Сапфиры для принцессы, или Сказка о любви

– Ну, она же, наверное, работала? – Эме захотелось вступиться за ту девушку, о которой рассказывал Панов.

– Ага. Занималась всякой ерундой. С такими же, как она, типа проводила исследовательские работы. На свою излюбленную тему места женщины в современном мире. Короче, феминистский бред.

– Ты считаешь феминизм бредом? – На этот раз Эма почувствовала себя задетой, хотя и не считала себя оголтелой радикальной феминисткой. Но всё же это заявление Панова и этот его подчёркнуто небрежный тон указывали на его отношение к женщинам.

– Ну… – он натянул на лицо маску снисхождения, – может для вас, дамы, это и имеет какое-то значение, но мне как мужчине непонятны подобные ваши фантазии. Считаю их выдумкой от безделья, пример моей бывшей – как раз об этом. Короче, на работе она занималась теориями, а практиковалась на мне. Потом мне всё это надоело, и я подал на развод.

– Она согласилась?

– Да. Она сказала, что я ей тоже совершенно не подхожу. А уж как она мне не подходила! Знал бы я об этом раньше – до того, как женился! Повезло, что хоть обошлось без детей. Впрочем, детей она и не хотела: её интересовала только успешность, карьера и работа.

– Меня тоже интересует карьера и работа, – заметила ему Эма.

Панов окинул её взглядом и вынес свой вердикт:

– Ну, ты совсем не такая, как она!

– Почему ты так решил? – спросила она, несколько задетая: его оценка звучала довольно сомнительно. Как будто речь шла о какой-то простушке. – Ты же меня совсем не знаешь!

– Зато я вижу. А насчёт того, что я тебя не знаю… Так я и не против узнать тебя лучше! Предлагаю не откладывать это в долгий ящик и приглашаю тебя в ресторан сегодня вечером. Цветы, хороший ужин, приятная музыка, всё как надо. Например, «Элегия». Подойдёт?

«Элегия» была рестораном средней руки рядом с их школой: скучная пафосная обстановка и музыка, как на дорожном радио. Но дело даже не в обстановке и не в музыке: Эма в принципе не собиралась никуда идти с Пановым! И тем более – в ресторан. За эти пятнадцать минут разговора она уже поняла, насколько он ей не интересен. Да и она – такая, как есть в действительности, – тоже ничем не может быть ему интересной. Он просто клеит её на вечер, других причин нет. А если и есть, то ей всё равно с ним не по пути. Конечно, она умолчала обо всём этом и ответила, вежливо улыбнувшись:

– Спасибо, но у меня совсем нет желания идти в ресторан…

– Ладно. – Он даже не дослушал её. – Тогда что? Ночной клуб? Не вполне мой вариант, я предпочитаю что-нибудь посолиднее, но знаю несколько неплохих мест. Можно устроить!

– Подожди, я хотела сказать, что у меня другие планы. Была тяжёлая неделя, я устала и хочу отдохнуть. У меня нет желания идти куда-то.

– Понимаю! Тогда что, встретимся дома? В принципе, можно и так. У тебя или у меня? Или сходим развлечёмся в другой раз? Завтра, среди недели… Выбирай день.

Сдаваться Панов явно не собирался, и его бестактная навязчивость делала его ещё более неприятным для Эмы. Она что, единственный вариант для него и последняя надежда? В ней заговорило ожесточённое раздражение, и она уже не смогла его скрыть:

– Послушай, я правда не хочу никуда идти! И не пойду – ни сегодня, ни завтра, ни ещё когда. – «С тобой» – следовало бы добавить, но она тактично оставила это при себе. – Я не любитель подобных развлечений, это всё как-то не по мне. Меня полностью устраивает быть одной, и вечер я хочу провести дома, тоже одна!

– А! – Он в деланом удивлении приподнял брови. – Помнится, не так давно ты говорила, что скучаешь здесь, потому что не знаешь город и у тебя нет компании. Я предлагаю тебе нескучно провести время, причём по высшему разряду, нахожу клубы и рестораны, а ты отказываешься, потому что предпочитаешь одиночество и скуку?

– Ну, может, я люблю скучать? – попробовала отшутиться Эма. – Я не хочу ни с кем встречаться, я не «в активном поиске», если ты вдруг так это понял. Я вообще никого не ищу.

Однако Панов шутку не оценил.

– А! Ну, если так… Тогда конечно. Извини. – Его голос резко стал холодным.

Она немного опешила от этой внезапной холодности и уронила:

– Ничего.

– Не буду тебе мешать. Можешь начинать прямо сейчас. Ну, а у меня другие планы. В отличие от тебя, мне хватает чем заняться. – Он помолчал, после чего бросил: – Надеюсь, твой вечер будет достаточно скучным: как ты и хотела.

– Спасибо. Я тоже на это надеюсь, – ответила она уже так же холодно, в тон ему.

– Ну… Мечты сбываются. А мне пора. – Он коротко кивнул. – Оставляю тебя.

– Пока.

Панов развернулся и пошёл прочь, той же дорогой, которой они пришли сюда. Эма посмотрела ему вслед, растерянная, раздосадованная и сбитая с толку. Он разозлился на неё. Понятно, что никто не любит получать отказы. Но она что, обязана соглашаться на всё, лишь бы его не обидеть?! С чего он вообще решил, что она ответит ему взаимностью? Разве она давала повод этого ожидать? И какой назойливый! Если он сейчас так пристаёт, то после вечера от него вообще не отвертишься с его приставаниями! Она представила это и содрогнулась. Нет, как же хорошо всё-таки, что их ничего не связывает! А теперь, когда ему ничего не обломилось, он демонстрирует ей своё недовольство, как будто она ему должна! Наговорил гадостей. Испортил ей настроение, сначала своей дурацкой болтовнёй, потом – подкатами, потом – тем, что оторвался на неё… А ведь утро было вполне хорошим, и день мог быть неплохим. Мало ей, что ли плохих дней? Так нет же, вот ещё один! Эма посмотрела на плещущуюся внизу воду, но это её не трогало. Гулять по набережной тоже больше не хотелось. Действительно оставалось только идти домой. «Придурок! Какой же он придурок!» – Эма мысленно выругалась на Панова. Впереди показался автобус, и она, по-прежнему сердясь и досадуя, пошла на остановку.

Глава 7

Выходные Эмы прошли тихо и без неожиданностей – не считая той дурацкой стычки с Пановым. Она занималась домашними делами и отдыхала, стараясь не думать об опостылевшей работе, и даже сумку, с которой ходила в офис, убрала подальше, чтобы та не напоминала лишний раз о предстоящем понедельнике и офисе. Можно было бы вот так валяться с книжкой, пить кофе с пирожными, смотреть «Сплетницу»1 или какую-нибудь романтическую вампирскую сагу – она подсела на них с подачи девочек-одногруппниц, слушать музыку, сидеть на балконе и никуда не ходить, ни о чём не переживать! Можно было бы проводить так день за днём!.. Без нервов, без стрессов, без придирок и издёвок, идиотских заданий и правил! Просто жить и радоваться!

Но выходные всё же закончились, и начались будни – с правилами, придирками и стрессами. В понедельник Ян пришёл на английский, и уже привычно сел рядом с Эмой, а после урока протянул ей «Пять звёзд», тот самый журнал, над которым работал. Она искренне обрадовалась, что он не забыл, и спросила, можно ли взять на несколько дней. Ян сказал, что отдавать ничего не нужно, и журнал – это подарок. После урока они вместе пошли на трамвай, и по дороге Ян рассказывал ей истории со своей работы: про моделей, фотографов и редакторов, про то, что все фотографии всегда заранее продумываются концептуально, вплоть до мелочей, и что на съёмках иногда делают по полтысячи кадров ради одного – того, который и попадёт в публикацию. Иногда получается много хороших ровных снимков, и выбрать из них достаточно трудно, а иногда глаз сразу выделяет один – но шикарный, и ты понимаешь, что вот оно – то, что надо. Рассказывал он весело и увлекательно, и она от души смеялась над его шутками. То был такой классный вечер! Даже дома, потягивая чай из чашки с нарисованными розами, Эма витала в облаках, и, глядя в экран компьютера, где Дэймон пытался очаровать Елену2, с пониманием улыбалась: да, бывает такое, когда тебя просто тянет к человеку – и всё тут!

В среду Эма по пути на занятия заглянула в супермаркет и, простояв на кассе в очереди, задержалась больше, чем предполагала. Наверняка все уже собрались в классе, и она неуклюже заспешила на каблуках: не самая удобная обувь для пробежки! Особенно когда каблуки ты носишь нечасто. Но Люба и Вероника постоянно ходили то на высоченной платформе, то на «шпильке», и ей тоже захотелось приобщиться к их «клубу крутых девчонок». В новых неразношенных «лодочках» за день у неё жутко устали ноги.

Возле школы Эма замедлила шаг и увидела прямо перед собой Панова: он держал в руке телефон, видимо, спустившись на крыльцо для разговора, но посмотрел на неё. Она тоже мельком на него взглянула. После субботы он вызывал у неё неприязнь. Но всё же она поздоровалась:

– Привет.

Он чуть заметно кивнул, глядя со ступенек сверху вниз, и убрал телефон.

– Привет. Как прошли выходные? По плану?

– Именно.

– Значит, скучный вечер в одиночестве?

– Да. Как я и хотела.

– Рад за тебя, – с обычной иронией ответил он. Она хотела пройти мимо, но Панов не собирался заканчивать разговор: – Кстати! Хорошо, что тебя встретил! Как раз хотел спросить. Так значит, со мной ты идти отказалась, а с Яником гуляешь?

– Что?.. – От неожиданности она даже сразу не поняла о чём он, и недоумевающе взглянула на него.

– Я имею в виду, что вижу тебя с ним, уже не первый раз. Сначала думал, что это случайность, не придал значения, но, видимо, всё же ошибся на ваш счёт. Вряд ли ты случайно каждый раз идёшь с ним из школы. И сидите вы теперь рядом.

– А что в этом такого? – спросила она как-то глупо.

– Ничего. – Он передёрнул плечами. – Просто смотрю, что ты с ним ходишь… Если бы я знал, что ты типа с ним, – Панов ухмыльнулся, – то я бы ничего тебе и не предлагал.

– Я думаю, – Эма начала злиться, – тебя это совершенно не касается: с кем я!

– Не касается – ты права. Это касается в первую очередь тебя саму… – Он упёрся в неё насмешливым взглядом. – Может, у тебя на него виды, или ты думаешь, что у него с тобой что-то серьезное… Так вот скажу тебе, что нет. Он найдёт себе любую красотку – кто ему откажет? Ты же понимаешь, сколько классных и богатых девчонок крутятся возле него? Да полно́! А про тебя он и думать забудет. В общем, зря ты на него повелась.

Она стояла, будто на неё выплеснули ведро холодной воды, и чувствовала себя так же.

– Я ни на кого не повелась, – наконец, огрызнулась Эма. – А если бы и повелась, тебе какое дело? Я могу гулять с кем хочу!

– Да ради бога! Только не надо тогда строить из себя такую всю правильную и такую недотрогу, если гуляешь с кем хочешь. А то «хочу быть одна», «люблю скучать», «вечер в одиночестве»… – Он презрительно скривился.

– Я не обязана отчитываться, – пробормотала она, злясь и не зная, что сказать ему такое, более хлёсткое, чтобы он сразу заткнулся. Но ничего подходящего в голову не приходило.

– Я думал, ты другая. – Панов оставил её замечание без внимания. – Думал, ты правда такая, какой кажешься: серьёзная и ответственная. А ты такая же, как все, – кажется, он вложил в эту фразу всю степень своего презрения. – Повелась на этого гламурного клоуна. Ну, твоё дело, конечно. Хотя… подумала бы сама, – Панов снисходительно усмехнулся, – чем ты можешь быть ему интересной? В тебе же ничего нет.

– Тебе же была интересна.

– Ну-у… У меня и намерения были другие: я бы предложил тебе серьёзные отношения. Поэтому я ищу порядочных, а не модных и статусных. А Яник тебе ничего не предложит, развлечется и пошлёт подальше, когда ты ему надоешь. А надоешь ты ему быстро.

– Дай пройти. – Она шагнула к двери и едва удержалась от желания заехать ему в морду.

– Да пожалуйста. Беги к своему Янику – ты же бегаешь за ним. Интересно будет только посмотреть, сколько ещё ты будешь бегать и когда у вас всё закончится.

– Пошёл ты… – бросила она, не глядя на него, и скользнула в дверь.

– Что?.. – теперь растерялся и он – по крайней мере, в первое мгновение, а потом взорвался, теряя обычную презрительную иронию. – Что ты сказала?! Да ты… Ты пожалеешь об этом!

Но Эма уже захлопнула за собой дверь. Ей захотелось просто припасть к стене и выдохнуть. Но потом она подумала, что он может зайти сейчас следом за ней, а сталкиваться с ним снова она совсем не хотела. И Эма рванулась вверх по лестнице. Только взлетев на второй этаж, она перевела дух и прижала ладони к лицу – щёки пылали. Как она войдёт в класс сейчас – всколоченная, красная, со сбитым дыханием и вся на взводе? Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь привести и себя, и мысли в порядок, получилось не очень.

Да уж, Панов был просто вне себя после её недавнего отказа, а не обижен или раздосадован, как она думала. Он вынашивал эти несколько дней план мести. И отомстил, мелко и глупо. Какой же он мерзкий! Эма почувствовала гадливость. Конечно, он постарался сказать ей то, что будет особенно унизительно и неприятно, она понимала это. Но некоторые слова запали ей в душу и саднили, как впившиеся колючки. «Ты ничего собой не представляешь», «посмотри на себя», «чем ты можешь быть интересной»… Но задело её и другое: «он бросит тебя», «развлечётся и пошлёт подальше». Понятно, что на самом у неё ничего нет с Яном и, скорее всего, и не будет, как ошибочно подумал Панов. Но сама эта оценка… Точнее, обесценивание – что она никчемность и дешёвка, – было очень болезненно. Тут Панов попал в цель: может, потому что она сама обесценивала себя после полосы личных неудач, и потому что её обесценивали на работе, настойчиво вбивая в голову, что она – никто, пустое место. Видимо, эти семена дали всходы. И вот сейчас Панов подтверждал ей те же самые доводы, причиняющие боль и навевающие безысходность. И ведь правда, зачем она Яну? Эма вспомнила, как он отвернулся, когда увидел её на первом уроке, и потом тоже игнорировал. А сейчас – что изменилось? Может, он и правда вдруг посмотрел на неё с другой стороны: как на простую доступную игрушку? «Он найдёт себе любую красотку». Это правда – следовало признать. Обидно, хотя ей и не нужен роман с Яном – ей нужно нормальное к себе отношение. Но что нужно от неё ему?

Эма посмотрела на часы – урок уже шёл, и она направилась в класс. Студенты слушали аудиозапись диалога. Ольга сделала ей знак не шуметь и садиться. Ян дружески махнул рукой, показывая, что ждёт её. Она осторожно прошла к его столу.

– Привет, – улыбнулся он ей.

– Привет, – кивнула она ему.

Эма села, стараясь вслушаться в диалог, но ничего не смогла понять: слова проходили мимо. Едва ей удалось кое-как собрать свои мысли, как в класс вошёл Панов. Она взглянула на него и испытала новый приступ отвращения, но следовало побороть себя, если она собирается продолжать учиться, а не бежать из школы. А учиться она собиралась. Эма постаралась думать о чём-нибудь постороннем, чтобы забыть о Панове, и покосилась краем глаза на Яна: интересно всё-таки, почему он оказывает ей внимание? Чего он хочет? Уйдя в свои размышления, она не сразу очнулась, когда до неё донёсся укоризненный голос Ольги:

– Эмилия! Вы витаете в облаках. Вы заразились невнимательностью от Яна?

Все рассмеялись, и она сама вымученно улыбнулась:

– Извините. Я немного отвлеклась.

– Вот и я о том же. У меня вопрос по диалогу, вы сможете ответить?

– Я… Боюсь, что нет, – честно ответила Эма. – Я прослушала.

– Ладно. – Ольга сделала жест рукой. – Всё же постарайтесь быть с нами на уроке.

Эма постаралась, но урок её сегодня мало волновал, а голова была занята совсем другим: почему она не осадила жёстко Панова, как могла бы? Почему вступила с ним разговоры и препирательства, когда могла бы сразу послать подальше? Зачем она его слушала? Наверное, быть такой её приучили в «Люксе»: безвольной, беспомощной, беззащитной. Ей не нравилась такая версия себя, очень не нравилась. И эта мысль терзала её больше всего, причиняя душевную муку. Хотелось вычеркнуть, забыть себя такой – как будто этих последних шести месяцев и вовсе не было!

Наконец, занятие закончилось. Ольга попрощалась с группой, студенты, как обычно, заторопились на выход. Может быть, и Ян сегодня спешит по своим делам и не станет её дожидаться? Эма снова незаметно покосилась на него, засовывая учебники в сумку. Она не знала, как с ним разговаривать и как держаться. Да и настроение отвратительное. Больше всего ей хотелось зарыться где-нибудь в одиночестве. Но тогда она будет копаться в своих душевных ранах. А это в действительности тоже плохой вариант. Наверное, поэтому Эма кивнула, когда Ян спросил, дождавшись, пока она закончит с вещами:

– Пойдём?

– Да. Пойдём. – Она согласилась, но чувствовала себя зажато и скованно.

Они вышли из класса и молча спустились по лестнице.

– Ты в порядке? – снова спросил он.

– Да, всё нормально, – ответила она сухо и не особо дружелюбно.

Он посмотрел на неё и предположил:

– Это ведь неправда? У тебя что-то произошло, какие-то неприятности, проблемы?

Она замялась, застигнутая врасплох:

– Ну… Как бы… Ничего страшного.

– А не страшного? – спросил он. – Что-то ведь случилось?

Эма не собиралась рассказывать, но в голосе Яна было такое искреннее участие, а ей так хотелось разделить с кем-нибудь свою боль, что она внезапно изменила своё решение и ответила:

– Панов. Я разговаривала с ним. И… Это был не самый удачный разговор.

– Он обидел тебя чем-то? Что-то тебе сказал?

– Да. Сказал. Хотя мне не следовало обижаться: на таких, как он, не обижаются.

– Из-за чего он обидел тебя?

Немного поколебавшись, она призналась:

– Он предложил мне провести с ним вечер в субботу. Я отказалась. Он разозлился и теперь вылил на меня ведро помоев. Тупо наговорил гадостей.

– Что? Он так сделал? – Ян в недоумении вскинул брови. – Я даже не думал, что он такой мудак!

Грубое слово, которое он произнёс, прозвучало так естественно, как будто на этом месте и не могло быть ничего другого.

– Ну… В принципе, да, – согласилась она и усмехнулась. – К сожалению. Я тоже была о нём лучшего мнения, но он его испортил.

– Хочешь, я дам ему в морду?

– Что? Нет! Нет, не надо. Не трогай его.

Конечно, чертовски приятно, когда кто-то готов поставить на место твоего обидчика, – Эма почувствовала себя польщённой. Но Ян не выглядел этаким уличным хулиганом. Может, конечно, он и знает нехитрые приемы драки, как все мальчишки и мужчины, но – она бросила на него быстрый взгляд, – Панов заметно крупнее него, хоть они и одного роста. Она не имеет права подставлять его и вообще как-то вмешивать.

– Разве он не заслужил? – не понял он её.

– Не в этом дело… Я не хочу тебя втягивать. Сказал и сказал – что теперь? К тому же, в таком случае он устроит ещё больший скандал. Будет только хуже.

– Может, ты и права: я не подумал об этом. Но если передумаешь, скажи.

– Ладно. – Она улыбнулась себе под нос.

Они как раз поднялись к перекрестку, и Ян спросил:

– Ты домой? Или хочешь пройтись немножко?

Весенний воздух был напитан нежным ароматом молодой зелени и сирени, а вечерняя влага ещё усиливала эти запахи. Эма вздохнула с удовольствием и сказала:

– Давай пройдёмся. Я не спешу.

– Я тоже. Тогда как обычно – к фонтану? – предложил он.

– Давай как обычно, – согласилась она и, чуть помявшись, сказала: – Я, может, не должна этого говорить… Но это касается и тебя, и я считаю, ты должен быть в курсе.

– Что ещё произошло? – Ян поднял на неё свои льдистые глаза.

– Ничего. Просто… Панов разозлился не только из-за того, что я ему отказала.

– Нет?

– Ещё из-за того, что мы с тобой общаемся. Сидим на занятиях рядом, и он видел, что мы вместе шли домой. Короче, он решил, что я предпочла ему тебя и… – «Это правда», – подумала она, но вслух произнесла: – …сказал, что ты, ну, ловелас.

– Что?! – воскликнул Ян в недоумении. – С чего он взял это?

– Не знаю. Наверное, придумал, чтобы мне отомстить. На самом деле это был камень больше в мой огород: что типа, ну, я не нужна тебе… Хотя между нами и нет ничего, но он же этого не знает. Вот и сказал.

– Не волнуйся, – Ян усмехнулся, – я не коллекционирую девушек. Правда.

– Я сказала, просто чтобы ты не был в неведении, – пробормотала она неловко, чувствуя укол совести, что на самом деле пусть хоть и немного, но усомнилась в нём и выболтала разговор с Пановым. А теперь её мучает стыд. – Мало ли, где Панов ещё об этом треплется.

– Да, в общем, мне без разницы, но он точно заслужил получить по морде. Ты до сих пор считаешь, что нет?

– Я считаю, что будет правильнее его проигнорировать. Пожалуйста.

– Если ты так хочешь. – Ян пожал плечами. – Но лично я не думаю, что подлость следует молча прощать. Не уверен, что это его последняя подлость, и новых не будет.

– Давай дадим ему ещё шанс, – попросила Эма. – Может, это глупо, но… Я правда не сторонник разборок. Может быть, всё просто уляжется.

– Может, хотя я не уверен. И в следующий раз я уже не смогу выполнить твою миролюбивую просьбу – не обижайся. – Он улыбнулся.

– Ладно. Считай, что просьба была только одна один раз. Потом ты поступишь, как посчитаешь нужным, – улыбнулась она тоже, от души надеясь, что продолжения этой истории не последует. Надо же было так вляпаться с этим Пановым!

– Отлично! Значит, договорились. Так это из-за Панова ты была сегодня сама не своя?

– Да, наверное, из-за всего сразу. Из-за работы, из-за этого города, в котором я чужая, из-за того, что всё не так, как я представляла… Только школа оставалась светлым пятном среди мрака, а тут вдруг и школа оказалась под вопросом. Но – уже нет, вопрос закрыт: благодаря тебе.

– Я пока ничем тебе не помог. Но я хотел бы помочь. Хотя бы потому, что вполне понимаю, каково это – быть на твоём месте.

– Как ты справился?

– Привык, наверное.

– К этому можно привыкнуть? – Эма грустно усмехнулась.

– Можно. – Он сел на бортик фонтана. – Я всегда напоминал себе, что другого выхода у меня нет, ведь оказаться здесь было моим выбором, и возвращаться мне особо некуда. В этом городе не так уж плохо, если присмотреться.

– Возможно. Но я так скучаю!.. – призналась она ему, неожиданно для себя. Но он почему-то вызывал у неё бессознательное доверие. – Я тоже говорю себе, что надо потерпеть, что всегда приходится преодолевать трудности, но мне бывает так тоскливо, что хочется всё бросить и сбежать. Недавно я ездила к родителям на выходные. И еле заставила себя вернуться обратно.

– Я тоже, бывает, скучаю, – помолчав, сказал он, – до сих пор, хотя живу здесь десять лет. Но порой мне хочется туда, где был мой дом, где прошло детство, где остались воспоминания: я так давно там не бывал. Поэтому я время от времени пишу истории. Не книги – это слишком серьёзно, но… Что-то подобное.

– Правда?! – Его сообщение прозвучало неожиданно. Почему-то Эма никогда бы не подумала рассматривать его с этой стороны. – Ничего себе!

– Это, скорее, мои фантазии вперемешку с воспоминаниями о прежней жизни. Они помогают избавиться от мыслей и выплеснуть эмоции.

– А! Понимаю: что-то вроде писательской терапии?

– Ну, по эффекту – наверное. Только я подхожу к этому более творчески.

– Ты выкладываешь где-нибудь то, что пишешь? – полюбопытствовала Эма. Она поймала себя на том, что хотела бы почитать.

– Нет. Я пишу для себя, – пожал он плечами. – Об этом даже почти никто не знает – только пару человек, самых близкие.

– Мне ты тоже рассказал. – Она посмотрела в его глаза, которые все так же, несмотря на свой холод, не казались холодными.

– Мне показалось, что ты сохранишь мой секрет. – Он тоже посмотрел ей в лицо.

– Сохраню, – подтвердила она и села с ним рядом.

– Я знаю. Спасибо. Мне нравится писать, – немного помолчав, заговорил Ян. – Иногда мысли приходят буквально на ходу. Тогда я по возможности стараюсь записать их, чтобы не забыть. Иногда это бывает на уроке, и Оля меня ругает за невнимательность.

– А! Я помню: это был мой первый день в школе, и ты тогда что-то писал и не смог ответить слово, которое загадала Люба.

– Ага. А ты ответила за меня. Я тогда увлёкся и всё прослушал. А ты не хочешь тоже заняться творчеством? Это реально помогает. Что бы ты написала? Какую историю?

– Хм!.. – на секунду она задумалась. – Я бы, наверное, написала, что Золушка стала принцессой, и теперь она свободная, уверенная и ни от кого не зависит. Не оригинально, да?

– Ну, почему? Это же твоя история. Она такая, как ты сама того хочешь.

– Я бы хотела, чтобы и со мной произошло такое превращение. Чтобы я ни на кого не оглядывалась, а чтобы оглядывались на меня. Но это несбыточно.

– Ну-у… – протянул он. – Кто знает. Иногда случается то, что мы считаем несбыточным.

– Да, но не в этом случае. И всё же классно представить!.. – Эма мечтательно закрыла глаза и вздохнула. – Что мне плевать на тёток в офисе, что я встречаю их – и просто прохожу мимо. И моя жизнь совершенно переменилась, как будто я уже встретила свою фею-крёстную.

– А знаешь, что? Давай создадим для тебя что-нибудь хорошее. Я побуду вместо феи.