Плетельщица снов

– Так тебе нужна Лусия Бульк? – воскликнул Курт, тоже успев прочитать надпись на конверте.

– Ты ее знаешь? – обрадовалась я.

– Скажем так, я знаю, где ее можно найти, – ответил молодой человек. – Хочешь поселиться в гостевом доме?

Я засомневалась, стоит ли говорить первому встречному о своих планах, но потом решила, что не такая уж это великая тайна. По крайней мере, Курт казался вполне доброжелательным.

– Да, хочу снять комнату, – кивнула я.

– Что ж, – парень вздохнул.

Я насторожилась.

– А что это какое-то нехорошее место?

– Нет, почему же? – Курт снова принялся собирать со стола посуду. – Просто Лусия Бульк довольно своеобразная женщина. Это все знают.

Я в недоумении посмотрела на молодого человека.

– И в чем ее своеобразие? – спросила я.

– Да во всем, – вдруг улыбнулся Курт. – Сама увидишь. Но если хочешь совет, – он понизил голос, хотя мы по-прежнему были одни в ресторане, а его лицо приняло серьезное выражение.

– Да? – я вся замерла.

Курт склонился надо мной так, что его желтые глаза оказались на одном уровне с моими, и зловещим шепотом произнес:

– Не ешь ничего из того, что она готовит.

– Совсем ничего? – также шепотом пискнула я. – Там что, можно отравиться?

Курт выпрямился и, уже не скрываясь, рассмеялся.

– Ты такая доверчивая, Мия, – произнес он.

Я сложила руки на груди и поджала губы.

– Издеваешься, да?

– Ну может совсем чуть-чуть, – он так искренне улыбался, что я сразу перестала дуться.

– Тогда почему ты сказал, чтобы я там ничего не ела? – все же решила уточнить я.

– Много там и не предложат. В стоимость проживания Лусия включила только завтраки. Но! – Курт поднял вверх указательный палец. – Все, что готовит матушка Бульк, либо ужасно пересолено, либо ужасно переслащено, либо что-то еще, что обязательно ужасно. Говорю же, это все знают! Поэтому у нее и постояльцев почти никогда нет. Лучше приходи к нам в ресторан.

Теперь рассмеялась я:

– Похоже, кто-то просто боится конкуренции!

– Конкуренции? – демонстративно удивился Курт. – «Пещера» вне конкуренции!

Он отправился в сторону кухни, унося грязную посуду:

– Сейчас вернусь и напишу тебе адрес дома, где подают ужасные завтраки, – пообещал молодой человек, – раз уж тебе так хочется поселиться именно там.

Через несколько минут Курт действительно вручил мне клочок бумаги, на котором было выведено «Улица Синих птиц, дом 7».

– Точно, – закивала я. – Улица Синих Птиц! Теперь я вспомнила.

Я встала и вытащила из кармана кошелек, но не успела развязать шнурок, как Курт замахал рукам:

– Для красивых девушек завтраки в «Пещере» за счет заведения, – провозгласил молодой человек.

Я усмехнулась:

– Если в Бергтауне много красоток, то твой ресторан рискует долго не протянуть.

Курт покачал головой и негромко произнес:

– Так сильно, как этим утром, не рискует.

Смутившись, я спрятала лицо под столом, сделав вид, что достаю оттуда свой саквояж.

– Мия, – окликнул меня Курт.

Я выпрямилась, извлекая саквояж на свет.

В который раз молодой человек провел рукой по волосам, приглаживая их. Я заметила, что Курт делал так каждый раз, когда чувствовал себя не слишком уверенно.

– Я хотел бы проводить тебя туда, – проговорил он и посмотрел на меня таким взглядом, что мне снова стало не по себе.

– Не стоит, – вежливо улыбнулась я. – Уверена, что справлюсь, а ты наверняка нужен сестре здесь.

Курт хотел сказать что-то еще, но я поспешила опередить его:

– Спасибо за завтрак и за помощь.

Быстрыми шагами я направилась к выходу, опасаясь, что он решит настоять на своем.

– Надеюсь, скоро увидимся, – услышала я тихий голос за спиной.

Покидая «Пещеру», я все еще чувствовала на себе пристальный взгляд янтарных глаз молодого хозяина ресторана.

Глава 4

Привыкшая к бескрайним и самобытным деревенским просторам, я смотрела на ухоженные городские проспекты, как на диковинку. Непривычно идти по узким мощеным улочкам, между двух-, трех- и даже четырехэтажными домами, окна которых украшали горшки с розами и бегониями. Я могла бы часами петлять по переулкам, знакомясь с городом, если бы мой костюм не решил окончательно меня поджарить, а саквояж не становился тяжелее с каждым шагом.

Окончательно выбившись из сил, я все же дотащилась до улицы Синих Птиц, которая оказалась на другом конце Бергтауна. Оставалось найти дом под номером семь. Однако дома располагались в совершенно хаотичном порядке: за вторым шел четырнадцатый, а восьмой был перед пятым.

Не в силах сделать больше ни единого шага, я остановилась на углу домика в два этажа. Стены были выкрашены в небесно-голубой цвет, а массивная деревянная дверь напоминала поле цветущих маков: ярко-красная, местами с редкими черными вкраплениями.

– Как люди вообще тут ориентируются? – выдохнула я в сердцах.

И тут мой взгляд уперся в медную табличку с номером семь, которая висела прямо у меня перед носом. Гостевой дом!

Поставив саквояж у порога, я дернула за веревку дверного колокольчика.

В доме раздался приглушенный звон, а потом все стихло. Я позвонила снова. И снова. На четвертый раз внутри послышалось какое-то шевеление, и наконец дверь открылась.

Вернее, дверь приоткрылась, но я не успела даже взглянуть на того, кто стоял по другую сторону, потому что огромное лохматое чудовище с диким воплем кинулось на меня и попыталось пролезть между моими ногами, пока не застряло.

– Клотильда! – раздался второй вопль, но уже из дома.

Дверь окончательно распахнулась и на пороге возникла милейшего вида седовласая старушка в совершенно невообразимом одеянии. Поверх пышной канареечно-желтой блузы на ней была надета малиновая вязаная безрукавка и фиолетовая манишка. Бирюзовая юбка огромными воланами ниспадала до земли. Спереди, словно щит, ее обволакивал зеленый кружевной передник. Довершали наряд синие узкие туфли с красными помпонами на длинных носах, которые, словно перепуганные мышата, выглядывали из-под юбки.

– Клотильдочка, – старушка с обожанием воззрилась на диковинного черно-бело-рыжего зверя, продолжавшего тыкаться мне в ноги. – Разве хорошие кошечки убегают из дома?

Я с сомнением снова посмотрела на глазастый ком скомканной шерсти, на первый взгляд, явно не отличавшийся интеллектом.

– Это кошка? – этот факт как-то с трудом укладывался в моей голове.

– Самая лучшая кошечка на свете, – заявила хозяйка.

И, к моему немалому удивлению, эта миниатюрная старушка, похожая на разноцветный кремовый торт, нагнулась и легко подхватила огромную пушистую тушу на руки.

Туша недовольно зарычала.

– Ты же не хочешь расстраивать мамочку? – ничуть не смутившись, засюсюкала старушка. – Мамочка Лусия так любит свою Клотильдочку.

– Вы матушка Лусия Бульк? – обрадовалась я, услышав знакомое имя.

Старушка, продолжая одной рукой прижимать к себе вырывающуюся котищу, а другой любовно ее поглаживать, наконец подняла на меня глаза.

– Лусия Карина Виолетта Бульк, к вашим услугам, – приветливо проговорила она. – А вот матушкой меня давненько никто не называл.

– Простите, – потупилась я. – Я хотела сказать госпожа Бульк. Просто так принято у нас в… деревне.

Я вспомнила о своем решении никому не говорить, откуда приехала, запнулась, окончательно смутилась и замолчала.

Хозяйка гостевого дома одним широким движением закинула громадную кошку внутрь, выпрямилась и внимательно на меня посмотрела.

– Ты приехала из деревни?

– Да, ма… госпожа Бульк, – вовремя поправилась я. – У меня есть письмо для вас.

Я запустила руку в карман, пытаясь вновь отыскать злополучный конверт.

Старушка порывисто вздохнула и настежь распахнула дверь.

– Проходи в дом, – прошелестела она. – И можешь называть меня матушкой, если хочешь.

Я переступила порог и снова остановилась. После яркого солнца требовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к полумраку.

– Вещи можешь оставить в коридоре, а сама проходи на кухню – это мое самое любимое место в доме, – услышала я голос матушки Бульк, доносившийся из глубины дома.

Двигалась я очень осторожно, опасаясь нового нападения пушистого зверя, но Клотильды нигде видно не было. Видимо, кошка предпочла спрятаться где-то в глубине дома, а, может, просто затаилась, выжидая подходящего момента, чтобы снова наброситься на меня.

– Клотильдочка – самое доброе существо на свете, – внимательно вглядываясь в мое лицо, произнесла Лусия, едва я шагнула в кухню. – Но ни тогда, когда приходит время принимать ванну.

Старушка добродушно улыбнулась.

– Вы тоже умеете читать мысли? – осторожно поинтересовалась я, усаживаясь за большой стол, стоящий в центре просторной кухни.

– Читать мысли? Да что ты, милая! Откуда у скромной Лусии Бульк такие способности? – чересчур нарочито воскликнула хозяйка гостевого дома.

Я огляделась. Кухня довольно большая, с высоким потолком и двумя полукруглыми окнами. У дальней стены располагался очаг, в котором, переливаясь веселыми искрами, трещал живой огонь. Над очагом висел кофейник, из длинного носика которого показалось облачко пара. В самом центре стоял деревянный стол с восемью массивными стульями вокруг. На всевозможных столешницах и полках были расставлены баночки и горшочки разных форм и размеров.

А еще здесь совершенно чудесно пахло.

– А почему ты сказала «тоже»? – ставя передо мной голубую чашечку на белом блюдце, поинтересовалась старушка.

– Я почти уверена, что Вуна, которая была моей наставницей в… том месте, откуда я приехала, иногда читала мои мысли.

Рука Лусии Бульк, наливавшая в этот момент какао из кофейника, дрогнула. На голубой скатерти, покрывавшей стол, осталась коричневая лужица.

– Какая я неаккуратная, – только и произнесла госпожа Бульк и быстрым, едва заметным движением вытерла стол. Я даже не уловила, когда она успела взять тряпку, собственно, никакой тряпки я и не заметила, но стол, совершенно точно, снова был чист.

Я отпила из чашечки горячее какао. Напиток был очень вкусным, и очень горячим.

– Вуна передала вам письмо, – я снова полезла в карман. – Вот, – протянула я немного измявшийся в дороге конверт.

Несколько мгновений Лусия Бульк смотрела на конверт в моих руках. Она замерла, словно не в силах пошевелиться.

– Замечательно, – наконец проговорила старушка и взяла письмо.

Она опустилась на стул напротив меня, медленно распечатала конверт и погрузилась в чтение. Иногда госпожа Бульк что-то шептала одними губами, но в основном она время от времени тихо вздыхала. Мне же было ужасно интересно, что связывало матушку Вуну и госпожу Лусию, и что было написано в этом письме обо мне.

Дочитав письмо, Лусия отложила его в сторону и еще некоторое время смотрела в окно, о чем-то размышляя.

Я же успела допить немного остывшее какао, но мне все равно снова стало жарко, и я невольно позавидовала Клотильде, у которой впереди было принятие ванны.

– Итак, милая, – старушка снова посмотрела на меня своим улыбчивым взглядом, из уголков ее глаз лучиками расходились морщинки. – Значит тебя зовут Мия?

Только сейчас я поняла, что сижу в чужом доме, попивая какао, но до сих пор даже не представилась.

– Простите! – я буквально подпрыгнула на стуле. – Да, Мия Винд. Я только сегодня приехала в Бергтаун и надеялась снять у вас комнату, матушка Бульк. Деньги у меня есть.

Я запустила руку во второй карман и, достав кошелек на веревочках, принялась спешно его развязывать.

– Подожди, подожди, – замахала руками старушка. – Убери свой кошелек, ради всех святых.

– У вас нет свободных комнат? – упавшим голосом спросила я.

– Нет свободных комнат? – Лусия закатила глаза. – Да у меня всего один постоялец на восемь сдающихся комнат. Ты будешь второй. Бергтаун, знаешь ли, не столица Фантории, и путешественников сюда заносит не так часто, как хотелось бы.

Замершее было сердце, снова радостно застучало в груди.

– Так вы сдадите мне комнату?

– Выбирай любую, девочка, – просияла старушка. – А если позволишь совет от хозяйки… – она сделала многозначительную паузу.

– Конечно, – закивала я.

– Бери ту, что выходит окнами на горы. Уверена, вид из окна тебе понравится.

Только подумать! Я буду жить в комнате, из которой открывается вид на Магические горы!

– Если ты не хочешь еще какао, идем, я покажу твое новое жилище, – поднимаясь, предложила матушка Бульк.

– Уже закончила, – немедленно вскочила я. – Большое спасибо.

Мы поднялись по широкой лестнице, с перилами, украшенными витиеватыми узорами. По второму этажу тянулся темный коридор, по обе стороны которого располагались комнаты для постояльцев. Окна одних выходили на мощеную дорогу перед домом, окна других – прямиком на горы.

Свернув в левое крыло, Лусия подошла к самой дальней двери. Несколько секунд она шарила рукой в кармане передника, а затем достала маленький ключик, к головке которого была привязана розовая кисточка на длинной нитке.

Пара оборотов ключа, и дверь открылась.

– Ну вот, – сказала матушка Бульк, – проходи и чувствуй себя как дома.

Комнатка была небольшая. К тому же она располагалась под скатом крыши, что делало ее еще меньше. Оформленная в розово-белых тонах она вмещала в себя лишь самое необходимое: узкую кровать, низенькую прикроватную тумбочку, трехстворчатый шкаф с зеркалом на дверце, да старинное кресло с высокой спинкой. Зато прямо в скате крыши было вырезано большое окно. И стоило поднять голову или лечь на кровать, как открывался чудесный вид.

Словно зачарованная я стояла и смотрела на Магические горы в потолочном окне. Что-то непередаваемое, завораживающее, вечное было в этих горах.

– Годится? – раздался рядом тихий голос Лусии.

Я вздрогнула. Оказывается, я забыла даже о том, что была не одна.

– Еще как годится, – ответила я, прижав ладони к лицу.

– Так и знала, что тебе понравится, – улыбнулась хозяйка – В ясные ночи все небо над горами усыпано яркими звездами. Ты любишь смотреть на звезды, Мия?

– Люблю, правда чаще всего я засыпаю раньше, чем звезды показываются на небе, – призналась я.

– Неужели? – усмехнулась Лусия. – Крепкий сон – это замечательно! Когда-то я тоже любила поспать и даже видела разные сны.

Госпожа Бульк задумалась, что-то припоминая, а потом махнула рукой:

– Это было слишком давно. Бессонница, в лучшем случае, дарит лишь недолгие мгновения забытья. Мечтать о снах мне давно не приходится.

Услышав о бессоннице, я достала из саквояжа сон, сплетенный в дороге. На вид просто круг, с паутинкой ниток внутри и атласными лентами по краям.

– Возьмите! – я протянула сон Лусии. – Повесьте у изголовья кровати и сегодня ночью вы увидите сон.

Матушка Бульк взяла сон и крепко сжала в своих ладонях, не отрывая от него взгляда.

– Я уже видела такое плетение, – наконец медленно произнесла она. – Очень-очень давно.

– Этой технике плетения снов научила меня Вуна, – поделилась я. – Фигуры и узоры из нитей создают основу, а через ленты, бусины и природные элементы я наполняю сон деталями. Чем ярче образы в голове плетельщицы, тем сновидение получается реалистичнее.

– Спасибо, – тихо поблагодарила госпожа Бульк. – Я обязательно повешу его над своей кроватью.

Я кивнула, довольная, что мой подарок пришелся Лусии по душе.

– Что ж, тогда не буду тебе мешать, – сказала госпожа Бульк. – Располагайся.

Лусия уже закрывала за собой дверь, когда я вдруг опомнилась.

– Матушка Бульк, постойте! – выкрикнула я.

Дверь снова приоткрылась, из-за нее выглянула голова хозяйки:

– Что такое?

Я потупилась и тихо произнесла:

– Вы не сказали, сколько просите за комнату.

Матушка Бульк хлопнула себя ладонью по лбу.

– И правда не сказала!

Она задумалась, словно прикидывая что-то в уме, и произнесла:

– Семь талантов в неделю!

Я задумалась, мысленно прикидывая, сколько это будет в месяц. Видимо, Лусия восприняла мою задумчивость по-своему, потому что поспешно уточнила:

– Это не слишком много для тебя?

Сколько бы денег не дала мне Вуна, на первую неделю мне точно должно хватить, поэтому я просто кивнула:

– Не слишком.

– Ну и отлично, – обрадовалась Лусия.

Она уже почти закрыла за собой дверь, но вдруг снова ее распахнула.

– В восемь тридцать я подаю завтрак, – сообщила матушка Бульк очень серьезным тоном. – Самый вкусный и полезный завтрак во всем Бергтауне. Советую не опаздывать.

Мне сразу же вспомнилось предостережение Курта из горного ресторанчика насчет завтраков Лусии. Что ж, скоро я узнаю, насколько они были справедливы.

– Ни в коем случае, – заверила я хозяйку. – Восемь тридцать – вполне подходящее время.

– Замечательно, – просияла Лусия и закрыла дверь.

Ступени лестницы снова заскрипели и с первого этажа донеслось:

– Клотильдочка, иди к маме! Время водных процедур!

Глава 5

Я осталась одна в своей собственной комнате. И хотя она была вдвое меньше той, которую я делила с Евой в отцовском доме, но зато полностью принадлежала только мне. Конечно, при наличии в моем кошельке семи талантов в неделю.

Первым делом я решила развесить вещи, поэтому подтащила саквояж поближе к шкафу и раскрыла его. После быстрой ревизии я узнала, что являюсь обладательницей не только кожаного дорожного костюма. Среди вещей, которые Вуна сложила для меня, были серые вязаные кофты – одна с широкими рукавами, а другая вовсе без них, коричневая юбка в пол, темно-синее платье странного несимметричного кроя и зеленый сарафан. Зрелище было грустное – подобные наряды носили разве что совсем уж древние старухи.

Мое внимание привлекло что-то белое и блестящее. На самом дне саквояжа лежала кружевная сорочка из белого шелка. Я достала ее, осторожно ухватив пальцами за тонкие бретельки, и замерла в недоумении. Никогда не видела у мамы ничего подобного. Ее белье, как, впрочем, и мое собственное, было из простой хлопковой ткани. Эта же вещь, украшенная сверху кружевной отделкой, больше походила на произведение искусства, чем на предмет гардероба. Где только Вуна ее взяла? Сорочку я положила на самую верхнюю полку и закрыла шкаф.

Я посмотрела в зеркало. Дорожный костюм я сменила на зеленый льняной сарафан чуть выше колен – он, по крайней мере, не смотрелся совсем уж старомодным. Цвет весенней травы отлично подчеркнул зелень моих глаз. И хотя вырез был чересчур открытым, жаловаться не приходилось – спасибо Вуне уже за то, что у меня была хоть какая-то одежда.

Другой обуви, кроме кожаных ботинок, не оказалось. В результате из зеркала на меня смотрела стройная пышногрудая брюнетка в открытом сарафане и в высоких черных ботинках на длинных ногах. В деревне девушки так не одевались, но я больше была не в Больших Котлах. Теперь я жила в Бергтауне, а в городах люди относятся к одежде проще. По крайней мере, я очень на это надеялась.

– Не могу же я каждый день надевать один и тот же сарафан, – вздохнула я. – Мне определенно нужна новая одежда.

Я решила не откладывать и сразу пройтись по магазинам, чтобы купить несколько универсальных предметов гардероба и самое необходимое для обживания на новом месте. Экономия экономией, но ведь у меня не было даже зубной щетки.

Лусия посоветовала отправиться на улицу Веселого Времени, где располагалось множество самых разных магазинчиков на любой вкус и кошелек.

Следуя ее указаниям и пройдя несколько кварталов, я вышла на длинную шумную улицу с магазинами и лавками.

Следующие пару часов я ныряла из одного магазина в другой, переходила от прилавка к прилавку, бесконечно прицениваясь и торгуясь. Мои усилия не прошли даром: за вполне приемлемую стоимость я стала обладательницей расчески для волос, набора баночек с различными кремами, зубной щетки со странной черной щетиной, одного большого полотенца и нескольких поменьше, заколки для волос в виде полумесяца, домашних войлочных тапочек и пушистого прикроватного коврика.

Пришлось раскошелиться и на пару новых нарядов – уж очень не хотелось ходить по городу мечты в ужасных юбках и вязаных кофтах. Конечно, одежда в больших и явно недешевых магазинах была не для моего кошелька. Зато в магазинчиках попроще я нашла для себя несколько простых летних платьев, а в лавке башмачника – удобные сандалии, сшитые сплошь из кожаных ремешков и завязывающиеся вокруг лодыжки.

С двумя сумками наперевес я уже собиралась возвращаться в гостевой дом, когда почти в самом конце улицы увидела небольшой магазин с вывеской «Шелковая Магия». Сначала я подумала, что здесь продаются какие-то вещи для магических заговоров и обрядов, вроде амулетов и порошков. Но выставленный в витрине образец товара заставил мои щеки полыхать стыдливым румянцем. Вещь на бархатной подушечке действительно была шелковой, а, кроме того, очень походила на кружевную сорочку, что я нашла на дне саквояжа. Только она была маленькая, и скорее предназначалась не столько для удобства, сколько, чтобы сделать грудь больше и выше. Раньше я таких предметов одежды никогда не видела.

Я приоткрыла дверь, осторожно заглянула внутрь и, убедившись, что кроме миловидной блондинки средних лет там никого нет, вошла.

Внутри магазинчик оказался довольно маленьким. В зале стояли подставки и столики, на которых были разложены предметы женского гардероба разных цветов и размеров. Все они были сшиты из тончайшего шелка. В глубине устроены примерочные кабины с зеркалами в полный рост.

– Добрый день, – приветливо обратилась ко мне блондинка, внимательно разглядывавшая меня, пока я гадала о предназначении странной тряпочки на завязках, по форме напоминающей два сшитых треугольника. – Меня зовут Анна, но покупательницы обычно называют меня феей «Шелковой Магии». Чем могу помочь?

– Здравствуйте! Я увидела в витрине… – я замялась, не зная, как называется та вещь.

– Вы о белом кружевном лифе? – помогла мне фея Анна.

Я кивнула.

Анна опытным взглядом пробежалась по моей фигуре. С одной из полок она достала точную копию товара в витрине и протянула мне.

– Тонкие лямки перекрещиваются на спине, делая вашу фигуру максимально соблазнительной. Это оригинальная и очень смелая модель. Разумеется, натуральный шелк. У вас хороший вкус! – сообщила она.

Я взяла в руки лиф, который едва не выскользнул из моих пальцев. Смелая модель, это точно!

– В паре с лифом идет кружевной низ, – прошелестела фея и положила передо мной крошечные треугольники с игривыми завязочками по бокам. Так вот что это такое!

Я изо всех сил старалась не выдать, что впервые вижу такое белье. Не хотелось показаться отсталой деревенщиной, с роду не надевавшей ничего подобного. И все же я словно завороженная смотрела на шелковый комплект.

– Вы можете примерить, – улыбнулась Анна. – Но я уверена, что угадала с размером.

Вся моя решимость уже была потрачена на то, чтобы просто зайти в подобный магазин. Раздеваться и примерять здесь такое откровенное белье было для меня уже слишком. Еще не хватало, чтобы в это время сюда кто-то зашел и увидел меня, выходящую из примерочной.

– Сколько это стоит? – быстро спросила я.

Анна расплылась в улыбке:

– Совсем не дорого для такой красоты. Всего четырнадцать талантов.

– Четырнадцать талантов? – я надеялась, что ослышалась.

– Четырнадцать, – как ни в чем не бывало, повторила коварная фея.

Чудовищная для меня сумма! Особенно учитывая, что столько стоила двухнедельная аренда моей комнаты в доме Лусии. Но как же мне хотелось почувствовать себя настоящей современной горожанкой, легко позволяющей себе подобные предметы туалета.

– Не сегодня, – пролепетала я и направилась к выходу из магазина.

– Приходите в любое время, – прошелестела мне вслед фея-искусительница.

Я лишь вздохнула.

– Однажды, я вернусь в «Шелковую Магию» и куплю этот комплект, – прошептала я, очутившись за пределами магазина.

Я покрепче прижала сумки со своими недорогими покупками и уже повернула в сторону дома, когда услышала насмешливый голос:

– Смотрите-ка, ребята, оказывается, некоторые девушки скупают горячее белье феи Анны сумками!

В ответ на сальную остроту раздался дружный мужской гогот.

Я чертыхнулась про себя и медленно повернула голову.

Следом за мной шли трое крупных мужчин в одинаковом облачении: поверх белоснежной сорочки золоченый нагрудник, сверкающий на солнце, плотные штаны заправлены в высокие ботфорты, на широком поясе подвешены ножны с мечом. Видимо местные патрульные или кто-то вроде них.

Все как один заправили за пояс большие пальцы рук и вальяжно покачивались при каждом неспешном шаге.

Обладатель внушительного носа и оттопыренных ушей, подмигнул своим товарищам и обратился прямо ко мне:

– Моя смена скоро заканчивается, и я не против взглянуть на обновки!