Отрицание

Игнатьич искренне удивился, когда, выйдя на балкон, увидел в руке друга электронную сигарету. Виноградов даже не отворил окно, чтобы не запускать запах гари.

– Пока плыл к вам, останавливался в лесу на ночь. Лес вымер, только птицы ещё на месте.

– Это плохо… как бы кабанчики не сорвались! – улыбнулся Борис.

– Кабаны?.. Может, ну их пока, а?

– Да я шучу. Конечно, подождёт.

– Да и куда я теперь от вас денусь? Не знаю, на сколько я вообще, – Юрий произнёс это с трудом и вдруг почувствовал, как ликование от встречи с близким человеком угасло. Борис нахмурился и снова затянулся.

– Неужели у тебя в Архангельске так всё стрёмно было, что ты кабанчиков сливаешь?

– А вы новости не смотрите разве?

– Смотрим, конечно. И что эвакуацию проводили, мы в курсе. У нас корабли были с архангельскими. У кого были родственники на Урале – слиняли, у кого в центре – тоже. Всё бегут, бегут… Понимаю, стрессуха у людей, но ты ни о чём не переживай! Тебе линять никуда теперь не надо, живи у нас, сколько хочешь! Не успеешь оглянуться, как вода отступит, и всё будет по-старому. Вернёшься домой, Алину навестишь… и мы с тобой съездим, порядок там наведём.

– Да, на кладбище бардак. Мне в последний раз удалось туда перед эвакуацией попасть. Дальше – всё. Представляю, сколько мусора вода нанесла, – Игнатьич был разоружён столь убедительной речью Бориса. Его сковала слабость, и глаза вдруг стали тяжёлыми.

Минуту постояли.

– Проигрыватель у вас есть?

– Да, конечно, в гостиной, на шкафчике.

– Это хорошо, – слабо улыбнулся Юрий.

Вернулись Ира и её подрастающая копия. Юрий взял большие пакеты и мельком взглянул: замотанный кусок мяса и куча закуски. Он смутился и с трудом сдержал улыбку. Борис посмотрел на календарь, и, потирая руки, воскликнул:

– Как удачно ты приехал! Пост через несколько дней ещё – нагуляемся с тобой! Посидим, как люди.

До вечера просидели на кухне и слушали рассказы Игнатьича. Первым слушателем, покинувшим кухонный клуб страшилок, была Наташка. Её мало заботили намерения искать бензин, когда закрыли заправку, растягивать бутылку воды на три дня, прислушиваться в тишину в общем коридоре и постоянно ходить по городу, разыскивая какой-то там транспорт, разве что, она искренне поразилась тому, что Юрий прожил несколько недель без света. Ей было куда интереснее нянчиться с новой «находкой» Игнатьича. Ира постоянно отлучалась и возвращалась, но Унгур безостановочно рассказывал – это явление было очень редкое и интересное, его никто не перебивал, даже если он запинался. Когда зашла речь о самостоятельной эвакуации из затопленного города, Волга стала предупредительно гавкать, а затем, шоркая, пришла недовольная на кухню. При любом удобном случае Ира всегда гладила её.

– Что, Волга, гулять?

Последнее слово выдернуло собаку из тоски. Уши приподнялись, и она неуверенно посмотрела на хозяина.

– Гулять-гулять?

Хвост завилял, и лайка заскулила.

Борис хлопнул руками по коленкам, встал и сказал:

– Ну, пойдём, побродим! Юр, проветримся?

– Угу. Перерыв, – согласился Юрий и быстро отправился в коридор, но, внезапно прошёл мимо входной двери к гостиной.

– А ты куда пошёл-то?

– За паспортом.

– Зачем? – Борис округлил глаза, и внизу еле обрисовался второй подбородок.

– У нас спрашивали.

– Лучше возьми, Борь. Вдруг спросят.

Выгуливали собак за два двора, дальше от потопленных районов, у шоссе. Собачников в городе было достаточно. Волга воды не боялась, но переняла у людей привычку идти по понтонам с лентой «МЧС». На конце двора путь кончался. Вода тут была ни каплей не чище. Народ выгуливал животных у дороги и леса. Здесь замышляли заправку, но остались только горы песка. Само поле, заросшее борщевиком, слегка подтопило, как после сильного дождя или в канун весны. В тёмном небе показались красные мигающие огоньки и слышался шум вертолёта. Город отдыхал от очередного знойного дня.

«Каждый раз, когда я прибываю в Котлас, меня не покидает ощущение, что я нахожусь на Диком Западе. Дома все низенькие, деревянные столбы… Мало чего изменилось.

Когда я поднимался к Боряну, мне было волнительно и радостно одновременно. Можно не просыпаться от каждого шороха. Как хорошо иногда отдать себя под чужую ответственность!

Как будто я не виделся с ними целую вечность. Как выросла Наташа! Вылитая Ира. И взгляд от матери, и фигура, и походка.... Как быстро она выросла. Но отвыкла от меня, даже не обняла. Раньше подбегала и прыгала. И как хорошо она всё чувствует. Не боится так ласкаться с животными. Очень хочу видеть её уже взрослую точно такую же: не обманутую, добрую, любящую мир. Ирка почти не изменилась», – Игнатьич задумался, желая писать дальше, но ручка упала между страниц, и дневник захлопнулся.

Юрию не спалось, хотя чувствовалось, как потяжелели глаза после настойки. На кухне всё стихло. Накрыв только туловище, он вскинул подушку. Стоило ему включить смартфон, как он стал бесконечно вибрировать от приходящих уведомлений.

Ответ на его вопрос трёхнедельной давности: «Здравствуйте. Каков график работы на август? Вы переезжаете в новое место?» – ему ответили:

«Здравствуйте, Юрий. Наша секция закрывается на неопределённый срок. У нашей фирмы проблемы с арендой. Передайте ребятам и коллегам».

Этого он и ожидал, поэтому и стал внимательнее относиться к своему бюджету ещё с марта.

Затем он зашёл в браузер. Сайт на панели вкладок, который информировал его об обстановке в Архангельске, не прогрузился. Подчистили. Глаза забегали по новостям. Дрожь брала, когда он их читал.

«Топорная помощь: для пострадавших в наводнениях во Владивостоке и Магадане начнётся реставрация списанных судов».

«В Иркутске назначат комиссию для слежки за выплатами пострадавшим граждан. Иркутская область входит в десяток красных зон России. Вторая волна наводнения прошла на 5 августа. С 20 июня и по начало августа в регионе произошло подтопление в 98 населенных пунктах – пострадали около 15 тысяч домов. Затоплены дороги, размыло линии передач. Впереди невероятная работа по восстановлению посёлков и инфраструктуры. Но вдруг в городе Тулун с 6 по 8 августа произошли массовые демонстрации населения с призывом сменить ответственных лиц и не просто выплатить компенсацию, а предоставить бесплатное временное размещение. По словам пострадавших, они ожидали помощи несколько суток, и катастрофу удалось бы предотвратить, если службы бы прибыли вовремя и возвели дамбу. Жители возводили её сами…»

Прилагались фото, на которых люди ночуют и живут на деревьях прямо над водой.

Юрием овладело непреодолимое желание выключить телефон. На него обрушился шквал новой информации. Он даже не знал, где лучше: в затопленной зоне, зато без злополучных новостей, от которых кровь стынет, или рядом с людьми, со всеми благами, от которых успел отвыкнуть.

Заиграл магнитофон. На минимальной громкости играла песня. Юрий присел у магнитофона, ощущая, как в груди словно всё проваливается. По спине бежал холод, участилось дыхание, а голова стала тяжёлой. Это были любимые песни Алины.

Глава 5. Новый день – новые опасения

Александр очнулся на привычном рабочем месте. Его разбудил Мазанский. Спасатель проснулся с привычным предчувствием, что за очередной день обстановка не станет яснее. В восемь часов сменялись дежурные. Он завидовал ночным патрульным, выходя из «Бурлака». Зноя ещё не было, только мягкий ветерок нагонял на их лагерь дым.

Они быстро наполнили в столовой свои контейнеры, набрали воды и собрались у аэролодки Север 650-К. Ответственные за замеры затопленных территорий должны были доложить об обстановке в штаб.

Временным штабом во время ЧС был Речной вокзал, стоявший до этого года брошенный. К прибытию МЧС здание привели в порядок.

Спасатели далеко не отплывали от берега, чтобы не сбиться с курса. Туман, смешанный с дымкой, не давал разглядеть даже торчащую корягу в десяти метрах. Хотя лодка со статичным винтом могла разгоняться до ста сорока километров в час, сейчас она буквально ползла. Вдруг над ними пролетел вертолёт МИ-26Т, который среди своих называли «коровой». Все удивились, ведь по расписанию сейчас вертолёты должны только заправляться и пополнять ковши, а «корова» уже была с ним.

– Это двадцать шестой?

– Он, родимый!

– Да ещё и с ковшом! – поразился кто-то.

– Мы его целую неделю выпрашивали в наш квадрат, не могли дождаться… – сжал зубы знакомый майор и первым оторвал взгляд от неба.

– Да и что там тушить уже… почти всё потушили.

– И чего тогда он полетел в том направлении?

– Соседний с ним квадрат ещё горит.

Все начали возвращаться в трюм. Мазанский потянул Александра за рукав. Карельский вскинул брови.

– Хотите угарнуть? – нелепо улыбнулся Мазанский.

– Ну?

– Они договорились батюшку какого-то с иконой покатать над лесами, которые ещё не потушили.

– Ладно, может, поможет… – ответил Карельский, не поднимая голову.

– А ты бы хотел в церковную семинарию? Сейчас бы тоже на халяву катался.

Карельский, слегка задетый сказанным, сдержанно проговорил:

– Меня и моя работа устраивает. Хоть все у меня ворчат на неё. А в батюшке ничего плохого нет. Может, икона и правда поможет. Раньше же… помогала. Не пустой же ковш катают.

Александр будто бы боялся осуждать действия священников. Пусть летают себе на здоровье. Вера в Бога передалась ему через воспитание.

У Речного вокзала спасатели встретили несколько знакомых волонтёров. Мужчина с квадратной головой, как у боксёра, по фамилии Дутов, встретил их хмурым и задумчивым взглядом, поздоровался кивком. Карельский заметил на себе взгляд молодых волонтёрок, но не подал виду.

Совещание происходило на втором этаже. Зал переполнился. Когда заняли все стулья, оставшиеся встали у стен.

– Итак, очаги возгорания у этих деревень потушены. Вызывают затруднения западные леса, а точнее пятый и седьмой квадраты. Они дальше всего от территории затопления, опасность заключается в том, что возгорание продвигается прямиком к вологодской лесополосе, – зачитывал доклад Карельский. Смотря то на документацию, то на коллег, он постоянно поглядывал на Ксению Константинову – обладательницу вытянутой фигуры и погон майора на широких плечах.

– А что по замерам? – поинтересовался полковник, явившийся сюда раньше всех.

В его взгляде отсутствовал интерес. Он громко дышал и постоянно подходил к вентилятору, закрывая глаза.

– Замеры производились по заданному направлению вдоль Двины при помощи засечек и…

– Давай к результатам.

– Уровень увеличился на восемь миллиметров за ночь.

Пока выступали другие, Александр поглядывал на Ксению в ожидании встретиться с ней взглядом и застать врасплох. Но, как назло, девушка постоянно находила причину, чтобы смотреть куда-то в сторону. Желание напомнить о себе усиливалось, и Карельский чувствовал, как досадно ему становится от воспоминаний.

Дальше инициативу подхватил Мазанский и изложил ситуацию по пунктам временного размещения. Дело в том, что несколько ПВР попали в зону паводка, а для перевозки населения не хватило техники. Подключили местных: перевозили людей на «Газелях» со стройки, нашлись даже альтруисты, эвакуировавшие людей на своих лодках. Но дело пойдёт куда быстрее, если штаб МЧС при первой возможности выделит транспорт, чтобы отодвинуть другие пункты.

– Вы с этой темой не фантазируйте, – возник картавый подполковник Туробоев, которого спасатели видели чаще воды. – Многие из второго ПВР уже отправились на Урал. Не целые же города вы собираетесь двигать по ПВР-ам? Нужно эвакуировать самые экстренные участки.

Каждая буква «р» лишала его серьёзности, но Туробоев ни разу не улыбнулся. Убирая крошки со стола пальцем и стряхивая их, он продолжал:

– Давайте побеседуем с нашими опоздавшими. Как успехи с дамбой?

Туробоев любил привязаться к нарушителям дисциплины и не отставать от них до отбоя. За дамбу отчитывались трое, и они не растерялись от тона полковника. Среди них был и представитель частной строительной фирмы, которая занималась изготовлением комплектующих. Материалы привозили с Сыктывкара.

Линии заграждений, которые почти окружили Котлас, сдерживают натиск воды. За счёт откачки воды получалось удерживать уровень на одном показателе. Так им удастся не лишить город земного транспорта и не создать дополнительных проблем с инфраструктурой. МЧС зазывало добровольцев, поэтому в возведении дамбы помогли местные. Всё закончилось похвалой в сторону частной компании «БилдФарм» за комплекты-конструкции. Благодаря им дамбу сооружать было быстрее и надёжнее. Затем начал выступать человек, которого Александр никогда раньше не видел, но заметил, как пристально стала изучать его Ксения, закусывая губу. Человек в очках подключил презентацию к ноутбуку и начал:

– Коллеги, здравствуйте. Я сотрудник станции сейсмологических наблюдений. У нас имеется важная информация. Станция по Ленинградской области зафиксировала сейсмику на границах Восточно-Европейской платформы – в области Пскова. Такие же были зафиксированы на Камчатке… собственно, беря во внимание то, что сейчас творится в Японии, это неудивительно. В нашем случае, движение плит, которое не фиксировалось достаточно долгое время, может сказаться на ландшафте и Центральной России, и Котласа в том числе. Это может усилить натиск наводнения, и нам придётся эвакуировать население… это в том случае, если сейсмика продолжится.

Движение плит – это, всё же, – не вода. Руками остановить огромные территории вряд ли получится. У Александра с бригадой каждый вечер приходил за актуальной сводкой. Обстановка складывалась нерадостная, да и условия пребывания стали ещё нагляднее расходиться с тем, что им обещали. Карельский не в первый раз чувствовал свою беспомощность, особенно, когда на него надеялись тысячи котлашан, а за Котласом – родная Вологда. Надеялись на всех: кто сидел сейчас во временном штабе, кто патрулировал улицы, кто тушил полыхающие леса и эвакуировал затопленные населённые пункты. Но в лицах нет искры, желания сделать за день как можно больше, тем самым хотя б временно приостановить катастрофу. Карельский чувствовал, что страх неизведанного донимает не только его: даже Константинова перестала поигрывать плечами. Дурацкая привычка, которая никогда ему не нравилась. Будто флиртует с каждым подряд.

– Мы находимся в регионе, который не подвержен землетрясениям или движению плит. Кому стоит такое предвидеть, так это группе «Восток», – возникли со стороны ответственных за дамбу.

– Я опираюсь только на данные из Института теории прогноза землетрясений РАН и ФССН. Зафиксировано редкое явление, и мы, конечно, не можем исключать природного феномена. В любом случае, с сегодняшнего дня необходимо вести с нами ежедневное взаимодействие. Уже готов приказ. Если произойдут… непредвиденные обстоятельства.

– Какие, например? – дерзко поинтересовалась Ксения. Карельский с удивлением обернулся, будто не признав её голос, и подумал: «Ни черта не соображает, а погонами майорша».

– Подводное землетрясение может спровоцировать настоящее цунами. Понимаю, звучит как фантастика, но вы оглянитесь вокруг, а затем ещё раз в наши данные по активности плит. К сожалению, такое в истории происходило, и не раз. Недавно подобное произошло на Курильских островах. Если смещение произойдёт в области Архангельска или на пересечении Двины, дамба нам не поможет.

Глава 6. На новом месте

Шум на улице. На потолке осыпался кусочек штукатурки, но вместо бетона из него смотрят, улыбаясь, нарисованные Луна и Солнце – Борькина работа, с Луной Наташа помогала.

Новая мебель. Тесный диван. Работающие вентиляторы и прохлада. На кухне звон, слышится девичий голос, повторяющий: «Волга, нельзя! Фу!» Всё это происходило уже не первый день.

День Виноградовых начинался однотипно – с быстрого завтрака на заре, затем сослуживцы выходили во двор и ехали на работу. Машина Бориса исчезала с самого утра до шести-семи часов вечера, когда жара понемногу спадала и на улице появлялся народ. Борис уже долгое время работал администратором в охотничьем магазине. В отличие от Юрия, он успел поработать и в ЧОПе. Ушёл по ранению.

Юрию досталось тяжелее: после контракта на него легла тяжесть безработицы. Он не знал, куда податься, и воспоминания, ползущие за ним, как грязный хвост, не давали перестроиться. И только когда Юрий вскочил посреди ночи в холодном поту и стал баррикадировать дверь в спальню, перепуганная невеста стала вести с ним – как говорил Игнатьич – профилактические беседы. Попытки «затащить» его на осмотр психиатру кончались провалом. Это были редкие случаи, когда Юрий переставал доверять даже своей будущей жене, считая, что она считает его больным или слабым, и это отнимало у него желание даже что-то ей рассказывать. После возвращения домой Игнатьич понял, что ничего не умеет. Откуда брать деньги? Как строить семью? Его уже не тянуло назад, к БТРам и дымящимся гильзам, но из чего строить новую жизнь, он не знал. Унгур стал заложником страха, который преследовал его вплоть от ущелья. В конце концов, когда он сорвался и наорал на Алину из-за пустяка, Юрий уступил, и после обследования он стал регулярно посещать психотерапевта. Таблетки только сгладили углы, сделали резко возникающую картинку менее страшной и безвыходной. У Юрия пропала тревожность, ему стало легче пропускать мысли. А с дневником сложнее: врач настаивал быть честным с самим собой в первую очередь, а Игнатьич чувствовал недоверие к себе. Всё – только в голове, нечего там копаться, даже жене.

Прошло несколько лет, и состояние выровнялось. Алина и Юрий поженились. Да и с работой всё наладилось – ему пришлось вспомнить рукопашный бой, но уже в мирной обстановке. Быть инструктором в секции сначала было непривычно, но быстро втянулся, всё-таки, туда ходили студенты и взрослые мужики…

Юрий привык к тому, что прикрывает воротником нос каждый раз при выходе на улицу. Город точь-в-точь напоминал ему Архангельск, где большая часть жителей выходила только ближе к закату, и обязательно с пакетами в руках.

Они садились в душный салон, включали кондиционер и пять минут смотрели по сторонам. Туман вперемешку со смогом поутру окутывал город, добавлял ему таинственности и лишал какой-то уверенности. Прохожие в масках ходили отрешённо, будто подчиняясь чужой воле. Навстречу ехали десятки автобусов с пометкой «Э».

Даже после зарядки Виноградов оставался сонным. Он молча включил радио. Юрий сидел неподвижно. Ему хотелось и быть в курсе событий, и огородиться от них так, чтобы внутри не вспыхнуло возмущение.

– Доброе утро, Котлас! Пока все зевают и протирают глаза перед новым августовским днём, Министерство чрезвычайных ситуаций сообщило, что наша дамба полностью готова к эксплуатации. Достраивается восточная стена, но мы уже защищены от наводнения, и куда лучше, чем Архангельск. Мы успели выиграть время. Выражаю сочувствие жителям Архангельска, если они нас слышат, но я уверена, всё будет хорошо! Я думаю, наши надежды сегодня подтвердит наш гость: метеоролог, экономист, профессор государственного университета климата, отделения «Климат и социально-рыночное хозяйство», Лев Леопольдович Олешвангов!

– Здра-а-вствуйте! Ну, вы меня, Ольга, совсем уж расхвалили! – заговорил хрипловатый голос.

– Олешвангов… – цокнул Борян и состроил серьёзное лицо. – Такую фамилию с утра услышишь – весь день не заладится…

– Ладно тебе, – успокоил его Игнатьич.

Они оба стихли.

– Лев Леопольдович, какими наблюдениями вы можете поделиться с нашими слушателями? Стоит ли Котласу готовиться к испытанию, которое выпало жителям Архангельска?

– Я начну издалека, если вы позволите. Никто точно не может сказать, как сложится ситуация в Котласе. Сложившаяся климатическая обстановка заставила вздрогнуть весь мир, и объектов для изучения этого природного феномена достаточное количество. Тем более, мы вспомним очередь пятибальных землетрясений, которая прошлась от Турции до Казахстана и также дошла даже до Петропавловска-Камчатского с Сахалином. На голову властей легли не только наводнения и парниковый эффект, но и массовое движение плит. Вы когда-нибудь или ваши бабушки-дедушки были свидетелями подобного?

– Нет, и от этого у нас вопросы: чего же ожидать дальше? Это обойдёт наш город стороной? Раньше учёные говорили о том, что нам нужно будет пережить только парниковый эффект, потом внезапно города стала затапливать вода, а теперь все угрожают землетрясениями. Будто наша планета сошла с ума. Так чего же нам бояться – чего-то из этого или всего вместе?

– Нам нужно рассматривать все климатические активности комплексно. Хорошо, что вы упомянули об учёных. Надо сказать, в наших кругах – кругах учёных – разлад такой же, как среди экономистов. Наша жизнь будто бы хочет от нас, чтобы мы комплексно рассматривали наши проблемы и наши средства для их решения. Собственно, поэтому я и заведую отделением. Я больше за экономическое регулирование выступаю, но знаю не меньше моих коллег. Я думаю, они не сильно обидятся, если я вынесу темы споров на общее обозрение.

– А споры настолько серьёзны? Ну, я о том, что мы переживаем какую-то особенную эпоху, где меняется абсолютно всё?

– Можно сказать и так.

– Давайте я помогу вам конкретными вопросами, и, тем самым, вы ответите, к чему стоит готовиться котлашанам. Что учёные думают о роли человека в изменении климата? Может ли он исправить положение?

– Слава богу, с нами не сидят учёные из Гарварда и мои коллеги из Москвы, ибо спор разгорелся бы не на шутку. Ситуация неоднозначная. В мире господствует антропогенная теория, указывающая на выбросы углекислого газа в результате деятельности человека. Как правило, сторонники этой теории сразу начинают обвинять капитализм. Но мы ведь знаем с вами ещё со школы, что не меньше углекислоты выделяется в извержениях вулканов, а в парниковом эффекте роль играет и метан, а он выделяется у болот. Я, как вы уже поняли, стою на той точке зрения, что человек не может влиять на климат, а потепление происходит по естественным причинам. Земля много раз переживала подобный процесс.

– Любопытно услышать, откуда в вас такая уверенность. Я думаю, многие могут поспорить с вами.

– Мне не привыкать. Мы, учёные, всегда должны выслушивать выкрики и опровержения всякие, – засмеялся гость.

– Почему же тогда потепление началось с расцветом промышленного производства? С капитализмом. Почему потепление не началось раньше или хотя бы в какое-нибудь Средневековье?

– Эмиссия парниковых газов действительно увеличилась за последние полтора века, однако, это простое совпадение. Дело в том, что это никак не объясняет, почему такое начали фиксировать именно в 1979 году. Но, позвольте, я сначала изложу теорию моих единомышленников. В конце пятидесятых в районе Чукотки и Аляски произошла серия мощных землетрясений. Всё из-за так называемой зоны субдукции – океаническая кора уходит под континентальную, которая куда больше. Это вызвало трение, а отсюда и сейсмическую активность. И подобные колебания способны преодолевать большие расстояния со скоростью около ста пятидесяти километров в год. Вдумайтесь! Совсем недавно произошло землетрясение в той же области. Коллеги выяснили следующее. Вы знаете, где Восточное Сибирское море? Там происходят огромные выбросы метана. И наши учёные считают, что метан находится на дне моря в виде газогидратов. Представьте себе пузырьки с почти ледяной плёнкой. Это как раз наш метан. Даже при слабом воздействии плёнка может разрушиться, а газ сначала попадёт в морскую воду, а затем и в атмосферу. Подобие этого мы и наблюдали. Это происходит незаметно. Да, сейсмические станции зафиксировали какую-то активность под землёй, даже назвали её похожей на взрывы, но это чушь. Это долго я вам буду рассказывать, но вижу, вы удивлены.

– Если честно, да, но я бы не стала списывать со счетов человеческий фактор. Почему-то же потепление происходит именно сейчас, когда человечество выбрасывает в атмосферу и не только колоссальное количество отходов… загрязняет океаны и разводит в лесах свалки… Наводнение-то и доставило нам множество проблем, когда человеку аукнулось просто всё. Я буквально полчаса назад услышала такую фразу: «Столько воды вокруг, а пить ничего нельзя».

– К сожалению, это неизбежное следствие природных катаклизмов. И мне кажется, нам нужно сейчас остановиться на этом вопросе, потому что здесь тоже много чего интересного. Конечно, у нас не та ситуация, что сейчас развернулась в Индии, которая не вовремя оказалась в экономическом кризисе. Вы в курсе, что подземное землетрясение вызвало цунами, и…

– Мне очень тяжело о таком слышать, но… да, я знаю. Это просто ужасно.

– Согласен с вами. Из-за повышенной загрязнённости и разгула кишечных инфекций Индийское правительство стало закупать водные фильтры из Китая. Почему же они её не могут кипятить? Дело в том, что бактериальные инфекции бывают разные, есть те, которые погибают при высокой температуре, но существуют и противоположные: они размножаются только при разогревании. Но не спешите пугаться. Во-первых, эти бактерии всё равно погибнут в лабораторных условиях, нужно разогреть воду выше ста градусов, это можно сделать с помощью давления, но могут ли такое провести нищие? Отнюдь. Так вот, Китай и Япония сейчас конкурируют по производству фильтров. Мы перенимаем у них производство, и тем самым они будут нам более доступны, чем жителям Индии. Но, конечно, всё зависит от платёжеспособности населения, – хихикнул гость. – Если люди будут сидеть сложа руки, не работая и думая, что государство будет им что-то должно – это не так. Нужно будет работать, и много. Производство стоит дорого, и всегда бесплатно его раздавать не будут. Все составляющие – импортные.