Двигатель истории

2 мая

Уходящий пасмурный день оказался под стать настроению многих людей, знакомых с последними новостями. Японцы аккумулируют силы и постепенно оккупируют море, не давая весьма скромным силам хартсианцев пространства для манёвра. Российский лидер Александр Водников медлит с ответом президенту Хартса Владимиру Гальскому, а император Кимура оказывает давление, понуждая Хартс пойти на переговоры, в ходе которых заставит отдать острова Малой Курильской гряды.

Вернувшись домой, Арно сразу сказал с циничной иронией:

– Нам надо торопиться со свадьбой, не то не успеем, япошки застрелят.

– Ты дурак? Не говори такие вещи. – ответила Соня, с которой он жил в гражданском браке.

– Я серьёзно.

– Может, не стоит торопиться? Мы уже три месяца живём в таком формате, так зачем что-то менять, тем более в военное время? – сказала Соня про гражданский брак.

– Адриан говорил мне, что гражданские браки разрушили институт семьи.

– Как ты витиевато стал говорить! Ты таким не был до знакомства с этим придурком Гринёвым.

– Не называй его так, я с ним знаком уже несколько лет.

– Мне он не нравится. Если мы женимся, не приглашай его к нам на свадьбу.

– Он мой друг.

– Друг, который живёт с «умной супругой», но при этом ругает андроидов.

– Ладно, хватит. Я хотел сказать, что, пока что, я здесь, в городе. Мобилизации пока нет, Гальский хочет договориться с японцами. Тем не менее, надо быть готовыми к худшему. Если меня всё-таки мобилизуют, то это будет до победного конца в потенциальной войне, в котором я весьма сомневаюсь.

– Русские нам помогут. – легкомысленно ответила Соня.

23:50

Ночь была долгой из-за бессонницы, Адриан думал о прошлом. Он вспомнил про свою дочь Дину от первого брака, с которой не общался уже больше года. Её мать отказалась от алиментов и не позволила Дине общаться с отцом.

Адриан встал с кровати, достал средство связи и отправил дочери сообщение:

«Привет, это твой отец. Не знаю, простила ли ты меня или нет за то, что я забыл о тебе в течение года. У меня бывает бессонница, и сейчас я подумал о тебе и о матери.

Когда послушаешь это сообщение, знай: я люблю тебя, несмотря на то, что я гад и подлец. Мне жаль, что я разошёлся с твоей матерью. Надеюсь, ты меня простишь.

Как твои дела, как здоровье, как учёба? Если тебе что-то нужно, обращайся, я всегда готов помочь.

Я помню про вас и готов вам помочь, если нужно. Обращайся.»

Через час Адриан уснул.

Иногда ему снились сны, которые сложно описать. В эту ночь сон имел видимые очертания.

Он видел людей. Они были не то голые, не то обнажённые по пояс, а вокруг некое тёмное пространство или помещение, тёмное, но не совсем кромешное; казалось, эти люди были молодые. Случилось что-то неясное. Возник голос, похожий на женский. Это был голос зрелой взрослой женщины, и он сказал, выразительно, с интонацией:

– Сочные, жирные, хрустящие юноши!

Жирных среди них не было, но не важно. Показалась не то пещера, не то вход, в нём или на нём была надпись: Война. Этот тёмный проход словно поглотил этих людей.

Адриан проснулся раним утром и первым делом достал свой сенсор, чтобы прочесть новости. Японцы провели информационную диверсию против Хартса с целью посеять смуту и волнение среди народа, чтобы оказать давление на президента Гальского и принудить его пойти на невыгодные для Хартса переговоры, а российский лидер ответил, что готов принять участие в трёхсторонних переговорах.

Собираясь на службу, он получил сообщение от дочери:

– Привет. Я рада, что ты написал мне. Я не злюсь на тебя, люди часто расходятся, это норма.

У меня и у мамы всё нормально. Я стала заниматься киберболом в нашей школе, недавно участвовала в заочных соревнованиях. Моя команда проиграла, но ведь главное не победа, а участие, верно?

У мамы всё хорошо. Она работает, ни на что не жалуется. Думаю, она на тебя не злится за то, что вы разошлись.

Спасибо за сообщение. Целую.

5 мая, квартира-студия Александра Кингстона

– Саша!

– Да?

– К тебе пришли! Кто это?

– Пресса.

Журналист навестил писателя и публициста Александра Кингстона, чтобы взять интервью. Александр Кингстон является единственным потомственным англичанином во всём Хартсе.

– Открой ему.

– Почему ты меня не предупредил?

– Чтобы ты не занимала себя готовкой к приходу гостя, который пришёл сюда по работе, а не на чай из плантаций.

– А я и не собиралась!

– Впусти его.

– Впустила.

В квартиру-студию Александра вошли журналист и съёмочная группа. Они собирались взять интервью хронометражем в один час, а красивый и благородный вид студии Кингстона как нельзя лучше подходит для интервью на серьёзные темы вроде войны и мира.

После «чая с плантаций» журналист и съёмочная группа попросили Александра предоставить им студию для интервью.

– Мы начинаем!

– Итак, с вами Андрей Прутикин, информационное агентство «Хартс Ньюс»! У нас в гостях, точнее, мы в гостях у нашего любимого Александра Робертовича Кингстона, писателя, публициста. Ветеран журналистики, вы были в Китае, России и в Европе, занимались вопросами налаживания межкультурных связей в условиях Великой миграции, которая не прекращается до сих пор. Впрочем, это всё для тех, кто по каким-то причинам не знаком с нашим героем, но ничего, сейчас познакомимся.

Александр, вы знаете, что сейчас у нас на повестке дня, я имею в виду внешнюю обстановку для нашей страны. Император Кимура нагнетает обстановку. Вы в своё время занимались вопросами межкультурных связей…

– Не только межкультурных. – отметил Александр.

– Спрошу коротко: ваши прогнозы? Как вы оцениваете ситуацию?

– Я тоже отвечу коротко: у меня неутешительный прогноз.

– Вы делаете этот прогноз на основании соотношения сил? Кимура проводит мобилизацию…

– Да, Кимура проводит мобилизацию, значит он не шутит с нами. Нас может спасти только твёрдая воля и конкретная помощь других стран перед лицом агрессивно настроенного Кимуры. Чем скорее мы это сделаем, тем будет лучше.

– Что конкретно мы сделаем? Попросим оружия и дадим разместить контингент на Курилах?

– Тут важно уточнить: мы не можем диктовать нашим союзникам конкретные условия, как будто нас кто-то будет слушать. Тем более мы не можем требовать от других стран прямого вмешательства в конфликт на нашей стороне, кому это надо, вы мне скажите? В любом случае мы стоим между Сциллой и Харибдой. Либо нас ждёт неминуемое поражение, и это только вопрос времени, либо мы одолжим дипломатическую и военную помощь России, Китая или Кореи при условии лишения суверенитета.

– А позитивный сценарий?

– Только если случится чудо, а я в чудеса не особо верю. Для меня самый оптимальный сценарий в этой ситуации только один: раздел островов между Россией и Японией и частичное лишение и без того слабого суверенитета.

– Но президент Водников готов вмешаться. Я недавно общался с нашими коллегами из департамента, и они подтвердили, что Россия предложит свой план урегулирования.

– Это то, о чём я вам только что сказал: раздел островов и, возможно, Хартса как такового. Более выгодное положение у России, у неё есть аргумент в виде населения Хартса, у нас почти нет диаспор, всё население – потомственные русские. Так или иначе нас могут заставить присоединиться к России, попозже, но дело идёт к этому. Японцы не смогут оспорить право русских на наши территории.

– Это позитивный сценарий?

– Не знаю, но это максимально возможный сценарий. Хотя, если прикинуть, то могут вмешаться другие страны и компании по ловле рыбы или добыче углеводородов и газа…

Пресса покинула квартиру Кингстона. Когда они вышли за дверь, супруга Александра сразу же сказала:

– Ну и дурак ты, Саша.

– Дурак?

– Я считала тебя умным, а ты легкомысленный. Ты же наговорил на статью о дискредитации власти!

– Не переживай, у меня с властью хорошие отношения.

– Я пойду в магазин, молока хочу купить.

– Купи, но не самое дешёвое, я не хочу питаться синтетическим маслом. Купи подороже.

– Молодёжь питается всякой суррогатной дрянью, а ты в свои лета думаешь о здоровье.

– Да, а что тут такого? – возмутился Александр. – Кто питается дрянью, тот имеет на это полное право, а я слежу за своим здоровьем и не хочу терять форму. Не спеши меня хоронить.

– Как ты слова перевираешь, Саша! Ладно, не буду спорить, я пошла.

– Ещё купи каких-нибудь фруктов.

– Как скажешь, только дай сенсор, у меня разряжен.

– Держи.

Отдав сенсор, Александр присел на свой любимый диван в студии. Супруга вышла. От скуки он решил проверить почту. Зашёл в свой аккаунт и увидел сообщение от неизвестного человека:

«Добрый вечер, Александр. Меня зовут Адриан Гринёв, я боец внутренних сил Хартса в звании лейтенант.

Я знаю Вас как занятого человека, который дорожит своей деятельностью и репутацией. Я знаком с вашим творчеством, вашей гражданской позицией, а, главное, вашей харизмой и остротой слога. У меня были мысли такого рода: «С умным человеком и поговорить любопытно», и у меня были к Вам вопросы, но не было предлога, серьёзного предлога для встречи. А сейчас, похоже, появился.

Я бы хотел встретиться с Вами face-to-face и поговорить. Понимаю, что на то предназначена Сеть, благодаря которой вы сейчас читаете сие письмо. Просто для большего понимания друг друга, да и просто из-за желания пообщаться с Вами в реальном, а не виртуальном формате, я бы хотел обсудить свою тему. Условия встречи, место и время, отдаю в Ваше распоряжение. Жду Вашего ответа»

Александр ответил:

«Спасибо за вашу излишнюю вежливость, вы не должны так громоздко и возвышенно отзываться обо мне (прошу вас, не обращайтесь ко мне с большой буквы, это лишнее). Если вам будет удобно, подойдите завтра часам к 6 вечера на улицу Южную, 90; там будет стоять пятиэтажное тёмное стеклянное здание, в нём моя квартира и кабинет со студией. Когда подойдёте, позвоните в домофон по номеру 9, я вам открою. Жду»

После шести стало заметно темнеть. Курящего публициста-сноба в своей студии с видом на пасмурное вечернее небо и пригород можно было бы запечатлеть на картине, но художника не было рядом.

Александр услышал звонок. Он подошёл к домофону с камерой и увидел в камере мужчину лет 35-40 в серой солдатской форме. Адриан поднялся и вошёл в квартиру Александра.

Они зашли в студию и присели.

– Итак, что вы хотели? – сразу спросил Александр.

– У меня встречный вопрос. Вы цените своё время, поэтому спрашиваю: сколько стоит консультация?

Александр выпучил глаза и сказал:

– Вы меня обижаете.

– Вы откажетесь от денег?

– Разумеется, я не такой. Одно дело, если бы вы пришли сюда за официальной консультацией, но ведь у нас здесь неформальная встреча. Не обижайте меня.

– Извините.

– Что вы хотели обсудить?

– Я боец внутренних сил, как вы видите. У нас на носу мобилизация. Война уже началась, и я думаю, что вы это знаете.

Скажите, вы когда-нибудь бывали в Японии?

– А зачем вы спрашиваете? – с недоверием спросил Александр.

– В целях достижения успеха в нашей сложной ситуации. Война уже началась.

– У вас что, есть какие-то мысли на этот счёт?

– Да, возможно.

– Что вы задумали и что вам нужно от меня?

– Вы не ответили на мой вопрос: вы были в Японии?

– Да, был, и что?

– Вы были в Японии в качестве журналиста, так?

– Это было пятнадцать лет назад.

Александр счёл нужным скрыть от Адриана, что его дочь Марта замужем за японцем и живёт в Токио.

– У вас остались какие-нибудь знакомства? Какие-нибудь связи?

– Знаете, Адриан, мне неловко отвечать на ваш вопрос. Вас случайно не подослали ко мне, скажите честно?

– Нет.

– Если у вас есть какая-то идея, то вряд ли вы сможете её реализовать, вы военный.

– И что?

– И то, что инициатива с вашей стороны наказуема. Вы должны понимать, что наша встреча тоже, по идее, должна остаться между нами, потому что я сомневаюсь, что офицеры оценят вашу идею, какой бы она ни была.

– Вы правы, но, пока меня не мобилизовали, я вправе делать то, что считаю нужным.

– И что вам нужно от меня? Скажите же.

– Помощь.

– Какая?

– Вы были журналистом, вы можете помочь нам, то есть Хартсу, в качестве легального канала разведки и информации.

Александр молча смотрел исподлобья.

– Вот зачем он предложил мне деньги за встречу, ясно. – подумал он.

– Вы можете помочь нашей стране. – легкомысленно сказал Адриан.

– Вы уверены в этом?

– Я для того и пришёл, чтобы обсудить с вами моё предложение.

– Я читал про Штирлица и смотрел детективы, но я никогда не занимался шпионажем.

– Наши люди могут вас научить.

– Кто это – «ваши люди»? Из армии?

– Да.

Александр усмехнулся.

– Вы ничего не путаете? Вы решили завербовать меня с помощью денег, когда предложили мне плату за консультацию?

– Я надеюсь, что вы меня поймёте.

– Что я должен понять, друг мой? У вас нет полномочия вербовать легальную разведку. Вас могут наказать за такую инициативу, вы понимаете?

Адриан промолчал.

– Если вы хотите получить от меня конкретный совет, вот он: не проявляйте инициативу и просто делайте свою работу, тем более что без санкции сверху вы не имеете права никого вербовать. Вы ради этого пришли ко мне, так ведь?

– Я хочу понять, каковы наши шансы против японцев.

– Хотите знать?

– Да.

– Я вам скажу: никаких.

Адриан махнул головой, на что Александр ответил:

– Если вы мне не верите, спросите мнения ваших сослуживцев.

– Я с вами согласен, но мы не можем просто взять и отдать острова японцам. Если мы это сделаем, то со временем ляжем под них, и японцы сделают Хартс инструментом давления на Россию с Дальнего Востока.

– Вы правы, но вас это не должно волновать. Пусть Гальский и иже с ним разбираются, а вы просто выполняйте приказы.

Адриан усмехнулся.

– Что вас смешит?

– Вы напомнили мне одного сослуживца, с которым я часто общаюсь. Когда я начинаю рассказывать ему про современные мировыми процессы, он говорит мне: «А ты можешь их изменить? Если нет, то не парься!».

– Совершенно верно! Адриан, сколько вам лет?

– Мне?

– Ну, не мне же!

– Тридцать пять.

– Вы полны сил, но вы тратите их на пустое. Политика не для вас, и не стоит туда лезть, это я вам точно говорю.

– Почему?

– Потому что вы всё равно ничего не измените.

– Когда миллионы думают так же, тогда, в самом деле, никто ничего не может сделать. Нас с детства учат: знай своё место, не рыпайся, инициатива наказуема, тише едешь – дальше будешь и прочее. Если миллионы не могут ничего изменить, тогда кто сможет?

– Власть, это её компетенция.

– Но власть – это такие же люди, как мы с вами. Люди, которым повезло оказаться в нужном место в нужное время.

– А вы что, хотите стать политиком?

– Не знаю.

– О-о!

Александр закурил. Адриан нажал на свой сенсор чувств и почувствовал лёгкую эйфорию, пока Александр думал над тем, что сказать.

– Я расскажу вам одну историю. – сказал Александр, встав с кресла и расхаживая по студии.

Однажды, ещё тогда, когда я работал в прессе, мне достался материал, связанный с одной американской историей. Суть в том, что в Штатах нашёлся один умник, который умудрился сколотить свою банду, видать, был неплохой оратор, умел играть на чувствах и эмоциях Он назвал свою группу «Организация Американского Единства», нечто вроде местных правых, и составил свой план, с которым собирался выступить в медиа.

Чтобы привлечь к себе внимание, он начал заниматься тем, что называется раскруткой и пиаром. Вместе со своей группой он проводил опросы, собирал донат, нанял специалистов, чтобы те помогли ему создать и оформить свой сайт, составить прообраз герба будущей организации, собирать аудиторию, лояльных граждан и представителей общественности, которые придали бы вес его группе.

Через три года после начала своей общественной деятельности этот тип выступил на радио, а уже потом появился на экране. Он начал говорить о том, что якобы «наступило время перемен», «пора пробуждать общество» и так далее, короче говоря, этот нувориш почувствовал прилив сил. Всё бы ничего, но ради саморекламы он устроил одну провокацию в Вашингтоне, когда его группа в костюме клоунов и циркачей ходила с флагом демократов, скандируя «Цирк уехал, а клоуны остались!», тем самым высмеивая политических оппонентов, такой странный перформанс.

– К чему вы клоните?

– Этого человека нашли мёртвым в своей квартире, а на его группу составили компромат. Ему не простили его выходок.

– И что?

– Я вам скажу вот что: не лезьте в политику хотя бы потому, что вы солдат, вы исполнитель их воли. Если вдруг наша власть решит сдаться японцам, вы будете вынуждены подчиниться.

– А вы?

– Что я?

– Вы бы стали политиком?

– Нет, и вам не советую. У вас были мысли?

– Были.

– Избавьтесь от них.

– Мои взгляды – это моё личное.

– Конечно, никто не спорит, он порой их лучше держать при себе.

– И к чему мы придём? Детей будут выращивать как на фабрике, в нужных количествах, с контролем рождаемости, чтобы не было избытка людей, как сейчас. Всё мужское и женское исчезнет, все станут среднего пола. Люди забудут культуру, их будут учить ИИ и андроиды…

– Вы из «Движения отказа»? – спросил Александр.

– Можно сказать.

– Послушайте, Адриан, успокойтесь. Вы солдат, вы в подчинении по долгу службы, однако не все такие как вы. Людям по душе свобода, а не эфемерные ценности и ходьба строем. Неужели вы мечтаете, чтобы люди кричали речёвки, ходили строем и жили при патриархате?

– Нет, но я хочу, чтобы все люди поняли одну вещь. Если люди спят с «умными» и дружат с нейросетями, тогда нам каюк. Люди сильны, когда все едины, а не когда каждый сам по себе.

– Вы и вправду романтик.

– Зато я не циник.

– Значит, у вас пока что нет опыта. Вы сами сказали про общественный кризис, а что это, если не цинизм? Люди хотят жить так, как им удобно, и не готовы терпеть неудобства ради каких-то там «великих идей» и прочего. Если людям удобно быть одинокими, то это их право. Нельзя никого заставить создавать многодетные семьи, особенно сейчас, когда на планете слишком много людей.

– М-да.

Александр курил, а Адриан бродил по студии, осматривая экспонаты. Ему понравились сенсорные телефоны из прошлого века и несколько отреставрированных глянцевых журналов с женщинами и бизнесменами.

– Где вы это достали? – спросил он.

– Что?

– Экспонаты.

– Я бывал в разных странах, в России и Китае, в Европе. Всё началось с того, что я посетил Музей постмодерна в Москве во время командировки.

Музей возник лет сорок назад. Там собраны экспонаты столетней давности, когда началась эпоха постмодерна…

– И вы купили экспонаты? – перебил его Адриан.

– Нет, конечно нет. Я поинтересовался, откуда они это всё собирают, и они ответили: покупают у любителей, у коллекционеров и у специальных фондов. Это не археология, это не папирусы и скрижали, не древние артефакты, а почти нынешняя история. Я навёл справки и связался с теми, у кого это есть, и постепенно, год за годом, собирал у себя коллекцию старых вещей.

– Она недешёвая.

– Не совсем. Конечно, старьё ценится с годами, но таких любителей старых безделушек немного, и я даже не знаю, где бы я мог это сбыть.

Я собрал это всё у себя для того, чтобы дать себе пищу для размышлений. Почти всё, что здесь есть, это ширпотреб прошлого века, буквально.

Старые телефоны, они как сенсоры чувств. Во время «цифровой лихорадки» люди пользовались ими и носили с собой. Сеть проникла во все сферы жизни. Информация стала распространяться как чума, а люди питались ею как пищей.

Сейчас же людям не хватает эмоций, но у нас есть суррогаты, которые помогают нам развлечься.

– Вы сами скучаете.

– С чего вы взяли?

– Вы прожили большую часть своей жизни. У вас есть семья, студия, деньги и почёт. Вы живёте в достатке и скучаете, вам не надо ничего делать. Вы уже ни к чему не стремитесь и доживаете свои годы здесь…

– Вы не правы. Я всё ещё общаюсь с людьми и даю им советы. Я старше вас, но я не чувствую себя стариком.

Скажите, вы ведь читаете мои публикации?

– Да.

– Вы читали «Все критяне – лжецы»?

– Нет, а что?

– А то, что вам не надо быть тем самым критянином, который говорит, что его соотечественники – лжецы.

Вы хотите, чтобы люди стали открытыми, нравственными и порядочными, но вы самих людей спросили об этом? Хотят ли люди того, чего хотите вы? Можно, конечно, их заставить, но для этого нужна реальная сила и власть, а у вас её нет.

– Была бы, я бы многое изменил. – ответил Адриан.

– А вы хотите этого? У вас есть амбиции?

– Нет.

– Но вам мешают обстоятельства, а без них вы бы делали то, что хотели, так?

– Не знаю…

– Похоже на то. Вы проговорились, мой друг, я вас понял.

– И что вы поняли?

– То, что вы романтик, мечтающий о переменах, и, будь у вас власть, вы бы без промедлений ею воспользовались.

Знаете, это серьёзные вещи, здесь нужен холодный рассудок, а не мечтательность. Вы сами готовы к этому? Или это просто фантазии, которые есть у большинства людей?

– Наверное, это просто фантазии.

– Потому что одно дело мечтать, а совсем другое делать. Это не так приятно, как вам кажется. Мечтать не вредно, но исполнять может быть неприятно.

– Я вас понял. Значит, вы нам не поможете?

– Я не могу вам помочь. Мы встретились в первый раз, а вы уже рубите с плеча. Если вы хотите кого-то завербовать, вам для начала надо познакомиться с человеком и изучить его, чтобы понять, способен ли вам помочь. Вообще, вам не надо заниматься чепухой, не обижайтесь.

– Я не обижаюсь.

– Вот и славно. Настоятельно рекомендую вам не повторять мои старые ошибки. Не будьте слишком любопытными, не думайте больше положенного, не стремитесь быть слишком умным. Чрезмерное любопытство может сыграть с вами злую шутку, как это было со мной. Сейчас начался конфликт, но важно остаться самим собой. Не стремитесь быть умнее других, не будьте вы со страдающей душой поэта, поверьте мне на слово.

Посидев ещё десять минут, Адриан вежливо попрощался с Кингстоном и пошёл домой. Ни о чём не думая, он шёл с отрешённым взглядом под пасмурным небом, которое предрекало дождь. Дождь пошёл, но Адриан уже успел вернуться домой и согреться крепким чаем и помыться под душем. «Умная супруга» Майя ничего ему не сказала, а он и не хотел с ней общаться.

На следующий день его группе приказали сопроводить офицеров армии до здания департамента, где их ждали чиновники

Адриан дошёл до здания департамента. Другие бойцы уже ждали своих офицеров, Адриан поздоровался с ними.

– Почему они опаздывают?

– Их задержали при выходе из части на предмет протоколов о посещении департамента. – сказал один боец.

– Ты что, Грин, забыл? Не опаздывают, а задерживаются.

– А вот и они.

Три офицера подошли к бойцам. Бойцы отдали им честь.

– Итак, господа, вы здесь нужны в качестве понятых, вы просто свидетели. Мы пообщаемся с депутатами, а вы подпишите пару бумаг о том, что явились сюда и сопровождаете нас, это просто формальность. Наконец, вы можете отдохнуть от наших грузных и унылых частей с плохим освещением в более респектабельном департаменте. – сказал офицер.

Все зашли в здание. Андроид-охранник, стоявший у входа, провёл всех на третий этаж, где их ждали чиновники. Они поднялись и встретили пятерых депутатов. Офицеры пожали им руки и зашли в большой кабинет вместе с бойцами.

– Господа, подпишите.

Бойцам выдали те бумаги, которые следует подписать. Все расписались.

– Господа, можете разойтись. Пройдите в нашу столовую, она на первом этаже справа от входа, вас бесплатно обслужат и накормят. Нам надо поговорить с вашими офицерами, желательно наедине.

– Разойтись. Ждите нас внизу. – приказал офицер.

Бойцы в сопровождении двух андроидов спустились на первый этаж и зашли в столовую, в которой их так же обслужили «умные люди».

– А здесь темно, освещение слабое, как у нас в части. – сказал Арно, запивая апельсиновым соком.

– Это что? – спросил сидящий за тем же столом Адриан.

– В каком смысле?

– Что ты пьёшь?

– Сок.

– Настоящий?

– Ты что, Грин, с Луны свалился? – усмехнулся другой боец. – Никогда сока не видел?

– Представь себе, я жил в небогатой семье и апельсиновый сок пил раза два в жизни. Нас подсадили на заменители и суррогаты, а сами тут, я смотрю, почивают на лаврах.

– Ты опять за старое, Грин. Небось считаешь, что во всём виноваты они, а? – сказал Арно, указав на андроида женского пола.