Сила чужака

– А чем займёшься ты?

– Я отправлюсь за ключами богов.

– Один?

– У нас нет времени делать всё вместе: надо разделиться. Как только одно хранилище будет вскрыто, лиги сразу кинутся переносить второе. Поэтому надо нанести два удара одновременно.

– Ты справишься один? Может, тоже наберёшь себе команду?

– Излишне. Боги прячут свои ключи в Центре, а я родился и жил там. Я знаю это место, как свои пять пальцев. Если мне и нужен помощник, то такой, который бы тоже там ориентировался. Но у меня нет времени искать других золотых драконов: они слишком хорошо маскируются.

– Доппельгангер! – осенило Женьку. – Он ведь тоже золотой дракон и тоже был рождён в Центре. Я знаю, как его найти.

– Я тоже знаю, но он мне не подходит. Он слишком боится богов. Я не могу его винить за это: то, что довелось пережить этому парню, не всякий вынесет, – вздохнул Сказочник. – Если он и поднимет оружие, то только на своей территории, где есть поддержка соплеменников. А в логово противника он не сунется. Поэтому я сделаю это один. Не волнуйся за меня, я уже всё продумал.

Повисло молчание. Женька чувствовал, что ещё несколько секунд, и дядя скажет, что пора спать. Но уходить не хотелось. Хотелось ещё посидеть тут, на прохладном ветру Балтики и поговорить. Беседа успокаивала Тартанова, помогала примириться с собственной участью. Поэтому, пока Сказочник ничего не произнёс, он попросил:

– Расскажи мне о маме.

Дядя выпрямился, словно у него устала спина от неудобной позы, потёр ладонями колени. Казалось, он сбит с толку такой просьбой, но Женька чувствовал, что Сказочник ждал этого вопроса. За четверть века, что он скитался в одиночестве, едва ли ему доводилось поговорить с кем-то по душам.

– Сколько тебе было, когда она умерла? – спросил он в ответ.

– Семь лет. Она ехала с моим отцом на машине, и он вдруг врезался в ограду моста. Машина упала в воду, и они оба погибли, – Женька удивился, с какой лёгкостью он произнёс то, что обычно отдавалось болью в груди и от чего наворачивались слёзы.

– Ты совсем не помнишь маму?

– Очень смутно. Лицо её, наверное, уже не смогу восстановить в памяти. Только голос, запах, прикосновения.

– Жаль. Я думал, ты мне расскажешь, какой она стала.

Тартанов опустил голову. Сказочник жаждал того же, что и он сам, – узнать о Ладе. Та надпись на стене форта «Тотлебен» – крик души измученного долгими поисками и одиночеством брата – вспомнилась Женьке, и он ощутил то же, что и тогда – тоску и отчаяние.

– Я думаю, ей было очень одиноко, – прервал молчание Страж. – Генце переправил меня на Ссои, где Повелители обучали меня тому, чему я обучаю тебя сейчас. В тех мирах нет смены суток. Тьма и свет чередуются, как в нашем мире погода. Свет гаснет под влиянием множества факторов, как у нас множество факторов влияют на возникновение циклонов и антициклонов. Из-за этого мне казалось, что я пробыл там немного, а когда вернулся сюда, то понял, что меня не было больше шести лет. Что делала Лада в это время? Когда я думаю об этом, мне становится больно. Она осталась одна – в этом жестоком мире, где опасности грозили на каждом шагу. Видимо, ей было очень страшно, потому что она спряталась так, что найти её не смог даже я – я, обладающий магией высшего порядка и тонко чувствующий драконов. Я нашёл её могилу через четыре года после её смерти. Я увидел, что она похоронена рядом с каким-то человеком, что у них одинаковые фамилии, и понял, что она вышла замуж. Наверное, это было единственным возможным спасением – ассимилировать с людьми. Мне бы очень хотелось знать, почему она приняла такое решение и как жила эти годы без меня.

– Зачем тебе это? Ты всё равно ничего уже не изменишь.

– Я должен это знать. Просто должен и всё.

Женька снова посмотрел на море. Огни судов сместились, меняя картину, как будто гигантские игроки переставили свои светящиеся фишки в настольной игре.

– Она хорошо придумала – родить вас. Утроила свою силу. Может быть, она надеялась, что я отыщу её, и мы всей семьёй закончим то, что должны были?

– Закончим что? Поиск ключей?

– Да, – Сказочник вдруг негромко рассмеялся. – Когда мы появились на свет в Центре, лиги всё время говорили нам, что мы – квинтэссенция нашего рода. Они вряд ли понимали, насколько близки оказались к истине: сами создали оружие против себя. Не было сомнения: мы с Ладой появились, чтобы спасти драконов. Кровь Руала запустила этот механизм или же древняя магия, к которой прибегли наши создатели, – я не знаю, но только каждый наш шаг, каждый поступок вёл к тому, чтобы мы стали теми, кем стали.

– С тобой-то всё понятно, но мама? – удивился Женька. – Мама просто пыталась защитить потомство всеми силами.

– Она не просто самка, продолжившая свой род. Она целенаправленно отдала каждому из вас частичку своей силы. Владимир получил ипостась кузнеца – мудрость и созидание, ты унаследовал магию своей матери, а Максим – бесстрашие и силу. Вы – это ваша мать в трёх лицах. Трёхглавый дракон. Когда я смотрю на вас, меня гордость распирает за свою сестру: она нашла способ приумножить свои таланты.

Эти слова почему-то смутили Женьку. Конечно, ему было приятно слышать такое о маме, но эта похвала касалась не только её, но и его тоже. Как будто он незаслуженно получает награду.

– Видишь, в нашей семье тоже есть свои тайны, – Сказочник толкнул племянника локтем в плечо.

– Надеюсь, ты всё это говоришь мне не для того, чтобы утешить.

– Я хочу, чтобы ты знал, какая сила внутри тебя. Я сейчас не про меч и его магию – я про твою наследственность. Не думай о предстоящей миссии, как о жертвоприношении. В них никогда не было смысла. Я выбрал тебя для этого задания, потому что ты и только ты можешь с этим справиться.

Женька вспомнил сон, который увидел в машине, когда выслеживал Сказочника. Мама говорила те же слова: «Если не ты, то и никто другой». Это, как ни странно, примирило его с нынешними обстоятельствами. По крайней мере, тоска и чувство несправедливости ушли, осталась только чувство вины перед братьями и решимость эту вину загладить.

– Не жди смерти: она ещё не скоро явится за тобой, – Сказочник хлопнул его по плечу и встал. – Потрать время ожидания с пользой.

– Стой! – Женька тоже вскочил. – Как тебя звали до того, как ты стал Сказочником?

– Стиг. Так меня называли боги. Сказочника придумала Лада. Она называла меня так, когда я начинал фантазировать, как могла бы сложиться наша жизнь, если бы не лиги. Когда ко мне перешёл меч Генце, я взял себе новое имя – отчасти потому, что боги, да и многие драконы не верили в существование Генце. Сказочный персонаж, герой небылиц – это мне подходит.

Гнездо

Несколько дней ушло на подготовку. Ночами Стражи охотились, перемещаясь на большие расстояния. Женька научился у Сказочника различным магическим премудростям, например, околдовывать драконов, которые были устойчивы к обычным заклинаниям, или обходить защиту амулетов. Днём же дядя и племянник сидели в форте, разрабатывая план похищения ключей. Они могли бы делать это и на охоте, но Сказочнику было важно каждое утро возвращаться в гнездо. Отчасти потому, что летом на «Александр Чумной» чаще всего заезжали фотографы, сталкеры, блогеры и просто любители побродить по развалинам. Сказочник, как настоящий дракон, стерёг свои сокровища.

– Почему ты не шуганёшь их магией? – спросил Женька, слушая, как за стенкой хохочут и повизгивают девчонки, устроившие со своими ухажёрами пикник на территории форта.

– Стратегия, мой друг, – спокойно отвечал Страж. – Продумывай поступки на несколько шагов вперёд. Шугну я этих, они тут же растрещат о случившемся в соцсетях – и через неделю здесь будет не продохнуть от искателей острых ощущений.

Женька согласно кивнул. С одной стороны, ему было забавно отмечать в дяде черты существ, которых люди считали мифическими. Сказочник хоть и выглядел человеком, но вёл себя как настоящий хищник: игнорировал тех, кто слабее его, чутко выслеживал добычу и был беспощаден к соперникам. При возникновении опасной ситуации он без колебаний устранял проблему, уничтожая противника. В один из вечеров, когда драконы разжились несколькими золотыми украшениями (к Сказочнику золото липло ещё сильнее, чем к Вовке), на них напали два подвыпивших и потому смелых молодчика. Видимо, парни отследили момент, когда старший Страж складывал золото в тряпичный мешочек, и напали на него, угрожая ножами. Нападением, конечно, этот акт сложно было назвать: первый парень ещё не закончил фразу с угрозой, как его голова слетела с плеч. Второй был так ошарашен внезапностью и неотвратимостью произошедшего, что буквально врос в землю от страха. Через секунду его голова тоже попрощалась с телом.

– Зачем ты это сделал? – Женька, казалось, испугался не меньше этих парней. – Мог бы просто усыпить или загипнотизировать их.

– Зачем щадить тех, кто был готов убить меня? Я просто принял правила их игры, – Сказочник как ни в чём не бывало двинулся по тротуару дальше.

– Но это как-то… неправильно!

– Свой гуманизм оставь для бездомных щенков, – неожиданно резко ответил дядя. – Для этих ублюдков жизнь не имеет ценности. Они готовы были её с лёгкостью отнять – не у меня, так у кого-то другого. Я повидал таких немало, они все живут по принципу: кто сильнее – тот и прав. Не вижу проблемы в том, чтобы применять этот принцип к ним самим.

Женька молчал. Одна половина его души отзывалась на эти слова, считала их верными и даже мудрыми. Другая же половина сопротивлялась им.

– Ты знаешь, как работают антибиотики? – вдруг спросил Сказочник, сбавляя ход, чтобы племянник мог догнать его.

– Теоретически. Убивают патогенную микрофлору, в том числе и ту, которая не вызывает воспаления.

– Верно! Но чтобы добиться такого результата, мало одной таблетки. Чтобы победить инфекцию, нужно убить не только сами бактерии, но и их детей и детей их детей. Нужен геноцид, если так можно выразиться. В противном случае, если мы убьём только часть бактерий, оставшиеся научатся сопротивляться антибиотику. И это передадут своим детям, которые, когда вырастут, уже не будут чувствительны к лекарству. Улавливаешь аналогию?

– Нет, если честно…

– Люди – это бактерии. Какие-то безобидны, другие несут зло. Искоренять это зло нужно не гипнозами и не угрозами, а смертью. Мёртвые злодеи уже никому не причинят зла, ясно? Твои гуманистические методы – это та самая одна таблетка антибиотика, которая не уничтожает инфекцию, но делает её сильнее.

– Ты хочешь сделать из меня какого-то терминатора!

– Женя, я не призываю тебя убивать направо и налево. И не прошу становиться судьёй. Я учу тебя отвечать агрессией на агрессию и добром на добро. Человек набросился на меня, чтобы отнять мою жизнь, и я убил его. Если человек поспешит мне на помощь, я тоже спасу его. Усвой это простое правило, иначе ты не выживешь в мире людей, будучи драконом.

Последняя фраза особенно сильно откликнулась в сердце. Женька с каждым днём ощущал, что становится всё больше драконом. Это было не сравнить с тем чувством, что возникло после ритуала. Тогда формально ничего не поменялось. Женька просто принял тот факт, что ему теперь доступна магия, что он может притягивать золото, проходить сквозь стены, гипнотизировать людей и питаться тварями. Это было всего лишь новыми способностями, как умение кататься на велосипеде или плавать.

Сейчас же он ощущал изменения на более глубинном уровне, и это заставляло его иначе чувствовать мир, иначе реагировать на него. Это было похоже на медленную трансформацию в новое существо. Превращение это рано или поздно привело бы к тому, о чём говорил Сказочник. Возможно, его слова вызывают сопротивление только сейчас, а потом, когда метаморфоза закончится, сам Женька будет думать точно так же, как дядя, и не поймёт иного взгляда. Поэтому для себя он решил, что будет оставаться гуманистом так долго, насколько это будет возможным.

Неожиданным эффектом превращения стали и некоторые физические ощущения. Например, желание свернуться калачиком и спрятать голову под крыло во время сна. Конечно, никаких крыльев у Женьки не было и быть не могло, но желание от этого не ослабевало.

– Тебе надо обзавестись плащом, – посоветовал дядя, укрываясь полой своего. – Пока мы в этом чёртовом теле, надо чем-то компенсировать зов инстинктов.

Плащи Женька не любил. Они сковывали движения, их полы пачкались о ступени, путались в ногах, цеплялись за траву. Ему был по душе строгий спортивный стиль: ничего лишнего, ничего лишающего свободы движения. Но уже где-то в глубине души Женька понимал, что Сказочник прав: скоро нехватка крыльев станет сильнее, а желание раскинуть их за спиной – острее.

Пока что единственная вещь утоляла его инстинктивные потребности – большое кресло-мешок, самое большое, какое только можно было найти в магазинах. Сейчас оно заменяло Тартанову гнездо. Конечно, целиком он в нём не помещался, да этого и не требовалось. Достаточно было опуститься в мягкую бесформенную массу, ощутить, как она приятно принимает тело, успокаивает, убаюкивает, дарит ощущение комфорта – совсем как маленький тихий мирок.

– Гнездо для дракона – не просто дом, это стратегический объект, – заговорил Сказочник, когда Женька, погрузившись в свои мысли, затих. – Помни: тварь, забредшая в логово дракона, не может покинуть его самостоятельно. Поэтому люди, носящие в себе паразита, могут стать заложниками твоего жилища, если, конечно, тварь не покинет их тело, испугавшись тебя. Всегда держи это в голове, потому что люди, одержимые паразитами, склонны к жестокости, убийству и наживе. А в твоём гнезде должна быть и сокровищница. Дракон не дракон без сокровищ.

– Золото меня не манит, – слабо улыбнулся Женька. – Книги, знания, наследие – вот мои сокровища.

– За магическими книгами охотится много дураков. Люди не способны не то чтобы избавиться от бесов внутри – они даже не могут понять, что одержимы. Но тем не менее хотят обладать магией! Сколько дурных голов полегло в погоне за знаниями, постичь которые человеческий род физически не в силах! И они будут лезть к тебе в жилище, они будут охотиться на тебя, полагая, что ты откроешь им путь в неизведанные земли.

Об этом когда-то говорил и Вовка. «На каждого дракона найдётся свой рыцарь, – повторял он и добавлял: – Так что не спеши лезть на рожон. Рыцарь сам к тебе придёт».

Чем больше времени Женька проводил с дядей, тем чётче замечал в нём черты старшего брата: та же невозмутимость и мудрость, то же стремление защитить и одновременно дать свободу, заботиться и позволить быть самостоятельным. Даже не верилось, что когда-то Сказочник вёл себя, как Максик.

Когда освоение магических приёмов завершилось, дядя начал тактическую проработку плана миссии.

– Поскольку только марги имеют право на военные действия, то защита ключей от людских Врат возложена на них, – объяснял он, раскладывая на столе карту мира с непривычными границами владений, не совпадающих с территориями реальных государств. – Здесь, на территории России, расположены Третьи Врата, человеческие, а ключи, как и следовало ожидать, хранятся в другом месте, но тоже на территории маргов.

– В США? – догадался Женька.

– Именно. Туда ты и отправишься.

– Но я плохо знаю английский язык!

– Ты будешь говорить с драконами на драконьем языке, – Сказочник развёл руками. – Мы все, кроме зелёных драконов, понимаем этот язык, потому что он создан для телепатического общения. Мы думаем на этом языке, поэтому не важно, по-русски ты говоришь или на каком-то другом языке, – слова дойдут до собеседника и будут поняты.

– То есть можно вообще не произносить ни слова?

– Можно. Думаю, уровень твоего развития позволяет говорить именно так, но вот у других драконов, у которых человеческая половина сильна, скорее всего, не получится телепатически ответить тебе. Им будет необходимо облечь мысль в звуки, чтобы она всё-таки покинула голову. Поэтому многие драконы за редким исключением будут с тобой именно говорить.

– А если со мной заговорит человек?

– Прикинься глухонемым, – фыркнул Страж.

– Дядя! Я серьёзно!

– Женя, ты как маленький! – Сказочник мотнул головой и, наверняка, там, под тьмой, закатил глаза. – Ты одним шагом можешь пересечь Атлантику и ты носишь в ножнах штуку, способную за минуту стереть с лица земли город с населением тридцать тысяч! Так неужели ты не способен освоить какой-то чёртов людской язык?!

Женька опустил глаза и покраснел. Сейчас он уже жалел, что завёл этот разговор.

– В тебе первосортная магия. Для тебя практически нет препятствий в этом мире – нужно лишь пораскинуть мозгами и придумать способ, как с помощью своей силы решить проблему.

– Прости, я всё время забываю, кто я теперь, – Тартанов потёр переносицу.

– Я вижу, да. Ты Страж. И чем быстрее ты привыкнешь к этой мысли, тем проще тебе будет выполнить миссию, – Сказочник похлопал племянника по плечу, но в этом жесте уже не было той снисходительности, как раньше. Теперь в этом чувствовалось признание равного. – Для начала откажись от этих своих «здравствуйте» и «извините».

– Страж должен быть хамом? – возмутился Женька.

– Нет, но ты упускаешь один важный момент: не все драконы признают себя таковыми. Даже если они знают о своей сущности, бывает, что они считают себя всё-таки людьми. Людьми с необычными способностями. Поэтому уважения к себе, как к Стражу, от них не жди. Зато их очень впечатлит демонстрация силы и загадочность. Люди – слабые существа, их пугает всё, чего они не понимают. А если это непонятное ещё и сильнее их, они падают этому в ноги. Поэтому тебе надо быть жёстким с ними: не сюсюкай, не извиняйся, не улыбайся. Ты древний воин, посланник Повелителей, вот и веди себя как посланник, а не как разносчик пиццы.

Женька слушал, покусывая губы. Сказочник говорил правильные вещи, вот только быть жёстким Тартанов не умел. Это получалось только в экстремальных ситуациях, когда ему самому или его близким грозила опасность. А в обычных обстоятельствах он как раз вёл себя вежливо и мягко. Сказочник называл это слюнтяйством, но становиться таким, как Вергилий, Тартанов не хотел. Он решил для себя, что оставит всё как есть, а дяде пообещает измениться.

– Раз уж мы заговорили о том, как тебе вести себя, то не вздумай опускаться до ярмарочных фокусов! – продолжал Сказочник, не обращая внимания на задумчиво-отстранённый взгляд племянника. – Некоторые драконы не верят в Стражей, считая их фольклорными персонажами, поэтому они будут требовать от тебя доказательств. Не поддавайся на эти провокации. Лучше пусть Фома останется неверующим, чем твои фокусы выдадут твоё присутствие лигам.

– Я понимаю, дядя. Я не дурак!

– Вообще, постарайся поменьше отсвечивать на чужой территории…

– Даже если речь будет идти о спасении жизни человека или другого дракона?

– На людей не обращай внимания! – тьма под капюшоном Сказочника грозно сгустилась. – Их жизнями занимаются ловцы и планировщики, поэтому не суйся в их дела. Твоё благородство всё равно никто не оценит. Да и в вопросы жизни и смерти драконов тоже не суйся. Лучше пожертвовать одним соплеменником, чем рассекретить себя.

Женька поморщился: дядя затронул больную для него тему.

– Не криви лицо, Женя! Ты прекрасно понимаешь, что в таких глобальных миссиях, как эта, невозможно обойтись без жертв – случайных или намеренных. Ты подписался на этот поход, так что прими свою судьбу со всеми её плюсами и минусами. Древо свободы должно время от времени омываться кровью патриотов.

В груди у Женьки защемило. Патриоты, возможно, и должны гибнуть за свободу своего народа, но чем оправдать случайные жертвы на его пути? Лаборант Стас, Белка, сатанист в Ховринке, два с лишним десятка охранников Башни, несколько бойцов Вергилия, машины которых огненными залпами Женька сбивал с дороги, и те переворачивались и улетали в кювет, калеча и наверняка убивая своих пассажиров. Сколько ещё жизней сожрёт его могущество на пути к цели?

Тартанов совсем сник. Сказочник недовольно нахмурился, постукивая пальцами по столу, а потом тоном человека, принявшего сложное решение, произнёс:

– Тебе нужен капюшон, как у меня, или маска. Никто не должен отнимать твою силу.

– Считаешь, в таком виде я меньше внимания привлеку? – усмехнулся Тартанов.

– Ты симпатичный, Женя, как и я, а такие лица особенно сильно запоминаются.

– Я симпатичный? – Женька почувствовал, как к щекам приливает кровь. – Ну ты и балабол! У меня самая заурядная внешность. Красавчик у нас Максик.

– У тебя очень выразительные глаза, – не сдавался Сказочник. – Они западают в душу. Люди и драконы будут то и дело прокручивать твой образ в голове, отнимая твою силу.

– В маске я точно ходить не буду. Я ведь не Бэтмен и не грабитель.

– Ладно, вернёмся к этому разговору позже. А сейчас давай поговорим по существу, – дядя ткнул пальцем в карту. – Здесь живут братья Шубашичи. Они должны стать первым пунктом твоего плана. Один колдун, другой кузнец, и оба – непревзойдённые мастера своего дела. Лучше них я не нашёл никого на той территории маргов. Старший, Горан, в опале у короля Греуса, живёт в захолустье, старается не высовываться. Но полагаю, что он не против сместить богов, ведь тогда и Греус потеряет власть.

– Надеюсь, мне не придётся по пути свергать и того короля…

– Надеюсь, что до этого не дойдёт. Сам в революции не влезай, но если обнаружишь повстанческое движение, то лучше перетянуть их на свою сторону. Революционеры, как правило, спят и видят погибнуть ради высокой цели, так что среди них можешь найти неплохих воинов. Их там, в принципе, много, но таких первоклассных, как Беша, я не встречал. Это и хорошо, и плохо одновременно. Хорошо потому, что тебе такие воины будут по зубам и без магии. А плохо – потому что и богам они тоже по зубам. Поэтому в поиске бойцов ориентируйся по ситуации.

И помни: в Штатах почти все драконы лояльны к лигам. Найти таких, которые бы пошли против системы, довольно сложно. Король, как ты уже понял, тебе тоже не помощник. Скорее, наоборот: он будет всячески препятствовать в твоём деле. Он параноик, поэтому у него везде шпионы и мощная армия, готовая встать в ружьё по первому сигналу. Постарайся с ним не контактировать. Я понимаю, что это вряд ли возможно, учитывая твою миссию, но чем позже ты встретишься с Греусом, тем лучше для тебя.

– Неспокойное там местечко, да? – хмыкнул Женька. – А эти… Шубаничи…

– Шубашичи.

– Да, точно. Они помогут мне найти воинов? Или я должен это делать сам?

– В принципе, да, могут. Там есть ещё королева. Она первый претендент на трон после смерти Греуса. Естественно, он её не любит и даже боится, но поскольку королева довольно известная медийная личность, он не решается её трогать. В тех краях убийство любого дракона, кроме воина, жестоко карается. Плюс ко всему королеве симпатизирует большинство драконов, и если бы король избирался, то на престол однозначно взошла бы Мэй. Этот факт тоже сдерживает Греуса. Скажем так, у них с Мэй двусторонний пакт о ненападении: она не устраивает революций, он позволяет ей заниматься журналистикой.

– Она журналист?! – то ли обрадовался, то ли удивился Тартанов.

– Нет, но она глава медийного холдинга. У них два телеканала: новостной и спортивный – и несколько журналов разной направленности.

– Хороший способ быть в курсе событий.

– С этой королевой тебе бы стоило подружиться. Во-первых, у неё большая паутина связей и толпа поклонников, которые почтут за честь послужить королеве. Во-вторых, Греус не молод и трон вот-вот освободится. Поэтому тебе выгоднее быть в ладах с новой властью. Мэй очень умная и адекватная женщина, поэтому с ней не стоит хитрить. Будь с ней честен – и она поможет тебе, даже не будучи на троне. А уж когда на него взойдёт, то вообще станет твоей правой рукой.

– Слишком много «если». Планы, в которых больше одного пункта зависит от обстоятельств, обречены на провал.

– Это пока ещё не план. Я просто обрисовываю положение вещей. Как использовать их в свою пользу – решай сам, – Сказочник снова обратился к карте. – Вот теперь возьмёмся за план. Куантико – небольшой городок в Вирджинии с населением в полтысячи человек. Практически деревня. Здесь расположены учебный центр ФБР, управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, самая крупная военно-морская база США и ещё куча мелких, но военизированных управлений. Как думаешь почему?

– Они там что-то прячут. Ключи, как я понимаю. Иначе бы ты не заговорил об этом городке.

– Именно. Ведомства госбезопасности при поддержке армии. Здесь есть бункер, который и предназначен для хранения таких вот вещиц. Его местоположение, естественно, засекречено, и он охраняется так, что там муха не пролетит. Кроме того, на территории всей базы нанесены символы защиты от магии. Возможно, твоей мощи и хватит, чтобы игнорировать защиту, но вот обычным драконам там не применить ни одно из своих умений. Марги подстраховались ещё и тем, что все сотрудники баз – от генералов до уборщиков – имеют не видимую обычным глазом метку. Она защищает и людей, и драконов, которые там работают, от любого магического воздействия. Таким образом, даже выходя за пределы безопасной территории, они остаются неуязвимыми для гипноза, усыпления и прочих наших штучек.