Двигатель истории

– Это база «Хокмут», приём.

– Радиостанция завода связи, приём.

– Когда придёт помощь, японцы атакуют?

– В вашу сторону направляется группа кораблей с солдатами, боеприпасами и продовольствием…

– Когда они будут, приём.

– Не могу сказать, ждите…

Группа из восьми эсминцев, оснащённых турелями и пулемётами, направлялась к острову Уруп. Их задачей было под прикрытием огня с других кораблей постараться пройти через море, которое занимали японцы, и доставить солдат и припасы на Уруп, а также на другие базы. Эсминцам помогали дроны, которые наблюдали за морем с высоты и оповещали о приближении кораблей противника.

Кораблям осталось пройти около двадцати миль, однако они оказались в зоне видимости японских кораблей, с которых высаживались солдаты для штурма «Хокмута».

– Это группа эсминцев «Помощь», приём.

– Военно-морская база «Хокмут», приём.

– Вы запрашивали помощь?

– Так точно. Когда вы будете?

– Сложно сказать, мы в зоне риска, японцы нас видят, мы у них в зоне видимости.

– У вас есть огневая поддержка?

– Огневая поддержка есть, но мы всё равно в зоне риска.

– Постарайтесь добраться, нам нужна помощь.

На Урупе преимущество было за «Хокмутом» как за защищённой крепостью. Японцы не смогли подобраться к базе вплотную, их обстреливали солдаты, снайпера и турели.

Преимущество «Хокмута» компенсировалось новыми наступлениями японцев, а также обстрелом с кораблей. База держалась, но были потери не только среди личного состав, но и среди материально технической базы: под обстрел попало здание с казармами и здание столовой и кухни, а также складские помещения. Силы базы постепенно истощались, а корабли, которые успели выйти в море из порта «Хокмута», попали под огонь противника, половина из них была уничтожена.

Эсминцы группы «Помощь» приближались, но не хотели привлекать к себе внимание и не открывали огонь по японцам – их задачей было добраться целыми и невредимыми до базы.

– Слышно отсюда, как стреляют. Должно быть, там уши у людей лопаются.

– Будем надеяться, что там не будет слышно, как здесь будут стрелять.

– Слышал, что японцы уже высадились на островах, и туда направляются наши корабли.

– Навстречу японцам.

– Так мы пока что? Остаёмся здесь?

– Не знаю. Вроде приказа выходить не было. Думаю, что да, мы пока здесь…

Арно переговаривался с другими солдатами, пока они патрулировали свои территории. Японцы уже приближались к Сахалину, но бойцы внутренних войск находились в городе и их задачей было охранять столицу. Встречать японцев на суше собиралась основная армия.

Ситуация в море склонялась в пользу японцев. Им удалось создать линию из кораблей, разделяющую Хартс с Курилами, а также начать атаку на базы на островах, тем самым лишая Хартс возможности помочь своим базам. Силы редели с обоих сторон, но с юга поступало подкрепление Сил самообороны Японии, а морские силы Хартса, менее многочисленные, оказались перед японской флотилией, оснащённой более мощными орудиями и более многочисленным составом.

Тем временем группа эсминцев «Помощь» высадилась на Урупе. Съестные припасы и бытовые принадлежности были доставлены на уцелевшие склады «Хокмута», а боеприпасы к артиллерии. Эсминцы не могли выйти против превосходящих сил противника, но и не могли задерживаться на острове, на котором высаживались японские моряки. Оптимальным решением для них было покинуть базу, но тогда они бы оставили солдат одних против японского флота, и рано или поздно, но их силы бы истощились.

Единственным верным, но опасным решением было эвакуировать базу «Хокмут», то есть доставить солдат, оборудование, разные принадлежности и артиллерию на эсминцы и постараться быстро покинуть остров, возвращаясь в Хартс. Это решением требовало времени, но оно было единственно верным.

– А как мы будем переносить пушки? На каких рельсах мы будем это делать? У вас есть оборудование для переноса артиллерии?

– У нас есть грузовики с прицепами, можно попробовать.

– Под пушки тогда нужно что-то подложить, чтобы не волочить по земле и асфальту.

– У нас есть большие подушки…

Началась эвакуация «Хокмута». Грузчики и моряки под огневым прикрытием солдат переносили имущество базы на эсминцы в порту, тогда как грузовики, снаряженные прицепами и воздушными подушками, переносили артиллерию, которая уже не вела ответный огонь по японским кораблям. Солдатами базы оставалось лишь вести перестрелки с японцами на острове, которые пробовали не дать им эвакуироваться.

– Защищайте воздушные подушки!

– Даже если они попадут по ним, не беда, у нас есть насосы. Главное – это защитить людей, моряков и грузчиков…

Через половину дня эвакуация завершилась – группа «Помощь» оправдала своё название и вывезла всё возможное оборудование, снаряжение, припасы и артиллерию, всех уцелевших солдат и офицеров, а также связистов со сторожевыми с Урупа, оставив остров в распоряжение японцев. Теперь их задачей стало добраться целыми и невредимыми до Хартса, как они добрались до Урупа.

Сидя за столом и дымя сигаретой, Александр задумчиво смотрел в пол и сидел так уже минут пятнадцать. На каждое предложение супруги как-нибудь отвлечься он равнодушно отнекивался, отказывался. У него было много свободного времени, которое было некуда девать, и публицист часто маялся от безделья и дум. Ему помогали стимуляторы вроде сенсора чувств, вейпа, старой электронной сигареты или многофункционального сенсорного стола, которые используются на предприятиях и в крупных центрах. Он копил на это недешёвое оборудование, хотя оно ему не особо то и нужно, больше для вида.

В его время многие стали ко всему равнодушны. Многие, но не все, далеко не все. Индифферентность задела в основном развитые страны первого эшелона, а в отсталой периферии типа Хартса люди ещё не превратились в роботов. Александр тоже им не стал, хоть и внешне он был ко всему безразличен.

Ему было скучно. Ему хотелось заниматься чем-то продуктивным, с другой стороны, никто и ничто не стимулировало, не заставляло его много работать и пытаться. Было не к чему стремиться, всё уже достигнуто, а что дальше – неясно.

Он думал, что человеку полезно в чём-то нуждаться, чего-то хотеть, потому что это стимулирует человека действовать, работать, развиваться. Ему стало казаться, что отсутствие достатка во всём, умеренная неудовлетворённость жизнью необходима, иначе начнётся деградация.

Александр в своих выводах зашёл дальше и решил, что для страны состояние кризиса или, по крайней мере, отсталости от лидеров является потенциалом к развитию: «Если есть проблемы, значит есть, что решать.» Он даже увидел в этом своеобразное преимущество отсталой периферии перед «локомотивами прогресса», которые достигли пика благосостояния и которых, по идее, после стадии пика развития ждёт стадия упадка. Он думал про Англию, откуда он родом, которая была «мировым локомотивом» прогресса в прошлом, но которая стала деградировать, и деградировала она по причине менталитета и потребительского образа жизни граждан, привыкших жить на всём готовом.

В Хартсе, думал он, люди в меньшей степени подвержены побочному эффекту развития. Он сам любил комфорт и достаток, и у него это было, но не считал себя «мещанином», которых критиковали ещё в девятнадцатом веке.

Он не сильно любил политику, хотя имел к ней определённое отношение в плане работы, но сейчас ситуация показалось ему любопытной, особенно если она передаётся «из уст в уста». Он рассчитывал не только на помощь Сети, но и на информацию от людей.

Почитав и послушав видео в Сети, он решил сходить в гости к одному знакомому, с которым он тут же связался и получил одобрение на встречу за чашкой кофе с конфетами. Встреча была назначена во вторник предстоящей недели, а пока Александр собирал информацию из Сети.

Когда он сидел за компьютером, к нему подошла супруга Сара и спросила:

– Почему бы не поговорить с Мартой на конференции?

– С Мартой…

Александр, увлёкшись компьютером, забыл про родную дочь в Японии, а супруга помогла ему в плане источника информации.

– Спасибо, что напомнила. Марта мне сейчас может пригодиться…

– Ну, ты сказал! У нас война началась.

– Ладно тебе, это метафора.

– Да, если ты тебе интересно, ты можешь обсудить это с ней.

– Если она, конечно, имеет хоть какое-нибудь представление о вопросе. Никакого отношения к политике она не имеет, если не считать ленты новостей, которую она может читать за чашкой чая по утрам, хотя политика ей не интересна.

– Так поговори с дочерью просто так, не за политику, а за жизнь, вы ведь давно не виделись.

– Обязательно.

– Я серьёзно.

Александр зашёл на платформу для онлайн-встреч и позвонил Марте, рассчитывая застать её дома.

Марта Накамуро, замужняя за японцем дочь Александра, работала на дому, пока муж был на работе офлайн. Она любила переписываться и общаться по видео с родителями, и на каждый звонок по компьютеру и предложение встретиться в видеоконференции она отвечала утвердительно.

Получив звонок от отца, она приняла его и согласилась встретиться в конференции через десять минут.

– Привет, как дела в Хартсе? У вас всё нормально? Я переживаю.

– Мы ещё живы, поэтому нас всё нормально.

– Безумно этому рада.

– Я хотел бы спросить: Кай (муж Марты) на досуге часом не обмолвился чем-нибудь политическим, или, скажем, про историю Японии, не подскажешь?

– К чему такое любопытство?

– Да дело в том, что у нас говорят, что отношения между нашими странами, похоже, вернулись в прежнюю колею, то есть вопросы касательно территорий, сфер влияния и триады «Россия – Япония – Хартс и Курилы». У меня, как у журналиста, возник интерес к вопросу, а знакомых в Японии у меня не так много, так же, как и знания языка, поэтому я спрашиваю в тебя. Что скажешь?

– Я скажу, что в Японии люди не сильно интересуются политикой, а по новостям не говорили ничего такого об отношениях с Хартсом. Только говорили однажды про успешные поставки каких-то станков и деталей для прочего оборудования, а насчёт самого Хартса я лично ничего не слышала. Теперь же нам говорят, что это всё про возвращение законных территорий.

– Хорошо, тогда скажи, что-нибудь говорилось, скажем, про Россию?

– Про Россию нет.

– А про внешнюю политику японцев в целом?

– Про внешнюю говорилось, что намечается некий контракт с Южной Кореей по торговле и уточнение неких договорённостей с Китаем насчёт материалов для робототехники, я слышала такое.

– Значит, ты всё же слушаешь политические новости?

– Да, бывает такое.

– Я бы тебе не советовал интересоваться политикой, но твоё право.

– О чём будет статья?

– Про отношение между ближайшими к нам странами и самим Хартсом, как я уже говорил и, ты знаешь, мой знакомый, с которым я недавно встретился, сказал мне про Японию и что они опять заговорили за территориальный вопрос.

– Курильские острова?

– Выходит, что да. К тому же, сюда, вероятно, вмешается и Россия, это ведь её бывшие территории.

– Да, знаешь, теперь я согласна насчёт политики, не так уж и весело. – сказала Марта.

– Зато ты можешь заниматься своей работой и повышать квалификацию, о чём я не раз говорил, это актуально.

– А как мама?

– Ничего, тоже за тебя интересуется, всё нормально.

Они общались о личной жизни, о муже Марты, об её будущем ребёнке, ожидавшем своего рождения в искусственной утробе в спальной комнате и о том, как хорошо было бы Александру прилететь в Японию и посетить дочь.

Новые корабли Сил Самообороны скомпенсировали потери, нанесённые силами Хартса, и продолжали заполнять морское пространство между Хартсом и Курилами. Линия, разделяющая острова, уже была создана. Силы, находящиеся на базах островов, вели обстрел кораблей в зоне видимости, но также запрашивали огневую помощь с кораблей и возможность эвакуироваться в случае захвата баз японцами.

Больше было потерь среди японцев, как ни странно – часть кораблей была потоплена, но база «Хокмут» на острове Уруп, как и сам остров, уже была во власти японцев, которые намеревались занять и другие острова.

В Хартсе собирались провести мобилизацию среди мужского населения, но пока что в этом не было необходимости – японцы не достигли Сахалина, хотя разделили его с Курилами и создали препятствия для помощи базам. Войска вели огонь из артиллерии и кораблей по ближайшим кораблям; часть флотилии Хартса выдвинулась в море, стараясь создать коридор между Сахалином и Курильскими островами для других кораблей. Задачей внутренних войск оставалось патрулировать улицы столицы и близлежащие территории, где было спокойно.

Получив новое поручение, Арно отправился с группой своих солдат в одну из частей, чтобы поговорить с местным офицером и направить на патруль солдат, которые недавно заключили контракт. Офицеры собирались мобилизовать всех гвардейцев для охраны города.

– Мы уже патрулируем город, но нужно подкрепление. Мне сказали договориться с вами, чтобы вы прислали нам ваших салаг в качестве подкрепления. – сказал Арно дежурному офицеру.

– Кто вам дал приказ?

– Майор Войсков, из четвертой части, я там служу.

– Вы можете с ним связаться, товарищ ефрейтор.

– По рации?

– Как хотите, хоть по телефону.

– Подождите…

Арно достал свою рацию и связался с майором, после чего дал рацию дежурному офицеру и стал ждать.

– А у вас своих салаг не имеется?

– Мы мобилизовали всю часть.

– Мы пришлём вам подкрепление, если хотите, но нам нужно оставить резерв…

– Командование давало приказ мобилизовать всех солдат…

– Нам этот приказ не поступал лично, хотя я слышал…

– Сколько вы пришлёте?

– Человек восемнадцать, это половина салаг.

– Хорошо, пусть…

– Держите, ефрейтор. – сказал офицер и протянул рацию.

Арно взял рацию, отдал честь и направился к выходу.

На улице, после бывшего комендантского часа и запретов на длительное пребывание на улице и в общественных заведениях, было людно, город снова ожил, хотя продолжали действовать некоторые ограничения. Солдаты с щитами и оружием стояли на своих постах либо бродили, а среди них ходили десятки гражданских, которые снова начали жить обычной жизнью.

Совмещение военного и мирного времени в начале войны выглядело как оцепление улицы по поводу визита персоны высшей важности вроде президента или встречи глав правительств или государств.

– Куда направляются новые корабли японцев?

– Их курс пока не удалось точно установить, но они примкнули к прежним силам. Среди них есть авианосец с истребителями…

– Вы думаете, они будут атаковать с воздуха?

– Не знаю, надеюсь, что нет…

– Сколько их было в общем счёте?

– Несколько десятков.

– Они аккумулируют силы, чтобы лишить нас возможности помочь островам. Кстати, как там с коридором?

– Каким?

– Эсминцы и крейсеры…

– А-а, понял. Они продвигаются вглубь, идут навстречу превосходящим силам…

– Они ведь выбрали самый подходящий маршрут? Чтобы не плыть в самую гущу японцев…

– Они плывут по сорок шестой северной широте.

– Это широта Урупа, они плывут к острову?

– Возможно. Японцы продвигались к северу, в сторону пятидесятой широты, чтобы быть ближе к нам, а наши корабли плывут южнее.

– Зато они могут встретиться с новыми кораблями японцев, если те приплывут с юга.

– Для наших сорок шестая широта – оптимальный вариант. Если бы они плыли севернее, то наткнулись бы на японцев, которые продвинулись вглубь Охотского моря.

– А так они могут наткнуться на подкрепление.

– Это лучше, чем просто оставить базы на растерзание японцам.

– Ну, это да.

– Значит, артиллерия ведёт обстрел с восточного побережья. Войска в боевой готовности, если японцы высадятся в Хартсе, хотя на ближайшее время это маловероятно, суша наша. Внутренние войска в городе…

– А что касательно ситуации в море? Сколько потерь среди наших?

– Несколько тысяч, точно неизвестно.

– А японцы? Сколько наши потопили их кораблей?

– Уже порядка двадцати.

– Ну, это плодотворно. Кстати, а что там с Урупом, островом Уруп?

– Остров во власти японцев, но в ту сторону плывут наши корабли, в том числе с соседних островов, попробуют выбить из оттуда.

– Это будет нелегко.

– Будем надеяться, что получится…

Через пять минут разговор закончился, и маршал Хартса покинул кабинет.

Президент сидел в своём кресле и думал. У него были свободные десять минут перед другим запланированным приёмом, которые он посвятил обдумыванию дальнейших действий и ведению обороны.

Он знал, что японцы не впервые «точат зубы» на Южные Курилы. Он получал сведения от Александра Бардина, начальника комиссии по международным связям, о том, что японцы планировали переговоры касательно вопроса принадлежности Южных Курил, и эти переговоры состоялись. Однако дело зашло ещё дальше, и они атаковали, без предъявления ультиматума или попытки снова обговорить данный вопрос, воспользовавшись своим техническим и численным преимуществом перед силами Хартса.

Японцы ещё не высадились на суше, значит, можно выиграть время. Стоит укрепить позиции на острове, а также создать крепкий коридор для своих кораблей для помощи базам на островах. Мобилизация мужского населения как крайняя мера пока что не нужна, но если потребуется, то он готов пойти на это, чтобы не дать японцам захватить столицу, если они решатся идти на неё.

За время его правления он ещё не сталкивался с вооружённым конфликтом. Пиратов в холодном и северном Охотском море нет и быть не могло, значит, другого противника, кроме соседних государств, у Хартса не было. И вот, один из этих соседей подал повод, и этот территориальный повод перерос в полноценную войну, войну быстро начавшуюся, но неизвестно, когда и чем она закончится.

– Они приближаются к суше?

– Наши заметили, как группа кораблей направляется на запад, в нашу сторону.

– Сколько их?

– Порядка двадцати – крейсеры и десантные.

– Каковы их намерения?

– Не знаем. Для атаки этого недостаточно, хотя силы там приличные, но это может быть авангард, за которым последуют остальные.

– Они собираются высаживаться на суше?

– Кто их знает; может быть, идут в лоб, чтобы атаковать.

– Следите за их перемещением и, если нужно, откройте огонь, когда они будут близко.

– Понял…

Японцы собирались вести бой на два фронта. Первый фронт уже шёл, это были бои за Курилы; второй фронт был непосредственно за Хартс, в котором были аккумулированы основные сухопутные силы.

Корабли Хартса смогли создать коридор, связывающий южную часть Сахалина с островом Уруп. По пути им встречались одиночные корабли, находящиеся как вблизи, так и на расстоянии, но они не создали для группы серьёзного препятствия. Создав коридор, корабли Хартса встретились с силами противника, занявшими остров и базу «Хокмут», и пришлось провести бой. Японцы вели обстрелы как с ближайших кораблей, так и с самой суши, но несколько хартсианских кораблей под огневым прикрытием смогли высадить солдат на остров, и те вступили в перестрелки с японцами, занявшими базу.

Начались бои не только в море, но и за отдельные острова. Порт «Константин» на острове Итуруп был занят небольшими силами японцев, и новые прибывшие корабли хартсианцев пытались выбить их оттуда, однако им мешали японские корабли, находящиеся поблизости.

Численное преимущество японских кораблей можно было скомпенсировать тактическим расположением кораблей Хартса, что и пытались сделать морские офицеры. Одна из задач в виде создания морского коридора была выполнена, но также следовало предохраниться либо подготовиться к новому наступлению кораблей Сил самообороны Японии с юга.

На суше тем временем шла подготовка к более близкой встрече со вражескими кораблями. Войска занимали побережье, рабочая артиллерия вела обстрелы в пределах своей видимости, а корабли, оставшиеся у побережья, старались выбрать удобное расположение.

Внутренние войска были единственными силами, которые пока что не были задействованы в боях, но они ждали своего часа и готовились к нему не меньше остальных.

Арно бродил по улице с оружием в руках и оглядывался вокруг. Уже больше недели он работал в таком режиме, и такое бездействие начинало напрягать его. Он ожидал действий, активности, но только не боевой, так как он не романтизировал войну и понимал, что она из себя представляет. Он ожидал нового приказа или поручения, чего-нибудь кроме прогулок по улицам с оружием и обыденных поручений своим солдатам вроде предупреждать его в случае чего или стоять и патрулировать там-то и там-то.

Ему позвонил его командир, и уже тогда Арно узнал, что ситуация продвинулась и обострилась:

– Значит, они приближаются к суше? – спросил он.

– Группа кораблей направляется на запад в сторону Сахалина, то есть к нам. Для чего, остаётся догадываться…

– Вероятно, для атаки или манёвра. Так, а что делать нам? Мы остаёмся в городе?

– Пока что вы на своих местах, а дальнейший исход покажет. Внутренние войска должны быть в городе; есть основная армия, которая примет на себя удары, если они последуют.

– Вас понял…

Арно решил для себя, что, несмотря на скуку, ему есть чему радоваться: ему не придётся в числе первых «идти на амбразуру», он может «отсиживаться в городе», где пока что спокойно. Вечером его отпускали домой, где он проводил свободное время с семьёй, а днём ему оставалось лишь патрулировать улицы и периодически связываться со своими командирами из части. Данное положение устраивало его, что не было никаким конформизмом, но было здравым смыслом.

– Говорят, что японцы пошли на запад. – обратился он к одному бойцу.

– Значит, сюда.

– Да, так точно.

– Значит, и мы не будем сидеть без дела, товарищ ефрейтор.

– Без дела не сидят на побережье, а мы должны быть в городе.

– И сколько?

– Пока не изменится ситуация?

– Что известно про бои на море?

– Удалось создать коридор на юге, я слышал. Наши корабли пробиваются «между Сциллой и Харибдой», вокруг них японский флот. Идёт морской бой, но и наша артиллерия не дремлет.

– Я периодически слышу звуки выстрелов с юга.

– Да, это они.

Арно и солдат разошлись по своим местам.

–Лишь бы до города не дошли, если дойдут, значит наши проигрывают. – подумал Арно, смотря вдаль на юг.

В том направлении, куда смотрел Арно, шла война, а здесь, в столице Хартса, шла обычная, насколько это возможно, жизнь. Жители города не почувствовали особого контраста, не считая солдат внутренних войск, патрулирующих улицы, но солдаты уже почувствовали привкус войны, хотя и сами ещё непосредственно не участвовали в ней. Они не знали, чего ждать, но адреналин уже выделялся, и они чувствовали некоторую напряжённость и волнение, как перед настоящим боем. Это чувство передавалось между ними невидимой нитью и словно связывало их. Это то, что можно назвать боевым братством, хотя сухопутных боёв в Хартсе ещё не было.

Группа японских кораблей направлялась на запад, стараясь маневрировать, менять свой курс и не попасть под встречный огонь с кораблей Хартса и сухопутной артиллерии. Их целью было создать первую линию атаки на сушу, и за ними потом последуют остальные корабли.

Ситуация с Курилами была непростой для обеих сторон. Японские корабли пытались снова выбить хартсианцев с Урупа и не дать им вернуть к себе порт «Константин» на Итурупе, а хартсианцы на других островах вели изнуряющую с точки зрения своих ограниченных ресурсов оборону, не получив конкретной помощи. Корабли Хартса намеревались помочь и другим базам, но это осложнялось из-за японского флота, заполонившего море.

– Это база «Мально», приём.

– Это радиостанция завода связи, приём.

– Нам нужна помощь, наши силы на исходы, пришлите нам корабли для эвакуации, приём.

– Мы отправляли группу кораблей для освобождения «Хокмута», и они со своей задачей справились. Сейчас попробую связаться с ними и договориться, чтобы они приплыли к вам, а потом свяжусь с вами, как слышно, приём?

– Вас понял, нас такое предложение устраивает, ждём вашего ответа, приём.

– Тогда ожидайте, конец связи…

База «Мально» десять дней держала оборону, но на одиннадцатый день её силы стали исчезать: множество солдат погибло, боеприпасы заканчиваются, часть орудий вышла из строя либо уничтожена. Похожая картина наблюдалась и с другими базами, но «Мально» была наиболее пострадавшей.

– Радиостанция завода связи, приём.

– База «Мально», приём.

– Мне удалось связаться с кораблями. Они готовы помочь, но может потребоваться время и, к тому же, море во власти японцев, приём.

– Сколько им нужно времени, у нас непростая ситуация, приём?

– Дня-двух, может, три, приём.