Брутфорс

Закончив реплику, вестница поболтала в воздухе стаканчиком с холодным чаем. Тот включился, зажужжал и принялся охлаждать напиток заново.

Проректор отвлёкся на жужжание и с трудом удержался в теме насущного:

– Таким образом, чтобы не сорвать сроки зачисления, нам предлагается получить лицензию на проведение квалификационных экзаменов до середины июля, а в конце июля эти экзамены провести, верно?

– Абсолютно нет! – торжественно объявила вестница. – К вам прибудет специальная комиссия, которая примет эти экзамены у абитуриентов. Вам надо будет только подготовить помещение для сдачи тестов – обеспечить экранирование и исключить наличие имплантированных нейроустройств у студентов. Это нетрудно, на своих экзаменах вы делаете то же самое, здесь нужно будет повторить. Мы не просим ничего экстраординарного.

– Подождите-подождите, – вскинулся ректор. – Вы же только что говорили о… как вы это сформулировали? Неделимости естественного и искусственного? Как же мы будем их делить? Ведь даже если просто допустить андроидов к экзаменам, они окажутся со студентами в одном помещении. Как должно выглядеть экранирование в этом случае?

Вестница ласково посмотрела на ректора.

– Ну, конечно, все это только для людей. Андроиды будут зачисляться по другому протоколу. Для этого приедет ещё одна комиссия.

– Да вы всё придумали за нас! – засмеялся проректор, которому надоел этот балаган.

– Именно! – просияла вестница. – Эта процедура была утверждена в процессе внутреннего обсуждения весенней конференции, и наша столица будет первой, кому доверено её применить. Нас выбрали флагманом нового пути образования!

– А отказаться нельзя? Может, мы по-старому? Что думают другие университеты? – со слабой надеждой спросил ректор.

– Нет! – отрезала вестница. – Отказаться никто не сможет! Это обязательно.

Помолчали.

– Ну что же, – усмехнулся ректор. – Нет так нет. Давайте попробуем по-новому. Позвольте сопроводить вас на обед.

Он поднялся с кресла, проректор и вестница торопливо последовали его примеру.

– А на выходе взгляните на материалы! – чирикнула вестница с облегчением.

– Непременно взглянем, – пообещал ректор. – А сейчас пойдёмте знакомиться с новым меню. Теперь наша кухня рассчитывает не только содержание питательных веществ, но и единицы кумулятивного воздействия на организм. Новейшая методика! Позволяет студентам соотнести питание с усилиями.

– Великолепно! Предвкушаю! – откликнулась вестница.

Настроение у неё моментально улучшилось, и не потому, что впереди был какой-то обед, а потому что удалось прогнуть старых дубов. В какой-то момент она опасалась, что ей придётся запустить процесс отзыва лицензии, а для неё это было бы равносильно провалу. За который не похвалят. Хотя количество неприятностей в сухом остатке у дедов будет больше. Как можно настолько не понимать пользу изменений? Ведь любые – к лучшему!

                                          * * *

Самолёт затрясло, освещение салона замигало и погасло.

– Уберите устройства, пристегните ремни! Мы вошли в зону неработающей станции! Следуем прежним курсом, сохраняйте спокойствие! – прозвучало объявление в динамиках.

Какая прелесть, подумал я. Кажется, я собрал флеш-рояль. Когда-то я спрашивал отца, что будет, если самолёт потеряет поддержку наземной станции. Помнится, он тогда скривился и сказал, что мне не понравится.

Глава 6

– Мы садимся? – обеспокоенно спросила меня Лиса, вцепившись в подлокотники.

– Похоже, да, – прокомментировал очевидное я.

Ощущение было совершенно нормальным, как будто приземляемся в аэропорту, однако полное отсутствие освещения как бы намекало. Мгновение, и шасси коснулись… чего они там коснулись, я не понял. Но через некоторое время самолёт замедлился и остановился. За бортом начинало светать.

– Просьба сохранять спокойствие, сейчас всех проводим к выходу, – прозвучало из динамиков.

– Ну, класс! – возмутился уже знакомый нам мальчик, откликавшийся на имя Буст. – А чё, дальше не полетим?

– Нет, не полетим, нас отсюда заберут наземным транспортом, – жизнерадостно сообщил ему стюард.

– А когда? – вытянула шею Лиса.

– Не могу сказать, – на лицо стюарда налетела лёгкая тучка и тут же исчезла. – Но не беспокойтесь, у нас с собой есть всё необходимое.

Двери аварийных выходов зашипели и открылись, и нас всех выгрузили наружу по надувным трапам. Сели мы на довольно широкую дорогу, которая шла из ниоткуда в никуда, и никого, кроме нас, на ней не было. Всех отвели за пригорок, и стюарды тут же начали растягивать здоровенный тент.

– И часто такое? – нахмурилась Лиса.

– У меня второй раз! – радостно сообщил один из стюардов. – Только в первый раз мы садились на воду.

– А у меня третий, – заявил командир корабля. – Причём в этой же точке, так что я её знаю, как родную. В прошлый раз я дал себе зарок, что буду возить с собой шезлонг. Но не взял.

Обстановка разрядилась, народ оживился и полез в гаджеты выяснять, где мы находимся. Связи не было, но имеющихся возможностей хватило, чтобы выяснить, что мы чуть-чуть не долетели до следующей точки. И находимся в двухстах километрах от Улан-Батора.

Командир отошёл к дальнему краю импровизированного лагеря, где стюарды распаковывали загадочный ящик. Ящик распаковываться не хотел, но лётный персонал продолжал с ним возиться. Я бросил взгляд в ту сторону, потом другой, но, не заметив изменений, снова повернулся к Лисе.

– Чуть-чуть не хватило, – разочарованно протянула Лиса и огляделась вокруг, как будто пытаясь опознать местность.

– Да, обидно, – задумчиво прокомментировал я. – А как думаешь, надолго мы здесь?

– Даже не знаю, со мной такого ещё не случалось, давай выловим кого-нибудь.

После нескольких попыток нам удалось поймать зазевавшегося стюарда и не дать ему отделаться обтекаемыми заявлениями. Он сказал, что о том, что мы сошли с маршрута, становится известно сразу, но потом требуется время, чтобы нас обнаружить, а скорость эвакуации зависит от того, сколько самолётов оказались в таком же плачевном состоянии. Потому что спасателей на всех не хватает. А вот сам самолёт – вообще отдельная история, так что отсюда нас заберут на мобилях.

– Или на верблюдах! – хохотнул стюард.

– А сколько ждать? – осторожно спросила Лиса.

– Три дня максимум, – пообещал стюард. – Но, скорее всего, завтра.

Лиса вздохнула:

– Завтра!

– Опаздываешь? – поднял бровь я.

– Да… Я и так впритык летела, меня Питер с детьми уже заждался, они-то неделю здесь. И фестиваль уже идёт…

                                          * * *

Стейн «Питер» Декстер почти доехал до аэропорта, когда встроенный в мобиль динамик озвучил сообщение, что самолёт жены задерживается на неопределённое время. Учитывая, что из Осаки они точно вылетели, это означало только одно: самолёт находится неизвестно где.

– Да как же так, женщина! – стукнул он по рулю. Мобиль сердито гукнул, но на пустом шоссе пугать было некого. Поэтому Питер стукнул по рулю ещё раз. – Говорил же, надо было всем вместе лететь, а не дела то, дела сё!

Питер съехал на обочину и задумался. Ехать в аэропорт не было никакого смысла. Ещё хорошо, что он не стал будить детей, хотя вечером они вовсю рвались в аэропорт встречать маму. Как ни отвратительно, придётся разворачиваться, возвращаться и ждать. Никакой радости от праздника не будет, зачем только ехали за тридевять земель! Конечно, это не главное мероприятие сезона, но именно поэтому он надеялся, что старший завтра сможет достойно выступить. Он уже показывал неплохие результаты в стрельбе из лука по статичным мишеням, а если повезёт, сможет сбить и дрон в командном зачёте. Питер видел образцы, по которым предполагалось стрелять на фестивале, они были маленькие и вёрткие, хоть и запускали их стаей, сбить такой надо суметь.

Делать нечего, надо ехать назад. Он ещё раз проверил, нет ли чего от Лисы, написал ей сам, но сообщение осталось непрочитанным. Понятно. Если где-то и сели, то в какой-нибудь дыре. Нет, они безусловно сели! Другого варианта просто быть не могло.

Он развернулся и погнал назад.

                                          * * *

Пассажиры между тем разбились на две большие группы – восточников и северян. Северяне соорудили устройство, которое должно было начать кипятить воду, как только песок достаточно разогреется, а восточники уселись в круг болтать. Мысленно я ощутил себя ближе к северянам, поскольку мне тоже хотелось чем-нибудь заняться, но возиться с водой мне не хотелось. Вероятно, они собирались сварить в ней самолётную еду, но это дело гиблое – я как-то пробовал. Никаких вкусовых ощущений ей это не добавит. Проще сам контейнер на солнце положить. Впрочем, я не стал им об этом говорить, может, они ещё что-то планируют.

Через некоторое время восточники наболтались, надели очки и достали карточную игру с дополненной реальностью, где более сильная карта побивала слабую с кучей спецэффектов. Я играл в такое у себя на побережье, выглядело однообразно, но затягивало, если играть большой компанией. Если разница между картами была заметной, всплески эффектов добивали до ближайших участников. Ощущались они как брызги холодной воды, что в нынешних декорациях было весьма приятно, поэтому народ визжал, радовался и пытался простимулировать друг друга использовать более крупные карты. Которые, естественно, каждый пытался придерживать до конца. Тем не менее к концу каждого раунда у них образовывался почти фонтан.

Северяне морщились, поглядывая на соседей. Надо сказать, я их недооценил, потому что они не только сварили пробный паек, но и чем-то его улучшили, получив вполне приемлемое блюдо, запах которого привлёк нескольких восточников. В конце концов обе команды объединились вокруг еды.

Время от времени я посматривал на стюардов, вдруг будет что-то интересное. И оно таки произошло. Стюардам удалось распаковать упрямый ящик, и на свет была извлечена большая черно-жёлтая полосатая «таблетка». Я пригляделся – похоже, дрон. Предположил, что он должен был летать или как минимум подниматься в воздух. Но ничего такого не происходило. Из того же ящика стюарды достали панель управления и начали жать на кнопки. Панель помигивала, вот в ней какая-то жизнь была, но «таблетка» не реагировала. Командир корабля, наглядевшись на мучения стюардов, отошёл в тень. Тут я его и поймал.

– Командир, а что это у вас там такое интересное?

– Какое-то новьё. Должно было улучшить нашу с вами жизнь.

– Как? – прискакал за мной юный Буст. – Принесёт нам мороженое?

– Щас! – засмеялся командир. – Нет, у него должна была быть двойная функция: подать сигнал о нашем местонахождении, а если сигнал никто не примет, двинуться в сторону штатной вышки и сообщить ей. Но что-то идёт не так.

– Это довольно сложно, – почесал в затылке я. – Оно точно это может?

– Именно это устройство, похоже, не может ничего. Но не волнуйтесь, нас и так заберут. Но мороженого не будет, – командир строго посмотрел на Буста.

Буст пригорюнился.

– А можно я посмотрю? – осторожно спросил я.

– Умеешь?

– Немножко. Скутеры ремонтировал. И дроны для ремонтников.

– Давай, – усмехнулся командир. – Хуже точно не будет.

И мы пошли вместе с командиром уговаривать стюардов отдать мне машинку для опытов.

К этому моменту стюардам надоело возиться с устройством, и они радостно отдали его мне. Вместе с панелью. Я надел очки, нажал на кнопку запуска и обнаружил девственную чистоту «таблетки». Это было прекрасное, замечательное устройство, внутри которого ничего не было. Хороший крепкий кристалл лучился идеальной чистотой. То есть устройство просто не знало, что оно должно было делать. Я приподнял очки и повернулся к командиру.

– Она пустая.

Командир поднял бровь.

– Ваша «таблетка» пустая, – пояснил я. – Она подготовлена к загрузке, но на ней ничего не стоит.

Рядом разочарованно загудели стюарды.

– Твои предложения? – заинтересованно посмотрел на меня командир.

– У меня кое-что есть в загашнике, может подойти. Я попробую перегрузить в неё, и, если всё получится, она полетит по назначению.

– Давай, – разрешил командир. – Всё равно сидим.

Я забрал «таблетку» и пульт в тень и принялся перебирать свои запасы.

Некоторые сомнения у меня были, всё-таки я чаще имел дело с тем, что перемещается по земле. И все варианты программных созданий были связаны именно с этим. Сложность заключалась в том, что они все обладали собственной волей и корректировать их надо было с умом. Впрочем, время на эксперименты у меня было.

За спиной у меня дышал любопытный Буст. Забыл уже, что хотел мороженого.

– А можно я попробую? – в какой-то момент не выдержал он.

– Нет, – не разрешил я.

– Почему?

– Потому что у меня есть мысль, и я её думаю.

– А я тоже буду думать…

– Думай молча и сам, – велел ему я.

Буст затих.

Сейчас над моим планшетом крутилось создание из тонких щупалец, заворачивающихся внутрь себя. Не, это не подойдёт, такое нужно, чтобы тестить что-нибудь. Посмотрим, что у нас есть ещё. Хотя нет, сначала попробуем заселить его внутрь «таблетки», узнаем, возможна ли вообще загрузка. Удалить всегда успею.

Я аккуратно пересадил свой тестер в управляющий кристалл устройства. Тот благополучно пересел и принялся за привычное дело – проверку, и вскоре обозначил зелёным миганием, что в доверенной технике всё хорошо. Загрузка, значит, работает, отлично. Я уничтожил переселенца и задумался.

Следующие сорок минут прошли в переборе доступных вариантов, и в конце концов мне удалось найти структуру, которая позволила поднять «таблетку» в воздух на некоторую высоту. И ещё одну, которая умела подавать сигнал. Однако совмещённого функционала достигнуть не получилось, у меня тупо не хватило квалификации, и обученный дрон теперь мог только долететь до нужного места по координатам. Передать он ничего не мог.

Настоящие мастера в таких случаях строят единую структуру, но собирать вместе настолько разные конструкции я не умел, поэтому пришлось ограничиться наилучшим результатом из имеющихся.

Я сгонял «таблетку» вверх и вниз, чем привлёк всеобщее внимание, и сообщил командиру о результатах.

– Слушайте! – вторгся в нашу беседу Буст. – А у меня есть белый фломастер. Давайте на «таблетке» напишем, что надо, и пусть летит.

Мы с командиром засмеялись.

– Прикольно! Это как бутылка в старые времена, которую бросали с кораблей. Письмо в никуда.

– Ну да, только она же не в никуда летит, мы ей укажем направление.

– А чего? Пишите, – обрадовался командир. – Отличная идея! Она большая, можно много написать.

Буст оказался обладателем шикарного почерка и наваял письмо с нашими координатами прямо на поверхности «таблетки». Я поднял её в воздух и отправил в Улан-Батор. С характерным жужжанием «таблетка» отправилась в путь.

– Ура-а-а! – закричали стюарды, Лиса и Буст.

– Ура-а-а! – заорали все остальные за компанию.

«Таблетка», не теряя темпа, продолжала двигаться, пока не превратилась в маленькую точку и не исчезла. На грани слышимости всё ещё звучало характерное жужжание, но вдруг оно резко оборвалось. И мне показалось, что раздался звук падения, хотя на таком расстоянии трудно было определить точно.

– По-моему, она упала, – грустно произнёс Буст, который тоже напряжённо прислушивался к успехам нашего произведения.

– По-моему, тоже, – подтвердил я. – Обидно.

Мы помолчали.

– Но вы хотя бы попробовали, – раздался у меня из-за спины голос Лисы.

– Толку-то!

Я был раздосадован. Всё же получилось! Почему она упала? Я улёгся на песок и уставился в небо. Буст улёгся рядом.

– Малыш, пойдём поедим, – раздался рядом голос матери Буста, которая всё это время терпеливо ждала, пока ребёнок наиграется.

Буст недовольно заворчал.

– Иди, – простимулировал его я. – Больше ничего не будет.

Жаль, что «таблетка» была только одна. И я хищно посмотрел на стюардов – вдруг у них ещё есть. Но они даже не посмотрели в мою сторону.

Буст вздохнул и неохотно утопал за матерью, а я закрыл глаза.

Лиса села рядом на песок и навесила мне перед лицом свой планшет.

– У меня есть идея.

– М-м-м? – открыл глаза я и уставился на планшет с открытой картой.

– Мы всего в пяти километрах от лагеря фестиваля. Где сейчас мой муж и дети, если, конечно, Питер не поехал меня встречать. Я даже узнаю это место, мы здесь проезжали однажды.

– Да ладно! – оживился я.

– Может, дойдём? Пока солнце совсем не разошлось. Тут час, максимум полтора пешком.

– А если поймать верблюда, – развеселился я, – то можно и быстрее.

– Или лошадь, – улыбнулась Лиса.

– А я умею ездить на лошади, – похвастался я.

– А я тоже! – заявила она. – Но мы и без лошадей дойдём.

– Ну, тогда пошли!

Я вскочил, упихал в рюкзак планшет с очками и пошёл попрощаться с экипажем. Лиса побежала подбирать свою сумку.

Командир на наше намерение только ухмыльнулся, а вот старший стюард вышел из себя.

– Куда вы собрались? За нами скоро приедут! Мы не будем вас собирать потом по всей степи!

Вот это было неприятно. Всё же не факт, что я смогу отспорить себе трансфер до столицы, Лиса-то уже, считай, приехала, а я ещё нет. Вот смешно будет идти в столицу пешком из Улан-Батора. Но я понял, что больше не могу тупо сидеть под тентом. Тем более что до полуденной жары было ещё далеко, если Лисины расчёты верны, то мы успеем добраться до её лагеря раньше. Нечего было нас ронять посреди ничего, пусть сами разбираются, как доставлять нас до места!

– Ну и не надо! – гордо ответил я. – Мы сами доберёмся.

– Оставь их, – лениво велел командир. – Молодёжь разве остановишь. Вернутся, если что.

– А если они заблудятся? Кто будет их искать?

– Спасатели и будут. А так, может, у ребят получится и о нас сообщить. А то, знаешь, у меня нет уверенности, что нас оперативно найдут. Мадам, вы бросаете свой багаж?

– Да, плевать на него, – подтвердила Лиса.

– Ваши вещи будут выгружены и доставлены в Улан-Батор, потом сможете забрать или заказать пересылку. А у вас, молодой человек, всё с собой?

Я подтвердил.

– Ну, вот и славно, – заявил командир. – Желаем вам удачи.

Стюард только губы поджал.

Так что мы с Лисой сверились с нашими картами и двинулись в путь. Буст тоже рвался, но был перехвачен железной рукой матери. Лёгкое брожение в рядах пассажиров ни к чему не привело, никто за нами не увязался, чему я был очень рад. Всё-таки авантюра была ещё та. Двигались мы в ту же сторону, в которую улетел и дрон-«таблетка», и я поглядывал по сторонам, надеясь её обнаружить.

Лиса заметила мой взгляд и строго предупредила:

– Даже если мы найдём её, не будем тратить время на починку.

Я засмеялся:

– Да, тётенька, как скажете!

Лиса даже не обиделась.

– Мы теперь сами как дрон. И донесём сообщение вместо него.

Я согласился. Мы прошли ещё немного и услышали голос, который сердито кому-то за что-то выговаривал и делал это довольно давно, потому что у виноватой стороны сил возражать не было. Лиса прислушалась.

– Да я же знаю, кто это! – и стремительно двинулась на звук, долетавший из-за большого плоского камня.

Мы обошли преграду, и перед нами открылась картина маслом.

Глава 7

Маленькая черноволосая женщина возмущённо отчитывала двух мальчиков, которые стояли, склонив головы. Перед ними лежала наша «таблетка» с воткнутой в неё стрелой, а рядом паслись три мохнатые лошадки, которым человеческие разборки были до балды. Вот возможность пожрать ещё не уничтоженной солнцем травы дорогого стоила.

– Я снова спрашиваю, как можно было перепутать спортивный дрон с военным? Вы бы ещё на беркута нацелились! Или вы думали, что я не узнаю? Или что вы думали? Наши – красные и зелёные, а этот какой? Я вас спрашиваю – какой?

– Чёрный, – нехотя проговорил мальчик постарше. Он был одного роста с женщиной, но превосходство было во всех смыслах на её стороне. И ему явно хотелось провалиться под землю.

– Чёрный с жёлтым, – добавил младший. – Полосатый. С буквами.

– То есть никто тут не дальтоник! – с мрачным удовлетворением заявила женщина.

Подростки опустили головы ещё ниже и принялись ковырять землю носками сапог.

– И если за ним приедут военные, никаких оправданий у вас нет!

– Ну Зарина-а-а, – вскинул голову старший. – Это не военный дрон. Они так низко не летают. Это хрень какая-то. И никакие военные не приедут, делать им больше нечего. Мы просто тренировались…

И вдруг он заметил нас.

– Мама-а-а! – заорал он.

– Я тебе дам «мама», – сердито прикрикнула женщина.

– Точно мама! – завопил второй мальчик, и они оба кинулись к нам.

– Зарина! Миша! Никита! – крикнула Лиса и бросилась к ним.

Женщина повернулась к нам и тоже побежала навстречу.

Мальчишки добежали первыми и обхватили Лису с двух сторон, а мгновение спустя добежала и Зарина. Образовалась весёлая восьминогая толпа, которая начала прыгать на месте и орать. Лошадки покосились на воссоединённую семью, переступили с ноги на ногу, но решили, что трава сама себя не съест, и вернулись к прежнему занятию.

– Мама! А папа сказал, что твой самолёт опаздывает!

– Мы думали, ты не приедешь! Ты пешком пришла? Из Осаки?

– Моя дорогая, мы уже не знали, как тебя искать!

– А Никита забрал мой плащ!

– А мы дрон уронили, Зарина ругается. Но зато я попал!

– Какая ты молодец, что сама добралась!

– А это с тобой кто?

                                          * * *

Заместительница председателя приёмной комиссии, Ада, никак не могла выбрать язык, на котором стоило бы начать материться. И только поэтому хранила молчание, дослушивая рассказ ректора об инициативах Министерства. Они уже час сидели втроём с проректором и обсуждали упавшие на них нововведения.

– Вот такие у нас пироги, – ректор подвёл итог речи. – А некоторые из наших Ломоносовых уже в пути и, вероятно, едут зря. Как председатель приёмной комиссии, я могу только надеяться, что не все из них откажутся от своего намерения.

– Насчёт зря я бы пока не говорила, – подала голос Ада. – Единственное, в чём я соглашусь с той дамой, что мотивированный абитуриент способен на чудеса. Уверена, многие сдадут экзамены и в этих условиях. Даже помогать особо не надо, достаточно не мешать. Общежитие им одобрено? С питанием?

– Да, всё так.

– Материалы для подготовки к экзаменам есть?

– Есть, – подал голос проректор и кивнул головой на башенку толстых томов, которая стояла на погрузчике в углу его кабинета.

Ада бросила взгляд на стопку и улыбнулась.

– Собираетесь прочесть?

– Ни в коем случае, – проректор замахал руками. – Мне даже заглядывать туда страшно. Пусть уж дети сами.

Ада присмотрелась к томам повнимательней.

– Я на что угодно готова спорить, что они их даже не откроют.

– А я думаю, откроют, – возразил проректор.

– И закроют, – уверенно заявила Ада.

– Вот здесь я, пожалуй, согласен, – засмеялся проректор.

– Зачем всё это? Есть какое-то представление? – осторожно спросила Ада.

– Теоретически… – вздохнул ректор, – они банально отсекают лишних претендентов. Экономия бюджета и всё такое. Но практически я бы предположил, что идёт зачистка не охваченных пересмотренными программами.

– Это ж сколько народу придётся чистить! – ахнула Ада.

– Начинают с молодых. А потом либо и до нас дойдут руки, либо им надоест. Подвезут новых идей. Например, мне и самому интересно, к чему приведут попытки совместного обучения андроидов и людей.

– А мы и это собираемся практиковать? – подняла бровь Ада.

– Мы – только имитировать. А как другие, не знаю, – признал проректор. – В сентябре проведём круглый стол на эту тему.

– Круглый стол – всему голова! – развеселилась Ада.

– Так и запишем.

Проректор с ректором заулыбались: первые шаги намечены, а там есть шанс, что появятся и вторые.

                                          * * *

После того как все со мной познакомились, Зарина отправила мальчишек вперёд, в лагерь, сообщить, что Лиса нашлась и что самолёт сел на резервную полосу. А мне разрешила погрузить многострадальную «таблетку» на лошадь, и мы отправились к месту проведения фестиваля. Пока мы дошли, Зарина с Лисой успели обсудить, как сложно с детьми, какое вкусное на ужин будет мясо и кто победит завтра.

Когда мы прибыли в лагерь, выяснилось, что хозяева успели сгонять учёного беркута до места предполагаемой посадки самолёта, всех нашли, связались со спасателями и выслали за пассажирами первую платформу. Она должна была забрать тридцать человек, а потом в два приёма привезти оставшихся.

Лису вышел встречать Питер – крупный мужик с могучими ручищами в татуировках, который орал на всю степь, что она больше никогда одна никуда не полетит, раз её самолёты везти не хотят. Долго жал мне руку с благодарностью за помощь, и этой логики я не понял: если б я тогда, так сказать, не поделился местом, Лиса бы полетела на следующий день и, возможно, обошлась бы без приключений. Услышав мои сомнения, Питер расхохотался и заявил, что приключения могли бы быть какие угодно, а то, что я поддержал пеший переход в неизвестность, это круто и здорово. А то он знает свою жену. Уйдёт по бездорожью, ищи её потом.