Течения бездны

– Все готовы?

– Доклады поступают. Все системы в зелёной зоне.

– Отлично. – Юлия активировала общий канал в последний раз: – Экипаж, приготовьтесь. Входим в течение через десять минут. После этого связь может прерваться. Если что-то случится со мной, старпом Соколов принимает командование. Удачи всем. Увидимся на той стороне.

Она отключилась, взяла глубокий вдох. Это был момент истины.

Минуты отсчитывались. Девять. Восемь. Семь.

– Разворачиваю паруса, – доложила Танака.

На внешних камерах Юлия видела, как рамы парусов выдвигаются из корпуса. Медленно, осторожно. Ткань из экзотической материи разворачивалась, натягиваясь, мерцая нереальными цветами.

Шесть. Пять. Четыре.

– Паруса развёрнуты, – сказала Танака. – Системы стабильны.

Три. Два. Один.

– Входим в течение, – прошептала навигатор.

И мир взорвался.

Перегрузка ударила как молот. Юлия вжалась в кресло, не способная дышать. Гравипластины ревели, пытаясь компенсировать силы, но не справлялись. Пять g. Шесть. Семь.

На экране пространство искривлялось. Звёзды растягивались в линии. Темнота становилась глубже, чем возможно. И сквозь эту тьму – свет. Фиолетовый, пульсирующий, живой.

Течение.

"Странник" вошёл в поток тёмной энергии, и всё изменилось.

Скорость нарастала экспоненциально. Датчики показывали немыслимые цифры – 0.5c, 0.7c, 0.9c, 1.0c. Скорость света. И дальше.

Корабль вздрагивал, стонал, каждая заклёпка протестовала. Но держался.

Юлия пыталась говорить, но слова застревали. Соколов рядом побелел, его глаза были широко раскрыты. Танака кричала что-то, но звук не доходил.

И тут – галлюцинация.

Юлия увидела Максима. Её сын стоял на мостике, улыбался. Протягивал руку.

"Мама, я здесь. Я всегда был здесь."

Нет. Это не реально. Тёмная энергия. Психическое воздействие.

Она закрыла глаза, сжала зубы. Боролась с видением.

Когда открыла глаза снова, Максим исчез. Но ощущение его присутствия осталось, призрачное, тревожное.

– Капитан! – крик Соколова пробил туман. – Мы… мы летим быстрее света!

Юлия посмотрела на датчики. 1.5c. 2.0c. 2.5c.

Невозможно. Но реально.

– Стабилизируйте! – приказала она.

Танака работала за консолью, её пальцы летали. Паруса корректировались, ловя оптимальный поток.

Постепенно перегрузка уменьшилась. Четыре g. Три. Два. Один.

Корабль вошёл в ритм течения, скользя по искривлённому пространству как лодка по реке.

Юлия выдохнула. Они сделали это. Они вошли в течение. Первые люди, летящие быстрее света.

– Статус? – спросила она хрипло.

– Двигатели стабильны, – доложил Соколов. – Парус держится. Скорость – два и две десятых скорости света. Курс стабилен.

– Повреждения?

– Минорные. Несколько переборок треснули, пара систем перегрелась. Рита уже работает.

– Экипаж?

– Доклады поступают. Три человека в медблоке с переломами от перегрузки. Остальные держатся. Некоторые сообщают о галлюцинациях.

– Нкози, начинайте раздачу препаратов.

– Уже, капитан.

Юлия откинулась в кресле, позволяя себе момент слабости. Они выжили. Первый шаг сделан.

Она посмотрела на экран. Пространство вокруг было нереальным – фиолетовые потоки энергии, искажённые звёзды, тьма глубже ночи.

И где-то впереди, дрейфуя в этом течении – мёртвые корабли. Останки цивилизаций, которые не справились.

Но "Странник" справится. Должен справиться.

– Капитан, – позвала Танака тихо. – Я вижу что-то впереди.

Юлия напряглась:

– Что?

– Объект. Большой. Движется в течении вместе с нами.

– Корабль?

– Возможно. Сканирую.

Минута ожидания. Потом:

– Подтверждаю. Корабль. Но не человеческий. Конфигурация неизвестна. Он… он мёртв. Дрейфует.

Первый мёртвый корабль. Первая находка.

Юлия почувствовала, как возбуждение борется со страхом.

– Расстояние?

– Сто километров. Приближаемся.

– Готовьте сканеры. Записывайте всё.

Она активировала канал к Вейру:

– Доктор, ваш момент славы. У нас контакт с инопланетным кораблём.

Голос археолога дрожал от волнения:

– Я… я готов, капитан. Иду на мостик.

"Странник" скользил по течению, приближаясь к призраку древней цивилизации. Истории, которой миллионы лет. Тайне, которая может объяснить всё.

Или убить их.

Но Юлия Ворон не боялась смерти. Она боялась не узнать правду.

И правда ждала впереди, в фиолетовом свете течений, в молчании мёртвых звёзд.

Путешествие началось.

Глава 3: Первое течение

В течении, межзвёздное пространство

Через 4 дня в течении

Мёртвый корабль вырастал на экранах с каждой секундой. Юлия наблюдала, как чужеродный силуэт проявляется из фиолетового свечения течения – сначала размытое пятно, затем очертания, наконец детали.

Корабль был огромен. Не просто огромен – чудовищен. Пять километров в длину, если датчики не врали. Форма органическая, будто это не машина, а живое существо, окаменевшее в смертельной агонии. Корпус был покрыт гребнями и наростами, напоминающими хитиновый панцирь гигантского насекомого. Цвет – тускло-серый с зеленоватым отливом, местами проступали следы коррозии или что-то похожее на неё.

– Боже мой, – прошептал Вейр, ворвавшись на мостик. Археолог остановился как вкопанный, глядя на экран. Его лицо было бледным, глаза за стёклами очков расширились. – Это… это невероятно…

– Доктор, – позвала Юлия, – что вы можете сказать?

Вейр подошёл ближе, не отрывая взгляда от изображения. Его пальцы дрожали, когда он доставал планшет, начиная делать заметки.

– Биомеханическая архитектура, – пробормотал он. – Симбиоз органики и технологии. Видите эти наросты? Они могли быть живыми когда-то. Корабль… корабль рос, эволюционировал вместе с экипажем. – Он увеличил изображение одного из сегментов. – Смотрите здесь, эти структуры похожи на соты. Жилые отсеки? Или инкубаторы? Трудно сказать без внутреннего осмотра.

– Сколько ему лет? – спросил Соколов.

– Невозможно определить точно без образцов, но судя по степени деградации материала… миллионы. Возможно, десятки миллионов лет.

Молчание легло на мостик. Миллионы лет. Этот корабль дрейфовал в течении дольше, чем существовало человечество. Дольше, чем существовали приматы на Земле.

Юлия почувствовала странное головокружение. Масштаб времени был слишком огромен, чтобы осознать. Она видела мёртвую цивилизацию, исчезнувшую когда на Земле ещё динозавры не появились.

– Признаки жизни? – спросила она, возвращаясь к практичности.

Танака проверила сканеры:

– Никаких. Нет энергетических сигнатур, нет теплового излучения, нет радиации сверх фона течения. Корабль мёртв. Полностью.

– Структурная целостность?

– Удивительно высокая, – доложил инженер Карузо. – Корпус повреждён в нескольких местах, но в целом сохранился. Материал неизвестен, но чрезвычайно прочен.

Юлия обдумывала варианты. Исследовать корабль – значило рисковать. Неизвестная технология, потенциальные опасности, психическое воздействие течения усиливалось при приближении к мёртвым объектам – так показывали данные зондов. Но информация, которую они могли получить, была бесценна.

– Доктор Эль-Садр, – позвала она по внутренней связи. – Ваше мнение?

Голос учёного звучал восторженно:

– Капитан, это уникальная возможность! Первый контакт с технологией Предшественников! Мы должны исследовать корабль. Обязаны!

– Риски?

– Приемлемые. Корабль мёртв миллионы лет. Какая угроза может исходить от мёртвого?

Юлия не разделяла его оптимизма. Мёртвое могло быть опаснее живого. Но возможность упускать нельзя.

– Хорошо. Готовим десантную группу. – Она повернулась к Ковалёву. – Майор, соберите команду. Вы, доктор Вейр, навигатор Танака, четыре морпеха в полной экипировке. Вооружение – лёгкое, но эффективное. Датчики, камеры, средства связи. Стандартный протокол исследования неизвестных объектов.

– Есть, капитан, – Ковалёв отдал честь и направился к выходу.

– Постойте, – остановила его Танака. – Почему я? Я навигатор, не исследователь.

Юлия посмотрела на неё:

– Именно поэтому. Ваша синестезия может помочь заметить аномалии течения внутри корабля. К тому же вам двадцать шесть. Если что-то случится, потеря будет… – она осеклась, поняв, как это прозвучало.

Танака побледнела:

– Потеря будет меньше, чем потеря опытного офицера?

– Я не это имела в виду.

– Тогда что?

Юлия вздохнула. Честность была лучшей политикой:

– У вас нет семьи на Земле. По досье. Родители умерли, братьев и сестёр нет. Вы одинока. Как и я. Это делает нас… более расходуемыми.

Молчание было тяжёлым. Танака смотрела на капитана долгим взглядом, потом кивнула:

– Понимаю. Буду готова через двадцать минут.

Она ушла. Соколов повернулся к Юлии:

– Капитан, это было жёстко.

– Это была правда. – Юлия отвернулась к экрану. – Командир должен делать жёсткий выбор. Лучше я, чем кто-то, кто будет врать себе о гуманности.

– Даже если правда ранит?

– Особенно тогда.

Следующие двадцать минут прошли в подготовке. Десантная группа собиралась в шлюзовом отсеке уровня три. Ковалёв лично проверял снаряжение каждого члена команды.

Юлия наблюдала через камеры. Морпехи – четверо крепких мужчин и женщин в тяжёлой броне – проверяли оружие. Импульсные винтовки, плазменные пистолеты, гранаты. Арсенал на любой случай.

Вейр выглядел нелепо в защитном костюме – худая фигура археолога терялась в объёмных слоях керамопластика и кевлара. Но он упрямо цеплял к поясу датчики, камеры, образцы контейнеров.

Танака была спокойна. Слишком спокойна. Юлия узнавала эту маску – адреналин, подавляемый тренировкой. Девушка боялась, но не показывала.

Ковалёв собрал группу:

– Слушайте внимательно. Мы входим в неизвестную среду. Корабль мёртв миллионы лет, но это не значит безопасен. Держимся вместе. Никто не отходит от группы. Видите что-то странное – докладываете немедленно. Сомневаетесь – стреляете первыми, спрашиваете потом. Понятно?

Хор подтверждений.

– Доктор Вейр, вы наш эксперт. Но на неизвестной территории я главный. Мои приказы – закон. Согласны?

Археолог кивнул, хотя в глазах читалось раздражение. Учёные не любили, когда военные командовали.

– Хорошо. Садимся в шаттл.

Шаттл "Ястреб-2" был одним из трёх малых кораблей на борту "Странника". Двадцать метров длиной, манёвренный, с достаточной защитой и вооружением. Пилот, старшина Кузнецов, уже прогревал двигатели.

Группа погрузилась. Шлюз закрылся. Юлия переключилась на канал связи шаттла:

– Майор Ковалёв, это капитан. Проверка связи.

– Связь отличная, капитан. Готовы к отстыковке.

– Разрешаю. Удачи. И возвращайтесь целыми.

– Постараемся.

Шлюз "Странника" открылся, выпуская шаттл в течение. Юлия наблюдала на экране, как маленький корабль отделяется, зависает на секунду, затем устремляется к мёртвому гиганту.

Течение вокруг пульсировало фиолетовым светом, создавая иллюзию движения сквозь жидкость. Но это была не жидкость – это была сама ткань пространства-времени, искривлённая, течащая.

Шаттл приблизился к инопланетному кораблю. Вблизи его размеры впечатляли ещё сильнее – пять километров твёрдой, чужеродной материи, повисшей в бездне.

– Ищем точку входа, – доложил Кузнецов. – Сканирую корпус… Есть! Пробоина в средней секции, достаточно большая для прохода шаттла.

– Заходите, – разрешила Юлия.

Шаттл развернулся, осторожно маневрируя к пробоине. Края разлома были неровными, будто корпус разорвало изнутри. Или снаружи. Трудно было сказать.

– Входим, – предупредил Кузнецов.

Шаттл проскользнул в темноту внутреннего пространства чужого корабля. Прожектора вспыхнули, освещая огромный ангар или что-то похожее.

– Боже милостивый, – выдохнул Вейр.

Пространство внутри было грандиозным. Потолки терялись в темноте, стены изгибались плавными кривыми. Повсюду – органические структуры, колонны, напоминающие рёбра, платформы, похожие на гигантские листья. И останки.

Останки экипажа.

Они были повсюду. Тысячи скелетов, если это можно было назвать скелетами. Экзоскелеты, хитиновые панцири, рассыпавшиеся от времени. Существа были размером с человека, но с шестью конечностями, вытянутыми головами, сегментированными телами.

Насекомоподобные гуманоиды. Как и предполагал Вейр.

– Посадка, – объявил Кузнецов. Шаттл мягко коснулся пола ангара.

Ковалёв скомандовал:

– Проверка атмосферы.

Датчики показали результат через несколько секунд. Танака прочитала:

– Атмосфера есть. Разреженная. Азот, метан, следы кислорода. Давление – ноль целых три. Не дышабельна. Температура минус сто двадцать градусов.

– Костюмы остаются, – решил Ковалёв. – Открываем люк.

Шлюз шаттла разгерметизировался с шипением. Ступени выдвинулись. Первым вышел Ковалёв, оружие наготове. Прожектор на его шлеме выхватывал детали из темноты – кости, обломки, странные механизмы.

Один за другим последовали морпехи, затем Вейр и Танака.

Юлия смотрела через камеры на их шлемах. Изображение прыгало, искажалось помехами – течение влияло на электронику.

– Связь стабильна? – спросила она.

– Пока да, капитан, – ответил Ковалёв. – Но помехи усиливаются.

Группа двинулась вглубь ангара. Их шаги не производили звука в разреженной атмосфере. Только вибрация передавалась через ботинки – гул течения, пронизывающий всё.

Вейр остановился у одного из скелетов, присел. Его голос звучал благоговейно:

– Кераны. Так я их назову. От греческого "керас" – рог. Видите эти выросты на голове? – Он осторожно прикоснулся к черепу. – Они были разумны. Создали этот корабль. И умерли здесь.

– Как они умерли? – спросила Танака тихо.

– Не знаю. Нужно исследовать дальше.

Группа продолжила движение. Коридоры инопланетного корабля были широкими, высокими, рассчитанными на шестиногих существ. Стены покрыты органическими узорами – нервные пути корабля-организма?

На полу – больше останков. Сотни. Тысячи. Как будто весь экипаж собрался здесь и умер одновременно.

– Майор, – позвала Танака. – Я чувствую что-то странное.

Ковалёв обернулся:

– Что именно?

– Течение. Оно… сильнее здесь. Внутри корабля. Как будто корабль стал частью течения.

– Опасно?

– Не знаю. Просто… странно. – Её голос дрогнул. – И я слышу звуки.

– Какие звуки?

– Пение. Хор голосов. Они… они зовут меня.

Юлия напряглась. Галлюцинации. Психическое воздействие усиливалось.

– Навигатор, – сказала она жёстко, – это не реально. Тёмная энергия влияет на ваш мозг. Сосредоточьтесь.

– Я… я пытаюсь…

Ковалёв схватил Танаку за плечо:

– Смотрите на меня. Только на меня. Дышите. Ровно.

Танака кивнула, её дыхание выравнивалось.

– Доктор Нкози, – позвала Юлия по другому каналу. – У нас проблемы с психическим воздействием. Навигатор слышит голоса.

– Ожидаемо, – ответила медик. – Её синестезия делает её более восприимчивой. Дайте ей дозу нейромодулятора. Шприц в аптечке на поясе.

Один из морпехов, женщина по имени Риос, достала шприц, ввела препарат Танаке в порт на шее костюма. Навигатор вздрогнула, потом её лицо расслабилось.

– Лучше, – прошептала она. – Голоса стихли.

– Продолжаем, – скомандовал Ковалёв. – Но осторожно.

Они углубились в корабль. Прошли через залы, которые могли быть жилыми отсеками – круглые камеры с коконами, где спали Кераны. Лаборатории, заполненные непонятным оборудованием. Что-то похожее на гидропонные фермы, давно умершие.

И везде – тела. Мёртвые Кераны. Не было признаков борьбы, ран, повреждений. Они просто… умерли. Все сразу.

Вейр записывал всё, его пальцы не переставали работать с планшетом. Он был в восторге, несмотря на ужас.

– Капитан, – позвал он. – Я думаю, мы приближаемся к центру корабля. Командному мостику или его эквиваленту.

– Как вы определили?

– Архитектура. Все коридоры ведут к одной точке. Классическая радиальная планировка.

Они вышли в огромный зал. Потолок уходил вверх на сотни метров. В центре – платформа, возвышающаяся над полом. На платформе – кресла, консоли, экраны. И тела в креслах.

Капитан и его команда. Умершие на постах.

Ковалёв замедлил шаг, давая Вейру возможность исследовать. Археолог подошёл к центральному креслу – явно капитанскому. Скелет Керана всё ещё сидел в нём, голова склонилась набок.

– Покойся с миром, брат, – прошептал Вейр. – Ты командовал этим кораблём. Как капитан Ворон командует своим. И ты умер, пытаясь спасти экипаж.

Он осмотрел консоли. Некоторые всё ещё светились тусклым светом – остаточная энергия, спустя миллионы лет? Невероятно.

– Майор, смотрите, – Вейр указал на один из экранов. – Голографическая запись. Она всё ещё активна!

Ковалёв подошёл осторожно. Экран мерцал, показывая размытое изображение. Вейр прикоснулся к консоли – и изображение стабилизировалось.

Голограмма возникла над платформой. Керан. Живой – или его запись. Существо говорило на чужом языке, звуки были щёлкающими, свистящими. Но жесты были универсальны – отчаяние, страх, мольба.

– Может ли кто-то это понять? – спросил Ковалёв.

– Язык неизвестен, – ответил Вейр. – Но я записываю. Позже попытаемся расшифровать. Смотрите, на фоне…

Голограмма показывала не только Керана, но и мостик позади него. Другие члены экипажа лежали на полу, корчились. Некоторые атаковали друг друга.

– Боже, – выдохнула Танака. – Они убивали друг друга.

– Безумие, – подтвердил Вейр. – Экипаж сошёл с ума. Психическое воздействие течений.

Голограмма продолжалась. Керан-капитан пытался что-то сделать с консолями, но его руки дрожали. Потом он обернулся – и по его лицу было видно, что он тоже теряет рассудок. Глаза (большие, фасеточные) расширились. Он схватил голову, закричал.

Запись прервалась.

Молчание было абсолютным.

– Вот как они умерли, – сказал Вейр тихо. – Течение свело их с ума. Они убили друг друга. Или просто… сломались.

Юлия слушала, чувствуя холод в груди. Так могло случиться и с "Странником". Экипаж, сходящий с ума, убивающий друг друга в безумии.

– Достаточно, – сказала она резко. – Возвращайтесь на шаттл. Немедленно.

– Но капитан, – запротестовал Вейр, – мы только начали исследование! Здесь столько…

– Я сказала, возвращайтесь! Это приказ!

Тон не допускал возражений. Ковалёв кивнул:

– Вы слышали капитана. Отход.

Группа начала движение к выходу. Но они не успели пройти и десяти метров, когда Танака закричала:

– Что-то идёт!

– Что? – Ковалёв вскинул оружие. – Где?

– Я не вижу, я чувствую! Течение… оно движется… живое…

– Сканеры! – рявкнул майор.

Морпехи активировали сканеры движения. Показания были хаотичными – помехи, помехи, ещё помехи… стоп. Сигнал.

Что-то двигалось в коридорах. Что-то большое.

– Все ко мне! – Ковалёв собрал группу в круг, оружие направлено наружу. – Приготовиться к контакту!

Из темноты послышался звук. Не голос – механический скрежет. Как будто части корабля сдвигались, оживали.

И тогда они увидели.

Дрон. Древний боевой дрон Керанов, выполз из бокового коридора. Машина размером с автомобиль, на шести сочленённых ногах, ощетинившаяся оружием. Корпус был покрыт коррозией, но машина двигалась, жила.

Миллионы лет в режиме ожидания. И вот, активация.

Дрон остановился, сканируя группу. Красные оптические сенсоры зажглись.

– Не двигаться, – прошептал Ковалёв. – Может быть, не распознает как угрозу…

Вейр сделал шаг вперёд, протягивая руку в жесте мира:

– Мы друзья… мы исследователи…

Дрон вскинул орудие – какой-то лучевой излучатель – и выстрелил.

Луч прошёл в миллиметре от головы археолога, прожигая стену позади. Вейр отпрыгнул с криком.

– Огонь! – заревел Ковалёв.

Морпехи открыли огонь. Импульсные винтовки залпами била по дрону. Плазменные заряды взрывались на корпусе, оставляя оплавленные дыры. Но машина была прочна – продолжала стрелять, маневрировать.

Один из морпехов, мужчина по имени Диаз, был задет лучом. Его броня выдержала, но удар сбил с ног.

Риос бросила гранату. Взрыв осветил зал, дрон отбросило назад, одна нога оторвалась. Но машина продолжала функционировать, ползла на пяти оставшихся конечностях.

– Отступаем! – приказал Ковалёв. – К шаттлу! Быстро!

Группа побежала. За ними дрон пополз, выстреливая. Лучи прожигали стены, потолок. Один чуть не попал в Танаку – она споткнулась, упала. Ковалёв схватил её, потащил за собой.

Они ворвались в ангар. Шаттл был в пятидесяти метрах.

– Кузнецов, запускай двигатели! – крикнул Ковалёв в канал связи.

– Уже, майор!

Дрон выполз в ангар. И тут из других коридоров появились ещё. Три. Четыре. Пять дронов.

Система защиты корабля активировалась. Чужаки обнаружены. Уничтожить.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – Ковалёв стрелял на бегу. – Быстрее!

Группа достигла шаттла, взлетела по трапу. Последним входил Ковалёв, прикрывая отход огнём. Дроны приближались, их лучевые орудия концентрировались на шаттле.

– Люк закрыт! – крикнула Риос. – Летим!

Шаттл взревел двигателями, поднялся. Дроны выстрелили – лучи попали по корпусу, но броня выдержала. Шаттл рванул к выходу, к пробоине в корпусе инопланетного корабля.

Юлия наблюдала, сжав подлокотники кресла. Шаттл выскочил из мёртвого корабля, устремился обратно к "Страннику".

– Статус? – спросила она, как только связь восстановилась.

– Все живы, – доложил Ковалёв, тяжело дыша. – Диаз ранен, лёгкая контузия. Шаттл повреждён, но функционален.

– Возвращайтесь. Быстро.

Шаттл причалил к "Страннику" через пять минут. Экипаж высыпал в шлюзовой отсек. Вейр был бледен, трясся. Танака держалась, но глаза были пустыми, шок.

Юлия встретила их лично. Она осмотрела каждого, убедилась, что ранения несерьёзны. Потом повернулась к Вейру:

– Доктор, что вы узнали?

Археолог поднял планшет дрожащими руками:

– Записи. Голографические, звуковые. Образцы материалов. Это… это бесценно, капитан. Мы узнали, как они умерли. Безумие. Течение свело их с ума.

– Значит, это может случиться и с нами.

– Да. Но мы знаем. Мы подготовлены. Нкози разрабатывает защиту.

Юлия кивнула. Знание – сила. Но иногда знание – это ещё и проклятие.

Она отпустила группу, приказав всем пройти медосмотр. Сама вернулась на мостик.

Соколов ждал её:

– Капитан, пока вас не было… ещё один инцидент.

– Какой?

– Техник в инженерном отсеке. Иванов. Он… атаковал коллегу. Без причины. Говорит, видел демонов.

Юлия закрыла глаза. Начинается.

– Где он сейчас?

– В медблоке, под седацией. Нкози обследует.

– Хорошо. Удвойте дозы нейромодуляторов для всего экипажа. И следите за поведением. Малейшие признаки агрессии, паранойи – немедленный доклад.

– Есть, капитан.

Юлия опустилась в кресло, массируя виски. Первый мёртвый корабль показал им правду – течения убивали не только технологически. Они убивали психологически, разрушая разум изнутри.

И "Странник" был в течении уже четыре дня. Сколько экипаж продержится? Неделю? Месяц? До точки невозврата?

Она не знала. Но должна была довести их до цели. Или погибнуть, пытаясь.

Следующие дни были испытанием. Течение несло "Странник" всё дальше от дома, всё глубже в неизвестность. Корабль летел со скоростью 2.3 скорости света – невероятная, немыслимая скорость. За шесть часов они преодолевали расстояние, на которое обычным двигателям потребовалось бы сто лет.

Но цена была высока.

Психическое воздействие усиливалось. Экипаж начинал ломаться.

Первыми пошли трещины в самых слабых. Техник Иванов в медблоке бредил, видел монстров в стенах. Пришлось держать его в искусственной коме.

Молодой лейтенант из инженерного отсека покончил с собой, выбросившись в шлюз. Его нашли слишком поздно – только записку: "Голоса не замолкают. Прости, мама."

Два матроса подрались до крови из-за карточной игры. Оба получили переломы, один – сотрясение мозга.

Юлия ввела жёсткий режим. Обязательные дозы нейромодуляторов каждые восемь часов. Психологические сеансы с Нкози для всех. Ограничение на работу в одиночку – всегда парами или группами, чтобы следить друг за другом.

Это помогало. Немного. Но ломались всё новые.

Сама Юлия чувствовала давление. Галлюцинации начались на пятый день. Она видела Максима в коридорах – он шёл рядом, улыбался, говорил что-то. Юлия знала, что это нереально, но образ был убедительным, живым.

Она боролась, используя методы, которым её учили в академии. Рационализация. Концентрация на реальности. Физическая боль – щипала себя, когда галлюцинация усиливалась.