Плетельщица снов

Глава 2

Я бежала, ничего не видя перед собой. Больше можно было не сдерживаться, и я дала себе волю – слезы катились по щекам, из горла вырывались рыдания. В опустившейся на деревню темноте я несколько раз спотыкалась, но удерживалась на ногах, и бежала дальше так быстро, как только могла. Лишь бы подальше от дома, где собственные родители готовы отдать меня чужим людям, словно ненужную паршивую овцу.

Оказавшись на другом конце деревни, я забарабанила кулаками в дверь домика Вуны.

– Мия, девочка моя, что случилось? – лицо ведьмы выражало смесь страха и беспокойства. – Ты вся дрожишь! Заходи же!

Вуна усадила меня в кресло-качалку перед очагом, укутала в свою шаль и сунула в руки кружку с горячим травяным отваром.

– Пей, – скомандовала она.

Я принюхалась к ароматному напитку. Судя по запаху, мелиса, мята и пустырник – отвар для успокоения нервов. Обжигаясь, я выпила все до дна, а потом залезла в кресло с ногами и уставилась в пустоту невидящим взглядом.

– Я так понимаю, сватовство прошло неудачно? – спросила ведьма, все это время внимательно за мной наблюдавшая.

Я не поверила своим ушам.

– Ты знала? – я уставилась на Вуну. – Ты знала об этом и ничего мне не сказала?

Я чувствовала, как снова начинаю дрожать, только на этот раз уже не от гнева, а от бессилия и разочарования.

– А что я должна была тебе сказать? – ведьма пододвинула к очагу маленькую низкую скамеечку и тоже села поближе к огню. – Твоя мать рассказала мне о договоре между твоими родителями и этими Гатри еще весной.

Я слушала и никак не могла уложить происходящее в своей голове. Неужели я была настолько слепа, что не замечала вещей, происходящих у себя под носом?

– Дела в кузнице у твоего отца идут совсем не так хорошо, как ты думаешь, Мия, – осторожно начала Вуна. – Союзом с зажиточным семейством он хотел спасти собственную семью от нищеты.

– Продав им меня? – воскликнула я.

Вуна вздохнула и протянула руки к огню. Живые отблески пламени отражались в ее глазах.

– Твоя мать не была уверена в правильности этого решения. Она захотела узнать мое мнение по поводу твоего раннего замужества, – снова заговорила ведьма.

Я почувствовала, как к горлу снова подкатил ком.

– И что ты ей сказала?

Вуна нагнулась, подняла с пола одно из поленьев и, осторожно держа его за самый край, положила в очаг. Ее белая коса, перекинутая через плечо, казалась покрытой серебром.

– Правду, – разглядывая огненные всполохи, набросившиеся на новое угощение, ответила ведьма. – Я сказала, что ты сочтешь это предательством и всю свою жизнь будешь ненавидеть родителей за то, как они поступили с тобой. – И совсем тихо Вуна добавила: – Как я ненавидела свою судьбу, выйдя замуж за деревенского гончара, который внешне и внутренне был похож на один из своих пустых горшков.

Я знала, что Вуна родилась в Бергтауне, и даже получила там образование. Но как она стала простой деревенской ведьмой, наставница никогда не рассказывала. И вот теперь кое-что прояснялось.

Ведьма, обладающая от природы большой силой и научившая меня всему, что я знала, сейчас казалась лишь маленькой беззащитной старушкой, согнувшейся у огня. Хотя вряд ли она была намного старше моей матери.

– Ты никогда не рассказывала, что была замужем, – осторожно проговорила я.

– Потому что я практически и не была замужем, – грустно усмехнулась Вуна. – Муженек привез меня в Большие Котлы, а через год сбежал с ярмарочной актрисой. Больше я его никогда не видела.

Ведьма смотрела на огонь, но ее мысли были где-то очень далеко.

– Я его не виню – кому понравится жить с женщиной, которую больше интересует магия, чем собственный муж?

– Но почему ты не вернулась в Бергтаун?

Вуна долго молчала.

– Я не могла туда вернуться, – наконец ответила она, и в ее голосе было столько грусти и тоски, что внутри у меня все сжалось.

– Но почему?

Ведьма медленно встала и взяла из моих рук кружку.

– Хочешь еще?

Я покачала головой.

Вуна сполоснула опустевшую посуду холодной водой и вернула на полку, где стояла всего одна точно такая же глиняная кружка. Наставница стояла в пол-оборота ко мне, и я видела, что глаза ее закрыты, а веки подрагивают.

– Вуна, – тихо позвала я.

Она вздрогнула. Потом медленно перевела на меня взгляд и улыбнулась.

– Все это уже не важно, Мия. С тех пор прошло два десятка лет.

Я вдруг подумала о том, какой стану сама через двадцать лет, если соглашусь на подобное замужество. Будущее, которое вырисовывалось, совсем меня не радовало.

– Вуна, если я вернусь домой, отец запрет меня и уже не выпустит даже к тебе. А мать будет уговаривать выйти замуж за Шона Гатри, пока я не сдамся, – быстро заговорила я, больше не питая иллюзий по поводу собственного права выбора. – Так или иначе, но они добьются своего – я хорошо знаю родителей.

Сейчас в домике одинокой ведьмы моя решимость противостоять семье таяла с каждым мгновением. Я ведь всего лишь дочь кузнеца, мечтающая плести удивительные сны.

– Отец прав: я живу за его счет, – грустно продолжила я. – Но как бы я не хотела, одинокая девушка без дома и заработка не сможет прожить в деревне сама по себе. На что я вообще рассчитывала?

Быстрым движением я смахнула скатившуюся по щеке слезу.

– Неужели мне придется выйти за этого мерзкого Гатри, Вуна?

Я взглянула на наставницу и замерла. В глазах ведьмы горело пламя, и это уже были не отсветы огня в очаге – жар полыхал у нее внутри. Ее ноздри раздувались, словно у лошади после галопа, губы превратились в одну тонкую линию. И я отчетливо услышала скрип зубов.

– Я не вправе осуждать твоих родителей. Каждый спасается, как может, – медленно произнесла Вуна. – Но и молча смотреть, как калечат еще одну жизнь, я не собираюсь.

– Что же мне делать? – тихо спросила я, не сводя глаз с наставницы.

Ведьма решительно подошла к большому старому сундуку. Откинув крышку, она принялась вытаскивать на свет платья и накидки, старые башмаки и видавшие виды кожаные штаны.

– Ты права, – говорила Вуна, запыхавшись от постоянного ныряния в сундук и выныривания обратно, – возвращаться домой тебе нельзя. И ты снова права в том, что одинокой девушке нечего делать в деревне без дома и хорошего ремесла.

Я пыталась понять к чему она клонит, но не смогла. Оставалось лишь многозначительно развести руками.

– А кто сказал, что ты должна оставаться в деревне?

Я все еще не понимала, что Вуна имеет в виду, но внутри меня словно что-то потеплело, а сердце забилось быстрее. Это была надежда. Предчувствие чего-то особенного, чего-то спасительного, чего-то совершенно нового.

Я спрыгнула с кресла и подошла к наставнице:

– Но куда же мне идти? – голос прозвучал приглушенно.

Вуна выпрямилась и сунула мне в руки большую пеструю охапку, из которой с глухим стуком упал на деревянный пол высокий коричневый ботинок на шнуровке.

– Ты, кажется, мечтала посетить Бергтаун? – уткнув руки в бока, произнесла ведьма. – Похоже, твоя мечта сбудется быстрее, чем ты смела надеяться, девочка.

Мои пальцы безвольно разжались. Вся отобранная наставницей одежда рухнула к моим ногам, накрыв собой одиноко лежащий на полу ботинок.

– Я поеду в Бергтаун? – прошептала я одними губами.

Вуна наклонилась, сгребла в охапку валяющуюся на полу одежду и снова сунула ее мне в руки.

– Еще как поедешь! Главное – успеть посадить тебя в полночный почтовый дилижанс, – произнесла Вуна и метнула взгляд на стену, где висели массивные часы с маятником в виде совиной головы. – Рано или поздно твой отец сообразит, где тебя искать, и придет за тобой. И тогда я уже ничем не смогу тебе помочь.

Я стояла посреди комнаты и все еще пыталась осмыслить происходящее. Еще сегодня днем я была обычной деревенской девчонкой, гуляющей по лугам и собирающей полевые травы. Ученицей деревенской ведьмы, которая на этом самом месте отчитывала меня за дерзкий сон про драконов, подаренный мальчишке-пастуху в день его рождения. А сейчас я должна бежать под покровом ночи в большой город, в котором я никогда не была и где у меня нет ни одного знакомого. Что я буду там делать?

– Что ты будешь там делать, зависит только от тебя, – словно прочтя мои мысли, сказала Вуна.

Я стояла и лишь хлопала ресницами.

– Несчетное количество разнообразных возможностей – о чем еще можно мечтать, если не об этом? – подбодрила наставница. – Бергтаун – это не просто город, это город у подножия Магических гор. А рядом с Магическими горами какие только странные и удивительные вещи не происходят.

Впервые с того момента, как я ворвалась в дом Вуны, ведьма улыбнулась без грусти в глазах. Ее внутренний взор снова был обращен куда-то в прошлое. Только на этот раз она видела перед собой что-то очень хорошее.

– Переодевайся, – уже второй раз за вечер услышала я. – А я пока напишу тебе сопроводительное письмо.

Моя рука, уже начавшая расстегивать пуговицы на платье, замерла. Я подняла полный удивления взгляд на Вуну:

– Ты говорила, что у тебя не осталось знакомых в Бергтауне.

Вуна, усевшаяся за массивный стол у окна, облизнула кончик пера, макнула его в баночку с чернилами и принялась скрести по желтоватому листку старой бумаги, щурясь в полутьме.

– Мия, ты все еще веришь всему, что тебе говорят? – выводя неровные буквы, проговорила ведьма.

Я пожала плечами и продолжила натягивать поверх хлопковой сорочки коричневую куртку из тонкой оленьей кожи.

– У человека, прожившего много лет на одном месте, не может не остаться там никаких связей, – тихо проговорила Вуна. – Вопрос лишь в том, хочешь ли ты эти связи поддерживать.

Я переоделась в дорожный наряд, состоящий из укороченной куртки и зауженных штанов из такой же оленьей кожи. Остальные вещи сложила в большой старый саквояж, который, к моему немалому удивлению, также был извлечен на свет из недр сундука Вуны.

К этому моменту наставница как раз закончила писать письмо. Она положила его в конверт, который предпочла запечатать.

Стрелки на часах показывали без четверти двенадцать.

– Найди в Бергтауне госпожу Бульк, – велела Вуна. – Раньше она занималась сдачей комнат в аренду. Возможно, она все еще держит гостевой дом на улице Синих Птиц. Отдашь это письмо ей.

– Это твоя подруга? – я повертела в руке конверт. – А если она уже не живет в Бергтауне?

Реальность происходящего начала запоздало доходить до моего сознания, и мне вдруг стало по-настоящему страшно.

Вуна протянула мне увесистый кошелек на завязках, в котором звякнули монеты.

– Тогда ты просто найдешь в городе кого-то другого, кто сдает комнаты, и снимешь жилье у него, – твердо произнесла она. – Но лучше разыщи госпожу Бульк.

Я задумалась, сколько Вуна работала, чтобы накопить то, что сейчас лежало в этом мешочке? Обычно за услуги ведьмы платили продуктами или физической помощью по дому. Я благодарно прижала кошелек к груди.

– А если родители доберутся до меня? – пролепетала я, пряча в карманы куртки письмо и кошелек. – Они ведь точно будут меня искать.

Мена начала бить нервная дрожь. Страх липкими щупальцами сковывал все тело.

Вуна окинула меня придирчивым взглядом и удовлетворенно кивнула.

– Если они будут тебя искать, – многозначительно произнесла она, сделав ударение на слове «если».

– А разве не будут? – дрожащими руками я пригладила растрепавшиеся волосы.

– Я скажу Марте и Крису, что отправила тебя на все лето к своей товарке в деревню Черствый Ломоть для обучения зельеварению. Это довольно далеко отсюда, и никто не сможет подтвердить или опровергнуть мои слова.

Я даже подпрыгнула от облегчения. Но Вуна оставалась серьезной.

– А чтобы они точно тебя не искали, – продолжила она, – я скажу, что ты согласна выйти замуж за Шона Гатри в конце лета.

– Вуна! – воскликнула я. – Только не это!

Сердце снова ухнуло куда-то вниз, живот свело судорогой.

Наставница ласково погладила меня по щеке.

– Тебе и не придется, девочка моя, – сказала она. – Отправляйся в город у подножия Магических гор. Позволь своему таланту раскрыться. Докажи, что ты способна сама о себе позаботиться. И тебе никогда и ничего не придется делать против собственной воли.

Не в силах сдержать слезы, я обняла наставницу и поблагодарила ее за все, что она для меня сделала.

В полночь на краю родной деревни в непроглядной темноте я села в почтовый дилижанс.

Старый скрипучий экипаж увозил меня туда, где я всегда мечтала оказаться. Я ехала в Бергтаун, город у подножия Магических гор, где любая магия усиливается во много раз, раскрывая истинное призвание человека. Вот только я испытывала очень смешанные чувства. На восторг и воодушевление тяжелым грузом накладывались страх и неуверенность в себе. А еще в голову лезли мерзкие сцены, в которых я становилась женой Шона Гатри.

– А если в Бергтауне у меня ничего не получится? – проговорила я беззвучно.

Я приникла головой к холодному стеклу небольшого окошка дилижанса. У меня будет только три месяца и единственный шанс прожить собственную жизнь по своему выбору. И я должна сделать все, чтобы этот шанс не упустить.

Глава 3

За целую ночь, проведенную в дороге, я так и не смогла уснуть. Слишком много мыслей и страхов роились в моей голове. Когда забрезжил рассвет, и в окно дилижанса стало попадать достаточно света, я достала из сумки катушку толстой пряжи и несколько атласных лент, согнула из ивовой ветви круг-основу и принялась плести сон о цветущем саде. В надежде хотя бы так немного отвлечься.

Солнце уже вскарабкалось высоко на небо, когда повозка наконец остановилась.

– Бергтаун! – возвестил возница, слезая с козел и потягиваясь. – Конечная.

Я подхватила свои нехитрые пожитки и вышла из кареты.

– Сколько я вам должна? – вежливо спросила, подходя к невысокому лысоватому мужчине в измятом плаще.

– Не волнуйтесь, – приветливо улыбнулся он, – матушка Вуна уже все оплатила.

– Все? – переспросила я. – Что все?

– Дорогу и небольшой провал в моей памяти, – подмигнул возница и принялся доставать мешки с почтой.

Я в очередной раз мысленно поблагодарила наставницу, отошла подальше от экипажа, чтобы не мешаться под ногами, и только теперь позволила себе оглядеться.

Почтовая карета остановилась на окраине Бергтауна. С небольшой возвышенности открывался вид на весь город. Гряда массивных серо-коричневых гор с раскинувшимися на их вершинах плато с трех сторон окружала древнее поселение с его каменными домами и извилистыми мощенными улицами. Местные жители, казавшиеся с холма совсем маленькими, спешили куда-то по своим делам. Вот они Магические горы, о которых я столько слышала от наставницы. Я мечтала увидеть их с самого детства.

Бергтаун находился далеко от столицы. По сути, он был одним из многих провинциальных городов, входящих в состав Фантории. Но у него было одно важное отличие, выделявшее среди всех остальных городов и делавшим известным каждому жителю страны – Магические горы, рядом с которыми любые чары усиливались во много раз.

– Добро пожаловать в Бергтаун, Мия, – сказала я сама себе и направилась вниз по крутой и узкой тропинке.

Едва я ступила на мощенную разноцветными камнями улицу, на меня обрушилась какофония звуков: стук колес, шум открываемых ставен, голоса детей. Бергтаунцы спешили по своим делам, перебрасываясь на ходу приветствиями и пожеланиями хорошего дня. В Больших Котлах такое количество людей собиралось в одном месте разве только по праздникам.

В нос ударили знакомые и незнакомые запахи, самым отчетливым из которых был аромат свежеиспеченного хлеба. Я ощутила, как сильно проголодалась и сжала в руке кошелек, который Вуна дала мне в дорогу. До сих пор я так и не посмотрела его содержимое, но судя по весу, сумма в нем лежала небольшая. И все-таки я решила, что, прежде чем отправляться на поиски гостевого дома, стоит хорошенько позавтракать. Тем более, что я даже не знала, с чего начинать эти самые поиски.

Еще со стоянки я заприметила маленькое уютное кафе, утопленное прямо в горе, и подумала, что будет довольно символично в свой первый день в Бергтауне позавтракать именно там. Я переложила саквояж в левую руку, потому что правая уже изрядно затекла от такой ноши, и решительно направилась к подножию.

Вот только я немного ошиблась в определении расстояния до места назначения. Мне пришлось тащиться до кафе добрый час, если не больше, таща на себе саквояж и дорожную сумку.

Солнце здесь пригревало сильнее, чем дома, а кожаный дорожный костюм, который достался мне от наставницы, только усиливал этот жар. Но не могла же я просто взять и начать переодеваться посреди улицы во что-то полегче. Я, конечно, слышала, что городские жители придерживаются более широких взглядов на наряды, но все же вряд ли настолько. Выбора не было – пришлось терпеть.

Когда я добралась до заведения под крошечной вывеской «Ресторан «ПЕЩЕРА», в который еще пришлось забираться по крутым узким ступеням, я была не только голодная, но еще мокрая, уставшая и злая.

Оказалось, что время завтрака уже прошло, а обеденное еще не наступило. Возможно, именно поэтому я оказалась единственной посетительницей небольшого, но довольно уютного ресторана, часть которого действительно была утоплена прямо в горе.

Я плюхнулась за первый попавшийся столик на веранде, не в силах пройти больше ни шагу и радуясь уже тому, что оказалась под навесом, защищающим от палящих солнечных лучей.

Сквозь прозрачные занавески веранды, разделявшие внутренний и внешний залы, виднелись кованые столы и стулья, потертый мозаичный пол, факелы, закрепленные в нишах каменных стен – все это создавало ощущение, словно ресторан существует уже очень-очень давно. Впрочем, возможно, так оно и было на самом деле. Но несмотря на красоту внутреннего убранства, мне совсем не хотелось уходить с небольшой деревянной веранды, ведь прямо подо мной расстилался весь Бергтаун.

Любуясь видами города, я и не заметила, как ко мне подошел всклокоченный молодой человек и протянул плотный лист бумаги с какими-то надписями. Парень был высокий и худощавый, спутанные черные волосы падали на лоб тяжелыми прядями. Я взглянула в лицо незнакомца и застыла, не в силах оторвать взгляда от его глаз – золотисто-карих, цвета позднего меда. У Вуны были янтарные бусы, которые она надевала очень редко, и цвет глаз парня был в точности такой же, как те бусины.

Видя мое замешательство, молодой человек провел рукой по своим чернильным волосам и вопросительно произнес:

– Меню?

Я посмотрела на протягиваемый мне листок и только сейчас поняла, что на нем аккуратно выведены названия блюд и напитков. Парень переминался с ноги на ногу, словно пружиня на одном месте.

– Благодарю, – пролепетала я.

– Меня зовут Курт Корн, – вежливо представился молодой человек. – Я хозяин «Пещеры» и по совместительству официант.

Внешне Курт выглядел как мой ровесник, возможно, чуть старше. И я невольно отметила про себя, что такой молодой человек уже имел собственный ресторан. Как бы мне хотелось, чтобы этот город и ко мне был столь же благосклонен. Хотя, возможно, этот Курт просто выдает желаемое за действительное, и на самом деле является просто наемным работником, который в отсутствие хозяина дурачит наивных доверчивых девиц, вроде меня.

Я быстро пробежала взглядом по меню – чего здесь только не было: омлеты, каши, тарталетки, салаты, супы, жаркое, пироги и пирожные.

– Вы подаете все эти блюда? – удивилась я.

– Все, – в голосе парня звучала гордость.

– Тогда, может быть, вы посоветуете мне что-нибудь, – устало попросила я. – Я еще не завтракала.

– Если я не ошибаюсь, вы только что прибыли в наш город, – он бросил взгляд на саквояж и сумку, которые я оставила под столом.

Я кивнула.

– Тогда вам требуется завтрак не только вкусный, но и питательный, – со знанием дела заговорил Курт. – Возьмите сырный пирог, салат с говядиной и фасолью, омлет со сладкими томатами и зеленью, блины с джемом из высокогорной смородины и свежесваренный кофе.

Пока хозяин «Пещеры», или кем бы он ни был, перечислял блюда, которые я не способна съесть за раз даже будучи очень-очень голодной, я подумала, что манера держаться и внешний вид парня делают его похожим на какого-то дикого зверя. Несмотря на теплую погоду, на нем была черная кожаная куртка, застегнутая до самого верха, и плотные кожаные штаны. Я что случайно угадала с местной модой? Конечно, я слышала, что в горах всегда холоднее, чем в городе, но неужели настолько, что даже днем приходится ходить в наглухо застегнутой одежде? Лично мне ужасно хотелось снять с себя всю эту кожаную броню.

Молодой человек закончил перечисление всевозможных блюд для моего питательного завтрака и замер в ожидании ответа.

– Я буду только салат, блины с джемом из смородины и кофе, – вежливо проговорила я.

– Через минуту все будет готово, госпожа …?

– Мия, – улыбнулась я, – просто Мия, и можно на «ты».

– Скоро все будет готово, Мия, – молодой человек широко улыбнулся, обнажая два ряда белоснежных, чуть заостренных зубов, сверкнул янтарными глазами и скрылся в глубине заведения.

И действительно очень скоро на столе появились блюда, аромат которых заставил жалобно заурчать мой желудок в нетерпеливом предвкушении. Может я действительно была очень голодна, а может в «Пещере» трудился самый талантливый повар на свете, но мне показалось, что ничего вкуснее этого теплого салата с говядиной и фасолью и этих блинов с джемом я в жизни не ела. Запив свой невероятный завтрак слегка горьковатым бодрящим кофе, я откинулась на спинку стула, закрыла глаза и позволила себе улыбнуться.

Ночью, пока я ехала в дилижансе, побег в Бергтаун стал казаться мне обреченным на неудачу, а будущее пугало. Теперь же, плотно позавтракав и сидя в прохладе уютной веранды, я почувствовала себя гораздо увереннее. Я вдруг по-настоящему осознала, что моя судьба действительно в моих собственных руках, и это уже не пугало так сильно, как ночью. Внезапно возникло предвкушение скорых удивительных перемен.

Я ощутила какое-то движение рядом и открыла глаза. Рядом стоял Курт. Он очень внимательно на меня смотрел и, кажется, даже слегка принюхивался. По крайней мере парень склонил голову набок и ритмично втягивал ноздрями воздух.

Я вздрогнула и поежилась, почувствовав себя неуютно. Неужели от меня так сильно пахнет?

– Прости, не хотел быть бестактным, – заметив мое смущение быстро проговорил он. – Просто от тебя пахнет полевыми цветами и травами, которые здесь не растут.

– У тебя хорошее обоняние, – с облегчением выдохнула я, радуясь, что Курт уловил всего лишь запах цветов.

Мне понравилось, как легко он перешел на «ты». От этого появилось ощущение непринужденности, словно мы были знакомы уже давно.

– Я приехала из деревни Большие… – я запнулась, решив, что не стоит лишний раз произносить название родной деревни. – В общем я приехала издалека.

– Твой запах словно зовет, тянет за собой, – проговорил Курт.

Я с опаской покосилась на молодого человека. Похоже, не зря мама всегда предупреждала быть осторожной с незнакомцами.

Молодой человек казался погруженным в собственные ощущения. Глаза прикрыты, на лице отразилась смесь удовольствия и тоски. Он не выглядел опасным, скорее немного странным.

– Все было очень вкусно, – я постаралась сменить тему разговора. – Ваш повар – настоящий мастер.

Курт быстро открыл глаза и шумно выдохнул.

– Я передам сестре, что ее кулинарные способности пришлись тебе по вкусу, – рассмеялся молодой человек. – Ей будет приятно.

Видя мое смущение, Курт поспешил объяснить:

– Этот ресторанчик достался нам с сестрой от родителей, которые погибли в горах несколько лет назад. Со временем я разобрался, как вести дела, а София заняла место повара.

– Извини, я не знала о твоих родителях – пролепетала я.

Получается, Курт действительно был хозяином ресторана, а я практически наградила его званиями лгуна и хвастуна.

– Не волнуйся, – Курт провел рукой по волосам. – Откуда тебе было знать? Ты ведь впервые в Бергтауне, верно?

Я кивнула.

– Надолго к нам? – он принялся собирать со стола посуду.

– Надеюсь, что надолго, – неуверенно произнесла я. – Мне нужно разыскать здесь кое-кого. Может ты знаешь?

– Помогу, чем смогу, – Курт снова поставил на стол тарелки. – Кто нужен?

И тут я поняла, что имя и адрес, которые Вуна называла мне ночью, совершенно испарились из памяти. Я бросилась доставать конверт из кармана куртки, надеясь, что наставница его подписала, и мне не придется вскрывать письмо, предназначенное другому человеку.

Курт стоял и терпеливо ждал, пока я шарила по карманам в поисках конверта.

К счастью, на нем крупными неровными буквами было выведено: «Госпоже Бульк».