Три Закона. Закон третий – Воспроизводство. Часть 2

– Ты неправильно рассуждаешь, девочка, – без какой-либо серьёзности в голосе говорил Мичлав, когда за работой я озвучила эту мысль. – Теперь у тридцати ДВУХ избранных есть возможность сохранить в целостности части тела и мозги. И встретить старость в здравом уме и без протезов. Да и вообще – встретить свою старость, а не сдохнуть в рассвете лет. К тому же, я пока не предлагаю использовать эту штучку повсеместно. Посмотрим! Надо пробовать разные варианты. Верно я говорю?

Вопрос адресовался Лео, наблюдающему за бардаком на рабочем столе как за какой-то интересной игрой. Услышав, что к нему обращаются, парень оживился ещё сильнее. А ведь он и так сидел как на иголках, словно ожидал чего-то невероятного от нашей компании.

– О, разумеется, верно, господин Мичлав! – без колебаний он согласился с начальством. – Вряд ли охотой станет заниматься больше людей, даже при условии наличия такого инструмента как ЛА-1!

«Инструмент»… В нынешних условиях ЛА-1 можно с полным правом назвать оружием…

– Великого учёного не убеждают слова убогих практиков, – Мичлав глянул на меня поверх перепачканных металлом рук и усмехнулся. – Но всё в наших руках, сокровище, не волнуйся.

– М-м, как вообще людям приходит мысль пойти в квазиохоту?.. – Лео решил не закрывать рта надолго. – Вы когда-нибудь это обсуждали с кем-нибудь из коллег?

– Не-ет, – Мичлав поморщился, продолжая работу, – особо ничего обсуждать между охотниками не принято. Так что не надейся, что вытянешь из меня чью-нибудь слезливую историю. У меня есть только своя, да и вот этой девочки.

Лео метнул взгляд на меня.

– Историю Леокади все знают, благодаря вам, – развёл он ладошками. – А вот ваша собственная является вопросом, который, я уверен, тоже волнует всех без исключения, но никто до сих пор не решился его задать – почему же вы решили стать охотником?

– Хах! Некоторые всё-таки мне его задавали… – кажется, Мичлав был не против услышать этот вопрос ещё раз. – Да ответить нечего. Я всегда знал, что должен стать охотником, вот и всё. Уже щенком. А когда докатился до нужного уровня, когда крыша достаточно отъехала, тогда и решил. Сопротивлялся, кстати, недолго, всего до восемнадцати лет. Понял, что, если и дальше сопротивляться неизбежному, станет ещё хуже.

– Ещё хуже? А что же было в вашей жизни до этого?

– Плохо, плохо всё было. Дерьмо одно. Ну а ты сам, долго, что ли, раздумывал кем тебе стать?

– О нет, я прекрасно знал, кем стану, когда вырасту!

Прекрасно, одна я тут до сих пор этого не знаю… Я – инженер? Охотник? Нейробиолог? Или просто плагиатор, удачно своровавший чужое изобретение?.. А кем стану в дальнейшем?

– Нужно быть верным своей линии – только так всё складывается, – удовлетворённо разглядывая результат своей работы, заключил Мичлав.

– Золотые слова!

– Вот и великий учёный того же мнения.

Опять мимо меня нельзя пройти спокойно… Надо сдвинуться на более актуальную тему.

– Мичлав, вы уже просчитали, сколько дней займёт следующая вылазка?

– Недели две, не меньше. Может, и больше.

Две недели с ним наедине… Раньше меня это совершенно не смущало. А теперь немного сводит поджилки…

– Подойдёт тебе?

Он посмотрел на меня с усмешкой. И кажется, будто в глазах что-то мелькнуло.

– Подойдёт, если не будет возникать никаких трудностей, от которых захочется отдохнуть, – неопределённо ответила я.

– Трудности будут, это уж точно. Но отдохнуть-то мы везде сможем, верно?

М-да, идёт ли речь об охоте или о чём-то другом – мне не узнать.

– Обожаю слушать, когда вы разговариваете между собой! – сразу воспел Лео, не позволяя молчанию затягиваться. – Как будто половина сказанного остаётся на той линии, которая тянется от одного напарника к другому! Посторонний человек иногда даже не может полностью понять, о чём вы говорите!

Да я и сама не всегда понимаю.

– …А порой вам достаточно только намёков!

Угу, намёков весьма двусмысленных.

– …Как же вам удалось найти настоящего соратника, господин Мичлав?

– Судьба, – охотник снова усмехнулся.

– И только?! Только надеяться на судьбу и больше ничего не нужно?!

– Ну, судьба-то благоволит только тем, кто верен своей линии. Так что надо гнуть своё, быть настойчивым, тогда и будешь встречать нужных людей. Пожалуй, к чутью тоже необходимо прислушиваться.

Господи, он как будто рецепт пирога диктует…

– Но конкретно в моём случае – нужно ещё и терпение. Много-много терпения.

Мы переглянулись поверх загруженного стола – как будто спичка чиркнула – и Мичлав добродушно осклабился:

– И взаимоуважение, конечно! Верно, птенчик?

Да-а, куда ж без этого…

– Это прекрасно! – журналист явно оседлал волну и не собирался с неё спрыгивать.

– Прекрасно, – хмыкнул охотник, не отрываясь от дела. – Но признаемся публике, что так было не всегда?

– Публика и так это знает… – заметила я, тоже не отвлекаясь. – Мы, Лео, не всегда были соратниками, как вы выражаетесь. И вообще это слишком громкое слово. До моей детерминации мы были просто наставником и учеником. Потом всё усложнилось. А теперь сгладилось.

– Н-да, сгладилось, – многозначительно повёл бровью старший «соратник». – Потому что поумнели оба.

– Вот это уже интересно! – но журналисту не терпелось прояснить следующий вопрос: – А вы же помните Леокади до детерминации?

– О да, помню.

– И каким она была агеном?

– Шикарным! – вдруг возопил Мичлав и даже шваркнул об стол всё, что у него было в руках.

Мы с Лео оцепенели от неожиданности.

– О таком ученике можно только мечтать! С башкой, с дисциплиной, без лишних слов! А потом – бац! детерминация! – и всё, до свидания…

Парень заинтересованно покосился на меня, я же только с досадой вздохнула.

– После детерминации произошли большие перемены?

– Мягко сказано, – усмехнувшись, сказал Мичлав, безответно глядя в мою сторону. – Она мне показала характер свой по полной программе.

– Ну вы, допустим, от меня не отставали, – бросила я через плечо.

– Не отрицаю, но у нас с тобой на тот момент были слишком разные весовые категории, моя девочка, и тебе полагалось помалкивать.

Я фыркнула, не оборачиваясь, а Лео подхватил сказанное:

– Так вы конфликтовали, да?

– А что, глядя на нас обоих можно предположить что-то другое при тех условиях? – охотник хмыкнул и тут ладонью рубанул по мощному бицепсу: – Она мне чуть выше локтя была, вот досюда. А спорила и лаялась так, что искры летели! Это со мной-то.

– Ох, Леока, вы мне всегда казались очень смелой! – посмеялся журналист. – А что же вы?

– А я это, знаешь ли, оценил. Этим она меня и заинтересовала. Как работодателя. Но не вышло, не договорились!

– Но, по сути, Леокади выросла у вас на глазах.

– Э, нет. Она детерминировалась у меня на глазах.

Неприятное воспоминание пронеслось по сжавшимся кулакам.

– А потом однажды я встретил уже не подростка, а красивую и умную молодую женщину. Да и сам, знаешь ли, мальца поумнел к тому моменту. Вот такие дела!

Я наконец подняла глаза от «сердца» излучателя, которое собирала – взгляды были обращены на меня.

– К общему счастью всего человечества, вы всё-таки договорились! – наверное, Лео был самым счастливым из всех. – Знаете-ка… Здесь сейчас такой удачный свет, и вы так прекрасно смотритесь за работой – если позволите, Рем сделает пару кадров?..

Он даже замер в предвкушении чуда. Мичлав цокнул языком и дал добро. Он пребывал в прекрасном расположении духа.

Когда Лео испарился, отправившись за фотографом, мы наконец остались в тишине. Ладно, хватит иронизировать, ведь слава нам необходима. Нужно освещать квазиантропную проблему, нужно популяризировать бескровную охоту, нужно освещать и популяризировать Мичлава, при помощи которого продвинется и то и другое. Цели кое к чему обязывают, поэтому хорошо, что пресса с нами и начальник решил ей благоволить.

– Забавно, малышка… – протянул тот, нарушая недолгое молчание. – Этот клещ натолкнул на одну мысль… А ведь если бы ты тогда осталась моим учеником, приняла бы предложение работать в Ассоциации, то я до сих пор смотрел бы на тебя, как на ребёнка, которого взял к себе из школы. Но ты задалась целью от меня оторваться! Из ученика стать отдельным человеком – и всеми силами старалась это сделать. Ну и сделала. А потом вдруг предстала в виде себя нынешней.

Он взглянул на меня мягко.

– Если бы ты выросла у меня на глазах, то я смотрел бы на тебя иначе… А ты взяла и, помимо прочего, ещё конкуренцию мне решила составить! Ну и как я мимо тебя должен был пройти, м?

Лёгкая струйка шампанского пронеслась по позвоночнику.

– Сейчас я снова ваш ученик и никакой конкуренции вам не составляю.

– А уже поздно, моя девочка! – вздохнул охотник, возвращая внимание рабочему столу. – Надо было раньше расценивать риски.

С нашими уже опытными руками сборка излучателя должна была занять всего пару дней. Но дело осложнялось необходимостью соединить его и «Птичку» в устойчивую для полёта конструкцию. Плюс вопрос продовольственных и оружейных запасов оставался открытым. Хотя за тихий год застоя, проведённый Мичлавом в своей Мастерской, он собрал целых две «Птички», использовать обе одновременно было бы проблематично. Да и на случай потери обеих при резкой смене погоды или ещё каком-нибудь форс-мажоре, у нас не остаётся запасной. В принципе, летательный аппарат должен выдержать приличный вес. А мы сами, как полагается охотникам издревле, оставим лабаз со всем необходимым на некоторой точке запланированного пути, на земле.

Работали мы увлечённо, азарт от предстоящего быстро захватил умы обоих. Точнее, сперва он захватил Мичлава. Вслед за ним и меня. Наставнику явно не терпелось провернуть нестандартную операцию, получить беспрецедентные результаты и вновь оказаться победителем. Глядя на него, ощущая, как раскручивается веретено его неуёмной энергетики, я почти перестала бояться того, что мы делаем. Мне захотелось посмотреть, что будет. Мозги включились, сжавшееся сердце заколотилось вновь.

Вдохновлённый моей идеей, напарник вернул долг, вдохновив меня своим энтузиазмом.

А время подготовки всеми цветами радуги окрасила болтовня Лео. Конечно, в самые ответственные моменты, когда нельзя было отвлекаться, или когда терпение заканчивалось, его отсылали прочь. Но чаще всего он находился при нас. И стребовал-таки обещание устроить фотосессию, когда новенький ЛА-1 будет готов.

Воспроизвести всё то, чем он озадачил нас и себя – просто невозможно. Хотя публиковать всё спрашиваемое он и не собирался. Как он сказал мне, бо́льшая часть вопросов нужна для того, чтобы сформировать представление о нас, как о людях. Ведь труд предстоял масштабный – не просто пара заметок в утренней газете. И в таком случае важна не только сухая информация, которую мы ему даём – но и то, как мы разговариваем, каким тоном отвечаем, как сообщаемся друг с другом и как реагируем на его фразы. Да, господин журналист очень серьёзно увлёкся квазиохотниками как персонажами для своего искусства. Мне уже стало казаться, что он с удовольствием препарировал бы нас ради того, чтобы заглянуть в своих героев поглубже.

Ну и разумеется, без личных вопросов не обошлось. Просить его их не задавать – всё равно что просить пчёл не жрать свой мёд. Но, в первый день предпочтя разогреть нас чем-то попроще, он приберёг тяжёлую артиллерию на вторые сутки.

– Леокади, ну вы же можете разговаривать, пока работаете!

– К сожалению…

– Ну так давайте побеседуем о вас! Например, что вам кажется важным в людях?

– М-м… Вероятно, честность.

– А что вас может в человеке по-настоящему восхитить?

– Э-э…

Послышался лёгкий смешок. Я и мой интервьюер покосились на Мичлава, копающегося в «Птичке» на противоположном конце помещения.

– Наверное, тоже честность, – отвечала я с иронией, возвращаясь к своим микросхемам. – По отношению к другим и к себе.

– Ага! – Тоно, облокотившийся о стол рядом со мной, что-то прикидывал, получив эту информацию. – И что же, вы хотите сказать, что мало встречали таких людей?

– Не знаю, правильно ли я их оцениваю. Но пока мне кажется, что мало.

– А в какого человека вы могли бы влюбиться?

– Аха-ха, ну и вопросики!

– Тоже только в честного с собой и с другими?

– Возможно! Слушайте, вы уже в глубину пошли…

– Разве это плохо? – видя, как я смехом пытаюсь прикрыть смущение, парень мгновенно взял след.

– Она не любит эти темы, приятель! – подал голос Мичлав, усмехаясь.

– Ох! Значит, никаких вопросов и об этом тоже?

Я посмотрела на него с укором и промолчала.

– Никаких вопросов о первых эмоциях, о том, чего вы ждёте от будущего, о первом поцелуе?

Будто камнем кинули прямо в глотку! – и я закашлялась. Ай, чёрт бы тебя подрал! Это что вообще за провокации?!

Мичлав расхохотался – то ли от вопроса, то ли от моей реакции, о причине которой он мог догадаться. Шагнув ближе, он участливо похлопал меня по спине, и сказал журналисту, добродушно обхватывая того за плечо:

– А давай ты меня лучше об этом спросишь? У меня е-есть, что об этом порассказать!

– С радостью! – храбро парировал Тоно из-под его мощной руки. – Но и от Леокади я не отстану.

– Даже если я от вас попытаюсь откупиться? – почему-то вмешательство Мичлава меня не порадовало, хотя имело и благие цели. Но это я постаралась прикрыть очередной шуточкой.

– Ох, данная информация слишком ценная, так что даже не знаю, чем можно от неё…

Но парень не успел договорить. Положив испачканную в механике ладонь на его гладкую щёку, я приблизилась и коротко поцеловала его, прерывая дальнейший поток остроумия.

Мичлав удивлённо смотрел на то, что происходит у него подмышкой. Журналист наконец заткнулся и продолжил обалдело молчать, глядя, как я возвращаюсь к своим делам за столом.

– А что, так можно было? – спросил охотник.

– Да, – вкрадчиво отозвался Тоно.

– А вообще, – нашлась вдруг с ответом, – я не уверена, что способна влюбляться.

– Неужели?!

– Иначе бы это давно произошло.

Лео озадачился таким поворотом. А начальник, промолчав, ленивым шагом вернулся к своим делам. И всё-таки ирония исходила от него ощутимыми волнами. И раз уж разговор был начат, Лео решил прицепиться теперь к нему.

– Господин Мичлав, а вы, кажется, вполне одобряете обсуждение личных тем?

– По сравнению с ней, да, – напарник бросил на меня насмешливый взгляд.

– Тогда вы наверняка ответите – вам случалось когда-нибудь влюбляться?

Я поёжилась. Не знаю даже, что предпочтительнее услышать…

– М-м, по-настоящему, наверное, не случалось, – отвечал охотник вполне равнодушно.

– По-настоящему не случалось… – повторил Лео задумчиво и сразу уточнил: – А что для вас является настоящим в данном случае?

– А ты не знаешь?

– Полагаю, у каждого человека найдётся своя интерпретация.

Охотник что-то с усилием закрепил внутри корпуса своей машины и ответил вполне буднично:

– Когда понимаешь, что перед тобой твой человек. И всё, никаких заморочек. Ясно?

– Ясно. И вы никогда такого человека не встречали?

Послышалась усмешка.

– Если бы встретил, то не упустил бы. Она вон знает, каково это – когда от меня не отвяжешься.

В мою сторону тряхнули головой и сверкнули краем глаза.

– Это верно, Леокади? – Лео заинтересованно обернулся. – Вы испытали на себе настойчивость господина Мичлава?

Пришлось вдохнуть поглубже, чтобы выразить ответ цензурно.

– Я её постоянно испытываю… Надо признать, что только благодаря ему мы все здесь собрались и делаем то, что делаем.

Внимание Лео перекатилось обратно к охотнику.