Пятнадцатый отряд

Но ни мне, ни окружающим от этого понимания не легче. Потому что все испытывают небезосновательную злобу на капитана. Это совсем не то же самое, что в других отрядах: не тот уровень обучения, не тот подход, призванный сделать знания доступными всем. Все мы оказались в этом последнем отряде Делрегайта, чтобы получить ещё одну маленькую возможность развить свой потенциал. Но куда мы дойдём такими шагами, учитывая, что обучение здесь ещё и короче на три месяца? Орголиссо указывает свободной рукой на брезент.

– Сложите удочки обратно, только постарайтесь не слишком запутать лески.

Да я бы лучше снасти поразвязывал с закрытыми глазами, чем просидел три часа, пытаясь сотворить не пойми что, не зная толком как. Хоть навык в распутывании узлов поднялся бы. Ловкость рук и никакого мошенничества. А тут пока сплошное разочарование. Послушно, молча складываем удочки на кусок плотной ткани, но у одного парня со светло-русыми волосами, по всей видимости, терпение лопнуло, потому что свой инвентарь он не кладёт, а почти швыряет. Его лицо с резкими чертами перекашивает от эмоций. Сельвигг тут же поворачивается и смотрит точно на него сквозь повязку.

– Тебе есть что сказать, Сирил?

Память связывает это имя с парнем на год младше меня, пришедшим из отряда молнии. Я слышал, что там жёсткие требования к ученикам и самая образцовая дисциплина. Молния самая непредсказуемая стихия для обучения. Она требует строгого подхода. Неудивительно, что его трясёт больше всех с происходящего. Остальным же хватает сдержанности не проявлять своё недовольство так открыто.

– Просто сидя на берегу и пытаясь чувствовать воду через деревяшку, мы ничего не добьёмся, – Сирил достаточно открыто выражает общую мысль, зло сверкая ореховыми глазами с тёмными крапинками, – это бессмысленно, вы просто нам кинули промежуточное упражнение, минуя базовые.

Надо заметить, «упражнение» это он ещё удачно высказался. Безобразие это, мы ещё и без более или менее сытного обеда и ужина. Мотивация, ага, знать бы куда и как именно направить этот стимул. В голову приходят лишь тренировки, граничащие с самообучением. Ну, а что ещё остаётся делать при таком раскладе?

Орголиссо хмыкает и пожимает плечами, будто бы говоря: не моя проблема. Затем она всё же отвечает на это обвинение.

– Разве кому-то из вас нужны инструкции, чтобы ходить? Вроде все стоите на своих двоих, – Сельвигг наклоняет голову, будто осматривая нас, – но так и быть. Покажу вам один раз как это делается.

Капитан слегка оттягивает пальцами пустой крючок, затем чуть поднимает и наклоняет в сторону удилище, как если бы хотела им что-то отбить. А дальше…я своими чёртовыми глазами видел как крючок, разматывая леску, сам устремился вдаль и тихонько плюхнулся в воду. На волнах остался только маленький поплавок. Я бы мог сказать, что она усилила небольшой импульс руки, но я ведь видел, что она почти не двигала ей. Дальше больше, капитан чуть отвела удочку в сторону и… леска начала резво сматываться, из воды показалась небольшая рыбка, её потянуло в воздух. Орголиссо вытянула ладонь, и добыча приземлилась аккурат в её руку. Девушка забросила животное в ведро к другим родичам.

– Вот и всё, – она наконец снимает с себя повязку, – очень просто и естественно.

Все ошарашено смотрят на неё, и я не являюсь исключением. Это в самом деле очень необычно, и раньше ничего такого видеть не доводилось. Капитан сверлит нас тяжёлым взглядом и говорит дальше.

– Вы как великовозрастные младенцы, не умеющие что-то держать руками. Вы все рождены с этой силой, но не умеете ей толком пользоваться, – в тоне впервые проявляется некая злоба, она бросает кивок в сторону своего улова, – я пока не требую от вас подобного, стоит начать с того, чтобы просто начать чувствовать эту часть себя.

Сельвигг чуть скалится и приседает, чтобы запаковать все удочки в один моток. Насколько я могу судить: настроение у неё сейчас пассивно-агрессивное, словно её злила упрямость новоиспеченных учеников. А как тут не упрямиться в попытках понять. Нетерпеливый, уязвлённый Сирил не находит что ей ответить, лишь гневно сжимает губы, вероятно, удерживая ругательства.

Да, демонстрация возможностей впечатляющая. Осталось только её разобрать для себя и понять, как пользоваться своей силой в этом ключе. Принципиально новое обучение, что сказать. Самое обидное, что смысл и назначение улавливаются. Я бы и рад его достичь не только умом, но и материальным бытием. Капитан тем временем закончила с поклажей, никак не прокомментировала наше отсутствие улова или наши старания на протяжении всех этих трёх часов. Далее она подходит к своему ведру и выпускает всех пойманных рыб обратно в озеро. На фоне сказанного ей раннее про наше пропитание это вызывает ряд вопросов, но держу язык за зубами. Вряд ли ответы, если конечно мне соизволят их дать, в чём я искренне сомневаюсь, принесут мне сейчас пользу на практике.

– Идём обратно, – отдаёт команду наш скупой на подсказки капитан, – там приступим к более привычным для вас тренировкам.

Опять мы молча следуем за низкорослой Орголиссо. Что нам остаётся? Есть целых двадцать минут, чтобы поразмыслить над первыми учебными часами, увиденным. Впрочем, никаких толковых мыслей в голову не лезет, и мы возвращаемся к горе во всё той же тишине. Ворота закрыты, и капитан вновь открывает одну створку, пропуская нас вперёд. Никому из семерых не нужно прямое руководство, чтобы избавиться от пустых ведер, сияющих своей укоризненностью. Они отправляются под крыльцо ближайшего к частоколу сруба. Сельвигг говорит нам ждать во дворе и уходит, чтобы убрать снасти.

– Всё это похоже на собачье дерьмо, – выплёвывает одна из девушек, у неё длинные, мягкие каштановые волосы, которые она собрала в высокий хвост, – лишь зря тратим время.

– Будто бы мы этого хотели, соглашаясь на этот бессмысленный перевод сюда, – закивал Сирил.

– Пока что выбора у нас два: остаться или подать прошение о добровольном, – замечаю я.

– Ещё не поздно уйти и готовиться к пересдаче у других учителей, – говорит зеленоглазый.

Воодушевления никто не испытывает, и беседа чуть налаживается. За неё успеваю немного выплеснуть негатив из себя и запомнить оставшиеся имена. Кирино парень из огненного, Астон девушка из земляного, а Нола из отряда стабилизаторов.

Разговориться мы не успеваем, потому что к нам возвращается капитан, ведя за собой теперь других своих подопечных, всех четырёх офицеров. Вид у них самый расслабленный и непринуждённый, только Джинно разделяет некую мрачность своего руководителя. Внутри робко шевелится надежда: а вдруг мы будем сейчас тренировать стихии? Иначе зачем собирать всех? Предусмотрительно выстраиваемся с остальными ребятами в подобие шеренги.

– Сейчас мы приступим к азам стихий, – объявляет Сельвигг.

Да! Наконец-то, чёрт подери, хоть что-то знакомое и нужное мне. Готов прыгать от радости. Плевать на мрачность остальных. По разговору я понял, что я единственный здесь, кому осознанно нужно нахождение в этом отряде. Остальных сюда просто сослали как остатки. Ну хоть где-то я сам сделал свой выбор.

– Астон, твоим учителем будет Малоун, – капитан указывает на четвёртого офицера, – можете приступать к занятиям.

Малоун добродушно улыбается девушке, чьи серо-розовые глаза выдают благородное происхождение, и жестом приглашает её следовать за ним. Астон со строгим лицом идёт за ним куда-то в глубь двора. Сельвигг складывает руки за спиной, продолжая распределять людей.

– Сирил, твоим учителем будет Тэсс.

– Прошу, иди за мной, – вежливо, но слегка доброжелательно говорит третий офицер.

Минус ещё два, остается восемь. Я-то уже знаю кто будет меня обучать и натаскивать. И он это знает, потому что несколько надменно смотрит на меня свысока, не сводя взгляда.

– Реид, Феличе, вашим учителем будет Бити.

– За мной, ребятня, – костлявая девушка офицер задорно подмигивает ученикам и озорно улыбается.

Уводит их куда-то к хозяйственному бараку. А двор-то оказывается достаточно большим, чтобы свободно разместить в себе все маленькие группки.

Ну вот наступает и моя очередь. Одновременно предвкушаю это мгновение и испытываю некое недоверие к своему этому «учителю». Взгляд Сельвигг задерживается на мне, на секунду в них вспыхивает веселье.

– Этел, твоим учителем будет Джинно.

Первый офицер выдыхает, молча разворачивается и идёт куда-то к скалистым насыпям горы. Следую за ним и мысленно обещаю себе, что заставлю Джинно не раз удивиться. Тэсс говорила, что он заносчивый, я готов к такому наставнику. Позади себя слышу голос капитана.

– Кирино, Нола, вашим учителем буду я. Нола, так как в тебе ещё не пробудилась стихия, то наставничество я беру на себя. Идемте.

Не завидую я этим двоим. Понятия не имею, что ждёт остальных, нужно собраться на самом себе. Мой учитель остановился у насыпей камней, где логичней было бы проводить уроки земли, а не воздуха.

– Итак, Этел, – говорит он разворачиваясь ко мне лицом, – ты не дотянул до порога в экзамене стихии совсем немного. И я ожидаю от тебя хорошего уровня. Сейчас сотвори самый сильный поток ветра, хочу посмотреть на что ты способен.

Киваю, сосредотачиваюсь на частицах стихии, охватываю столь много, сколько позволяет контроль. Чувствую, как они принимают меня и позволяют собой руководить. Захватываю рукой воздух и делаю направляющее от себя движение вперёд. Простейший магический пасс. И вместо привычного ожидания свободолюбивого порыва ветра, которым в лучшие дни я мог смести бочонок на моём пути, выходит легкий сквознячок. Но чёрт возьми, не это самое страшное. Вся спина становится липкой от холодного пота, мигом проступившего под чистой рубашкой.

Я чувствую, как мой контроль просто рассыпается и отпускает воздух. Точно так же бы мои пальцы сами разжимались, если бы я писал пером без остановки часов тридцать. Мышцы бы просто не слушались, так и сейчас моя магия просто не слушается. Растерянно поднимаю руки и оглядываю их. Я не мог так ослабеть за столь короткий срок. Неужели дело в утренней рыбалке? От нарастающего ужаса меня отвлекает насмешливое фырканье. Поднимаю удивленные глаза и вижу, как офицер смотрит на меня светло-карими глазами с оттенком презрения.

– Видал и получше. Каждый год одно и то же. Что, Этел, первая тренировка уже так утомила твоё волшебство?

Вопрос задан с нескрываемой издёвкой, и это приводит меня в себя.

– Я готов тренироваться столько, сколько потребуется, – отвечаю я.

– Тогда, – Джинно садится на валун, – сделай мне по пятьдесят потоков вверх до уровня крыш сруба, по пятьдесят вперёд вон до того камня, по пятьдесят полукругом и влево и вправо, длина не важна – меня интересует амплитуда. Начинай.

Сжимаю кулаки, я тебе сейчас в лицо запущу ветерок и скажу, что случайно вышло. Беру себя в руки, становлюсь в стойку. После первых четырёх пассов офицер прикрикивает и говорит мне как лучше направлять энергию, показывая на своём примере. У него получается очень неплохо, даже элегантно. У меня получается слабо и невнятно. Следующие двести семьдесят дней обещают мне долгое, долгое мучение. И надежда только на моё терпение и упорство.

1.7 Крохотное продвижение, Этелберт

Определённо, мой «персональный» учитель садист. Либо просто ни фига не учитель. Толком он не показывает, как лучше совершать то или иное движение воздухом, часто злится, если у меня что-то получается не так, как якобы надо. Хотя я всё делаю точно так, как меня учили целый год. Хотя, может, дело как раз таки именно в этом, но так и Джинно не хочет мне спокойно и неспешно показать и с толком объяснить принцип движения. Лишь покрикивает: «Это ветер, а не палка! Пробуй не так судорожно держать контроль! Где твоё стремление?». Всё в таком духе. Один только раз он поощрительно кивнул, и то я не понял, что именно ему понравилось в созданном мною потоке. Лично я разницы не почувствовал. И длится это всё уже шестой к ряду день. Шестой полуголодный день, между прочим, потому что в нашей «рыбалке» всё остаётся без перемен. У остальных сокурсников дела идут в целом схожим образом. Насколько я могу судить, повезло лишь Астон и в какой-то мере Кирино и Ноле. По спокойствию этих двоих, когда разговор заходит о тренировках стихий, можно понять, что наш капитан всё же обладает навыками наставника. Во всяком случае, я видел, что она лишь изредка повышает голос, но всё же скупо поясняет приёмы словами, не прямо подсказывая, а направляя. У Астон вообще в учителях самый доброжелательный и весёлый из офицеров. Как говорит девушка, под его попечительством у неё получается по чуть-чуть, но всё же лучше, чем раньше.

– Сложно передать словами, но я…чувствую, что-то становится лучше, – сказала она мне как-то, прикладывая руки к чуть смуглому овальному лицу, когда мы сидели голодным вечером у костра.

Хотел бы я спросить у Малоуна совета, да всё никак не соберусь. Он владеет землёй, а я воздухом. Противоположные стихии. Но тёплое слово поддержки мне бы не помешало. У меня, как и у оставшихся сомнительных везунчиков, не клеятся ни доверительные отношения с наставником, ни прогресс в этих «новых» тренировках. Если Джинно мне кажется слишком высокомерным по отношению ко мне и всему вокруг, то у остальных дела немного иначе.

Реид, с ним я вроде подружился за эти несколько дней, говорит, что Бити не хватает банального терпения и она часто срывается. Мол, ей надоедает показывать и направлять. Часто вижу Реида и Феличе мокрых с головы до пят. Сирилу не повезло относительно больше всех – они с Тэсс абсолютно не сходятся характерами. Ему хватает наглости спорить с ней, а ей будто бы не хватает решительности настаивать на своём. Неудивительно, среди офицеров моя знакомая самая молодая. Да ещё и не любит свою стихию, что тоже не слишком поражает, учитывая её предысторию. А Сирил требует от неё большего прежде всего как от учителя, более опытного пользователя молнии. Да и однообразное питание в виде овощной каши сказывается на нервах всех без исключения губительным образом. Сил не так много, бодрость не бурлит в телах. Особенно это раздражает, когда к костру приходят офицеры, капитан и начинают готовить рыбу, пойманную ими с утра. То закоптят, то хитро запекут, то зажарят, то сварят. Сволочи. Не знаю, как насчёт остальных, но ещё неделя и я начну грызть корни одуванчиков, что угодно лишь бы получить недостающие калории. Теперь понятно, почему доступ в кладовую запрещён. Раз всем выделены одинаковые порции скудной пищи, то негоже кому-то выделяться таким образом. Хоть в этом справедливость и дисциплина имеются. Мы с Реидом приглядели как-то утром грибницу по пути к озеру, и злые мысли не покидают нас. Если собрать и поделиться со всеми, будет хоть какое-то разнообразие. Но до заката мы никак не успеваем освободиться. Тренировки выматывают полностью, и я, памятуя слова Бити про ничегонеделание, начинаю потихоньку уставать. С утра мы встаём, идём на рыбалку, возвращаемся, час отдыха, потом до упора тренировки, затем скудный ужин и отбой. Ну как отбой, тело просто пытается добрать не хватающую энергию задним числом. Сегодня вечером нам сказали, что завтра не будет тренировок по стихиям, а будут спарринги по рукопашному бою и лекция. Само собой, утренняя рыбалка остаётся неизменной, кто бы сомневался. Мне мрачный Джинно сообщил об этом как о величайшем снисхождении. По всей видимости, воскресенье, седьмой день, в этом отряде типа выходного дня.

Не могу сказать, что не рад этому. Я чувствую, как моя магическая сила, собранность и чувство осязания вымотаны донельзя. Что они дрожат от непонятного перенапряжения или просто сопротивляются происходящему. В любом случае, я просыпаюсь, когда солнце уже встало. Какое-то время лежу и сетую, что график, которого я придерживался больше года, безнадёжно сбит. Я вял, я сонный. Приходится прилагать усилия, чтобы сесть на койке. Неохотно моргаю и кое-как встаю. Судя по звукам, мои соседи также не спешат выходить во двор. В срубах по четыре комнаты, и мы разделили их по половому признаку, так сказать. Один домик для парней, другой для девушек. Не хватало ещё смущать друг друга или что-то в этом духе. Неспешно одеваюсь в простую одежду, привезённую с собой, и даже не забочусь о том, как она на мне сидит. Мне всё равно. Сейчас меня укоризненно терзают лишь два желания: нормально, сытно поесть и чтобы хоть что-то стало получаться на тренировках. И то, последнее носит уже некий вымученный характер. Выхожу в коридор, затем во дворик. Свёрток с удочками уже демонстративно лежит возле потухшего костра, а вот капитана нигде не видно. Пока только она водит нас к озеру, хотя я как-то спросил Тэсс на этот счёт и она сообщила мне, что так будет не всегда. Больше ничего выудить на эту тему не удалось. Мне кажется, я единственный, кого вообще хоть как-то интересует обучение здесь, не знаю как в девичьем домике, но в нашем уже пару раз осторожно звучали слова о добровольном отчислении. Но едва ли это поможет, потому что для тех, кто покинул Делрегайт, повторные вступительные экзамены в несколько раз суровее, чем первые. Потираю щёку и иду в хозяйственный барак, чтобы умыться. Здание, как и почти всегда, безлюдно, офицеры и капитан обитают в скалистой горе и редко когда показываются в это время суток. Вода в бадьях ещё приятно тёплая, каждый вечер здесь топили печь. В банной пахнет мокрой древесиной и настойками мыльного корня. Такой простой запах. Вода смывает с лица сонность, волшебным образом прогоняет вялую дремоту.

Но не чувство голода, сухо прихожу к выводу у себя в голове, когда сел на один из камней, расставленных возле кострища. Здесь же всё ещё еле пахнет жареной рыбой. Наверное, будь я не столь голодным, я бы и не почувствовал этот призрачный аромат. Сокурсники не спешат выходить, но я слышу какую-то возню в обоих домиках. Странно, мне кажется, что если я чуть сосредоточусь, то смогу расслышать, кто и как что делает. Странное ощущение колебаний воздуха, может это…

– Уже впадаешь в прострацию, Этел?

От неожиданности вздрагиваю и удерживаю лёгкий вскрик, слишком он не мужественно прозвучал бы в этой тишине. Строгий голос, принадлежащий Орголиссо, вырывает меня из этого состояния. Я поворачиваю голову и в самом деле вижу её, стоящую ко мне почти вплотную. Отчего-то у меня бегут мурашки, наверное по тому, что я не почувствовал никак её приближения, словно она появилась из ниоткуда.

– Не-ет, – неуверенно протянул я, – наверное ещё не проснулся толком.

Сельвигг сверлит меня взглядом, чуть наклонив голову. Далеко не дружественный взор, скорее оценивающий.

– Да, в таком состоянии, – капитан закрыла лицо ладонями и зевнула, – тело будто бы живёт своей жизнью. Но кто знает, может, рассудок просто подавляет какие-то чувства. Зови своих друзей, они уже встали.

Послушно киваю и встаю, пока Орголиссо вновь зевает. Примечаю, что видок у нашего капитана тоже не самый бодрый. Устало-угрюмый, я бы сказал. Впрочем, я без понятия, что ночами происходит в горе, так как мы туда не заходим, да и не до этого. Вскоре все ученики собираются во дворе. Кто-то стоит с закрытыми глазами, сдаваясь чарам сна, кто-то потягивается, борясь с ними. Разницы нет, берём ведёрки для переноса фантомной, несуществующей добычи и следуем за капитаном.

Всемером напоминаем сонных, уставших утят одного выводка, следующих за не менее измотанной взрослой уткой. Такое себе сравнение, но достаточно точное. По тропинке я иду быстро, но всё же иногда сбиваюсь с ровного шага. Раз мне в спину утыкается Реид, по всей видимости, практикующий сон на ходу. В таком отнюдь не доблестном виде доходим до берега озера. Капитан молча скидывает снасти, предлагая в этот раз нам самим распутывать их, и садится на старое поваленное бревно. Что ж, распутывать лески начинает ответственный Кирино, и вот мы снова завязываем себе глаза и вслепую садимся на ещё холодный песок. Никто не подумал про наживку, но мне всё равно. Рыбы мне сейчас точно не поймать, поэтому постараюсь хотя бы не уснуть и сосредоточиться на ощущениях. Минуты тянутся медленно, чуть ли не вечность. И меня, само собой, начинает клонить в сон. Не знаю, замечает ли наш капитан, что часть учеников её пребывает в дрёме, или просто не хочет сегодня лишний раз нас одёргивать. Проходит много времени по моим прикидкам и тело затекает. Я просто вынужден сменить позу. Уже собираюсь сделать это, как накатывает раздражение: справа от меня слишком близко сел Сирил, и я не смогу спокойно выпрямить в сторону правую ногу, чтобы не задеть его. Он, конечно, парень несколько жёсткий и агрессивный, в последние дни особенно, но почему бы ему не отодвинуться. Тем более у него есть куда, Феличе сидит на достаточном расстоянии от него. Уже набираю в грудь воздух, чтобы вежливо попросить его об этом, как второй раз за утро ко мне обращается Сельвигг.

– Есть время на разговоры, Этел? Лучше продолжай молча.

Тон холодный, грубый, и я лишь молча качаю головой, пытаясь осторожно высвободить затёкшую ногу. Наконец мне это удаётся, но, к сожалению, новая поза не слишком удобна. Только тут я под повязкой широко распахиваю глаза от удивления. Осознание поразило меня одним, тяжёлым ударом. А откуда, собственно, я знаю, что справа от меня именно недовольный Сирил? Или что справа от него именно Феличе, которая, к слову, реально уснула? Мы же рассаживались вслепую, не глядя и точно не сговариваясь. Боги, неужели я…почувствовал их, как и говорила Орголиссо? Неужели я что-то начал ощущать? Прислушиваюсь к себе, пытаясь определить ауры вокруг меня. И в самом деле, что-то по-другому, не так, как раньше. Они стали цветными и более объёмными?

Возможно, но концентрация как-то испарилась и на прежнюю волну не смог настроиться, как ни сосредотачивался, как ни расслаблялся. Впервые за семь дней испытываю почти разочарование, когда капитан даёт нам команду сворачиваться и идти обратно. Всегда так, только начинает что-то получаться и упавший дух восстаёт из пепла тщетных попыток, тебя прерывают. А вдруг завтра я не смогу поймать эту «волну»? Но ради меня никто задерживаться не будет. К тому же, у нас ещё два общих урока сегодня, разнообразие. Сдаём инвентарь и ждём, пока Сельвигг запакует его и закинет к себе на плечо. И вот она снова ведёт нас через гудящий лес. Странно, сейчас мне он кажется более тёмным что ли. Таким… даже враждебным. Я думаю, что просто от усталости, голода и тусклой радости от первого прорыва во мне разыгралось воображение или что-то в этом роде. На лицах остальных никаких перемен, скорее всего я один испытал сегодня что-то новенькое. Думаю, обсужу с Реидом, когда будет перерыв. А времени на отдых между рыбалкой и практикой рукопашного боя нам почти не дают. Капитан приводит нас обратно к воротам, открывает их и запускает нас внутрь. Во дворе уже сидят все четыре офицера и пока закидываю ведёрко под лестницу сруба, замечаю, что у их ног стоят сумки походного вида. Может, у них отгульный? Не знаю, но вполне вероятно. Жизнерадостный Малоун что-то рассказывает Бити и Тэсс, выглядевшей веселее обычного, с широчайшей улыбкой и умудряется активно жестикулировать руками. Мой же учитель этого настроения не поддерживает, кто бы сомневался, и сидит в стороне сычом, ссутулив спину и хмуро смотря на товарищей исподлобья. Что ж, в этой стороне характера он походит чем-то на Орголиссо, может поэтому он и первый офицер. Может, они родственники? Минуту сравниваю их лица и сходства не нахожу. Капитан же тем временем уже куда-то девала моток удочек, подошла к сидящим подчинённым, щеголявшим разной степенью летнего загара. На их фоне она выглядит слишком бледно.

– Значится, отправляетесь в деревню?

– Ага, – по-простому отвечает Малоун, почёсывая скулу, – раньше выйдем – больше отдохнём.

– Тогда не забудьте купить еды и зайти на почту для наших учеников, – Сельвигг отдаёт последнее на сегодня распоряжение.

– Я бы остался здесь, – упрямо выплёвывает Джинно.

– Да брось, – озорно скалится Бити, – хорошо развлечёмся.

Парень лишь сомнительно смотрит на неё в ответ, едва он успевает открыть рот, чтобы что-то сказать, скорее всего язвительное, как Орголиссо выносит своё безоговорочное решение.

– Ты пойдёшь с ними и всё на этом. Жду вас завтра около полудня.

Джинно сжимает губы в тонкую полоску, удерживая возражения внутри, молча подчиняясь решению своего учителя.

Пока шёл этот разговор, я и остальные перевели дух и теперь уже не таясь смотрели на проводы. Тэсс, заметив, что я смотрю на неё, чуть улыбнулась и кивнула. Я кивнул в ответ, всё же с ней у меня складывается пока лучше, чем с остальными офицерами. Она мне нравится, милая и дружелюбная, но может дело скорее в том, что она старше меня лишь на два года. Со стороны выглядит, как будто их четверых выгоняют, потому что капитан с грохотом закрывает за ними ворота, как если бы была крайне недовольна. Она выдыхает и оборачивается на нас, вспомнив, что мы до сих пор стоим без дела.