Искатели прошлого. Хроники бардов

Дождь не задержался надолго, только намочил траву и превратил дорогу в жидкую грязь. Выждав ещё немного на случай, если какая-то из туч замешкалась, снова выехали за ворота города и рысью погнали коней мимо, сворачивая на одну из попутных, но отделённых от главного тракта, дорог.

Но тучи, однажды пролившись дождём, исчезать не желали. Подняв голову, оставалось только дивиться палитре серого цвета, везде, насколько хватало глаз, заполонившей когда-то голубое небо. Тучи были тёмно-серые и жемчужные, синеватые и почти чёрные. Белые проплешины встречались редко и казались чем-то инородным, остатками от прежних чистых облаков, непонятно как оставленными здесь среди серого многоцветья, поглотившего всё остальное.

Быстро стало темнеть, когда солнце, иногда посылавшее в память о себе почти незаметное белёсое сияние, стало клониться за горизонт.

Мимо отряда иногда проплывали отары овец, которых пастухи перегоняли с одного пастбища на другое, группы крестьян, возвращающихся домой с полей, и телеги купцов.

Внимание мага привлекли большие повозки, запряжённые быками, составленные из железных или деревянных жердей и покрытые простой холстиной. Вокруг них всегда находились несколько стражников и раздавались крики. Руме они очень напоминали ту самую телегу смертника, в которой его везли на казнь, только размером она была намного меньше.

Приглядевшись, он заметил внутри одной из них людей, выглядящих измученными и заморенными. Они тесно жались друг к другу, спасаясь от ночного холодного ветра, пришедшего с дождём. Иногда из телег доносились что-то вопящие голоса, но чаще просто нестройный гул, который часто нарушался визгливыми окриками стражи.

– Там везут рабов? – Рума поравнялся со Стамом.

– Да. В Фитху.

– Но ведь они наверняка проходили через Себ. Почему их не остановили?

– Никто не хочет лишних проблем. Да и не все уже считаются невольниками. Кто-то был захвачен в плен в местечковых стычках, кого-то продала родня, а ещё среди них наверняка есть преступники, за которых решили выручить деньги.

– В Нагате пленников отдают на рабский рынок?

– Нет, – вмешался Акан, услышав разговор. – Но, например, в Тейтоше, почему бы и нет?

Рума продолжил наблюдать за повозками. Перед ними ехал купец в отдельной телеге. Его также окружала стража, в основном состоящая из наёмничьих отрядов. Затем двигались повозки с товарами. У одних купцов повозок было немного, всего две или три, но у других их количество измерялось несколькими десятками, гружёнными огромными тюками. Повозки с рабами двигались последними в караване, видимо, чтобы купец не слышал причитающие голоса. А иногда за повозками, прикованные длинными цепями, медленно тащились вереницы людей. Нельзя было сказать, провинились они чем-то или не хватило места в повозке, все выглядели одинаково измождено.

Дорога продолжала ветвиться и расходиться. То одна, то другая отделялась от тракта и уходила в сторону. Подъездные дороги к главным городам Кайги всегда сливались за несколько тысяч шагов, а до места пересечения вели совершенно разными путями. Часто, выбрав одну из них, можно было заметить поблизости ещё несколько, направляющихся в ту же сторону, только, к примеру, огибающих одинокий холм или маленький ручеек.

Кони медленно брели по дорожке, которую из множества таких же выбрали Акан и Стам. Решено было не торопиться. Сухого места для стоянки всё равно было пока не найти, а чтобы попасть в какую-либо деревню пришлось бы поворачивать. За время остановки в городе все хорошо отдохнули, и никто не возражал против ночного бдения. Радовало и то, что дождь возобновляться не собирался, а дневная духота сменилась ветреной ночной прохладой. Даже туч на небе становилось всё меньше, и через какое-то время среди чёрных облаков показался слабый свет месяца. В его тонких серебристых лучах трава сияла, и все маленькие чёрные тени, раньше стелившиеся по земле неразделимым тёмным ковром, теперь мелькали по одиночке, словно боясь попасться под копыта коней и исчезнуть, придавленные неподъёмной тяжестью.

Ветер усиливался. Его порывы трепали полы плащей и кружили вокруг всадников небольшие вихри сухой травы. Издалека он доносил протяжные звуки старинной песни, исполняемой множеством разноголосых глоток. Она то звучала рядом с людьми, то отдалялась, как будто это волны наступали и исчезали. Слова различались с трудом, но иногда магу казалось, что песня очень знакомая и хотелось подхватить.

Спутники ехали молча. Окружающая их темнота не располагала к весёлым разговорам. Только иногда кто-нибудь коротко отмечал новые тропинки и появляющиеся вдалеке повозки.

Купеческих караванов стало меньше. Видимо, они останавливались на ночь, но кое-где встречались телеги крестьян, живущих неподалёку и решивших добраться домой до утра. Изредка мимо проносились группы всадников. Эти уже были либо гонцами, либо кем-то из стражи, спешащими с донесениями к начальству.

Под ноги коней стелился невысокий подъём. Когда он остался позади, и отряд выбрался на более высокое место, перед ним открылась обширная, плоская, как стол, равнина, покрытая слегка серевшими в темноте разводами троп. Ни за что, кроме них, не цеплялся глаз, только вдалеке чернел реденький лесок.

Внимание Румы и остальных привлекло неясное копошение в паре сотен шагов от них. Но как ни напрягали люди глаза, ничто не выделялось из скрытой во мраке однообразной картины.

Они неторопливо двинулись в ту сторону, на всякий случай взявшись за оружие.

Руму терзало смутное беспокойство. И непонятно было отчего, то ли от темноты, скрывающей своим плотным плащом всё происходящее на равнине, то ли оттого, что чудился на затылке неприятный, неопределённый взгляд. Ощущение было тревожным и преследовало его довольно давно. Гораздо раньше, чем отряд оказался здесь. Казалось, будто он что-то упускает.

Шевеление впереди приобретало форму. Одна из знакомых телег была опрокинута, а вокруг копошились люди. Кого-то вытаскивали из повозки, кто-то, видимо, хозяин-купец, причитал в стороне, пытаясь влезть на вола, чему мешало недовольство животного, норовившего сбежать, и крупное брюхо человека. Его стража, что было очень странно, разбегалась кто куда, не обращая внимания на призывы своего господина. Только около десяти человек оставались рядом с купцом, нелепо тыча мечами в сторону.

Акан и остальные убрали оружие и направились дальше. Помогать купцу никто не хотел. Но их путь пролегал рядом с перевёрнутой повозкой, и люди вглядывались в происходящее. Которое становилось всё страннее и страннее.

Купец продолжал взмахивать руками и верещать. Его пронзительный крик теперь долетал до отряда, и непонятно было, от чего человек может находиться в такой панике. Перевернуть телегу было делом достаточно лёгким для такого большого количества народа. Но это почему-то волновало купца очень мало. Он, крича, кинулся к рабам. Раздавая удары направо и налево, он хватал их за цепи и старался вытащить остающихся в телеге рабов волоком. Кто-то кидался ему под ноги. Испуганные чем-то люди просили освободить их от цепей, на что купец только больше злился.

Его помощники бродили между рабов и оглядывали их состояние. Кого-то, кто, должно быть, пострадал, когда перевернулась повозка, добивали прямо на месте. Других поднимали на ноги и сковывали их цепи вместе.

Всё это происходило очень быстро, и все с ужасом смотрели в сторону, противоположную той, куда бежали бросившие купца наёмники.

С недоумением оглянувшись, спутники мага старались понять, что же напугало купца. Рума тоже смотрел в ту сторону, но ничего не было видно. Только ветер продолжал гонять сухую траву, и темнота стелилась по земле.

Кони почти остановились, взбудораженные доносившимися криками. Понукать их никто не спешил, ища объяснение происходящему. Снова потянулись за оружием.

Руме надоело слушать визг купца. Спрашивать что-либо у перепуганных разбегающихся стражников, встречающихся на пути, а иногда и вовсе лезущих прямо под копыта коней, было бесполезно.

Попытавшись обогнуть очередного беглеца, который внезапно остановился прямо посреди тропы и оглянулся назад, Рума заметил, как Рыжий выскочил вперёд и понёсся куда-то в сторону.

Пёс быстро удалялся от отряда, и магу ничего не оставалось, кроме как направить Гриву следом. Остальные, заметив его манёвр, ринулись за ними. Вслед раздались предостерегающие крики рабов, но ничего понять в обескураживающем многоголосье было невозможно.

Рыжий нырял в тёмную, пригибающуюся к земле траву, злобно рыча, и Рума внезапно понял, что так испугало большую и вооружённую толпу народа.

Перед ними появился демон. И снова ему и его спутникам предстояло разобраться с ним. Размышлять, почему именно здесь и именно им, было некогда.

– Акан, Рубин! – Рума бросил свой мешок в руки чуть не выронившему его принцу. Дать демону сбежать в его планы не входило. А проверять силы этого Рубина не требовалось.

Принц, сразу поняв приказ мага, повернул коня обратно, удаляясь от отряда. После недолгого спора со Стамом к нему присоединился Эндиус. Остальные прикрыли мага с боков, поняв, что месторасположение демона ещё не известно. Дать тому оказаться рядом с не успевшим воспользоваться магией Румой никто не собирался.

Уменьшившийся отряд продолжил мчаться вслед за псом, который приближался к цели. Рума понял это по усилившемуся рычанию и ставшим более размашистыми прыжкам. Пёс настигал добычу.

Бросив вперёд заклинание, которое вспороло перед глазами ночную мглу, маг, наконец, заметил демона.

Стало понятно, почему караван смог оторваться, и купец даже тратил время на рабов, а не спасался сломя голову. Демон выглядел жутко, но был очень ослабевшим и медлительным. Огромная голова на бледном сером теле издавала сиплое рычание и раскрывала пасть, полную кривых клыков. Но само тело выглядело очень истощённым и ослабленным. После встреченных ранее этот казался и вовсе жалким подобием.

Рыжий подскочил к демону и бросился на него, оскалив зубы. Завязалась схватка. Спутники мага принялись окружать демона.

– Близко не подходить! – приказал Рума. Каким бы слабым не был демон, магия есть магия. Неизвестно, сколько неприятностей он может принести обычному человеку.

Удостоверившись, что все его послушались и не приближаются, Рума сплёл заклинание. Магия пришла в его руки яростно и быстро, и он пронзительно свистнул. Давно усвоивший такой знак пёс резко отскочил от демона, который уже красовался окровавленной мордой, и бросился в сторону. Демон непонимающе огляделся в поисках ускользнувшей добычи и не заметил, как от мага на него надвинулась сеть, слегка светящаяся желтоватым светом. Она оплела демона и медленно начала сдавливать его тело.

Все радостно вскрикнули. Это произошло за считанные мгновения, и никто не ожидал, что удастся победить монстра так быстро.

Рума наблюдал, как демон вопит и корчится, стремясь стряхнуть путы и освободиться. Ему этого не удавалось, и скоро над равниной повис только тягучий унылый вой.

Не желая смотреть, как демона раздавит и на землю прольётся ливень из тёмной крови, маг отвернулся.

И не заметил, как внезапно сеть лопнула, и монстр, вырвавшись, кинулся на Шиммела, оказавшегося ближе всех. Вскрикнув, тот поднял коня на дыбы и отшатнулся, поднимая меч. Но ему пришлось бы туго, так как меч застрял в густой шерсти, если бы не Дарин, рванувшийся наперекор и рубанувший демона топором.

Рума, тут же оглянувшийся на крики товарищей, не понял, почему заклинание дало осечку. Но раздумывать было некогда. Каким бы слабым не был демон, почувствовав опасность, он бросился на людей с неожиданной силой. Снова спеленать его сетью маг не решился, и огненный смерч поглотил демона, вмиг иссушив несколько метров травы и едва не зацепив Дарина.

Поняв, что на сей раз с демоном покончено, Рума отрывисто крикнул:

– Шиммел! Дарин! Рыжий!

Люди оглянулись на мага, не понимая, чего он хочет, а пёс сразу подскочил к хозяину, подставляясь под руки. Бегло оглядев морду пса, залитую кровью демона, и, убедившись в отсутствии ран, Рума заставил кровь испариться. Дарин и Шиммел тоже подошли к магу, позволив осмотреть себя. Рума расслабился. Его ошибка не стала непоправимой.

– Остальные не ранены? – спросил маг, оглядываясь на людей.

Услышав подтверждение в нестройном гуле голосов, и удостоверившись, что все действительно в порядке, маг подошёл к месту сожжения демона.

От него не осталось практически ничего. Только кружимый ветром серый пепел парил лёгкими хлопьями. Рума ещё раз осмотрел обожжённый круг. Казалось, магия приходила в норму. Размеры круга были не такими, как он планировал, опасности для людей и вовсе не должно было быть, но и ненамного больше, чем требовалось. По крайней мере, магия всегда усиливала заклинание, а не наоборот. Одно это радовало всех в отряде.

Демон напоминал о себе только незримой гнилью, распространившейся в воздухе. Хотя и она чувствовалась очень слабо. Осадок от тёмной магии демона не задержится и до рассвета.

– Всё в порядке? – спросил Шиммел.

– Да, – ответил Рума, выходя из круга и направляясь к Гриве.

– Почему он смог выбраться?

– Не знаю, – мага и самого очень интересовал этот вопрос. – Как будто бы кто-то помог.

Дождавшись, когда Рума сядет в седло, все направились обратно.

Скоро их встретили Акан и Эндиус. Быстро пересчитав вернувшихся по головам, поняв, что никто не ранен, и увидев, как все довольны завершившейся стычкой, принц дождался мага и отдал ему мешок. Эндиус выглядел слегка обиженным, но, услышав, что демон был гораздо слабее встреченных раннее, отошёл.

Когда было рассказано о победе, выслушаны все недовольства оставшихся и увещевания вернувшихся, отряд решил возвратиться к купцам. Следовало успокоить людей. Никто не желал, чтобы они перепугали всю округу. Не хватало ещё, если маги предпримут сюда экспедиции по поиску демона и натолкнутся на его останки или на след Рубина.

Снова перед людьми открылась равнина. Снова под копытами стелились пригибаемые ветром травы и тонкие тропы. Снова тьма скрадывала происходящее вдали, и снова далеко впереди происходило непонятное мельтешение.

– Успокаивать народ будете сами, – обратился к спутникам маг. На его памяти слишком неоднозначной была реакция толпы, чтобы заявлять им о демонах и о своих способностях.

Дворяне нахмурились. Перед ними снова открывался вид на перевёрнутую телегу и перепуганных людей. Купец всё ещё осматривал рабов, а те пытались вырваться. Видимо, не все смирились со своей невольничьей долей и любое происшествие, даже встреча с демоном, воспринималось ими, как шанс на побег.

Приблизившись к телеге и поняв, что их снова заметили – многие рабы, видевшие, как отряд направлялся в сторону чудовища, удивлённо кричали; люди решили не медлить и сразу объяснить ситуацию.

– Всё закончилось! – крикнул в толпу Стам.

Его слова никак не повлияли на суетящегося купца. Пришлось дворянам прокладывать себе дорогу среди оставшихся вокруг наёмников и погонщиков.

– Всё закончилось! – громче начал Стам. – Мы прогнали демона. Он больше не причинит никому вреда! Успокойтесь и перестаньте паниковать!

– Ага! Как же, не причинит! – отозвался кто-то из наёмников. – Двоих наших сожрал.

– Мы уничтожили его! – крикнул в ответ Эндиус.

– Да не уничтожить его, этакую образину!

Толпа разразилась согласными криками. Но к дворянам начали придирчиво присматриваться. Поняв, что некоторые могут поверить их словам, Стам снова заговорил.

– Его легко можно отправить в мир иной, если знать, как. И мы это сделали. Никакой опасности больше нет. Вам нечего бояться.

– А не врёте, ваша светлость? – послышалось из толпы. – Вдруг, вы вместо себя ему нас подложите? Может, тут в округе другие такие же водятся?

Стам и остальные принялись отвечать на вопросы, где спокойно, а где, пригрозив укоротить языки. Толпа мало-помалу успокаивалась.

Но последний вопрос мага заинтересовал. Как оказалось, не его одного. Акан осторожно подъехал сбоку, не спеша привлекать к себе внимание людей.

– Он точно был один? – вполголоса спросил он.

– Других я не заметил, – ответил Рума, тоже переходя на шёпот. – Сейчас попробую проверить.

– Прямо здесь? Среди них? – кивнул принц в сторону наёмников.

– Ну давай отойдём, сделаем что-то непонятное и скажем, что ничего странного не замышляем, и, уж конечно, не по их душу, – сверкнул глазами Рума.

Принц промолчал.

Маг снова начал заклинание, охватив сразу всю равнину и дорогу далеко позади и впереди. Тьма перед глазами рассеялась, явив взору обширное и пустое пространство. Только с десяток людей бежали прочь от места нежданной остановки купца, и возле дороги немного правее разбили лагерь ещё несколько торговцев, видимо, объединившихся на ночь. Следы демона тянулись откуда-то с востока. Они были очень слабыми, но Руме показалось, что них присутствует нечто чужеродное. Как будто демона вела чья-то воля, и он не мог противиться. Слегка перенаправив заклинание и сосредоточившись на той стороне, где гнилостный след приобретал большую чёткость, маг понял, что он уводит куда-то вниз. Однако местность в той стороне продолжала повышаться. Проследив за ним, и поняв, что тёмная нить только одна, маг завершил заклятье.

Оглядевшись вокруг, заметив, что люди притихли, Стам прекратил их увещевать и Акан выглядит спокойно, Рума понял: его волшбу никто кроме принца не заметил.

– Он был один, – сообщил он Акану.

Тем временем наёмники, поверившие в победу группы дворян над демоном, обступили их и начали выспрашивать подробности стычки. Казалось, ещё немного, и они присягнут на верность, даже без расчёта с купцом. Что самого купца крайне не радовало.

Прикрикнув на стражу, он возвратил себе их внимание. Отошедшие от страха люди, вернув самообладание, быстро последовали его приказам, окружив перевёрнутую повозку и в два толчка приведя её в надлежащее состояние. Снова зазвучали крики и причитания – это рабов загоняли обратно. Около десятка переломанных тел неподвижно лежали на земле. С ранеными никто не церемонился. Определив, смогут ли они оправиться до выставки на продажу, купец безжалостно приказал убить непригодных, спасая своё состояние.

Акан и остальные отводили глаза от трупов и поспешили снова отправиться дальше по тропе.

Внимание мага привлек молодой раб, последний из раненых, оставшийся в живых. Его нога была переломана в нескольких местах. Сквозь потасканные тряпки, заменявшие ему штаны, видно было кровавое месиво и торчащий в сторону обломок кости. Лицо раба было испачкано в дорожной пыли и в темноте казалось совсем чёрным. Под кожей ходили желваки, и было видно, как напряжена челюсть. Юноша изо всех старался сдержать стон. Рума подумал, что он зря старается, ведь теперь опасность каравану не грозила, а значит, убивать того, кто в будущем может принести деньги, невыгодно для купца, когда увидел, как ближайший к рабу наёмник поднимает меч.

Раб из последних сил дёрнулся в сторону, стараясь уйти из-под удара, но раненая нога задела какой-то булыжник, и ему удалось только болезненно прошипеть, поднимая блестящие от слёз глаза.

Но меч его так и не настиг. Загораживая раба лошадью и хватая за руку наёмника, не ожидавшего такого, маг вырвался вперёд.

– Зачем? – обратился он к купцу, убедившись, что наёмник остановился.

– Он бесполезен, – процедил торговец, злобно глядя на мага. – Денег за него не выручишь.

– Но ведь можно вылечить ногу.

– Плевать на ногу. Он бесполезен, – повторил купец, сплюнув в ноги рабу, продолжавшему лежать на земле.

– Не встревай! – рядом с магом оказался Акан. – Просто оставь его!

– Да, господин хороший. Спасибо за помощь, конечно. Но здесь уж я сам разберусь.

– Не убивайте! Прошу, не убивайте! – пополз к купцу раб, морщась и шипя от боли. – Я смогу работать!

– Прочь! Будто я не знаю, что ты задумал! Лечить тебя ещё! – заорал на него купец. Оглянувшись на Руму, видимо, подумав, что с компанией, изгнавшей демона, ссориться не стоит, он подошёл к рабу, попутно пнув его под рёбра и брезгливо коснувшись заляпанных грязью оков, отпер кандалы.

Раб, слегка приподнявшись, пытаясь схватиться за одежду купца, упал в дорожную пыль.

– Прочь! – последний раз прикрикнул на него купец и отошёл, уводя за собой наёмников.

Стражники и погонщики разбежались вокруг повозки, кто, окружив её с обеих сторон, а кто, сев на козлы и в телегу с быками. Купец уже сидел внутри. Караван снова двинулся в путь. Скоро и очертания телеги, и говор рабов, и рыдания одной из находившихся среди них девушек растаяли в темноте.

Рума медленно подошёл к рабу, который продолжал сидеть, зачем-то пытаясь подогнуть раненую ногу трясущимися руками, и присел рядом, оглядывая перелом. Он мог бы не обратить внимания и просто проехать мимо, как, по-видимому, собирались сделать остальные, но горевшее во взгляде раба горячее сопротивление остановило его. Очень редко в глазах людей он встречал не страх смерти, которая настигнет в следующий момент, но желание жить, даже такой незавидной жизнью.

– Не лечи его, – рядом спешился Акан, поняв, что собирается делать маг.

– Дашь ему умереть? – Рума непонимающе поднял глаза.

Принц не успел ответить, когда раб внезапно вскинулся и вцепился в руки мага.

– Прошу вас, дайте мне вылечиться! Я могу работать! Буду делать всё, что прикажете! За меня давали большую цену! – держал он очень крепко для раненого.

– Успокойся! – прикрикнул Рума. – Раб мне не нужен. Лежи и не дёргайся.

Не понимая, что от него требуется, раб только растерянно смотрел на него, иногда оглядываясь на хмурые лица Акана и остальных, обступивших их. Принц больше не пытался увещевать мага, понимая бесполезность стараний.

Маг бегло осмотрел человека, поняв, что работы будет много. Но тянуть с лечением, видя его болезненную бледность и трясущиеся руки, не хотелось.

Приложив ладони к повреждению, Рума позволил магии самой определить, какое исцеление применить. Будет ли лучшим решением восстановление клеток, мгновенная регенерация или поэтапное восстановление ноги от ступни до бедра, теперь можно дать решать ей, не заботясь о недостатке сил.

Кончики пальцев нагрелись, через них на раны мягко полился желтоватый свет. Раб слабо дёрнулся, но, почувствовав, как боль покидает тело, расширившимися глазами воззрился на мага.

Лечение проходило долго. Поняв, что отступать от своего решения Рума не будет, его спутники, посовещавшись, расседлали коней и разожгли костёр прямо возле дороги. Временами Акан или Шиммел недовольно поглядывали на него, но больше никто ничего не говорил.

Свет медленно гас, стекая с пальцев, и Рума выдохнул – нога была полностью восстановлена. Оглянувшись по сторонам, заметив, спутников, уже успевших рассесться вокруг костра, он присоединился к ним, позвав раба за собой. Тот немного смутился, видимо, не полностью понимая, что происходит, но поднялся на ноги и, осторожно переступая, последовал за ним.

Получив от Дарина два куска мяса и хлеба, Рума сел справа от Дюмана. Раб опустился рядом с ним, принимая еду. Эндиус, рядом с которым оказался раб, напряжённо поднялся и отсел. Проводив его взглядом, маг пожал плечами и принялся за еду.

Когда с поздним ужином или уже с завтраком было покончено, Рума решил, что, если он вытащил раба из-под меча, то может спросить и о его дальнейших планах. Оставлять беззащитного человека одного посреди равнины, где непонятно откуда взялся демон, он не хотел.

– Как тебя зовут? – начал он, краем глаза заметив недовольство среди спутников, но решив подумать об этом потом.

– Сента, господин, – ответил раб.

– И как тебя занесло в невольники?

– Мой отец сотрудничал с одним купцом. Он торговал посудой, а отец её изготавливал. Но весь наш дом сгорел, а купец потребовал оплатить потери. Отец продал в рабство себя, но так как денег не хватило, то и нас с сестрой тоже.

– О чём говорил купец? Почему он не хотел тебя лечить?

Сента как будто сжался и осторожно оглядел компанию дворян, окружавших его. Видимо, решив, что скрывать что-либо от мага бесполезно, он решил ответить.

– Я очень хорошо бегаю. Меня часто использовали вместо посыльного в городе. Когда я узнал, что нас с сестрой отвезут в Фитху, я захотел участвовать в Играх. Видимо, господин узнал об этом.

– Играх? – пока то, о чём говорил юноша, для мага ничего не прояснило.

– Игры рабов, – подсказал Дарин. – Каждые три месяца их устраивают между рабами. Тот, кто выиграет, станет свободным. И рабам нельзя мешать принять участие.

– Значит, с их помощью ты хотел освободиться? Тогда почему торгаш против твоей идеи, ведь, если ты проиграешь, то на рынке за тебя дадут больше денег?

– Я думаю, господин считает, я выиграю.

Рума оглядел Сенту с ног до головы. Паренёк был среднего роста и довольно хрупкий. Силой он явно похвастаться не мог, что говорило в его пользу. Тяжеленный громила вряд ли сможет развить большую скорость.