Пятнадцатый отряд

– Идём к бараку, – девушка делает почти что приглашающий жест рукой, – можете уже разбиваться на пары, это не столь важно.

От этой скучающей интонации в её тоне у меня начинают закрадываться вполне определённые сомнения по поводу грядущей тренировки. Кажется, по результативности это будет не лучше, чем ежедневная рыбалка. Мы послушно подходим к постройке, заранее держась поближе к желаемым спарринг-партнёрам. Капитан садится на крыльцо, её ноги не достают до земли, и выдвигает вперёд ящик с деревянным тренировочным оружием: кинжалы, мечи, просто длинные палки. Она терпеливо дожидается, когда все подойдут поближе, и только потом начинает пояснять суть, задачу на сегодня.

– Как маги, мы редко вступаем в такого рода сражения. Но важно быть готовым и к ним. Суть в том, что такое чаще всего случается неожиданно, и совсем нет времени обдуманно среагировать. Сегодня вы учитесь слушать своё же тело. Действуйте инстинктивно, касается обеих сторон: и тех, кто будет в роли нападающих, и тех, кто будет в роли обороняющихся. Потом будете меняться, я буду, если что, вас поправлять. Считайте это самой простой тренировкой, разогревом мышц.

Звучит не слишком обременительно, вполне логично. Всё просто: довериться телу и интуиции. Ожидаемо, Кирино становится в пару с Сирилом, Астон с Нолой. Без пары остаётся лишь Феличе, но капитан говорит, что поставит её в пару с кем-нибудь после первого раунда, и предлагает присесть рядом. Посовещавшись с Реидом, уступаю ему первую роль атакующего. Все выбрали безобидное оружие по руке, тренировка начинается.

1.8 Моменты истории, Этелберт

Спаррингам мы уделяем часа два, однако никто не раздражён этим. Эта едва ли не первая тренировка, когда у всех нас что-то да выходит. Долгожданная нагрузка на мышцы, по которым разливается потихоньку приятная натруженность. Это дарит ощущение пользы. За это время Орголиссо пристально наблюдает за нами, умудряясь отмечать каждого из семёрки, ставит в разные пары, редко даёт скупые рекомендации. Надо отдать ей должное: она тасует нас таким образом, что мы натыкаемся на самых неудобных для себя противников, где приходится не только действовать по интуиции, но и соображать. В общем, потеем мы изрядно. С Реидом у нас творческая ничья так сказать, и капитан быстро меняет нам партнёров. Я несколько раз проигрываю старшему Кирино, у огневика весьма необычная стойка. Когда меня поставили с Астон, телосложение которой не выглядит сильным, я думал, что это будет простой поединок, но когда деревянное лезвие ножа проносится в дюйме от шеи, я мигом настраиваюсь на серьёзный лад. С Сирилом у нас самая ожесточённая схватка, но кое-как вырываю победу. Он довольно хмыкает, поднимаясь с земли, и я протягиваю ему руку, чтобы помочь. В этот момент доносятся хлопки, все оглядываются на барак. Сельвигг хлопает в ладоши, показывая тем самым, что хватит с этой тренировки. Переводя дыхание, я становлюсь подле неё, как и все остальные. Кто-то тяжело дышит, кто-то утирает пот, кто-то поправляет порядком запылившуюся одежду. Не дожидаясь команды, атакующие сдают учебный инвентарь обратно в ящик. Капитан приглаживает растрёпанные, длинные волосы, трёт виски, как будто это она устала больше всех, хотя почти все два часа то сидела, то лежала, и лишь пару раз вставала.

– Неплохо, неплохо, – начинает она, – хоть что-то не придётся выправлять. Давайте, заходите внутрь и идите в большой зал, устраивайтесь там.

– Время теорий? – слегка холодно спрашивает Нола, не сводя выпуклых, чёрных глаз с капитана и не мигая.

Она прибыла из отряда стабилизаторов, и если даже ранние тезисы, высказанные Орголиссо, её мягко говоря смущали, то что уж говорить о более полном курсе. Её вытянутое, белое лицо, даже острый нос выглядит весьма осуждающее.

– Да, – капитан устало потирает тёмно-синие глаза, – лекция о вещах первой важности.

Нола скептично пожимает узкими плечами и первая направляется внутрь постройки. Остальные тянутся следом за ней, оставляя капитана на время одну.

В коридоре царит полумрак, окон здесь нет. Дощатый пол скрипит под нашими ногами, когда все уверенно направляются в левое крыло. Зал остаётся таким же как я его помню: большой, пустоватый, покрытый мягкими матами. Этот факт вынуждает всех снять ботинки. Да, тренировку было бы логичней проводить в этом месте, чем во дворе. Но кто мы, чтобы спорить с ленивым и пассивным человеком, который получил звание капитана? Люди с таким званием, которое накладывает ряд вполне конкретных обязанностей, могут быть какими угодно, только не такими. Во всяком случае, это моё сугубо личное мнение. Например, мой дядя, он спокойный и рассудительный, но при этом в нём ощущается эта нота ответственности и некой строгости. Когда он снимает с себя капитанскую куртку, он становится более весёлым и общительным. Здесь же полное равнодушие, несмотря на высокий уровень Делрегайта как такового, где на высоких постах находятся лучшие из лучших. Рассаживаемся на пружинящий пол, как будто мы в какой-то из южных стран, где восседают на подушках и коврах. Из коридора слышатся неспешные шаги, и через минуту к нам присоединяется сама Сельвигг. В руках у неё длинный бумажный свёрток, который она небрежно кидает возле чёрной доски. Девушка не обращает на нас внимания, возможно давая нам небольшую передышку, ищет что-то взглядом. Затем наклоняется, ругаясь сквозь зубы, и выуживает из-под мата мешочек с мелом. Ух ты, нам ещё и чертить что-то будут, надеюсь, это будет не один из тех скучных вступительных уроков, который каждый из нас уже слышал. Капитан вновь устало выдыхает, поднимает левую руку, привлекая к себе внимание, и начинает лекцию.

– Не знаю даже, с чего лучше начать, – она всматривается в нас, слегка наклонив голову.

Определённо не лучшее начало, но сидеть на пятой точке после нагрузки как-то приятно, никакой спешки нет. Никакого недовольства во мне не поднимается, потому что я устал и голоден. Возможно, у меня уже просто нет сил на сомнения и борьбу с такой манерой обучения.

Орголиссо отводит взгляд, на пару секунд прикрывает глаза. Минута размышлений в тишине, которую никто не хочет прерывать. Слышу только шуршание, чуть поворачиваюсь и вижу, что это Феличе легла на живот и подпёрла миловидное, аккуратное лицо руками.

– Пожалуй, – капитан складывает руки за спиной и начинает мерить пространство перед нами шагами, – с базовых сведений и иерархии Делрегайта. Не сомневаюсь, что вам не рассказывали о некоторых особенностях, но я не вижу смысла их утаивать.

Особенностях? Интересно однако, потому что всё, что я знаю об этой организации, вполне укладывается в нормы военной структуры. Правда слышал я, что первокурсникам рассказывают только общую картинку, а потом уже на втором курсе тем счастливчикам, кто всё же прошёл экзамены, втолковывают всё более детально.

– Самая сильная часть Делрегайта это, – губы Сельвигг чуть скривились, – совет старейшин. Когда все сорок старейшин собираются вместе, то представляют собой чуть ли не половину магической силы всего Делрегайта. Но, несмотря на это, в дело они вступают редко и почти всегда они действуют через пятнадцать отрядов, несущих их волю. Именно они руководят жизнью каждого, кто состоит в них, принимают неоспоримые решения. И говоря это, я имею в виду, что эти решения могут быть абсолютно любыми. От самых простецких до самых нечеловечных.

Она делает паузу в словах, но шаги не меняются и она ходит туда-сюда по залу. Взгляд у неё несколько задумчивый, блуждающий где-то внутри. Он не меняется, когда Кирино делает замечание вслух.

– Но ведь мы прежде всего военная часть, это наша обязанность исполнять приказы сверху. Мы ведь щит нашей страны, её будущие солдаты.

– Верно, – капитан кивает, не смотря на говорившего, – но сможешь ты прямо сейчас, например, убить пятилетнего ребёнка, может родителей? Одно дело исполнить поручение в точности как велено, совсем другое принять его для самого себя. А если таких будут сотни?

Ответить зеленоглазый парень не решается, признавая правоту этих доводов. Человечность это то, что нужно сохранять в себе, потому иначе ты превратишься в какое-то чудовище. С такими командами её можно легко потерять.

Что ж, в таких тонах нам ещё не вели лекции, признаю. Зато честно, без радужных ожиданий и ширм. Но ведь кому-то приходится принимать тяжёлые решения и делать их во благо остальных. И, если честно, я не думаю, что сами старейшины, чьё мастерство и мудрость признаются всеми, получают удовольствие от таких приказов.

– Вы должны быть готовы, – Орголиссо продолжает это таким тоном, будто говорит то, что должна, а не то, что хочет, – исполнить любой приказ. Ваша жизнь, ваши действия подчиняются воле старейшин, пускай капитаны и служат неким проводником. Это правда жизни для тех, кто поступает сюда. Слово старейшин – закон. Так повелось с исторической точки зрения. Кто скажет, как с древнего переводится «Делрегайт»?

– Кулак короля, – тут же отвечает Астон, она сидит подобрав ноги как на какой-то церемонии, – старейшины ведь подчиняются королю?

– Не совсем, они продумывают, как лучше исполнить желания короля и его советников, и действуют уже через нас. В целом, – капитан качает головой, – наши старейшины почти независимы и вольны сами определять действия. Это имеет ряд исторических причин, так как Делрегайт раньше функционировал несколько иначе. Вам ведь рассказывали про времена, когда магия только пробуждалась в людях?

Я, как и все остальные, молча киваю. Приходилось слышать на уроках истории, только не столь много. Это было давненько, лет двести назад, если не больше, наша страна только наращивала свой потенциал. А уж о предыстории Делрегайта нам рассказывали только в светлых тонах.

– Первые люди, получившие магический дар, принесли своим родам неслыханное преимущество, раньше считалось, что это подарок, благословение богов. Долгие лета многие семьи хранили это умение и развивали его, возводя самих себя до небывалых вершин власти. Со временем это стало подтачивать влияние тогдашнего короля, страна расползалась на почти что независимые провинции под руководством тех самых семей. Чтобы контролировать ситуацию, король приказал всем таким семьям присылать своих наследников, одарённых волшебством, чтобы они служили ему в особом, специально учреждённом отряде. Взамен на их преданность и клятвы, он каждую семью возвёл в ранг высоких, благородных, независимо от происхождения.

– Оттуда и пошёл Делрегайт, исполняющий волю королей? – спросил я, увлечённый историей.

Сельвигг как-то криво усмехнулась и покачала головой. Мозг сразу же подкидывает догадки, что было всё не столь гладко и патетично.

Пользуясь возникшей паузой, я мельком оглядываю своих сокурсников. Они явно увлечены и несколько потрясены таким рассказом, внимательно смотрят на расхаживающую взад, вперёд девушку. В том, что правдива именно эта версия, а не та, которую нам рассказывали на первом курсе, у меня сомнений почему-то нет.

– Не совсем, – наконец отвечает на мой вопрос Орголиссо, – поначалу в этот отряд входили только выходцы из родов, которые владели магией. Конечно со временем численность росла, появились деления на направленности. Потенциал был огромен, но в те времена этот отряд был под тщательным контролем короля и был нацелен лишь на развитие волшебства. В чём им давалась огромная свобода и ряд привилегий, а за любое сомнение в верности короне, карались семьи не только провинившихся. Любой маг остаётся уязвимым перед тем же оружием или ядами, что уж говорить о родственниках. В то время магия считалась каким-то искусством, а не оружием. В целом, насколько я знаю, всех всё устраивало: короля полученная верность этих семей, а их самих богатое положение, да ещё и с рядом привилегий. Но со временем кое-что изменилось, угадаете что именно?

Молчание, на этот раз капитан даже не думает его прерывать.

– Магия стала появляться у людей, не принадлежащих к этим родам? – выдаёт после минутного размышления Реид, теребя свой длинный подбородок.

– Это стало поворотным моментом, – теперь девушка смотрит на потолок, будто считывая ответы с него, – семьям-основоположникам чародейства, это не понравилось. Это могло пошатнуть их авторитет и власть, которую они успели приобрести. Корона же была заинтересована увеличить количество боевых магов. По общему соглашению, новоиспечённых, новорождённых магов изымали из семей и отправляли в этот отряд. Вернуться домой они могли только после годов обучения и вербовки. А иногда таких безродных просто убивали, всё на усмотрение высоких семей, имеющих это право решать такие вопросы как угодно уже по праву рождения, потому что прошло много лет с возвышения этих семей. Но шли года, одарённых становилось всё больше, отряд, сохранявший десятилетиями свою иерархию, всё ширился. В нём уже царил свой порядок, который позже трансформировался в безоговорочную власть старейшин над более низкими солдатами. Сейчас же дела обстоят попроще и звание старейшины можно получить благодаря своему таланту, а не родословной.

– А когда, – Феличе облизнула губы, – Делрегайт стал именно военной структурой?

– Хм-м, лет так с двадцать назад это направление приняло более выраженный характер, а лет десять ещё и более масштабный, каким мы видим его сейчас. Я не вижу смысла от вас утаивать историю формирования, – капитан пожимает плечами, всё так же держа руки за спиной, – считаю, что вы имеете право знать, на что вы подписываетесь.

Без сомнений, первая часть лекции производит на меня впечатление, теперь мне многое понятно. Например, почему дядя Уолт не столь рад моему рвению служить в Делрегайте. Или почему все так подсознательно стремятся сюда, ведь когда-то это место было элитой элит, дающим ряд приятных прав и привилегий. Для многих шанс на более удачную жизнь.

Сейчас эта тенденция сохранилась, пускай чуть в иной форме. Орголиссо даёт нам время переварить услышанное и вешает на доске карту. К своему удивлению, вижу на ней нашу страну. Что, ещё будет и географический экскурс? За всеми этими новыми данными я и думать забыл про голод и усталость.

– Количество отрядов, – продолжает капитан не отрываясь от своего занятия, – менялось на протяжении всей истории и зависело напрямую от количества раскрытых магических дисциплин. К нынешнему году их пятнадцать и у каждого своя особая функция. В случае военных действий из Делрегайта формируются небольшие, но действенные группы. В них входят обычно четырнадцать человек, по каждому из основных отрядов. Из первого ставят лидера, из второго его заместителя, из третьего человека с уникальной особенностью, из четвёртого разведчика, из пятого медика, из шестого мастера пространственных техник, из седьмого мастера трансформации, из восьмого солдата для поддержки боевой мощи, из девятого мастера огня, из десятого умельца воздуха, из одиннадцатого искусного пользователя молнии, из двенадцатого мастера земли, из тринадцатого мастера воды, а из четырнадцатого способного стабилизатора-сенсора.

– Мы это знаем, – хмурясь, говорит Сирил, – это основа основ, вместе они образуют едва ли ни универсальный отряд, готовый ко всему. А кого же тогда прикрепляют с этого отряда?

Вопрос звучит с насмешкой, тем страннее выглядит улыбка Сельвигг, когда она поворачивается к нам лицом.

– Вы наверняка слышали шутки про мой отряд, – она ухмыляется, но как-то уж зло и самодовольно, – ну же, я никого не осуждаю.

Эта ухмылка вкупе с её широкими скулами придаёт ей хищный вид. Меня это настораживает, но пока я охвачен историей и лекцией с новой стороны, не придаю этому значения.

– Работа пятнадцатого пятнать честь Делрегайта, – неохотно выдаёт Сирил.

– Верно, наша направленность несколько схожа со стабилизаторами. Мы пятнаем собой магические потоки.

Капитан вновь поворачивается к доске, только на этот раз берёт в руки мел. Я, заинтересованный донельзя, слежу за её действиями. Никогда не слышал о такой дисциплине. Грядёт вторая часть лекции, носящая прикладной характер.

1.9 Моменты первой важности, Этелберт

Сельвигг что-то чертит на чёрной доске, поглядывая иногда на карту, её никто не перебивает, никто не спешит задавать вопросы. Все пока молча переваривают простой факт: величественный Делрегайт, берущий начало больше века назад, не такой уж правильный и возвышенный. Впрочем, какие ещё могут быть ожидания у первокурсников, думаю, многие удивляются, когда начинают видеть всё с другой стороны. Я, пусть и лелеял честолюбивые мечты, шокирован не был, но вот некоторые мои сотоварищи выглядели насупленными и упрямо-мрачными, будто не желая принимать версию, с которой нас кратко познакомили. Через какое-то время капитан, не оборачиваясь, начинает нам пояснять тему второй лекции за сегодня.

– Вам ещё толком не удалось узнать это на личном опыте, – свободная рука без мела сделала какой-то непонятный круг, – но место определяет то, насколько вам легко колдовать. Именно по этой причине хороший стабилизатор в отряде на вес золота. Его работа преобразовывать, стабилизировать даже самую тяжёлую и вязкую окружающую среду, чтобы отряду было проще.

– Поэтому нас учат сначала вычислять стабилизаторов и медиков? – спрашивает Кирино.

– Да, подточить поддержку вражеского отряда одна из первых задач, – отвечает наш учитель, кивая, – капитаны обычно весьма сильны и распространяют вокруг себя ауру, которая облегчает магию остальным, но если убьёте стабилизатора, это несколько ослабит весь отряд.

Сельвигг отошла на пару шагов, придирчиво рассматривая свой труд, наклонила голову, почёсывая нос с небольшой горбинкой. Затем выдохнула и снова приблизилась к доске, чтобы сделать ещё пару штрихов.

– Я не совсем понимаю, какой смысл, – задумчиво начала Феличе, привычные золотые косы растрепались, – если один отряд лишится стабилизатора. Ведь останется второй и он делает точно такую же работу.

– Стабилизаторы могут определять или же направлять внешние потоки. Ну как разная звуковая тональность, – заявила Нола, делясь своими знаниями, полученными в четырнадцатом отряде.

Но ответа на вопрос: чем же метод, способ или что там ещё, так принципиально отличается от направления стабилизаторов, что старейшины решили учредить для изучения отдельный отряд, не было. Капитан пока не сказала вслух, а свои мысли не спешили находиться с логичными выводами.

Наконец Сельвигг отходит в сторону, и нашему взору открываются четыре не слишком аккуратные картинки. Первая, самая большая и приметная, это карта нашей страны, только поделённая на зоны разной штриховкой. Точно не по внутренним территориям, не выделено никаких округов, префектур или земель, всё ещё принадлежавших нескольким самым могучим семьям. Осталось их чистокровных, каламбурить про себя никто не запрещал, всего шесть, их фамилии на слуху и без лекций во время обучения. Сигрэмо, Уримор, Налатоскена, Куоррати, Лантравилло, Морсо. Конечно, выходцы из этих семей есть в совете старейшин, так же я слышал, что то ли трое, то ли двое молодых занимают посты капитанов в Делрегайте. Но к делу, вторая, третья и четвёртая картинки похожи между собой. Наверное потому что являются производными от одной. Изображены хаотичные чёрточки точки, затем ровные ряды чёрточек и точек друг за дружкой, затем чёрточки и точки, образующие три стрелы. Пока я рассматривал ничего не говорящее содержимое, капитан где-то выудила тряпку и вытерла пальцы от меловой пыли.

– Одна из причин, по которой вам сейчас тяжело. Так это то, что здесь окружающая среда, частицы в ней более тяжёлые и менее податливые, чем там, где вы обучались. Раньше капитаны выбирали расположение, чтобы было проще тренировать новобранцев, так и формировалось расположение отрядов. Но я исключение, мой отряд самый молодой, поэтому у меня был некий выбор. Среди всей нашей страны именно здесь самая недружелюбная среда.

Она указала рукой на самый густо заштрихованный северо-западный участок карты. Чуть подаюсь вперёд, по-новому изучая территорию похожую на неровный круг с отростками.

На подавляющей её части штриховка лёгкая, но на юге более плотная, и ещё пара кусочков возле северных границ с густой штриховкой. Есть также чистые небольшие участки в центральной части, где штрихи напрочь отсутствуют. Интересно, от чего это зависит? Или это как кислород в озёрах? Где-то меньше, где-то больше и рыбам приходится приспосабливаться.

– То есть мы сейчас в условиях, более приближенным к реальным заданиям? – в голосе Сирила всё ещё слышится нотка скептичности.

– Да, примерно так, – капитан постучала пальцами по самому крупному фрагменту со средней штриховкой, – в таких местах проще всего, но такая благоприятная среда редко встречается вне нашей страны. Стоит быть готовым к самым суровым условиям.

Раз в нашей стране таких комфортных для освоения магии мест больше, то это даёт нам ряд преимуществ перед другими странами. Теперь мне понятно, почему мы ведём в этой гонке покорения магии. Но мне всё ещё непонятно, как это связано с действительностью пятнадцатого отряда, каким образом мы должны «пятнать» магические потоки. Что в этом месте это проще осваивать, я понял, но всё же. К тому же нам про такие тонкости на первом году обучения не говорили, так что мне, да и остальным, всё в новинку. Пока пересаживаюсь поудобнее на слегка пружинящих матах, вытягивая затёкшие ноги, Астон задаёт вопрос.

– А что насчёт пустых зон?

– Там волшебных частиц столь мало, что сотворить что-то вразумительное нелегко, – капитан продолжает терпеливо отвечать, – не легче чем вам здесь. В таких местах приходится полагаться на свой внутренний ресурс и умения.

– А что насчёт нашей направленности? – наконец озвучиваю волнующий меня вопрос.

– Это, – Сельвигг кивает, – вторая причина, по которой вам тяжело даётся обучение. Вас учили сначала держать энергию внутри себя и брать окружающую для магии. Я же требую от вас обратного, распространить себя в окружающие потоки, присвоить их себе, не поглощая.

Она указывает нам на одну из картинок с ровными рядами меловых черт и точек.

Тишина в зале, устланном матами, нашими ожиданиями и надеждами, не приятная, но в этот раз никто не решается лезть с вопросами.

– Это как работают стабилизаторы, они упорядочивают частицы и потоки, делая их более пригодными для поглощения. Здесь, – она указывает на хаотичный рисунок, – их много и все они давят на вас, как на неопытных и слабых магов, не позволяя управлять собой. Утренние тренировки – это попытка научить вас вливаться во внешнюю среду и делать её целиком вашей, делать её частью себя, направлять её точно так же, как вы направляете своё волшебство.

Мы смотрим на оставшееся третье изображение со стрелочками. Не то, чтобы мозг осенило внезапным озарением, но кое-что я смутно понял, поэтому уточняю один момент вслух.

– Это ведь похоже на то, как нас учат управляться со своей аурой?

– В целом, – Орголиссо задумывается, наклонив голову, – небольшое сходство имеется. Это направление самое молодое, ему всего лет двадцать в то время как всем остальным куда как больше шестидесяти. На данный момент я единственный его мастер. Моё учение сложнее, многограннее и пользительней, и не все имеют к нему потенциал. Однако первый этап удаётся почти всем при должных усилиях, и это сможет дать вам преимущество для поступления в другие отряды, если вы будете стараться. Это всё что, я могу вам пока пояснить, постарайтесь применить это знание на завтрашней рыбалке.

Капитан бегло оглядывает нас, очевидно предлагая нам задавать вопросы пока у неё неплохое настроение. Ну да, всё так «понятно», что даже логичных вопросов не находится. Одно я понял, нужно пытаться присвоить себе окружающие частицы, но не поглощая их внутрь, не черпая силу из них, а распространяя себя по ним.

Это и в самом деле непросто, даже на слух. Но ведь у меня сегодня что-то да получилось? Почему-то во мне нет уверенности, что это связано именно с тем, что от нас требует капитан. При всех об это спрашивать не хочется, и, чтобы унять волнение, тру руки друг о друга. В зале пусть и не холодно, но вот тело, не получая нужных калорий, не может согреться. Вновь вернулось чувство голода, отступившее на время лекции. Как вовремя.

– Не совсем понимаю, можете показать наглядный пример? – просит Сирил уже без прежнего недоверия.

Сельвигг сперва нахмуренно смотрит на сидящего скрестив ноги парня, потом задумывается со скучающим видом, и спустя минуту, которая, как мне кажется, тянется полчаса, кивает. Она вытягивает правую руку ладонью вверх, и через секунду там вспыхивает шар пламени. Ощущаю привычные колебания её ауры и этих самых чёртовых частиц вокруг.

– Возьмём простой приём огня, огненный бросок. Если действовать по схеме поглощения энергии, то выйдет вот что, – она бросает сгусток, который значительно набирает в размерах.

Горячий огонь пролетает над нашими макушками, мы провожаем его взглядами, поворачивая головы, и видим, как он растворяется за пару сантиметров до стены. Очевидно, капитан не хочет устраивать пожар, что радует. Постройка-то деревянная, да и маты набиты скрученной соломой. Впрочем, через несколько секунд я сомневаюсь в её благоразумии.