Тени безмолвия

– На какую тему нервный срыв? – деловито уточнила Марта, зная, что Анна не из тех, кто в открытую показывает эмоции.

– Вайнхарты раскопали мою истинную биографию: не сказать, что это было для них сложно, но я все же надеялась, что этого не произойдет и Райч не будет столь любезна. Я великодушно помогла моей начальнице с одним дельцем, а она дала мне клятвенные обещания, что про меня никто не узнает и я продолжу жить как жила, а сегодня они устроили мне очную ставку еще и с Майерс – это еще один Великий Дом – я поняла, что все обещания и гроша ломанного не стоят, меня загнали в капкан и я сбежала.

– Значит, инкогнито пошло коту под хвост… – задумчиво проговорила Марта после недолгой паузы: – Звучит крайне паршиво, потому что они теперь вцепятся мертвой хваткой и не отпустят, пока ты свой последний вздох не испустишь.

– Лес уже не кажется такой дурной идеей, да? – с надеждой произнесла Анна, на что с той стороны хмыкнули:

– Эльди, конечно, не сунутся в чащу, а каждая лесная животинка будет тебя защищать как родную, но, Анна, ты долго там не протянешь. Прибожек и фея – компания неплохая, но не та. Я это говорю не потому, что хочу, чтобы ты через нервные срывы проходила, боже упаси, но… Может, на восток?

– Меня за две недели выпнут из управления, а значит, устроиться на работу я смогу где угодно, хоть у черта на рогах, вот буду работать с людьми, а жить в лесу. Как тебе?

– Звучит как компромисс, – удовлетворённо отозвалась суккуба: – Только зачем тебе две недели ждать? В глухом городе на востоке и так на работу возьмут, даже документы не попросят, а вот то, что от тебя отстанут эльди, я крепко сомневаюсь. Они теперь из кожи вон лезть будут лишь бы вернуть, ты сейчас у них можешь личный вертолет и мешок золота требовать.

– Мне ничего не нужно, – сварливо отозвалась Анна, телефон противно пищал – кто-то явно пытался ей дозвониться.

– Оно-то понятно, но… В общем-то, принимай таблетки по расписанию, телепорт ко мне открыть сможешь, если станет плохо, а исполнение твоей части компромисса я очень жду. Если наведаются Вайнхарты, то сообщу.

Анна угукнула в ответ. К ней и вправду все это время пытался пробиться Мартин, но Анна также решила проигнорировать и его: самое важное было поговорить с суккубой, а все остальное уже значения не имело. Она выключила телефон. Ее вполне могли бы найти, а потому первым делом наложила проклятье помех на свою избушку. Любой, кто попытался отследить бы ее по звонкам, тут же бы оказывался где-то на Юге или Севере.

Жаркое вышло чудесным, хоть и было просто теплым: Василек прекрасно готовил и научился этому по старой поварской книге, которую Анна читала ему вслух, потому что как прибожек грамоте обучен не был. Пару раз порывался сесть за учение, но терпения не хватало, а потому запоминал рецепты на слух и что-то чиркал в тетрадке, которую ему купила Анна.

Дни потекли своим привычным и убаюкивающим чередом: болотный дух на деле оказался не больше чем кикиморой, которую Анна выгнала подальше, и теперь Василек мог гулять и в болотистой части леса, Фэнь помогала находить травы, из которых Анна готовила редкие снадобья и разные мази: они прекрасно продавались на подпольном рынке в эмигрантском районе и приносили приличную сумму каждый раз, хоть эти деньги и не могли даже близко сравниться с зарплатой в управлении.

Пару раз звонила Марта, которая задумчиво сообщила, что никто из отпрысков великих Домов к ней не наведывался и в анализах Анны она не раскопала ничего, что помогло бы установить новый диагноз. Анну это волновало мало: таблетки действовали и жизнь как ей казалось налаживалась, пока однажды спустя месяц она не решила совершить променад на дикий берег с южной части Выжженного леса. Там она обычно собирала мидий или ловила рыбу, договорившись с русалками, что те пригонят что-нибудь пожирнее в обмен на помощь: сегодня захотелось ухи и она, вооружившись мелкими подаркам и ведром, спускалась вниз к самой кромке воды. Холодная морская гладь неподвижным блюдом лежала у ног, погода стояла безветренная и из-за серых облаков иногда пробивалось осеннее солнце, согревая редким лучами. Русалки должны были скоро приплыть, но от чего-то задерживались, потому Анна присела в ожидании на поваленное дерево, глядя куда-то в даль, где вода соприкасалась с горизонтом.

Неожиданно чьи-то тонкие, но сильные руки обхватили из-за спины, Анна дернулась, но хватка оказалась настолько сильна, что лишь беспомощно засучила ногами по песку и завалилась назад, лицом к лицу сталкиваясь с Амицией.

– Я тебя на этом берегу две недели выслеживала. Езжу сюда как на работу, Мартин предлагал уже палатку разбить.

– Отпусти меня, – сухо попросила Анна, на что виларен покачала головой:

– Ты сбежишь, и мы тебя уже вряд ли найдем.

– У тебя есть хоть один аргумент, после которого я не сбегу? – просипела Анна, на что Амиция произнесла, слегка ослабив хватку.

– Я виновата перед тобой. Я ведь тебе слово дала, и подвела, получается…

– Да, подвела.

– Выслушай меня, ладно? – тихо попросила она, как-то странно на нее взглянув. Было в том взгляде какое-то отчаяние.

– Он здесь зачем? – Анна качнула головой в сторону Вайнхарта, который уже спускался по песчаному склону вниз, на что Амиция произнесла:

– Не смогла выгнать. Это ему в голову пришло, что ты тут вполне можешь когда-то показаться.

– Какой сообразительный, – съязвила Анна, дождавшись, пока Вильгельм подойдет ближе, чтобы он точно ее услышал.

– Шипит на нас? – с усмешкой осведомился он, присаживаясь рядом с Анной и не дождавшись ответа произнес: – Думаю, стоит тебе начать с извинений.

– Ей мои извинения что мертвому припарки, – отозвалась виларен, не отпуская Анну из рук. – Я дала слово и тут же его нарушила, но выслушай нас, ладно? Я хочу, чтобы ты поняла, откуда у этого решения ноги растут: если бы не одно обстоятельство, то я бы никогда даже не заикнулась о произошедшем.

– Охотно верю, что у тебя, конечно же, были причины, – сухо отозвалась Анна, пытаясь скрыть нараставшую злость. Вырваться из рук Амиции не составило бы большого труда, в арсенале всегда были проклятья или надежный огненный шар, но просто так лезть в драку отучила еще очень давно наставница, каждый раз напоминая, что девяносто процентов проблем можно решить банальным разговором.

– Ощущаешь степень дружелюбия? – усмехнулся снова Вайнхарт, на что Амициия бросила на него быстрый и сухой взгляд, в котором отчётливо читалась просьба помолчать и не делать ситуацию еще хуже.

– Итак, почему же я поступила как дрянь? – задала риторический вопрос Амиция, помогая Анне нормально усесться на бревне и присаживаясь рядом так, чтобы они оказались лицом к лицу. – Ты наверняка подумала, что это я тебя четвертому отделу и близнецам сдала, притворившись добренькой и понимающей, но на самом деле глава четвёртого отдела сама зашла в гости. Это случилось в пятницу вечером, когда я уже собиралась уходить домой, Ханна Райч спустилась ко мне лично и пообещала не более чем недолгую дружескую беседу, но, полагаю, не нужно говорить, что у госпожи Райч почти никогда не бывает пустых разговоров, а если пришла сама, значит, это что-то, отчего отказать нельзя.

– Надо же, соблаговолила почтить своим присутствием, – хмыкнула Анна, на что Амиция кивнула:

– Убийство Ирвина Веллингтона, выглядевшее не больше, как обычная поножовщина, на самом деле таковым не является: по крайней мере, замысел убийц выставить это как обыкновенную пьяную драку не удался. Хотя должна признать, что у них все почти получилось. Синие зубы можно было бы легко выдать за новомодные наркотики, которых при обыске на яхте обнаружилось несметное количество – да, мы получили ордер и еще крепко удивились этому, – но когда ко мне явилась Райч, то все встало на места. Веллингтон не отличался приятным характером и успел переругаться с половиной влиятельных людей в Империи, включая даже криминальный мир. То есть, как ты понимаешь, причин убить его была просто масса, а желающих можно было ставить в очередь и выдавать талоны. Все выглядело просто как заказное убийство – экая невидаль, – но если для нас это обычная поножовщина и устранение надоедливого замминистра, то Райч поведала куда более удивительную историю.

– И что же там такое открылось, что Райч заскочила на огонек? – спросила Анна, на что Вильгельм, до этого молчавший, ответил:

– Заговор против Императора.

Некоторое время они все молчали, а Анна едва подавила в себе желание рассмеяться: вот уж кто-кто, а не они занимались подобными вещами, а Император, окруженный несметным количеством шпионов, осведомителей и просто охраны, вполне себе неплохо справлялся лично со всеми желающими его подвинуть. Вайнхарты, видя, как Анна скептически изогнула бровь и готовится прыснуть от услышанного, мгновенно догадались, что она нисколько им не поверила.

– Смешно тебе? – осведомился спокойно Вильгельм, на что она не выдержала и все-таки хихикнула:

– Очень.

– Было бы смешно, если бы не было так грустно, – отозвалась Амиция, на что Анна возразила:

– Слушайте, вы оба – представители Дома Вайнхартов, вы что, правда пришли просить меня помочь? Просить о помощи меня – все равно что пинать полудохлую лошадь. Вы служите Императору с самого основания Империи, а правящая династия для вас превыше всего, я-то вам зачем? У меня вообще с Его Величеством отношения как-то с самого начала не заладились, и если вдруг вы упустили этот факт в биографии, то я пыталась его убить Ножом Подгорного Короля, он же в народе известный как «убийца королевской крови».

– В этом-то и вся проблема, – хмыкнула Амиция, – ты как никто другой хорошо знакома со всеми Великими Домами, и знаешь, кто во время заговора ходил на поклон к вашему командованию, когда части окружили Острих, нашла Клинок и каким-то магическим образом пробралась к Императору в тронный зал, не встретив никакого сопротивления, и, наконец, когда был подписан акт о капитуляции, ты же и выдала нам большую часть заговорщиков. Ты, Анна, знаешь кухню лучше нас самих, и вот поэтому Ханна Райч очень просила вернуть тебя в дело, а если понадобится, то она костьми ляжет, но при памяти и уме ты останешься.

– Какие славные истории вы про меня навыдумывали, что аж сами поверили, – усмехнулась Анна, снова подавляя в желание от всей души расхохотаться.

– Слышу скепсис, – отозвался Вильгельм, видимо, Амиция поручила помалкивать и тот почти не вмешивался в разговор.

Анна вдруг резко встала с бревна, из-за чего оба Вайнхарта напряглись, полагая, что та, как и в прошлый раз, просто исчезнет, но она принялась мерять шагами клочок берега, попутно погружаясь в воспоминания. Ей совершенно не нравилось то количество мифов, которыми обросла скромная персона, просто потому что половина из случившегося – не ее заслуга, или же она просто оказалась рядом, но не участвовала.

– Давайте по порядку: первое – имена заговорщиков вам выдали по приказу командования, мне до этого дела не было, потому как на тот момент я сильно страдала от пережитого второго эйфорического шока и боялась умереть раньше, чем можно будет сложить полномочия командира. Полагаю, акт доброй воли сопровождался подписанием акта о капитуляции, и Великие Дома были готовы пойти на что угодно, лишь бы бойню остановить и их драгоценные отпрыски остались живы. Полагаю, и сам Император не был идиотом и понимал, что лучше не совсем выгодный для Империи мир, чем Острих, разобранный по кирпичику и свара политических противников, которым только дай повод и они страну по кусочку распродадут соседям. – сварливо чеканила она, даже не глядя на Ванйхартов: – Второе: насчет сопротивления в тронном зале. Его Величество меня ждал в полном одиночестве и готовился умереть, потому что совершил так много преступлений против крови, что только смерть могла бы искупить грехи перед иэн’идэ, так что он с облегчением встретил бы Нож Подгорного Короля. То, что он сейчас жив, это наказание, и он не может умереть до тех пор, пока не исправит ошибки. Полагаю, это какое-то проклятье крови Цейтеров, наложенное еще в стародавние времена, когда на троне был Отец-Император.

– Третье: насчет самого Ножа. Я его не искала, он нашелся внутри горы Атартэ. Вы вообще знаете, что этот артефакт просто так отыскать нельзя? – вопрос вышел риторическим, и ответа Анна не ожидала, продолжая мерить шагами берег: – Его может найти лишь тот, кто не ищет. Это древняя магия, которая также связана с Цейтерами, видимо, когда Нож выковали, то наделили силой, которая не позволяет его найти кому попало, иначе бы династия прервалась так и не начавшись. Также предположу, что отыскать Нож может не только тот, кто не ищет: есть одно хитрое условие, не обговоренное ни в одной книжке – должно быть совершено так много преступлений против иэн’идэ, что древняя магия Ножа, связанная с династией, сама бы начала искать кого-нибудь из нас способного совершить суд по крови. Отец-Император нас для того и создавал, и наверняка предусмотрел, что будут какие-то артефакты в этом деле полезные.

Она замолчала и остановилась, глядя куда-то вдаль: русалки не приплыли, потому как слишком явно ощущали присутствие эльди, которых они традиционно избегали. Видимо, они давно заприметили дежурства Амиции на берегу и больше тут не появлялись. Вайнхарты молчали, и когда Анна обернулась на них, то лица были одинаково задумчивыми, и, как показалось, оба сражены неожиданными откровениями, и она явно разрушила какой-то очередной непреложный миф.

– Теперь-то понятно, почему Райч так всполошилась, – с восхищением протянула Амиция. – Ты же ходячая энциклопедия! Ты знаешь обо всех минувших делах и разбираешься в магических ритуалах, а значит, для заговорщиков ты чистый клад! Более того, ты знаешь правду! Сколько на земле эльди, которые знали бы то, что ты сейчас рассказала?

– Отец-основатель вашего Дома, как минимум, – хмыкнула Анна. – Господина Фридриха Вайнхарта я встретила после моего неудавшегося убийства Императора, и он, видимо, полагал, что придётся умолять о пощаде, но решение было принято еще задолго до любых намерений. Приказа ведь не было.

– Он редко покидает поместье, – пространно заметил Вильгельм. – Но то, что он мог бы потенциально знать правду, нисколько не умаляет твоих слов, наоборот, он вполне мог и не знать всего. Мой прадед не словоохотлив, а соблазнить его на заговор против Императора невозможно.

– Анна, ты просто обязана нам помочь!

Амиция выглядела взбудораженной, словно бы в голове у нее сложился какой-то пазл, который она мучительно собирала несколько недель, и наконец стала ясна полная картина происходящего. Они синхронно удивленно взглянули на нее: виларен редко выказывала эмоции по какому-либо поводу и обходилась либо вежливой улыбкой, либо сухими фактами, но в этот раз она так же, как и Анна, вскочила с бревна и, взяв ее двумя руками за плечи, слегка встряхнула, словно бы хотела привести в чувство.

– Ирвин Веллингтон – просто одно из звеньев цепи, от него очень быстро избавились, потому как он начал угрожать делу, но, Анна, я не договорила, Райч сказала, что на яхте обнаружился схрон, в котором – только представь, огромный металлический сейф в полу яхты – на самом дне лежала одна единственная бумажка с одним единственным именем, и это имя – твое. Всё, что там было написано: «Анна Блэр, нижняя Каллиста, улица Кресс-Эр, дом 5, квартира 18» и дата твоего рождения снизу. И ты обязана нам помочь разобраться.

Амиция выглядела немного безумно, и было непривычно видеть ее в таком состоянии, но Анна вдруг поняла, что виларен совершенно не шутит. Помощь им и вправду нужна, и дело пахло не просто керосином, оно давно вспыхнуло и горит, а огонь под ногами Четвертого и Пятого Отделов вынуждает выходцев Великих Домов носиться как ужаленные и выслеживать ее на этом богом забытом берегу неделями. Анна невольно представила, как они вечерами пытаются отловить момент, когда проклятье помех с ее избушки спадет и они смогут отследить, откуда поступают звонки Марте. Она, конечно, уходила еще дальше в лес с телефоном, чтобы понять, откуда именно исходит звонок, было трудно, но нисколько не сомневалась, что добавила близнецам Вайнхартам головной боли. Их было хоть и не жалко, но картина перед глазами представала смешная и отчаянная.

– Звучит и впрямь неприятно и подозрительно, – заметила Анна спустя минуту молчания, хотя прекрасно понимала, что дело – полная дрянь. – То есть та Ингрид из четвертого – это ставленница Ханны?

Амиция невольно моргнула, когда Анна, забывшись, назвала главу отдела по имени, чего позволяли себе редко и чаще всего с большим почтением: Ханна вселяла в людей ужас просто своей фамилией, а услышать, как какая-то еле живая ведьма называет ее имя обыденно и сухо, было по меньшей мере удивительно.

– Ее помощница, – уточнила Амиция. – Мы все ждали окончания твоего больничного и хотели представить вас друг другу. Я знала, что будет неприятно, но не думала, что…

Она запнулась, а Анна усмехнулась и произнесла за нее:

– Я психану?

Виларен спустя мгновение кивнула: вышло как-то тяжело, словно бы до этого она пыталась избегать подобных слов.

– Так что, мир? – Вильгельм протянул Анне мизинец, словно бы они были в детском саду, отчего она хмыкнула и улыбнулась.

– Мир. – она протянула ему мизинец и на мгновение ощутила тепло руки.

– Мы тебя, несомненно, подвели, – продолжил он, когда они поднимались наверх к машине: – Но Амиция поступила вынужденно, а Райч про тебя и так знала, видимо, до сих пор знает больше, чем говорит, но поведать откровения хочет лично. Сейчас вернемся в город и надо бы устроить очную ставку, ты как?

Анна остановилась рядом с машиной и взглянула на непролазную чащу: уезжать с ними не хотелось, просто потому что ждал вкусный обед от Василька. Рыбу она не наловила, а потому перед уходом поручила прибожку на случай, если русалки заартачатся и подарки их не устроят, приготовить пирог из ежевики и мясо. Вайнхарты проследили за ее взглядом, и она заметила, как по лицам скользнуло напряжение.

– Давайте так: сейчас я вернусь в избушку, пообедаю и телепортом прямиком к Амиции в кабинет. В свою квартиру я возвращаться не горю желанием, жить теперь буду здесь, так что сильно не беспокойтесь. Не верится, да?

Она улыбнулась, наблюдая за лицами обоих, на что те, немного стушевавшись, почти синхронно кивнули ей, но Анна заверила, что точно придет на встречу и если уж пообещала, то слово свое сдержит. Нехотя, но они все-таки ее отпустили, а Анна уверенно зашагала в чащу, только сейчас обратив внимание на пустое ведро, хмыкнула и подумала, что не к добру это.

Обедала Анна быстро: в голову лезли разные мысли, одна была краше другой, но странные ощущения от общения с Вайнхартами не давали ей покоя. Как-то удивительно складывалось это дело: откуда покойный Веллингтон мог вообще ее знать? Почему на дне его схрона лежала записка с ее именем и адресом, словно бы это было что-то настолько ценное, что для клочка бумаги понадобился целый сейф? Провалами в памяти после интенсивной терапии от Марты Анна не страдала, а потому точно знала, что никакого Веллингтона, никакую «Карну» и никаких яхт не помнит и не знает. Она никогда там не была, и среди знакомых не было эльди, с которыми бы она пребывала настолько в хороших отношениях, что согласилась бы на поездку в яхт-клуб. Даже думать о последнем было смешно, но вот кого-кого, а Ханну видеть хотелось в последнюю очередь: одно время госпожа Райч пыталась Анну завербовать, еще до того, как объявила охоту, но ведьма была непреклонна. В последствии она, конечно, за это не раз поплатилась и даже оказалась в личной пыточной, но даже там, понимая, что страдания прекратятся либо через смерть, либо через чудесное освобождение, все равно не сдалась, чем немало удивила последнюю. Марта, которой довелось услышать рассказы об этом чудном времени, впервые сбросила маску профессионала и задалась вопросом, как Анна не слетела с катушек и просто не перерезала горло любым попавшимся ей эльди. Ответ она не знала: нередко видела, как другие ведьмы сходили с ума от ужасов и жестокости, и, если выживали, то единственной искрой была чистая и незамутненная месть, но как только мучители были наказаны, то двигатель прекращал работу, а сама ведьма уходила на вечный покой. Почему она все еще в своем уме? Анна шутила, что стараниями суккубы еще в состоянии себя помнить и обслуживать, но прекрасно понимала, что время на исходе, а лечение Марты может когда-нибудь перестать помогать, и тогда ждет незавидная участь.

Как и обещала Амиции, Анна в один момент шагнула из черноты в кабинет, отчего виларен, приготовившая себе кофе, вздрогнула и чуть не облилась кипятком, но по лицу заметно скользнуло облегчение: видимо, они мысленно приготовились, что ведьма их обманула и навсегда исчезла в чаще. Если бы вдруг Амиция об этом спросила, то Анна бы не стала отрицать, что такой соблазн был, но в отличие от эльди она привыкла слово свое держать.

– Будешь кофе? – дружелюбно предложила она, а Анна лишь изогнула бровь:

– У нас же очная ставка, разве нет?

– Мы решили провести ее здесь. Сегодня короткий день перед праздником Ночи Маскарада, а потому в здании уже почти никого нет. И тебе будет здесь куда привычнее, я полагаю… Так, будешь кофе?

«Боятся, что я психану и снова сбегу?» – хмыкнула про себя Анна, но от предложения не отказалась: по хорошему кофе она ужасно соскучилась. К пяти часам в кабинет Амиции пожаловали все участники процесса во главе с Ханной Райч: она нисколько не изменилась со дня их последней встречи, только отстригла свои светлые длинные волосы до удлиненного каре, что только придало ей еще больше сдержанный и элегантный вид. Анна предположила, что атмосфера может накалиться в любой момент, а потому первой растопить лед решила сама Ханна, протянув ей руку для приветствия. По крайней мере, такой непривычный жест означал бы, что между ними нет обид, хоть и было что припомнить. Анна на рукопожатие ответила, чем вызвала облегчение на лицах. Рыжеволосая красавица Ингрид стояла чуть за спиной начальницы.

– Я, несомненно, рада видеть тебя, Анна, в добром здравии, – мягко начала Ханна, когда они расселись по местам за продолговатым столом. – Полагаю, госпожа Вайнхарт просветила о теме нашей встречи, и у тебя наверняка есть вопросы ко мне.

Ее полупрозрачные серые глаза с черным вертикальным зрачком, оттенявшим их, казались Анне почти мертвыми и стылыми, замерли неподвижно на ее лице, ожидая ответа.

– Что-то нескладно у вас получается: с чего бы Веллингтону в своем суперсекретном сейфе хранить клочок бумажки с моим именем? И кто такой этот Веллингтон?

– Откровенно говоря, нас это заботит не меньше твоего, – согласилась Райч. – Вот уж что-что, но одну единственную бумажку за семью замками я увидеть не ожидала, а на яхте покойничка чего только не было. Что до твоего второго вопроса, то Веллингтон – заместитель министра финансов, не то чтобы самая крупная рыба в этом аквариуме, но весьма токсичная, успевавшая сцепиться со всеми, до кого успела дотянуться.

– То есть на яхте его вы никаких магических приблуд не нашли? – неожиданно спросила Анна, слегка склонив голову, на что Ингрид, до этого молчавшая, произнесла с легкой усмешкой:

– Это было скорее что-то тематическое, Веллингтон вообще был… Хм, странноватых вкусов.

Анна хотела было открыть рот, чтобы уточнить, но мгновенно отбросила эту мысль: намек Ингрид до нее пусть и с опозданием, но дошел.

– Так и с чего вы решили, что это заговор? Ну лежит в каком-то сейфе у какого-то там большого начальника мое имя, да мало ли по какому поводу, и при чем тут Император? Или вы думаете, будто бы это я его вывезла и убила? Ну я пока провалами в памяти не страдаю, так что могу гарантировать, что я тут ни при чем.

– Мы бы не стали тебя выдергивать, не будь еще одной занятной детали, – хмыкнула Райч. – Про твои незаурядные способности легенды слагают, и я бы, конечно, хотела, чтобы мы когда-нибудь все-таки, моя дорогая, сработались, но спустя четыре дня после обнаружения тела Веллингтона, неподалеку от «Карны» нашли еще один труп, и вот он уже представляет куда больший интерес. Выдвинешь предположения, кто это был?

Анна уже почти забыла про манеру Ханны даже обычную беседу превращать в мучительную вереницу шарад, а потому, вздохнув, произнесла:

– Либо это отпрыск правящей династии, либо кто-то, чье имя мое командование передало вам в том списке…

– Бинго! – хмыкнула Райч, слегка улыбнувшись: – И то, и другое. Фредерик Цейтер – идейный вдохновитель того аттракциона, что собирались устроить некоторые из Домов. И вот какая штука, дорогая, в его телефоне в заметках было твое имя, адрес и дата рождения, записанная точь-в-точь как у Веллингтона: если покойничек номер один был всего-то какой-то сколь-нибудь важной шишкой, то Фредерика Цейтера давно объявили во всеимперский розыск, не могли найти на протяжении двух сотен лет, и вот сейчас эта рыбка приплыла к нам в руки со вспоротым брюхом… В прямом смысле, вспоротым. Он убит так же, как и Веллингтон, даже место ранения такое же, как и синяя кровь в ране. И опять твое имя, и что примечательно, оно ни разу не фигурировало в переписках или емейлах, только в заметке, созданной шесть месяцев назад. Насколько я знаю, тебя перевели сюда только три месяца назад?