Йен Скаво: Грань Создателя

Lina Insoline

Йен Скаво: Грань Создателя

Глава 1

Беловатый, ледяной свет ламп заливал лабораторию, высвечивая каждый угол – от рабочих мест до далеких стеллажей с реактивами. На металлических столах широко раскинулись приборы: хромированные поверхности сияли, отражая прямые, почти слепящие лучи. Между рядами тонкостенных пробирок, колб и аккуратных ячеек для образцов возникал целый прозрачный, хрупкий лес. Воздух звенел тревожной стерильностью.

За одним из столов сидели двое: Элира управляла пипеткой с точностью часового мастера. Под её пальцами жидкость медленно просачивалась в чашку Петри, превращая простой стеклянный круг в целый микроскопический космос – фрагмент генома демона, воссоздаваемый нуклеотид за нуклеотидом по специально расшифрованным древним схемам. Рядом, чуть сутулясь на табурете, устроился Эдвард. Он методично дорабатывал настройки анализатора, сверяя прошлые параметры эксперимента с новыми шаблонами. Виртуальные панели вспыхивали и гасли под его руками, когда он вносил коррективы.

Когда последняя капля была перенесена в чашку, Элира аккуратно поставила её под защитный козырёк. Затем сняла перчатку, чувствуя, как кожа на ладонях быстро остывает на прохладном воздухе лаборатории. На секунду задержавшись, она встала из-за стола, размяла плечи и потянулась к забытой чашке кофе, стоявшей чуть поодаль на краю стола. Взяла её, задумчиво разглядела, сделала крошечный глоток – и тут же скривилась: кофе был окончательно холодным и горьким. С приглушённым вздохом Элира передвинула чашку подальше, практически к самому краю, словно полностью отказываясь от мысли освежиться этим напитком.

– Парадокс века, Эдвард. Мы с тобой собираем новые организмы из обрывков ДНК, а вот кофе, который не остывает за час, до сих пор не придумали.

Он тут же откликнулся своим привычным невозмутимым тоном:

– Очевидно, приоритеты у человечества расставлены неверно.

Элира сдержанно хмыкнула:

– Вот откуда все эти великие открытия. Пока учёные пьют ледяной кофе вместо нормального, им ничего не остаётся, кроме как мутировать бактерии.

Эдвард мельком взглянул на неё через монитор и с лёгкой усмешкой сказал:

– Если бы кто-то изобрёл нескончаемо тёплый кофе, научный прогресс бы застопорился. Все бы просто наслаждались результатом открытия.

Элира рассмеялась, качнув головой:

– Значит, тайна Вселенной в холодной чашке. Только признанные гении способны терпеть такие лишения?

– Конечно, – сухо согласился он, мельком взглянув на неё. – В записках великих непременно есть отдельный пункт: «Терпеливо пить остывший кофе».

– Вот и замечательно. Скоро занесу это в научные достижения, – поддразнила она его. – А заодно выделю отдельную графу для тебя: отмечать случаи, когда кто-то забыл выпить вовремя.

– Запишу в журнале наблюдений. С пометкой «Критически важная потеря», – усмехнулся Эдвард, на этот раз чуть теплее обычного.

И вдруг – что-то неуловимое изменилось вокруг. Словно воздух едва ощутимо сгустился, легкой, тревожной волной зацепив кожу. Элира почувствовала этот сдвиг всем телом, словно внутренним чутьём поймала новый источник присутствия. Она потянула взглядом по залу – выхватила знакомый силуэт и вздрогнула:

– Господи, Беннетт! – вырвалось у неё громче, чем она рассчитывала, голос сорвался с удивлением. – Вы всегда появляетесь так неожиданно.

Эдвард повернулся вслед за коллегой, встречая присутствие теневого кардинала «Инфернита».

– Рад видеть вас, – сказал он, невольно выпрямившись. – Мы как раз на завершающем этапе.

Поймав растерянные взгляды, Беннетт позволил себе почти незаметно скосить глаза в сторону, уголок его рта едва заметно дрогнул, словно он безмолвно отметил успех своего появления.

– Просто продолжайте. – произнёс он вполголоса.

Он сделал едва заметный жест рукой, словно отметая удивление подчинённых, и плавно переместился в конец помещения, заняв своё любимое место у высокого шкафа с записями. Металлические полки слегка отразили его силуэт, удваивая присутствие наблюдателя.

Учёные переглянулись и почти синхронно вернулись к своим делам.

Элира медленно и аккуратно соскоблила получившееся вещество со стенки чашки тонкой стеклянной палочкой. Она следила, как вязкая, мутноватая масса тянется за концом палочки и с лёгким шорохом отделяется, крохотными фрагментами собираясь в аккуратную дорожку. Лёгкий химический запах коснулся носа – немного терпкий, с каким-то металлическим оттенком.

Она переложила вещество в заранее подготовленную пробирку, прикасаясь к толстому стеклу только кончиками пальцев, чтобы не встряхнуть каплю или не нарушить структуру осадка. Коротко проверила, нет ли пузырьков – это могло повлиять на точность анализа. Пробирка мягко чиркнула по держателю, когда Элира поставила её в приёмное гнездо анализатора. На миг задержав руку, она убедилась, что пробирка стоит ровно, и аккуратно захлопнула защитную крышку прибора, почувствовав вибрацию замка.

Движения Эдварда внешне были точны, профессиональны, без лишней суеты. Он слегка наклонился к экрану, бегло взглянул на индикаторы, которые ровно мерцали зелёным.

– Всё стабильно, зелёная зона.

Лишь когда рука привычно нажала на клавишу запуска и прибор коротко звякнул, Эдвард позволил себе короткий вдох.

– Анализ пошёл. Держим курс, – сказал он для всех, а для себя мысленно повторил: всё под контролем.

На основном мониторе замелькали разноцветные полосы и разросшиеся облака графиков: цифровые потоки сменяли друг друга, отображая в реальном времени каждый пик отклика образца. Синие и зелёные вспышки спектра пульсировали в очках Эдварда, словно северное сияние отражалось прямо перед его глазами.

На экране вспыхнул сигнал: секвенс успешно собран. «Совпадение структур – 96%».

Эдвард словно застыл на месте, вытянувшись перед монитором. Его рука всё еще лежала на панели управления, но пальцы онемели и даже не дрогнули.

Элира первой пришла в себя. Она резко вдохнула, невольно зажав ладонь у губ, и глаза в тот же миг наполнились живым светом. Привычная сдержанность не выдержала: внутри всё сжалось от неожиданности и радостного волнения.

– Девяносто шесть процентов… – тихо прошептала она, едва слышно. – Это невероятно.

Беннетт неспешно подошёл, ни единым жестом не выдав ни волнения, ни удовлетворения. Он выпрямился во весь рост, на мгновение заслонив свет лабораторных панелей. Наклонившись чуть вперёд, но не переходя опасную грань вторжения, он произнёс спокойно, но безусловно властно:

– Проверьте повторно.

Элира кивнула, быстро взглянув на Эдварда, и без лишних слов запустила процесс сначала. Она внимательно всматривалась в поток данных, опасаясь ошибки, которая могла перечеркнуть месяцы работы.

Нога Эдварда отбивала нервный ритм под столом – три удара, пауза, два удара – будто внутренний метроном.

Монитор коротко пискнул – расчёты завершены. Цифры окончательно закрепились в ожидаемых пределах – результат подтвердился.

– Всё, – выдохнула Элира, сдавленно улыбаясь и не отводя взгляда от монитора. – Мы смогли. Получилось!

Она быстро нажала пару клавиш, отправляя команду на печать. Листы зашуршали в её руках. Она, вглядываясь в цифры, невольно рассмеялась.

– Дай-ка… – Эдвард вчитывался в бумаги, одной рукой машинально взъерошивая свои рыжие с проседью волосы так, что отдельные пряди встали дыбом. – Действительно… всё сходится. Теперь у нас верифицированы оба генетических профиля: серафимский и демонический.

Прежде чем он успел прийти в себя, Элира резко потянулась через стол и обняла его. Она даже опрокинула пару карандашей, настолько порыв был стремительным. Эдвард растерянно посмотрел на коллегу, всё ещё сжимая распечатки одной рукой, а потом несмело, немного неуклюже, обнял её в ответ. На мгновение лаборатория словно растворилась – только они вдвоём и сияющий на экране результат.

Беннетт наблюдал за происходящим чуть в стороне. На миг в его облике вспыхнула жизнь: нервная дрожь прошла по челюсти, в глубине глаз вспыхнул острый, почти детский огонёк. Мускулы рта предательски дёрнулись – он едва удержал себя от улыбки. За спиной пальцы сжались в кулак настолько сильно, что на коже побелели костяшки. В этот короткий момент его тело выдало всё: неистовый прилив радости, самую настоящую, глубокую гордость, желание броситься вперёд и разделить торжество.

И тут Элира подняла глаза на него. В одно мгновение Беннетт словно наткнулся на стену – острое осознание чьего-то взгляда вынудило его замереть. Восторг, бушевавший внутри, мгновенно схлопнулся до одной жгучей точки. Мысли стремительно перескакивали от восторга к самоконтролю.

Дыхание застыло, лихорадочно пересчитав удары сердца. Он отпустил руки, словно с усилием разжимая стальные тиски, вытянул спину и медленно выдохнул, поймав знакомый ритм самообладания. Его плечи расслабились. На лице вспыхнула короткая, выверенная полуулыбка, мгновенно сменившаяся безупречно спокойной маской. Яркие чувства исчезли без следа, будто сквозь лезвие воли он заставил их уйти внутрь. Взгляд стал уравновешенным, холодно-деловым – Беннетт вновь оказался собран, словно мгновенно заново собрав себя изнутри.

– Отличная работа. Это – первый настоящий шаг к реализации проекта.

– Без ваших наставлений мы бы не справились, – сказала Элира, не разрывая зрительного контакта.

Эдвард кивнул, соглашаясь с коллегой.

Руководитель не сразу ответил. Он скрестил руки на груди и замер, будто отгородился от всего мира невидимой стеной. Белоснежные перчатки резко выделялись на фоне тёмного костюма – как снег на обожжённой земле. Учёные невольно задерживали на них взгляд. Никто никогда не видел, чтобы Беннетт касался чего-либо голыми руками – будь то оборудование, документы или даже обычная ручка. Некоторые сотрудники шутили шёпотом, что он, должно быть, и спит в них.

– Впереди ещё больше работы, – произнес он с неожиданной мягкостью, которая казалась почти интимной. – Но сейчас вам обоим нужен отдых.

Эдвард поправил очки – жест слегка нервный, неуверенный. Он медленно поднял взгляд на Беннетта, будто взвешивая каждое слово, прежде чем решиться продолжить.

– С вашего позволения, – произнес он с едва заметной натяжкой в голосе, – я бы предпочёл остаться.

– Я тоже остаюсь, – решительно вмешалась Элира, – Мы не можем просто уйти домой после такого! – она указала на экран, где всё ещё светились результаты, подтверждающие их победу.

Беннетт окинул их долгим, оценивающим взглядом и слегка наклонил голову, словно взвешивая риски:

– Вы оба выглядите так, будто вот-вот упадёте, – он сделал паузу, постукивая указательным пальцем по столешнице. Свет скользнул по запонкам в виде уробороса, блеснув на их металле. – Но я понимаю ваш энтузиазм. Два часа. Не больше. Затем вы идёте домой, спите и возвращаетесь с ясной головой. Это приказ.

– Два часа, – кивнул Эдвард.

– Спасибо, – тихо добавила Элира.

Беннетт внимательно посмотрел каждому в глаза, словно подчеркивая серьёзность своих слов и сдержанно, почти церемониально, похлопал обоих учёных по плечу. Ледяная прохлада латексной перчатки отчётливо ощущалась даже сквозь плотную ткань халатов, неожиданно напоминая о хрупкости, уязвимости – и о власти, которую этот мужчина имел здесь.

– Завтра в двенадцать жду вас обоих в кабинете с полным отчётом о сегодняшней работе.

***

Ровно через два часа, как по команде, компьютер Элиры издал мелодичный сигнал – установленный таймер напомнил о данном Беннетту обещании. Она вздрогнула, оторвавшись от экрана, и с удивлением обнаружила, что её шея и плечи одеревенели от напряжения.

– Уже? – Эдвард недоверчиво взглянул на часы, потирая покрасневшие глаза. – Чёрт, я только вошёл в ритм!

Он с сожалением посмотрел на разложенные по всему столу распечатки и наброски – хаотичный творческий беспорядок, в котором только он мог ориентироваться. Его пальцы нервно постукивали по клавиатуре, словно не желая прерывать поток мыслей.

– Беннетт узнает, если мы задержимся, – Элира потянулась, разминая затёкшие мышцы. – Он всегда узнаёт.

– Ещё пятнадцать минут? – с надеждой предложил Эдвард, но уже начал сохранять файлы и закрывать программы.

Элира покачала головой, собирая разбросанные заметки в аккуратную стопку:

– Помнишь, что случилось с группой Луиса, когда они проигнорировали его «настоятельную рекомендацию»?

Эдвард поморщился и решительно выключил компьютер:

– Ладно, ты права. Завтра. Всё завтра.

Они начали собираться. Элира бережно убрала образцы в холодильник, трижды проверив температурный режим. Эдвард методично расставил приборы, выключил оборудование, сверяясь с протоколом безопасности.

Элира резким движением сбросила лабораторный халат и накинула на плечи поясной плащ из плотной тёмно-синей ткани. Пальцы ее задержались на пуговицах, чуть неловко скользнули по материи, словно пытаясь удержать ощущение прошедшего вечера.

Эдвард, задержавшись у дверей, привычным жестом извлёк из внутреннего кармана карточку доступа. Он поднёс её к сканеру – в ответ раздался короткий электронный сигнал, знакомый, почти уютный звук, неизменно завершающий каждый их рабочий день. Дверь плавно закрылась с лёгким шипением, и лаборатория, хранительница их открытия, погрузилась в спокойное ожидание завтрашнего дня.

– Знаешь, если бы месяц назад мне сказали, что я буду вот так радоваться лишней ночи в лаборатории… – Элира тихо усмехнулась, откидывая непослушную прядь волос с лица, – Я бы рассмеялась им в лицо и предложила проверить голову!

Эдвард мельком взглянул на неё поверх очков и улыбнулся в ответ, обнажив белоснежные зубы:

– А теперь, наверное, и домой уходить не так хочется, да?

– Только если пообещаешь, что всё это не приснилось, – шутливо бросила Элира, поправляя на плече ремешок сумки. – Боюсь проснуться и обнаружить, что мы всё ещё в тупике!

– У нас есть доказательства. И очень, очень длинный список дел на завтра. Такой длинный, что даже во сне не придумаешь.

Они стремительно шли по пустынному коридору, их шаги эхом отражались от стерильных стен, создавая иллюзию невидимой свиты, сопровождающей победителей. Эдвард вдруг замедлил шаг, его лицо приобрело задумчивое выражение, словно он собирался с духом перед важным признанием.

– Кстати, хотел тебе сказать… – он запнулся, потом выпалил на одном дыхании:

– Мы с Бри решились. Начинаем процедуру ЭКО в следующем месяце.

Элира остановилась как вкопанная, её глаза расширились от удивления:

– Правда?! Эд, это же… – голос зазвенел искренним восторгом, она схватила коллегу за руки. – Это потрясающая новость!

– Да, мы долго думали, – лицо мужчины мгновенно преобразилось, морщинки усталости разгладились, уступив место сияющей, почти мальчишеской улыбке. – После трёх лет бесконечных попыток врачи сказали, что естественным путём у нас, скорее всего, не получится. Но технологии сейчас творят настоящие чудеса, правда? Как и мы сегодня.

– Абсолютно! – кивнула Элира, крепко сжав его плечо в жесте поддержки. – Если всё получится, а я уверена, что получится, я буду безумно рада за вас обоих! Ты будешь отличным отцом, Эд. Просто фантастическим!

На мгновение её взгляд стремительно скользнул в сторону, опустился к полу, а в глазах промелькнула тень. Что-то глубоко личное, тщательно спрятанное за маской дружелюбия. Элира резко моргнула, словно захлопывая дверь в потайную комнату, и мгновенно вернула лицу выражение искренней радости.

– Брианна уже выбирает цвета для детской? – спросила она, возобновляя шаг.

Эдвард, воодушевлённый возможностью поделиться планами, не заметил этого мимолётного преображения. Он шёл рядом, бурно жестикулируя с заразительным энтузиазмом:

– О, ты не представляешь! У неё уже целая интерактивная папка с идеями – настоящий цифровой манифест будущей матери! Говорит, что хочет нейтральные тона, независимо от пола ребёнка – никаких этих банальных розовых и голубых стереотипов. И знаешь, что самое забавное? – он понизил голос до заговорщического шёпота. – Она уже заказала мобиль с молекулами ДНК – настоящие спирали, светящиеся в темноте! Говорит, с нашими генами ребёнку прямая дорога в науку! Представляешь, какое давление с первых дней жизни?

Элира слушала с широкой улыбкой, время от времени бросая молниеносные взгляды в окно, где отражалось её собственное лицо.

Они стремительно подошли к пункту пропуска у выхода из корпуса. Дежурный охранник – крупный мужчина с пухлым лицом и пушистой рыжеватой бородкой, в поношенном тёмном свитере, который, казалось, помнил лучшие времена, – сидел за высоким стеклянным окошком, с увлечением листая вечерний журнал. На фоне стерильных поверхностей, ровного света и глянцевых панелей холла он выглядел чужаком из другого времени – совершенно не вписывающимся в это ультрасовременное окружение.

Эдвард и Элира протянули дежурному свои электронные пропуска. Когда крупные неуклюжие пальцы охранника, неуместные рядом с аккуратными линиями электронного сканера, взяли карточки, ощущение разницы между ним и окружающим пространством только усилилось. Он мельком взглянул им в лицо, приложил обе карточки к сканеру на стойке и убедился в их подлинности. На экране тут же отобразилось уведомление о возврате. Охранник кивнул, подтвердил сдачу в электронной системе и с лёгким кликом закрыл смену для обоих.

– Спасибо, хорошего вечера, – не слишком громко, но с неожиданной теплотой бросил охранник, запирая связку в выдвижной ящик с металлическим лязгом.

– И вам спокойной смены! – тепло ответила Элира.

Эдвард коротко кивнул и сдержанно добавил:

– До свидания.

Учёные переглянулись напоследок, их взгляды сцепились в молчаливом понимании: без громких слов, без пафосных прощаний – только короткие кивки и привычные жесты, в которых читалась абсолютная уверенность, что завтра они снова вернутся сюда, чтобы продолжить то, что начали сегодня.

***

Беннетт стоял неподвижно у окна своего кабинета, наблюдая, как две фигуры – высокая мужская и изящная женская – пересекают парковку внизу. Просторное панорамное окно уходило от пола до самого потолка. Сквозь тонированное стекло было отлично видно всё, что происходило снаружи. Сам Беннетт оставался невидимым для внешнего мира.

Он медленно обернулся и, проходя вдоль книжного шкафа, скользнул взглядом по полкам, плотно уставленным толстыми фолиантами в потёртых кожаных переплётах. На самой верхней полке, за стеклянной витриной, находились археологические находки: глиняные таблички с клинописью, обрывки папирусов, миниатюрные статуэтки безымянных богов.

Остановившись у массивного стола из красного дерева с изящно резными ножками, что занимал центр кабинета, Беннетт медленно снял перчатки и положил их на стол идеально ровно, параллельно краю. Он достал телефон из первого ящика стола – аппарат особой модели, без опознавательных знаков, с усиленной защитой. Немного покрутил его в руках, позволяя себе ещё одну короткую паузу. Только после этого, собравшись с мыслями, набрал номер, который знал наизусть и который не был записан ни в одной телефонной книге.

В этот момент в пентхаусе на берегу Женевского озера зазвонил телефон.

Пузырьки джакузи мягко массировали спину Маркуса, пока он потягивал шампанское из хрустального бокала. Его кожа казалась почти прозрачной в мягком свете, а на влажных плечах вода оставляла едва заметный серебристый налёт.

Он позволил себе редкий момент расслабления – день выдался напряжённым, дебаты о распределении ресурсов между фракциями затянулись до позднего вечера.

Тихий звук открывающейся двери прервал его размышления. Молодой человек в униформе бесшумно скользнул в комнату.

– Прошу прощения за беспокойство, господин Хейдж, – Произнёс слуга с лёгким акцентом. – Звонок по защищённой линии. Номер с пометкой «Приоритет Альфа».

Маркус слегка приподнял бровь. Только пять человек в мире имели этот уровень доступа к нему, и он точно знал, кто звонит в такой час.

– Подай телефон, – Коротко распорядился он, выпрямляясь в джакузи.

Слуга приблизился, держа на серебряном подносе чёрный телефон, подобный тому, который был у Беннетта. Маркус сделал небрежный жест рукой, и молодой человек мгновенно удалился, бесшумно закрыв за собой дверь.

Он вытер руку о полотенце, лежащее рядом, и взял телефон. Три гудка – мужчина намеренно выдержал паузу, показывая, что даже для Беннетта у него есть другие дела.

– Да, – ответил он наконец, голос звучал спокойно и властно, несмотря на неформальную обстановку.

– Проект дал результат. Совпадение структур девяносто шесть процентов. Это прорыв.

Маркус медленно отставил бокал с шампанским. Его расслабленность мгновенно сменилась сосредоточенностью. Он слегка наклонился вперёд, капли воды стекали по его груди, подсвеченной мягким светом, который делал кожу почти прозрачной и подчеркивал строгие, выверенные линии лица.

– Так быстро? – яркие голубые глаза, обычно задумчивые, заострились вниманием. – Когда мы обсуждали это, ты говорил о сроке не менее пяти лет.

– Команда превзошла ожидания, – в голосе Беннетта промелькнула нотка, похожая на гордость. – Теперь нам потребуется увеличение финансирования. Следующая фаза будет ресурсоёмкой.

Маркус поднялся из джакузи и, накинув шёлковый халат, подошёл к окну. Его отражение в стекле наложилось на огни города – символичное напоминание о власти, которую он стремился укрепить.

– Я и так выделяю на этот проект аномально большие суммы. Совет уже начал косо смотреть на столь значительные траты с моей стороны. Рано или поздно у них появятся вопросы. Особенно после истории с «Белиалом». Даунинг до сих пор использует тот провал как аргумент против любых твоих инициатив.

– Это не «Белиал», – отрезал Беннетт, его пальцы сжались в кулак. – Риски минимальны, потенциал колоссален.

Резкий ответ заставил Маркуса усмехнуться. Он провёл пальцем по холодному стеклу, словно прочерчивая границу между настоящим и будущим.

– Ты всегда был уверен в своих проектах, Беннетт, – произнёс он с иронией, вспоминая катастрофические последствия прошлого проекта, которые ему пришлось замять ценой нескольких политических должников. – Даже когда «Белиал» вышел из-под контроля, ты до последнего утверждал, что всё идёт по плану.

– Маркус, если ты хочешь остановить проект сейчас, так и скажи. Но помни о том, что мы обсуждали. Тот, кто контролирует такое существо, контролирует всё.

– Не горячись, – голос на другом конце смягчился. – Я просто ставлю тебя в известность: фракция Фрэда, этот их «Виридиан Синтез», сейчас активно набирает очки. Они настроены резко против любых экспериментов с гибридизацией такого уровня. Для них вся эта идея бессмысленна – Фрэд постоянно повторяет, что миру не нужно какое-то особенное существо, умеющее всё, если его можно заменить грамотными препаратами, оружием и современными технологиями. По его мнению, куда разумнее вкладываться в развитие того, что уже поддаётся контролю, а не создавать новые риски из ниоткуда.

На другом конце линии повисла короткая пауза, и Маркус ощутил, как напряжение передалось даже через защищённую связь.

– Фрэд всегда был трусом, – сдержанно ответил Беннетт. – Он не понимает, чем мы рискуем, если откажемся от попытки выйти на новый уровень. Вещи, которыми он гордится – это хорошая ремесленность, но не прорыв. Настоящее преимущество никогда не получают через компромиссы.

Маркус коротко рассмеялся. В этом они были похожи – оба считали большинство людей лишь препятствием на пути прогресса.

– Тем не менее, он имеет право голоса в Совете, – напомнил он, возвращаясь к джакузи. – Хорошо, я одобрю увеличение финансирования. Но мне нужны еженедельные отчёты. Подробные. И никаких сюрпризов.

– Ты их получишь.

– И помни, если что-то пойдёт не так, отвечать будешь ты, не я, – добавил Маркус с нажимом. – Полагаю, на этом мы закончили. Не смею более задерживать тебя… и себя.

Он закончил разговор, не сразу отключая соединение: ещё несколько секунд смотрел на тёмный, потускневший экран, словно взвешивая услышанное. Затем, с лёгким вздохом, отложил телефон на холодный мраморный бортик и вновь медленно погрузился в тёплую воду.