Плетельщица снов

Двое других – кудрявый с лицом в оспинах и миловидный блондин – снова рассмеялись.

До чего же мерзкий это был смех. Мне вдруг представилось, как они подглядывали в окно, когда я покупала белье, а потом специально поджидали меня под дверью магазина. Внутри все сжалось. Я отвернулась и ускорила шаг.

– Куда же вы спешите, милая девушка? Мы ведь даже не успели как следует познакомиться! – продолжал кривляться носатый.

Неужели эти мужланы будут преследовать меня до самого дома, выкрикивая сальные шуточки? Я была готова провалиться сквозь землю.

Я перешла на бег, насколько мне позволяли увесистые сумки. И уже почти оторвалась от насмешника и его дружков, когда случилось ужасное.

Неловко поставленная между двух булыжников нога подогнулась, я оступилась и упала, растянувшись прямо посреди улицы.

Вокруг меня веселыми цветными пятнами разлетелись все мои покупки: платья, сандалии, баночки с кремами, полотенца, а еще расческа, ленты и заколки. Приподняв голову и посмотрев на весь этот ужас, я возблагодарила богов за то, что товары из «Шелковой Маги» оказались мне не по карману, и теперь интимные предметы туалета не лежали здесь же, у всех на виду.

– Вы ушиблись?

Я перевела взгляд. О нет, только не они!

Передо мной склонились все те же трое мужчин. Правда теперь на их лицах было не веселье, а неподдельное беспокойство. Даже носатый, привстав на одно колено, протянул мне руку и смущенно произнес:

– Простите, я не хотел, чтобы все так вышло.

Проигнорировав его руку, как и его извинения, я осматривала свои колени: небольшие ссадины, но крови почти не было. Что ж, могло быть и хуже.

– Вот до чего доводят твои шуточки, Рон! – сказал высокий блондин с гривой волнистых волос до плеч.

– Ты же сам предложил… – прогундосил носатый. Однако его товарищ процедил сквозь зубы злобное «заткнись», и тот закрыл рот, так и не договорив.

– Мне правда очень-очень жаль, – повторил тот, которого блондин назвал Роном. – Если бы я мог как-то загладить свою вину перед вами…

Я кинула на всех троих гневный взгляд и прошипела:

– Просто оставьте меня в покое!

И тут я заметила, что прохожие так и пялились на нас, намеренно замедляя шаг, чтобы получше вникнуть в происходящее. Маленькая девочка, которую мать за руку тянула за собой, и вовсе ткнула в меня пальцем и громко произнесла: «Мама, смотри, дозорные поймали воровку!»

Отлично! Теперь по городу обо мне еще и нелицеприятные слухи пойдут!

– Расходитесь! – повысил голос блондин. – Здесь ничего особенного не происходит.

Как ни странно, прохожие действительно послушались, быстро развернулись и зашагали по собственным делам.

– Вставайте! – теперь дозорный обратился ко мне. – Устроили тут не пойми что!

– Я устроила?! – я просто ушам своим не поверила.

– Рон, собери тряпки! – последовал очередной приказ довольно жестким тоном.

– Почему я должен… – едва начал возмущаться носатый, но блондин наградил его таким взглядом, что тот сразу замолчал и принялся поднимать с тротуара мои покупки.

Тряпки! Это слово, словно выплюнутое блондином, неприятно отдалось в моей голове.

– Это не тряпки! – огрызнулась я. – И не надо трогать мои вещи!

В конце концов, я за них заплатила семь с половиной талантов. Кто он вообще такой, чтобы так обращаться с людьми?

Я поднялась, стараясь не морщиться от боли, и прямо посмотрела на того, кто так лихо отдавал приказы всем вокруг. Темные тонкие брови и голубые глаза в обрамлении вьющихся золотистых волос, узкий нос, высокие скулы, волевой подбородок. Красивое лицо с надменным взглядом.

Слишком красивое! Я невольно опустила глаза.

– Готово, Томас! – лопоухий поставил передо мной вновь собранные сумки.

– Не Томас, а капитан Фо! Проверьте Шальной тупик, – блондин отдал очередной приказ, даже не взглянув на дозорных. – Кажется, я слышал там какой-то шум.

– А я ничего не слышал, – почесал затылок Рон.

– Быстро! – рявкнул их командир.

Немного помявшись, те наконец отошли в сторону, а потом и вовсе свернули в один из переулков.

– Вот ваше барахло, – капитан пнул сумку носком сапога. – Будем считать, что инцидент исчерпан.

От такого хамства я едва не задохнулась. Насколько я успела понять, именно по милости этого Томаса я растянулась на тротуаре на радость местным зевакам, а он еще выдавливает из себя снисходительность по отношению ко мне.

– Меня зовут Томас Фо, – он вдруг забавно щелкнул каблуками сапог друг о друга. – Как капитан дозорного патруля, могу я узнать ваше имя и цель приезда в наш город? – не дав мне опомниться и все так же свысока продолжил блондин, особо выделив слово «наш».

– Откуда вы знаете, что я не местная? – буркнула я.

А в голове пронеслась неприятная мысль: неужели я так явно выделяюсь среди горожанок?

Дозорный лишь хмыкнул:

– Такая у меня работа – узнавать все и про всех в Бергтауне. – Он снова заправил пальцы рук за пояс, и тяжелый меч качнулся в такт его словам. – Согласно графику патрулирования.

– Меня зовут Мия Винд, – нехотя произнесла я. – А о своих целях я вам докладывать не обязана.

И я, слегка прихрамывая, зашагала прочь.

Уставшая и взбудораженная после случившегося, я добралась до гостевого дома.

Дверь оказалась не заперта, и я незаметно юркнула внутрь.

Лусии нигде видно не было. Клотильда с еще влажной шерстью грелась в кухне у очага.

Я поднялась в свою комнату и остаток дня посвятила отдыху, стараясь выкинуть из головы инцидент с грубияном Фо. Разложила покупки, радуясь каждой вещи, потом приняла ванну и перекусила купленным в лавке сыром и уже остывшими лепешками.

Перед сном я достала кошелек, развязала веревки и высыпала все оставшиеся монеты на кровать. Получалось не густо – шестьдесят шесть талантов. С учетом арендной платы и трат на еду, в лучшем случае, мне хватит на месяц. Нужно было срочно что-то придумать.

Я повесила в изголовье кровати круг из шелковых желтых нитей – незамысловатый сон о прогулке босыми ногами по теплому песку, залезла под тонкое одеяло и подняла взгляд к потолку. В маленьком окошке виднелись Магические горы, вокруг вершин которых уже начали загораться первые звезды.

– Мне необходима работа, – прошептала я, закрывая глаза. – И как можно скорее.

Глава 6

Стоило открыть глаза, как губы сами расползлись в улыбке. В потолочном окне виднелись Магические горы. Это все не сон! Я потянулась и села в кровати, поставив ноги на дощатый пол. Снизу из кухни доносился аромат свежей выпечки. Запах был очень аппетитным и, быстро закончив со всеми утренними процедурами, я поспешила спуститься вниз.

На залитой солнцем кухне госпожа Бульк с высокой замысловатой прической, облаченная в ярко-оранжевое платье, верх которого покрывала фиалковая ажурная накидка, колдовала над чугунной плитой. Сразу на трех конфорках стояли сковородки, в которых что-то шипело и шкворчало. Рядом над открытым очагом висел кофейник, из его изогнутого носика пробивался пар.

Я не сразу заметила, что матушка Бульк была на кухне не одна. Увидев незнакомца, я застыла на нижней ступеньке лестницы.

За кухонным столом сидел мужчина и потягивал свежесваренный кофе. Он был одет в льняной костюм белого цвета, напоминавший пижаму. Небрежно расстегнутая до третьей пуговицы рубаха обнажала мощную рельефную грудь. Широкие рукава, закатанные до локтей, открывали сильные руки, в которых маленькая фарфоровая чашечка выглядела и вовсе крохотной.

О чем-то задумавшись, мужчина смотрел перед собой невидящим взглядом. Его лицо выражало обеспокоенность, от чего брови чуть сошлись над переносицей, изогнувшись двумя темными полумесяцами над золотисто-карими глазами. Внезапно мужчина тряхнул головой, словно отгоняя тяжелые мысли. Кончики его каштановых волос чиркнули по плечам.

– Что-то не сходится, – проговорил незнакомец чуть слышно.

Госпожа Бульк обернулась, чтобы ответить, но увидела меня и расплылась в дружелюбной улыбке:

– Мия! – воскликнула хозяйка дома. – Доброе утро, милая!

Мужчина повернулся в мою сторону. Я быстро отвела взгляд, будто еще минуту назад не рассматривала его с беззастенчивым любопытством, спрыгнула с последней ступени лестницы и шагнула на территорию кухни.

– Доброе утро, – пожелала я в ответ.

– Ты как раз к завтраку, – довольно проворковала Лусия.

На соседнем стуле дремала Клотильда. Какая же она все-таки была удивительно огромная для кошки! Пока я устраивалась напротив, Лусия поставила передо мной большую тарелку.

– Познакомься, милая, – произнесла матушка Бульк, – это Максимилиан Флем, он прибыл к нам из самой столицы. И, как и ты, Максимилиан решил остановиться в моем скромном гостевом доме.

По серьезному лицу и высокопарному тону Лусии Бульк можно было догадаться, что Эльс, столица Фантории, для нее значила примерно то же самое, что для меня Бергтаун. По крайней мере, пока я сидела в Больших Котлах и могла лишь мечтать о том, что однажды окажусь в городе у подножия Магических гор.

Мужчина шутя погрозил матушке Бульк пальцем:

– Достопочтенная Лусия Карина Виолетта слишком высокого мнения о моей персоне. И совершенно незаслуженно принижает достоинства этого уютного пристанища для одиноких путников.

Госпожа Бульк легким движением руки поправила выбившуюся из прически белую прядь, издала кокетливый смешок и немедленно подлила господину Флему еще кофе.

– Макс, просто Макс, – сказал постоялец, обращаясь уже ко мне.

Я кивнула и улыбнулась:

– Рада знакомству, Макс.

Его взгляд беззастенчиво скользнул по моей фигуре. Кажется, зря я надела новое платье с открытыми плечами. Меня привлек его нежно-миндальный цвет, а вот внимание мужчины явно притянула способность наряда подчеркивать некоторые части моей фигуры. Особенно долго взгляд Максимилиана задержался на легком волане в области груди.

Моя рука отчего-то сама потянулась к лицу, машинально пытаясь убрать со лба прядь волос, которой там быть не могло – пару минут назад я собрала волосы в высокий гладкий хвост.

– Мия Винд, – поспешила представиться и я, отчего-то запнувшись, произнося собственное имя.

Мужчина поднес ко рту чашку, но я успела заметить, что его губы тронула легкая улыбка.

– Мия перебралась в Бергтаун из деревни, – видимо решив выдать всю известную обо мне информацию этому глазастому кофеману, объявила матушка Бульк.

Флем лишь кивнул. Никаких вопросов мужчина задавать не стал, отвернувшись, он вновь уставился в окно. Неужели потерял интерес к девушке, лишь услышав о ее деревенском происхождении? А ведь только что золотые искорки в его глазах светились очень ярко.

Я немедленно сказала себе, что мне абсолютно все равно, что думает обо мне какой-то надутый индюк, пусть он хоть трижды из столицы, и решила также не обращать на него никакого внимания.

Не без труда я заставила себя переключиться на завтрак. На столе уже стояла корзинка с нарезанным хлебом, блюдо с ломтиками желтого сыра и вазочка с ароматным медом. Выглядело все это довольно аппетитно, и я подумала, что зря меня пугал Курт. Похоже, я была права, и хозяин «Пещеры» просто боялся конкуренции.

Пока я лакомилась ломтиком сыра с медом, Матушка Бульк заботливо укладывала на мою тарелку неровные круги румяных оладий.

– Пахнет превосходно, – нарочито громко сказала я.

Лусия поставила передо мной баночку с кленовым джемом. Рядом заняла свое место белая фарфоровая чашка со свежим кофе, точь-в-точь такая же, какую продолжал сжимать в ладонях мой сосед.

– Приятного аппетита, – торжественно произнесла Лусия и замерла в ожидании.

Я отхлебнула кофе и невольно сморщилась – к такому крепкому напитку я не привыкла. В деревнях больше предпочитали травяные чаи. Если бы не матушка Вуна, заядлая любительница потягивать по утрам кофе с молоком, я бы наверно и вовсе не знала о существовании этого напитка.

– Можно мне молока, – попросила я.

– Молока? – удивилась Лусия.

– Да, молока и еще сахара, – кивнула я.

– Сахара?! Но кофе нужно пить без молока и без сахара, – уверенно произнесла матушка Бульк. – Иначе не почувствовать его настоящий вкус.

– Мне больше нравится вкус кофе с молоком и сахаром, – не сдавалась я.

– Ерунда! – отрезала Лусия. – А сахар так и вовсе мешает раскрыть естественную сладость кофе.

Я задумалась, пытаясь понять, как отсутствие сахара может сделать кофе слаще.

Вдруг матушка Бульк всплеснула руками:

– Я совсем забыла подать к завтраку ливерный паштет! – ее подбородок гордо взлетел вверх. – Я его сама делаю!

Лусия скинула передник, защищающий ее оранжевый наряд от брызг масла и других кухонных напастей, и решительно куда-то зашагала.

– Я быстро, – пообещала хозяйка. – Только схожу в кладовую за паштетом.

Шурша подолом, Лусия покинула кухню.

Максимилиан Флем тихо застонал.

Я удивленно посмотрела на мужчину, немедленно забыв о своем решении, не обращать на него внимания.

– Не любите ливерный паштет? – поинтересовалась я.

– Не то, чтобы не люблю, – произнес Флем. – Скорее не люблю конкретно этот паштет.

Я лишь пожала плечами.

– И, кстати, – быстро зашептал мужчина, – если хочешь молока, то оно вон в том кувшине на верхней полке, – он кивнул вправо и вверх. – И сейчас самое время подлить его в чашку.

– За спиной у госпожи Бульк? – возмущенно произнесла я, тем не менее, отметив, что Максимилиан успел перейти на «ты» и решив последовать его примеру.

Флем немедленно приложил палец к губам, призывая говорить тише.

– Лично я так и сделал, – он пожал плечами. – Впрочем, ты можешь и дальше пытаться найти сладость в горьком напитке.

И Максимилиан демонстративно отпил из собственной чашки, а потом с наслаждением причмокнул.

– Но она же заметит! – зашептала я.

– А ты держи чашку повыше, тогда цвет кофе не будет виден, – со знанием дела посоветовал мужчина.

Мгновение поколебавшись, я метнулась к полке, на которую указал Флем, стащила с нее пузатый кувшин и одним быстрым движением плеснула порцию молока себе в чашку, затем быстро вернула кувшин на место и успела сесть обратно ровно в тот момент, когда в отдалении вновь послышались шаги Лусии.

– Быстро учишься, – шепнут Максимилиан, вновь пряча улыбку в очередном глотке кофе.

– А вот и паштет, – матушка Бульк поставила на стол стеклянную банку с коричневой массой внутри. – Очень вкусный. Ешьте! – скомандовала она.

Максимилиан слегка поморщился, но все же достал из корзинки хлеб и очень тонким слоем нанес на него мясной деликатес. Затем поднес бутерброд ко рту, прикрыл глаза, откусил кусочек и принялся жевать. Вид у него был настоящего мученика.

Я ничего не понимала, зато Лусия расплылась в улыбке и пододвинула банку с паштетом ко мне.

Чтобы доставить матушке Бульк удовольствие, я намазала паштет толстым слоем и отправила угощение в рот. И вот тут-то я поняла, какой промах совершила.

Паштет был не просто неприятный на вкус, он был несъедобный. Ничего хуже этого я в жизни не пробовала. Ощущение было такое, будто я положила себе в рот болотную кочку и принялась тщательно ее пережевывать.

– Ну как? – немедленно осведомилась госпожа Бульк.

Я в панике посмотрела на соседа. Максимилиан предостерегающе мотнул головой.

Сделав над собой усилие, я проглотила то, что было у меня во рту, и заставила себя улыбнуться:

– Очень вкусно, Лусия, благодарю.

Матушка Бульк просияла и вернулась к своим сковородкам. Я же сделала несколько глотков кофе, чтобы заглушить отвратительный привкус во рту.

– Бери еще, дорогая, – сказала Лусия, не оборачиваясь. – Не стесняйся!

– Оставлю на десерт, – нашлась я. – Я ведь еще оладушки не попробовала.

Увы, оладьи оказались довольно пресными, к тому же местами пригорели. И все же они были куда лучше, чем кошмарный ливерный паштет. Их даже можно было назвать вполне сносными, если хорошенько залить кленовым джемом.

Тем временем Лусия принялась болтать о погоде и теплом ветре, пришедшем с гор, понемногу составляя грузную посуду в мойку.

Когда в моей тарелке почти не осталось оладий, и угроза ливерного кошмара вновь нависла надо мной, я умоляюще посмотрела на Флема. Тот по-прежнему держал в руке собственный единожды надкусанный бутерброд. Оказалось, что и на такой случай у столичного жителя уже был разработан план.

Быстрым движением руки он опустил бутерброд под стол, как раз туда, где на соседнем стуле дремала Клотильда. Кошка тут же открыла глаза и мгновенна слопала сомнительное лакомство. Я начинала догадываться, почему животное приобрело такие непомерные размеры, но немедленно последовала примеру Флема, и проблема с паштетом была решена.

Мужчина поднялся.

– Благодарю, о прекрасная Лусия Карина Виолетта, – произнес он. – Завтрак был прекрасен, как и всегда!

Госпожа Бульк кокетливо махнула на Максимилиана тряпкой, которой как раз стряхивала со стола крошки:

– И больше не вздумайте завтракать где-то еще, – произнесла она довольно строго. – Поберегите таланты!

– Ни в коем случае, – заверил хозяйку Максимилиан. – Вчерашний случай был досадной ошибкой, которая больше не повторится. А сейчас мне пора, дела не ждут.

Он поцеловал Лусию в щеку, бросил прощальный взгляд в мое декольте, от чего я почувствовала волну жара на щеках, и быстро взбежал по лестнице.

Когда дверь комнаты на втором этаже громко хлопнула, я поинтересовалась:

– Давно Максимилиан Флем здесь живет?

Матушка Бульк подошла забрать мою пустую тарелку:

– Неделю, – ответила она. – Очень вежливый и внимательный господин из столицы, правда?

– Очень, – эхом откликнулась я, вспомнив его изучающий взгляд на своей фигуре. – Особенно внимательный.

Лусия закивала, обрадованная тем, что я разделяю ее мнение.

– А зачем он приехал в Бергтаун?

– Вот этого я не знаю, – матушка пожала плечами и пододвинула ко мне банку с паштетом. Угроза ливерного кошмара вновь нависла надо мной.

Соображать пришлось быстро: я выставила перед собой ладонь, а второй рукой принялась поглаживать себя по животу, изображая сытость. Лусия не без сожаления закрыла и убрала банку, а я вздохнула с облегчением.

– Каждое утро Максимилиан куда-то уходит и возвращается только вечером, – продолжила она. – А чем занимается весь день, он никогда не рассказывает. Вчера, например, заявился весь в грязи. Не представляю, куда могло занести человека, чтобы он был покрыт слоем грязи с головы до ног.

Матушка Бульк присела на соседний стул и задумчиво погладила Клотильду. Кошка приоткрыла один глаз, удостоверилась, что ласка на этот раз не сопровождается никаким угощением, и снова его закрыла.

– Я же совсем забыла поблагодарить тебя, Мия! – всплеснула руками Лусия.

Я в недоумении подняла на нее глаза:

– Поблагодарить меня? За что?

Матушка Бульк улыбнулась:

– За сон, милая! За сон, который ты мне вчера подарила.

Это было неожиданно и очень приятно.

– Он вам понравился?

– Понравился – не то слово, – Лусия и сама мечтательно закрыла глаза. – Это было удивительно! Всю ночь я гуляла по цветущим лавандовым полям, вдыхая аромат цветов и трав. Мое лицо обдувал теплый ветер. Я наслаждалась пением птиц и стрекотом кузнечиков. А когда проснулась, уже занималась заря. Я проспала всю ночь и встала совершенно отдохнувшей – это удивительно!

– Я очень рада, что сон пришелся вам по душе, – искренне ответила я.

Лусия ласково погладила меня по щеке, и мне вдруг отчетливо представилась Вуна, которая часто проявляла свое доброе отношение ко мне именно этим жестом.

– Мия, у тебя настоящий талант к плетению снов, – серьезно произнесла матушка Бульк.

– Я действительно очень люблю плести сны, – призналась я. – Честно говоря, именно этим я люблю заниматься больше всего.

– Никто в Бергтауне давным-давно не плетет таких снов. Да и вообще никаких не плетет, – с тоской произнесла Лусия. – Когда-то были умелицы, да все пропали еще много лет назад.

Очень хотелось спросить о матушке Вуне, которая всегда обходила стороной историю о том, почему она покинула Бергтаун двадцать лет назад, но почему-то я не осмелилась, хотя вопрос так и крутился на языке.

– Если и другие твои сны подобны этому, я уверена, твое умение высоко оценят многие жители города, – заключила Лусия.

– Вы правда так думаете?

– Люди соскучились по иллюзиям, которых лишены слишком давно, – глаза Лусии стали грустными, руки безвольно опустились. – Но Бергтаун виноват в этом сам.

– В каком смысле? – не поняла я.

Матушка Бульк взглянула на меня, мгновение помедлила, а потом, как ни в чем не бывало, улыбнулась.

– Раз все позавтракали, я здесь больше не нужна.

Она шепнула какое-то заклинание, и оставшаяся посуда, соскользнув со стола, отправилась в дальний конец кухни и принялась сама споласкиваться в мойке. Лусия удовлетворенно кивнула.

Я же словно завороженная уставилась на это чудо. У нас, благодаря бытовой магии, можно было разве что подогреть воду в бане или ускорить приготовление обеда. Но эти процессы не происходили сами собой, для этого требовалось постоянное присутствие. И уж точно предметы не летали сами по дому. Кажется, я начинала понимать, что имела в виду Вуна, когда говорила, что здесь возможности магии намного шире.

– Пойду, пожалуй, наведу порядок в кладовой, – решила Лусия и мгновенно исчезла где-то в недрах дома.

Я же так и осталась сидеть на стуле, обдумывая сказанное матушкой Бульк.

Плетение снов – моя страсть и мой дар. В Бергтауне нет плетельщиц, а городские жители соскучились по иллюзиям. Получается, что спрос на рукотворные сны здесь точно будет? Как известно, за хороший товар люди готовы и хорошо платить, а мне так нужна работа. И это значит…

– Это значит, – проговорила я вслух, сама еще не до конца осознав полученный вывод.

Клотильда вдруг проснулась и внимательно на меня посмотрела.

– Это значит, что я могу открыть собственную лавку снов, – сказала я и замерла, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

Ощущения будоражили и волнующе вибрировали где-то в области сердца.

– Решено, – сообщила я Клотильде, а заодно и всему миру, – в Бергтауне будет лавка снов.

Стоило мне это сказать, как раздался мелодичный звон, точно в подтверждение правильности моего решения. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, что кто-то просто звонит в дверной колокольчик.

Глава 7

Я немного подождала, но Лусия не торопилась открывать дверь, возможно, просто не слышала из кладовки звон колокольчика. Максимилиана тоже не было ни видно, ни слышно. Кто бы не стоял на пороге, похоже, разбираться с гостем придется мне.

Я прошла в прихожую и распахнула дверь.

– Курт?

С удивлением я посмотрела на хозяина горного ресторанчика, который, как и вчера, был в наглухо застегнутой кожаной куртке и кожаных штанах. Его волосы растрепались еще сильнее, точно он бежал, и теперь торчали в разные стороны непослушными вихрами. В ответ Курт пробежался по моей фигуре в коротеньком платьице, а потом смущенно отвел взгляд.

Я невольно потянула подол вниз.

– Вижу, ты все-таки поселилась у Лусии Бульк, – парень приветливо улыбнулся.

– Отличный дом, – сообщила я. – Комната у меня с видом на горы.

– А завтрак у вас уже был? – придав лицу самое невинное выражение, спросил Курт.

Я сдержанно кивнула.

– И как?

Хозяин «Пещеры» пришел убедиться в собственной правоте? Ну уж нет, я никому не позволю смеяться надо мной. Пусть даже повод действительно имелся.

– Завтрак был чудесным, – нарочито мечтательно сказала я. – Честно говоря, не припомню, приходилось ли мне до этого есть что-то вкуснее.

Курт склонил голову на бок и прищурился, словно ощущая подвох.

– Врешь! – решил он.

Хотела бы я знать, как он это определил, но спросить об этом значило бы признать его правоту, чего я делать точно не собиралась.

– Думай, что хочешь, а завтрак Лусии был просто объедением, – я постаралась напустить на себя самый безразличный вид.

– Ага, – продолжал лыбиться Курт.

Вот же пристал!

– Знаешь, мне пора идти, – выпалила я, не желая больше смотреть на его довольную физиономию и уже почти захлопнула дверь, когда Курт спохватился и, наконец перестав улыбаться, воскликнул:

– Мия, кажется, ты забыла в «Пещере» свою сумку! – Он потряс передо мной большой тряпичной торбой.

Я снова приоткрыла дверь, опустила глаза на сумку и охнула. Как я могла забыть ее? И главное, даже не заметила! Ни разу за все это время я не вспомнила о своей сумке с материалами.

– Софи мыла пол и нашла ее под столиком, за которым ты вчера сидела, – он протянул находку мне. – Я заглянул внутрь – там всякие веревки и лентами, а еще там на дне какие-то сучки и камни. Может, она и не твоя, но я решил, что это отличный повод тебя навестить, – простосердечно признался он, а я уже схватилась за сумку обеими руками.