К демонам любовь! Десятая невеста

– Да мне плевать, как безрогая будет ее применять, Ансай! Если это случится в другом мире. Подальше от моего, – прорычал Ахнет и рассек кулаком деревянный косяк. – Да и что тебе с одной капли? С меня вчера полведра натекло в пустыне… И ничего. Мир все еще стоит на десяти высших вулканах. Не сдвинулся, не рассыпался.

Ахнет сам с ними скоро «сдвинется»!

Сначала Заранта вздумала его учить. Теперь краснорогий. Вчера синие потеряли страх, поломали Ранью… А еще отказы тар Варов и Грох-таров…

Все это выводило из себя. Заставляло дышать черным паром и зыркать на всех огненным взором.

Чтобы ненароком не прихлопнуть какую-нибудь глупую масаю, Ахнет подхватил сеймурские дары и вернулся в спальню. Убрал снаряжение в сундук, запер печатью клана.

Затем быстро окунулся головой в чан посреди комнаты. Отплевался, зачерпнул ладонями холодную воду, омыл голые плечи и шею. Потрогал затянувшуюся рану на боку: от нее осталось лишь приятное послевкусие недавней драки.

Взгляд снова упал на лекарскую корзину. Под ворохом повязок нашелся личный саер Ахнета. А он уж было решил, что позабыл любимый клинок в чьем-нибудь животе.

Рядом валялись изодранные штаны, срезанный ремень, пустые шкатулки от снадобий. Длинный окровавленный дзон, ритуальное оружие синих… Судя по ощущениям, вчера именно оно побывало в боку у Ахнета.

Еще – кусок багровой высохшей ткани. Лишь краешек лоскута доказывал, что когда-то материя была голубой.

Разум опять норовил нащупать приятный сон…

Не сон!

Нежные руки голубоглазой хары действительно к нему прикасались. Обматывали рану на плече, опасаясь причинить боль.

Глупышка… Кто ж так лечит высшего демона? Она не знала, что рана сама затянется, стоит коже коснуться сердца вулкана.

Однако эта наивная, ласковая забота выбивала почву из-под ног. Он бы лежал так и лежал, ощущая, как прохладные пальцы скользят по телу, оглаживая и ощупывая.

Теперь он помнил ярко. Белая кожа, светлые пряди на лбу, испуганная морщинка… На шее болтается какая-то синяя лента с бумажкой. А на маленьких пальчиках – крошечные мозоли, словно девчонка не привыкла к труду, но вынуждена была работать больше, чем позволяли силы.

Она ворчала. Кашляла. Волновалась.

И она сбежала!

Непослушная хара…

Где же она? Где?

Рия. Хара по имени Рия. Куда она улетела в разгар кровавой бойни? Неужто попала к синим? Нет, нет… Ахнет зажмурился, вспомнив, в каком виде обнаружил однорогую Ранью, поломанную, в синяках и крови.

Нет!

– Ансай! – взревел он, не сомневаясь, что через секунду старший хорей будет стоять за плечом. Так и вышло. – Собери отряд из тех, кто восстановился. Обыщите лес. Хоть в болото с каэрой ныряйте, но найдите мне ее!

Рия могла попасть к синим. К черным. К тварям хаоса. Да в любом болоте утонуть! Такие, как она, хрупкие. Они быстрее ломаются…

– Кого? – изумился Ансай.

– Иномирянку. Другую, не эту, – Ахнет помахал в сторону сундука, словно уложил туда дары вместе с гостьей. – Девчонка не могла далеко уйти.

Рассвет только собирался, поднимая красную пыль от земли. Белый туман клубами выходил из чащи. Твари хаоса уже угомонились, забились в темные норы. Но если пришлая заночевала в лесу… То могла с ними и познакомиться.

Пока он наслаждался массажем, валялся на террасе и обменивался дарами, его маленькая заботливая находка бродила где-то там. Совсем одна!

– Мой господин…

Взгляд у Ансая был настороженный. Точно хорей собрался лекаря вызывать с новыми травками. Покрепче.

– Я не брежу. Я видел, – Ахнет сердито тряхнул перед носом помощника окровавленным лоскутом. – Она вчера была в пустыне.

– В шатрах синих мы никого не нашли, кроме вашей…

– Собирай. Отряд. Живо!

– Приметы у нее какие-то есть? – обреченно уточнил хорей.

– Ты уже понял…

Глаза. Ахнет видел глаза. Точно из снов.

– А еще?

– А еще она, каэра тебя раздери, была без рогов!

Глава 5. Оплата сердцем

Маша

Краснорогий выругался. Пожевал воздух, поиграл челюстью и издал сдавленный вой. Словно на местных болотах еще какая тварь проснулась.

– Вы ее не в нашем лесу нашли? – уточнил хмуро, поглядывая на клетку.

– Где нашли – секрет черноторговца, Ансай, – осклабился Гасас.

– Мы с рассвета… рыщем… по болотам… А девчонка все это время сидит в загоне для фурьи?!

Кулак шлепнулся на столик с закусками, и все блюда на нем испуганно подскочили.

– Кого бы вы ни искали, это наш товар, – взвизгнул торговец. – Мы нашли, мы принесли… Мы продаем. За два мешка. Сердцем.

– Только твоя безрогая товарный вид потеряла… – уклончиво выдал рогатый. – «Сердцем»! Ты цену-то сбавляй, чтобы не получилось, что зря тащил.

– Что потеряла, то уж не найти. Но остатки мы и с торгов пустить можем, – Гасан флегматично пожал плечами. – Веди Ахнета, хорей. С ним порешаем по цене. Не тебе, чай, платить.

Ансай тягостно вздохнул, похлопал себя по костяным наростам.

– Ну, чего медлишь?

– Да как бы он моим воинам рога не обломал за то, что первыми не нашли, – признался он.

– Что ж вы за охотники такие, что в своих же землях без дичи остались?

– О, вернулись мы с дичью… даже с безрогой… Но глаза, видишь ли, не те! – раздраженно фыркнул Ансай. – «С дымом керрактских вулканов, а не с водой небес».

– Дарр Тэй-то у нас поэт, – гоготнул копьеносец и растекся в ухмылке. – У этой в глазах вода. Хорошенькая, ладненькая была. Я лично видел, пока не помялась. Мы к тому отношения не имеем. Сама скакала, что россоха бешеная, по кочкам. Упала разок-другой… Измазалась.

– Стойте здесь, – Ансай бросил тревожный взгляд на красную шторку, волнующуюся на ветру.

За ней угадывался проход с соседнее помещение. Там, за струящейся тканью, чудилось движение. Ходил кто-то огромный, хрипел басисто…

Я нервно всматривалась в щелку, предчувствуя самое дурное. Как вдруг ткань раздуло порывом, загнув материю в подобие шатра, и я увидела людей. На полу!

То есть… обычных людей. Безрогих, нормальных. Боги, боги… Это вот они «дичь»?

Так я не одна угодила в рогатый кошмар. Есть еще жертвы.

Их было трое. Женщина, мужчина и девушка с красно-рыжими волосами. Все валялись в неестественных позах, подогнув руки и ноги. Точно их парализовало или что похуже.

Рядом на полу валялись дротики. А над телами расхаживал монстр.

Истинный монстр, без преувеличений! Огромный мужик с черными рогами под самый потолок. С длинными темными волосами, с рельефным торсом, исчерканным то ли шрамами, то ли рисунками. Жу-у-уть во плоти.

Да на его позвоночнике можно самолетам совершать посадку!

Он что-то бубнил насмешливо, обращаясь то к одной своей жертве, то к другой… Даже стаканчик с водой подставлял к губам и по волосам парализованных поглаживал.

У-у-у… Маньяк. Он же наслаждался чужой слабостью и своей властью над уязвимыми!

Бугры мышц перекатывались на кошмарном теле. Походка казалась хищной и одновременно ленивой, словно вокруг раненой «дичи» бродил сытый тигр.

Так мы пришли продавать меня ему?

Только не этому. Только не этому! Да у него черный пар из ноздрей идет!

Я завесилась волосами и в ужасе затряслась. Но все равно умудрилась увидеть, как именно к этому чудищу подошел Ансай и, тыкая кулаком в сторону клетки, что-то забормотал.

Нет-нет-нет…

Зажмурившись, я стала слышать четче. Как их главный брезгливо фыркает, поминая черноторговцев самыми грязными выражениями.

– Выгнать! – громыхнуло за шторой. – Я не буду принимать в своем доме эту падаль. Как ты вообще позволил им сюда войти?

– Но у них диковинка, господин. Вы же сами…

– Какую только дрянь они ни пытаются мне всучить под видом «диковинок», – шипел раздраженно. – Кого они притащили в прошлый раз, помнишь?

– Низшую хаотическую тварь, господин, – подсказал Ансай. – Маскирующее заклятье недурно наложили…

– Недурно. Я почти повелся, – прорычал хозяин. – А останешься с такой наедине – мигом лишишься всех важных частей тела. Пусть проваливают.

– Потом локти кусать будете, если не посмотрите, – напустил тумана краснорогий. – Сам я не уверен, но…

– Хватит с меня на сегодня «подарочков». Перебор.

Тем не менее, шаги стали громыхать ближе. И я догадалась, что сейчас на меня будут смотреть. Поэтому забилась в самый уголок, не желая столкнуться с чудищем глазами.

– Гаса-а-ан… тьфу, – сплюнул на пол местный владыка, узнав торговцев. – Ты б хоть мылся иногда? Или это от вашего чумазого товара так несет?

Догадка была не лишена смысла.

Мои ресницы мелко трепетали, то открывая вид на комнату, то погружая в спасительную тьму.

Красная штора опять колыхнулась. Три фигуры все еще неподвижно лежали на присыпанных красным песком камнях. Они хоть живые? Их другие торговцы принесли, и рабовладелец решал, кого прикупить в коллекцию?

Перед клеткой появились ноги, увитые черно-красными татуировками.

– Сколько? – бросил равнодушно.

– Две мешка. Сердцем.

– Ополоумели? – рассмеялся хозяин. – На торгах вы ее больше, чем за мешок, не продадите… Если живой дотащите. Путь неблизкий, светило в зените.

– Так тут и не торги, – елейно улыбнулся Гасан, обозревая залу. – Эксклюзивно доставили, Ахнет. Лично в руки. Знаем твои вкусы, странные, редкие… Поэтому: два мешка, ни камешком меньше.

– За эту грязь? – издевательски прошипел рабовладелец. – Вы ее в болоте с каэрой искупали? Не смешите мои рога!

– А мы отмоем. Ты поверь… она высший сорт, – соблазнительно причмокивал Гасан. – Была. Пока в луже не извалялась. На базаре до трех за отмытую доторгуемся…

– Уж мы ее отмоем, – пообещал детина.

Меня? Эти? М-мыть?!

– И еще разок… отмоем… – добавил его братец. – Хорошенько в разных местах потрем.

Сердце обиженно замерло. Отказалось биться. Нет-нет, не надо меня мыть! Я с этой грязью уже сроднилась.

Почуяв мой ужас, рогатый мужик резко развернулся и огрел клетку таким пылким взглядом, от которого прутья будто слегка раздвинулись и накалились.

На меня наползла внушительная тень, и я обреченно заскулила. Как щенок, вставший на пути у тираннозавра.

– Глаза! – гаркнула тень, и я сильнее зажмурилась.

– М-м, – промычала отрицательно.

– Покажи глаза, – сурово велел рогатый. – Ахнета нужно слушаться!

– Нет, – дернула головой.

Если от его взгляда прутья раскаляются, я вообще пеплом рассыплюсь!

– На торги хочешь? – саданул кулаком по потолку клетки. Хозяин дома явно был в дурном настроении.

Никуда не хочу. Ни на базар, ни в рабство к чудищу трехметровому.

Домой хочу! В хмурый Питер, к окну, из которого видно погибшее дерево. Под ледяной дождь, на освежающий ветер. Туда, где ни у кого нет рогов!

– Правда? Жаждешь, чтобы вот эти липкие, грязные твари отмыли тебя с пристрастием? А после замотали в сетку, не оставив на теле и клочка ткани? – вкрадчиво интересовался маньяк. – Совсем голенькую, испуганную, дрожащую?

– Н-нет…

Этого не хотелось тоже.

– А потом они повесят сетку на крюк и выкатят под свет факелов, в зал, битком набитый смердящими покупателями. Представят тебя как самый сладкий лот – абсолютно бесправную пришлую, – коварно описывал маньяк. – Очень, очень покорную. Там тебя выкупит Босхерт, он любит бесправных. Закует в ржавые железяки и сделает своим «мясом».

Слезы горячими струями брызнули из глаз и щедрым потоком омыли щеки. Соль разъела кожу. Наряд из сетки? Сладкий лот? Кошмар. Какой-то кошмар.

– А мне ты – для красоты. Для услады глаз. Но сначала я должен оценить, стоишь ли ты два мешка.

Обиженно скалясь, я открыла заплаканные глаза, сдула волосы с носа и уставилась на мужика. Его лицо показалось отдаленно знакомым, но за пленкой из слез особо не разберешь.

– Моей будешь, – прибил он тяжелым выдохом, медленно кивая.

И я запоздало осознала, что это был не вопрос, а утверждение.

– Багровая звезда явила мне щедрые дары, – с благодарностью в жутком хрипе произнес хозяин и послал ритуальный жест в потолок. – Оплати, Ансай…

– Сердцем? – скривился краснорогий, следивший, видно, не только за пленницами, но и за казной начальства.

– Дай им столько, сколько хотят! – рявкнул плечистый монстр и перешел на вкрадчивое шипение: – А потом гони их так далеко и так быстро, чтобы вонь Гасана более никогда не достигла моих ноздрей.

Ансай с пониманием поклонился и ушел в смежное помещение.

– Вы не передумали? – спросил он, вернувшись с двумя небольшими кожаными мешочками.

В каждый мог поместиться крупный грейпфрут или небольшая дыня. От них тянуло странным жаром, но… чему я удивляюсь? Тут от всего тянуло жаром! И песок горячей пылью оседал на губах…

– Ансай, выдай этим господам оплату сердцем и убедись, что их нога больше не переступит мой порог, – подтвердил хозяин.

Слово «господам» он произнес с таким пренебрежением, словно лично каждому в физиономию плюнул. Я бы тоже плюнула, останься во мне хоть капля жидкости.

Не веря своему счастью, Гасан поклонился, ковырнул пол намасленными отростками и принял мешочки. Погладил их ласково, к груди мечтательно прижал.

– Ключ, – напомнил краснорогий. Судя по кислой мине, он считал цену сильно завышенной и предпочел бы еще поторговаться.

– Ах да. Конечно… – Гасан хлопнул себя по лбу и выудил из грязных штанов отмычку.

Едва черноторговцев выпроводили, из-за шторки показалось смышленое личико прислужницы. Со вздохом облегчения она помахала перед собой ладонями, выгоняя дурной воздух вслед за ушедшими.

– Заранта… Отмой. Чтобы я хоть увидел, на что потратил два мешка, – с ноткой недоверия пробасил чернорогий. – И тех, в коридоре, приведи в порядок. Весь дом песком засыпали!

Прислужница быстро поклонилась, но хозяин на нее уже не смотрел. Изображая полнейшее равнодушие к новому приобретению, он качнул могучими плечами и молча вышел из комнаты.

Заранта трижды звякнула медными браслетами друг о друга, и на звон прискакали девушки в черных обручах. Каждая уже тащила с собой тазик с чистой водой и губку. Словно у них телепатическая связь, и сигнал передается через рога.

А я говорила – антенны!

В шесть рук («медная» в белом парео держалась на отдалении) меня осторожно освободили от веревок на запястьях и сняли с крюка. Вытащили, аккуратно подхватив под колени и локти, из клетки. И, полностью обессилевшую, уложили на пол.

Я послушно рухнула щекой на камни: шагу ступить не могла. Онемевшие ноги, еще утром просившие прогулки, теперь не имели к тому способности.

В ухо заливалась пена, меня омывали прямо тут, на камнях. Грубая губка больно скребла по коже. Прислужницы методично исполняли приказ, но вовсе не заботились о комфорте «товара».

Сквозь раздувающуюся красную штору я видела, что и других пленников подвергли похожей процедуре.

– Уу-у-у… – провыла я, катаясь щекой по мокрому полу. Уже непонятно было, где мои слезы, а где их вода.

– Тише, масая, – строго велела Заранта. – Сначала первое омовение, потом второе, затем лечение. Мы тебя выходим, если не будешь сопротивляться. Твои раны заживут, силы вернутся. И ты сможешь достойно служить господину.

– Гасан… тварь немытая… У него будто на каждую девушку рог наточен! – прошептала презрительно другая служанка. С короткими красными волосами и небольшими «молочными» рожками.

– Мой, Тира, да помалкивай. Не для нашего это ума, – пробубнила «медная».

– А вы видели его масляные кривулины на макушке? Какая с ним быть захочет? – фыркнула соседка Тиры. У нее имелись витые изумрудные рожки, украшенные сережками. – Уверена, все его удовольствие и есть: связать да на крюк нанизать.

– А потому что больше нанизывать не на что, – хихикнула третья и постучала по своим синим пенькам, обрубленным под корень.

Смыв первый слой грязи, три рабыни синхронно подхватили меня под локти и поставили на ноги. Но, догадавшись, что сама я шагу не сделаю, подозвали четвертую. Отряхнув ладони, Заранта взяла меня за плечи, другие девушки переместились к спине и ногам… И, «уронив», в восемь рук понесли меня на улицу.

Плюх! – без предупреждения уронили во второй раз. В овальную купель, врытую прямо в сухую землю. Под палящим солнцем вода успела нагреться (а может, не остыла за ночь), так что почти бурлила.

В местной духоте хотелось занырнуть в прорубь. В ледяную речную воду с ласкающим кожу течением. Да хоть в Неву! Но не в корыто же со стоячим кипятком?

Видимо, тут все горячее. Воздух. Земля. Вода… Мужики с рогами.

Бултыхаясь в неприятно теплой воде, я щурилась и глядела по сторонам. Красная выжженная земля теперь была на уровне носа. В задымленном небе, несмотря на утренний час, мерцала яркая звезда – красная.

Знакомый вулкан разносил кошмарную гарь. Но лава пока не текла. К счастью ли?

– Не к добру она взошла… – протянула одна из рабынь.

Набирая в деревянный ковшик посеревшую воду, она поливала мне на волосы. Попадала то в нос, то в глаза, то в уши.

– А господин считает, что к добру, – строго высказалась Заранта, прохаживаясь вокруг купели и контролируя процесс моего отмывания.

– Господин и пришлых любит, – скривилась та, что с красными волосами. – А от них только беды и есть.

– Вот возьмет в дом жен из высоких родов, они мигом порядок наведут, – мечтательно протянула девушка с изумрудными завитками на макушке. Качнула звонкими серьгами, разнося мелодию по пустоши. – А то ишь – всякий раз с торгов новую игрушку приносит. Самому глядеть, гостям показывать… «Диво дивное». Ну что в ней дивного? Даже рогов нет. Стыд какой!

– А нам ее потом отмывай, кусачую, – сетовали у правого уха. – Обряжай в новое – взамен того, что по дурости порвала.

– Господина потом на смех даже низшие кланы поднимают. Помешался, мол. А высшие ему дочерей не отдают…

– Говорят, Азо выдохнется скоро, – «красная» беспокойно поглядела на вулкан. – А господин «сердцем» разбрасывается на всякую ерунду… Большой уже – в куколок играть! Надо родовую честь отстаивать, пока осмелевшие синие всех нас не перепортили… Сначала Ранья, а потом кто? Ты, Лайха? Или ты, Ваиса?

– Цыц на вас, болтушки. Делом займитесь, пока господин не осерчал, – вернула их к работе «медная».

– Или того хуже… Падаль всякую покупает. Тварь хаотическую, маскировочной магией за пришлую выданную, – шепотом напомнила невольница с синими обрубками, проигнорировав старшую. – Помните, что творилось, когда та мерзость очнулась? Да она нас чуть не сожрала!

Все три рабыни настороженно поглядели на меня. Точно я планировала из чана выпрыгнуть и их по очереди сожрать.

Ненормальные!

Хотя я бы поела чего-нибудь, да… И попила б. Осознав, что мне стаканчик не подадут, я по ноздри опустилась в воду и принялась жадно хлебать.

Да плевать, что грязная! Стану козленочком – мне же лучше.

Глава 6. Оковы в подарок

Ахнет

Как в тумане дарр Тэй добрел до спальни. Он бы охотно задержался у клетки и поглядел, как отмывают его покупку, но… Странное что-то творилось внутри. Под ребрами. Словно там хара когтями ковырялась, царапая плоть по живому.

Его пошатывало и, пресвятая нийяра, даже подташнивало. Ранение? Возраст? Или многовато переживаний?

Бездна… Да откуда у высшего демона переживания? Давай, Ахнет, топай, пока масаи не увидели твоей слабости…

Не всякий выживет после ритуального дзона, пропоровшего брюхо. Но он на то и потомок Верховного, чтобы быть крепче прочих. И его кровь – не вода!

Лидеру клана слабости не положены. Он лишь одну себе позволяет… И то – даже низшие демоницы с отпиленными рожками тайком шепчутся да у виска крутят. Он слышал. Мог бы наказать, но не стал.

Пускай. Все их пересуды – не для измены, а от заботы. У каждой масаи свое представление о том, что для господина хорошо.

Ахнет устроился в кресле, принимавшем его могучее тело ласково, как любимая женщина. Зажмурился и вспомнил, как глядела на него девчонка из клетки. Испуганно. Как на чудище.

Глаза припухшие, так, что и цвета не разберешь. Веки красные, словно плавники каэры. Щеки все в розовой сыпи. Волосы невнятного грязно-бурого оттенка. Такую к гостям с подносом неловко выпустить… Только к фурьям в загоны.

И кто из них чудище?

Оставалась надежда, что, когда с приобретения сдерут защитный слой грязи, под ним окажется что-то посимпатичнее.

Какие иномирские боги дернули ее купить? Пожалел, что по пути поломают? Что смердящий Гасан заморит ее до торгов? Ну не каждую полудохлую тварюшку надо спасать. Да еще ценой двух мешков сердцем!

Поначалу Ахнет было решил, что нашлась его потеряшка… Может же хара хоть раз повернуться к нему правильной стороной? Но потом присмотрелся. Нет, кажется, обманулся.

Лежа в Красной пустыне, бредя от жары и боли, он видел существо, подобное сиятельным. Чужим богам Веера. Словно сама Имира, эрренская богиня, похищенная и присвоенная Таурантосом, спустилась к нему с небес.

Белое золото волос, мягкий пух завитков на висках, нежные черты, славный румянец. Кожа светлая, как выпаренная из морей соль. А глазки дивно голубые. Чистые и желанные, как вода в пустыне.

Но в клетке сидела совсем другая девушка. Платье на ней было коричнево-серым, ни один волосок не блестел утренней звездой. И глаза – мокрые и красные.

Ни разу не сиятельная!

Из легенд рода он знал, что Имира была по-юношески прекрасна, златовласа и хороша каждой чертой. Нийяра Верховного, жестокой нитью Судьбы вплетенная в историю Керракта… Она так давно не появлялась на небосводе, что многие успели забыть – и имя, и легенду.

В Ахнете, наследнике верховной крови, где-то в глубине огненного сердца жила надежда. Что однажды он встретит свою нийяру – такую же прекрасную, чистую и светлую. Потому и тянул с отбором, с женитьбой…

Но вдруг в его жилах давно уж вода, и никакой истинной яры ему вовсе не положено? И никогда его вулкан не запылает в полную силу? Тогда, поплевав на горячие ладони, придется смириться, что единственной не существует. И заменить ее десятью. Пройти обычный брачный ритуал клановых лидеров…

Это должно укрепить Азо. Усилить жар. Дарр Тэй и так слишком долго испытывал терпение вулкана и не давал наследников.

Но десять невест! И у каждой шлейф из дрянной родни! Ахнет озадаченно почесал рог. Даже для него многовато. Высшие демоницы – не масаи, у ног сидеть не станут. А он, видит Верховный, не привык, чтобы ему не подчинялись.

– Господин… – Вбежав в покои, Заранта виновато опустила глазки.

– Ну что еще? – прокряхтел Ахнет, придерживая рукой мерзко ноющий бок.

Все-таки рана. Или старость. Что-то из двух.

– Ваша новая масая…

– Я еще не решил, – оборвал дарр Тэй. – Масая она или…

Или что-то большее. Дерево, железо, медь или… золото?

Если уж по-честному, то золотые браслеты давно просились на ручки Заранты. Но она, как ни странно, не стремилась к новому званию. Ни одним намеком не выдала, что этого хочет. Да и сам Ахнет с трудом мог представить умненькую помощницу в необычной роли.

Но если наденет золото на безрогую… Ох, не понравится это его клану. Как и другим, с которыми он еще не сторговался на предмет породистых демониц.

Ситуация щекотливая. В другое время Ахнет плевал бы на пересуды, но сейчас его путь зависел от решения высших.

– Она напугана, мой господин. Не дает выкупать себя и… – помявшись, Заранта показала ему клубок мокрой голубой ткани. – Мы еле с нее стащили. Куда это теперь? Отстирать отстирали, но…

«Медная» размотала сверток, демонстрируя подранное платье во всей кошмарной красе. Из клубка на пол выпала синяя лента и какой-то кружевной лоскуток.

– Выдай ей тогос в цветах моего рода, – велел Ахнет, нагибаясь к синей ленточке. Жмурясь каэрой, выбравшейся на берег и учуявшей запах добычи.

Заковыристые буквы на карточке пытались что-то ему сообщить, но этот язык демон не знал. Так что забросил ленту в сундук с сокровищами, а прочее велел уничтожить.

Теперь он владеет ей.

Мысль отдавалась приятной слабостью, щекоткой разбегающейся по телу. Ахнет все для себя решил. И в смысле браслетов, и по поводу прочего…

– Она лечиться отказывается, – вздыхала Заранта за его плечом. – Бешеными нас обозвала. Дерется! Хоть и вяло, но…

Ну, с дикарками у Ахнета разговор короткий.

***

Маша

Эти… мерзавки… стянули с меня не только платье, но и белье! Опомниться не успела, как лишилась и бейджа переводчицы, и последних трусов.

А эти, с позволения сказать, «козы» (на язык просилось что-нибудь более бранное, но на ум не приходило) уже растопырили руки, собираясь вытащить меня из воды. Абсолютно голую и для кого-то тщательно отмытую.

Почувствовав после омовения прилив сил, я уперлась руками в стены купели и воинственно зарычала. Хотя, может быть, заскулила. Неважно. Все равно не помогло.