Гонки без финиша

– С днем рождения, -прошептал он в ответ, уткнувшись мне в плечо.

Мне правда не хотелось менять положение. Плевать, что у меня затекли колени и я практически уже не ощущала пол под ногами. Я прикасалась к Нику, вдыхала его аромат и слышала, как бьется его сердце и как он дышит. Жаль, что нет кнопки, чтобы поставить жизнь на паузу и насладиться этим моментом час, день, неделю…

Но я понимала, что лишняя секунда или минута могут натолкнуть меня на опрометчивый поступок, за который мне потом будет очень стыдно.

Невыносимо было чувствовать, как каждая твоя частичка тела молила о большем. Мне так сильно хотелось, чтобы Ник сейчас взял все в свои руки и сдвинул нас с этой мертвой точки.

– Ник, – я вложила свою надежду в его имя.

Отпрянув от него, я заглянула ему в глаза, ища ответ на свою просьбу.

– Так ведь должен был поступить парень, который безумно бы тебя любил. Надень его в школу, чтобы все увидели это кольцо. Чтобы Бейли заревновала.

И вся красота в глазах смотрящего померкла. Вот для чего это нужно было. В эту же секунду я собрала себя в кулак, чувствуя, как сердце раскололось на частички.

Я никогда его не сниму.

Какая же я наивная дурочка! Это ведь подарок для его показухи, а я сказала, что оно значит для меня.

– Ты не покажешь мне где гостевая комната? -попросила я, потому что если останусь тут еще на минуту, то залью это прекрасное место морской водой.

– Мы ведь еще не досмотрели серию? Ты в порядке? – он вообще не понял, что задел меня своими словами?

– В полном! Мне завтра рано вставать, чтобы успеть вернуться домой вовремя. Хотелось бы выспаться.

– Ладно, понял, идем, -сказал он, моргнув пару раз и почесав затылок.

Глава 16

Я оглядываю помещение и отряхиваю руки о комбинезон. За последние три дня я не вылезала из офиса ни на час. Разве что только за продуктами или на мусорку, чтобы выкинуть весь ненужный хлам. Но сегодня я поняла, что начинаю задыхаться здесь от грязи и пыли. Рисковать ребенком – последнее чего я бы хотела.

Но за прошедшую неделю я здесь хорошо расчистила место. Оно стало преображаться, а в моем воображении начали появляться образы того, как я себе представляла будущий офис. До уборки я и не думала, что в помещение проникает столько солнечного света.

Я пропадала здесь с самого утра, делала небольшие перерывы, выходя на улицу. Однако к концу недели это дело мне осточертело, избавляясь от одного бардака, я приступала к уборке другого. Мне уже кажется, что пыль въелась в меня, и в носу стоит стойкий запах грязи.

Припарковав машину возле дома, я замечаю Ника и Кортни. Они заходят в здание, держась за руки. Корт сияет, когда Ник ей что-то рассказывает. А Ник улыбается, когда смотрит на нее. Неприятная боль пронзает меня в самое сердце, а потом притупляется и тлеет где-то там в груди. Значит, Ник чувствует себя уже лучше. Намного лучше. Кортни положительно влияет на него. Одного я так и не могу понять, почему же в тот раз Макларен не захотел звать свою дочь на помощь. Впрочем…это уже неважно.

Наверное, это все из-за гормонов, но в последнее время мне то и дело, что хочется зарыться в угол и просто реветь дни напролет. Та пустота, которая стала моей соседкой, поедает меня днями и ночами. Я никогда еще не чувствовала себя настолько одинокой. Одно только осознание, что внутри меня зарождается новая жизнь, дает мне силы вставать каждое утро и чем-то заниматься. Ребенок внутри меня – причина, по которой я еще жива. Иначе, алкоголь и вся тьма, которая стала частью меня съели бы меня с костями.

Я глушу машину и направляюсь в здание, укутавшись в свое черное пальто. В холле я встречаюсь с Беном. Его бледно-голубые глаза не выражают радости или даже простого хорошего настроения, он кивает мне в знак приветствия. Я собираюсь пройти мимо него, но что-то заставляет меня остановиться и подойти к нему.

– Добрый вечер, Бен, -приветствую я, облокотившись о стойку.

– Здравствуйте, миссис Эшли, -отвечает он.

Мне все еще непривычно от той фамилии, которую мне дал Корбин, но я стараюсь всеми силами проигнорировать это. В этой ситуации меня радует лишь статус, который мне все еще дает эта фамилия.

– Давайте просто Бруклин, -прошу я и вежливо улыбаюсь ему.

Он улыбается в ответ и кивает в знак согласия.

– Вы сейчас сильно заняты? -решаю узнать я.

– Нет, я только закончил свои дела с управляющей компании – в одной квартире отключили холодную воду.

– Значит вы свободны. Не хотите составить мне компанию на ужин? Я заказала роллы, а одной сидеть в своей квартире мне не очень хочется. Считайте, что это просьба жильца.

– Мисс…Бруклин, мне очень некомфортно от такого предложения.

– Бен, расслабьтесь. Вам ведь тоже скучно и одиноко сидеть тут в полном одиночестве и бегать по каждому зову жильца дома?

Бен смотрит на меня слегка ошеломленным взглядом, а потом улыбается и вновь кивает.

– Хорошо. Договорились.

– Отлично! Я схожу к себе переоденусь и спущусь к вам. Заберете доставку?

– Конечно.

Поднявшись к себе, я переодеваюсь в более комфортную одежду: теплые свободные штаны и просторный вязаный свитер. А потом спускаюсь обратно. В который раз я уже говорю, что ненавижу стеклянные лифты. Этажом ниже в лифт заходит Макларен. Последний раз мы расстались с ним на очень неприятной ноте. В тот вечер он хорошо постарался, чтобы в корне изменить мое мнение о нем и всей его семейке.

– Как дела, Брук? – на нейтральной ноте спрашивает он.

– Не жалуюсь.

– Ты все еще злишься на меня, -констатирует он.

Он стоит ко мне спиной, что позволяет мне не видеть его лицо и то неприятное выражение лица, которое вводит сначала в заблуждение, а потом в полное разочарование.

– Давайте каждый будет выполнять свою работу. Вы менеджер Ника, а я организатор свадьбы Ника и вашей дочери. На этом все. Ничего больше не должно иметь значения.

На свои слова я не жду от него ответа, а просто покидаю лифт и направляюсь к Бену. Хотя краем глаза и заметила, как он хотел что-то сказать мне, но не успел.

Упакованная еда уже стояла на стойке. Бен улыбается, когда замечает меня.

– М-м-м, пахнет вкусно. Вы любите роллы? -интересуюсь я, раскрывая пакет.

– Моя жена частенько любит побаловать нас с детьми японской кухней, – отвечает он.

– У вас есть семья?

Пытаюсь припомнить наши старые редкие беседы, но ничего на ум не приходит. Надо как-то исправлять это дело. Все-таки Бен здесь как палочка-выручалочка, решает многие проблемы, помогает при каждой возможности.

Я расставляю пластиковые контейнеры с едой и достаю палочки. Усевшись на стул, я открываю контейнеры и вдыхаю приятный аромат.

– Да. Я познакомился со своей женой еще в начале двухтысячных, но пожениться нам удалось только десять лет спустя. Тогда она еще была студенткой по обмену. В Канаде живет вся ее семья, и ей было сложно согласиться на брак со мной. Но моя семья настояла на том, что этот брак – подарок судьбы. У нас с Кирой две дочери, младшей недавно исполнилось пять.

– Вам очень повезло с семьей, -отвечаю я, но вспоминая свою семью, из меня соскальзывает нотка тоски.

– А у вас какие-то проблемы с семьей?

Я вздрагиваю от неожиданности вопроса. Но тут моя вина, что я подняла эту тему. Его взгляд, полный доброты, вызывает у меня доверие и странное тепло на душе. Я по натуре из тех людей, кто начинает очень быстро доверять едва знакомым людям. Однако, я всегда держу таких людей на вытянутой руке. Так что сейчас я не собираюсь вести повествование о всей своей семейной драме.

– Нет, все в порядке, -стараюсь уверить его, хотя сама я не верю себе. – Просто…у меня довольно непростые отношения с семьей.

Бен кивает, отведя взгляд вниз. Он словно понимает меня, как и то, что я не желаю вдаваться в подробности.

– В одно время я чуть не лишился своей семьи. Потребность в деньгах – типичная проблема для среднестатистических семей. Я много работал и бывало, что не видел семью по несколько дней. Тогда Кира поставила мне условие, либо работа, либо семья. Я выбрал работу, потому что не могу оставить семью без денег. На следующий день мой дом опустел, а на столе лежало письмо, что она уехала с девочками в Канаду. Из-за работы я потерял все, а потом понял, что семья – единственное, что имеет для меня смысл.

История Бена дает мне повод задуматься. Мои родители никогда не спешили с работы домой, чтобы провести с нами лишнюю минуту своего драгоценного времени. Их график был настолько плотным, что порой они жили без сна. Семейный бизнес лишил нас с сестрой всякой родительской любви. Мне сложно представить нашу жизнь, если бы не весь этот бизнес. Была бы тогда любовь, да и были бы мы с сестрой вообще в этом мире?

Мои сомнения в любви родителей – отдельная история. Их любви друг к другу я тоже не видела. Иногда мне даже казалось, что мы просто соседи, община или просто набор людей, создающих видимость семьи.

Может, просто мои родители настолько заработались, что забыли о том, что для них действительно важно?

– Может быть, вы правы, – вяло отвечаю я со слабой улыбкой на лице. – С возвращением в Нью-Йорк я пытаюсь разобраться в себе.

Бен отвлекается от еды и смотрит на меня с пониманием.

– Жизнь полна неожиданностей. Иногда нужно просто позволить себе быть уязвимой, -говорит он. -Я тоже не всегда был уверен в себе. Но семья поддерживала меня, когда я падал.

Я чувствую, как в груди растёт тепло. Бен кажется таким простым и настоящим, и мне становится стыдно за свои прежние предвзятые суждения о нём.

– Спасибо, что делитесь этим со мной, – отвечаю я с искренней благодарностью. – Вы действительно хороший человек, Бен.

В этот момент я замечаю, как его лицо слегка краснеет от смущения. Он быстро отворачивается и продолжает есть.

– Я просто стараюсь делать свою работу, -говорит он, вновь погружаясь в свои мысли.

Я ухмыляюсь.

– Нет, Бен. Сейчас вы обедаете с девушкой, которая живет в этом доме. Забудьте о своих обязанностях и будьте самим собой.

Мы едим в тишине, но вокруг нас словно возникает невидимая связь, которая придаёт мне уверенности. Я начинаю осознавать, что в этом мире, полном хаоса и недопонимания, есть люди, готовые поддержать и понять.

– Может быть, нам стоит чаще встречаться, -предлагаю я, когда мы заканчиваем ужин. – Не только из-за еды, но и просто чтобы поговорить. А еще я очень хотела бы познакомиться с вашей семьей.

Бен смотрит на меня с удивлением, и я вижу, как его глаза светятся.

– Я был бы не против, -отвечает он, и его голос звучит так, будто он искренне рад этому предложению.

В этот момент я понимаю, что в одиночестве нет ничего хорошего, и, возможно, именно сейчас, когда я открываю своё сердце, моя жизнь начнёт меняться к лучшему.

Скажем, моя первая вылазка из одиночества, прошла очень даже удачно.

***

С каждым днем рабочая рутина заглатывает в свою пучину все больше и больше. С того самого дня, когда я узнала о своей беременности и потеряла Ника прошло больше двух недель. Сегодня – первая встреча с Ником и Кортни после той ужасной ссоры. Надеюсь, что Кортни хотя бы не в курсе того, что между нами произошло.

Кортни как переменный ветер. Если изначально она хотела свадьбу в Италии, то теперь она изъявила желание устроить свадьбу прямо на гоночном треке. Не уверена, что идея полностью ее, но это уже не важно. Не важно и то, что у меня уже был план на свадьбу в Италии и подборка ресторанов с площадками для свадьбы. Благо с такими клиентами я уже работала, так что к ее решению я смогла отнестись более спокойно, чем раньше.

Каждый день я кручусь возле зеркала, проверяя свои внешние изменения. Но их нет. Лишь только вечером я замечаю небольшую выпуклость внизу живота. Это создание еще настолько крохотное, что порой осознание новой жизни внутри тебя наступает с опозданием.

Достав из шкафа черные широкие брюки с высокой посадкой, я надеваю свитер кофейного цвета, заправляю их в брюки и слегка приспускаю наружу. В любом случае я не хочу привлекать к себе лишнее внимание Николаса. Не хочу, чтобы он искал возможность разглядеть едва заметный живот. Так и так он его не увидит.

Единственная проблема, которая мучает меня в беременность – токсикоз. Я не могу нормально выйти из дома утром, пока на три раза не обниму белого друга. А ночью не лягу спать, пока не обниму его еще три раза. В этом есть какая-то закономерность, так что днем я практически не переживаю о том, что мне в любой момент приспичит стошнить.

Накидываю черное пальто и выхожу из квартиры. Бен приветствует меня внизу, и я согласно киваю ему в ответ.

Первая встреча на сегодня – Харрисоны. Я ведь могу теперь их так называть? Ведь они совсем скоро станут одной большой семьей, так почему бы нет? В конце концов, я так быстрее привыкну к мысли, что Николас женится.

Я солгу, если скажу, что не нервничаю и не переживаю. Умение быть сильной и уверенной в себе женщиной улетучивается, когда перед глазами появляется лицо Николаса. Я буквально слышу, как смеется маленькая Бруклин рядом на пассажирском сидении. Она, как и я все еще не может поверить, что жизнь сыграла со мной такую злую шутку. Не могла себе даже представить, что, вернувшись домой, первым делом встречу Ника. В этом огромном мегаполисе, почему именно он?

Мои пальцы сильно сжимают руль, что я не заметила, когда на светофоре появился зеленый сигнал. Машины начинают мне сигналить, и только тогда я уже давлю на газ и срываюсь с места. Только вот стоило мне начать движение, как в следующую секунду машина ударяется мне в задницу. Удар настолько сильный, что я чуть не ударяюсь головой о руль, а машину уводит влево.

– Твою ж мать, -ругаюсь я.

Ставлю на ручник и выхожу из машины, чтобы оценить весь масштаб катастрофы. Эта машина, конечно, старая уже, но все же очень дорога мне. И сердце начинает трескаться, когда я вижу отваливающийся задний бампер. Какая-то часть машина протерта и виден чистый металл, но на фоне моей белой машины, это выглядит просто ужасно.

Я оборачиваюсь в сторону виновника, но вместо ожидаемого возмущения, я вижу на лице мужчины ухмылку. Мужчина высокого роста, с темными волосами и угловатыми чертами лица подходит ко мне. Он расправляет свое черное элегантное пальто и подходит ко мне.

– Вы совсем не видите дальше своего бампера? – возмущаюсь я, размахивая руками.

Конечно, для него это не великая трата. И если уж судить по размерам масштаба, то на его BMW последних серии и года практически не видны ни царапины, ни вмятины. Чего не скажешь о моей малышке.

– Или вы так сильно торопились, что решили мне ускорения придать? – продолжаю я.

На самом деле я просто жду, когда этот важный человек скажет мне хоть слово. Хотя бы пускай представится. Чего он глазеет на мою машину и осматривает то, что он только что сотворил?

– Да, я прошу прощения. Здесь исключительно моя вина, – говорит он, присев на корточки.

А встав на ноги, он внимательно всматривается в мое лицо, будто с ним что-то не так – он слишком долго смотрит на меня.

Только когда я подхожу чуть поближе к нему, я начинаю понимать, насколько объемен этот человек. Высокий рост, широкие плечи. Все в нем говорит о его высоком статусе и влиянии. Выросшей во влиятельной семье, я подобных себе чую за километр.

– Вы не представитесь для начала? -требую я.

– Да, прошу прощения. Элиот Мейсон, -представляется он и протягивает мне руку.

Элиот Мейсон…Что-то знакомое. И я пытаюсь вспомнить, откуда же я знаю этого человека. Кажется, когда я была совсем маленькой, и когда мы еще жили в Нью-Йорке наши родители дружили вместе.

Я принимаю его рукопожатие, ощущая в своей руке теплую и бархатистую кожу. Мужчина симпатичен с первого взгляда, но что-то в нем отталкивает. Вглядываюсь в его черты лица и не вижу в нем ничего такого, что напомнило бы мне из детства.

– Бруклин Эшли, -отвечаю я. -Полагаю, вы признаете свою вину, а значит должны полностью покрыть ремонт моей машины.

Мы стоим почти на проезжей части. Я почти не обращаю внимания на проезжающие мимо машины, потому что все мое внимание сконцентрировано на виновнике и моей машине. А зря…

Где-то по близости раздается рев мотора и звук скользящих шин, и в следующую минуту, из-за машин появляется черный седан, который так и норовит врезаться в нас. Я не успеваю разглядеть лицо водителя, как крепкие руки Элиота Мейсона одергивает меня от дороги.

Оказавшись в его хватке, я ненадолго забываю, как дышать. Меня окутывает приятный парфюм с ароматом дорогой кожи, ну такой аромат, каким пахнут дорогие журналы. Его голубые глаза устремляются прямо на меня, словно лед прорезающий кожу.

– Я в порядке, отпусти меня, -прошу я.

Я хотела бы, чтобы голос прозвучал, как можно тверже, но получилось так, что мой голос был похож на слабый скрип.

Он молча отпускает меня, но все еще пристально глядя на меня. Он прочищает горло, прежде чем продолжить:

– Я выпишу тебе чек на сумму, которая понадобится вам при ремонте машины. Если ты желаешь, то я могу лично заняться ремонтом, – говорит он, пока достает бумажник из внутреннего кармана пиджака, что надет под его пальто.

– Пожалуй, с ремонтом я разберусь как-нибудь сама.

Спасибо мистеру Харрисону, который наградил меня приличным количеством контактов ремонтников и механиков. С моим уровнем доверия очень опасно жить. Я ведь не смогу доверить свою малышку никому, кроме старого знакомого, который, я надеюсь, все еще работает с отцом Николаса.

Элиот протягивает мне чек на сумму с шестью нулями. Я несколько раз моргаю, пытаясь понять, что мне не показалось. Конечно, я не разбираюсь в ценах на ремонт машины. И тут либо этот мужчина хочет показать свою мужскую натуру или я просто в шоке с цен на ремонт.

– А не ошибся ли ты случайно одним нулем? – решаю переспросить я.

– Нет. Тебе этого хватит. Поверь.

– Чувствую, что я должна сказать тебе «Спасибо», но это ты разбили мне машину, – отвечаю я, убирая чек себе в карман.

Я не собираюсь приплетать в эту ситуацию нашу давнюю дружбу. Дружили наши родители, а мы были слишком мелкими, чтобы что-то смыслить в этой жизни.

– Ты можешь сказать мне: «Спасибо», если согласишься сходить со мной куда пожелаешь.

– Ох, -резко выдыхаю я. -Ты только что пригласил меня на свидание?

Мой взгляд резко падает на его левую руку, где нет и следа от обручального кольца.

– Считайте это, как хочешь. Мое предложение бессрочно. На обратной стороне чека я оставил свой номер телефона. Буду рад, если ты согласишься. И передавай родителям «привет»

– Я подумаю, -робко отвечаю я.

Новые отношения, Брук? Ты действительно хочешь хапнуть новых проблем с горсткой горечи? Ох, ну давай, валяй!

Обернувшись на свою машину, я вновь задерживаю взгляд на бампере, что едва держится на соплях.

– Я помогу тебе отцепить бампер и сложить его в багажник, – говорит он и принимается за работу.

– Я смотрю ты разбираешься в машинах, -замечаю я, наблюдая со стороны.

– В детстве любил изучать всю эту сферу.

– Ты что стал гонщиком или просто автолюбитель? -продолжаю я.

Сердце начинает биться все быстрее. Что если он тоже гонщик, знает, кто такой Николас Харрисон и является его соперником? Мое воображение уже рисует худшие исходы.

– Я инженер в крупной компании и по совместительству автолюбитель. Никогда не занимался гонками. Ты, наверное, забыла, что у моих родителей производство профессионального оборудования.

Каким-то образом на моем лице появляется улыбка. И я не могу понять, какая причина мне нужна была, чтобы я сейчас улыбнулась. Но скорее я склоняюсь к тому, что он не гонщик. Еще бы одного гонщика мое сердце не выдержало.

– Поняла. Хорошо.

Элиот смотрит на время, отвернув рукав пиджака и обнажив золотые наручные часы. Да он явно скрывает богатство, выдавая себя за обычного инженера.

– Мне пора, -говорит он, направляясь к своей машине. – надеюсь, на скорую встречу.

Я медленно киваю, провожая его взглядом до машины. И только когда он резким ходом уезжает с места аварии, я вдыхаю в легкие свежий воздух, поднимая голову вверх, к небу. Чистое небо среди серых высоток Нью-Йорка. Может, это знак? Тошнота резко подступает к горлу, но глубокое дыхание помогает мне восстановить свое равновесие.

Я резко вспоминаю про свое положение. Я ведь скоро стану матерью. Какие отношения сейчас могут быть в моей жизни, когда мне нужно обеспечить себе жизнь, чтобы у моего ребенка было все? Вот именно, никаких.

Глянув на время на своих миниатюрных часах, не сравнимые с его по стоимости, я начинаю понимать, что очень сильно опаздываю. Через полчаса я должна быть на гоночной трассе, где влюбленная парочка будет рассказывать о своих пожеланиях по декору, украшениям и всем формальностям.

Макларен хочет, чтобы вся общественность буквально кричала о свадьбе его дочери и его гонщика. В такие моменты я понимаю, насколько этот человек двуличен и на что он способен пойти ради своей выгоды. Но больше всего мне грустно от того, что раньше он не был таким. Он был мне близким другом, вместе с Ником они просветили меня в мир автогонок и привили любовь к этому делу. Когда я вижу Макларена таким, мое сердце плачет вместе со мной.

Въехав на парковку, я глушу машину и выхожу на улицу. Дорога заняла вместо тридцати минут целых пятьдесят. Мне пришлось ехать быстрее положенной скорости и от этого меня сильно укачало. В этот раз справиться с тошнотой у меня не получается. Я прячусь за заднюю часть машины и позволяю жидкости выйти из меня самым неприятным способом.

Желудок выворачивает наизнанку каждый раз, когда меня тошнит. Мне искренне хочется перекрыть все пути, по которым двигается рвота.

– Ты в порядке? -слышу я голос Ника позади себя.

Я не могу сказать ему что-то, потому что знаю, что мой организм еще не закончил свой акт издевательства надо мной. Поэтому я выставляю руку, давая ему понять, чтобы он не мешал мне. А когда меня вся жидкость выходит из меня, я разочарованно вздыхаю и закрываю глаза.

– У тебя есть вода в машине? -спрашивает он.

Он ведь не отстанет, если не поможет. Я просто киваю.

Ник открывает мою машину, достает бутылку воды. Он делает это так быстро, что я едва успеваю перевести дыхание. Все четко и выверено.

– Зачем тебе чек на сто тысяч долларов? -спрашивает он, подавая мне бутылку и салфетки. Конечно, я ведь не просила его о них, но он уже подумал наперед. Ник всегда будет волновать мое сердце больше, чем другие люди вместе взятые.

Вытерев свой рот и сделав большой глоток воды, я пытаюсь перевести дыхание. К счастью, все заканчивается, и я чувствую слабость по всему телу. Заметив это, Ник уже хочет поймать меня, но я вовремя опираюсь о машину.

– Не надо меня трогать, -осторожно прошу я. -Я в полном порядке.

Это наш первый разговор после ссоры. И да, я прекрасно знаю, как возобновить отношения после ссоры. (Да ни черта я не знаю, я только все порчу).

Он молча опускает руки и продолжает пристально и с прищуром смотреть на меня.

– Мне разбили машину, если ты не заметил. Этот чек – компенсация ремонта.

– Надеюсь, с тобой ничего не случилось, -опустив взгляд в пол и с полным равнодушием в голосе произносит он.

Мне не передать, как каждое его слово ранит меня. Но я все еще зла на него за тот разговор. Он осуждает меня за мою слабость и мои чувства, в то время, как сам совершает ошибку за ошибкой.

– Николас, почему ты так долго встречаешь Брук? – доносится до нас громкий голос Кортни.

Я выдавливаю из себя тупую улыбку и поднимаю взгляд на Ника. Желваки на его лице перекатываются, от одного ее голоса. Вряд ли он когда-нибудь признается мне, какие именно у них отношения. Тот раз, когда они счастливые заходили в подъезд говорит об обратном.

– Твоя будущая жена потеряла тебя, -тихо говорю я и выхожу из-за машины, чтобы не создавать фальшивых иллюзий его невесте.

– Ох, Бруклин! Ты в порядке? Ты очень бледно выглядишь, – встревожившись, спрашивает она.

– Да, не выспалась всего лишь и попала в пробку, – объясняю я, убирая в машину ненужные вещи.

Я ловлю на себе пристальный взгляд Николаса, который все еще пытается выискать во мне ответы. А я в свою очередь усердно стараюсь спрятать их в глубине своей души.

– Ну тогда идемте, а то я забуду все свои великолепные идеи, – командует Кортни и ведет нас в прямом направлении.

Кортни идет впереди, пока мы с Ником идем позади. На мгновение мне кажется, что мы поменялись ролями. И я чувствую, как наши руки тянутся друг другу, пока мы идем по неровной дороге к трассе, сокращая путь вместо того, чтобы идти по асфальтированному участку. В момент столкновения наших пальцев, мы встречаемся взглядом, как будто кто-то из нас действительно хочет что-то сказать, но не может. Поэтому я делаю шаг в сторону, впуская пространство между нами.