? – не понимаю я.

– Кирилл Сергеевич ни о чём меня не просил, а всего лишь сообщил о ваших сомнениях относительно целесообразности назначения вас главным врачом больницы. Более того, он не в курсе, что я буду с вами говорить на эту тему.

– Неожиданно… – бормочу я, несколько озадаченный таким поворотом беседы.

– А теперь я хочу кое-что вам рассказать, – Николай Сергеевич поудобнее устраивается в своём кресле. – Кстати, если хотите курить, то пепельница на своём месте на камине. Так вот… С месяц назад у меня на приёме был председатель Райздрава, который доложил, о случившемся его вызове в Облздрав. Там ему сказали, что руководство вашей больницей надо омолаживать, ведь главному врачу, хоть он и профессор, уже более семидесяти пяти лет. Он тогда сразу же предложил вашу кандидатуру, но ему заявили: врачи должны лечить, а организационными и, главное, финансовыми вопросами должны заниматься профессионалы, – Зорин делает паузу и внимательно смотрит на меня.

– Вы хотите сказать, к нам собираются прислать, как это теперь модно, эффективного менеджера? – догадываюсь я, а у самого мелькает мысль, что старание Главного обратить внимание власти на удачно проведённую мной сложнейшую операцию, при таких там взглядах на нашу работу, однозначно не сработает в мою пользу.

– В самую точку! И такой кандидат есть! Это сын председателя одного из комитетов областной администрации. Он немного моложе вас и по образованию экономист. Вы же наверняка понимаете: в отличие от больницы в нашем районном центре, ваша больница с отлаженными механизмом работы и хозяйством, больница богатая и очень популярная и у населения, и у состоятельных пациентов, является и будет являться лакомым куском для всякого рода сынков и дочек власть предержащих личностей. Уважаемый Кирилл Сергеевич действительно уже в солидных годах, и поэтому люди в Облздраве видят возможность его подвинуть со всеми почестями куда-нибудь на преподавательскую работу, а на освободившееся место прислать своего ставленника. Ни для кого не секрет, что благодаря своим успехам, популярности и немалым деньгам благотворителей обычная районная больница иногда позволяет себе непозволительную независимость от руководящих решений, где отсутствует понимание медицины, зато с лихвой хватает бюрократического самодурства. Такое положение дел верхи раздражает, и они сейчас будут стараться воплотить свою идею в жизнь.

– А вы такую информацию полностью передали Кириллу Сергеевичу?

– Нет, конечно! Только сообщил о желании Облздрава омолодить руководство. Что на должность главврача есть кандидат, говорить не стал. Думаю, лишние сведения на такую болезненную тему ему будут вредны. Он сразу сказал, что видит на своём месте только доктора Елизова. В пятницу днём я поинтересовался у него, был ли у вас разговор, и он мне рассказал про ваши сомнения. Вот, собственно, и вся история.

Задумываюсь. Не случайно Кирилл Сергеевич предположил возможных варягов. Какие тут к дьяволу сомнения! Надо спасать всё наше сообщество от посторонних вмешательств. Значит, всё как всегда…

– У вас остались сомнения? – хитро поглядывает на меня Николай Сергеевич.

– Пожалуй, уже нет. Думаю, как говорят в авиации, надо брать штурвал на себя, – делаю паузу, понимая, что лишь сейчас наконец принял окончательное решение, а потом задаю свой вопрос: – А что говорят в Райздраве? У них вообще есть своё мнение?

– У них оно есть, и оно совпадает с моим, с мнением Кирилла Сергеевича и теперь вашим тоже. Только вот утверждение руководящие кадры проходят в Облздраве, – невесело усмехается Зорин. – Областные чиновники просто наплюют на мнение районных и сделают по-своему. Однако я собираюсь поспособствовать, чтобы со стороны Райздрава было высказано твёрдое мнение именно о вашем назначении.

– Вот и отлично! Пусть это будет первым шагом, – смеюсь я. – Правда, мне уже ясно: придётся самому как-то разруливать эту ситуацию, надо только подумать, как это сделать и не наломать дров.

– Собственно, это я и хотел от вас услышать, – удовлетворённо произносит Николай Сергеевич. – Со своей стороны готов держать вас полностью в курсе своих действий и их результатов. У вас сейчас есть какие-нибудь соображения?

– У меня пока нет каких-то мыслей на этот счёт, – признаюсь я, – но буквально с этого момента начну думать.

* * *

Перед вечерним приёмом зову к себе Ваньку на чашку кофе, чтобы рассказать ему про свой визит к Зорину. В течение дня из-за всех хлопот мы не смогли пересечься для такого разговора.

– Ну, что скажешь? – интересуюсь я, закончив свой отчёт.

– Более интересно, что скажешь ты, – хмыкает он. – Ты всё ещё в сомнениях?

– Отвали! Я всё понял ещё вчера. Только кто бы мне подсказал, что делать в такой ситуации. Ты же понимаешь: при имеющемся в Облздраве кандидате на должность главного врача моя персона утверждение не пройдёт.

– Понимаю… – вздыхает братишка и спрашивает: – А ты с Кириллом Сергеевичем сегодня не разговаривал? Короче, он знает об этом экономисте, которого собираются назначить главным врачом?

– Пока не знает. У меня язык не повернётся сказать ему про это. Он же страшно переволнуется!

– А что ты думаешь делать? Надо ведь как-то спасаться от этого… эффективного менеджера!

– Не зна-ю! – чётко по слогам и с некоторым раздражением выговариваю я. – Пока у меня нет решения, как поступить!

Продолжить не успеваю потому, что начинает сигналить мой мобильник. Кто это? Ого! Мой старый знакомый и пациент московский генерал Григорьев, который когда-то лечился в нашей больнице. Имея, как и я, способности в области запредельных проявлений, он возглавляет в одной из спецслужб подразделение, осуществляющее при помощи таких способностей и методов разведывательную и контрразведывательную деятельность. Собственно, познакомились мы, когда он предложил мне сменить профессию и связать свою дальнейшую жизнь именно с такой работой. Я тогда аргументированно отказался, но генерал не обиделся. Наоборот, у нас завязались такие товарищеские отношения, что я даже провёл с ним несколько тренингов для расширения его возможностей. Правда, после всех уговоров всё же пообещал ему свою помощь, но разовую. Теперь иногда помогаю.

– Здравствуйте, Виктор Иванович!

– Рад приветствовать, Александр Николаевич! Хотелось бы увидеться… Для этого готов к вам на денёк приехать. Можно, например, послезавтра. Как вы на такой вариант?

– Что-нибудь срочное?

– Как вам сказать… В общем… почти.

Что-то он меня и встревожил, и заинтриговал. Ко всем нашим здешним трудностям не хватало ещё какой-нибудь задачки от него. Сейчас это будет совсем некстати. Только почему он не просит приехать, а едет ко мне сам? А по телефону говорить, зачем я ему понадобился, естественно, нельзя.

– Ну приезжайте…

– Мне не нравится ваш тон. Скажите честно: мой визит не вовремя?

– Ну если честно, то не особенно вовремя. У нас тут свои заморочки, которые я не знаю, как разруливать.

– Тогда, может быть, я вам тоже пригожусь?

– Даже не знаю… В общем, приезжайте!

Даю отбой и смотрю на Ваньку.

– Григорьеву я зачем-то понадобился, – и вздыхаю: – Ужасно не вовремя.

– Да уж… – соглашается братишка. – Сейчас ещё не хватало каких-то вводных с его стороны, – на какое-то время мы оба замолкаем, а потом он продолжает: – Слушай, Сашка, а давай разберём нашу ситуацию по шагам, как мы это обычно делаем.

Ваньке, как и мне, свойственна жёсткая логика, поэтому я всегда с удовольствием анализирую его построения, при помощи которых он докапывается до сути проблемы.

– Вот смотри… – начинает братишка. – Просто так уволить Кирилла Сергеевича они не решатся. Всё-таки он – профессор и личность хорошо известная в мире медицины. Одни его еженедельные консультации чего стоят! Снять за какой-то найденный огрех тоже не получится, ведь наша больница очень хорошо известна качеством своего лечения и к нам едут чуть ли не как в федеральный центр какой-нибудь. Местных жителей мы не обижаем и с точки зрения районного начальства тоже обслуживаем отлично. Такого уровня помощи, как у нас, люди не получают нигде в области. Так ведь?

– Так, только ты ушёл в сторону.

– Тогда возвращаюсь на прежнюю траекторию, – насмешливо хмыкает братишка. – Я всё это сказал к тому, что хотелка наших оппонентов зиждется на слабой позиции. Они могут попытаться начать давить, чтобы Кирилл Сергеевич написал заявление сам, но тут уже мы должны всячески демпфировать это давление.

– Ты перешёл на сугубо инженерный язык, – ехидно замечаю я. – Однако из твоих слов следует, что наша задача – постараться ограничить его поездки в Облздрав, да и вообще общение с этими людьми. То есть по всем вопросам «вовне» больницу должен буду представлять я. Согласен?

– Ты поймал мою мысль на лету. Я рад. Собственно, к этому и вёл, – кивает Ванька. – И ещё я хотел тебе повторить: ты в любом случае должен поговорить со всеми нашими. Это для того, чтобы политика «партии и правительства» понималась ими и поддерживалась.

– Откуда ты взялся такой умный? – иронизирую я, будучи полностью с ним согласен по всем пунктам.

– Мне как-то сказали, что в старшего брата пошёл, – без тени улыбки заявляет братишка, строит мне рожу и выходит из кабинета.

* * *

Вечером дома, зайдя перед сном с сигаретой в ванную, курю и обдумываю сложившееся положение. Сейчас мои мысли обусловлены не желанием сесть в кресло главного врача, а пониманием опасности появления в этом кресле непрофессионального человека, который сразу начнёт перестраивать давно сложившуюся внутрибольничную жизнь под свои взгляды, не имеющие ничего общего с медициной. Что же делать?

Может, надо применить свой талант к возникшей ситуации? Ведь именно моим талантом обусловлены возможности, которыми я располагаю. Это касается не только получения информации о том, что будет впереди, но я ведь ещё могу просто внушить любому человеку свои желания и мысленно скомандовать поступить так, как это нужно мне. То же самое и с чтением чужих мыслей, чем я пользуюсь, как правило, только в случае возникновения опасности, при этом отключая свою постоянную блокировку. Естественно, тут сразу встаёт вопрос о соответствии таких поступков общечеловеческой морали. Путешествие по мозгам оппонента, применяемое мной при возникновении критической ситуации, я называю разведкой в тылу противника, а Ванька считает это подглядыванием в замочную скважину. Пусть братишка и является в моей жизни своеобразным нравственным камертоном и в ряде случаев может повлиять на принимаемые мной решения, но иногда я с ним бываю категорически не согласен. Когда такое случается, мы жарко спорим, но, увы, в таких спорах истина родиться не может уже потому, что там её просто нет изначально. Я часто думаю на такие темы и каждый раз прихожу к выводу: моё любимое Гауссово распределение работает и тут. В случаях, когда мы пытаемся оценить чей-то поступок с точки зрения морали, истина лежит посередине. Этой серединой являются те обстоятельства, в которых был совершён поступок. К сожалению, часто в жизни нам приходится делать что-то не совсем хорошее для того, чтобы не произошло нечто вообще ужасное. В этом случае то, что в обычных условиях не соответствует морали, неожиданно оказывается тем единственным шагом, который эта самая мораль впоследствии оправдает. В пастернаковском переводе Гамлета в уста короля Клавдия вложена фраза: «Что делала бы благость без злодейств?» Не бывает чего-то абсолютно плохого, как и не бывает стопроцентно хорошего. Так устроена наша жизнь.

Всё это я говорю к тому, что в связи с приближением возможного и весьма неприятного события надо каким-то образом выстраивать оборону против происков Облздрава. Там почти год назад сменилось большинство руководства, и новые люди со мной пока не общались, но старослужащие чиновники среднего уровня всегда были не в восторге от моей самостоятельности и потакающего мне главврача Золотова. Наверняка у нового начальства уже сформировано соответствующее мнение. А тут в готовящемся действии явно просматривается еще и желание жирно лизнуть, устроив на, как кому-то кажется, тёплое место сынка полезного областного человека. И при всём этом очевидно чувство своей вседозволенности в рамках вверенного им участка работы. Может, напомнить им дела давно минувших дней? Пусть вспомнят, чем такие вещи заканчиваются, если они касаются доктора Елизова. Правда, тогда на моей стороне выступила некая сторонняя сила, и именно её вмешательство помогло избежать применения всего арсенала доступных мне средств, но к услугам этой силы второй раз я прибегать, не хочу.

И всё-таки что же делать?

Утром перед обходом решаю поговорить со Светланой Сергеевной. Она спустилась в мой кабинет и сейчас слушает мой рассказ про визит к Зорину.

– М-да… Слова подобрать трудно, – вздыхает она, когда я заканчиваю. – На должность главного врача пропихивать экономиста… Это цинизм какой-то!

– Этим людям не даёт покоя наше финансовое благополучие, – замечаю я.

– Но ведь то, в каком состоянии сейчас находится больница, сделано нами, нашим трудом, нашими силами. Конечно, спасибо Облздраву за то, что тогда сюда были назначены вы с Кириллом Сергеевичем, но на этом его участие в выводе учреждения из кризиса закончилось. А вспомните, как вас пытались снять с должности! – всё это говорится с искренним негодованием. – Александр Николаевич, Кирилл Сергеевич прав и вам надо становиться нашим главным врачом. Мы вас обязательно поддержим.

– Ловлю на слове: тогда первым заместителем ко мне пойдёте? – с напряжением спрашиваю я. – Это будет как раз та самая необходимая поддержка.