Сила чужака

– Хочу предложить поучаствовать в одной авантюре, – Женька скрестил руки на груди. – Авантюра даже не государственного, а вселенского масштаба.

– Ого! – биолог присвистнул. – Я не сотрудничаю с террористами.

– Похвально! И продолжай в том же духе. Но я хочу предложить тебе поучаствовать в похищении древнего артефакта.

– Какого?

– Этого пока не могу сказать. Ты же не дал согласие, значит, я пока не могу тебе доверять.

– Как я могу дать согласие, если не знаю, на что подписываюсь, – упираясь ногами в пол, Горан медленно покручивался на кресле в одну и в другую сторону.

– Скажем так: этот артефакт позволит освободить драконов от власти лиг.

На этот раз Горан задумался надолго. Он сверлил визитёра напряжённым взглядом, покусывая верхнюю губу, и это придавало его веснушчатому лицу детскости.

– Уж не ключи ли от Врат ты хочешь украсть? – наконец, выдал он.

Женька не отвечал. Не дождавшись реплики, Горан снова подал голос:

– Всего два вопроса: как ты можешь гарантировать безопасность моей семьи и какого результата хочешь добиться?

– Твою семью придётся увезти отсюда и укрыть в безопасном месте на время операции. Это единственное, что я могу предложить. Но более всего безопасность твою и твоей семьи будет гарантировать достижение нашей цели. Когда мы освободимся от власти лиг, они какое-то время будут сопротивляться, а значит, потребность в антидоте к олию возрастёт. Твои знания сделают тебя бесценным, и твоя безопасность станет первостепенной задачей для драконов.

Шубашич покачал головой и потёр ладони друг о друга:

– Сколько у меня времени на размышление?

– Думай до полуночи.

– А в полночь ты явишься ко мне в чёрном балахоне?

– Я позвоню тебе, – Женька вынул из кармана одноразовый сотовый телефон и положил на стол рядом с собой. – Сразу предупрежу, что в нашей команде я хочу видеть и твоего брата Златана. Возможно, это поможет тебе в принятии решения.

Тартанов направился к двери, но когда он уже переступил порог, Горан окликнул его:

– Эй, Страж!

Женька повернулся в дверях, вопросительно подняв брови.

– Я согласен! – Шубашич хлопнул себя по коленям.

– У тебя есть время подумать, – подражая Сказочнику, ответил Женька.

– Нет нужды. Я принял решение.

– Я позвоню в полночь, – Тартанов вышел.

– Погоди! Эй! – Шубашич сорвался вслед за ним. – Как тебя хоть зовут?

Но коридор и холл были пусты. Ничего здесь не выдавало недавнего присутствия незнакомца. Так быстро покинуть здание он просто не мог!

– Что за день сегодня? – вздохнул Горан и вернулся в лабораторию.

Команда

Женька стоял за поворотом, там, где Пирсон-драйв, спускаясь от дома Шубашичей, круто сворачивала вправо и вниз и вливалась в шоссе. Он сам настоял на этом месте встречи, хотя Горан приглашал его в дом.

– У меня нет тайн от Шерил, – шипел он в телефон, когда Тартанов позвонил ему ночью. – Если она что-то заподозрит, то всё пропало.

– Пока ты не вошёл в дело, я не могу рисковать, – стоял на своём Женька. – И подводить твою семью под удар тоже.

На самом деле, и ему стыдно было в этом признаться не только Горану, но и самому себе, он боялся встречи с Сариссой. Эта четырёхлетняя козявка что-то видела в нём, что-то предчувствовала, и от этого Женьке было не по себе: о чём умолчал Сказочник, вербуя его на роль Стража? Или, может, он пытался предупредить Женьку об этом, настаивая, чтобы тот принял свою судьбу, какие бы жестокие и уродливые формы она ни принимала? Тартанов мучился догадками и неопределённостью, которую поселила в его сердце Сарисса. Эта девчонка, без сомнения, могла подвергнуть опасности всю операцию. Женька решил поговорить об этом с Гораном, когда тот с братом уже стопроцентно войдёт в дело.

А сейчас он стоял за поворотом, ожидая, когда Шубашич отъедет от дома, чтобы незамеченным для Шерил сесть в его машину.

Горан в то утро был какой-то торжественный и даже немного возбуждённый, словно собирался на глазах у многотысячной толпы свершить невозможное.

– Ты предупредил брата, что мы приедем? – спросил Женька, когда они вырулили на шоссе.

– Н-нет… Лучше без подготовки, – Горан улыбался, но его губы нервно подрагивали. – Просто приедем и поставим его перед фактом.

– Златан всегда делает то, что ты скажешь?

– Не всегда. Но так будет проще. Доверься мне!

Женька умолк, разглядывая в окно живописные окрестности. Тишину нарушил Шубашич.

– Куда ты исчез вчера? Ты ведь не мог так быстро пересечь коридор!

– Про телепортацию слышал что-нибудь? – Тартанов повернулся к нему, ожидая обиженной или пренебрежительной реплики, но встретился со взглядом, полным удивления.

– Телепортация? Как такое возможно?

– Разве у вас драконы не владеют такой техникой? – теперь настала Женькина очередь удивляться.

– Что? Нет! Если бы умели… Я был уверен, что телепортация – это фантастика.

– Тогда тебя ждёт много открытий, – Женька снова уставился в окно.

Его удручало незнание Шубашича таких привычных для Тартанова вещей, как перемещение в пространстве. Может ли быть первоклассным колдун, который ничего не слышал о такой магии?

– Ты сказал «у вас», – напомнил Шубашич. – Что это значит? Ты из какой-то другой страны? Разве где-то ещё есть драконы?

Женька не знал, как реагировать на такой поток вопросов, поэтому уклончиво ответил:

– Скоро всё узнаешь.

Они подъехали к небольшому автосервису без названия. Вернее, у него наверняка оно было, но рамка, к которой когда-то крепилась вывеска, стояла пустой. Несмотря на скромные размеры – ремонтный зал на три-четыре машины и вынесенные за пределы помещения хранилища автозапчастей – мастерская, видимо, была очень популярна у жителей Эшвилла. Вся стоянка перед автосервисом была занята автомобилями. Несколько были припаркованы на утоптанной площадке слева от забора автосервиса, а парочка была просто оставлена на обочине. У всех машин на лобовое стекло был наклеен жёлтый стикер с номером заказа и датой.

– У брата золотые руки, ты сам видишь, – с гордостью говорил Горан, паркуясь на обочине, позади двух автомобилей со стикерами.

Златана они нашли, естественно, в ремонтном зале, под машиной. Из-под её днища торчали две штанины грязного чёрного комбинезона с пятнами от масла, бензина, краски и ещё каких-то смесей. Штанины были заправлены в два коричневых ботинка на толстой рифлёной подошве. Ноги были согнуты в коленях, и один ботинок двигался, отбивая ритм неслышимой песни.

Горан подошёл ближе и попинал тот ботинок, что стоял на земле:

– Златан, вылезай! Есть разговор.

Ритмичный ботинок замер и медленно опустился на пол. Ноги чуть выпрямились и, оттолкнувшись пятками, выкатили из-под машины тележку. Лишь только когда тело выехало наружу, Женька осознал его масштабы: даже сидя на полу, Златан был практически по грудь старшему брату.

Вообще, сторонний человек вряд ли смог бы обнаружить в этих мужчинах хоть какое-то родство. Помимо роста (Златан оказался на две головы выше своего брата, и даже Женьке приходилось смотреть на него снизу вверх) Шубашичи отличались практически всем. Златан был смуглый и черноволосый, имел грубые черты лица: острый подбородок, орлиный нос и большой рот. Он носил гриву прямых и тяжёлых волос, длине и густоте которых позавидовала бы любая модница. Волосы он собирал в пучок на затылке, и такая причёска ещё больше вытягивала его лицо и зрительно увеличивала нос.

Златан был худым, но худоба его тела не выглядела болезненной – скорее, спортивной, хотя и богатырём он тоже не был. Если Вовкина мощь заключалась в плотности тела – широкий торс и устойчивый, как у погрузочного крана, таз – то Златан напоминал букву Т. Он был широк в плечах и узок в бёдрах, гибок и жилист. Когда он двигался, то под его кожей словно верёвки ходили. Видимо, они с Тартановым относились к тому типу конституции, когда физические нагрузки не провоцируют рост мышечной массы, а превращают мускулы в стальные узлы. Глядя на Златана, Женька понимал, чего мог бы достигнуть, если бы продолжил тягать штанги вместе с Вовкой.

Итак, Шубашич выкатил себя из-под машины и сел, вопросительно переводя взгляд с брата на незнакомца и обратно.

– Пойдём! Поговорить надо, – Горан кивнул в сторону самого тёмного угла ремонтного зала.

– Сейчас? – прищурился младший брат, будто в лицо ему светило яркое солнце.

– Ну я же сейчас пришёл, значит, сейчас, – старший Шубашич нетерпеливо переступил с ноги на ногу.

– Златану нужно закончить…

– Златан закончит позже! – наседал Горан.

Шубашич-младший вздохнул и нехотя поднялся.

– Пойдём! – Горан жестом пригласил Женьку следовать за ним и уверенно направился в тот самый тёмный угол, отгороженный от общего зала стеллажами и железными бочками. За этим импровизированным ограждением обнаружилась дверь, которая вывела драконов на небольшой задний дворик, заваленный крупными запчастями, дисками от колёс, аккумуляторами и даже автомобильными креслами.

Златан остановился, закрыв собой солнце, и в его тени старший брат выглядел совсем как мальчишка.

– Это Тар, – с места в карьер начал Горан. – Ему нужна наша помощь.

– Машина? Мотоцикл? Катер? – Златан скрестил руки на груди.

– Нет, вообще-то… – Женька мотнул головой, но кузнец снова перебил его:

– Компьютер? Телефон? Кухонный комбайн? Система видеонаблюдения?

– Ты, я смотрю, на все руки мастер!

– Дай ему сказать, Златан! – Горан недовольно ткнул брата в живот. – Дело серьёзное. Думаешь, я бы вытащил тебя из-под машины ради сломанного телефона?

Златан слегка наклонил голову вперёд, будто собирался идти на таран.

– Этот парень, – Шубашич-старший ткнул пальцем в сторону Женьки, – наш билет к свободе. Мой билет к свободе.

Младший брат недоверчиво взглянул на Тартанова, словно только что заметил его присутствие.

– Я устал сидеть и ждать, когда за мной придут посланцы, – тем временем продолжал Горан, так и не давая Женьке вставить ни слова. – Каждое утро я просыпаюсь с мыслью: вдруг сегодня? И каждую ночь я засыпаю, думая: вдруг завтра? Ожидание смерти хуже самой смерти. Этой пытке не будет конца, Златан, пока я сам её не закончу.

– Но ведь Греус отложил исполнение приговора!

– В этом-то и смысл – измучить меня ожиданиями! Чтобы жизнь на свободе показалась каторгой. Страх потерять всё это разъедает меня изнутри, – Горан на секунду умолк – то ли подбирая слова, то ли боясь произнести что-то важное. – Я должен нанести удар первым. Это единственный способ освободиться.

– Златану надо работать, – Шубашич-младший шагнул к двери, раздвинув плечом собеседников.

– Я сделаю это – с тобой или без тебя! – в отчаянии бросил ему в спину старший, и тот остановился, медленно повернулся и уставился на Женьку недобрым взглядом. Тартанов спокойно выдержал этот напор, стараясь не провоцировать противника. Ситуация и без того складывалась непростая.

– У Златана нет семьи, а у тебя она есть, – младший Шубашич, наконец, оставил Женьку в покое и обратился к брату. – Думай о детях!

– Именно о них я и думаю! Что с ними станет, когда за мной придут? Греус обещал, что моя вина не поставит под угрозу жену и девочек, но ты сам знаешь, как непостоянен наш король. Сегодня он говорит одно, а завтра боги вызовут его на ковёр – и он найдёт причину изменить решение. Откопает какой-нибудь стародавний закон, найдёт нестыковку в формулировке обвинения – да что угодно! И пока этого не произошло, мы должны сделать первый шаг.

– Златан не любит революции…

– Речь не о революции, – наконец, вступил в разговор Женька. – Никаких убийств, переворотов, измен и казней. Надо просто украсть одну штуку.

– Какую штуку?

– Древний артефакт, который лишит богов силы, – поспешил ответить Тартанов, пока Горан снова не перебил его. – Когда они потеряют силу, то не смогут командовать драконами, а значит, все их законы и приказы аннулируются, как и обвинительные приговоры.

Горан выразительно кивнул, показывая брату простоту логики. Златан сунул руки в карманы комбинезона и, покачиваясь с пятки на носок, стал разглядывать батарею дисков, сваленных под покосившимся верстаком.

– Я всё обдумал: другой такой случай мне вряд ли представится, – вздохнул Горан. – Но без тебя я не справлюсь. Ты – моя гарантия успеха. Ты со мной, братишка?

Братишка продолжал покачиваться и созерцать верстак, при этом ещё начал насвистывать песенку с рваным мотивом. Мелодия казалась знакомой, и Женька невольно стал перебирать в голове варианты, пытаясь вспомнить её. Горан же просто ждал, что скажет младший брат.

– Златан должен знать точный план. Всё до деталей. Либо так, либо Златан умывает руки, – был ответ.

– Будет тебе точный план, – пообещал Женька.

– Через два часа – в доме у Златана, – механик дёрнул дверь и скрылся во мраке ремонтного зала.

Златан Шубашич жил недалеко от своей автомастерской. На первом перекрёстке надо было свернуть направо и обогнуть небольшой холм, где располагался живописный городской парк – с тенистыми дорожками, уютными скамеечками, клумбами и прудом с дикими утками. На машине пришлось сделать большой крюк: улице никак не удавалось взобраться на холм. Едва она надумывала забрать вправо, как на её пути возникала то стена, то школа, то церковь, то просто скопище небольших домиков, которым, казалось, не хватило сил залезть повыше. В итоге, когда поворот всё-таки появился, дорога резко пошла вверх и через пару сотен метров оборвалась, уперевшись в невидимое препятствие. Горан припарковался на лысой полянке возле тупика и направился к той стороне холма, откуда они недавно приехали. Широкая тропинка привела их к нескольким домам, больше напоминавшим строительные вагончики. Первые три стояли в шахматном порядке метрах в десяти друг от друга. Четвёртый едва угадывался в зарослях, угнездившись повыше остальных.

– Когда мы переехали сюда из Квебека, Златан купил этот дом у какого-то алкоголика, – рассказывал Горан, взбираясь по крутой тропинке. – Я предлагал брату поселиться где-нибудь поблизости от нас, в то время там продавалось несколько домов, но он отказался. Дело не в деньгах: он достаточно зарабатывает и может позволить себе дом, как у меня, но Златан не любит людей. И нелюбовь эта взаимна.

– Почему?

– Его считают странным. Даже сумасшедшим, – охотно пояснил Горан. – Всё из-за его привычки говорить о себе в третьем лице. Из-за этого многие думают, что он умственно отсталый. Владелец автомастерской даже расстроился, что у Златана нет инвалидности: возможность льготного налогообложения поманила и растаяла в воздухе. Но ты увидишь: Златан совершенно нормальный. И добрый. Мухи не обидит. Знаю, тебе он таким не показался, но ты изменишь своё мнение. Просто братишка очень переживает из-за меня.

На минуту Шубашич умолк, но когда они с Женькой обогнули и миновали три первых дома, продолжил:

– Та история с диметиламиноэтанолом… Греус выдвинул мне обвинение в создании и распространении наркотиков. Дело в том, что антидот при взаимодействии с олием даёт эффект наркотического опьянения: головокружение, галлюцинации, нарушение координации движений и речемыслительных функций. Продолжительность этого побочного действия у всех разная: от нескольких минут до нескольких часов. Если бы мне дали закончить исследования, я бы нашёл способ устранить этот эффект или хотя бы свести его к минимуму, но лиги испугались. Меня судили как какого-то преступника, и я бы мог получить пожизненное заключение, но Греус боялся, что, засунув меня в тюрьму, он потеряет доступ ко мне. Боялся, что моими знаниями воспользуются настоящие преступники, и они же возьмут меня под защиту. Боялся, что я обижусь и не соглашусь на сотрудничество в случае опасности. Поэтому мне дали всего двенадцать лет, и король настоял, чтобы исполнение приговора отложили. С формулировкой дополнительного расследования. Он надеется, что я проникнусь к нему благоговением за это, но я с каждым днём ненавижу его сильней и сильней. Я бы отсидел уже половину срока, но вместо этого я каждый день живу в страхе, что за мной придут. Кто знает, что выявит это дополнительное расследование – смягчит ли оно мою участь, или наоборот, вскроет отягчающие обстоятельства?

Женька вздохнул. Сколько из тех драконов в Башне отбывали наказание не за преступления, а за то, что какими-то своими действиями напугали богов? Вот Шу, например, которая ввязалась в авантюру, спасая своего возлюбленного. Или Кот, который чуть не стал преступником по сфабрикованным Горынычем уликам. Или Беша, отсидевший почти полгода в этом жутком месте за то, что пошёл против воли отца на глазах у других драконов и лиг.

– Когда ты пришёл, я думал, что тебя послал Греус, – продолжал Горан. – Прости, что наставил на тебя пистолет. Нервы сдают. Это потом я уже понял, что король не прислал бы за мной одного парня: тут бы всё кишело его шавками.

– Да, верно.

– Мы пришли.

Они остановились напротив одноэтажного деревянного дома, стоящего поперёк склона, и потому фасадную часть его подпирали невысокие сваи. Дом был просто прямоугольным: посередине дверь с крыльцом в две ступени, по обе стороны от неё по три окна. И ещё небольшой пристрой позади, выполнявший роль санузла. Справа от дома среди деревьев располагалась небольшая детская площадка: сваренные из коленвалов и остовов машин качели, пони на пружине, карусель на четыре сиденья.

– Девочки любят его, – с нежной улыбкой пояснил Горан. – Они из него верёвки вьют, а он и рад!

С другого торца дома между деревьями был натянут гамак, перед ним стоял вкопанный в землю стол, а ещё дальше, почти за самым домом была сооружена мангальная зона: кострище, выложенное кирпичом, стойки для вертела, подставки под гриль.

– Мы каждые выходные проводим тут, – Шубашич сунулся под задранный фундамент и извлёк оттуда два складных пластиковых стула. – Присаживайся!

Они устроили стулья так, чтобы те не кренились на покатой плоскости, сели.

– Прости, что держу тебя здесь: Златан не любит, когда в его дом входят без него. Даже девочкам, которым он позволяет всё что угодно, строго-настрого запрещено переступать порог, если дяди нет поблизости.

Женька понимающе кивнул. Над головой качались и поскрипывали сосны, свистели птицы, радуясь солнечному деньку, а возле дома кузнеца было прохладно и спокойно. Тартанов невольно вспомнил их хижину в лесу, звуки удара металла о металл, доносившиеся из кузницы. Квохтанье кур. Кряхтенье Максика, который подтягивался на турнике, каждый день увеличивая число упражнений на пять. Погрузившись в воспоминания, Женька не сразу услышал голос Горана.

– Эй, Тар! – тот был вынужден повысить тон, чтобы обратить внимание гостя на себя. – Так ты не отсюда?

– Нет. Я из России.

Реакция Шубашича его удивила: он согласно закивал, словно и не ждал другого ответа, хотя всего час назад изумлялся, что где-то ещё, кроме Штатов, живут драконы.

– Вы тоже подчиняетесь Греусу? – продолжал он расспросы.

– Нет, у нас есть своя королева.

Это известие заставило Горана задуматься на минуту. Опустив глаза и потирая пальцами одной руки тыльную сторону другой ладони, он, видимо, сопоставлял какие-то факты, а потом задал следующий вопрос:

– А в каких ещё странах живут драконы?

Женька боялся, что Шубашич это спросит. Боялся не потому, что информация была секретной или каким-то образом мешала выполнению задания. Такой вопрос означал, что драконы, живущие на территории этих маргов, совершенно ничего не знают о строении мира. Значит ли это, что Тартанову теперь придётся устраивать им ликбез, рассказывая про кланы богов и земли обитания драконов? Как воспримут новую информацию его будущие соратники? Может, лучше всё оставить как есть: не вдаваться в подробности, ограничиться лишь той информацией, которая необходима для осуществления плана?

Времени на принятие решения было мало: Шубашич сверлил его нетерпеливым взглядом, – и Женька решил рискнуть. Во всяком случае, если вдруг эти знания начнут мешать достижению цели, он всегда может наслать на Горана забывчивость, и тот даже не вспомнит об этом разговоре. Тартанов начал с богов и постепенно, уводимый вопросами собеседника, углублялся в картину мира, вырисовывая детали и попутно открывая для себя некоторые неожиданные моменты. Шубашич слушал с интересом, уточнял, спорил, пытался найти нестыковки и систематизировать услышанное, а Женька терпеливо пояснял, ощущая себя Вовкой, который вводит в курс дела своего неопытного брата.

Златан появился с противоположной стороны, где были качели. Как потом выяснилось, напрямик через сквер от его мастерской было минут двадцать ходу. Со времени их первой встречи он изменился: угрюмость уступила место доброжелательности, из взгляда ушла напряжённость. Он пригласил гостей войти, предложил кофе.

Пока хозяин возился на кухне, Женька осмотрелся. В доме Златана было, на удивление, чисто и уютно, хотя обстановка выглядела простенькой и даже аскетичной. Гостиная, которая занимала центральную часть дома, состояла из старого, продавленного дивана (не исключено, что он остался от прежнего владельца дома), трёх кресел, одно из которых раньше стояло в кабине фуры, двух сколоченных вместе деревянных поддонов, заменявших журнальный столик, телевизора, стереосистемы (старой, но наверняка рабочей) и велотренажёра – единственной вещи, выпадавшей из общей канвы.

Вошёл Златан с подносом, на котором стояли три кружки с кофе, блюдечко с кусковым рафинадом, молочник и тарелка с печеньем. Женька ожидал увидеть всё что угодно, но только не такой сервис. Вид Шубашича-младшего больше располагал к мужским посиделкам с пивом, чипсами, копчёными куриными крылышками, футболом по телеку, громким смехом и пьяными разговорами за жизнь. Но Златан каким-то образом умудрялся создавать вокруг себя ауру домашнего уюта, и от этого сердце Женьки болезненно сжималось: приходили воспоминания детства о маме, об их квартире, где он всегда чувствовал себя в безопасности, о каких-то минутах близости, которых он не помнил в деталях – лишь в общих чертах.

Тартанов гнал от себя эту меланхолию. Когда всё закончится, когда можно будет выдохнуть и отложить оружие, тогда он наведается в гости к Златану, чтобы окунуться в эту атмосферу прошлого, поностальгировать, повспоминать. Но сейчас надо быть собранным и бесстрастным.

– Прежде чем мы скрепим наш союз рукопожатием, расскажи, каков план, – заговорил Горан, хлебнув кофе. – Можно без деталей, но с чётко обозначенной целью. Мы должны понимать, к чему стремимся и что нас ждёт.

Златан не сводил с гостя внимательного взгляда. В кресле дальнобойщика он смотрелся очень органично: казалось, он сейчас выжмет сцепление, вывернет невидимый руль – и дом, дав длинный предупредительный гудок, тронется с места, как гружёная фура.

– Наша цель – ключи от Врат, – Тартанов без долгих предисловий начал прямо с сути. – Ключи хранятся в бункере на военной базе, название которой пока сохраню в тайне. Посторонним практически нереально туда проникнуть, но способ всё же есть. Для этого мне и нужны колдун и кузнец – чтобы подготовить условия для успешного моего проникновения на территорию врага. Ну и не только условия, конечно. Когда я проникну туда, мне нужна будет поддержка извне – кто-то, кто будет дирижировать происходящим на базе, предупреждать об опасности и корректировать ситуацию, если что-то пойдёт не так.

Братья переглянулись.

– Как видите, я не прошу вас лезть в пекло, я постараюсь максимально отвести вас от удара, – Женька отпил кофе. – Но тогда мне нужны бойцы. Два-три воина, которые пошли бы со мной, чтобы элементарно прикрыть мне спину, пока я буду вскрывать бункер.

– Ты хочешь, чтобы мы нашли тебе воинов? – уточнил Горан.

– Я плохо ориентируюсь в вашем государстве, поэтому вынужден довериться вам, раз уж вас отрекомендовали как первоклассных специалистов.

Златан невозмутимо попивал из кружки. Старший брат покусывал верхнюю губу, видимо, находясь ещё под впечатлением от недавнего экскурса в историю.

– Мне нужны ребята, которые не побоятся сунуться под пули, которые готовы держать оборону и уходить от преследования…

– И которые готовы погибнуть? – не удержался Горан.

– Не скрою, операция опасная. Не только для тех, кто сунется на базу, но и для всех её участников. Гарантировать абсолютную безопасность я никому не могу, да и не буду этого делать. Одно обещаю: я сделаю всё, что в моих силах, чтобы свести риски к минимуму.

– Когда ключи будут у нас – что дальше?

– Дальше я открою Врата и впущу Повелителей драконов.

На этом месте младший Шубашич ожил, как будто услышал любимую песню.

– Златан говорил: они существуют!

– Умолкни! – поморщился старший брат.

– Златан всегда знал! А вы не верили Златану, говорили, что у него больная фантазия.

– Ты в детстве столько всего придумывал, что трудно было отличить, что фантазия, а что реальные факты, – оправдывался Горан. – К тому же ты никогда не называл их Повелителями.