Брутфорс

Нас усадили внутрь здоровенной пушистой юрты и стали поить чаем, а в течение часа привезли остальных пассажиров и распределили по другим жилищам. Голодных накормили супом, а перегревшихся положили под тент рядом с устройством, генерирующим холодный водяной пар. Вот это расточительство, подумал я, но организаторы гордо продемонстрировали нам, что умеют добывать воду прямо из воздуха и, более того, могут это делать неограниченно долго. Только устройств таких всего три штуки на фестиваль.

Потом нас позвали смотреть тренировочную стрельбу, к которой как раз готовились Лисины дети. Тут я оценил возмущение Зарины: красные и зелёные дроны-мишени были существенно меньшего размера, чем наша «таблетка», летели быстрее, да ещё и уворачивались. Разумеется, после этих целиться в наш дрон было чистой радостью – он будто сам подставлялся под стрелу.

Зачёт был командным, попадать надо было только в дроны своего цвета, за попадание в чужие дроны снимались очки. Личные заслуги тоже отмечались: стрелы были именные, и каждый упавший дрон передавал судьям, кто его сбил. Вся эта красота транслировалась на большой экран, призовые баллы болтались то в плюс, то в минус, потому что дети сбивали с неба всё, что летело. Лисин старший, похоже, тренировался не зря и уверенно оставался на верху таблицы, пока других болтало вверх и вниз.

Но через час я соскучился, да и стрелки ускакали совсем далеко, отчего мне стало казаться, что я сел смотреть телевизор на улице. И я смылся, чтобы проверить, можно ли починить дрон-«таблетку». Но не успел я толком ничего – в юрту ворвался какой-то наглый персонаж в куртке спасателя.

– Александр «Риц» Иванов! – продемонстрировал он мне знание всех деталей. – Пройдёмте!

– Куда? – лениво отозвался я, разглядывая почти не пострадавший корпус «таблетки». – И с чего вдруг?

– А это вам объяснят.

– Можете сейчас объяснить.

– Я что вас, должен волочь? Я могу!

Я покосился на него. С какой это стати спасатель хочет меня куда-то волочь? И зачем?

– За ногу потащите? – поинтересовался я.

Спасатель покраснел от возмущения.

– За космы твои, полудурок! Отрастят себе гриву и думают, всё можно!

– В чём проблема? – вошёл главный распорядитель. Волосы у него так-то были подлиннее моих. Спасатель не мог этого не заметить и сбавил обороты.

– В захвате оборудования!

– Вот этого? – уточнил распорядитель, указав на лежащий передо мной полосатый дрон.

– Этого, какого же ещё! Это спасательное оборудование!

– Не очень-то оно хотело нас спасать! – не выдержал я.

– А это не ваше дело! – опять возопил спасатель.

– Вы не представились, – прозвучал металлический голос распорядителя.

Спасатель нервно сглотнул, но вернулся к процедуре.

– Егор Песочкин. ЧС, участок 1162, – и, помявшись, добавил, – старший помощник.

– Песочкин, значит, – хмыкнул распорядитель. – Подходяще под пейзаж.

Спасатель аж зашипел.

– Имело место препятствие спасательным работам. Мы чудом узнали, где находится пропавший самолёт.

– Вы узнали не чудом, а потому что я с вами связался, – объявил ему распорядитель. – А связался я, потому что конкретно этот молодой человек дошёл до нас пешком. Иначе никто бы об этом не узнал.

– Потому что Александр «Риц» Иванов сбил спасательный дрон и присвоил его с целью дальнейшей перепродажи.

От этого заявления я озверел и вскочил.

– Егор! С чего это вы взяли?! Я не сбивал никаких дронов. Более того, он был всего один и в принципе не настроен ни на что. И я тут хочу поставить вопрос как пассажир – как это вышло? Что самолёт был оборудован нефункциональным спасательным оборудованием?

– А я бы ещё напомнил, что согласно уложению об управлении местными территориями вся техника, оставленная на территории фестиваля, принадлежит тому, кто её первично обнаружил. То есть в данном случае – ему. Вы пытаетесь отнять законный трофей, – внезапно поддержал меня распорядитель.

Спасатель забулькал от бешенства. Пока он не нашёл новых аргументов, распорядитель цапнул его за локоть и вытащил из юрты со словами:

– А пока вы размышляете об этом, я проведу вас к капитану. У него к вам тоже есть вопросы.

Они удалились, а я выскочил из юрты, чтобы отдышаться. Меня трясло. Спасатель нашелся! Сообразил, что предпринять! Вырвать из лап «врагов» неработающий дрон! Через некоторое время я успокоился и вернулся к устройству. Оно действительно почти не пострадало, за исключением вмятины от стрелы в нижней части. Но только я надел очки, как вернулся распорядитель и уселся передо мной на ковёр.

– Риц, да?

– Ага, – подтвердил я.

– Слушай, ты это… Мы тебя полностью отспорили и твоё имущество тоже. Капитан сейчас письменно подтверждает, что он сам разрешил тебе влезть внутрь, – он кивнул на дрон.

– А правда насчёт местных территорий? – поднял голову я.

– Абсолютно, – улыбнулся распорядитель. – Но я бы очень тебя просил его здесь оставить. Потому что правило распространяется только на нашу область. И в столице – а ты ведь туда летишь? – тебя с этой штукой повяжут. Или даже прямо в Улан-Баторе.

– Ну и ладно, – буркнул я. – Вам оставлю.

– А они, – распорядитель явно имел в виду спасателей, – дрон заберут. И мы отдадим, потому что нам этот хлам совершенно не нужен.

– Да пожалуйста, – пожал плечами я. – Просто обидно было.

– Я понимаю, – вздохнул распорядитель. – И ещё одно. Там с тобой, возможно, захотят поговорить. Ничего такого, капитан в рапорте всё чётко объяснил. Обвинять тебя не в чем. Ты их тогда… Не посылай сразу, а?

– Хорошо, – пообещал я. – Сразу не буду.

Распорядитель расхохотался и хлопнул меня по плечу.

– Вот и договорились!

С «таблеткой» я провозился ещё час, пытаясь снова научить её летать. Предыдущая программа почему-то не работала. Пришлось ещё раз перебрать запасы и выбрать совсем простенькую, после чего мне удалось поднять дрон в воздух, но лететь он никуда не захотел. Ну и ладно, подумал я, всё равно не смогу его забрать. Так что я почистил управляющий кристалл от своего участия и отложил «таблетку». Могу и вернуть теперь – хотя нет, пусть сами забирают.

Вечером нас позвали есть мясо и слушать рассказ о кочевом феодализме. К ночи прилично похолодало, и я не пожалел, что у меня есть тёплая вещь с капюшоном, в ней можно было долго сидеть и смотреть на огонь.

                                          * * *

Утро начальника службы безопасности аэропорта Улан-Батора началось с эпической битвы с молодым дарованием. Молодое дарование уже успело поучаствовать в героической акции по ловле чумных сусликов, уцелеть и на этом основании считать, что никакую безопасность без него обеспечить нельзя. Сейчас дарование надеялось перейти в СБ аэропорта за проявленную бдительность. Дарование звали Егор Песочкин, и был он изрядной занозой в коллективной заднице региона.

– Имел место сговор между распорядителем фестиваля и одним из пассажиров! Мы не можем оставить такой демарш без последствий! – кипятился Егор.

Его собеседник, подперев круглое лицо ладонью, скучающе смотрел на него. Совершенно случайно начальник СБ аэропорта был двоюродным братом распорядителя фестиваля и всю историю выслушал в красках ещё вчера, и рапорт капитана тоже прочитал. Было ему откровенно тоскливо, он бы сегодняшний день с удовольствием провёл на свежем воздухе и лихом коне, сбивая на скаку дроны, но обещанное прибытие делегации из Южной столицы никому доверить было нельзя. Ему ещё предстояло объяснять им, что придётся задержаться, пока не восстановят повреждённую вышку и самолёты снова не полетят. Думать о том, что было бы, если бы на резервную полосу сел не обычный самолёт, а правительственный рейс, ему не хотелось. А если б они промахнулись, эх. И тут ещё этот… энтузиаст. В штат ведь хочет, вот кошмар-то. Будет бабушек ловить, которые вечно хотят провезти внукам что-нибудь не то, и ладно бы ловить, отобрать запрещёнку им самим нетрудно, а ещё и отправлять в тюрьму. Откуда их, естественно, будут тут же выгонять. Начальник вздохнул и переложил подбородок на другую ладонь.

Егор всё не унимался.

– Мы должны принять меры, чтобы спасательная система впредь была в безопасности от пассажиров!

– Так-так, – оживился начальник. – Я согласен насчёт принять меры к системе. Вы разобрались, что произошло?

Спасатель набрал воздуха в лёгкие, чтобы ещё раз повторить свою версию произошедшего. Начальник заметил и оборвал этот порыв:

– Только не надо мне рассказывать про супермонстра, который сбил, проник и внедрился. Пассажир взял неработающий прибор и попробовал его по-быстрому починить. Я читал рапорт. Хотя можете предложить вашу версию, – начальник махнул рукой.

– Я всё выясню, – пообещал Егор. – Наши люди уже изъяли устройство. В ближайшее время будет готов анализ.

– Вот когда будет, тогда и приходите! – заявил утомлённый начальник. Ему очень хотелось зелёного чаю, раз нельзя стрелять из лука. А ещё делегация приедет, надо готовиться.

– Это саботаж! – завопил Егор. – Я пожалуюсь в столицу!

– Хоть во все четыре, – лениво предложил начальник.

Егор хлопнул дверью.

                                          * * *

Утром я распрощался с новыми друзьями, пообещал Лисе, что непременно найду её брата, пожал руку Питеру, пожелал успехов пацанам и залез в последний мобиль из тех, что прислали за нами.

Хотя наши мобили шли с приличным интервалом, прибыть мы умудрились одновременно. И я с сожалением отметил, что наша толпа заполонила и души, и кафе, и вообще все места, куда только мог приткнуться человек. Впрочем, после регистрации должно было стать полегче.

– Так это вас все ждали! – заметила стройная девушка с короткими розовыми волосами.

– Кто нас ждал? – удивился я.

– Ну, сначала должен был лететь маленький самолёт, и я надеялась улететь на нём. А потом сказали – концепция изменилась. Будет большой, но через шесть часов.

– Обидно, – посочувствовал я. – Но мы не просили, честно!

– Это ведь ваш самолёт сел в степи?

– Да, на резервную, – к этому моменту я уже знал, что это никакая не дорога, а резервная полоса, которых тут несколько штук.

– Круто! – позавидовала девушка. – Ещё, наверное, на фестиваль попали?

– Ага, – кивнул я. – Внезапно.

– Везёт! – отреагировала она. – Кстати, меня зовут Кира.

Я тоже представился, мы немного поболтали, а там подошла наша очередь на регистрацию.

                                          * * *

В зале заседаний компании «Нигам» неторопливо вращались допотопные вентиляторы и лениво жужжала муха. Было жарко. Старый инженер только что закончил объяснять свалившейся на его голову комиссии, почему предложенный ими дрон сначала не летел, а когда попал в чужие руки, внезапно полетел.

Комиссия из трёх человек, присланная объединённой лётной службой, страдала. Мало того, что их бросили сюда, толком ничего не объяснив, так ещё теперь они сидят в этом ужасном помещении и мучаются.

– А кондиционера у вас принципиально нет? – сердито спросила участница комиссии.

– Почему? Есть, – удивился инженер. – Просто наш босс его не любит, мы и не включаем. Если вам жарко, давайте включим. Всё равно он уехал.

Некоторое оживление от предстоящего изменения температуры разрядило атмосферу.

– Увлажнитель ещё можно включить, – предложил инженер.

– Не надо, – помотали головами члены комиссии.

Секретарь прикрыл окна, выгнал муху и принёс всем ещё воды. Жизнь стала немножечко лучше.

– Ченсо, – обратился к инженеру глава комиссии. – Всё-таки, пожалуйста, ещё раз по пунктам объясните, как это вышло. Согласитесь, невозможно поверить.

– Хорошо, давайте пройдём по пунктам. И вы увидите, что ничего удивительного тут нет. Самия, – обратился инженер к своему менеджеру, – выведи, пожалуйста, на экран ТЗ.

Пальцы Самии взлетели над стационарным презентационным устройством, и на экране появилась таблица.

– Вот, смотрите, пройдём сначала, – предложил инженер. – Нам была поставлена задача в рамках соглашения отгрузить сорок два сигнальных юнита. Юнит должен был уметь подавать сигналы бедствия, передавать координаты точки и быть простым в управлении. Самия, верно я говорю?

– Верно, – кивнула красавица-менеджер. – Стоить они могли не больше двадцати талеров за штуку и должны были быть поставлены в Восточную столицу в течение недели. Как нам объяснили, это срочно, потому что ожидаются катаклизмы, которые могут вызвать сход самолётов с маршрута. Насколько мы поняли, так и произошло.

Члены комиссии кивнули и что-то пометили себе в планшетах. А инженер продолжил:

– Создать что-то с нуля в такие сроки нереально. Поэтому мы взяли имеющиеся устройства, которые мы отгружаем фермерам, и лишь немного их подправили. Оригинал наблюдает за полями и передаёт изображение на камеру. Поскольку они дешёвые, у них заблокирована возможность перемещения на большие расстояния, чтобы они не улетали по собственной инициативе и чтобы их не угоняли. Но конфигурация оставлена открытой, чтобы, если у хозяина возникнут другие потребности, он мог бы в местном сервисе дозаказать нужное. Например, можно отдельно залить туда учёт погодных условий, чтобы дрон прятался от дождя, либо контроль за перемещением диких животных. Мы и сами можем установить такой функционал, но за дополнительные деньги. Обычно заказчики предпочитают разбираться сами.

Комиссия сделала себе пометки и уставилась на инженера, ожидая продолжения. И оно последовало.

– Мы подготовили устройства к отгрузке, после чего поступила команда очистить управляющие кристаллы. Потому что ваши люди сказали, что будут ставить начинку сами. Мы так и сделали. Поэтому устройства были подготовлены к приёму определённых инструкций. И да, они не были закрыты, чтобы вам не возиться с разблокировкой.

Председатель комиссии вздохнул.

– Ладно. Ясно. Вероятно, нам всем предстоит ещё внести доработки в проект. Но, по крайней мере, понятно, как мы оказались в этой точке. Ченсо, Самия, коллеги, большое всем спасибо. На этом мы вас оставим, спасибо за помощь.

Самия и секретарь встали, чтобы проводить гостей, и проследовали к выходу. Инженер вздохнул и тоже встал.

– Подожди, – обратился к нему заместитель директора.

Ченсо грузно сел обратно и выжидательно уставился на начальство.

– Мы действительно сделали такое говно?

– Шеф, мы ещё и не такое можем, – усмехнулся инженер в усы.

– Мне просто хотелось знать.

Инженер широко улыбнулся. Замдиректора ответил ему не менее широкой улыбкой.

                                          * * *

В самолёте было прохладно, народ погрузился в свои планшеты, только в соседнем кресле маленькая девочка собирала какой-то затейливый конструктор из пуговиц и кусочков ткани. Я глянул туда: через некоторое количество попыток у неё получилась большая лоскутная сова. Прикольно! Не видел ещё такого. Мама похвалила её и протянула ей планшет – видимо, между ними был некий договор о пользовании гаджетами, но девочка мотнула головой, разобрала сову, стянула с себя покрытую пуговицами панамку и принялась собирать из них нечто новое.

Я подумал, что в каком-то смысле нахожусь в похожем положении. Когда я отказался учиться дальше, отец предложил два варианта: поступить к нему в контору или добывать корм самому. Я предпочёл второе и собирал свою сову до упора, пока она не сточилась силами «Таджей». Вообще ощущение было необычайно странным: неделю назад я сидел на берегу, пил потеплевшее пиво из сломанного холодильника и лениво обдумывал возможность открытия мастерской в городе. А теперь я почти студент, возвращаюсь в родной город и иду в университет.

Хотя решение ехать я принял до того, как узнал, как Скиф слил налево наши наработки, именно тогда оборвалась последняя нитка, связывающая меня с побережьем. Было немного неловко перед Тилем, но в целом я понимал, что ту страницу я перевернул и назад хода нет. В детстве мне несколько раз снился сон, что я читаю старую бумажную книгу с картинками, но она листается только вперёд, а при попытке вернуться к началу, обнаруживаются только пустые страницы. Как будто историю можно прочесть только один раз.

Ни в Улан-Баторе, ни в Самаре никто мной не заинтересовался. Наверное, проблема с дроном рассосалась как-то сама, я выкинул эту тему из головы. На пересадке мне всё равно было нечего делать, я залез в свой планшет. Программы я выбрал, теперь надо было подумать, на что я буду жить во время учёбы. Ну, и Тилю можно будет написать.

Первое, что я увидел, было сообщение от Лисиного брата:

Баклан: Риц, привет, я Баклан! Мне Лиса дала твой контакт. Я тоже поступаю. Скажи, ты в каком году школу закончил?

Я ответил.

Риц: Привет, в 2016

Ответное сообщение не замедлило себя ждать.

Баклан: Я в 2017, но тут всё едино. Ты новости слышал?

Глава 8

Через десяток сообщений я разобрался, что произошло. Два дня назад все университеты в едином порыве поменяли срок годности школьных экзаменов, и я остался за бортом. Как и Баклан. Как и целая куча народа, которая сейчас летела, ехала и плыла в сторону университетов. Вариант вернуться я даже рассматривать не стал. Когда меня куда-то не пускают, я сразу понимаю, что мне туда надо. Но кто же так делает?

Итого мне надо было пересдать логику, математику и историю мира, которая заменила собой обществознание. История мира – что ещё за зверь? Надеюсь, то же самое.

Баклан скинул ссылку на регистрацию на пересдачу. Ну что же, это мило. Университет сам примет у нас пересдачу, потому что зайти вместе со школьниками мы не успеем. Точной даты нет, ориентировочно середина июля. Осталось чуть больше месяца. Хоть я и был зол, но делать нечего – надо регистрироваться.

С другой стороны, может, всё и к лучшему. Не то, что экзамены отменили, а то, что я только сейчас об этом узнал. Не факт, что я бы попёрся через полмира, если б знал про нововведения. А сейчас поздно, я уже еду. И попробуйте меня не пустить.