Поворотная точка. Магический роман

– Гаааарм, – протянула Лаура, зарываясь в тёплую шерсть.

Эстия слегка усмехнулась. А потом повернулась к двери.

– Папаааа!!!

– Леди Эстия… – вошедший маг церемонно поклонился, и лишь затем взглянул на подбежавшую к нему девочку. – Лаура, Аарон…

Мгновение, и он подхватил девочку на руки. Та смотрела на отца сияющими глазами.

– Папа, я рисунок для тебя нарисовала! Очень красивый!

– О, это очень приятно. Ты позволишь взглянуть на него? – Хелиус серьёзно посмотрел в глаза дочери.

– Да!

Он опустил её на пол, и девочка кинулась к своему столу с рассыпанными карандашами. Хелиус же подошёл к жене и сыну.

– Аарон, – он протянул ему руку для пожатия.

Мальчик с серьёзным видом пожал руку отца, насколько это было возможно в его 5 лет.

– Мистер Морель, посмотрите, что Аарон нарисовал для меня, – Эстия показала Хелиусу детский рисунок.

– Хм, масштабно! – маг внимательно смотрел на изображение, как будто этот был финансовый отчёт его предприятия. – Расскажи, пожалуйста, что это за здание?

– Это завод. А тут банк. А здесь дорога.

Хелиус серьёзно кивал, рассматривая рисунок.

– Папа, а вот мой рисунок! – Лаура уже стояла рядом.

– Ммм, какая прекрасная погода изображена. Лето, море, цветы.

– Это как у тёти Селены около дома! – девочка гордо улыбалась.

– Я так и подумал, милая. Очень напоминает Испанию.

– Мам, а мы поедем к тёте?

– Возможно…

– Я очень хочу. Если тётя Селена разрешит… – девочка посмотрела на мать чуть более покладисто и с просьбой во взгляде.

– Я узнаю у неё, – улыбнулась Эстия. – Аарон, ты тоже хочешь к Селене?

Мальчик выглядел задумчивым.

– Тебе не обязательно давать ответ сразу, – негромко заметил Хелиус. – Оставляй себе время на размышления. Торопиться нет смысла.

– А Лаура сразу всё решила.

– Лаура решила это давно. Это её желание. У тебя могут быть другие желания, отличные от сестры. Ты свободен в выборе. Тебе нет необходимости выбирать то же, что и Лаура.

– Тогда я не хочу, – как будто с облегчением сказал Аарон. – Я дома буду. Или у мамы в Малаге.

– Это несложно устроить, – улыбнулся Хелиус. – Что ж, дорогие мои, пока у вас есть свободное время на игры и занятия. А мы удалимся – у нас дела, – он подал руку всё ещё сидящей на ковре Эстии.

Ведьма приобняла сына, а дочь уже стояла около стола и, закусив губу, сосредоточенно рисовала что-то новое. Аарон остался в задумчивости посреди комнаты, а потом отошёл к шкафу с детскими книгами.

Около двери Эстия обернулась. Сын уже сидел на ковре, погружённый в книгу.

– Я тоже рано начал читать, – негромко заметил Хелиус. – Пожалуй, надо добавить книг. Его интересы растут.

– Интересно, Лаура присоединится к этому книжному увлечению? – слегка обеспокоенно спросила Эстия.

– Безусловно. Дайте ей немного времени, леди Эстия. Дайте ей напитаться этой детской свободой и лёгкостью.

– Не стала бы она очаровательной дурочкой…

– Леди Эстия, что вы! Наша дочь не станет дурочкой. Лаура наблюдательна, она много замечает, умеет вести себя на людях. Она смелая, безусловно. И она уверена, что за ней стоит серьёзная сила. Она знает, что любима и защищена. Поверьте, очень скоро она пойдёт дальше. Она – умная девочка. И прелестная. К тому же, её невероятная тяга к Селене не может не оказать благотворного влияния на её разум. В прошлый раз, вернувшись от вашей тёти, он поделилась со мной открытием, что у неё Луна во Льве. И пообещала выяснить, где Луна в моей карте, и об этом мне рассказать, – он улыбнулся. – Думаю, это одна из причин, почему она так рвётся в Севилью. Ей очень интересно то, чем занимается ваша тётя.

Эстия мягко улыбалась.

– Ради вас, мистер Морель, Лаура изучит всю астрологию, химию и физику – если решит, что вас это обрадует.

Маг усмехнулся.

– Признаться, это приятно. Меня окружают очень преданные и любящие женщины, – он поднёс к губам её руку.

– Меня волнует Аарон, мистер Морель, – Эстия взглянула ему в глаза. – Он такой серьёзный… И, мне кажется, ранимый. Он не выдерживает конкуренции с Лаурой. И, мне кажется, стесняется вас.

– Возможно… – Хелиус был задумчив. – Я стараюсь аккуратно общаться с ним, чтобы не повторить прошлых ошибок. С дочерью мне легче – этот опыт впервые, с чистого листа. Сын же для меня непрост. А что до строгости и ранимости… Я вижу в нём вас, леди Эстия. У него ваш взгляд. Он погружён внутрь. Это будет очень разумный мужчина, уверенный и серьёзный. Я надеюсь, что со временем мы с ним станем ближе. Думаю, если мадам Селена заберёт Лауру на день, я могу провести этот день с Аароном.

– Это было бы прекрасно, мистер Морель! Ему было бы приятно, я уверена. Не прошу вас взять его с собой в поездки по каким-то рабочим вопросам – это, скорее всего, будет неудобно, но понимаю, что рано или поздно он начнёт интересоваться этим. Ему очень нравится бывать у вас в кабинете – он буквально замирает от восторга…

Хелиус задумчиво слушал её.

– Что ж, думаю, я буду забирать его к себе пару-тройку раз в неделю. Заниматься арифметикой в моём кабинете будет весьма комфортно. И, пожалуй, пора учить его игре в шахматы. Я вижу, вы рады, леди Эстия?

– Очень, мистер Морель!

– Мне ценны ваши волнения за судьбу и за отношения наши и наших детей. Я сделаю всё необходимое.

– Спасибо вам, мистер Морель…

– И всё же вас что-то тревожит, леди Эстия…

– От вас ничего не скроешь, – рассмеялась она. – Я задумалась… Задумалась о своём отце… Не передался ли его странный дар кому-то из наших детей. И Лаура… Не ждёт ли её судьба валькирии… Увы, моё наследие может сослужить плохую службу нашим детям… – она опустила взгляд.

– Леди Эстия, наследие – это лишь задатки. К тому же, у перечисленных вами людей каким-то удивительным образом получились вы. А это говорит о том, что не всё даёт кровь…

– Вы правы, мистер Морель. К тому же, я знаю так мало представителей моей семьи, что судить обо всём родовом древе было бы некорректно, – улыбнулась она через силу.

Хелиус слегка усмехнулся.

– О, так дело лишь в этом, леди Эстия? Хм, мне нравится эта мысль…

– Какая, мистер Морель? – заинтересовалась ведьма.

– Идея моего подарка для вас.

– Вы меня интригуете…

– Что бы вы сказали, леди Эстия, если бы я помог вам воссоздать генеалогическое древо вашей семьи? Чтобы вы были спокойны и не ассоциировали свой род всего лишь с личностями вашей матери и отца? Вы хотели бы заглянуть глубже?

Глаза Эстии расширились.

– А это… Возможно?

Хелиус рассмеялся.

– Леди Эстия, имея ум, связи и деньги – возможно практически всё. Да, наше законодательство и документооборот несовершенны – за магическим обществом сложно уследить. Отсюда и утерянные данные, и фальшивые документы или просто их отсутствие… Маги хитры, и умеют скрывать тайны. И раскрывать их – тоже… Что ж, леди Эстия, вы примете от меня такой подарок?

– Да! Мистер Морель, я о таком даже и не мечтала! Я пыталась забыть всё, что связано с моим прошлым, моим детством… А сейчас, глядя уже на своих детей, понимаю, что не убежишь… Я боюсь одного – узнать что-то ещё более постыдное, чем мне известно сейчас…

– Леди Эстия, любой древний род насыщен всякого рода грязными тайнами. Пусть вас это не тревожит. Я сегодня же отдам все необходимые распоряжения на этот счёт. Нас с вами ждёт увлекательное изучение старых архивов…

– Это лучший подарок, мистер Морель, – рассмеялась Эстия. – Давно я не сидела за книгами и не искала ответы на свои нескромные вопросы…

– Пора это исправить… А сейчас, леди Эстия, я приглашаю вас на небольшую прогулку…

– Рада принять это приглашение…

Тёплая осень улыбалась серыми глазами, а Хелиус Морель слегка усмехался. Эта необычная женщина радовалась необычным вещам. Украшения и путешествия её не прельщали. А вот древние тайны – другое дело.

Весьма полезное. Потому что и ему самому было интересно узнать, что за крови текут в жилах его наследников – и какую пользу для семьи это может дать. И почему на портрете его жены фамилия Арьени выглядит смазанной и тусклой, и лишь буквы «А» и «Е» видны ярко… А для этого придётся изрядно распотрошить несколько старых архивов в разных странах и городах.

Сущие мелочи для такого, как он.

***

Привычный день. Всё, как обычно. И вся эта чехарда рабочих моментов, способная свести с ума кого угодно, кроме, пожалуй, лишь его самого – такая же привычная.

Руководить семейным делом Нортоном было задачей ответственной. Но привычной.

Теодор отложил подписанный документ. Всё шло, как полагается. Он справлялся. Дело жило. Дело развивалось. Набирало обороты. Как и его личная жизнь.

Личная – то есть принадлежащая ему одному.

Вопрос женитьбы он закрыл для себя. Его задача – заниматься собой, своим делом. И этого достаточно.

К повторению кошмара под названием «брак» он готов не был. А для того, чтобы этот проект не стал кошмаром, у него, Теодора Нортона, пока не хватало компетенций.

Когда-нибудь, годам к пятидесяти, он, возможно, и задумается об этом. А пока стоит изучить ещё несколько отчётов…

***

Маго-медик внимательно смотрел на него.

– Что могу сказать – без зелий вы выглядите куда лучше. Рад, что вы совладали с собой. Да и ваша личная магическая аномалия, этот магический вампиризм, погашена аномалией острова. Поэтому в этом смысле вы здоровы, Блэр.

– Какая досада, – процедил Дрейк.

– Злитесь? – хмыкнул маг, отходя к раковине. – Правильно, здесь все злятся. И усиливают магическое поле острова. Сами себя держат взаперти. Понятно, что радоваться тут нечему. Да и контингент не святой тут проживает. Поводов для злости достаточно. Мемуары хоть начните писать, чтоб с ума не сойти… Письма пишите. Вам же пишут? Впрочем, можете не отвечать…

– Пишут, – как будто через усилие ответил тот.

– А вы в ответ? – он включил воду.

– Незачем.

Маго-медик фыркнул.

– Вот в этом корень ваших бед. Думаете о себе только. А о родных подумали? Они как в могилу пишут, а вы гордо молчите. Каково им, а? Впрочем, выкиньте из головы. Я не священник, душеспасением не занимаюсь. Да и жителям Херса и спасать-то нечего…

Дрейк зло скривился.

– Может, я как раз о них и думаю, – он говорил через напряжение. – Зачем им мои ответы? Пусть уже привыкнут, что меня нет. Как будто я сдох. И живут дальше спокойно.

– Воля ваша, Блэр, – маг закончил мыть руки. – Вы можете выдумать для себя любое оправдание своей жестокости. Вы же и своему преступлению объяснение имели. Все, кто здесь, – он обвёл рукой пространство, – все, не поверите, свято уверены, что их дело было справедливо. Каждый был несчастен и хотел восстановить справедливость, наказав обидчика. Все как один – оскорблённые невинности. Так и с письмами – пожалуйста, ни в чём себе не отказывайте, придумывайте. Можете даже выдумать, – он доверительно понизил голос, – что ваши родные над вами издеваются, когда пишут вам. Насмехаются. Я такую версию от кого-то из заключённых слышал. Берите, если нравится. Хорошая версия. Помогает утвердиться в своей правоте. Ну и в ненависти к окружающим тоже. Что вы смеётесь, Блэр?

– Как я могу к вам обращаться, доктор?

– Блэр? Вы решили познакомиться? Вот так дела. Вроде, несколько лет общаемся…

Дрейк выжидательно на него смотрел.

– Во что решили поиграть, Блэр? На кой вам моё имя?

Маг усмехнулся.

– Понимаете ли, доктор, раз уж я не могу сдохнуть в этой прекрасной тюрьме, приходится чем-то себя занимать. Например, тренироваться в том, что не удалось на свободе. Я, если вам угодно узнать, всегда был наимерзейшим собеседником. Презирал всех, никем не интересовался, был надменен и высокомерен…

– Вы верны себе, Блэр! – хмыкнул маго-медик. – Именно таким я вас и вижу.

Дрейк усмехнулся.

– Поверьте, доктор, сейчас я намного приятнее, чем был раньше. Так вот, мне хотелось бы узнать ваше имя. Понимаю, что навыки общения мне уже не пригодятся… Но, хотя бы для себя… Тьфу, мерзость, – рассмеялся Дрейк. – Вежливость – отвратительная штука. Но я попробую привыкнуть. Так как мне к вам обращаться, доктор?

Маго-медик хмыкнул.

– Доктор Дэскел.

Дрейк склонил голову.

– Благодарю.

– Не стоит благодарности, Блэр. Увы, я слишком давно работаю здесь. И в чудесные изменения не верю, – он развёл руками. – Но если вам хочется надеяться – пожалуйста, занимайтесь. Только знайте, за хорошее поведение срок не сокращают.

– Вы думаете, я на это рассчитываю?

– Уверен в этом.

– Зря. Я не хочу возвращаться. Мне некуда и не к кому идти. Я не смогу смотреть в глаза всем этим людям.

Маго-медик фыркнул.

– А люди только знакомые есть? Как насчёт переезда? Не притворяйтесь святым, Блэр. И не лгите в глаза. Не пошли бы вы к тем, кто вас знал. Уехали бы на другой край света и начали бы сначала. Если бы вас отпустили. Но, увы, никто вас не отпустит. Иначе будут новые смерти.

– Эстена Арьени выпустили, – хмыкнул Дрейк.

– Под магический контроль на 20 лет. А там посмотрят на его поведение. Магия у него заморожена наполовину. И огромный штраф. Вы же – не он. Ваша вина была иной. Вам не заменят меру пресечения. Так что можете возвращаться в привычное амплуа и ненавидеть всех окружающих. Увы, вы здесь навсегда.

– А вы? – вдруг усмехнулся Дрейк.

– Я?!

– Да, вы, доктор Дэскел. Почему вы здесь?

Маг пожал плечами.

– Потому что кто-то должен этим заниматься.

– Почему именно вы?

– Какое вам дело, Блэр?

– Информация для размышлений, только и всего.

Маго-медик фыркнул.

– Почерпните её из собственной биографии.

Дрейк усмехнулся в ответ и встал с кушетки.

– Значит, вы убеждены, что у преступников нет шансов?

– Я слишком давно работаю здесь, Блэр. Периоды всепрощения сменяются периодами ярости. И так по кругу. Преступники – душевнобольные люди. Их нельзя мерить обычными человеческими мерками. Поэтому не утруждайтесь вешать мне лапшу на уши. Я таких, как вы, повидал много.

– Вы молоды.

– Вы тоже, – фыркнул маго-медик. – Только пока вы бесчинствовали на свободе, я возился с заключёнными. Мы с вами примерно ровесники, но опыт разный. У меня есть статистика, и она неумолима.

– Почему вы считаете осуждённых психически больными? – Дрейк въедливо смотрел ему в глаза.

– Потому что здоровый человек не убьёт другого человека, Блэр, – губы доктора сжались. – Не будет мучить другого. Не посмеет совершать насилие над другим человеком или другим живым существом. Это животные так могут. Вот тут мы их и содержим. Бережём нормальных людей от диких зверей, – он сделал жест в сторону Дрейка. – Только и всего. У всех, кто здесь, что-то в голове сломалось. И как это отремонтировать, никто пока не придумал.

Дрейк вдруг усмехнулся.

– Забавно. Я всё считал, что оборотни – зверюги, которых надо отстреливать. А, выходит, и без них хватает чудищ.

– Более чем, – в голосе Дэскела звякнул металл. – Оборотней на Херсе – человек 10. Остальные – без всяких вирусов в крови. Озверевшие по собственному желанию, так сказать. И не надо кривиться и рассказывать слезливые истории. Я ваше дело знаю. Не утруждайте себя оправданиями, Блэр. С чего вы возомнили, что вы имеете право жить, а ваша бывшая жена и родной отец – нет, я не знаю, и узнавать не собираюсь. Кстати, вы в курсе, что у ваших неудавшихся жертв подрастают детки? Двое детей, которых могло не быть на свете, если бы вы довели дело до конца. И Реабилитационный Центр под началом миссис Морель процветает. Помогает тем несчастным, кто выжил после неудач таких, как вы, Блэр. Этого тоже бы не было, убей вы миссис Морель. Одна ваша глупая обида, ваша эгоистичная блажь – и сотни людей не получали бы сейчас качественной помощи, а некоторые люди даже не появились бы на свет. Вы отдаёте себе отчёт в этом, Блэр?! И вы смеете считать себя нормальным после этого? И мечтать о свободе? Заплатите уже по счетам достойно.

Лицо Дрейка напоминало застывшую маску.

– Зачем вы мне это говорите, доктор?

– Затем, чтобы вы вернулись в своё нормальное состояние. Снова усвоили, что мир жесток, а вы – несчастны. И перестали притворяться раскаявшимся. Стоит вам оказаться на свободе, и вы возьмётесь за старое. Вас даже домашний арест не удержит, с вас станется нанять убийц, благо, связи с преступным миром у вас точно имеются. Поэтому сидите уже здесь, Блэр. Представьте, что вы дикий зверь – собственно, вы им и являетесь, и живите уже в нашем зоопарке. Скажите спасибо, что без посетителей.

– Хм… Спасибо…

– Не за что, – с сарказмом ответил доктор. – Вам пора в камеру.

– Спасибо за…

– Пожалуйста, – перебил его маго-медик. – Не притворяйтесь, Блэр. Вежливость вам не к лицу. Я прекрасно вижу, как вас трясёт от гнева сейчас. Какое усилие над собой вы делаете, изображая учтивость и интерес к беседе. Знаете, когда-то я мечтал быть ветеринаром. А потом мне стало жалко диких зверей, заточённых в зоопарки. И я стал маго-медиком. А потом понял, что моя мечта сбылась, – он обвёл рукой пространство. – Я лечу животных. Очень опасных и коварных животных. Которых и не убить, и не выпустить на волю.

– Почему не убить-то?

– Потому что, Блэр, не все такие, как вы – звери! – в лицо ему прошипел Дэскел. – Нормальные люди не могут убивать, усвойте вы это уже. Вашу жизнь не из жалости к вам сохранили, не обольщайтесь. Её сохранили, так как не по-человечески это, убивать. В Адском Пламени очень редко казнят. Только тогда, когда преступлением будет сохранить эту жизнь. Серийных убийц, маньяков, людоедов, отъявленных зверюг. Вы оказались недостаточно животным, Блэр. Поэтому об вас руки пачкать никто не будет. Живите уже. Сколько сможете. На сколько совести хватит. Впрочем, у животных её нет.

– А вы жестоки, доктор.

– Да ну? Я? Не вы, Блэр?

– Ваши слова…

– Всего лишь слова. И вы их заслужили. И всё же, после всего совершённого вами, вы живы, и с вами разговаривают. А вы своих жертв хотели лишить этого. Лишить возможности жить, общаться, спорить, ругаться даже. Вы сейчас имеете больше, чем получили бы те, кого вы хотели убить. Радуйтесь, Блэр, что не все такие животные, как вы.

– Я подумаю об этом.

– Приятных размышлений.

Дрейк не ответил. Доктор жестом подозвал его к гладкой стене и с ноткой брезгливости взял за рукав тюремной куртки. Стена подёрнулась рябью, и в её толще стал медленно возникать проём.

– Забирайте, – доктор вывел Дрейка и тут же зашёл обратно.

Стена восстановила свою целостность, скрывая доктора в его медицинском кабинете. Дожидавшийся осуждённого офицер жестом приказал Дрейку идти. Тот спокойно подчинился.

Причин сопротивляться не было. Он был умным… хоть и зверем…

***

Агния поправила одеяло на уснувшем Фебосе. Погладила свернувшуюся калачиком кошку и вышла из комнаты.

– Спит, – с улыбкой шепнула она сестре.

Дана сидела, закинув ногу на ногу, и подозрительно смотрела на неё. Острая, худая, с неизменным каре – столь не похожая на свою сестру с покатыми мягкими плечами, длинными волосами и спокойными движениями.

– Это хорошо, что спит. Марко наших тоже уложил уже. Что Дрейк? Есть новости?

Агния помотала головой.

– Может, бросишь уже это гиблое дело?

– Нет. Я не могу. Иначе ему будет совсем плохо.

– А думаешь, ему прям хорошо? – фыркнула Дана.

Агния пожала плечами.

– Мне кажется, так нужно. Чтобы он продолжал жить. Чтобы не сошёл с ума.

– Он туда и не заходил, – фыркнула Дана.

– Всё равно. Это бесчеловечно, бросить его вот так.

– А он прям человечен, ага-ага.

Агния тяжело вздохнула.

– Ну не могу я иначе.

Хозяйка дома бросила взгляд на часы. Дана поднялась.

– Да, поздно, пойду я.

– Хорошо, – улыбнулась Агния. – А мне завтра рано вставать…

– Тебе не надоело? – Дана обернулась в прихожей.

– Что? – удивилась Агния.

– Работа эта. Зачем она тебе. Неужели денег не хватает?

Девушка улыбнулась.

– Деньги не при чём, ты же знаешь. Сначала нужно было, чтоб хоть чем-то заняться, чтоб перестать думать… Из отчаяния выйти… А сейчас… Мне нравится, Дана. Я так жалею, что не занялась этим раньше. Лучше бы я не замуж вышла, а сразу из дома уехала, и сама бы жила, – она погрустнела. – Была бы счастливее.

Дана покачала головой.

– А то, что родители отвернулись – ну и ладно. Ты права была, не надо за них держаться. Надо своим умом жить, – слабо улыбнулась Агния. – Ни ты, ни я их не порадовали. Так и незачем пытаться угодить?

– И ты думаешь продолжать? А потом расширяться, сделать это своим делом?.. Нет?..

– Меня устраивает всё, как оно есть. Я не хочу зарабатывать больше. У меня нет амбиций, – чуть виновато заметила Агния. – Я – обычная, Дана. И мне так хорошо…

– Как знаешь… Приезжайте на выходных.

– Спасибо, с удовольствием!..

Дверь закрылась. Дана снова покачала головой. Миг – открытый портал. Шаг – и изобильное Греве-ин-Кьянти приняло волшебницу. Вилла Кадини ждала хозяйку.

Дана вздохнула. Жизнь повернулась так, как никто не мог бы предположить. То, что было сделано, разворачивалось во времени, приносило плоды.

Порой очень странные плоды.

Но тут уж – кто что посеял.

Улыбка появилась на губах Даны Кадини. Она возвращалась домой.

***

Ветер шумел за окном, море бушевало.

– Вот так… Ровнее… – Эстен поправил руку ребёнка, сидящего за столом. – Теперь чуть лучше…

– Отстань от ребёнка, всё равно не сделаешь ты из него художника, – шепнула Сиггрид, ставя на стол запечённую под луком треску. – Убираем карандаши, время ужина! – громко добавила она.

Мальчишка с радостью отодвинул бумагу и облизнулся, глядя на ароматное блюдо.

– Из него ничего не сделаешь, – прошипел тихо Эстен. – Самый слабый маг, которого я видел. Неудивительно – я же после Херса… Бракованный… А мой сын – его и магом-то не назовёшь. Почти что человек…

– Зато – сын.

Эстен кивнул.

– Да. Продолжатель фамилии. И доказательство твоей любви, – добавил он сковано.

Валькирия криво усмехнулась, накладывая сыну и мужу еду.

– Да уж. Сама не ожидала, что так выйдет. Но очень не хотелось снова дочь. Мужчины честнее обычно. Ну, за исключением некоторых, – она скривилась. – А то, что с магией плохо – ну бывает. Может, наверстает в будущем. В Академии научат. Я узнавала – Морелевских отродий в списках нет. Так что он там с ними не встретится. Что уже очень хорошо.

– Это если он пройдёт вступительные испытания. А он настолько слаб, что как бы нам в человеческую школу не пришлось его отправлять.

– Или дома учить.

Эстен скривился.

– Не хотелось бы.

Сиггрид пожала плечами.

– А что такого?

– Дорого. Домашние учителя – это слишком дорого. Это в прежние времена я мог себе позволить, а сейчас… Нет, – он помотал головой. – Картины берут редко, без магии они неинтересны. Имущества не так много. Доходы мои ты сама знаешь. Негусто. Дом – и тот конфискован в уплату долгов…

– Забудь ты про этот дом! Он проклят сотни раз. Я рада, что мы переехали ко мне, – сжала губы Сиггрид. – Я не люблю жару. В Норвегии лучше. Домик у нас маленький, в самый раз на троих. Ничего не напоминает о прошлом. И Эдмон растёт среди нормальных живых людей. Ремеслу учится. Под парусом ходить будет, рыбу ловить, снасти плести. Ему тут нравится.

– Это слишком мало, – скривился чёрный колдун.

Сиггрид хмыкнула и села за стол.

– Достаточно. Надо жить и не высовываться, Арьени. Ты полез непонятно куда – и вот результат. Даже если Эдмон в Академию не пройдёт – да я рада буду. Природная, небольшая магия у него есть. Дело – будет. Он, может, будет по-настоящему счастлив именно здесь, – она обвела рукой нехитрое убранство дома. – Не в этом вашем высшем свете, а в нормальной жизни. А на магии свет клином не сошёлся. Так что учи сына грамоте, книжки читай. Пусть даже он станет обычным человеком – да и пусть.

Эстен был хмур.

– Мы – бедны, Сиггрид.

– Не так уж и бедны. На жизнь хватает. Не всё отобрано.

– Я хотел сына, чтобы передать ему наследство. А наследства-то и нет…

– Шутка богов, – пожала плечами валькирия. – Ешь уже, пока горячее. И не прибедняйся. А Эдмону, помнится, ещё два виноградника принадлежат.

Эстен скривился.

– Не напоминай.

– А что тут такого? Ну вернула доченька имущество – и прекрасно. Ну, не тебе, а брату – да и хорошо. Хоть какой-то остаток совести в ней проснулся. Понимает, похоже, что своими усилиями наделала. Вину перед братом чувствует, – она кивнула на мальчишку, который делал вид, что не слышит их. – Вот и отдала ему имущество. Так что не пропадёт он. Ну а то, что доходы с виноградников не у нас – пусть ему копится. Тоже правильно. Вырастет – а у него кое-что накопится. Нормально всё, Арьени. Хорошо же живём, – она улыбнулась. – На свежем воздухе. И никаких кривых рож. Я буду рада, если Эдмон здесь и останется. Незачем ему лезть туда, где все прогнили душой.