Брутфорс

Брутфорс

Иван Катиш

Корректор Ксения Косолапова

© Иван Катиш, 2025

ISBN 978-5-0068-7163-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Брутфорс – метод взлома пароля путём перебора всех возможных вариантов. Таким способом можно делать ещё много чего.

Прошло семь часов с наступления первого июня и час, как скутер остался моим единственным имуществом. И только потому, что вечером я уехал на нём в бар. Всё остальное, что было в нашей мастерской, сгрёб в кучу бульдозер.

В наших краях никто не начинает работать так рано, если за это не приплачивают три икса. Не удивлюсь, если и сюда сунул свой длинный нос мой папаша, владелец заводов, шахт, пароходов, а также несметного количества ненужной информации. Хотя в данном случае я бы даже приплатил за доступ к его источникам, чтобы заблаговременно забрать из кучи обломков хотя бы чистую футболку.

Рядом со мной стоял Тиль и молча плакал. Тиль вообще был не дурак всплакнуть над раздавленной бабочкой или под особо печальную песню, но тут был действительно стоящий повод. Мы четыре года вместе с ним владели мастерской на паях и только прошлым летом её полностью выкупили. Большие были планы! Скутер Тиля остался внутри, мой товарищ ночевал в мастерской и еле успел выскочить, когда начались работы. Когда я подъехал, он уже прошёл все стадии – торга, гнева и отрицания – и теперь печально взирал на остатки нашего добра.

– Чё говорят? – спросил я. – Кто это такие?

– «Тадж Махал Груп». Неймется им строить. Выкупили весь кусок от Арамболя во-о-он до туда, – Тиль неопределённо взмахнул рукой в сторону горизонта. – Слушай, а нам Демарш перевёл деньги за ремонт? А то у меня ничего не осталось. Только то, что на мне.

– Нет. И не переведёт. Он не забрал вчера свой скутер, а теперь и забирать нечего, – я кивнул на гору обломков, которую бульдозер толкал к дороге. Там, на обочине, дожидался специально доставленный агрегат по превращению всего в ничего.

Сам не знаю почему, но я вытащил из рюкзака рабочие очки и надел их. Зрелище открылось прискорбное. В мастерской было не так много устройств, снабжённых кристаллами, в которых размещаются управляющие программы, но сколько бы их там ни было изначально, сейчас все они были разрушены. Освободившиеся программные структуры разлетелись по пляжу. Беспокоиться о них не было смысла: программы вне кристаллов долго не живут. Вне кристаллов они быстро теряют силу и гаснут. Сейчас я наблюдал танец программы скутера Демарша с аналогичной структурой, которая вывалилась из тестового пульта, но долго они не пропляшут. Они кружились и пытались соединиться, но я знал, что у них ничего не получится, поэтому очки снял. Незачем смотреть на агонию.

Рабочие очки у нас входят в комплект работы с программами и есть не у всех. Обычные люди обходятся планшетом и наушниками для музыки. Но у тех, кто занимается регулировкой и починкой устройств, такие очки есть. Были они и у Тиля. Раньше были. Планшет и наушники ему восстановят в центре помощи, у нас это необходимый минимум гражданина, а вот очки придётся где-то добыть. Впрочем, о чём я? Зачем Тилю очки? Наш бизнес только что превратился в молекулярную пыль. И хотя я не планировал начинать новую жизнь в ближайшие эдак года три, прямо сейчас придётся заняться именно этим.

Мы ещё полюбовались на крах наших надежд.

– Машка-то успела сбежать? – поинтересовался я у Тиля, который всё-таки был здесь с самого начала.

Машкой мы звали змею, которая жила у нас в счётчике и отлавливала безудержно плодящихся ящериц.

– Не видел, – нервно сглотнул Тиль. – Как ящерицы разбегались, видел, а Машку не видел.

– Надеюсь, успела, – предположил я. – У животных чуйка получше, чем у нас.

– Это да, – со вздохом согласился Тиль. – Ну, ты представляешь, они с первыми лучами солнца начали фигачить. Ещё хорошо, что сначала из усилителя поорали, а то ты знаешь, как я сплю.

Я кивнул. Тиль умудрялся спать везде и всегда. Однажды он заснул за рулём собственного скутера и только свежеустановленный автопилот позволил ему доехать без приключений до мастерской. Ну, ещё и то, что время было позднее и на дороге ему никто не встретился. Так он и проспал до утра, не сходя со скутера. Разбудить его могли только особые частоты громковещателей, которые как раз и были у строителей.

Солнце решительно встало над горизонтом и принялось обжаривать окрестности. Бульдозер забросил остатки нашей жизни в утилизатор, агрегат утробно заурчал.

– Куда пойдёшь? – спросил я у Тиля, хотя примерно представлял себе его ответ.

– К сестре, – вздохнул тот. – Подвезёшь?

– Конечно, – согласился я.

Это всё, что я мог для него сделать. Наш третий товарищ, Скиф, жил с родителями, ему я просто скинул фотку, чтобы не расписывать подробности. Боюсь, именно ему придётся объясняться с Демаршем насчёт скутера. Хотя тут форс-мажор. Впрочем, именно «Таджи» всегда вели себя относительно прилично, и при определённом упорстве можно будет стребовать компенсацию. Талера примерно три.

Я отвёз Тиля к сестре и сел на берегу подумать. Лучше было бы сесть в бар, там налили бы чаю, но денег было в обрез. Вчера хорошо погуляли, да и ничто не предвещало.

Теоретически вариантов много, но в реальности – хм-м-м…

Итак, что мы имеем. Я мысленно перебрал варианты. Устроиться на побережье. Хоть в бар, хоть в другую мастерскую. Но нет, не потяну жильё. А жить так, как предлагается сезонным рабочим, – на циновках вповалку, я не готов. Четыре года на собственной территории меня испортили. Попросить денег у друга? А-ха-ха, у Тиля, например. Опять занять деньги у мамы? Что-нибудь изобрести? Начать вести классы по йоге?

Я сосредоточился и ещё раз прогнал список возможностей. Выбрать я бы смог, если бы в числе пунктов был хоть один жизнеспособный вариант. И тут он был один – связаться с мамой. Я ведь вернул ей предыдущий долг. Отдал вовремя, как обещал, не должна она отказать и в этот раз.

Я набил сообщение и сел ждать. Ответ пришёл неожиданно быстро.

Мама: Риц, прости, отец категорически запретил помогать тебе. Велит быть у него. Он в офисе сегодня и завтра

Риц: Понял. Нет проблем

Ах ты, чёрт. Я лёг на песок. Вот это я попал.

На пляж выбежали три мелких пацана с двумя собаками и принялись играть в настоящую фрисби. Или эстеты, или подумали о собаках. Обычно у нас даже на пляже играют в дополненной реальности – надеваешь очки, включаешь игру и давай носиться по пляжу. Но на собак очки не оденешь. Пару раз игроки воткнули тарелку у самых моих ног и прибежали за ней, выжидательно посматривая – не присоединюсь ли? В другой ситуации я бы с удовольствием, но сейчас настроения не было от слова совсем. Я не отреагировал на призывные взгляды, и тарелка прилетать перестала.

Становилось жарко, но я люблю жару гораздо больше фальшивого холода. Нет, у меня нет вопросов к честному холоду, когда идёт снег и всё такое. Но люди, которые устраивают себе в помещении +16 при +40 снаружи, вызывают недоумение. Как вы от перепадов-то не помираете, хочется спросить? Ладно, кажется, я думаю о чём угодно, кроме того, о чём надо. А надо понять, как прибыть к отцу в приличном виде, что в моей ситуации не особо просто.

Я проверил заряд скутера – хватит до места и ещё останется. Въезжать на нём в город мне не с руки, я никогда не покупал разрешение на проезд по городу, а теперь и не на что. Я связался с ближайшей зарядной станцией у города, узнал, за сколько они купят мой скутер. Нет уж, маловато будет. Посмотрел на карту, отступил десяток километров, нашёл другую станцию и связался с ними. Вот это лучше. Да ещё и душ у них есть, заодно футболку чистую куплю. И мобильная станция рядом, сяду на мобиль прямо там. Тот случай, когда придётся потерпеть кондиционер ради того, чтобы приехать в приличном виде. Итого в городе я буду к десяти. Папаша точно будет на месте, его хлебом не корми – дай выйти на работу и там сидеть.

Отца зовут так же, как и меня – Александр Иванов. В другом мире я получил бы приставку «младший», но в нашем у каждого есть дополнительный идентификатор, ник, который фиксируется в момент получения первого взрослого документа. Так что никто нас не путает. Я – Александр «Риц» Иванов. А отец – Александр «Муром» Иванов. «Муром» – в честь воителя, который побил местное зло, изводившее народ направленным ультразвуком. Понятно, что, когда речь идёт о распространённых именах и фамилиях, этого мало, на Севере остались ещё и отчества, да и биометрию никто не отменял. Но для скоростной коммуникации ник является основным обращением.

Мой ник никакой истории за собой не имеет, хотя особо любопытным я рассказываю, что это в честь горного озера, на котором я никогда не был. Кстати, понятия не имею, где оно, география – моё слабое место. Я помню только то, где сам был.

Нормальные люди годами выбирают ник вместе с родителями, чтобы на оформлении вбить лучший вариант в анкету и всю жизнь радоваться. Потому что менять его довольно муторно. Только я на это как-то подзабил и выбрал буквосочетание по наитию – просто понравилось, как звучит.

– Чё, мужик, поиздержался? – с сочувствием хмыкнул приёмщик, начисляя мне обещанные талеры за скутер.

Вот. Тут я мужик, а не сопляк двадцатичетырёхлетний, как для отца.

– Типа того, – не стал спорить я. – Где у вас тут душ, и нельзя ли скидку?

– На душ нет скидок, – строго ответил приёмщик, но подсластил пилюлю, – а на футболки есть. Держи промокод, возьмёшь хорошую, белую.

С водой на побережье плохо, поэтому это я уж так спросил: у нас не бывает скидок ни на что, связанное с чистой водой. Манговый сок дешевле. А вот с футболкой – хорошая новость, я обрадовался. Отец терпеть не может всякие дурацкие надписи на одежде, везде ему реклама мерещится. Так что, считай, повезло, меньше поводов для комментариев.

Я принял душ, отряхнул шорты и надел новую футболку. Стянул влажные волосы в хвост. Посмотрел на себя в зеркало. По-моему, я превзошёл себя в чистоте и красоте.

Девчонка, помощница приёмщика, помогавшая туристу подключить к зарядке его арендный скутер, подмигнула мне. Тут меня торкнуло, что она возилась с этим скутером ещё тогда, когда я только приехал. А, значит, что-то с ним было не так. Я прислушался к себе: помочь – не помочь? Вообще меня никто не просил. Нет, хочу знать, что случилось, и не потому, что я добрый, а просто интересно. Вдруг это редкий случай мне в копилку?

Я подошёл, достал очки, надел их. Потом вынул планшет, двинул настройки, чтобы подцепиться к зарядному устройству. Ну, конечно, дешёвый скутер, хуже моего гораздо. Дохлый кристалл и при этом неплохая программа, которую заблокировало в момент подключения к зарядному устройству. А почему? Ах, ну да, неудачная попытка установки обновления. От обновления прошёл только кусочек, вот они сцепились с предыдущей версией. Обычно новые версии программ несут на себе заряд приоритетности, но поскольку эта пролезла не полностью, старая версия плевать на неё хотела. Я вывел обе версии над планшетом и прокрутил вокруг своей оси. Оба контура постепенно теряли яркость, убивая друг друга. Исчезнут, и хана скутеру. Девчонку стало жалко, сейчас этот индюк начнёт на неё орать почём зря.

Я отделил новый кусок и бросил в корзину, тот исчез с возмущённым писком. Старая программа засветилась ярче, с ней всё было нормально. И я вернул её в управляющий кристалл. Скутер мигнул, восстановил управление и начал заряжаться. Надеюсь, он не будет снова пытаться втянуть в себя улучшения. Девчонка благодарно улыбнулась мне, а турист нахмурился:

– Могли бы и побыстрей подойти, молодой человек. Всё копаетесь!

Я отключил планшет, сунул в рюкзак очки, весело махнул девчонке рукой и двинулся к остановке мобилей. Не буду я ни с кем отношения выяснять. Я это просто так сделал.

Мобиль я выбрал побольше и подешевле, который идёт со всеми остановками. Ну а что, торопиться мне некуда, заодно вздремну. Отец в офисе как минимум до обеда просидит, если уж он туда вообще пришёл. И я занял место в заднем ряду у окна.

                                          * * *

Ехали, кланяясь каждому столбу. Люди входили, выходили, на следующей остановке после моей занесли орущего ребёнка, который так изумился холоду в салоне, что немедленно заснул. Мы все с облегчением выдохнули. На последней остановке перед городом зашла семья со здоровенным гусем. Я аж поперхнулся. Давненько я не видел такого способа перемещать животных. А это разрешено вообще? Впрочем, подозрения закрались, когда гусь даже не попытался никого ущипнуть. Я присмотрелся и понял даже без очков: гусь игрушечный. Должно быть, везут в подарок, непонятно только, зачем такого большого. В городах квартирки маленькие, там здоровенная тварь только под ногами будет путаться. А в сельской местности настоящие есть, зачем им конкурент? Местные птицы с ума сойдут: одни от невозможности спариться, а другие от желания подраться. Мне немедленно захотелось выяснить, насколько хорошо дерётся этот гусь, но додумать мысль я не успел: на ближайшей остановке хозяева вышли из мобиля.

Вдоволь постояв в пробках, мобиль наконец-то въехал в деловой квартал и высадил меня напротив нового офиса отца. Нехило я ошибся в расчётах – на часах уже был полдень. Впрочем, я не говорил, когда я приеду, а значит, не опоздал.

Я остановился, чтобы рассмотреть новое здание. Не, на фотографиях я его уже видел, но вблизи оно воспринималось куда лучше. Конечно, высокое, в городе без высоты никуда, но в остальном отец остался верен себе: тюльпанное дерево и стекло. Рядом с блестящими кристаллическими соседями как глоток свежего воздуха. Умеет отец устроиться.

Ладно, посмотрим, как там внутри.

Минут десять я потратил на то, чтобы пройти контроль – просветка рюкзака, проверка документов, сверка биометрии, разве что анализ крови не взяли. Я еле сдержался, чтобы не пошутить, не хотят ли мне тут провести диспансеризацию, но вспомнил, что лет пять назад такая же шутка мне вышла боком, и не стал. Из лап мэрской СБ отец меня тогда вытащил, но взамен заставил отработать две недели в городской лаборатории на анализе следов беглых программ на посадочной площадке. Полностью бессмысленное занятие, на мой взгляд. Максимум, что мы могли установить нашими силами, – это факт побега, но ни что, ни откуда выпало, определить было нельзя. Впрочем, что я понимаю в государственном управлении.

Лифта я ждать не стал и поднялся по лестнице на четвёртый этаж. Два одинаковых чернокожих секретаря в папиной приёмной приветливо осклабились. Один из них точно андроид, но какой именно, я определить не смог. У отца пункт на безопасности, он считает, что людей надо дублировать роботами, а роботов людьми, потому что они лажают в разных местах. Ну-у-у, с этим я, пожалуй, согласен. Но вот делать их неотличимо похожими – какой-то изврат. Ладно, не моё дело.

Один из секретарей двинулся ко мне.

– Александр-р-р-риц Александрович, вас ожидают!

Ах ты, мама дорогая, какое обращение! Сами, небось, придумали.

– Спасибо, – улыбнулся я секретарю. Тот блеснул улыбкой в ответ.

Андроид, ха! Этот! Без очков определил, ну не молодец ли я? На стандартные ситуации андроиды реагируют быстрее обычных людей, даже, я бы сказал, с опережением.

Я вошёл в приятно затенённый кабинет. Отец поднялся и вышел из-за стола.

Глава 2

– Привет, – сказал отец, протягивая руку и с одобрением разглядывая белую футболку.

Хоть тут я угадал.

– Привет, – ответил я, протягивая руку в ответ.

– Я ждал тебя раньше, – заявил он.

– Я и сам себя ждал раньше, – хмыкнул я. Вот. И минуты не прошло, как уже оправдываюсь. – Но пробки. Странно, что в субботу.

– Есть такое, – кивнул отец. – Второй год ремонт на соседней улице. Первого подрядчика выбрали демократически, второго – коррупционно, а третьего назначил губернатор. Воз и ныне там.

Я вежливо кивнул.

– Ну ладно, – отвлёкся от дорожных проблем отец. – Пойдём обедать. Поговорим потом.

Потом так потом. Поесть и правда было бы неплохо – я и забыл, когда ел в последний раз.

Мы поднялись на лифте на верхний этаж и вошли в кафе. Здесь было чуть темнее, чем в кабинете: половина окон с солнечной стороны была закрыта жалюзи. Мы взяли по салату, я – с курицей, отец – с тунцом, и по стакану с водой. Отец попросил со льдом, я без, парень за стойкой даже глазом не моргнул. Обычно они начинают нудеть: а почему безо льда, да как можно, будем мы его для вас вытаскивать, – но тут ничего такого. Воду выдали сразу, а салаты обещали принести через минуту.

Мы отошли к столику.

– Твоё, что ли, кафе? – заподозрил я, ощупывая деревянный стул в форме листа.

– Ну! – обрадовался отец. – Нравится?

– Да, – одобрил я стул, проводя по боковой грани пальцем. – Очень.

– Еда тоже не подведёт, – пообещал отец. – Тут изначально было всё модное искусственное, но я слишком часто ем такое в дороге, чтобы ещё и здесь терпеть. Так что я захватил власть и заменил агрегат в сборе.

Принесли салаты. Действительно вкусно. Некоторое время мы ели молча, а я мучительно подбирал что-нибудь нейтральное для разговора. Ничего не придумал и решил спросить про секретарей.

– Почему одинаковые? – переспросил отец. – Ты прав, я бы никогда так не сделал. Они сразу такие пришли.

– Вдвоём? – удивился я.

– Да. Шикарная, кстати, у них история, хочешь, расскажу?

Отказаться было, естественно, нельзя.

Но история и впрямь оказалась шикарной.

Фоларин был младшим в семье, да ещё и уродился самым доверчивым, и две старшие сестры не уставали скармливать ему небылицы. В большинстве случаев всё протекало безобидно и само рассасывалось, пока однажды Фоларин не принёс из школы очередную отличную оценку. А сёстры в тот день принесли оценки похуже, за что им влетело от родителей. Когда дети остались одни, старшая сестра заявила Фоларину, что он такой умный потому, что его умерший брат-близнец отдал ему все мозги. Так что он ещё недостаточно умный, с учетом того, что у него ум теперь в двойном объёме.

Фоларин поверил, страшно затосковал и принялся искать следы брата. Прочесал кладбище, перетряс всех родственников, перерыл семейные бумаги и даже влез в архив роддома, где родились они с сёстрами. Естественно, никаких следов брата он не нашёл, потому что никакого брата не было. Но Фоларин зациклился на поисках. Версия, которую он выбрал в качестве опорной, гласила, что брата изъяли сразу после зачатия и физически он появился на свет на другом континенте. Семья пришла в ужас от таких видений, но отсутствие чего-либо труднее доказать, чем наличие, и они потратили несколько лет, чтобы поколебать уверенность Фоларина.

Ближе к окончанию школы Фоларин сделал вид, что его убедили, и брата искать перестал.

– Как он сказал мне, – объяснил отец, – «Я понял, что брата не найду. И неважно, был он или нет». Но мысль, что ему придётся жить без брата, была невыносимой. Поэтому он себе брата сделал сам на последних курсах университета. Полную копию себя, потому что каким ещё может быть близнец?

– Логично, – согласился я. – Ну, вообще он мощно выступил.

– Да, – кивнул отец. – Поэтому они и одинаковые. Но я уверен, что ты уже понял, кто из них кто.

Я улыбнулся.

– Фоларин даже выбил ему отдельное имя, – продолжил отец. – Хотя по новому закону это должен был быть Фоларин 1, но у него на родине подшаманили с датой создания, благо недалеко пришлось унести дату, и вписали отдельное имя – Йеми.

– Упорный, – заметил я.

– А я тебе о чём говорю! – неизвестно чему обрадовался отец.

Мы спустились обратно в кабинет отца, он подхватил пульт и уселся рядом со мной на кресло для посетителей. Кино, что ли, будем смотреть?

– Хочу показать тебе кое-что, – заявил отец.

Действительно, отец затемнил окна и включил экран. На экране появилось транспортное средство: скутер с присоединённой к нему грузовой частью.

Ну-ка, ну-ка, это что за штука? Это же наша с Тилем идея!

Пару лет назад мы придумали превратить скутер в аналог лошади и пристёгивать к нему закрытый кузов или открытый, по желанию заказчика. Сделать успели пять штук, три с закрытым и два с открытым кузовом-платформой. Но выходило дороговато. Наша идея по простой стыковке-расстыковке, когда прицеп сам подтягивается к скутеру, в нашей местности энтузиазма не вызвала, тут никогда не было проблемы с добровольными помощниками. Позови пацанов, и они помогут всё прицепить.

А этих ребят ничто не остановило, и они вышли в серию. У них по одному нажатию кнопки поднималась кабина, скутер отделялся от кузова и выезжал на волю. Никакие дополнительные усилия не нужны. Улыбчивая команда инженеров суетилась в кадре, демонстрируя возможности конструкции. Стоила эта красота ещё дороже, чем у нас, зато и выглядела на все сто. На таком не стыдно было бы и в город с грузом приехать. Титры сообщали, что изобретение сопровождают шестнадцать патентов. Что означало, что вернуться к своей версии мы уже не сможем – всё прикрыто со всех сторон.

Смотреть мне было отвратительно. Инженер, или нанятый актёр, какая уж там разница, с пафосом рассказывал о новых возможностях, которые принесёт это замечательное транспортное средство. В финальном кадре инженеры весело тянули в экран кулаки с поднятыми вверх большими пальцами.

– И кто их проспонсировал? Ты? – мрачно спросил я отца.

– Нет, – покачал головой отец. – Просто хотел тебе это показать.

– Ну, я посмотрел, и что? У них, очевидно, были на это деньги. Нанять такую команду. И дизайнер у них был, – произнёс я с завистью.

Отец кинул на меня острый взгляд.

– Дело не в том, что у них были деньги, а у тебя не было. А в том, что ты даже не думал о том, что они тебе нужны.

Настроение у меня окончательно испортилось. Да, всё так. Особенно теперь. Тут меня посетила внезапная мысль.

– Слушай, а не ты ли снёс нашу мастерскую? – заподозрил я.

Отец скривился.

– Знаешь, если бы мне пришло это в голову, я бы снёс твою халупу ещё два года назад. Но, не поверишь, не пришло.

Я уставился на отца, а он на меня. Так мы сверлили друг друга взглядами, пока отец не вздохнул, не выключил экран и не открыл обратно окна. В комнате посветлело.

– Я вообще тебя не поэтому позвал. Ваши беды просто совпали.

Я поднял бровь: это ещё что такое?

– Так, перейдём к делу, – отец пересел на своё директорское место и сложил руки на столе. Руки у него были аккуратные и некрупные, да и сам он был на полголовы ниже меня, только этими пальцами он мог бы и монету пополам согнуть. Если бы ему было не жалко свой коллекционный фонд.

Солнце уползло на другую сторону здания, и до вечера можно было бы обойтись без затемнённых окон. Шума с улицы почти не было слышно.

– Месяц назад умерла моя бабушка, твоя прабабушка, – продолжил отец.

– Бабушка?! Как умерла? – вскинулся я. Бабушку я любил.

– Пра! Бабушка! – поморщился отец. – Чем ты слушаешь?

– А! Прабабушка! Та, что живёт в блуждающем тереме?

Отец усмехнулся.

– Не в блуждающем и не в тереме, но в целом ты прав. Та самая.

Легендарная прабабушка, создавшая основу для состояния отца, жила посреди тайги в окружении андроидов и волков. Или медведей. Какого-то опасного зверья. И ставила там эксперименты, от которых местность вокруг потряхивало. Но поскольку никого, кроме её собственной команды, там не было, это никого и не беспокоило. Нас она в гости не звала, я видел её только один раз на каком-то празднике, который показался ей достаточно важным, чтобы его посетить. Мы тогда ещё жили на Севере и не собирались никуда ехать. Мне помнилось, что я её тогда достаточно развлёк своими заявлениями, что, когда вырасту, непременно слетаю в космос, найду там инопланетян и никто не сможет жаловаться, что космос пуст и необитаем. Больше мы ни разу не виделись.

– Прабабушка оставила тебе трастовый фонд, – продолжил отец.

– Трастовый фонд? – навострил уши я.

Что такое трастовый фонд, я в общих чертах представлял. Это деньги, которые старшее богатое поколение оставляло младшему, но не просто так, а с нагрузкой в виде каких-нибудь условий. Например, достигнуть двадцати одного года и жениться. Или достигнуть тридцати лет и вывести породу летающих страусов. А иначе деньги взад.

– Три миллиона талеров, – невозмутимо произнёс отец.

– Так, – сумма мне нравилась. – А условия? Они есть?

И тут отец хищно заулыбался, как тигр перед свежим оленем.

– Совершенно верно, и тебе повезло: их всего два. Ты должен достигнуть двадцати пяти лет и окончить университет.

Я резко выдохнул. Университет! Опять проклятый университет!

Отец гнусно ухмылялся.

– А если нет?

– Что – нет? Двадцать пять тебе исполнится в следующем году. Это без вариантов, возраст людям начисляется автоматически, – фыркнул отец. – На получение образования у тебя время есть. Трастовый фонд превратится в тыкву, только когда ты не выполнишь это условие к тридцати годам.