Ремесло Теней. Игла Дживана

В который раз челюсть моя упала на грудь.

– В поисках Иглы? Вам нужна помощь в поиске артефакта из старых сказок? Вы шутите, мастер?

В выражении лица Аверре проявилась та особая надменность, какую порой демонстрировали наставники Цитадели, когда намеревались проучить нерадивого алита.

– Ты, друг мой, не понял, – процедил он. – Твоего мнения никто не спрашивает. Ты элийр и, как меня уверили, весьма одаренный. Поскольку сам я не обладаю талантом менталиста, роль ищейки достанется тебе. Я говорю, а ты исполняешь. Ясно?

Наши взгляды пересеклись. Впервые за время знакомства я позволил себе всмотреться в глаза мастера-лейра. И тут же чуть не допустил промашку. Потому что едва устоял от соблазна забрать в его мысли и переворошить там все. Но я сдержался.

– Кристально.

– Отлично. – Аверре снова улыбался, хоть это вовсе ничего не означало. Он отвернулся и направился обратно к дивану.

– Могу я задать еще вопрос, мастер?

– Только если по делу. – Кожаная обивка скрипнула.

– Зачем вам Игла? Даже если допустить, что она существует, и мы ее отыщем. Что вы будете с ней делать?

Аверре выдержал паузу.

– Изучить и использовать.

– Не понял.

– А что ты ожидал услышать?

У меня не было ответа на этот вопрос. Аверре прекрасно это понимал.

– По легенде Игла наделила Занди каким-то неописуемым могуществом. В эту чепуху я, само собой, не верю. На свете просто нет силы, способной так влиять на Тени.

– И тем не менее лейры пали.

– Конечно. Но мы не знаем отчего. Окажись здесь замешаны Тени, уничтожение не ограничилось бы рамками одной звездной системы. Пали бы все! Даже Адис Лейр! Но этого не случилось. А почему? Потому что принцип действа этого устройства иной. И я хочу выяснить, какой именно.

Едва подобрав челюсть, я снова ее уронил.

– Для чего? Использовать против своих же?

Аверре поджал губы.

– Смени этот свой тон. Суть для меня не в силе, а в самой способности Иглы силу даровать. Если нам удастся ее заполучить, только представь, как изменится вся наша жизнь!

Особо напрягаться не пришлось, но, говоря откровенно, то, что я себе представил, совершенно не пришлось мне по душе. Слишком уж часто напоминала история, куда именно ведут благие намеренья. Но из здравого смысла говорить об этом я не стал.

– Я ученый, Сет, – самодовольно продолжил Аверре. – Исследователь. Искатель, в конце концов. Поиск – моя работа. Притом поиск в самом широком смысле. Понимаю, тебе все это может показаться нелепицей, но не принимай позицию Бавкиды и Навигатора близко к сердцу. Старики заботятся лишь о том, как сохранить статус-кво. Я же смотрю вперед. И хочу, чтобы ты научился поступать так же. Возможно, мы с тобой изменим будущее лейров.

Откровенно говоря, я не ожидал, что он вот так вывалит на меня все это. Тем более в самом начале миссии. Но я не повел и бровью. Бавкида предупреждала быть готовым к чему-то подобному. К тому же нельзя сказать, будто идея вывести Адис Лейр из подполья, в которое Орден загнала война лейров, не нашла отклика в душе.

И все же согласиться на работу с Аверре меня подтолкнуло не это.

– Кто была та женщина?

– А я все ждал, когда же мы вернемся к этому вопросу.

Понимал, что лезу, куда не следует, и все равно не сумел удержаться. Тени вокруг бежали в привычном темпе, но при этом неприятно покалывали, как будто предупреждали о чем-то.

– Простите, мастер, но… мне не показалось, будто вы были особенно близки.

Аверре пожевал губу.

– Можешь считать ее моей ученицей, – ответил он спустя паузу. – Одной из.

– Она была из лейров?

– Она не была Адис Лейр, если ты об этом.

Не знаю, что подтолкнуло меня к следующему вопросу, но это было как толчок в спину. Слова вырвались сами:

– А мама. Она тоже была одной из?

Глава 3

Мероэ

Смотреть на любую планету с ее орбиты – зрелище неописуемое, но с Боиджией все обстояло иначе. Почему-то, и я сам не мог объяснить причину этого, чем ниже спускался к поверхности «Шепот», тем сильнее возрастала нервозность, поселившаяся у меня в душе. Я знал, что она не связана с обычным для такого дела волнением. Казалось, что-то снаружи давило на разум, вынуждая нервные клетки гудеть от напряжения. Пожалуй, в этом смысле, Боиджию можно было сравнить с Яртеллой. Только дома лейры старались не допустить на планету чужаков, а тут… похоже, кто-то очень и очень не жаловал лейров. Пальцы скрючивались и тянулись к шее и бокам; ужасно хотелось почесаться.

Я искоса глянул на наставника, но тот держал постную мину.

Стоило окунуться в атмосферу, как тотчас же угодили в дикий шторм. Порывы шквалистого ветра едва не сносили корабль в сторону от намеченного курса. За непроницаемой завесой дождя разобрать что-либо казалось практически невозможным, только время от времени ярко-голубые молнии расцвечивали равнины, поросшие ну просто невероятно огромными деревьями.

Аверре перехватил управление на себя.

Впереди замаячил смутный силуэт. Сначала я не понял, что это, но, присмотревшись как следует, сумел распознать единственный на всю Боиджию город. Столицу. Мероэ. Выстроенный на скошенных вершинах цепи холмов, он, казалось, парил над океаном зелени. Бронзовые купола и тонкие золотистые минареты, соединенные висячими проспектами и тротуарами, умываясь дождем, казались миражом. Сказкой, явившейся из снов.

– Впечатлен, а? – поинтересовался Аверре, сбросив скорость. Он повел кораблик к ряду посадочных платформ, полукружьями выступающих прямо из стен. – Не то, что ваш вечный морозильник.

Я промолчал. Перед прибытием хорошенько перерыв инфосеть, я сумел почерпнуть лишь парочку общих сведений о Боиджии. Очень маленькая, единственная в системе, и при этом лишенная естественных спутников, она находилась там, куда никто в здравом уме и носа не сунет, не говоря уж о том, чтобы поселиться. Помимо колонистов, обитавших в городе на холмах, в густых лесах жили дикие племена аборигенов, именовавших себя ма́хди. Они занимались натуральным хозяйством, держались обособленно и избегали любых контактов с горожанами, считая тех (и не без основания) чужаками, посягнувшими на их дом.

– Замшелая дыра, – наконец пробубнил я.

Мастер-лейр тихо хмыкнул.

– Ты просто еще не привык.

– И не горю желанием. Сменил лютый холод на духоту.

– Не романтик ты, Сет.

Я, вскинув бровь, покосился на Аверре. Тот рассмеялся в голос.

– Ладно, не бери в голову. Уверен, придет время и Боиджия тебя очарует. Иначе просто и быть не может.

Неготовый разделить радужный оптимизм мастера, я поежился от зуда и проворчал:

– Не сомневаюсь.

Аверре снова хмыкнул. Выбрав одну из площадок, он плавно опустил на нее звездолет. Распорки «Шепота» с тихим стуком коснулись потрескавшихся от дождя и времени плит. Двигатели стихли.

– Итак, – сказал мастер-лейр, став вдруг крайне серьезным, – пора кое о чем предупредить тебя. Можешь считать мои дальнейшие слова напутствием. Как угодно. Но от того, как ты к ним отнесешься, будут зависеть наши дальнейшие взаимоотношения.

Ни тон, ни смысл слова ничего хорошего не предвещал. Сощурив глаза, я проговорил:

– Что-то не совсем улавливаю, о чем вы, мастер.

Черные, будто колодец Карак3, глаза воззрились на меня с удушающей пристальностью.

– Боиджия любит удивлять. В особенности молодых лейров, которые впервые выползли из-под крыла старой Бавкиды. Навигатор уверял меня, что ты разумней многих. Что ж, мы это проверим. Как только покинем корабль, не вздумай глазеть по сторонам. Ни с кем не заговаривай, если только я этого не разрешу. По легенде мы историки-натуралисты. Ты мой ученик. Будь очарователен и вежлив и не лезь, куда тебя не просят. И, самое главное, не вздумай открыто использовать Тени! Уясни это как следует, Сет, потому, что если вдруг кто-то из местных узнает в нас лейров, беды не миновать! Скажи, что понял меня.

Тон мастера-лейра раздражал. Неужели я и впрямь произвожу впечатление растяпы, которого надо учить, как вести себя с чужаками? Однако вслух своих возражений, конечно, не высказал.

– Я понял, мастер.

Аверре еще долго всматривался мне в глаза, как будто надеялся поймать на лжи. Наконец, он отстранился и с важным видом кивнул.

– Тогда идем.

Дождь все хлестал, и за те секунды, которые мы с Аверре потратили на то, чтобы забежать под крышу космопорта, оба промокли насквозь. Естественно, настроения это не прибавило.

Бросив рюкзак на пол, я утер лицо тыльной стороной ладони и воззрился на мастера-лейра. Тот стоял невозмутимый, словно муфас4 на выпасе. Даже щегольская челка ничуть не примялась. Позавидовав такой выдержке, я осмотрелся.

Местный космопорт выглядел не так, как я себе его представлял. До сих пор, правда, подобные заведения встречались мне исключительно на изображениях, но тем не менее общую картину я знал и был уверен, что главным атрибутом такого места неизменно должны быть пассажиры. А их-то в Мероэ как раз и не было. Вообще.

Разглядывая атриум, я ступал по старому, покрытому пятнами въевшейся грязи, мрамору. Само помещение казалось довольно просторным, но не безликое и серое, как часто бывает в таких случаях, а наоборот – выдержанное в теплых золотистых и красно-коричневых тонах, с лепниной и скульптурками. Жаль, только в отсутствие должного ухода все краски поблекли, превратив некогда изящный и со вкусом оформленный интерьер в жалкое подобие себе самому.

– Здесь так тихо, – проговорил я.

Аверре, перехватив мой удивленный взгляд, усмехнулся в усы.

– Тебя только это смущает?

Я понял, о чем он. Прислушавшись к шепоту Теней, струящихся мимо, ощутил некий невнятный смрад. Как будто погрузился в гущу миазмов. Запах мертвечины и разложения заполнял все психическое пространство.

– Что за вонь?

– Так Боиджия встречает особых гостей, Сет. Привыкнешь.

С превеликим трудом отгородившись от неприятного ощущения, я сделал еще один глубокий вдох и поплелся за Аверре к таможенному терминалу. Мокрые ботинки громко хлюпали в такт каждому шагу.

Я полагал, у терминала нас будет ждать досмотровая группа или что-то вроде того, даже удостоверение приготовил, но зря. Мастер-лейр, шагнув мимо пустующего терминала, скользнул прямиком к выходу в город.

– И что, это все? Прилетайте кто хотите, вас никто даже не встретит?

Аверре, не сбавляя шага, тяжело вздохнул.

– А ты упрямей, чем мне казалось. – Он оглянулся на миг. – Я же предупреждал: не жди, что здесь все будет так, как ты привык. Это другой мир и правила здесь другие.

– Я и не жду. Просто… Неужели их не заботит собственная безопасность?

– Естественно, заботит. Но местные обеспечивают ее иными способами, только и всего. Будь уверен: нас заметили.

Вдвоем мы пересекли внутренние ворота и очутились на узких меройских улочках. Дождь к тому моменту перестал, тучи немного рассеялись и сквозь редкие прорехи стали пробиваться тонкие лучи бледно-оранжевого солнца.

Не стану скрывать, Мероэ предвосхищал все ожидания. Мне и в голову не приходило, что в подобной глуши может быть настолько красиво. Высокие дома с множеством окон в кованых решетках, узкие балконы и просторные террасы, утопающие в зелени и цветах. Купола и шпили, только что умытые дождем, игриво сверкали в закатном сиянии. Древнее и прекрасное произведение искусства, настолько поразительное, что ощущение мерзости отступило.

Аверре проницательно заметил:

– Не ожидал, а?

– Вы правы. – Я даже забыл придать голосу толику холодной отстраненности. – Здесь все не так. Совсем не так.

Наставник усмехнулся и подтолкнул меня вперед.

– Подыщем себе ночлег. Кто знает, насколько мы здесь задержимся.

Я оглянулся. Аверре, слегка щурясь на солнце, водил взглядом по высоким домам. Выражение лица его при этом заметно расслабилось. Было ясно, что он рад возвращению. А еще как будто чего-то опасается…

Неожиданное открытие настолько потрясло, что я невольно коснулся разума мастера-лейра. Это нельзя было назвать буквальным чтением мыслей, как любят сплетничать выдумщики-нормалы. Тени – универсальный инструмент. В умелых руках они способны на очень и очень многое. Но лишь по-настоящему талантливый элийр может использовать их в качестве индикаторов чужого настроения, желаний и страхов. Нельзя наверняка сказать, о чем думает тот или иной разумник, но с помощью Теней можно интерпретировать почерпнутые из потока сведения и на их основе делать выводы.

Однако стоило мне лишь на миг запустить ручки туда, куда не следовало, Аверре моментально распознал маневр и закрылся. Глянув на меня зверем, он недовольно цыкнул.

– Воспитание в Цитадели нынче хромает. – И не сказав больше ни слова, стремительно зашагал вдоль по улице.

Я растерялся. Моментально позабыв о видах, экзотических разумниках и прочих прелестях чужого для меня мира, бросился за мастером-лейром.

– Простите, мастер. Я не должен был.

Он оглянулся, не сбавляя шага. Прежнего раздражения в глазах как не бывало, но и голос дружелюбней не стал.

– Разумеется, не должен. Но иначе ведь ты не умеешь, верно?

– Иногда это сильнее меня.

– А мне казалось, в Цитадели учат контролировать свои умения.

Мимо только что проплыла парочка разумников, с виду напоминавших каменных големов, напяливших на себя походные палатки. Они держались за руки и мило ворковали. Потребовалось чудовищное усилие воли, чтобы не оглянуться им вслед.

– Беда в том, что это не всегда работает, – пробормотал я Аверре в спину.

Тот не ответил. Высматривая кого-то на противоположной стороне пустынной улицы, он громко и протяжно свистнул.

В тот же миг от увитой цветущей лозой ограды отделилось небольшое транспортное средство. Отдаленно напоминающее карету на антигравитационной подушке, оно остановилось перед нами. Заляпанное грязью боковое стекло опустилось, и в проеме показалось заспанное и покрытое щетиной бирюзовое лицо.

– Свушаю, начайник.

– В ближайшую гостиницу, – распорядился Аверре.

– Запуыгивайте.

Минуту спустя мы уже неторопливо парили по улочкам Мероэ. Сам город не был монолитным, а располагался на нескольких близко расположенных друг к другу холмах. Эти отдельные части соединялись между собой широкими подвесными мостами, создавая ощущение парения. Как спицы колеса, они тянулись от одного района или уровня к другому. Когда рикша проезжал по такой улице, я залюбовался простирающимися далеко внизу паатовыми джунглями. До посадки, во время дождя они казались мутными и бледными, но сейчас гигантские бутоны сверкали подобно тысячам разноцветных костров в бескрайнем океане зелени.

– Красиво, – с неподдельным восхищением проговорил я.

– Вевно гововишь, павень, – прошамкал рикша. – Товько шибко не обманывайся квасотой – нет опаснее места, чем этот вес. Сунешь нос туда – и поминай, как звави.

– Учту на будущее.

Минут через тридцать такси притормозило возле высокого здания, выдержанного в той же изящной архитектурной манере, что и большая часть местных домов. Над парадным арочным входом висела незатейливая вывеска: «Отель Бабор».

Спрыгнув не брусчатку, я подождал, пока наставник рассчитается. Деньги в руках Аверре держал имперские, и сдачу получил точно такими же монетами. Дождавшись, когда карета отъедет, я поинтересовался:

– Почему риммкоины здесь в ходу?

Аверре посмотрел так, будто я вдруг разделся догола.

– Чему вас вообще теперь учат в Цитадели? Боиджия все еще считается провинцией Риомма. Не так уж долго после смерти своего первого графа продержался ее суверенитет. Занди был выходцем с Риомма, так что ничего удивительного, что язык, деньги и вообще быт Мероэ позаимствован именно оттуда.

И опять пропустив шпильку мимо ушей, я подметил иное:

– А вам не нравится причастность Империи к этому месту.

Это на самом деле не было вопросом, так, замечание, но Аверре все равно ответом меня не удостоил. Он отвернулся и, поднявшись по широким каменным ступеням, скрылся за тяжелой резной створкой.

Я недолго потоптался на месте. Оглянулся. Рикша успел умчаться, а жителей вокруг больше не стало. Но те, кто прогуливался мимо, периодически бросали в мою сторону подозрительные взгляды. Прав был мастер-лейр, когда говорил о нелюбви меройцев к чужакам. Вот интересно, как бы они отреагировали, узнай, кто мы на самом деле? Подмигнув почтенной даме, чей полосатый хоботок спускался чуть ли не до самой груди, я толкнулся в двери гостиницы.

Фойе было просторным, но на мой вкус мрачноватым. Обшитые темными панелями стены, камины, вазоны, хрустальные люстры и прочая помпезная атрибутика навевала сплин. Середину комнаты занимала композиция из обшитых зеленой парчой диванов и кресел, а между ними: живые цветы на низких столиках. На полу пушистые ковры. И ни намека на пыль или грязь. Кругом просто стерильная чистота. В отличие от космопорта, было видно, что за гостиницей следили, и очень хорошо.

У дальней стены располагалась стойка портье. Аверре, согнув одну ногу в колене, облокотился о стойку и о чем-то беседовал с пожилой дамой необъятных размеров.

На меня, скромно топтавшегося на пороге, никто не обратил внимания. Придав себе вид бывалого путешественника, я неторопливо прошел вглубь помещения.

На одном из диванов, в окружении трех маленьких пушистых зверьков неизвестного мне вида, сидела девушка и что-то увлеченно читала. Ее взгляд из-под черной челки стремительно бегал по светящемуся экранчику, парившему в воздухе над острыми коленками. Казалось, все происходящее вокруг, будто бы совсем ее не задевало, однако стоило сделать пару шагов, и я сразу уловил исходящий с ее стороны интерес. Любопытство проступило так неожиданно и явно, что мне показалось, будто кто в плечо толкнул. Я даже опешил, да так, что захотелось обернуться…

– Сет, – позвал Аверре, – необходимо твое удостоверение.

Я сдержал порыв и приблизился к стойке. Поковырявшись во внутреннем кармане куртки, извлек на свет чип-идентификатор и передал его пожилой даме. Та приняла удостоверение с таким видом, будто ее вот-вот стошнит.

Смущенный этой реакцией, я покосился на Аверре. Тот стоял – сама невозмутимость.

– Вы необычайно любезны, мадам Бабор, – пропел он старухе после того, как она вернула чипы.

– Ваши номера 197 и 198, мастер Аверре, – прогнусавила та, не ответив на улыбку. – Мне послать за багажом?

– Излишние хлопоты, мадам. – Наставник указал на мой рюкзак: – Все наши скудные пожитки при нас.

Мадам Бабор осклабилась, точно слегка подсевшее тесто.

– Тем лучше. Идемте, я провожу вас в комнаты. – Не без труда протиснувшись между стеной и стойкой, старуха повела нас к лифту.

Я, следуя за наставником, все пытался взглянуть на читающую девушку еще раз. Вот от кого враждебности не ощущалось, лишь безыскусное любопытство. Встреча взглядами почти случилась, но Аверре затащил меня в кабинку, дверцы которой тут же сомкнулись.

Лифт с тяжелым лязгом вознес нас к вершине здания, под самую мансарду, где ждал длинный коридор с алыми стенами и двумя рядами высоких двустворчатых дверей по обе стороны. Между каждой дверью на стене крепились лампы, и свет их скорее сгущал мрак, нежели рассеивал его.

Следуя за мадам Бабор, Аверре поинтересовался:

– Постояльцев в этом сезоне немного?

– Сезон еще не начался. – Хозяйка гостиницы оглянулась, кивнула в сторону пары дверей в самом конце коридора и всунула Аверре ключи. – Ваши комнаты.

Тот, приняв карты, расплылся в широкой улыбке.

– Премного благодарен, госпожа.

Мадам Бабор поджала губы. Одарив меня еще одним неприязненным взглядом, она гордо вскинула двойной подбородок и тяжело затопала обратно к лифту.

– Какая очаровательная особа, – проговорил я, едва лифт отбыл.

Аверре только качнул головой и протянул мне ключ.

Номер был выдержан в коричнево-зеленой гамме. Двуспальная кровать, тумбочка. У окна, занавешенного плотными портьерами, располагался тяжелый письменный стол, несколько стульев и пара мягких кресел. На стенах картины. Все было подобрано со вкусом и выглядело весьма уютно.

– Устраивает?

Я посмотрел на Аверре. Тот усмехнулся в усы. Понимал, что для меня, выросшего в весьма ограниченной среде, такие покои все равно что царские, но не мог не поиздеваться. Старый упырь.

– Сойдет.

– Ну знаешь! Я в твои годы за ночлег в такой роскоши немало бы отдал.

– В том-то и разница, мастер.

Аверре тихо рассмеялся, но ничего больше не сказал.

Я бросил рюкзак на кровать, подошел к окну и раздвинул портьеры. Высоток в Мероэ хватало, и все они тесно жались друг к другу, так что нельзя сказать, будто город предстал как на ладони. И все же панорама захватывала. Купающаяся в солнечном свете жемчужина. Старинная, немного потускневшая, но все еще ценная и невыразимо прекрасная.

Мастер-лейр встал у моего плеча.

– Занди строил утопическое детище, основываясь на том лучшем, что, по его мнению, имелось в Галактике.

– Риомм в миниатюре?

Аверре усмехнулся.

– Лучший Риомм. Вернувшись с войны, генерал был заражен идеей создания совершенного общества, в котором не существовало бы лейров и им подобных.

– В этом-то он преуспел.

– Иронизируешь?

Я покачал головой.

– Мне кажется, Занди следовало поступить умнее и не пытаться строить новое, а изменить к лучшему то, что имелось. Он мог усовершенствовать мир, в котором жил, а не сбегать в другой. Столько сил потратил на освоение Боиджии. Представьте, что было бы с Риоммом, направь генерал свои ресурсы в иное русло.

– Кто бы ему позволил, интересно?

Я мигнул.

– Зачем бы ему спрашивать разрешения? На его стороне была армия. И сила Иглы, о которой вы всё говорите. Странно не воспользоваться таким шансом и не попытаться установить собственный диктат в Империи.

– Лейры были уязвимы для Иглы благодаря своей связи с Тенями. Могла ли она навредить нормалам – неизвестно.

– Если только она вообще существовала.

Аверре вздохнул.

– Снова за свое? Сенат, между прочим, тоже не был настолько уж уязвим. Думаешь, никто из политиков того времени не предполагал, что после войны Занди попытается захватить власть? Для них он всегда оставался костью в горле, бельмом на глазу. Без сомнения, он был крайне полезен, но и опасен тоже не в меньшей степени. Ему попросту не дали возможности проявить себя, отправив в ссылку с глаз долой. Вот и все. Место, конечно, Занди выбрал сам и это была Боиджия, но я так и не нашел ни единого доказательства, чтобы он когда-нибудь пытался вернуться обратно.

– И вам это не кажется странным? Имея на руках такие карты, он попросту отказался от битвы и добровольно превратил себя в затворника. Мне всегда думалось, разумники подобного склада обычно так не поступают.

Аверре в который раз фыркнул и пригладил бороду.

– Много ты разбираешься в разумниках. Мекта от портакианца не отличишь, а туда же. Я думаю, Занди был из тех редких личностей, кто надевал военный мундир лишь по необходимости. Возможно, он ценил жизнь куда больше, чем ты или я сможем вообразить. Возможно, он понимал, какой ужасной находкой стал обладать, и, прежде чем она попала не в те руки, спрятал ее от посторонних глаз.

– Ну-ну. – Я неожиданно для себя зевнул. Будто в ответ на это тучи заново обложили город, окончательно спрятав солнце. В комнате потемнело. – Никогда бы не подумал, что одному разумнику под силу создать целую колонию. Для этого нужно обладать очень редкими способностями и немалым числом последователей.

– Ты прав. – Кресло скрипнуло под весом наставника. – Занди в последователях никогда не знал недостатка. Люди шли за ним, куда бы он их ни вел – в светлое будущее или же на смерть – с одинаковым упорством.

– А как насчет денег? Чтобы создать подобное чудо должны были потребоваться баснословные суммы.

– Об этом история умалчивает. Ни одного достоверного свидетельства, откуда брались деньги, мне найти не удалось. Но я не думаю, чтобы Занди пользовался финансовой поддержкой со стороны. Богатых и влиятельных друзей у него, конечно, всегда хватало, но такое ведение дел неминуемо поставило бы его в очень уязвимое положение, а, насколько я знаю, генерал ничто так не ценил, как независимость и свободу. Он был идеалист, спустивший на мечту все, что имел.

Последние слова Аверре заставили меня пересмотреть уже сложившийся в голове образ гениального полководца. Генерал Занди больше не казался простым воякой, вдруг размечтавшемся о собственном маленьком царстве. Скорей, это была попытка сбежать от диктатуры власти и создать демократическое общество. Единственная проблема заключалась в том, что, сбежав из-под риоммского диктата, он сам стал тираном. А это уже расходилось со всякими понятиями о свободе.

– Кхамейр Занди любил власть, – заметил мастер-лейр, – а это не самое подходящее качество для человека, стремящегося ко всеобщему благу.