Безымянный горизонт. Книга 1

Дарс сидел с пиласами за одним столом, плечом к плечу, и чувствовал значимость этого факта. Как некий признак пройденной инициации. Во время ужина, тему недавнего конфликта между Уклем и Рутса никто не поднимал.

Сам Рутса за едой вел себя спокойно. Более того, Дарс, несколько раз, замечал на его лице нечто отдаленно похожее на улыбку. Очередные шутки Пикки вдруг стали пробивать его броню, казавшуюся ранее непроницаемой. Рутса не избегал Укля и вообще вел себя так, словно ничего не произошло. Равно как и все остальные, включая самого Укля.

В начале застолья к Дарсу подошла Низза с большим подносом. Нагнувшись к его уху, она поинтересовалась, как он себя чувствует. Затем расставила с подноса несколько тарелок с мясом и чашки с питьем и удалилась.

Никто из участников похода ни проронил ни слова о случившемся конфликте и обстоятельствах, при которых было обнаружено тело умирающего алаиса. А вот о походе за фуссом и ияклисом, наоборот, сказано было много. Дарс почти не встревал в беседу, и даже небольшая похвала от Укля заставила его лишь смущенно опустить голову и улыбнуться.

Бардин ел и слушал. На редкие вопросы в большинстве своем лишь кивал, либо отвечал кратко и односложно. Речь пиласов текла в уши Дарса со всех сторон и ему приходилось прилагать много усилий, чтобы усваивать хотя бы небольшую ее часть. Поэтому ел он очень медленно, пребывая в перманентном напряжении.

Те пиласы, что не принимали участия в походе посматривали на Дарса, внимательно слушали своего тиссулу и с улыбками кивали, когда тот рассказывал, как Дарс, не смотря на раны, наравне со всеми, собирал фусс и тащил почти полный мешок до самого Аккибуса. Рядом с Дарсом сидел Пикка и, посмеиваясь, периодически хлопал его по плечу. Бардин же продолжал незаметно следить за Рутса. Несколько раз взгляды их сталкивались, но пилас тут же отводил их в сторону. Нет, в выражении лица Рутса не было враждебности. Ничего такого. Но было ощущение, словно он понимал некую, истинную природу вещей, и с грустным снисхождением мирился с невежеством и глупостью окружающих.

После трапезы все разбрелись по своим жилищам, а Дарс осторожно подошел к Уклю, решив, что момент для разъяснений настал.

Но не успел он открыть рот, как тиссула его опередил:

– Пойдем к нам, побеседуем, покурим мрасаты.

Дупло Укля и Низзы располагалась неподалеку, а значит долго трясти свое полное брюхо, карабкаясь по лестницам и мостикам, Дарсу не пришлось. Он чувствовал лёгкую тошноту и дискомфорт: последний кусок мяса с липкой, сладковатой подливой огару, которой пиласы приправляли свои блюда, явно оказался лишним

Дарс уже не раз бывал в жилище Укля и Низзы. Благодаря размерам дупла его можно было разделить на две секции. Одна была общей комнатой со спальными местами, табуретками и небольшим грубым столиком у стены, а вторая – импровизированной кухонькой с каменным очагом и даже примитивным дымоотводом, прорубленным в стене под потолком. Разделялись они лишь условно – тонкой деревянной перегородкой, обитой плотной шкурой.

Едва они зашли внутрь, Укль тут же завалился на свое спальное место, жестом пригласив своего гостя сесть рядом.

– Что произошло между тобой и Рутса? – начал Дарс с места в карьер, едва усевшись на пол и скрестив по-турецки ноги.

Укль, перевернувшись на бок, взял с небольшой полки слева специальную жевательную палочку и, засунув в рот, стал задумчиво жевать один из ее концов. Пиласы использовали такие палочки вместо зубной щётки: при жевании из них выделялся особый сок, а сами волокна, тонкие, но грубые, эффективно счищали налёт и остатки пищи. Эти палочки назывались бухси. Дарс иногда и сам пользовался такими после еды.

Укль кивнул Бардину, предлагая присоединиться.

– Позже, дома, – покачал головой тот.

Тиссула пожал плечами и, взяв со столика небольшую чашку, поставил ее на пол рядом с собой.

– Ты наверное уже слышал про Карэда Модура? – произнес он, продолжая методично жевать бухси.

– Да, но я по прежнему не понимаю что это…

– У нас не такая уж безопасная жизнь, как ты мог подумать.

– Я никогда так не думал, – заверил его Дарс. – Гостеприимство этого леса я проверил на себе.

– Я не совсем об этом…

Укль немного помолчал, прежде чем продолжить.

– В день Калааси в иссулу, со стороны восходящих светил, приходит беда.

Дарс смиренно ждал. Начало ему не понравилось, но нечто подобное он и ожидал.

Укль сплюнул в чашку и снова засунув в рот палочку, начал с усилием жевать ее зубами, двигая ее под разными углами в полости рта.

– Они идут на свет Валиса Маль, – продолжил он, чуть погодя, снова сплюнув в чашку и утерев губы ладонью. – Они всегда идут к ней, но никогда не доходят. А мы все дети ее. И мы защищаем друг друга. Так было всегда и так будет.

Укль снова взял паузу, засунув в рот бухси. Разжеванный конец ее развалился на множество тонких волокон.

– Укль, прошу, ты можешь повременить с этим, – взмолился Дарс указывая на палочку в его рту. – Кто «они»? Что это за день за такой вообще? Раз уж начал, введи меня в курс дела со всеми подробностями.

Укль поставил на пол чашку и положил сверху на нее разжеванную бухси.

– Тебе не стоит бояться. Когда вновь настанет тот день, ты пойдешь с нами, – сказал он, с явным намерением успокоить Дарса.

Но вышло, наоборот.

– Я пока даже не понимаю чего именно мне НЕ стоит бояться…

– После того как последняя капля воды упадет на траву иссулы, приходит Карэда Модура. И мы отходим в объятия Валиса Маль.

– Что такое Карэда Модура?

– Я не знаю, – просто ответил Укль. – Туасу говорили, что это воины из другого мира – вечные враги Валиса Маль – матери жизни. Они приходят чтобы забрать эту жизнь, ибо сами мертвы. Но если они заберут ее умрем и мы.

– Как они выглядят?

– Как само зло.

– Исчерпывающе, – вздохнул Дарс.

Даже несмотря на то, что Укль казался ему существом адекватным, пусть и, в силу объективных причин, абсолютно невежественным, его слова звучали максимально безумно. Суеверия местных аборигенов, да и только.

– Кто такие туасу? – спросил Дарс после паузы.

– «Те кто живут одни». Они видят будущее… Видели.

– И что он увидел такого во что поверил ты? Рутса говорил про то, что ты кому-то поверил…

Укль резко поднял голову и посмотрел на Дарса.

– Может быть тебя, – не сразу, медленно, растягивая слова ответил Укль. – Извини, Дарс, у меня нет точного ответа. Ты его ждешь, я понимаю… но его нет.

– И что именно он видел про меня? Как вообще это происходит?

Укль тяжело вздохнул и снова потянулся к палочке, но вспомнив просьбу Дарса, передумал. Было заметно что этот разговор ему в тягость.

– Туасу придумывают истории. Придумывали, – тут же поправил он себя, – видели их во сне, или наяву. Иногда они сбывались, а иногда нет. Когда-то они были важной частью нашей жизни.

– Что значит придумывали? – удивился Дарс. – Это как?

– Ну сказки, понимаешь? Вуарисси.

– Не понимаю, – устало произнес Дарс, – может дело в языке…

–Они видели события которых не было. Но они считали, что они произойдут. Со временем.

– Так, уже что-то, – пробормотал Дарс негромко, – пророки, видимо, понятно…

– Что?

– Да нет… – отмахнулся Дарс, осознав, что сказал это по-русски, – мне кажется я понял кто они. У нас тоже такие встречались раньше. И что я делал в этом его… проро… в сказке, вуарисси. Что увидел этот туасу?

– Не знаю, – просто ответил Укль, – мы не могли видеть то же что и они. Но… он произнес однажды фразу, которую я запомнил… и увидев тебя, эти слова снова прозвучала в моей голове.

– Что за слова?

– «Возможно только разум чуждый

способен будет боль принять,

от матери, чей опыт трудный,

судьбу поможет поменять…»

Укль замолчал, погрузившись в свои мысли.

– И что это значит? – так и не дождавшись пояснений, через некоторое время поинтересовался Дарс.

– Раньше я думал что ничего. Я не придал им значения. Возможно, и сейчас мне лишь кажется, что они обрели смысл…

– Так а я-то здесь причем? Это вроде как МОЙ разум что ли?

– Это вуарисси понимаешь? Они бывают разные. И разные туасу всегда видят разное. Мой отец, например, был уверен, что Валиса Маль священна и не может иметь в себе ничего чуждого. И многие здесь думают так же. Тот же Рутса. И я согласен с ними… но при этом мне кажется, что иногда, когда времена становится тяжелыми… когда все уже не так как раньше… перемены допустимы… может даже нужны.

– И где сейчас этот туасу? Он тут в поселении? Я мог бы с ним поговорить? Может увидев меня…

– Он давно парит над вечностью, – перебил Укль, опустив глаза.

Дарс знал, что это означает. Так пиласы говорили об умерших.

– Но и раньше он не жил здесь с нами, – продолжил Укль. – Туасу никогда не жили с остальными. Туасу жили одни. Они почти всегда спали.

– Как это понимать? – удивился Дарс.

– Чтобы видеть сны надо спать, – пояснил Укль. – Быть туасу – тяжелая ноша. Их никогда особо не любили. Но иногда приходилось их слушать. Иногда их вуарисси бывали полезны. Правда это было давно. Больше никто не хочет быть туасу. И никогда, наверное, и не будет…

– Почему? – устало и уже скорее машинально спросил Дарс.

Укль вроде бы и отвечал на его вопросы, но с каждым новым ответом эти самые вопросы росли в геометрической прогрессии. Было ощущение что это какая-то шарада, разгадать которую сейчас ему попросту не под силу.

– Они все реже и реже видели правду, – продолжил Укль. – Когда-то это было почетно. Быть туасу. Но потом перестало. Раньше после того, как душа туасу возвращалась к матери леса, к тиссуле приходили пиласы, готовые стать новыми туасу. Теперь же – ни одного. У нас уже давно нет туасу. Больше никто не верит им. И никто не хочет ими быть.

–Почему же ты поверил?

– Ну как поверил… – скривился в ухмылке Укль. – Пока мы не услышали шум и не увидели тебя борющегося с урсами… Рутса считает, что я лишь усугубил ситуацию. И у него, конечно, есть право так думать.

– Ну то есть ты спас меня потому что решил проверить вуарисси?

– Да, – Укль, как будто извиняясь, посмотрел на Дарса, – тебе неприятно?

– Я жив благодаря тебе с Низзой. Как мне это может быть неприятно? Скорее я расстроен тем, что не оправдал твоих ожиданий.

– Это ничего, – вновь усмехнулся Укль, – возможно, время еще не пришло. Нам остается только следовать пути нашей матери, каким бы он ни был, и принять любое ее решение.

Возникла небольшая пауза. Дарс сидел и пытался хоть как-то систематизировать поступившую информацию, если, конечно, это вообще было возможно.

Укль потянулся к бухсе.

– Теперь ты позволишь мне, любопытный чосса, закончить чистку? – поинтересовался он слегка улыбнувшись.

– Да, извини, – спохватился Дарс, выйдя из оцепенения, – но все же… что такое Карэда Модура? Или кто? Я не понимаю…

– Это наша жизнь, – смиренно ответил Укль, – худшая ее часть. Туасу говорили, что жизнь, как шкура расамокла, полна пятен. Темных и светлых. И это наша судьба. Наши жизни, на всем их протяжении покрываются ими. Это нормально. Но иногда одни пятна становятся больше других. Это тяжело. Особенно когда пятна эти темные. Сейчас такой момент. Ты появился здесь в не самое хорошее время, – Укль вновь засунул в рот уже частично разжеванную палочку. – А может быть как раз в то самое. Кто знает. Карэда Модура становится сильнее. Она все ближе к Валиса Маль. С каждым новым днем Калааси. Даже вольды почувствовали это. Хотя они всегда были высокомерны и пренебрежительны. А мальса слабеет. И чтобы выжить, нам приходится все дальше и дальше отходить к Валиса Маль.

– А почему вы не пытались сделать с этим что-то?

– С чем? С жизнью?

– С темными пятнами.

– Как? – искренне изумился Укль.

– Не знаю… – запнулся Дарс, – понять откуда они, зачем приходят, что им надо. Не знаю… что-нибудь.

– Я же тебе сказал, – спокойно ответил Укль, – они приходят за Валиса Маль. И пытаются уничтожить нас, ее детей.

– Но ты же не можешь быть уверен… откуда ты знаешь? Они сами говорили тебе?

– Сами? – искренне изумился Укль. – Им нет нужды что-то говорить. Дела говорят за них.

– Откуда ты знаешь, что именно Валиса Маль их истинная цель? Зачем она им?

– Я же уже сказал, – устало протянул Укль, – им нужна ее жизнь. Потому что в этом их суть. Нести зло. Поверь, я столько ухсов пережил и столько раз слеп от их горящих глаз, глох от их истошных криков. Я не просто так произношу эти слова.

– Ну хорошо, – покачал головой Дарс, – но ты живой до сих пор, значит, я так понимаю, вы всегда побеждаете?

– Мы побеждаем только благодаря Валиса Маль и ее мальсе. Мы побеждаем только вместе. Мы ее дети и под ее покровом Карэда Модура слабеет.

– Но как… как вы деретесь с ними? Если вы побеждаете, почему они приходят снова? Я не понимаю…

– Деретесь? – Укль как-то странно посмотрел на Дарса.

– Ну вы же побеждаете… ты сам сказал…

– Да, они уходят. Мальса мешает им. Мы лишь последний рубеж. Если будет суждено умереть – мы умрем. Но драться с ними… это все равно как нападать на ночь, требуя, чтобы она ушла… в этом нет смысла. Ночь уйдет сама, когда придет время.

– То есть вы не сражаетесь?

– Когда-то очень давно… множество жизней назад, храбрые муаси попытались. Когда-то давно нас было очень много. И вот что осталось, – Укль провел рукой перед собой, как бы указывая на поселение. – Рутса хочет вернуть то время. И я понимаю его желание. Оно есть и во мне тоже. Но, как тиссула, я не могу руководствоваться эмоциями. Поэтому вынужден принимать другое решение…

– И каково оно?

–Ждать. Сигналов, знамения. Чего-нибудь. Рутса уже не первый ухс предлагает открытое противостояние. Но мне кажется для нас это – прыжок в вечность. Возможно, рано или поздно он и так нам предстоит. Но я не хочу, чтобы этот момент настал раньше положенного.

– То есть Рутса хочет напасть на Карэда Модура?

– Да. – Укль немного помолчал, задумавшись. – Я не боюсь смерти, Дарс. Смерть для нас, пиласов, лишь путь домой, в объятья матери. Но я не вправе отнимать жизни своего народа. Я не смею делать такой выбор. Карэда Модура подходит все ближе и ближе, и мы ничего не делаем, лишь смотрим и ждем. И я понимаю гнев Рутса и тех, кто поддерживает его. А таких тоже немало. Но пока Темные Духи равнин все равно не в силах пройти сквозь мальсу. Пока, возможно, у нас есть время, чтобы попытаться избежать уничтожения.

– Но как они выглядят? Что именно приходит? Конкретно. Я пытаюсь понять, но не могу.

Укль тяжело вздохнул.

– Их много, – начал он после паузы. – Но они все равно единое целое. Они подходят и смотрят на нас. Слепят своими взглядами, оглушают своими криками, пытаются нас напугать. Их цель – уничтожить Валиса Маль, украсть у нее наши души. Но они принадлежат только ей. Даже не нам. Я не знаю, как еще тебе это объяснить.

Дарс хмуро покачал головой. Бесполезно. Укль говорил искренне, и, похоже, для всех пиласов Карэда Модура была чем-то вроде природного явления, некой непреодолимой силы, которую невозможно осознать, но которую приходится принимать как данность. Возможно, так оно и есть. А возможно, нет. Но выудить что-то более конкретного у этого пиласа ему едва ли удастся.

–Ты говорил что мальса слабеет, верно? – продолжил расспросы Дарс, но уже без особого энтузиазма. – Что туман пропадает. Это значит, что у нас есть… проблема? Что-то происходит? Почему его становится меньше? Почему гибнут животные?

В этот момент зашла Низза. В руках у нее были две пары вуски и небольшая чашка со знакомыми Дарсу плодами. Она поставила посуду на небольшой столик у стены, а вуски в нишу слева.

– Новые вуски, – сказала она ни к кому конкретно не обращаясь.

– Тебе понравилось их шить? – поинтересовался Укль.

– Нет. Ты знаешь, что нет. Предложи Дарсу састу. После мяса они весьма приятны на вкус.

Укль привстал и, взяв в руку чашку с плодами, протянул ее гостю.

Не смотря на чувство полного насыщения, отказываться от састы Дарс не посмел. У него просто не хватило бы для этого силы воли. Этот плод – лучшее, что он ел в своей жизни. Слегка вытянутые, похожие по форме на баклажаны с белой, слегка желтоватой, у небольшого углубления плодоножки, кожурой, очень тонкой и мягкой.

Дарс, немного огорченный появлением Низзы в такой неподходящий момент, взял из чашки фрукт. Пожалуй, это лакомство вполне способно компенсировать его разочарование. С удовольствием откусив кусок от плода он с наслаждением начал жевать нежную, сочную мякоть.

– Саста прекрасна, спасибо, – сказал он.

– Нашему чосса очень нравится саста, – Низза села на пол слева от Укля. – Он же уже достаточно окреп, чтобы научиться собирать ее плоды?

– Его больше интересует Карэда Модура, — просто ответил Укль. – Мы говорили о ней, прежде чем ты зашла.

– Зачем об этом говорить? – искренне изумилась Низза.

Голос ее сразу помрачнел.

– Он же чосса, – пояснил Укль, – там откуда он пришел все устроено по-другому. Ну и Дарс услышал наш разговор с Рутса.

– Ох, старый дурак опять о своем? Не слушай его! – Низза махнула рукой, взглянув на Бардина. – Он говорит ерунду, никто его не поддерживает.

– Он потерял детей, я могу его понять… – вступился за Рутса Укль.

– Все мы что-то да потеряли… – опустив глаза сказала Низза. – Это наша жизнь. Идти в объятья к вечности можно лишь когда других путей нет! Время глупых – худшее время для нашего народа!

– Ты знаешь, я согласен, моя половина.

– Что за время глупых? – не выдержал Дарс.

– Тяжелый период для нашего народа, – ответил Укль, вздохнув. – Я уже говорил об этом. Тогда мы потеряли многие поселения. Большинство. Пытались сражаться. Разозлили Карэда Модура. Они стали с нами более безжалостными…

Низза снова посмотрела на Дарса. На этот раз как-то грустно.

– Мы не любим говорить о Карэда Модура. Это страшно, но это проходит. Со временем ты привыкнешь. Наверное, его стоит научить сражаться? – Низза вдруг повернулась к Уклю. – Ну, когда он совсем поправится. Лишний меч нам не помешает. Дарс большой и сильный, – Низза положила руку на свой кривой меч на поясе. – Вольды, делают хорошие мечи. Этот материал очень твердый и острый. К сожалению, мы такого не умеем. У нас не растут такие деревья. Ты умеешь с ним обращаться?

Низза кивнула на свой клинок.

– Это не деревья, мое родное создание, – пояснил Укль, – они добывают его из земли…

– Ну не важно, – Низза отмахнулась, продолжая в ожидании смотреть на Дарса.

– Нет, наверное, нет… – осторожно ответил тот, – там откуда я не с кем сражаться…

–Это хороший мир, – со знание дела сказал Укль, беря из миски састу, — и плохо что ты его покинул.

– Чем дальше, тем больше я это осознаю…

– Карэда Модура просто приходит, – твёрдо сказала Низза, – и мы защищаемся. Это как день и ночь, смерть и жизнь.

– Но почему вы не пытались покинуть лес?.. Или уйти в другую его часть, где они вас не достанут?

– И оставить Валису Маль? – Низза невольно положила свою ладонь на руку Уклю, слегка сжав ее. – Оставить наше поселение? Какой в этом смысл?

– Лес это и есть Валиса Маль, – добавил Укль. – Если Карэда Модура доберется до нее – все исчезнет. Это будет конец. Мы рождены рядом с ней, и наша судьба навсегда связана с матерью.

– Валиса Маль защищает нас, укрывает в минуты большой беды, – быстро заговорила Низза, – зачем нам покидать ее?

– Ради безопасности. Этого мало?..

– Вдали от Валиса Маль тем более не может быть безопасно! – на лице Низзы сейчас читалось абсолютно искреннее изумление.

– Это не очень разумно, – поддержал ее Укль, но Дарс уловил в его голосе некоторую неуверенность. – Но я не могу тебя винить, ты чосса, ты здесь недавно. Там мальса, – он указал рукой куда-то за спину Дарса, – там наша мать. А что находится в другом месте, мы не знаем. Но мы знаем, чего точно там нет. Деревьев. Без них, без мальсы, мы беззащитны. На равнинах – вольды. И туда тоже приходит Карэда Модура. В мире нет места куда бы не ступила их черная нога.

Укль на мгновение замолчал, заметив, как от произнесенных им слов заблестели глаза Низзы. Заметил это и Дарс. Но этот блеск не был проявлением страха. Скорее наоборот – ярости.

– А насчет тренировок, – добавил Укль, – знаешь, это хорошая мысль. Иссула опасное место. Подумай об этом. Пикка хороший воин и вы с ним вроде нашли общий язык. Думаю, он не откажется позаниматься с тобой. Рутса, несмотря на свой вид тоже неплох, но думаю с ним будет сложнее. Он умен, но характер трудный. Да и не молод он уже. Как и я…

– Ты еще моусси! – Низза схватила его за руку и, притянув к себе, уперлась лбом ему в грудь.

Укль устало улыбнулся и положил свою руку ей на голову.

– Иди к себе, чосса, – произнес он, – отдохни. У нас было тяжелое утро. Надеюсь, я хоть как-то прояснил вещи, что были тебе непонятны.

Несмотря на ворох вопросов, что кружились в голове у Дарса, он послушно попрощался и вышел. Особого разочарования он не испытывал. Скорее всего и эти вопросы все равно остались бы без внятного ответа.

Низза дала ему с собой несколько састу.

Выйдя из помещения, Дарс остановился на круговой площадке, опоясывающей дерево. Справа, в большом ящике, громоздилась высокая поленница уже заготовленных к предстоящему Араси Уана дров. Рядом лежал полупустой мешок с вокассой. Почти у каждого жилища под навесом стояла похожая пирамида – все пиласы понемногу запасались дровами. И лишь у одного Дарса ящик был абсолютно пуст.

Но время у него еще было – Араси Уана начнется через пятьдесят-шестьдесят дней. А Укль обещал ему помочь с приготовлениями.

Для Дарса это был первый сезон дождей, и он совершенно не представлял, чего ждать. Теперь вот еще и эта Карэда Модура. Хотелось бы верить, что серьезных причин для опасений нет… Обычная миграция хищников или, скажем, циклон. А суеверные, невежественные пиласы лишь накрутили в своих головах всякого, сделав из обычной мухи демонического слона.

Эта мысль ему понравилась, и настроение слегка улучшилось.

Прямо перед ним, под площадкой, на которой он стоял, тянулась толстенная ветвь. Метров через десять она изгибалась и уходила влево, а от изгиба, уже в противоположную сторону, вёл длинный подвесной мостик. Тот соединялся с ветвью соседнего дерева, от неё шёл новый переход налево, затем спуск вниз – и так далее. Чтобы добраться до своего дерева, Дарсу предстояло не меньше пятнадцати минут блужданий по запутанным лабиринтам многоярусного поселения.

Сверху Дарс слышал какую-то возню, чьи-то голоса. Затем глухие удары по дереву. Кто-то, по всей видимости, рубил мясо. Судя по всему, того самого алаиса, которого они сегодня повстречали. Животного, умирающего, потому что этот камень – Валиса Маль – производил все меньше и меньше мальсы. А этот туман, опять же по словам Укля, и был источником жизни всей этой разношерстной фауны, обитающей в этом лесу. Но почему? Какая здесь связь? Рано или поздно он просто обязан это выяснить.

А пока – домой.

Левой рукой Дарс прижимал к груди четыре сатсу. Широко растопыренными пальцами он с огромным трудом удерживал их от падения. Чтобы хоть как-то разгрузить себя Дарс взял один из плодов в правую руку и, с удовольствием откусив сочный кусок, уверенно ступил на проходящую под площадкой истоптанную деревянную поверхность.

12

Предложение Низзы поначалу вызвало у него противоречивые чувства. Никогда ранее ни с холодным, ни с огнестрельным оружием он дел не имел и вообще был человеком миролюбивым и не агрессивным. Но довольно быстро мнение его изменилось. Так сказать, «переспав» с этой информацией, Дарс понял, что если хочет сохранить хоть какие-то шансы на выживание в этом суровом мире, нужно перестать быть просто «Дарсом с Земли». Необходимы перемены, и начинать следовало с самообороны. Да, пока что удача была на его стороне, но полагаться на нее и дальше вряд ли являлось разумной стратегией. Хотя бы минимальные навыки владения оружием ему точно не помешают.

Поэтому, по совету Укля пообщавшись с Пиккой, он все же принял решение о начале своего обучения.

Но прежде на повестке дня были насущные бытовые вопросы. И в первую очередь – подготовка к Араси Уана. В этом нелегком деле ему помогал Укль. Пикка и тот же Патас несколько раз откладывали свои дела чтобы немного подсобить. В конечном итоге у входа в жилище Дарса возникла высокая поленница дров, которых вполне должно было хватить на ближайший сезон дождей.

Дрова добывались преимущественно из корней, в которых недостатка не было. Сам процесс был крайне трудоемкий, ибо топоров пиласы не использовали, а рубить корни тупыми короткими мечами было задачей не из простых. К тому же никуда не девался их главный недостаток – без вокассы горели они крайне плохо.