ИСТИНА

Я выдержала паузу, позволяя ему собраться с мыслями.

– Это очень распространенная проблема, мистер Фармер. Идеализация других людей – некий способ избежать разочарования в себе. Вам проще видеть недостатки в других, чем признавать собственные. Вы словно проецируете на других свои нереализованные желания и надежды. А когда они терпят крах, вините других, а не себя.

– Получается, я просто бегу от себя? – пробормотал Мартин, не отрывая взгляда от потолка.

– Возможно. Но это не приговор. А отправная точка. Первый шаг к осознанию проблемы. Теперь нам требуется разобраться, почему вы избегаете себя. Что именно вам в себе не нравится? Чего вы боитесь? Какие травмы из прошлого заставляют вас искать спасение в идеализации других людей?

– Доктор Пирс, а вы… вы сталкивались с чем-то подобным в своей жизни? С потерей смысла, с ощущением… пустоты? С чувством того, что не хочешь жить, потому что всё слишком сложно? – его голос звучит тихо, почти неуверенно. В глазах искренняя надежда на понимание.

Вопрос задевает что-то глубоко внутри меня. Вспоминаю собственные моменты отчаяния, периоды, когда мир казался мне серым и бессмысленным. Но в этой комнате я врач, и моя задача – помочь Мартину, а не делиться личными переживаниями.

Делаю глубокий вдох и отвечаю, стараясь, чтобы в голосе звучало сочувствие и профессионализм:

– Мистер Фармер, как и у каждого человека, в моей жизни были трудные моменты. Однако сейчас я здесь для того, чтобы помочь вам. И поверьте, даже если вы чувствуете себя одиноким в своей борьбе, выход есть. Главное – не опускать руки.

Замечаю, в его глазах разочарование. Возможно, он надеялся на более откровенный ответ. Мартину необходима уверенность в том, что он не один и что ему помогут. Он отводит взгляд. Кажется, его глаза увлажнились. Однако Мартину удается сдержаться. Он научился прятать эмоции.

В воздухе повисает неловкое молчание, которое я стараюсь заполнить, переводя разговор в более практическое русло.

– Мистер Фармер, давайте поговорим о том, что конкретно вас беспокоит. Какие мысли чаще всего приходят вам в голову? Что заставляет вас чувствовать эту… так называемую пустоту?

Стараюсь задавать вопросы мягко, не наседая, позволяя ему самому определять, насколько глубоко он готов погрузиться в свои переживания.

– Пока я не готов всего рассказать, доктор Пирс. Есть сугубо личные моменты в моей жизни, которые я бы не хотел рассказывать первому встречному человеку, даже, несмотря на то, что вы доктор. И мне кажется, совсем не плохой.

– Я не настаиваю. Будем двигаться постепенно.

– Доктор Пирс?

– Да.

– Вы замужем?

– Какое это имеет отношение к нашей беседе?

Пытаюсь сдержать раздражение, напоминая себе, что Мартин сейчас не в лучшем состоянии и его вопросы могут быть продиктованы отчаянием.

– Мистер Фармер, я понимаю ваше любопытство, но сейчас важнее сосредоточиться на ваших проблемах. Моя личная жизнь не имеет значения в контексте нашей работы.

Мартин смотрит на меня с вызовом, пытаясь прощупать почву, понять, насколько я готова ему открыться. Чувствую, как между нами нарастает напряжение.

– Хорошо, – произносит он, наконец, отворачиваясь к окну. – Тогда расскажите мне о… ваших методах. Как вы обычно помогаете людям, которые чувствуют то же самое, что и я?

– Каждый случай уникален, мистер Фармер. Нет одного универсального решения. Я использую различные терапевтические подходы, чтобы помочь пациентам разобраться в себе, определить причины их состояния и найти способы справиться с трудностями. Мы можем использовать когнитивно-поведенческую терапию, психоанализ, гештальт-терапию – все зависит от ваших потребностей и от того, что окажется наиболее эффективным. Главное – желание работать над собой и моя готовность вам помочь.

Мартин молчит, устремив взгляд в серые облака за окном. Кажется, он обдумывает мои слова, взвешивает, стоит ли доверять мне.

Тишина затягивается, становясь почти осязаемой. Он вздыхает и поворачивается, обратно. Его глаза кажутся чуть менее напряженными.

– Когнитивно-поведенческая… психоанализ… звучит как что-то сложное. Не уверен, что понимаю, о чем вы говорите.

– Не стоит беспокоиться об этом сейчас, мистер Фармер. Медицинские термины не так важны. Главное – то, что мы будем работать вместе.

Мартин кивает, но я вижу, что в его глазах осталось сомнение. Понимаю, что для установления доверия потребуется время и терпение. Но я готова к этому. Я знаю, что внутри человека сидящего напротив, скрывается глубочайшая боль, и моя задача – помочь её преодолеть.

– Позвольте рассказать одну историю, мистер Фармер, – начинаю, надеясь, что это поможет ему расслабиться и почувствовать себя комфортнее. – Представьте себе, что вы садовник. У вас есть прекрасный сад, но в нём растут сорняки, которые мешают расти прекрасным цветам. Мы можем рассматривать ваши негативные мысли и чувства как эти сорняки. Вместе мы научимся их распознавать, выдергивать с корнем и заменять на что-то более полезное и красивое.

Он немного оживляется, кажется, метафора ему понятна.

– И как мы будем это делать, доктор Пирс? – спрашивает он с легким любопытством.

– Разными способами. Будем анализировать ваши мысли, выявлять те, которые приводят к негативным эмоциям и поведению. Мы будем учиться заменять их на более реалистичные и позитивные. Станем работать поведением, чтобы вы могли лучше справляться со сложными ситуациями. Это потребует времени и усилий, но я уверена, что вместе мы сможем добиться хороших результатов.

Вижу, как в глазах Мартина появляется надежда. Он осторожен, но не так напряжен, как в начале встречи. Раз пошёл такой разговор, решаюсь зайти немного на опасную территорию.

– Мартин, у вас есть семья? Дети?

На долю секунды он замешкался, прежде чем ответить.

– Есть, доктор Пирс. Супруга. Я бы не хотел распространяться сейчас на эту тему.

– Понимаю, – отвечаю, стараясь не давить. – Это абсолютно ваше право. Просто, иногда, семейные отношения могут быть как источником стресса, так и мощной поддержкой в процессе выздоровления. Мы обязательно вернемся к теме, когда вы будете готовы.

– Хорошо. Спасибо.

Вот сейчас как раз момент, чтобы узнать есть ли у него отец по имени Эрик, который в прошлом лишил мою новорожденную сестру жизни.

Во мне нарастает внутреннее напряжение. Вопрос может многое изменить. Подтвердить худшие опасения или развеять их, оставив меня в неведении.

– Мартин, скажите, вашего отца звали Эрик? – стараюсь сохранить невозмутимый тон. Внутри все сжимается от страха перед ответом.

На лице Мартина мелькает недоумение, а затем тень тревоги. Он отводит взгляд, пытаясь избежать моего прямого взгляда.

– Довольно неожиданный вопрос. Да, моего отца звали Эрик, – наконец произносит он, его голос звучит глухо и неуверенно. – А почему вы спрашиваете?

Моё сердце бешено колотится. Мир вокруг замедляется. Эрик… Эрик Фармер.. Это имя преследует меня всю жизнь. И вот, оно всплывает здесь, в моём кабинете, а человек напротив, может быть его сыном! Во мне поднимается волна ярости и отчаяния. Однако я должна держать себя в руках. Нельзя допустить, чтобы эмоции взяли верх.

– Мистер Фармер…Каким человеком был ваш отец?

Мартин хмурится, явно не понимая моего внезапного интереса к его отцу. Он пожимает плечами и неуверенно отвечает:

– Он… он был строителем. Работал всю жизнь не покладая рук, насколько я помню. Умер, пару лет назад. От аневризмы.