Двигатель истории

– Мы готовы подождать, но пусть постараются сильно не задерживаться. У нас солдаты гибнут и боеприпасы заканчиваются, нам нужна помощь, приём.

– А что с вашими кораблями, приём?

– Корабли вышли на бой с японцами – несколько уже уничтожено, а остальные воюют.

– Они не могут вас эвакуировать? У тех кораблей похожая ситуация, они тоже воюют, приём.

– У нас здесь горячая точка, японцы могут не дать им нас эвакуировать, приём.

– Ладно, вас понял. Я уже поговорил с ними, они сказали, что будут в течение дня-двух, если ничего не случится, приём.

– Хорошо, спасибо за помощь.

– Тогда конец связи…

Соня смотрела телевизор и слышала:

«Японские корабли собираются наступают с запада. Как стало известно, группа крейсеров и эсминцев Сил самообороны отделилась от флотилии и направилась в сторону Хартса…»

– Неужели и здесь будут бои?

Вечером, когда Арно вернулся со службы, она рассказала ему услышанное по телевизору, и он ответил:

– Я слышал то же самое, поэтому там не соврали. Мы, как внутренние войска, должны защищать город, и нас это коснётся в последнюю очередь.

– Война может настигнуть всех.

– На то она и война, что везде несёт разрушение.

– А как у тебя дела?

– У меня получше, чем у товарищей в армии. Внутренние войска отдыхают по сравнению с остальными.

– Хорошо, лишь бы так и осталось.

Через день Арно встретился со своим командиром, и тот сказал:

– Товарищ ефрейтор, тут пришло поручение лично к вам.

– Какое?

– Часть наших солдат из внутренних войск перевели в ряды армии. Вы будете в их числе.

– В самом деле?

– Да, это поручение от командования.

– И там есть списки, кого мобилизуют в армию, а кого – нет?

– Не совсем. Туда берут не всех гвардейцев, но им нужно подкрепление, и армейское начальство запросило солдат из внутренних войск. Ты и ещё несколько человек из части пойдёте туда.

– Когда нас заберут?

– Тебя предупредят, а пока что будь здесь.

– А наши бойцы?

– Бойцов возьмут, но не всех. Вас предупредят, когда приедут машины, а пока что отдыхайте…

Офицер ушёл, оставив Арно наедине с этой вестью.

В течение дня Арно ждал с волнением, когда за ним и за его людьми приедут машины, но машины не приехали. Вечером, уже дома, он вынужден был рассказать об этом Соне, которая, услышав, не стала сразу плакать, но заметно огорчилась. Она крепко обняла его и сказала:

– Мы сможем связаться?

– Если разрешат взять с собой телефон и если там будет связь, то да.

– Не говори больше ничего, дай успокоиться…

Арно не был так огорчен, как Соня, но весть о том, что придётся покинуть город и не иметь возможности вернуться домой к семье, не говоря уже про риск для жизни, не сильно обрадовала его. Однако по долгу службы он был обязан выполнять приказ и, когда подписывал контракт, он отдавал себе отчёт в том, на что он идёт и с чем соглашается.

На следующий день, в половину двенадцатого, к части внутренних войск приехала группа транспортёров серого цвета. Бойцы, уже собранные на плацу, выслушали инструктаж перед поездкой и собрались погружаться.

По дороге, сидя в машине, все бойцы молчали, никто ни с кем не переговаривался. Военная атмосфера сказалась на них, настроения не было, а была готовность к стрессу и некоторая апатия, никто не собирался и не хотел воевать.

– Сколько набралось солдат из внутренних войск?

– Уже тысяча.

– Целый полк.

– Эти солдаты ведь не просто так покинули уютный город, для них найдется работка?

– На войне работа всегда есть, что за вопрос?

На побережье рядом с портом Хартса собирались сухопутные силы и артиллерия. Десять полков вытянулись в линию со множеством рядов, а между ними были орудия, артиллерия, средства связи. Такая квинтэссенция сил была неплохой целью для японских кораблей, но плотность на квадратный километр была не сильно высокой, это не была сплошная толпа. В то время как одни солдаты обслуживали артиллерию, машины, средства связи и прочую технику, другие солдаты, а с ними и офицеры, обговаривали дальнейшие действия на случай, если японские корабли приблизятся к побережью.

Прибывшие на транспортёрах солдаты внутренних войск огляделись вокруг – это уже не была столица с улицами и толпами гражданских, то была линия фронта, которая позже могла стать полноценной передовой. Арно сказал одному солдату:

– В этой толпе, похоже, нет разделения между армией и гвардией.

– Не считая формы. – ответил солдат.

Среди бойцов гвардии было множество молодых, которые заключили свои контракты только в прошлом году. Теперь они составляют одно целое со служилыми и с теми, кто уже отслужил часть контракта – «старые могут наставлять молодых».

От грохота орудий многим многие люди громко переговаривались, обстановка была напряжённой.

– Мне вот только не ясно, – сказал Арно одному офицеру, – для чего было привозить сюда столько солдат, когда нет сухопутных боёв? Не достаточно ли одной артиллерии? И зачем сюда привезли нас, гвардейцев?

– Ситуация может измениться, возможны бои на суше, а мы запаслись силами.

– И как обстановка в море?

– Я точно не знаю. Слышал что-то, что наши пытаются помочь базе «Мально», идут бои как в море, так и за Курилы.

– Наши ещё держаться?

– Держатся.

– Долго продержатся?

– Кто знает. Если прислать ещё подкрепление, то можно досадить японцам, но нам нужны корабли и для Сахалина.

Обстановка на «Мально» была тяжёлой для самой базы, окружённой японским флотом и солдатами, которые пытались высаживаться на суше. Подмога ещё не подоспела, а силы базы истощались. На других базах обстановка была попроще, чем на «Мально», хотя велись бои и за другие базы и острова.

В море корабли рассредоточились на большие площади. Морской бой распределился на почти всё водное пространство между Сахалином и островами, что было удобно для кораблей Хартса, которые не рисковали встретиться с одной объединённой вражеской армадой. Линия, разделяющая Хартс и Курилы, была расформирована, и часть кораблей отправилась на штурм островов, а часть – на запад, в сторону Хартса.

Пока группа японских кораблей направлялась на запад, на Сахалине шла подготовка к встрече с ними.

Корабли были уже близки к базе «Мально», но в зоне видимости оказался японский крейсер. Первым открыл огонь крейсер Сил самообороны; ему удалось поразить один тральщик, но в ответ он получил очередь с других кораблей, которые вместе уничтожили его.

Пройдя ещё некоторое расстояние, они увидели группы из шести кораблей, оцепивших остров Броутона, на котором находилась база. Они вели огонь по ней и сами, в свой очередь, получали ответные огни из оставшихся резервов сил острова.

Это была вынужденная встреча с врагом. Высадившись на острове, они обязательно окажутся для них в зоне видимости. Их задачей было не вести бой с противником, а эвакуировать базу, силы которой истощились, хотя не вступать бой в такой обстановке довольно непросто.

Часть кораблей высадилась на острове для эвакуации, а другая часть осталась на воде для прикрытия эвакуации. Они должны были, в случае чего, принять вражеский огонь на себя.

– У вас есть воздушная подушка или что-то такое, чтобы перетащить на корабль орудия?

– На нашем эсминце такого нет.

– А на других кораблях?

– Насколько я знаю, нет. Мы собираемся эвакуировать только состав базы и персонал.

– А боеприпасы и оборудование вы возьмёте?

– Если не слишком тяжёлое, возьмём. А сколько всего человек на острове?

– Почти двести.

– А сколько было изначально?

– Пятьсот.

– Неплохо вас покосили.

– Это да, и притом, что многие японцы не смогли высадиться на суше, а то потерь могло быть ещё больше.

– А где ваши корабли?

– Остался лишь один, вон он.

– Всего один?

– Да, другие потопили.

– Один в море воин, и как он держится?

– Сами удивляемся.

– Предупредите их по рации, что мы отступаем, пусть тоже здесь не задерживаются.

– Хорошо, предупредим.

– Ладно, пошли…

Солдаты, стреляя в японцев на острове, старались защитить персонал и моряков, переносящих боеприпасы, сырье, продукты и оборудование. Эвакуация шла схожим образом с эвакуацией с «Хокмута», только здесь обошлось без эвакуации орудий. Среди персонала были раненые японцами; их вещи и их самих переносили другие работники и солдаты. Хартсианские корабли тем временем вели огонь по противнику, но, получив сообщения об эвакуации, стали отступать в сторону острова, стараясь примкнуть к группе эвакуации.

Прошёл день. Эвакуация закончилась, корабли стали возвращаться в Хартс.

– Нет, это не совсем так. Хартс, может, и не одинок в мировом сообществе, но наша азиатская периферия не представляет особого стратегического или иного интереса для каких-либо других государств. Дело только в ресурсах и рыбной ловле. – сказал публицист Александр своему гостю.

– Россия может быть нашим союзником, как я уже сказал в нашу прежнюю встречу.

– Я помню. Россия, возможно, проявит интерес к ситуации, но я бы не торопился называть её нашим союзником.

– Из-за того, что мы когда-то были её частью вместе с Курилами?

– А какая связь?

– Ну, такая, что, как вы сказали в прошлую беседу, у неё могут быть по отношению к нам «имперские амбиции» или что-то в этом роде. Вы считаете, что в случае помощи они захотят что-то взамен?

– Если помощь вообще будет, то могут предъявить свои требования на встрече после войны.

– Вы так считаете?

– Я предполагаю…

Вторая беседа с журналистом длилась дольше прежней. На ней Александр обговорил политическую ситуацию вокруг Хартса, возможность реакции и помощи других государств, обстановку в Хартсе и в Японии, а также возможные исходы войны.

– А что наш президент?

– Я считаю, что его сейчас заботит не только война, но и дальнейшая судьба Курил, из-за которых и началась заварушка.

– На островах находятся базы, да, это нужные территории…

– Мне кажется, при любом исходе ему придётся позволить японцам откусить от них свой кусок, даже если, представим себе, мы победим.

– Они возьмут Южные Курилы?

– Может быть, не все прямо, но несколько островов с районами себе прихватят…

После разговора в формате онлайн-конференции у Александра возникла мысль отправиться на побережье к солдатам и взять свой неофициальный репортаж.

– Какой вздор…

– Что такое? – спросила супруга, сидевшая рядом.

– Да, так, глупая мысль возникла, а сначала показалась мне неплохой.

– Какая?

– Отправиться на побережье, чтобы взять свой собственный репортаж у военных, спросить, как у них идут дела.

– Ну, да, вряд ли тебя туда пустят как гражданского.

– Я уже не работаю в прессе, а мне было бы интересно отправиться туда.

– Как военный корреспондент?

– Ну, да.

– Теперь это вряд ли возможно. Ты, кстати, общался со своим лейтенантом, как он и где он сейчас?

– Нет, не общался. Я читал, что некоторых гвардейцев тоже мобилизовали на побережье – я не знаю, оказался ли Адриан среди них или нет.

– У тебя есть возможность связаться с ним?

– Я не знаю, где именно он работает, поэтому нет, если только не по телефону.

– Если будет возможность связаться по телефону, позвони. Может быть, возьмёшь у него информацию.

– Почему я раньше этого не сделал, мне интересно…

Корабли приближались к побережью, некоторые из них уже было видно в бинокль. Артиллерия могла достать до них, как доставала до их потонувших предшественников, но офицеры выжидали подходящий момент для начала обстрела.

Солдаты и техники приготовили все орудия к бою. Пехотинцы просто стояли и наблюдали, как намечается новый морской бой – уцелевшие хартсианские корабли патрулировали побережье и ждали своего часа, часть из них до этого в ходе боёв уже была в море и вела бои с приближающимся к побережью противником.

– Идет вторая группа противника, сейчас их поменьше, чем было в прошлые разы.

– Они нам уже показали, чего стоят. Лишь бы эта встреча была для нас полегче.

– Вижу, что они встретились с нашими и дерутся. – сказал офицер, смотря на море через бинокль.

– Они выиграли для нас время.

– Думаю, можно открывать огонь.

– Сейчас?

– Да, бой в море уже идёт, и мы можем подключиться сейчас и не ждать.

– А что будут делать тысячи пехотинцев?

– Пехотинцы будут ждать своего часа, если он начнётся, если японцы всё-таки смогут высадиться на суше…

Произнеся короткую речь, офицеры отдали приказы стрелять по целям в море. Огонь начался, но, в свою очередь, японцы не остались в долгу – в сторону суши полетели снаряды, часть которых промахнулась, а некоторые смогли попасть в цель и поразить несколько орудий хартсианцев.

– Они попали по нам!

– Стреляйте! Стреляйте! Продолжайте!

Начался бой между морем и сушей. Преимущество было пока что за обороняющимися, у которых были как сухопутные, так и морские силы. Японцы имели численное преимущество в кораблях, которые лучше оборудованы и на которых есть установки радиоэлектронной борьбы.

Первые потери в этом бою были примерно равные, то есть пять японских кораблей на шесть хартсианских, хотя они не были равными по качеству: один крейсер, три эсминца, пять корветов, два фрегата.

На суше были подстрелены несколько орудий, а с ними и близстоящие солдаты. У солдат не было ручного дальнобойного оружия, поэтому стреляли только артиллеристы, а гвардейцам и солдатам оставалось лишь наблюдать за событиями.

Пока шли бои, Арно разговаривал со своими товарищами насчёт их возможного боя на суше:

– Им будет сложно высаживаться под нашим огнём…

– Другое дело, что у них есть радиооружие. Они могут его применить, и тогда вся наша электроника и связь перестанут работать.

– На каком корабле есть эта установка?

– На главном, крейсере, и он находится дальше остальных, не хочет приближаться к нам.

– Наши положение действительно выгодное, что мы на суше.

– Но в море преимущество за ними.

– Хотя они дотянулись до нас своей артиллерией, уже подбили наших ребят на берегу.

– Пока они не дошли до нас, мы можем отдохнуть…

Они отошли в сторону от своего места, где есть свободное пространство.

Войска стояли в ожидании боя на суше, все были наготове.

– Японцы снова высылают подкрепление своей флотилии.

– Торопятся, почему они торопятся? У них полно сил в море.

– Хотят ударить наверняка.

– Море в их власти.

– Они, похоже, так и собираются высадиться на Сахалине…

Президент встал со стула и стал бродить по кабинету. Ситуация с возрастанием сил противника ставит его в тупик.

– И что нам делать? – спросил он.

– Сухопутные силы стоит сберечь, но, похоже, придётся мобилизовать весь наш скромный флот.

– Сколько у нас всего кораблей, не напомните?

– Одна армада, примерно сто кораблей, включая небольшие и лодки.

– Сколько сейчас в море кораблей Сил самообороны?

– Уже примерно столько же, если на глаз.

– И станет их ещё больше.

– Часть наших уже потопили, как и мы их, но их численное преимущество можно сгладить, если мобилизовать все наши силы.

– А что мы будем делать, если их флот будет пополняться?

– Он и так пополняется, поэтому, боюсь, нам терять нечего…

– Я подумаю.

Беседа с маршалом Хартса закончилась, президент остался ненадолго наедине.

Он думал за мобилизацию, за возможную помощь России, за дальнейший исход противостояния. Наиболее вероятным ему виделась мобилизация мужского населения Хартса вследствие возможной неспособности войск защитить сушу от сильного и многочисленного противника, но крайняя мера должна быть применена в крайнем случае, которого пока что не было.

После совещания с маршалом президент встретился с городским главой для обсуждения ситуации в городе и планирования его защиты на случай вторжения японцев.

Японцы наступали. Первое время хартсианцы успешно отбивали наступающие корабли на побережье, но тех становилось всё больше. Как позже оказалось, западное побережье Сахалина, почти не занятое войсками, вскоре было занято японскими кораблями, которые смогли обойти их с юга и занять западное побережье, на котором они стали высаживаться.

Столкновение с ними произошло позднее, и весть о японцах на суше, которые «обманули» их, была для офицеров неприятной.

– Чем занималась разведка? Неужели они просто взяли и обошли нас на юге, оказавшись на том побережье, где наших сил почти нет?

– Похоже, что да. Наши средства слежки не такие, как у них, и неудивительно, что мы их не заметили.

– Войска туда уже поздно перебрасывать, нам надо перегруппироваться и готовиться к бою на суше.

– А что с кораблями, которые там, на западе?

– Корабли подождут, надо отбить их на суше, в море и так идут бои…

Первое столкновение на суше произошло через день после высадки японцев. Отряды японских солдат были замечены людьми на сторожевой вышке рядом с западным побережьем. Сторожевые связались с офицерами на восточном побережье и доложили об этом. Офицеры были неприятно удивлены.

Полноценное столкновение между войсками началось через четыре дня, рядом с небольшим поселением Дангар. Жителей не стали эвакуировать, и, к тому же, горы закрыли их от японских отрядов. С обеих сторон шли друг на друга сотни солдат, которых разделяли сахалинские холмы. Множество японских сил ещё остались на кораблях, но несколько полков уже высадились на Сахалине и стали продвигаться вглубь. Целью их было не завоевать столицу, а лишить её возможности сопротивляться.

Треть сил, сконцентрированных на восточном побережье, были направлены на запад, навстречу первым японским полкам. Остальные продолжали стоять на своих местах и следить за тем, как артиллерия открывает огонь по японским кораблям.

Тем временем на Курильских островах шла эвакуация с баз, силы которых исчерпались и которые не могли длительное время сопротивляться японцам. Группы кораблей, проплывших по ранее образованному коридору, проводили эвакуации с нескольких оставшихся баз, которых было по одной на каждом острове. Им приходилось параллельно отстреливаться от японцев, но и те, в свою очередь, отстреливались и от хартсианских кораблей, и от островной артиллерии.

Итогом первого этапа войны стало доминирование японцев в море и успешная попытка высадки в самом Хартсе.

Наступил вечер. Над городом собрались вечерние облака, и одно из них прикрывало Луну. Вдали на западе были видны остатки солнечного света, уходящего и освещающего просторы Азии и Европы, тогда как в Хартсе наступила тьма. Вечерние тучи над столицей оказались под стать настроениям граждан, которые следили за новостями.

– Пишут, что японцы уже высадились на Сахалине и скоро встретятся, если уже не встретились, с нашими сухопутными силами. – сказал Александр.

– Вот дела.

– Если японцы ещё выпустят авиацию, с которой у нас в Хартсе проблемы, тогда нашим будет ещё сложнее…

– Пока что ведь не выпустили.

– Лишь бы так и дальше было.

– А что там твой лейтенант, который служит?

– Я пробовал с ним связаться по телефону. Сначала не удалось, но потом он мне ответил и сказал, что часть внутренних войск мобилизовали на фронт, и его тоже.

– Да ну! Надо же…

– Теперь его «умной супруге» остаётся за него молиться.

– Сарказм твой не к месту…

Соня Весгард не плакала, но впала в уныние и не знала, что ей делать. У неё была мысль обжаловать решение командиров, о чём она сразу предупредила супруга по телефону, на что он ответил:

– Приказ есть приказ, на то мы и солдаты. Боюсь, что у тебя ничего не получится. Но ты сильно не переживай, я скоро вернусь…

Это не было пустое и ложное обещание, Арно не собирался умирать. Он надеялся, что его и других гвардейцев оставят на восточном побережье и не отправят на запад навстречу противнику, что от него не зависело. Отправили часть сил, собранных на восточном побережье, но могли отправить ещё полк, и в этом полку мог оказаться и Арно, что он сам не исключал из возможного.

После ужина Александр остался сидеть на кухне. Обстановка в Хартсе не волновала его, но заставила задуматься о будущем. Как и всякий другой гражданский, он окажется крайним в этой ситуации – первыми лицами являются командование и войска, а также президент и пресса, которые вещают народу то, что ему можно и нужно знать. Он стал рисовать в уме разные военные картины, что было уже не раз, и однажды представил себе перестрелки в самой столице, что было самым крайним случаем.

Александр уже не хотел читать новости, хотя они составляли сущность его деятельности. Ему надоело каждый день штудировать информацию из Сети и затем переписывать её и добавлять то, что он знал до этого, то есть вести блог и заниматься копирайтингом. Он хотел на время отвлечься от негатива и расслабиться, например, слушая музыку и смотря в большое окно из своей студии.

У него была голосовая колонка, он включил её голосом и песни заиграли. В эти моменты он смог забыть про войну и ни о чём не думать, хотя первая включённая песня по звучанию была не самой энергичной и весёлой и могла сойти за грустную. Александр сидел, курил электронную сигарету, нажимал на сенсор чувств, смотрел в окно и ни о чём не думал.

В это же время солдаты на передовой уже столкнулись с японскими отрядами, начались первые бои за сам Хартс.

Бои рядом с посёлком Дангар шли в радиусе нескольких километров, но благодаря холмам, окружающим поселение, оно осталось пока что нетронутым войсками.

Снайпера с обеих сторон были решающей силой, которая определяла, за кем будет преимущество. Снайперские дуэли между японцами и хартсианцами были основной составляющей боёв, тогда как обычные перестрелки между пехотинцами быстро начинались и так же быстро заканчивались.

Артиллерия не принимала своё участие, японцы не успели доставить её к месту, и сама местность не сильно располагала к её использованию – шли бои между солдатами и снайперами, хотя издалека были слышны выстрелы из орудий.

Арно оказался на передовой вместе с несколькими другими бойцами из внутренних войск – их задачей было занять удобные позиции для стрельбы и прикрывать армейцев с этих позиций. Заняв своё место за одним маленьким холмом, он то стрелял, то оглядывался, слыша над головой свист снарядов и рискуя быть подстреленный ежесекундно.

Ни одна из сторон не продвинулась ни назад, ни вперёд, это был статичный с точки зрения местности бой.

Тем временем на восточном побережье собралась группа кораблей, которые были намерены приблизиться вплотную к суше для высадки войск. На их пути была артиллерия и группы хартсианских кораблей – была высокая концентрация сил в радиусе пятнадцати-двадцати километров. Такая скученность была опасной для всех – то и дело гремели взрывы поражённых кораблей и орудий.

Бои в море продолжались. Хартсианские корабли распределились по морю на юге, в районе коридора, где сил японцев было немного. Однако они встретились со вражескими подкреплением с юга, между ними завязались бои -коридор оказался в пространстве, с обеих сторон занятым японцами.

Базы на Курилах почти все были эвакуированы – оставленные острова с базами заняли японцы, а оставшиеся базы сопротивлялись исходя из своих истекающих ресурсов, к ним также было направлено подкрепление для эвакуации.

Первые полтора месяца войны подвели свои итоги – японцы побеждали в море, базы в большинстве своём были оставлены, а сам Хартс оказался под угрозой вторжения японских сил, высадившихся на Сахалине.

«Умных солдат» японцы берегли более, нежели живых людей. «Умные солдаты» и их объединения, роботы и ИИ составляют костяк современной боеспособной армии. Некоторые андроиды даже принимают участие в командовании военными операциями, не говоря про участие в общественной жизни и политике. Любая современная армия не обходится без искусственного интеллекта и роботов, которые выполняют не только боевые задачи, но и помогают командованию управлять обороной и наступлением.

У сил Хартса тоже есть немного андроидов. Один из них, по имени Эдвард, был майором внутренних войск.

Эдвард начал свою службу как простой рядовой. В слаборазвитом Хартсе нет своих «умных батальонов» и ИИ-командиров, поэтому Эдвард служил вместе с живыми людьми. Он был знаком с Адрианом и Арно, они вместе служили в одной части. Поскольку Эдвард выше по званию, Адриан и Арно подчинялись ему.

Адриан в силу своих воззрений не любил Эдварда как андроида. Однажды тот упрекнул Адриана за сквернословие, когда он общался с бойцами, и Адриан ответил:

– Я не буду подчиняться андроиду.

– Это приказ, лейтенант, извольте исполнять. – сказал Эдвард.

Адриан вспоминал этот случай. Он вспомнил об этом, когда «умный майор» сказал другим офицерам про дисциплину в их части и указал на него. Он видел, что Эдвард справляется со своими обязанностями почти как живой человек, и удивлялся тому, что люди готовы брать таких сущностей на военную службу.