Йен Скаво: Грань Создателя

Lina Insoline

Йен Скаво: Грань Создателя

Глава 1: Первый шаг

Беловатый, ледяной свет ламп заливал лабораторию, высвечивая каждый угол – от рабочих мест до далеких стеллажей с реактивами. На металлических столах широко раскинулись приборы: хромированные поверхности сияли, отражая прямые, почти слепящие лучи. Между рядами тонкостенных пробирок, колб и аккуратных ячеек для образцов возникал целый прозрачный, хрупкий лес – воздух вибрировал от скрытой опасности и предельной стерильности. Звуки оживали в этом пространстве особым роем: равномерное позвякивание стекла, низкий гул вытяжки, отрывистое постукивание кнопок – всё сливалось в живой ритм, запуская механическое сердце лаборатории.ПЕРВАЯ ГЛАВА

В этой режущей белизне над столом склонились двое: Элира управляла пипеткой с точностью часового мастера. Под её пальцами жидкость медленно просачивалась в чашку Петри, превращая простой стеклянный круг в целый микроскопический космос – фрагмент генома демона, воссоздаваемый нуклеотид за нуклеотидом по древним схемам.

– Иногда я думаю, – с усмешкой сказала Элира, не отрываясь от работы, – Это Беннетт настолько гениален, что сумел убедить нас в своей безумной идее? Или мы сами не в себе, раз так легко ввязались во всё это?Рядом, чуть сутулясь на высоком лабораторном стуле, устроился Эдвард. Его большие круглые очки отражали бегущие графики и молекулярные модели на экране, – это была визуализация новых, едва собранных участков демонической ДНК. Время от времени он водил пальцами в воздухе, как дирижёр, корректируя виртуозную игру молекул на голографической проекции и отслеживая, нет ли между цепями разрушительных аномалий.

– Пожалуй, тут пополам.Эдвард фыркнул, мельком взглянув на неё поверх очков:

Эдвард повернулся вслед за коллегой, встречая присутствие теневого кардинала «Инфернита». На лице Беннетта, обычно неподвижном и спокойном, промелькнула едва заметная тень удовлетворения – он любил эффект своих внезапных появлений.Их разговор заглушил привычный шум лаборатории, и в этот момент почти неслышно стеклянная дверь скользнула в сторону и вновь закрылась. Ни звука, ни сквозняка – лишь едва уловимое изменение света в глубине лаборатории. Некто проскользнул в полумрак, растворяясь за пределами обычного поля зрения, там, где камеры не фиксировали движение. Его черты сливались с тенями, осанка выдавала только безупречный самоконтроль: ноги чуть расставлены, спина прямая, руки свободно опущены. Дыхание – как иллюзия, будто этот человек пришёл не из коридора, а из другого измерения. Элира первой почувствовала перемену, замерла, потянула взглядом по залу – и вздрогнула: – Господи, Беннетт! – её голос прозвучал громче, чем обычно, вырываясь из невольного удивления. – Вы всегда появляетесь так неожиданно!

– Как будто чувствуете, когда мы на пороге прорыва, – добавил Эдвард, невольно выпрямляясь под взглядом визионера.

– Просто продолжайте, – спокойно бросил Беннетт. – Я лишь понаблюдаю.

Спустя пару минут Элира довела работу с чашкой Петри до конца и аккуратно собрала прозрачное вещество в пробирку, поместив её в анализатор – потрёпанный временем прибор, стоявший рядом с монитором. Она посмотрела на Эдварда и утвердительно кивнула – всё было готово к следующему шагу.Мужчина сделал едва заметный жест рукой, словно отметая удивление учёных, и плавно переместился в конец помещения, заняв своё любимое место у высокого шкафа с записями. Металлические полки слегка отразили его силуэт, удваивая присутствие наблюдателя.

– Температура?

Элира быстро глянула на датчики:

– Надеюсь, ты не ошиблась в последнем этапе.– Всё стабильно, зелёная зона.

– Анализ пошёл. Держим курс.– Ты, кажется, забываешь, кто здесь главный по точности. Эдвард быстро провёл пальцами по сенсорной панели, настраивая параметры:

– Проверьте повторно.На экране замелькали разноцветные полосы графиков: линии, точки, цифровые потоки. Во тьме очков учёного отражались вспышки синих и зелёных спектров – будто над его глазами сверкала северная заря. Воздух в лаборатории, казалось, стал плотнее, насыщеннее. Внезапно на одном из графиков красная кривая взвилась вверх – резкий, почти аномальный скачок. Система оповещения тихо пискнула, подтверждая необычную активность. На экране вспыхнул сигнал: секвенс успешно собран. «Совпадение структур – 96%» выскочило крупными буквами, будто неоновая вывеска, возвещающая о триумфе. Эдвард резко сорвал очки, едва не выронив их, глаза блестели – он растерянно смотрел на цифры, как будто не верил своим глазам. – Невероятно! – у Элиры перехватило голос. Беннетт стремительно скользнул в сторону учёных. Его движения были отточенными, будто весь его внутренний пульс отдавался в каждом шаге. Он выпрямился во весь рост, на мгновение заслонив свет лабораторных панелей, и тень легла на подчинённых словно порог опасности. Наклонившись чуть вперёд, но не переходя опасную грань вторжения, он произнёс спокойно, но безусловно властно:

Прежде чем он успел выпрямиться, Элира обняла его, буквально бросившись навстречу радости и облегчению. Эдвард, всё ещё держа в руке распечатки, ответил на объятие неловко, но с заметным восторгом.Элира кивнула, быстро взглянув на Эдварда, и без лишних слов запустила процесс сначала: аккуратно внесла изменения в протокол, проверила настройки анализатора и нажала на клавишу запуска. На экране вновь зажглись индикаторы, пошёл отсчёт. Она внимательно всматривалась в поток данных, опасаясь ошибки, которая могла перечеркнуть месяцы работы. Рядом Эдвард следил за индикаторами, его нога отбивала нервный ритм под столом – три удара, пауза, два удара – будто внутренний метроном их усталого тандема. Монитор коротко пискнул – расчёты завершены. Цифры окончательно закрепились в ожидаемых пределах – результат подтвердился. – Всё, – выдохнула Элира, сдавленно улыбаясь и не отводя взгляда от монитора. – Мы смогли. Получилось, Эд! Она быстро нажала пару клавиш, отправляя команду на печать. Листы зашуршали в её руках. Она, вглядываясь в цифры, невольно рассмеялась. – Дай-ка… – Эдвард вчитывался в бумаги, одной рукой машинально взъерошивая свои рыжие с проседью волосы так, что отдельные пряди встали дыбом. – Действительно… всё сходится. Теперь у нас верифицированы оба генетических профиля: серафимский и демонический.

В этот момент Элира перевела на него взгляд, и её внимание застало Беннетта врасплох. На миг он будто окаменел: дыхание замерло, а внутренняя буря была вынуждена спрятаться – все эмоции резко ушли внутрь. Он почти болезненно разжал кисти, вдохнул глубже, контролируя себя, – и словно натянутое до предела плечо разом расслабилось. Одной короткой вспышкой мелькнула сдержанная, социальная полуулыбка – и взгляд стал уравновешенным, холодно-деловым. Беннетт будто пересобрал себя изнутри.Беннетт наблюдал за этой сценой с нечитаемым выражением лица. Он сцепил руки за спиной крепче обычного – сухожилия под кожей отчётливо проступили, а костяшки пальцев побелели от напряжения. Дыхание стало сбивчивым, грудная клетка выдавала внутреннюю встряску едва заметным ритмом. Всё тело будто звенело от сдерживаемого возбуждения – казалось, ещё секунда, и он не выдержит этого внутреннего накала.

– Отличная работа. Это – первый настоящий шаг к реализации проекта.

– У нас получилось только благодаря вам, Беннетт, и вашей поддержке. Без ваших наставлений мы бы не справились, – сказала Элира, не разрывая зрительного контакта.

Эдвард кивнул, соглашаясь с коллегой.

Беннетт не сразу ответил. Он просто скрестил руки на груди, застыв в молчании. Белоснежные перчатки резко выделялись на фоне тёмного костюма – как снег на обожжённой земле. Никто никогда не видел, чтобы Беннетт касался чего-либо голыми руками – будь то оборудование, документы или даже обычная ручка. Некоторые сотрудники шутили шёпотом, что он, должно быть, и спит в них. Оба учёных невольно замерли.

– Впереди ещё больше работы, – произнес он с неожиданной мягкостью, которая казалась почти интимной. – Но сейчас вам обоим нужен отдых. Завтра нужно будет пересмотреть результаты свежим взглядом.

Эдвард нервно поправил очки, его возбуждение сменилось упрямством.

– С вашего позволения, я бы предпочёл остаться. Нужно запустить дополнительные тесты, проверить…

– Я тоже остаюсь, – решительно вмешалась Элира. – Мы не можем просто уйти домой после такого! – она указала на экран, где всё ещё светились результаты, подтверждающие их победу.

– Спасибо, – тихо добавила Элира.Беннетт окинул их долгим, оценивающим взглядом и слегка наклонил голову, словно взвешивая риски: – Вы оба выглядите так, будто вот-вот упадёте, – он сделал паузу, постукивая указательным пальцем по столешнице. Свет скользнул по запонкам в виде уробороса, блеснув на их металле. – Но я понимаю ваш энтузиазм. Два часа. Не больше. Затем вы идёте домой, спите и возвращаетесь с ясной головой. Это приказ. При всей мягкости его интонация не допускала возражений. Он внимательно посмотрел каждому в глаза, словно подчеркивая серьёзность своих слов. – Два часа, – кивнул Эдвард, уже разворачиваясь к компьютеру.

Дверь закрылась с едва слышным шипением, оставив учёных в тишине, нарушаемой только гудением приборов, слабым треском мониторов и их собственным учащённым дыханием.Беннетт сдержанно похлопал обоих учёных по плечу; ледяная прохлада латексной перчатки отчётливо ощущалась даже сквозь плотную ткань халатов, неожиданно напоминая о хрупкости, уязвимости – и о власти, которую этот мужчина имел здесь. – Завтра в девять жду вас обоих в кабинете с полным отчётом о сегодняшней работе. И – не теряйте времени.

***

Ровно через два часа, как по команде, компьютер Элиры издал мелодичный сигнал – установленный таймер напомнил о данном Беннетту обещании. Она вздрогнула, оторвавшись от экрана, и с удивлением обнаружила, что её шея и плечи одеревенели от напряжения.

– Уже? – Эдвард недоверчиво взглянул на часы, потирая покрасневшие глаза. – Чёрт, я только вошёл в ритм!

Он с сожалением посмотрел на разложенные по всему столу распечатки и наброски – хаотичный творческий беспорядок, в котором только он мог ориентироваться. Его пальцы нервно постукивали по клавиатуре, словно не желая прерывать поток мыслей.

– Беннетт узнает, если мы задержимся, – Элира потянулась, разминая затёкшие мышцы. – Он всегда узнаёт.

– Ещё пятнадцать минут? – с надеждой предложил Эдвард, но уже начал сохранять файлы и закрывать программы.

Элира покачала головой, собирая разбросанные заметки в аккуратную стопку:

– Помнишь, что случилось с группой Луиса, когда они проигнорировали его «настоятельную рекомендацию»?

Эдвард поморщился и решительно выключил компьютер:

– Ладно, ты права. Завтра. Всё завтра.

Они начали собираться. Элира бережно убрала образцы в холодильник, трижды проверив температурный режим. Эдвард методично расставил приборы, выключил оборудование, сверяясь с протоколом безопасности.

Элира резким движением сбросила лабораторный халат и накинула на плечи поясной плащ из плотной тёмно-синей ткани. Пальцы ее задержались на пуговицах, чуть неловко скользнули по материи, словно пытаясь удержать ощущение прошедшего вечера.

Эдвард, задержавшись у дверей, привычным жестом извлёк из внутреннего кармана карточку доступа. Он поднёс её к сканеру – в ответ раздался короткий электронный сигнал, знакомый, почти уютный звук, неизменно завершающий каждый их рабочий день. Дверь плавно закрылась с лёгким шипением, и лаборатория, хранительница их открытия, погрузилась в спокойное ожидание завтрашнего дня.

– Знаешь, если бы месяц назад мне сказали, что я буду вот так радоваться лишней ночи в лаборатории… – Элира тихо усмехнулась, откидывая непослушную прядь волос с лица, – Я бы рассмеялась им в лицо и предложила проверить голову!

Эдвард мельком взглянул на неё поверх очков и улыбнулся в ответ, обнажив белоснежные зубы:

– А теперь, наверное, и домой уходить не так хочется, да?

– Только если пообещаешь, что всё это не приснилось, – шутливо бросила Элира, поправляя на плече ремешок сумки. – Боюсь проснуться и обнаружить, что мы всё ещё в тупике!

– У нас есть доказательства. И очень, очень длинный список дел на завтра. Такой длинный, что даже во сне не придумаешь.

Они стремительно шли по пустынному коридору, их шаги эхом отражались от стерильных стен, создавая иллюзию невидимой свиты, сопровождающей победителей. Эдвард вдруг замедлил шаг, его лицо приобрело задумчивое выражение, словно он собирался с духом перед важным признанием.

– Кстати, хотел тебе сказать… – он запнулся, потом выпалил на одном дыхании: – Мы с Бри решились. Начинаем процедуру ЭКО в следующем месяце.

Элира остановилась как вкопанная, её глаза расширились от удивления:

– Правда?! Эд, это же… – голос зазвенел искренним восторгом, она схватила коллегу за руки. – Это потрясающая новость!

– Да, мы долго думали, – лицо мужчины мгновенно преобразилось, морщинки усталости разгладились, уступив место сияющей, почти мальчишеской улыбке. – После трёх лет бесконечных попыток врачи сказали, что естественным путём у нас, скорее всего, не получится. Но технологии сейчас творят настоящие чудеса, правда? Как и мы сегодня.

– Абсолютно! – кивнула Элира, крепко сжав его плечо в жесте поддержки. – Если всё получится, а я уверена, что получится, я буду безумно рада за вас обоих! Ты будешь отличным отцом, Эд. Просто фантастическим!

На мгновение её взгляд стремительно скользнул в сторону, опустился к полу, а в глазах промелькнула тень. Что-то глубоко личное, тщательно спрятанное за маской дружелюбия. Элира резко моргнула, словно захлопывая дверь в потайную комнату, и мгновенно вернула лицу выражение искренней радости.

– Брианна уже выбирает цвета для детской? – спросила она, возобновляя шаг.

Эдвард, воодушевлённый возможностью поделиться планами, не заметил этого мимолётного преображения. Он шёл рядом, бурно жестикулируя с заразительным энтузиазмом:

– О, ты не представляешь! У неё уже целая интерактивная папка с идеями – настоящий цифровой манифест будущей матери! Говорит, что хочет нейтральные тона, независимо от пола ребёнка – никаких этих банальных розовых и голубых стереотипов. И знаешь, что самое забавное? – он понизил голос до заговорщического шёпота. – Она уже заказала мобиль с молекулами ДНК – настоящие спирали, светящиеся в темноте! Говорит, с нашими генами ребёнку прямая дорога в науку! Представляешь, какое давление с первых дней жизни?

Элира слушала с широкой улыбкой, время от времени бросая молниеносные взгляды в окно, где отражалось её собственное лицо.

Они стремительно подошли к пункту пропуска у выхода из корпуса. Дежурный охранник – крупный мужчина с пухлым лицом и пушистой рыжеватой бородкой, в поношенном тёмном свитере, который, казалось, помнил лучшие времена, – сидел за высоким стеклянным окошком, с увлечением листая вечерний журнал. На фоне стерильных поверхностей, ровного света и глянцевых панелей холла он выглядел чужаком из другого времени – совершенно не вписывающимся в это ультрасовременное окружение.

Эдвард и Элира протянули дежурному свои электронные пропуска. Когда крупные неуклюжие пальцы охранника, неуместные рядом с аккуратными линиями электронного сканера, взяли карточки, ощущение разницы между ним и окружающим пространством только усилилось. Он мельком взглянул им в лицо, приложил обе карточки к сканеру на стойке и убедился в их подлинности. На экране тут же отобразилось уведомление о возврате. Охранник кивнул, подтвердил сдачу в электронной системе и с лёгким кликом закрыл смену для обоих.

– Спасибо, хорошего вечера, – не слишком громко, но с неожиданной теплотой бросил охранник, запирая связку в выдвижной ящик с металлическим лязгом.

– И вам спокойной смены! – тепло ответила Элира.

Эдвард коротко кивнул и сдержанно добавил:

– До свидания.

***Учёные переглянулись напоследок, их взгляды сцепились в молчаливом понимании: без громких слов, без пафосных прощаний – только короткие кивки и привычные жесты, в которых читалась абсолютная уверенность, что завтра они снова вернутся сюда, чтобы продолжить то, что начали сегодня.

Он медленно обернулся и, проходя вдоль книжного шкафа, скользнул взглядом по полкам, плотно уставленным толстыми фолиантами в потёртых кожаных переплётах. На самой верхней полке, за стеклянной витриной, находились археологические находки: глиняные таблички с клинописью, обрывки папирусов, миниатюрные статуэтки безымянных богов. Его кабинет представлял собой удивительный симбиоз строгой функциональности и тщательно подобранной коллекции древностей.Беннетт стоял неподвижно у окна своего кабинета, наблюдая, как две фигуры – высокая мужская и изящная женская – пересекают парковку внизу. Просторное панорамное окно уходило от пола до самого потолка. Сквозь тонированное стекло было отлично видно всё, что происходило снаружи. Сам Беннетт оставался невидимым для внешнего мира.

В этот момент в пентхаусе на берегу Женевского озера зазвонил телефон.Остановившись у массивного стола из красного дерева с изящно резными ножками, что занимал центр кабинета, Беннетт медленно снял перчатки и положил их на стол идеально ровно, параллельно краю. Беннетт достал телефон из первого ящика стола – аппарат особой модели, без опознавательных знаков, с усиленной защитой. Он немного покрутил его в руках, позволяя себе ещё одну короткую паузу. Только после этого, собравшись с мыслями, набрал номер, который знал наизусть и который не был записан ни в одной телефонной книге.

Пузырьки джакузи мягко массировали спину Маркуса, пока он потягивал шампанское из хрустального бокала. Его кожа казалась почти прозрачной в мягком свете, а на влажных плечах вода оставляла едва заметный серебристый налёт. Белые волосы были аккуратно зачёсаны назад, открывая правильные черты лица и светлые брови. Ярко-голубые глаза Маркуса задумчиво следили за отражёнными в тёмной воде огнями города – будто лёгкое сияние, выхваченное из ночи.

Он позволил себе редкий момент расслабления – день выдался напряжённым, дебаты о распределении ресурсов между фракциями затянулись до позднего вечера.

Тихий звук открывающейся двери прервал его размышления. Молодой человек в униформе бесшумно скользнул в комнату.

– Прошу прощения за беспокойство, господин Хейдж, – Произнёс слуга с лёгким акцентом. – Звонок по защищённой линии. Номер с пометкой «Приоритет Альфа».

Маркус слегка приподнял бровь. Только пять человек в мире имели этот уровень доступа к нему, и он точно знал, кто звонит в такой час.

– Подай телефон, – Коротко распорядился он, выпрямляясь в джакузи.

Слуга приблизился, держа на серебряном подносе чёрный телефон, подобный тому, который был у Беннетта. Маркус сделал небрежный жест рукой, и молодой человек мгновенно удалился, бесшумно закрыв за собой дверь.

Он вытер руку о полотенце, лежащее рядом, и взял телефон. Три гудка – мужчина намеренно выдержал паузу, показывая, что даже для Беннетта у него есть другие дела.

– Да, – ответил он наконец, голос звучал спокойно и властно, несмотря на неформальную обстановку.

– Проект дал результат. Совпадение структур девяносто шесть процентов. Это прорыв.

Маркус медленно отставил бокал с шампанским. Его расслабленность мгновенно сменилась сосредоточенностью. Он слегка наклонился вперёд, капли воды стекали по его груди, пока Беннетт докладывал о результатах.

– Так быстро? – произнёс он, мысленно пересчитывая политические дивиденды, которые принесёт ему успех проекта. – Когда мы обсуждали это, ты говорил о сроке не менее трёх лет.

– Команда превзошла ожидания, – в голосе Беннетта промелькнула нотка, похожая на гордость. – Теперь нам потребуется увеличение финансирования. Следующая фаза будет ресурсоёмкой.

Маркус поднялся из джакузи и, накинув шёлковый халат, подошёл к окну. Его отражение в стекле наложилось на огни города – символичное напоминание о власти, которую он стремился укрепить.

– Я и так выделяю на этот проект аномально большие суммы. Совет уже начал косо смотреть на столь значительные траты с моей стороны. Рано или поздно у них появятся вопросы. Особенно после истории с «Белиалом». Даунинг до сих пор использует тот провал как аргумент против любых твоих инициатив.

– Это не «Белиал», – отрезал Беннетт, его пальцы сжались в кулак. – Риски минимальны, потенциал колоссален.

Резкий ответ заставил Маркуса усмехнуться. Он провёл пальцем по холодному стеклу, словно прочерчивая границу между настоящим и будущим.

– Ты всегда был уверен в своих проектах, Беннетт, – произнёс он с иронией, вспоминая катастрофические последствия прошлого проекта, которые ему пришлось замять ценой нескольких политических должников. – Даже когда «Белиал» вышел из-под контроля, ты до последнего утверждал, что всё идёт по плану.

– Маркус, если ты хочешь остановить проект сейчас, так и скажи. Но помни о том, что мы обсуждали. Тот, кто контролирует такое существо, контролирует будущее.

На другом конце линии повисла короткая пауза, и Маркус ощутил, как напряжение передалось даже через защищённую связь.– Не горячись, – голос на другом конце смягчился. – Я просто ставлю тебя в известность: фракция Фрэда, этот их «Виридиан Синтез», сейчас активно набирает очки. Они настроены резко против любых экспериментов с гибридизацией такого уровня. Для них вся эта идея бессмысленна – Фрэд постоянно повторяет, что миру не нужно какое-то особенное существо, умеющее всё, если его можно заменить грамотными препаратами, оружием и современными технологиями. По его мнению, куда разумнее вкладываться в развитие того, что уже поддаётся контролю, а не создавать новые риски из ниоткуда.

– Фрэд всегда был трусом, – сдержанно ответил Беннетт. – Он не понимает, чем мы рискуем, если откажемся от попытки выйти на новый уровень. Вещи, которыми он гордится – это хорошая ремесленность, но не прорыв. Настоящее преимущество никогда не получают через компромиссы.

Маркус коротко рассмеялся. В этом они были похожи – оба считали большинство людей лишь препятствием на пути прогресса.

– Тем не менее, он имеет право голоса в Совете, – напомнил он, возвращаясь к джакузи. – Хорошо, я одобрю увеличение финансирования. Но мне нужны еженедельные отчёты. Подробные. И никаких сюрпризов.

– И помни, если что-то пойдёт не так, отвечать будешь ты, не я, – добавил Маркус с нажимом. – Полагаю, на этом мы закончили. Не смею более задерживать вас… и себя.– Ты их получишь.

Он закончил разговор, не сразу отключая соединение – несколько секунд мужчина всматривался в собственное отражение в стекле, будто ища ответы на невысказанные вопросы. Затем, отложив телефон на мраморный бортик, снова погрузился в тёплую воду.

Беннетт напротив, резко отключился и убрал телефон обратно в ящик стола. Задержавшись, он достал ключ из внутреннего кармана. Нижний из ящиков был надёжно заперт. Щёлкнул замок, и через мгновение у него в руке оказалась тонкая папка с грифом: «Проект: Белиал. Совершенно секретно».

Он направился к одному из углов кабинета, где располагалась зона для неформальных бесед: глубокий кожаный диван и два кресла были сгруппированы вокруг низкого столика из тёмного стекла и металла. На столике лежали несколько научных журналов и массивная бронзовая астролябия – тяжёлая, загадочная.

За столиком, вдоль стены, располагался современный, лаконичный камин. На его широкой поверхности была выставлена коллекция минералов на чёрных подставках. Среди камней стояла фотография матери в серебряной рамке. Беннетт машинально выровнял один из камней, словно восстанавливая нарушенную симметрию, и лишь затем, держа папку, опустился на диван.

Открыв папку, он задержал взгляд на первой странице. Под официальным названием мелким шрифтом значилось: «Потенциальные применения: военное, медицинское, социальное конструирование». Беннетт медлил, прежде чем пролистать дальше. За сухими таблицами и схемами не скрывалось уже ничего важного – обширные материалы проекта были уничтожены, сегодня от них осталась лишь эта бесполезная тень.

Перелистывая страницы, он чувствовал знакомое тяжёлое напряжение в груди. Лишь в самом конце папки Беннетт нашёл то, зачем обращался к ней снова и снова: зарисовку замысловатого символа, сделанную его собственной рукой.

Он вытащил лист с рисунком, согнул пополам и убрал в тот же карман пиджака, где желал ключ, стараясь не задерживать взгляд дольше, чем нужно. Остальные бумаги Беннетт со странной решимостью поднёс к камину. Пламя жадно пожирало страницы, размашисто высвечивая его серьёзное лицо. Кабинет заполнил мягкий, горьковатый запах сгоревшей тайны. Взгляд его на миг задержался на фотографии матери – отражение пламени скользнуло по стеклу, на секунду оживив черты на снимке. Тень на стене дрогнула, и комната словно стала ещё тише.