Осколки свободы

– Не торопите события, элер Раурос. У вас еще вся жизнь впереди, сцена успеет заметить вас.

Теперь Лилиана и правда вела себя намного лучше. Хотя усидеть ей все еще было крайне сложно, она послушно занималась. Мирабель позволяла девочке каждые полчаса пятнадцать минут отдыхать, чтобы та выместила свою бесконечную энергию и вернулась к усидчивой учебе.

После занятий Мирабель проводила ученицу в дом и планировала оставить на выделенной ей полке в шкафу библиотеки книги, чтобы доставать их для нужных занятий. Однако второй этаж отличался узкими коридорами, и Мирабель немного заплутала, путаясь в одинаковых поворотах и запертых дверях. Заходить в них было крайне опасно, иначе был шанс наткнуться на хозяев, которые будут крайне недовольны вторжением девушки.

Мирабель снова и снова возвращалась к лестнице, чтобы отыскать за нужным поворотом необходимую комнату, библиотеку, но немного терялась. Прижимая к груди книги, она тяжело дышала и уже планировала сдаться, как случайно наткнулась в коридоре на молодого человека.

Мирабель так была занята поисками библиотеки, что не заметила, как он вынырнул из-за поворота. Они столкнулись, и Мирабель случайно наступила на идеально отполированную туфлю незнакомого господина. Учебники в ее руках должны были упасть, но незнакомец вовремя подхватил их, заставив не упасть и книги, и Мирабель.

Девушка испуганно вжала голову в плечи и подняла взгляд на молодого человека. Ему было лет двадцать пять. По внешности сразу было видно, что он аристократ. Высокий и опрятный, молодой человек выглядел очень элегантно и богато. Его кремовая кожа отливала блеском в свете коридорных свечей, черные прямые волосы покрывали голову и были зачесаны назад. Острые, резко выраженные, черты лица придавали его образу загадочности, а квадратное лицо и прямой нос – строгий вид. Янтарные глаза со скукой смотрели вокруг. Выражение его лица ни капельки не изменилось из-за случившегося недоразумения. Лишь брови чуть дернулись вверх, но тут же вернулись в прежнее положение, будто ему было абсолютно плевать. А, между прочим, врезаться так в девиц крайне неприлично.

– Прошу прощения, – отозвалась Мирабель и чуть поклонилась. Она не знала этого парня, однако, понимала, даже если он гость, явно из знатной семьи и не стоит с таким ругаться.

Незнакомец обвел ее взглядом, тихо хмыкнул, не шевеля губами, и прошел мимо, будто Мирабель рядом и не было, а он врезался в стену, не вписавшись в поворот. Он исчез также быстро, как и появился, но его нахальство и отсутствие брошенных ради приличия пары фраз, вроде: «Ничего страшного» или «С вами все в порядке?» вывели из себя даже спокойную Мирабель. Она повернулась на лестницу, на которой исчез незнакомец, и надменно фыркнула в его сторону, выражая этим все свое недовольство. Все-таки представители современной золотой молодежи крайне отвратительно воспитаны. Хотя, чего с них взять, если гувернантки сами сбегают с другими слугами, поддавшись чувствам?

Мирабель, наконец, отыскала библиотеку. Облегченно выдохнув, она убрала на нижнюю полку все книги для учебы Лилианы, а также мельком оглядела библиотеку. Она уже задержалась в чужой усадьбе, пробил полдень, и пора было возвращаться домой. Мирабель едва удалось побороть желание изучить библиотеку, рассмотреть издания книг и авторов, которых читали в богатом доме.

Мирабель поспешно спустилась на первый этаж и в коридоре столкнулась с Иоландой. Чопорная женщина все тем же жестким взглядом изучала лакея, который рассказывал ей последние новости из Офероса. Завидев гувернантку, она приказала ей остановиться.

– Мирабель, как прошли ваши занятия с Лилианой? – поинтересовалась она, отмахнувшись от лакея, как от назойливой мухи.

– Элер Раурос прекрасная ученица, но немного непоседливая. Я отыскала к ней подход, и мы уже сейчас неплохо ладим. Алер Раурос, ее обучение будет в надлежащим виде, вы видели мои документы об окончании преподавательских курсов.

– Я рада, я рада… – пробормотала Иоланда не совсем уж радостным тоном. Недовольно постучав по накрахмаленному переднику своего платья, она добавила. – Эта девчонка никак не может взять в толк, что такое светское общество и насколько важно вертеться в нем.

Конечно, не может взять в толк. Ей безразлично это светское общество. Все, к чему стремится ее душа, к сцене и свободе. Мирабель не могла сказать этого вслух хозяйке усадьбы, но она понимала, что удержать такую девочку, как Лилиана, родителям точно не удастся. Рано или поздно она может даже сбежать, если посягнут на ее свободу. Возможно, мать это тоже осознает, но не хочет принимать и верит в изменения ее характера.

– Вы довольно кротки и послушны, – вдруг Иоланда перешла на личность Мирабель. Девушка удивленно вскинула бровь, но услужливо кивнула. Теперь Мирабель поняла, почему же Рианелла так не хотела работать в богатом доме гувернанткой. Сестра бы под дулом револьвера не приняла бы облик кроткой и послушной учительницы. – И вы мне симпатизируете, – добавила Иоланда достаточно строго, чтобы понимать: эта похвала от хозяйки ничего не значит. – Буквально через несколько минут подадут обед. Присоединяйтесь к нам. Мы не настолько жестоки, чтобы отправить юную гувернантку вон из дома голодной, – хозяйка развернулась и ушла в сторону столовой. А выглядели они именно так, чтобы отправить голодную девушку на улицу. Жест Иоланды обозначал то, что она не терпит возражений и может силой затолкать обед в род Мирабель, поэтому девушка даже не смела помыслить об отказе. Лакей любезно предложил проводить гувернантку до столовой.

Столовая большая и просторная, мебель в ней в одной серебристой окраске. Дверь в кухню постоянно хлопает, и появляются слуги с подносами. Вся семья уже за столом. На краю садится лакей, рядом Мирабель.

Во главе стола сидит Гедеон. Его тучная фигура едва помещается на стуле. По левую руку от него сидит Иоланда, по правую – тот самый незнакомец, с которым Мирабель столкнулась в коридоре. Рядом с ним Лилиана, она уткнулась в тарелку, но видно, что наблюдает исподлобья за матерью. Когда в комнате появляется гувернантка, девочка приободряется, словно хоть кто-то может составить ей компанию за этой пафосной трапезой.

И тут Мирабель понимает, что детей у Рауросов может быть несколько. Похоже, молодой человек, с которым она столкнулась, сын четы Раурос. Единственная проблема, Иоланда кажется слишком молодой, чтобы быть матерью этого парня.

Гедеон поднимает взгляд на жену и холодно просит.

– Дорогая, подай мне тарелку с закусками с твоей стороны.

Иоланда молча поднимает тарелку и подает мужу. Тот даже не благодарит ее, лишь одаривает скорым взглядом, что уже достойно с его стороны.

– Ты съездишь со мной в гости к Голицыным? Они приезжают на этих выходных вместе с… – спрашивает аккуратно Иоланда.

– Нет, – обрывает муж ее на полуслове и вскидывает голову. Его щеки трясутся. – Я не могу не проконтролировать новую поставку древесины на мануфактуру.

– Я бы могла помочь тебе…

– Женщинам нечего там делать, – грубо бросает он. – Твоя власть дома, вот и распоряжайся ей, – говорит он, окидывая взглядом столовую. – Может, еще предложишь передать тебе управление мануфактурой?

– Ничего подобного, Гедеон, – понуро опускает голову Иоланда. Кажется, Мирабель понимает, в чем дело, и почему Лилиане запрещен театр. Да они же консерваторы до мозга костей! И тут происходит по истине волшебное превращение. Иоланда разворачивается к детям и, презренно скривив губы, ворчит. – Лилиана, сиди ровнее. Никаких локтей на столе! Что за недовольный вид?

Лилиана вся выпрямляется, как струна, и откладывает тарелку и вовсе в сторону, будто собирается уходить. Но одного взгляда матери хватает, чтобы она замерла и послушно вернулась к трапезе. Паренька она не трогает, но вот Гедеон, отрываясь от плотного ужина, произносит.

– Ксандер, завтра подадут коней в начале восьмого, будь готов, мы отправимся на мануфактуру…

Значит, парня зовут Ксандер, и Мирабель не ошиблась, он сын Рауросов. Ксандер понимающе кивает и соглашается с отцом, а сам незаметно для невнимательных родителей перекладывает из своей тарелки вкусную часть жаркого и салат в тарелку сестры. Лилиана быстро съедает все, положенное братом, но к остальному не притрагивается. Ксандер разговаривает с отцом с таким же безразличным лицом, как и прошелся мимо Мирабель, когда они столкнулись. Похоже, этого молодого человека невозможно чем-то заинтересовать.

– Лилиана, я ведь сказала про локти, – выдыхает зло Иоланда, глядя на дочь. Она так поглощала положенную братом порцию, что опять поставила локоть на стол. Одернув его, Лилиана тихо извинилась. – У нас гостья, за столом твоя гувернантка, не стыдно так себя вести? – добавляет мать. Тут Мирабель заинтересовывается Ксандер, видимо, наконец-то узнавший, что за незнакомка за столом. Он поворачивается к ней и вновь со скучающим взглядом смотрит на нее. Ни тени улыбки, ни отблеска отвращения. Попросту никаких эмоций с его стороны.

Глава 5. Смазливый мальчик из Церкви с кучей сюрпризов

Ливень так хлещет Рианеллу по лицу, что она щурится и прикрывает глаза воротником плаща. Ветер то подталкивает ее вперед, то относит назад. Погода разбушевалась не на шутку. Оферос погряз в ливне и урагане. Дороги затоплены, у нескольких домов снесло крыши, лавки не работают, рынок второй день пустует. Даже продуктов не купить. Однако самые стойкие, боясь, что им не выплатят жалованье, продолжают работать. И Рианелла не исключение.

Сначала, выглянув в окно с утра и увидев нависшие угрозой черные тучи над городом, она не хотела даже подниматься с постели, не говоря про работу, но понимала, что из зарплаты вычтут этот день и серьезно отчитают, а записку в такую погоду никто не понесет. Поэтому она приняла стойкое решение идти на работу.

Теперь, кутаясь в плащ, Рианелла пыталась не взлететь на таком ветру. Одежда давно промокла, плащ пропитался дождевой водой. Холод пробирал до костей. А погода продолжала устраивать балаганы на улицах города.

Вокруг было неестественно темно, дождь закрывал обзор, и Рианелла не всегда понимала, в нужный ли почтовый ящик кинула конверт. Она прижимала к груди кожаную сумку, дабы сберечь письма, и до людей дошли те важные весточки, которые они ждали. Редко встречающиеся прохожие казались нереальными. Некоторые люди тоже пытались прорваться сквозь пелену дождя и ветра.

Под такую погоду только пить кофе и сидеть на холодном подоконнике, причитая на меланхолию души, но точно не работать. Благо, дождь прекращался, будто набухшие тучи выплакали все свои слезы.

Когда Рианелла свернула в переулок частных домов, дождь окончательно прекратился. Рианелла, промокшая до нитки, даже не выдохнула. Последний переулок ей еще придется обойти, а после этого идти пешком дальше в город по делам. Главное, не говорить, в каком она состоянии расхаживала целый день, матери. Мама точно не оценит такую любовь к труду. А Рианелла точно заболеет. Но работать все равно придется, несмотря на состояние. Не может же она прийти к тетке и заявить, что устала работать, и останется сидеть у нее на шее? Ее гордость не простит ей этого.

Из домов начали выходить люди. Они ворчали на лужи и отвратительную погоду, но никто не замечал Рианеллу, которая продолжала совать письма в почтовые ящики, несмотря на свой вид: пальто промокло, ноги по колено в воде, волосы спутались и прилипли к лицу.

Рианелла прошла мимо дома Рауросов, у которых работала Мирабель уже пару недель. Следом шло несколько коттеджей и, наконец, последний дом, который располагался чуть в стороне и имел самый большой участок.

Особняк всего в два этажа высотой, но длинный. Белая краска превратилась с годами в серую, в некоторых местах облупилась, создавая пятна на стенах. Квадратные окна с раздвижными решетками, но все закрыты. Маленькие башенки украшают дом, по бокам статуи львов, а мраморное крыльцо потрескалось в одном месте. Боковая часть особняка покрылась местами плющом. Дом окружен высокий серым забором. Калитка просто прикрыта, нет замка. Черный металлический почтовый ящик сорван и валяется в луже рядом. Несколько писем вывалились из него и застряли в грязи.

Еще сломанных почтовых ящиков ей не хватало. Рианелла раздраженно вздохнула, подошла к воротам и собрала письма. Похоже, хозяева особо не ждут посланий, раз так пренебрежительно относятся к почте. Как же нужно было закрепить почтовый ящик, чтобы его снесло ветром? Только лишние проблемы на голову почтальонов.

Собрав грязные письма и вытащив то, что должна была доставить Рианелла, девушка приоткрыла калитку. Заглянула во внутренний двор. Никаких лакеев здесь не было, а особняк и вовсе выглядел заброшенным. Может быть, хозяева съехали, а отправители писем не в курсе об этом? Кто в здравом уме мог выбрать такое жилище для своей жизни? Уж лучше ютиться в маленькой холодной квартирке, чем в мрачном особняке в одиночестве.

Рианелла подошла к двухстворчатым дверям. Прислушалась. Никаких звуков тоже не доносилось. Слуги по двору не слонялись. Похоже, и правда никто не живет. Чтобы подтвердить свои догадки, Рианелла постучала в дверь кольцом ручки. Стук был достаточно громким.

Не дождавшись ответа, стоило уходить. Однако Рианелла ждала кого-то, чтобы отдать эти несчастные письма. И вот, спустя пару минут дверь заскрипела, и медленно приоткрылась. Внутри стоял такой же полумрак, как на улице, поэтому сначала Рианелла никого не разглядела.

Прищурившись, она всмотрелась в глубину дома. Мелькнула тень. Дверь открылась шире, и перед ней наконец-то предстал молодой человек. На нем был повседневный серый сюртук и брюки. Светлые волосы с утра, похоже, были уложены, но сейчас уже прическа теряла былой вид. Его острые черты лица и бледная кожа казались еще отчетливее в полутумане улицы. Но голубые глаза ярко светили даже во мраке серого дня.

Рианелла нахмурилась. Где-то на подкорке мозга мелькнуло лицо этого молодого человека, но тут же пропало. Она постаралась напрячься, дабы вспомнить, кто он, но в последнее время вокруг нее мелькало слишком большое количество людей.

– У вас почтовый ящик сломался, – без приветствия заявила Рианелла, указывая одной рукой в сторону сорвавшегося ящика. Второй рукой протянула письма. – Вы, похоже, редко почту проверяете.

– И вам доброго дня, – поздоровался парень, забирая грязные письма из ее рук. – Спасибо, – поблагодарил он, и Рианелла невпопад кивнула. Голубые глаза внимательно наблюдали за девушкой, в них мелькало узнавание.

Рианелла, наконец, поняла, кем же был незнакомец. Они встретились на главной площади примерно две недели назад, и Рианелла перечила ему по поводу ведьм и их соблазнения. Это же церковный служащий! Точно, именно этот парень красноречиво выступал перед бездумной толпой.

Парень узнал ее еще раньше. В его глазах мелькало удивление, будто он не ожидал, что эта выскочка может оказаться почтальонкой. Рианелла решила настойчиво все отрицать и делать вид, будто ничего не случилось. Но ее план рухнул даже быстрее, чем она думала.

– Кажется, мы уже встречались с вами, – заявил парень. Рианелла едва хмыкнула и кивнула, надеясь, что незнакомец не поведет ее на суд в Церковь за препирательства с главным Церковным отрядом. – Я Ноэль Леквелл, – неожиданно представился он. Рианелла выпучила глаза, словно парень сказал какую-то несуразную чушь или его имя казалось очень смешным. На деле девушка просто не собиралась заводить никаких знакомств с Церковью. Но промолчать бы не получилось.

– Меня зовут Рианелла Бекарди, – представляться фамилией мужа было самое безопасное решение. Тот был известен лишь в крайне узких кругах, и то среди преступников.

– Вы выглядите неважно, элер Бекарди.

– Так себе комплимент для девушки, лер Леквелл, – ухмыльнулась Рианелла. – И, прошу подметить, алер Бекарди.

– Вы замужем? – удивленно вскинул он свои идеальные брови, будто Рианелла совсем не походила на девушку, которую могли взять замуж.

– Чему вы так удивляетесь? Я достаточно привлекательна, чтобы найти мужчину и выйти замуж, – уверенно заявила Рианелла. Ноэль отшатнулся, будто ему дали пощечину. Какие же эти Церковные мальчишки нежные! Чего его так напугало? Слово «привлекательна»? Или «найти мужчину»?

– Прошу простить меня, я не хотел вас задеть, – тут же ответил Ноэль. – Просто наша с вами первая встреча состоялась не очень…благоприятно, – выдавил из себя последнее слово Ноэль. – Я даже не думал, что вы работаете почтальонкой. Однако раньше я вас не видел. Вы недавно в Оферосе?

– Пришлось перебраться в столицу с мужем, – соврала Рианелла.

– Как вам Оферос?

– Дождливо.

– Эта осень выдалась и правда дождливой, – согласился Ноэль. – Но я всегда считаю, что погода отражает наше внутреннее состояние, – улыбнулся он уголком губ.

– Чего это у нас весь город погряз в хандре этой осенью? – усмехнулась Рианелла, пытаясь расправить промокшее пальто. Ноэль удивленно хлопнул глазами.

– И правда, весь город, получается… – пробормотал он немного растерянно и загадочно улыбнулся. – Вы проходите. Напою вас чаем. Положим у камина сушить ваши вещи. Сердце не позволяет мне отпустить домой девушку в таком виде.

Ноэль отошел в сторону, приглашая Рианеллу войти. Девушка на мгновение засомневалась, все-таки Ноэль был церковным служащим. Конечно, он ничего о ней не знал, а жил по правилам морали и не причинил был ей вреда, но инстинктивный страх, появившийся только при мысли о Церкви, заставлял напрячься.

Но Рианелла была не той, кто отказалась бы от приглашения за стол только потому, что хозяином дома был церковный служитель. К тому же, попав в логово этого набожного человека, она могла узнать нечто любопытное про Церковь.

Рианелла ослепительно улыбнулась и вошла в дом, последовав за Ноэлем. Внутри особняк был заполнен такой же старой и потертой мебелью. Количество мебели было огромно, словно внутри обосновали настоящую лавку. Было довольно уютно, но немного душно, окна гостиной, куда Ноэль провел Рианеллу, закрыты. Полы были устланы дорогими коврами, а на стенах висели картины, словно хозяева старались как можно сильнее заполнить пространство вокруг себя.

– Я сейчас приготовлю вам чай и вернусь. А вы пока можете повесить одежду на сушилку, алер Бекарди.

Рианелла кивнула и сняла пальто, повесив его у камина. Сохнуть оно, конечно, будет гораздо дольше, нежели Ноэль думает, но отказываться от помощи в такой момент глупо. Девушка присела на край кожаного пыльного дивана и огляделась. Гостей, похоже, здесь принимали редко, посторонних не любили, а необъяснимую семейную пустоту заполняли хламом и картинами.

Рианелла мотала головой из стороны в сторону, как любопытный ребенок у лавок со сладостями, ее глаз постоянно цеплялся за что-то интересное, к чему хотелось прикоснуться, но правила приличия все же никто не отменял.

Двери гостиной скрипнули. Рианелла, не оборачиваясь, задорно спросила.

– А кто эта девушка на самой большой картине, лер Леквелл? – работа была нежной, а девушка на картине очень изящной. Голубоглазая блондинка с ангельской улыбкой на фоне летнего цветущего сада.

Лер Леквелл почему-то молчал. Неужели уже сейчас Рианелла спросила что-то не то? Или люди из Церкви слишком скрытны? Рианелла обернулась. Вот только за ней стоял не Ноэль. Вместо слащавого парня из Церковного отряда в дверях гостиной находился недружелюбного вида пожилой господин с маленькой девочкой на руках.

Рианелла немедленно вскочила будто пробралась в дом тайно и пыталась его ограбить. Ей вдруг впервые стало неловко, и она, кашлянув, хотела представиться, но не представляла как себя назвать. Она почтальонка, которая заявилась к его…кому? Сыну? Внуку? А девочка на руках? Это что, дочь Ноэля? И неужели не он хозяин этого поместья? У смазливого мальчика из Церкви много еще сюрпризов?

Мужчина выглядел старо и отчужденно. Его седые волосы были коротко подстрижены, по всему лицу расползлись нитями морщины, маленькие глазки грозно изучали Рианеллу. Малышка на его руках ерзала и пыталась вырваться. Большими голубыми глазами она смотрела на незнакомку. Бледная кожа подчеркивалась такими же светлыми волосами.

– На картине моя внучка, – строго заявил пожилой господин. – И хочу задать вам ответный вопрос, кто вы такая, юная леди, и что здесь забыли?

Рианелла не понимала, почему стушевалась перед этим стариком. Он походил на самого Императора. Что он делает в этой пыльной развалюхе? Ему страной можно управлять с таким характером!

Рианеллу спас Ноэль. Он появился в дверях с подносом в руках. На подносе стояли две чашки со светло-зеленой жидкостью. В них плавали листья и крошечные сморщенные синие цветки.

– Дедушка, – Ноэль спокойно кивнул старику. – Это алер Рианелла Бекарди, наша новая почтальонка. Она сильно промокла под дождем, и я решил пригласить ее погреться.

– Держи себя достойно и веди себя благонравно, Ноэль, – строго заявил дед, кивнул гостье и покинул комнату вместе с ребенком на руках, так и не решив свои дела, с которыми направлялся к внуку. О чем имел в виду старик, Рианелла не поняла. То ли боялся, что Ноэль не сможет достойно принять гостью и выказать наилучшие манеры, то ли волновался, что парень начнет приставать к едва знакомой девушке. Рианелла хмыкнула с собственных мыслей. Чтобы этот ангел воплоти, спустившийся с Небес, начал к ней приставать? Даже такая мысль вызывала смех.

– Это мой дедушка Луис, – заявил Ноэль, подавая девушке чашку чая. – А на его руках была Элоиза, моя племянница.

– О, так на картине ваша сестра, – Рианелла кивнула на девушку на полотне.

– Да.

– Она?.. – Рианелла неловко кашлянула, но не решилась закончить вопрос.

– Она жива, но больна и не ходит, – вздохнул Ноэль. – Поэтому воспитываем ребенка я и Луис.

– Честно признаться, ваш дедушка немного напугал меня, – хмыкнула Рианелла, делая глоток чая. – М-м, очень вкусно.

– Я добавил пару лепестков Глории обыкновенной.

– Глории обыкновенной? – переспросила Рианелла. – Никогда не слышала о таком растении.

– Это цветы, и они довольно редки. Они очень красивые. Если вам когда-нибудь удастся увидеть их, сравните лепестки с мерцающими на небе звездами, вы поймете, о чем я.

– Учту, – Рианелла ослепительно улыбнулась, как улыбалась каждый раз, когда пыталась покорить кого-то своей харизмой. Пора было уже узнать хоть что-то от этого молодого человека. Не чаи же распивать она пришла, в конечном счете!

– Так вот, мой дедушка, – Ноэль самовольно вернулся к прежней теме разговора. Кажется, харизма Рианеллы его не особо трогала. – Он довольно строг, не сердитесь на него. Он мог показаться вам холодным, но он волнуется, в первую очередь, за меня.

– Я показалась ему недостаточно прилична? – усмехнулась Рианелла. Даже если так, ее это не задело.

– Что вы, алер Бекарди, – Ноэль взмахнул рукой. Его движение было легким и изящным, а пальцы аккуратными и идеально ровными. – Просто я не приглашаю домой женщин. У меня скоро свадьба, и, похоже, мой дед боится, что я ее сорву, – он снисходительно улыбнулся и прикрыл глаза рукой, словно ему стало неловко.

– О, так вы женитесь! – Рианелла широко улыбнулась, представляя такую же тихую серую мышку, которая покорила сердце Ноэля. Но с чего бы Луису сомневаться в своем внуке? Рианелла уверена, что только настоящий конец света способен остановить свадьбу такого достопочтенного церковника.

– Да, помолвлен и готовлюсь к свадьбе, – подтвердил Ноэль без особого энтузиазма. Рианелла вскинула бровь, но парень, кажется, не уловил ее вопроса. Было ли дело в любви? Или Ноэля одолевали сомнения насчет другого?

– Что ж, поздравляю, – добавила Рианелла к его сухому тону свой такой же безразличный и сделала еще один глоток чая. – Когда состоится церемония? Скоро ли? Где проведете ее? В главной Церкви? Или, быть может, в более уединенном месте рядом с морем? Уверена, там будут очень красивые виды… – болтала она без умолку, лишь бы как-нибудь коснуться важных тем.

– Нет, что вы, – он нахмурился. – Конечно, в главной Церкви. Я связан теснее с Центральными землями, чем вы думаете.

– Центральными землями? – Рианелла хлопнула глазами и заторможенно убрала от губ чашку. – Вы имеете в виду Оферос? Или центр города?

– Я имею в виду Центральные земли. Похоже, ваш муж не удосужился объяснить вам устройство управления в Оферосе, – усмехнулся Ноэль, намекая, что Рианелла совсем не похожа на ту девушку, которая пропустит важную информацию и пустит дело на самотек. – Оферос огромен. Им не может управлять один чиновник или одна Церковь. Вы изучали историю? Вы знаете о трех братьях Офероса?

– Да, они были последними сыновьями прежней династии, которая правила в Исливарии с начала зарождения государства, но при свержении отца их не убили, а оставили управлять Оферосом.

– Все верно, но как они управляли бы столицей втроем? Невозможно трем разным людям прийти к компромиссу, как бы они этого ни хотели, особенно в вопросах власти. Так Оферос был поделен на три территории: Центральные, Западные и Восточные земли. На каждой территории правят графья, потомки тех самых братьев. Кровь их, конечно, давно вымылась, но способ управления слишком большой столицей остался. Аристократы связаны со своими территориями сильнее, чем люди.