Армагона. Выход – там, где вход

– Пошумим, погремим, только уж и вы особо не обороняйтесь. Мне лишние потери личного состава не нужны.

– Само собой, Бадд. Сделаем всё, как обычно.

– Тебя сейчас проводят. Я тебе собрал подарки, на границе их получишь. Для тебя, для супруги для твоих детишек.

– О, спасибо, Бадд! Ты как всегда учтив! Я ценю нашу дружбу, – с чувством благодарности ответил Рокинг.

5.

Нортон, Андерс и Дорин продолжали отмечать новое знакомство, Дорин рассказывал забавные истории, все смеялись, но что делать дальше ни Нортон, ни Андерс не знали. Как выйти на разговор с тем, кто им представился Римасом, а не Дориным. Спустя полчаса все разрешилось само собой. Вдруг включился большой проекционный экран на стене комнаты, это были как всегда запрограммированные новости с само включением. В начале новостей были перечислены прелести жизни в Армагоне, так же, были названы цифры уровня дохода населения и индексы повышения хорошего настроения. С особой радостью диктор сообщила о сокрушительном разгроме врага на подступах родины и ловко предотвращённых терактах сотрудниками СБА. В конце новостей диктор обратился к гражданам Армагоны, он просил помощи в поимке опасного террориста Дорина. На большом экране появилось его фото. Было объявлено вознаграждение в эквиваленте виртуальной денежной единицы – миллион лотов.

Нортон и Андерс, молча, смотрели на Дорина. Проекционная панель отключилась. Возникла пауза, которую прервал Дорин, коротко произнеся одну фразу:

– Беспросветная ложь! Я не террорист.

– Так ты не Римас? Ты Дорин, да? – спросил Нортон.

– Можешь говорить откровенно, мы тебя не выдадим, – добавил Андерс.

– Отрицать глупо. Да, я Дорин, и я не мог вам сразу признаться. Я не террорист и не убивал тех охранников. Больше ничего не могу вам о себе пока сообщить, – сказал Дорин.

– Понятно, ты не врач. А кто ты? Чем ты занимаешься, что сделал такого, что за тебя объявлена такая награда? – спросил Нортон.

– Я тот, кто хочет вашу жизнь сделать намного лучше, чем она есть, и объединить Армагону и Радонию. Вернуть народ на земли, с которых их когда-то выгнало ваше правительство. Я сам родом из Армагоны, это моя родина, – пояснил Дорин.

– Но наш народ никаких земель не отнимал, – наивно хлопая глазами, возразил Нортон.

– Это вам так ваша пропаганда говорит? Народ запуган, у него отняли историю, придумав новую, разве нет? – возразил Дорин.

– Что я тебе говорил, Нортон? Я полностью с тобой согласен, Дорин, – обрадовался единомышленнику Андерс.

– Ваше правительство создали инкубатор по выращиванию солдат-марионеток, запретив рожать детей в семье. А уничтожив литературу и поэзию, они лишили возможности духовно и культурно развиваться, – продолжал Дорин.

– Так это же всё пережитки прошлого. Поэзия размягчает мозг, хотя я её никогда не читал, но так говорят, – сомневаясь, пролепетал Нортон.

– У нас, в Радонии, каждый может говорить все, что он думает. Поэты и писатели пользуются уважением и любовью народа. У нас дети живут в семьях, а не в инкубаторных интернатах.

– Вот послушай, Нортон, как другой народ живет, – сказал Андерс, – Я хочу донести до этого болвана Нортона, что нас правительство держит за идиотов.

– А в учебных заведениях Радонии не учат отрекаться от семьи. Не учат любить только свою родину и её правительство. У нас не призывают умирать по первому зову за нашего лидера, в отличие от вас, – дополнил Дорин.

– А мы думали, что все это пропаганда врагов. – пробормотал Нортон.

– Это не пропаганда. Я вас ни к чему не призываю, но вам всё равно придётся делать выбор между правдой или этими упырями. Нортон, если уж так судьба распорядилась, а судьба помогает тому, кто прав, то не мог бы ты мне оказать услугу? – вежливо спросил Дорин.

– Да, я всегда рад помочь тебе, только если это не противоречит моим убеждениям, – ответил Нортон.

– Мне нужен чип-драйвер. Я нахожусь в этой стране нелегально, за мной идёт охота. Мой маскарад меня долго не спасает, а ты можно сказать главный в этом вопросе, поможешь? – спросил Дорин.

– Я понял, Римас, ой, Дорин. Можно сделать временный документ, подтверждающий поломку чип – драйвера. На вживление нового чипа уходит три месяца, хотя можно продлить на полгода, – заключил захмелевший Нортон.

– Что для этого нужно? – спросил Дорин.

– От тебя ничего. Дело в том, что у нас ведётся строгий учёт всей электронной продукции. Любая инфа, которую вносят в чип-драйвер, фиксируется. А главное, кто её вносит, где и когда. Если её введу я, меня арестуют через пять минут. Меня и моего трусоватого начальника. Он добряк, но боится собственной тени, – объяснил Нортон.

– Тогда какой выход? – спросил Дорин.

– Выход есть. Нужен субъект-двойник. Ну, чтобы он жил далеко от нашего города и вряд ли когда-либо здесь появился. Я найду такого. Сделаем якобы от него заявление о поломке чипа и тебе сделаем временный документ с его именем, а там будем думать, что делать дальше, – предложил Нортон.

– Отлично. Я не забываю, тех, кто мне помогает, – с чувством благодарности сказал Дорин.

– Я тоже. Если я чем-то могу быть полезен, то располагайте и мной. Если уж Нортон согласился, то я буду рад помочь вам в вашем добром деле, – вмешался Андерс.

– Я лишь согласился помочь Дорину, потому что он меня спас, и потому что ему угрожает опасность, только и всего. Меня в заговорщики не призывайте. Я присягу давал, – протянул Нортон.

– А я не давал. И мне вся эта ситуация в нашей стране порядком поднадоела, поэтому я буду помогать Дорину не только из чувства благодарности, – ответил икая пьянеющий Андерс.

– Значит договорились. А теперь мне пора уходить. Благодарю за угощение. Дайте мне ваши цифровые координаты для связи. Нортон, я рассчитываю на твою помощь.

Дорин встал со своего места.

– Сделаю всё, что смогу. Спасибо тебе, Дорин! Я ведь теперь твой должник по жизни! – поблагодарил Нортон.

– Ты мне ничего не должен, это просто моя просьба, – улыбнулся Дорин.

6.

Горди сидела за своим рабочим столом и составляла отчёт о проделанной работе, находясь в командировке. Она не заметила, как вошёл Нортон. Он подошёл к ней со спины и, нагнувшись через её плечо, положил на стол пирожное в виде сердца, из которого торчала стрела, на сердце кремом было написано «Нортон». Горди обернулась, её щеки налились румянцем, глаза заискрились радостью, на лице заиграла белоснежная улыбка. Нортон присел на корточки, молча, взял руку Горди и, прижав её к своим щекам, стал пристально смотреть в глаза Горди.

– Как же долго тебя не было, Горди! – сказал полушёпотом Нортон.

– Всего несколько дней. Здравствуй, Нортон!

– Здравствуй, Горди! Ты видишь это сердце на столе. Это моё сердце. Делай с ним, что хочешь, – пересаживаясь в кресло напротив, сказал Нортон.

– Ты предлагаешь мне его носить на шее? Или съесть, наплевав на диету? Ты знаешь, как я люблю лишние калории.

– Самое диетическое сердце, что ни на есть. С него не растолстеешь. Зато сможешь гордиться тем, что съела моё сердце.

– Наверное, наколдовал что-то и принёс, да? А ну признавайся, – взяв в руки пирожное, спросила Горди.

– Ну, самую малость. Душу вложил. Между прочим, колдунов и ворожеек у нас уже много лет не существует, – сказал Нортон.

– Да кто этим гадалкам и колдунам поверил бы, – Горди надкусила пирожное.

Нортон вдруг при слове «ворожейка» застыл. Он вспомнил, что накануне гладиаторского боя он встретил странную женщину, которая предсказывала ему его будущее. Он стал вспоминать этот странный разговор, но не понимал, верить ли на слово этой женщине и почти забыл об этой странной встрече. Нортон, открыв рот, смотрел сквозь Горди, отчётливо вспоминая каждое слово женщины в чёрном.

– Вкуснятина какая! – восхитилась Горди, запивая пирожное заваренным напитком их из маленькой кружки.

Нортон не обращал внимания на то, что говорит Горди, он продолжал в хронологическом порядке вспоминать разговор с таинственной предсказательницей, которая так же внезапно исчезла, как и появилась. Горди, вглядываясь в застывшее лицо Нортона, спросила:

– Ты меня слышишь, Нортон?! Ты вообще куда смотришь?

Горди обернулась назад, чтобы понять, что такого интересного увидел Нортон за её спиной.

Нортон прервал поток своих воспоминаний и, улыбнувшись виноватой улыбкой, спросил:

– А? Что ты сказала, я не расслышал?

– Я сказала, вкусно очень, спасибо! Нортон, с тобой всё в порядке?

– Да. Расскажи, как ты съездила, что там в другом городе, как течёт жизнь, все ли в порядке в нашем ведомстве, – с отсутствующим интересом спросил Нортон.

– Всё, как всегда. Город близнец нашему городу. Все серенько, грязненько и хмурненько. Съездила я нормально. Вот отчёт закончила отправлю нашему начальнику Лопиону. В нашем ведомстве всё так же скучно…

Пока Горди рассказывала о своей поездке, Нортон вспомнил весь разговор с таинственной женщиной. Он вспомнил, что она предрекла ему ближайшую встречу с кем-то, кто перевернёт его жизнь.

«А ведь действительно я встретил после бара Дорина, он спас мне и Андерсу жизнь. Следовательно, именно Дорин должен будет перевернуть мою жизнь в дальнейшем?», – думал Нортон.

Он так надеялся, что всё-таки Горди перевернёт его жизнь, и стал дословно вспоминать все, что сказала ему та женщина: «Судьба Горди зависит от тебя. Сделав правильный выбор, ты выберешь судьбу. Судьба каждый раз меняется в зависимости от наших поступков. Только вижу, что вам недолго быть здесь вместе», сказала тогда она. Что значит здесь? Здесь это где? – терзался Нортон.

– Ты меня не слушаешь? – прервала размышления Нортона Горди.

– Отчего же? Ты остановилась на том, что рассказывала, какие дураки работают в нашем подшефном ведовстве, – ответил Нортон, будто он действительно слушал и впитывал каждое сказанное Горди слово.

– Странно, мне показалось, что ты меня не слушаешь. Ну, что ещё рассказать. Всё, как везде.

– Я сильно скучал, Горди. Я так рад тебя видеть, ты не представляешь!

– Я тоже рада тебя видеть, Нортон. Я тоже скучала.

– Увидимся сегодня?

– Хорошо.

– А давай съездим на озеро, там такие места красивые есть, – с переполненным чувством радости предложил Нортон.

– Хорошо, Нортон. Я буду тебя ждать возле выхода. А теперь мне надо идти к шефу с докладом.

– Всё, я ухожу, значит, встречаемся после работы? – уходя, спросил Нортон.

Нортон, придя к себе в кабинет, стал дальше рассуждать над словами предсказательницы. Немного поразмыслив, он решил, что это была типичная шарлатанка. А все остальное маленькая цепь случайных совпадений. Так любое предсказание можно подгадать под любое событие, успокаивал себя Нортон.

«Допустим, встретил я этого Дорина, и что? Я ему, конечно, помогу и сделаю всё от меня зависящее. Но только эта встреча вряд ли будет судьбоносной. А с Горди я буду развивать отношения. Да, буду на этой планете, и на Армагоне, а не где-то ещё. Не хочу верить в бред какой-то шарлатанки!» – последнюю фразу Нортон произнёс вслух.

Зазвучал сигнала устройства связи Нортона. Это была Элисия, кандидатка на должность будущей супруги. Он долго колебался, отвечать или нет, затем включил маленькое устройство.

– Нортон, привет! Ты мне так и не перезвонил. Извини, что отвлекаю от работы. Когда встретимся? – спросила Элисия.

– Приветствую тебя Элисия! Давай завтра. Мне нужно с тобой поговорить, давай в восемь, возле площади.

– Ой, здорово! Наконец-то. Я очень рада! Всё, до завтра, – сказала Элисия.

Нортон отключил связь, тихо сказав:

– А я вот как то не очень рад.

Глава 5

1.

Нескладный, высокий, с худощавой фигурой и большой головой министр идеологии Моуринс прогуливался в саду своего министерства в ожидании заместителя главного министра Курга. Кург возглавлял управление промышленности и производства страны. Он был старым приятелем Моуринса и попросил с ним встречи. Моуринс вышел из министерства в сад пораньше, чтобы подышать воздухом в одиночестве и поразмышлять. Он пытался понять, зачем руководство страны пошли на странные меры. Он не понимал, какую идеологию ему проповедовать в массы. Некоторые законы стали противоречить друг другу. Моуринс, заметив Курга, пошёл к нему навстречу.

– Приветствую тебя, Моуринс, – подняв ладонь вверх, сказал Кург.

– Приветствую тебя, Кург, присаживайся, нам тут никто не помешает, – ответил Моуринс.

– Я бы предпочёл погулять по вашему чудесному саду. Устал я в кабинете сидеть. А тут воздух, птички поют. Красота! Я вот о чём хотел с тобой поговорить, Моуринс. Мне нужен совет, понимаю, эта тема не твоей компетенции, но дело одно делаем.

– Слушаю тебя внимательно. У тебя проблемы?

– Не совсем. За последние несколько лет я заметил одну странную вещь. Наше производство работает на полную мощь. Промышленность развивается, дефицита товаров и валовой продукции нет. Все фабрики и заводы, разбросанные по городам нашей страны, выполняют заданные нормативы.

– И в чём же проблема? Переизбыток? Некуда девать товары? Профицит? – спросил Моуринс, шаркая звонкими каблуками по узорам тротуарной плитки.

– Нет. Только нормативы, спущенные сверху, не сходятся с потреблением и расходом. Металлопрокат – пятьсот тысяч тонн. Добыча Латония перекрывает экспорт и потребление в двести раз. Я уже не говорю о продуктах питания и сельскохозяйственной продукции – здесь вообще в четыреста раз.

– Так это же хорошо! Богатая страна, всего в избытке. Радоваться надо, – недоумевал Моуринс.

– Я сделал тайный учёт всего валового продукта, перепроверил несколько раз подсчёты. В складах, в магазинах, на предприятиях и в армии только одна треть всего, что мы выпускаем. Вопрос: где все остальное? – вкрадчивым голосом спросил Кург.

– Воровство?

– Не знаю. Где две трети всего, что мы произвели за несколько лет?

– Если ты хочешь моего совета, то совет такой: создай комиссию, проведи расследование. Наш министр безопасности Тракент спит и видит, как кого-нибудь разоблачить. Окажешь ему большую услугу.

– Да, оказал бы услугу, если был уверенным, что он сам не завязан в этом странном деле. Не думаю, что исчезновение такого объёма продукции могло пройти мимо него.

– Тоже верно! А если с главным поговорить, я имею в виду главного министра. Он твой непосредственный начальник.

– Вот тут-то и проблема. Я невзначай задал ему вопрос, что вроде как непонятно с цифрами, дебет с кредитом не сходится. А он мне знаешь, что ответил? Тебе, говорит, надо работать в ведомстве СБА, а не промышленностью заниматься.

– Интересно, интересно. Даже не заинтересовался нисколько? Странно! Подозреваешь его в мошенничестве?

– Нет. Но я уверен, что он в курсе происходящего. Естественно, никаких проверок он мне не разрешил.

– Тогда не расстраивайся, Кург. А наш главный министр Купполс – идиот, каких поискать. Ты чист, всё нормально, – утешил Моуринс.

– Ненормально, Моуринс. Я за всё отвечаю. И меня просто повесят на фонарном столбе без суда и следствия в случае чего.

– Я попробую кое-что я выяснить, – пообещал Моуринс.

– Да, ещё важный момент. Я дал негласное распоряжение своим проверенным помощникам установить на всю продукцию специальный код и специальное клеймо. Это удалось сделать на контейнерах с сельской продукцией и металлом. Ни одно помеченное нами наименование не дошло до адресата. Доходит до места распределения, а это пригород Армагоны, дальше следы теряются. Я проверить дальше не могу, это уже не моя юрисдикция.

– Как не твоя?

– Так не моя. Я отправил, а дальше занимается отделение логистики, к руководству которого я не имею никакого отношения. И потом, ты ведь знаешь, инициатива у нас наказуема. Начну копать, выкопаю себе яму. А у нас за расхищение сам знаешь, что бывает, – взволнованно ответил Кург.

– Ты знаешь, у меня в ведомстве СБА мало своих людей. Но, возможно, что-то удастся выяснить. Кстати, в твоём ведомстве зорких глаз и чутких ушей СБА гораздо больше. Так что ты осторожнее.

– Хорошо. Но если идёт левак, например, за границу, то меня могут грохнуть и без суда. Тебя грохнуть будет сложнее, ты все-таки министр. А я зам, стрелочник. Моя жизнь ничего не стоит. У нас только Олемитес недосягаем. Кстати, ты видел его хоть раз живьём?

– Нет, ни разу. Не довелось. Только по селектору и видеосвязи. Наверное, как и ты? Может, его вообще не существует, а это подставной болван? – скептически спросил Моуринс.

– Ко мне тоже заглядывали такие мысли. Только зачем нам показывать ненастоящего руководителя страны? Мы ведь с ним не в контакте.

– Ладно, не будем этим забивать голову. Я поехал, дел полно, – сказал Кург, пожимая руку Моуринсу.

– Что узнаю, сразу сообщу. И ты больше никому об этом не говори.

Кург ушёл. Моуринс, немного погуляв по саду, отправился к себе в кабинет. Он давно чувствовал необъяснимую не состыковку в логике правления страны и принятых законах. Ему всегда казалось, что вся деятельность в Армагоне имеет какое-то двойное дно. И вот теперь, когда он поговорил с Кургом, он ещё больше убедился в странности происходящего. Несмотря на то, что Армагона имела мощное вооружение и армию, побед в вялотекущей войне не было, как и поражений. Он понимал, что война, пусть даже такая вялая и невнятная, дает большие возможности для зарабатывания денег. Обращаться напрямую к министру СБА Тракенту он опасался, боясь подставить Курга. Моуринс решил написать анонимку Тракенту, изложив факты, которые узнал от Курга. Он решил сначала посмотреть на реакцию СБА и потом уже как патриоту страны обратиться напрямую к Олемитесу, минуя главного министра.

2.

Нортон и Горди ехали к озеру, на то самоё красивое место, о котором говорил Нортон. Горди всю дорогу шутила и смеялась. Нортон был в приподнятом настроении и ловко управлял автомобилем. Они уже выехали за пределы города и стали обгонять впереди идущие автомобили, которые мало чем отличались от машины Нортона. Разогнавшись до пятидесяти километров в час, машина Нортона стала издавать истошных крик, жужжа и гремя всеми частями сборки.

– Все, быстрее нельзя. Развалимся.

– Зато у нас самые быстрые ракеты, – сказала Горди.

– Ага, а машины ездят чуть быстрее велосипедиста, – возмутился Нортон.

– Да, машины у нас – сказка! Хотя и они не наши. В Радонии закупаем, вражеской стране, – подхватила Горди.

– Зато у нас танки быстрее автомобилей ездят. Может, надо было танк купить, так не продадут, – отшутился Нортон.

– А долго ещё ехать?

– Да практически приехали.

Машина Нортона завернула в лес, затем, спустившись с пригорка. Вдали показалось озеро, над которым возвышалась большая гора с густо растущими деревьями. У основания горы острой башней выпирала скала, из середины которой, словно серебряный дождь, покрывающий новогоднюю ёлку, рассеянными нитями, струился родник, обволакивая каждый камень, каждый выступ, каждую выемку.

Нортон и Горди вышли из автомобиля и, приблизившись к озеру, стали любоваться природой.

– Какая красота! Я здесь никогда не была. Какой чудный водопад. Ощущение что он застыл, – восхитилась Горди.

– Да, когда-то здесь действительно был большой водопад. А теперь только маленький ключ, бьющий из сердца скалы. Этот родник похож на застывшие слёзы, правда? – спросил Нортон.

– Да, действительно похож. Только вот какие слёзы – радости или печали?

– Я думаю, печали. Ведь родник высыхает, – пессимистически ответил Нортон.

– А я думаю, радости. Был водопад, стал родник. В природе одно сменяет другое. И не факт, что большее лучше меньшего!

Нортон и Горди постелили на траву коврик. Горди разложила на коврик сладости, Нортон откупорил бутылку с вином и, наполнив бокал, передал его Горди, сев рядом.

– Я так рад нашей встрече, Горди. Я благодарен судьбе за то, что она познакомила нас с тобой. Я хочу за это выпить, – торжественно произнёс Нортон.

– Встречное предложение! Выпьем за то, чтобы нам судьба посылала только те испытания, которые мы смогли бы выдержать.

Выпив по бокалу вина, они стали любоваться красотами природы, пением птиц и закатом небесного светилы по имени Нарис.

– Я много думала о нас. Я не понимаю, что происходит. Ты ворвался в мою размеренную жизнь как ураган и просто выбил меня из колеи. Я думала, разберусь в себе в командировке, но нет. Я ещё больше запуталась.

– Горди, ты знаешь мои чувства к тебе. Ведь ты же не будешь утверждать, что мы с тобой просто коллеги?

– Нет, не буду. Ты нравишься мне, и даже более того, – смотря вдаль, ответила Горди.

– Тогда я прошу тебя стать моей супругой. Может, для такого предложения нужен более торжественный момент, но что может быть романтичней и красивей этого места?

– Место для такого предложения действительно подходящее. Романтичное и очень красивое. А мы не торопим события?

– Нет. Зачем тянуть время, разве оно у нас безгранично? Но если ты сомневаешься во мне, я готов ждать.

– Нет, я в тебе не сомневаюсь, Нортон. И в себе я тоже уверена. Но говорят, что быстро вспыхивает, то быстро гаснет.

– Это всего лишь слова, красивые слова. Тогда можно продолжить твою мысль и сказать, что медленно вспыхивает, никогда не горит.

– О, у нас тут философ. Ты давишь на меня. Дай мне хоть…

– Так значит да?! – прервал на полуслове Нортон.

– Вот ты зануда! А так непонятно? – глядя в глаза Нортона, ответила Горди.

Нортон обнял Горди, прижался к её щеке, затем стал страстно целовать её в губы. Горди не сопротивлялась, наоборот, она стала проявлять инициативу, переводя свои поцелуи в шею, щеки и губы Нортона. Нортон, не отрываясь от поцелуев, снимал с Горди блузку, из которой вырывалась обнажённая грудь. Нижняя пуговица блузы никак не поддавалась пальцам Нортона. Горди сама рванула блузку, от чего пуговица отлетела в сторону. Нортон, быстро скинув с себя рубашку через голову, и принялся целовать грудь Горди.

3.

В это время на другой стороне озера происходили события далёкие от романтики. Приехавший на озеро рыбак, прикормив рыбу и установив удочки, решил прогуляться перед уловом. Заметив редкие ягоды, рыбак стал собирать их в пакет. Собирая одну ягоду за другой, он не заметил, как забрался вглубь плотно растущего леса, который словно армия из зелёных солдат взял в окружение высокую гору. Рыбак, больше и больше углубляясь в лес собирая ягоды, наткнулся на очищенную от деревьев территорию, обнесённую колючей проволокой. Заметив, что поляна ограждённой территории густо усыпана редкими ягодами, рыбак подошёл к колючей проволоке. Осмотревшись по сторонам, он увидел табличку с предупредительной надписью о том, что проволочное ограждение под высоким напряжением. Разбираясь в электрике, он нашёл кусок валяющейся арматуры и бросил её на натянутые колючие провода. Замыкания не последовало. Подобрав арматуру, он попытался замкнуть провода уже о почву. Результат был нулевым. Подперев арматурой одну нить колючки, рыбак пробрался на территорию и стал собирать ягоды, уходя всё дальше и дальше от ограждения. Наполнив полный пакет, рыбак собирался уйти тем же путём, что и пришёл, но вдруг услышал шум двигающегося поезда.

Присев в высокую траву, рыбак стал осторожно смотреть по сторонам. В метрах трёхсот от него он увидел приближающийся длинный состав по направлению к горе. Состав вошёл в гору, словно раскаленный нож в масло. Рыбак лёгкими перебежками приблизился к горе и увидел, как за последним вагоном скала сомкнулась. Рельсы, по которым двигался поезд, ушли в почву, а на их место выступила густая зелёная трава. Будучи чрезвычайный любопытным, любитель ягод подошёл к месту прокладки железного полотна и обнаружил, что выступившая трава – искусственная. Подойдя вплотную к горе, он не обнаружил и намёка на тоннель или проём. Место, куда въехал поезд, было сплошь каменистым с прорастанием мха. Ни соединений, ни расщелин, и стыков не было. Рыбак подумал, что он попал на засекреченную базу и то, что его не поразило током при прохождении через колючую проволоку, было лишь исключительным обстоятельством.

Осознав все это, он сильно пожалел, что полез за ограждённый периметр. По закону Армагоны, граждане, перешедшие за запретный периметр, либо преследуются строго по закону, либо уничтожаются на месте. Почувствовав себя баловнем судьбы, рыбак решил не испытывать судьбу дальше, а незаметно скрыться. Он уже собрался вернуться назад, как увидел трёх вооружённых охранников, бегущих в его сторону.

Рыбак услышал выстрелы. Рванув, что было сил, он добежал до проволочного ограждения, откуда нырнул в оттянутую им нить колючей проволоки. Он почти наполовину вылез за пределы ограждения, но штанина, зацепившись за острый конец проволоки-колючки, сковала его движение, не дав возможности двигаться дальше. Вынув дрожащими руками острый крючок из штанины, он выполз наружу, неосторожно оцарапав голову и шею о проволочное препятствие. Оставив за запретной чертой мешок с редкими ягодами, рыбак побежал что было сил. Преследователи приближались всё ближе и ближе. Рыбак, услышав лай собак, прибавил ходу, но споткнулся и упал навзничь, ударившись сильно головой о камень. На несколько секунд он потерял сознание. Придя в себя, он встал, но тут же был сбит с ног вцепившейся острыми клыками в его плечо одной из собак. Вторая собака крепко вцепилась в руку несчастного рыбака, перекусив кость. Псы дружно принялись за беглеца, вырывая из него куски ткани с мясом. Подбежавшие охранники дали свирепым псам команду отбой.