Гонки без финиша

Забавно, как за такое короткое время мы так сильно сблизились. Мне уже сложно представить жизнь без него. И переезд в Нью-Йорк уже не кажется таким мрачным событием в моей жизни.

На протяжении нескольких месяцев Ник помогал мне освоить водительские навыки. Порой он даже жертвовал своей машиной, а однажды ему пришлось восстанавливать передний бампер, потому что я случайно въехала в мусорный бак на заправке, перепутав зад с передом.

Он стоял так непринужденно, засунув руки в карманы своей куртки. Снежинки падали на него, пока свет от фонаря освещал на него – уже был вечер. Уголки его губ расползлись в самой милой улыбке на свете. Глаза будто начали сиять, когда он заметил меня. Я и сама не могла сдерживать своего счастья – стоило ему только появиться в поле моего зрения.

Я упала в его крепкие объятия, крича от радости, пока Ник приглушал свой смех в мое плечо.

– Ты это сделала, -произнес он. -Ни капельки в тебе не сомневался.

– Какая гнусная ложь! -смеялась я с наигранным возмущением. – Признайся, ты начал сомневаться, когда я сработалась с механикой к седьмому занятию и чуть не наехала на пешехода, который посчитал, что пешеход это для него подиум.

Ник снова рассмеялся и положил руку мне на плечо, когда мы начали двигаться в сторону его машины.

– Есть планы на вечер? -спросил он, когда мы сели в его машину.

– Организаторы праздника сейчас во всю украшают наш дом к празднованию. Так что весь вечер мне придется выслушать лживые и написанные профессионалами поздравления в свой адрес. Родители пустят слезу от своей любви ко мне, но, пожалуй, только я буду знать, что все это – лишь красивая обертка кислой и стухшей конфеты.

– Это ведь твой день рождения.

Да. К слову, сегодня был мой день рождения. Разве я могла мечтать о лучшем подарке? Водительские права были моей гигантской мечтой.

– И это мой самый нелюбимый праздник, -добавила я.

Мы с Ником молча переглянулись. Но потом я поняла, что Ник смотрел на меня дольше положенного. Я уже хотела взглянуть на него и спросить, но звонок моего телефона остановил меня.

Это был папа.

– Алло? -ответила я.

– Получила права? -строгим и без единой эмоции голосом спросил он.

– Да, -ответила я и проглотила огромный ком в горле.

– Поздравляю. Ждем тебя дома. И пожалуйста никаких проделок.

– Уже еду, – со вздохом ответила я и положила трубку.

Ник не стал что-либо спрашивать – завел двигатель и выехал с парковки. Всю дорогу до дома я либо рассматривала свои права, либо погружалась в раздумья о сегодняшнем дне.

Мне ведь сегодня исполнилось восемнадцать. Как любой другой подросток я должна прыгать и скакать от счастья. Веселиться, устроить вечеринку и пригласить всех старшеклассников разгромить мой дом, сыграть с Отем в пинг-понг и напиться до потери памяти. Но внутри было сыро, грязно и пасмурно. А самое ужасное – мне было одиноко. Даже с таким количеством человек мне было очень одиноко. Я понимала, что, если бы не бизнес и вся эта империя, я стала бы для семьи ненужной ячейкой.

В свой день рождения я всегда задаюсь одним и тем же вопросом: зачем я здесь? Для чего Бог создал меня и спустил на землю проживать эту жизнь? Если я никому здесь не нужна, если я не хочу продолжать семейный бизнес? Ответов нет и от этого я еще больше начинала чувствовать себя потерянным человеком.

– Если что-то пойдет не так, просто напиши мне, – сказал мне на прощание Ник.

– Я бы и так это сделала, мог бы не предупреждать, – с усмешкой ответила я.

– С днем рождения, -поздравил меня Ник с теплой улыбкой на лице.

Я было потянулась за ручкой, чтобы выйти из машины, как Ник остановил меня, взяв нежно за руку. Мой вопросительный взгляд встретился с его загадочным, и я окончательно запуталась в наших отношениях. Потому что друзья не смотрят так друг на друга. Николас потянулся ко мне и быстро, почти невесомо, поцеловал меня в щеку.

Что обычно говорят после таких неоднозначных поцелуев? Спасибо? Как будто нет… Вот это да? Тоже не то…

– Увидимся, – вот, что кинула я на прощание и вылезла из его машины.

От одного только взгляда на наш дом мой желудок уже начал завязываться в тугой узел. На улице декораторы устанавливали фотозону, зону с шариками, а повара занимались фуршетной зоной.

Как по мне в такую холодную погоду делать что-то на улице – полное издевательство над работниками. И я уверена, что обогреватели, которых тут штук десять не спасут эту ситуацию.

Моя щека все еще ощущала на себе губы Ника, и это зарождала во мне непонятную дрожь.

В доме меня встретила мама и моя тетя Эсми. Мама улыбнулась мне, увидев меня. Я вытащила права из кармана дубленки и показала им. Мама похвально улыбнулась, поцеловала меня в щеку и обняла, погладив по спине.

– Горжусь тобой, – тихо ответила она.

Когда она отпустила меня, тетя протянула руку и нежно потрепала меня за щечку.

– Уже нужно начать собираться, -сказала мама, смягчив свой тон.

– Хорошо, -согласно ответила я, заправив руки в свою дубленку.

Наверное, спорить хотя бы сегодня смысла не было. Выждав паузу, я направилась в свою комнату.

– Брук, -остановила меня мама. – Если ты решишь сегодня устроить свой очередной побег, наши отношения примут другой оборот.

Тут моему терпению пришел конец.

– Сегодня мой день. В этом доме никто не спросил, чего я хочу, так что, если эта вся вычурная вечеринка для ваших партнеров мне не понравится, я уйду туда, где мне будут хотя бы рады. В любом случае вам и без меня будет, о чем поговорить, что отпраздновать. Да вам и в целом без меня будет хорошо.

Последнее слово осталось за мной. Мама не стала спорить со мной, наверное, потому что я сказала правду. А может, потому что просто устала спорить.

Закрывшись в своей комнате, я достала большие наушники, включила современную классическую музыку и повысила громкость до той, чтобы не слышать ничего вокруг себя. Плюхнувшись на кровать, я уставилась в потолок.

Меньше всего мне сейчас хотелось собираться, наряжаться и краситься ради людей, которые не любят меня. Но сегодня у меня был день рождения. Единственный день в году, когда мне доставалось хоть какое-то внимание от родственников и их коллег по бизнесу.

Ровно в назначенное время большая часть гостей собралась в нашем доме. Мама проводила беседы с женами богатых и завидных мужчин, а отец решал какие-то рабочие момент, разговаривая то с одной компанией мужчин, то с другой. Я видела их улыбки до ушей, понимая, насколько они пропитаны потребностью в выгоде.

Забавно, но я не могу даже припомнить того момента, когда родители улыбались по-настоящему.

Если бы у нас были совершенно другие отношения, может, чуточку потеплее, я бы хотела поговорить с ними. Спросить у них, этот бизнес всегда был их мечтой или им пришлось расстаться с чем-то ради благополучия и состояния.

Мама одобрительно кивнула мне, оглядев мой внешний вид с ног до головы. Я послушно надела на себя изумрудное платье, ведь этот цвет, как сказала мама, больше всего подходит к моему крашеному отвратному блонду. Ее стилисту пришлось изрядно постараться над моими волосами, чтобы они выглядели куда более приемлемо для нашей семьи.

По традиции первые слова всегда доставались бабушке. Взяв бокал с содовой, я вцепилась в ножку бокала и выжидающе посмотрела на нее. В своем роскошном платье в пол и накидке, украшенной стразами, она как всегда выглядело статно и безупречно.

Она стукнула ложкой по стакану и обратила внимание присутствующих на себя.

– Я приветствую вас, мои дорогие гости, -бабушка начала медленную речь, которой откроет этот праздник. -Сегодня мы собрались здесь для того, чтобы отметить день рождение моей четвертой внучки Бруклин Эллисон Лоусон. Нашей девочке сегодня исполнилось восемнадцать лет. Это прекрасный возраст, когда детям золотых кровей нужно принять важное решение: продолжить семейную династию или отречься от своей фамилии. Поэтому я хочу поднять бокал за свою внучку и возложить на нее всю нашу надежду, что она выберет верный путь в своей жизни.

И когда бабушка подняла бокал, она отыскала меня взглядом. В тот момент холод пронзил меня от макушки до самых кончиков пальцев. Я моментально отвернулась и потерла свою взмокшую шею холодной ладонью.

Мои придурковатые братья стояли неподалеку от меня. Заметив мое волнение, они начали перешептываться. По ехидной улыбке Киллиана, я поняла, что ничего хорошего в их с братом обсуждении. В этой борьбе я всегда буду сражаться в одиночку, как и принимать удар.

Сестры стояли в другом конце гостиной и обсуждали наряды гостей. Им никогда не было дела до всех этих формальных вещей. Они всего лишь на всего просто и непрекословно пошли в семейный бизнес. Я была мишенью среди всех родственников. Моя сестра вероятно тоже поступит так же, как и кузины. Я всегда чувствовала себя белой вороной, гадким утенком, уродом в семье…как там еще говорят обычно про таких, как я? Я была всем этим. Жизнь медленно и мучительно завязывала петлю на моей шее. И в один миг она перекроет мне кислород, если только я не найду способ, как от нее избавиться.

Глава 14

Так сложно осознавать, что сейчас внутри тебя развивается маленькое крохотное зернышко, несущее в себе целую жизнь. И вся ответственность за новую жизнь лежит исключительно на мне. Я ни за что не расскажу о ребенке Корбину сейчас. Мне нужно как можно дольше скрывать от него беременность и как можно быстрее отделаться от него.

Как же сильно я начинаю сейчас жалеть, что моя самая большая мечта исполнилась самым наихудшим образом. С того момента как я узнала о своем положении, прошла неделя. Все это время я пыталась понять в своей голове, почему ребенок выбрал родителями именно нас, почему именно сейчас он решил к нам прийти.

Я опираюсь руками о руль, и мои слезы водопадом падают на щеки, капая на листок с моим первым обследованием. Один листок бумаги, где сверху прикреплен первый снимок моего малыша. Маленькое зернышко, зарождающее в себе целую жизнь, целую вселенную. Сколько же раз я представляла себе, как узнаю о беременности вместе со своим любимым человеком, как вместе с ним пойду к врачу. А в действительности, первый момент со мной разделил мой бывший, а во втором я сама себе составила компанию к врачу. Кажется, сейчас мое чувство одиночества и пустоты обострилось раза в три.

Многие люди могут сказать, что ты сильный человек, но никто не знает, что внутри у тебя разбито сердце, сломана душа, да и держишься ты на последних порванных нитках. Слишком долго я была тем самым сильным человеком. И сейчас будто бы мой стальной стержень начал ржаветь и трескаться.

Ладно, поплакала – нужно теперь возвращаться к жизни и думать о том, как мне заново строить здесь свою жизнь и готовиться к рождению ребенка. Ведь к его появлению мне уже нужно иметь стабильный доход, купить все необходимое для него.

Внезапный телефонный звонок прерывает минуты моей грусти и печали. Номер неизвестный, так что я с осторожностью отвечаю на него.

– Бруклин? -раздается громкий и сердитый голос Энди Макларена.

– Макларен? -переспрашиваю я, утирая нос от соплей и слез, ища в подлокотнике машины сухие салфетки.

– Как хорошо, что ты не поменяла свой чертовый номер! Я двадцать пять раз пытался дозвониться до тебя.

– Я не могла ответить, была занята очень важным делом, – нейтрально отвечаю я.

– Где ты сейчас?

– А какое это имеет дело к нашему разговору?

– Я стою возле двери Николаса и не могу попасть к нему со вчерашнего вечера. Прошло уже почти двадцать часов!

Повышенный голос Макларена заставляет меня отодвинуть телефон от уха подальше.

– Но при чем здесь я?

– Мне нужно попасть в твою квартиру, чтобы спуститься к нему на террасу.

– Ну уж нет. Этим детским садом я не собираюсь заниматься.

– Бруклин, -произносит он мое имя и, вздохнув, делает паузу. – Это не просьба, это приказ, черт тебя побери! У нас интервью через пару часов.

Макларен сбрасывает. Мне не остается ничего, кроме как завести машину и помчаться домой. Этот мужик редко выходил из себя, и если выходил, то по очень важному делу. Его голос все-таки заставил меня насторожиться.

Бросаю телефон на сиденье справа и завожу двигатель. Смахнув холодные капли слез, я давлю педаль в газ и выезжаю на главную дорогу.

Ужасные мысли посещают мою голову, пока я добираюсь до своей квартиры. Есть ли у Николаса соперники, которые горят желанием насолить ему? Или может произошел несчастный случай? Что если сейчас он на грани жизни и смерти?

Поездка в лифте заставляет меня пересмотреть все варианты развития событий. Но от этого внутри лишь начинается мандраж. Удары моего сердца отдают в уши, и я не могу сконцентрироваться ни на чем положительном.

Как только я открываю дверь в свою квартиру, Энди тут же проносится внутрь, распахивает двойные стеклянные двери террасы и спускается вниз по выступам на здании.

Проходит несколько секунд, как Макларен уже оказывается внизу.

– Я открою дверь, не смей повторять за мной, а то еще с тобой разбираться потом я не хочу, -кричит он мне снизу.

Я быстро спускаюсь вниз, дверь уже открыта, и я осторожно прохожу внутрь. В квартире стоит ужасный запах спиртного и выкуренных сигарет. Дышать невозможно и я затыкаю нос пальцами, стараясь не дышать этой вонью. Здесь так темно, будто мрак окутал это место и сделал его своим пристанищем. Плотные шторы завешены, вокруг валяется одежда, окурки, пустые банки из-под пива, вся стенка с книгами разгромлена и сложена пополам – книги валяются в разных местах гостиной.

– Дверь в спальню закрыта, -говорит Энди, глядя на меня исподлобья.

– Какие предложения? И где вообще его невеста, почему она не помогает тебе?

– Не так быстро, принцесса, -останавливает он меня.

– Вытащи Ника из спальни, пока я не придумал, что нам делать дальше. Интервью придется отменить, вечером у него ночной раунд, так что сделай это ради него. Хотя бы сейчас, -просит он и, когда проходит меня, то легонько похлопывает меня по плечу и удаляется в кабинет, что расположен в другом крыле большой квартиры.

Когда я остаюсь одна посреди коридора, окутанного тьмой и прокуренным запахом, мне хочется стать маленькой частичкой и испариться в этом воздухе. Это запах боли. И как мне кажется все мое составляющее подобно закону притяжения притягивается к себе подобному.

Я подхожу к двери и прислоняюсь к ней. Не знаю, что именно произошло, но нам обоим сейчас плохо и больно. Возможен ли тот исход событий, когда неделю назад мы с ним обнимались в моей квартире, когда мы узнали о моем положении? Ну не может же он тоже переживать из-за того, что я залетела от своего мужа, с которым желаю развестись? Нет, мы не в том положении, чтобы он так за меня беспокоился.

– Ник? – его имя осторожно слетает с моих губ и эхом раздается в моей голове. – Это Брук. Откроешь мне дверь?

Каждое мое слово повисает в безмолвном ответе. Но через какое-то время, что-то щелкает, и дверь открывается.

Спальня Ника мало чем отличается от хаоса в гостиной. Это продолжение или кульминация того, что он здесь натворил.

Он сидит возле кровати на полу, прижавшись спиной к задней части кровати. Рядом с ним – пепельница и открытая бутылка пива. В левой руке тлеющая сигарета, и обе руки прижаты к его лбу. Я не могу разглядеть его лицо, но могу разглядеть его безупречное подтянутое и спортивное тело. Голый торс и спортивные штаны, запачканные в чем-то белом.

– Не заходи сюда, тебе нельзя дышать этим дерьмом, – предупреждает он. – Это вредно для тебя и малыша.

Ох, даже в таком дерьмовом положении он умудряется беспокоится обо мне и моем ребенке? Серьезно? Я не слушаюсь его и прохожу дальше. Снимаю свое драповое черное большое и тяжелое пальто, кладу на кровать и присаживаюсь рядом с ним.

Выбрав не себя и ребенка, а Ника, я будто бы снова делаю его центром всей своей вселенной. В прошлый раз этот выбор не привел ни к чему хорошему.

Ник тушит сигарету, а затем толкает пепельницу подальше от нас, будто это спасет меня от ужасного запаха. Быстро встает и распахивает широкие окна, впуская в комнату лучик света и порыв свежего воздуха. Я подтягиваю к себе ноги и обнимаю себя за колени. Ник возвращается на свое место, устраивается рядом со мной – ближе, чем мы сидели до того, как он вскочил с места.

– Где-то в другой вселенной, я женат на тебе, а ты вынашиваешь моего ребенка, – тихо и едва слышно произносит он, уставившись перед собой.

Взгляд падает на пепельницу, переполненную окурками. Сигареты, которые он курил, словно символизировали все наши несбывшиеся мечты. Я вспоминаю, как мы сидели на полу в его спальне и поедали попкорн за просмотром ужастиков, смеясь и строя планы на будущее. Как же быстро все изменилось…

Я молчу, ожидая продолжения его разговора, но вместо этого к моим глазам снова подступают слезы.

– Тогда ты выбрала себя и свои амбиции, вместо нашего совместного будущего. Я решил, что был для тебя недостаточно хорош. Но…теперь я понимаю, что был слишком для тебя хорошим. Ты ведь вышла замуж за животное, которое бьет и насилует женщин. Хуже всего то, что ты вынашиваешь его ребенка.

Каждое его слово попадает прямо в сердце и ранит его своим острием. Мне становится невыносимо трудно сдерживать свои слезы и ком, давящий в горле. Учащенное дыхание и мои дрожащие руки выдают меня с поличным.

Ник тут же смотрит в мою сторону. Мне удается услышать, что и он дышит неровно. Будто он тоже плачет вместе со мной.

– Люди не всегда показывают свое истинное лицо, а любовь часто затуманивает твой разум, -наконец, говорю я. -Я поступила, как трусиха, проявила слабость, оказавшись в руках страха, когда я сбежала в Лондон. И я действительно любила тебя, даже тогда, когда летела в Лондон. Даже тогда, когда выходила замуж за Корбина. Прошлое уже не вернуть, настоящее неидеально, а будущее в наших руках.

Я перевожу свой взгляд на Ника, выражая свою надежду. И когда Ник смотрит на меня, то по коже проходит леденящий холод. В этих красивых карих глазах нет души.

– Ты хочешь предложить мне дружбу после всего, что между нами было?

– Мы можем остаться вообще на нейтральных позициях, но, – я горько усмехаюсь, возведя уголки бровей вверх, – я организую твою свадьбу, Николас.

Ник начинает смеяться. Этот смех пробирает до костей и сводит все мои внутренности. Я не узнаю этого человека, будто сейчас передо мной сидит незнакомец, которого я случайно встретила в квартире Ника.

– Проваливай, – тихо произносит он, сдерживая свой порыв гнева.

– Ник, -осторожно и с мольбой произношу я.

– Уходи, Брук! Просто выйди вон! Ты слышала, что я сказал? Ты снова ворвалась в мою жизнь, когда захотела, будто весь мир принадлежит только тебе! Знаешь, кто ты? Ты бездушная эгоистка, Бруклин, -он переходит на крик, срывается с места и сносит все, что стояло на комоде.

Передо мной действительно незнакомец.

В дверном проеме появляется Энди. Опершись о кровать, я пытаюсь подняться на ноги, но чувствую ту самую ломоту.

Энди печальным взглядом ловит мой. Ник в это время присаживается на край кровати и продолжает рыдать. Мне приходится приложить уйму сил, чтобы не подойти к нему и не обнять его.

Я не успеваю моргнуть, как Макларен уже вывел меня в коридор и тащит к выходу.

– Я всегда считал тебя помехой, Бруклин. Хотя я видел, какое влияние ты оказываешь на Николаса. Сейчас же я понимаю, что ваши отношения поломали друг друга. Вот мой совет тебе, принцесса, не лезь больше в его жизнь. Ты ведь не ради него прилетела?

Макларен хоть и был той еще стервой, сегодня он окончательно упал на дно моего черного списка, уступая последнее место моему мужу. Я благодарна ему, что именно меня он попросил открыть дверь, но мне мерзко от того, что он воспользовался мной.

Оказавшись одной в квартире, мне становится невыносимо. Время теряет свой счет. Окна завешаны шторами, единственный свет в моей комнате – лампа на прикроватной тумбе. Тьма догнала и меня. Чувство одиночества, пустоты и страха за будущее догнали меня и мучают, сводя с ума.

Пытаясь отвлечься от мыслей, я поднимаю телефон и начинаю листать фотографии. Каждое воспоминание навевает теплотой и ярким лучом счастья. Наши радостные голоса отдаются глухим эхом воспоминаний. На восемнадцать лет Николас подарил мне необычное кольцо, которое идеально подходило моей коллекции и является сейчас самым ценным. Я никогда не придавала своим кольцам особое значение – они были просто моими любимыми аксессуарами. Но его кольцо стало для меня настолько важным и значимым, что даже после нашего расставания я не смогла снять его. Я до сих пор ношу его подарок на своей цепочке.

Внезапно я слышу стук в дверь квартиры. Сердце замирает. Это точно не Николас. Уж после нашей ссоры, мы вряд ли заговорим когда-нибудь. Я пойму, если все дальнейшие коммуникации по работе я буду проводить с его невестой.

Встав с постели и обернувшись в одеяло, я направляюсь к входной двери и прислоняюсь ухом к ней.

– Брук, это я, открой, – по ту сторону я раздается голос Энди.

Ну его я тоже не ожидала увидеть.

Когда я открываю дверь, Энди буквально заполняет все пространство холодным сильным ветром, раздувающий пепел старых воспоминаний. Его лицо выражает беспокойство, но в глазах я вижу решимость.

Я плетусь обратно в спальню и сажусь на кровать, ставлю телефон на блокировку и притупляю взгляд, глядя на узор ковра на полу. Энди присаживается рядом, держа дистанцию между нами.

Учитывая его сложный характер, нам раньше все же как-то удалось стать друзьями и делиться чем-то сокровенным между собой. В один из моих побегов от семьи он предложил переночевать в его доме. Как раз-таки тогда я и познакомилась с его дочерью.

– Как ты? – тихо спрашивает он.

– Не знаю, -шепчу я в ответ, пытаясь сдержать свои слезы. – Я не знаю, кто я сейчас.

Энди молчит. Но эта тишина лишь еще сильнее разрушает меня. Эта тишина – зеленый свет моим слезам.

– Я правда думала, что я оставила Ника навсегда в прошлом. Я причинила столько боли ему, что никогда не прощу себя за то, как обошлась с ним. Я буквально разрушила его жизнь, карьеру, наши планы. Просто перечеркнула все!

Делаю паузу, чтобы собраться мыслями.

– Я не приезжала сюда, чтобы заявить ему о себе. Все, что сейчас происходит – тупое и случайное стечение обстоятельств! И если я думала, что он оправился, стал успешным в карьере, то как же сильно я ошиблась! Он страдает, а я не могу справиться с тем, что я сломала его жизнь. Он стал человеком, которого я не узнаю.

– Перестань, Брук. Ты не можешь взять на себя всю вину за его боль, – уверенно, но тихо произносит он. -Это был твой выбор, но то каким он стал сейчас – лежит на его плечах. Ты ведь пыталась спасти его, а не уничтожить. Ты посчитала, что твой уход поможет ему одуматься и не слететь с катушек, никто не знал, какой будет исход.

В глазах Макларена я вижу едва заметную поддержку. Но сердце все равно ноет от боли. Оно кричит и его рвет на части.

– Я должна была остаться, – тихо говорю я. -Я ушла, когда он больше всего нуждался во мне. А теперь…

– Теперь есть, кому позаботиться о нем. У него есть девушка, невеста, которая совсем скоро станет ему женой.

Я издаю смешок и отсаживаюсь от Энди.

– Ты пришел сюда, чтобы указать мне мое место? Наверное, ты забыл, что я все еще замужем. Я не из тех людей, кто, будучи в браке, трещащим по швам, пойдет на измену. А твоей дочери и твоему будущему зятю я желаю искреннего и крепкого счастья, чтобы оно не сломалось по одной маленькой глупости.

Снова делаю паузу и издаю протяжный вздох.

– А теперь оставь меня одну. Я уверена, что у тебя еще очень много работы.

– В этом мире каждый заслуживает счастья, Бруклин. Уверен, и ты найдешь свое. Просто Николас оставил огромное пятно на твоей жизни.

С этими словами Энди оставляет меня и уходит.

Должна признаться, что, когда Энди вошел сюда, я увидела маленький светлый лучик надежды. Он погас, как только Энди начал говорить. Я должна научиться не вестись на его «приятные» слова «поддержки».

Глава 15

9 лет назад

Стоя в стороне, буквально вжавшись в стену, я задумалась о том, а каждый ли гость пришел сюда по собственному желанию? Есть ли здесь кто-то, кто по-настоящему счастлив? Женщины любят такие места, чтобы покрасоваться в красивых платьях и дорогих украшениях перед другими женами, мужчины же приходят сюда за новой сделкой или возможностью. Каждый приходил сюда с определенной целью.

– Что-то ты не радуешься своему дню? – Эндрю неожиданно появился из-за угла стены.

Он выглядел скучающим, облокотился о другой угол стены рядом со мной и с таким же скучающим и непринужденным видом попивал шампанское.

А я уж думала, что никто меня здесь не заметит. Впрочем, я и так почти для всех невидимка.