Китайская деревня на пути преодоления бедности

Но трудности только начинались. После въезда в деревню некоторые жители прямо спросили Лун Сюлиня: «Сколько денег вы, как руководитель инициативы по борьбе с бедностью, привезли нам на этот раз?» Это заставляло Лун Сюлиня смеяться и плакать – раньше прошлые целевые группы по оказанию помощи бедным в основном посылали деньги и товары, а когда группа покидала местность, жители деревни снова становились нищими. Не увидев реальных денег, многие жители деревни преисполнились цинизма, отчего первое совещание не увенчалось успехом.

Староста Лун сказал: «Хотя жители деревни Шибадун очень просты и добры, из-за долгого пребывания в горах, консервативности мышления, недостаточной научно-технической и экономической осведомленности, в сочетании с невысоким культурным уровнем – здесь царят узколобость, недальновидность, расчетливость». Из курса начальной школы мы знаем, что если вектор приложения силы не согласован, работа не будет выполнена, сколько бы силы для этого не было задействовано. Поэтому, если стоит цель развития деревни Шибадун, то при отсутствии единства мысли – все будет впустую, не говоря уже о том, что через пять лет, а то и через пять десятилетий и пять столетий, развития не случится, а будет лишь «гонка за чужим хвостом». Деревня Шибадун была объединена в 2005 году из поселений Фэйчун и Чжуцзы. По правде говоря, после объединения в Шибадуне между деревнями не было гармонии, и в каждой деревне царили свои порядки. Изначально было две деревни: одна рядом с национальным шоссе, где экономические условия лучше и жители более открыты, в то время как во второй, рядом с Шибадуном живут очень бедно – они чувствуют, что смерть всегда рядом. Если уж умирать, то лучше «поймать» (диалект сян си, буквально означает «схватить») корни травы, иначе можно свалиться с обрыва. Эти две деревни не контактировали между собой. После того как наша группа по борьбе с бедностью вошла в деревню Шибадун, жители разделились на три группы: первая считала, что нужно воспользоваться возможностью и выжать из нее максимум, что составило одну треть жителей поселения, второй группе было все равно, будет развитие или нет, также составили одну треть всех жителей; и третья групппа считали, что развитие Шибадуна слишком трудоемко, невозможно – и не только не верили в это, но и оказывали активное сопротивление, по количеству также составили одну треть. Например: до нашего прихода, дорога в деревне Шибадун составляла три с половиной метра в ширину, что означает, если мы хотим развивать в Шибадуне туризм и различные отрасли промышленности, движение автомобилей будет увеличиваться, что делает необходимым сначала расширить дорогу в деревне, обновить сельскохозяйственную сеть и так далее. Однако, когда только начинали работы, почти каждый день нам мешали, и работа продвигалась медленно либо же не продвигалась вообще. Мы еще могли смириться с препятствиями и попытаться помочь выполнять жителям деревни их работу, однако быть мишенью для осуждения – очень досадно. Один из жителей деревни написал плакат крупными буквами и ночью тайком повесил его на стену деревенской управы. В плакате говорилось, что рабочая группа по борьбе с бедностью и руководящий состав деревни присвоили сотни миллионов долларов, привезенных Генеральным секретарем Си, что рабочая группа бестолково руководит работами, а дорога строится ради четырех, пяти и шести групп. Они не просто критиковали, но и искажали факты. Рано утром следующего дня секретарь Ши позвонил мне и во всех подробностях рассказал о происходящей ситуации. Я тотчас же прибыл в здание управы и увидел плакат, выполненный крупным шрифтом. Честно говоря, сначала мне стало очень грустно: после того как мы так много работали и действительно помогали им справиться с нищетой, они не только спелись против нас, но и выдвигали ложные обвинения, что было действительно печально. Сначала я хотел провести расследование в отношении того, кто написал этот плакат, но потом подумал, что в этом нет необходимости. То, что некоторые жители не понимают нашей работы, говорит о том, что она еще далека от идеала. Я думаю, что если мы действительно делаем что-то для людей, то наша совесть чиста, мы не боимся и в конце концов найдем понимание у людей. К нашему облегчению, такие работы, как ремонт дорог и обновление сети ферм, нашли поддержку у молодежи деревни Шибадун. Им тревожно видеть, что дело продвигается очень медленно. Однажды во время ремонта дороги, было уже 12 часов ночи, и пятеро из нашей группы вместе с деревенскими управленцами беседовали с молодежью из Шибадуна. Более 30 молодых людей, накрыли несколько столов с угощениями, пригласив нас перекусить в столь поздний час и пообщаться как о ремонте дороги, так и развитии деревни в целом. Молодые люди спросили нас, почему так долго идет процесс ремонта дороги в деревню, и не возникли ли у нас трудности. Мы кивнули головой. Один из них добавил: «Если вам что-то понадобится, мы приедем, только позовите; если кто вдруг будет мешать развитию Шибадун, мы того задержим, арестуем».

Староста Лун понял, что это – настоящее «твердое ядро» деревни, он также глубоко задумался о следующем: в мышлении народа нет единства и нет четкого понимания, потому построенная отрасль не продержится долго. Необходимо объединить мышление жителей деревни, ведь только единство мышления способно стимулировать внутреннюю мотивацию людей. В этом и заключается суть точечной борьбы с бедностью. Почему после десятилетий упоминаний и работы в этом направлении, бедные районы по-прежнему остаются бедными, а промышленность так и не развита? Вот в чем причина – если не пробудить дух бедных людей, то, полагаясь только на кадры, которые будут играть «театр одного актера», можно зайти в тупик.

Но как объединить их мышление? Это и стало первой сложной проблемой, которую предстояло решить старосте Луну и остальным.

Староста Лун сказал: «Исходя из этих реалий, наша команда по борьбе с бедностью выдвинула предложение о формировании менталитета всей деревни вскоре после того, как мы вошли в деревню Шибадун. Как это сделать? Во-первых, необходимо скорректиро вать руководство подкомитетами и сельскими комитетами таким образом, чтобы в полной мере обеспечить ведущую роль сельских кадров. Второе – провести углубленный обмен мнениями и общение с жителями деревень, чтобы они могли полностью понять политику борьбы с бедностью, а также ее реальную цель и значение. В связи с этим я требую, чтобы наши сотрудники, занимающиеся борьбой с бедностью, были вдумчивыми и умели общаться с народом. В очередной раз мы сделали акцент на идеологическом воспитании сельских жителей. Например, проведение идеологических лекций – это один из способов дать возможность сельчанам услышать истории о нравственности вокруг себя, буквально “быть крещенными” нравственностью, “подхватить переходящее пламя” нравственности, чтобы сердца их очистились, чтобы добро в их сердцах росло и понемногу накапливалось, чтобы стать больше, накапливая малую добродетель для добродетели большей… После установления единства мысли, работа пойдет в гору. Рабочие из деревни бескорыстны и молчаливы, сельчане гордятся Шибадуном, они сплотились и работают вместе, больше не тратя время на ссоры и разногласия друг с другом. В итоге, будь то строительство дороги или обновление сети ферм, среди жителей деревни много кто принимает в этом участие, однако никто из них не требует платы за это. Это было немыслимо в прошлом, да и в других деревнях тоже, но деревня Шибадун смогла достичь таких высот».

Самое трудное еще впереди!

Староста Лун сказал: «После визитов “от двери к двери”, повторных анализов и исследований, мы считаем, что деревня Шибадун, ради полного избавления от бедности, должна быть адаптирована к местным условиям, необходимо акцентировать внимание на идее строительства Шибадуна для выхода из нищеты. Другими словами, мы больше не можем идти по старому пути “переливания крови” для борьбы с бедностью, а должны работать образом “кроветворения” и развивать промышленное строительство в соответствии с местными условиями. Это также соответствует принципу воспроизводимости и масштабируемости, а также требованию “не специализироваться, но и не отказываться от изменений”, выдвинутому Генеральным секретарем Си. Однажды я общался с секретарем уездного комитета партии, обсуждая вопрос строительства в деревне Шибадун. Секретарь сказал, что при нынешней финансовой ситуации в Хуаюане не составит большого труда вложить 50 – 60 миллионов в строительство деревни Шибадун. Но мы не можем этого сделать, ведь если мы сделаем это, то это будет “посадкой карликового дерева”, которую не выйдет повторить, не говоря уже о том, что она не имеет никакой практической ценности, отчего наша точечная борьба с бедностью потеряет всякий смысл».

Впоследствии староста Лун и другие руководили деревни, не покладая рук занимались развитием промышленности. Они, неустанно разговаривая с местными, придумывали все новые и новые выгоды нового подхода. У них была лишь одна цель – дать людям почувствовать реальную выгоду. Именно в их совместных усилиях, в промышленных проектах Шибадуна нужно взять на вооружение рыночный механизм, корпоративное управление, чтобы бедные домохозяйства и простые сельские жители тесно объединились вместе в ведущие предприятия, формируя синергию в борьбе с бедностью в промышленности. Например, в самый крупный промышленный проект в деревне Шибадун – Индустриальный парк «Тысяча му садов киви» – было вложено 16 миллионов юаней. В деревне было создано ведущее предприятие «Кооператив Мяо Ханьцзы» и учреждено Общество с ограниченной ответственностью «Фруктовая промышленность Мяо Ханьцзы» с уставным капиталом в 6 миллионов юаней. При этом кооператив «Мяо Ханьцзы» вложил 3,06 миллиона юаней, что составило 51 процент доли; деревня Шибадун вложила 2,94 миллиона юаней, что составило 49 процентов доли (542 человека из числа бедного населения вложили в отрасль средства, выделенные им на борьбу с бедностью, что составило 27,1 процента доли).

Говоря о промышленности, старосту Луна переполняла гордость. Он рассказал мне следующее: «Сейчас у нас в деревне Шибадун есть “Проект 113”, то есть каждая семья выращивает 10 деревьев позднеспелых персиков, 10 деревьев желтых персиков и 300 рыб с рисовым ароматом. Персиковые деревья высаживаются перед и за домами жителей деревни, когда они зацветают, Шибадун огружается в океан персикового цвета. Несмотря на то, что цена на зимний персик в настоящее время не ниже 10 юаней за килограмм, нельзя выращивать их слишком много, иначе это приведет к переизбытку. Кроме того, наша цель – не продавать персики, а продавать персиковые деревья. Одно персиковое дерево стоит 418 юаней, из которых 300 юаней напрямую идут населению, а оставшиеся 118 юаней – на управленческие расходы. Если вы приезжаете в деревню Шибадун и покупаете персиковое дерево, вы становитесь почетным жителем деревни Шибадун, тогда вы сможете воспользоваться несколькими привилегиями: во-первых, бесплатный въезд в деревню, бесплатная парковка, бесплатная экскурсия по Шибадуну – так называемые “тройные льготы”. Во-вторых, мы предоставляем вам жилье и питание в деревне Шибадун. В условиях сохранения первозданной природы мы гарантируем “пять изменений”, то есть реконструкцию жилых домов, обновление кухни, санузла, ванной и свинарника. В-третьих, благодаря вашему участию, персиковые деревья в Шибадуне увеличивают свою ценность. Потратив немного денег, вы взяли на себя политическую ответственность, а также содействовали адресной борьбы с бедностью, чтобы люди с любящим сердцем могли найти себе платформу. В-четвертых, это даст вам возможность узнать об этой семье и построить отношения с владельцем купленного вами персикового дерева. В-пятых, ежегодно предоставляем вам безопасные продукты питания. Поскольку вы поддерживаете отношения с жителями деревни Шибадун, если вдруг вам понадобится рис, курицы или овощи, они обеспечат вас ими. Кроме того, мы регулярно делимся информацией о росте вашего персикового дерева. В течение нескольких дней мы отправим вам фотографии и короткие видео вашего дерева через WeChat, чтобы вы могли наблюдать, как оно растет. В период цветения, возможно, вам захочется приехать посмотреть свое дерево. При этом вы не будете одни – возможно, вместе с семьей и друзьями. Перед приездом необходимо связаться с нами, и жители деревни заранее приготовят номера и приготовят еду. Когда персики созреют, вам, конечно же, придется приехать собирать урожай. Возможно, одного раза будет недостаточно, и вам придется приезжать несколько раз. Даже если вы привезете с собой пять-шесть человек и повторите визит четыре раза в год, то это 20 человек. Из расчета на 100 юаней, потраченных одним человеком, 20 человек могут принести 2 тысячи юаней прибыли в Шибадун. Учитывая, что у каждой семьи 20 деревьев, это может принести 40 тысяч юаней валового дохода в год. Ведь еще есть рыбы в рисовых полях, верно? Эти рыбы приносят доход, но ее большая ценность заключается в том, чтобы быть объектом обозрения и создания атмосферы. Достаточно иметь доход в размере четыре-пять тысяч юаней. Проведем расчет: одна семья может заработать сорок-пятьдесят тысяч юаней в год, что эквивалентно тому, что раньше получали за выращивание табака на 20 му. Кроме того, этот вид деятельности более легкий и менее стрессовый, чем выращивание табака, основное давление отсюда – это давление рынка. Мы намерены посадить 5 тысяч персиковых деревьев в деревне Шибадун. С 5 тысяч персиковых деревьев получится 5 тысяч почетных жителей деревни, и эти 5 тысяч почетных жителей – все прославят Шибадун. Не говоря уже о большем, если один человек расскажет о Шибадуне 100 другим людям, из 5 тысяч человек легко получится 500 тысяч. Кроме того, продукция из Шибадуна поступает в Хуаюань, в Цзишоу, в Чаншу и даже в такие крупные города, как Пекин, Шанхай, Гуанчжоу и Шэньчжэнь, что также является своего рода рекламой для Шибадуна. Если все это будет сделано хорошо, то агротуризм в деревне Шибадун будет стремительно развиваться. Конечно, это идеальный вариант, и многое не всегда достижимо. Но в целом направление и курс выбраны верно». Об этой практике было рассказано на хунаньском экономическом телеканале, и теперь уже многие люди приобрели персиковые деревья в Шибадуне, став таким образом почетными жителями деревни Шибадун. Был даже предприниматель, который хотел приобрести 100 персиковых деревьев в Шибадуне, но мы возразили: «Нет, только одно дерево продается в одни руки, это лимитированное, потому вы не можете купить больше». «Почему нельзя купить больше?» «Мы хотим продать 5 тысяч персиковых деревьев Шибадуна децентрализовано, а не концентрировать их в одном месте, чтобы получить больший рекламный эффект».

Промышленность деревни Шибадун охватывает не только выращивание зимних и желтых персиков, разведение рисовой рыбы, развитие туризма и достопримечательностей деревни Шибадун, но также и продвижение вышивки мяо, открытие фермерских домов, развитие цветочной индустрии…

Старый секретарь деревенского отделения, Ши Шэнлянь, не могла сдержать своей радости. Она сказала: «В начале 2014 года ко мне пришли представители Народного комитета уезда, а также Федерации женщин уезда и сказали, что хотят организовать в Шибадуне кооператив вышивальщиц народности мяо, приобщить к этому большое количество женщин, чтобы они могли прийти и заниматься этим, попутно перенимая опыт друг друга. Я сказала: “Отлично, это достойное дело, я всецело поддерживаю вашу инициативу”. В феврале 2014 года мы организовали обучение для женщин деревни, из 301 женщин, 192 прошли обучение. В мае кооператив был официально зарегистрирован. Позже было организовано голосование по выбору лидера, и меня выбрали председателем совета. В то время я сказала руководителям Народного уездного комитета, что если они доверят мне руководство кооперативом, то я уверена, что справлюсь с этой задачей и готова нести это бремя. Однако мне уже 60, и секретарем отделения я могу быть еще лет 16 – 17, я старею, и пора молодому поколению принимать эстафету. В результате я перестала работать секретарем и сосредоточилась на кооперативе по вышивке народа мао. Помимо вышивки, мы также производим различные предметы для вышивки мяо, включая вышитые кусочки, цветочные подставки, украшения, ткацкие станки и многое другое. Любой предмет, связанный с культурой мяо, мы готовы создать. Обычно компания поставляет продукцию ко мне домой, предоставляет материалы и схемы, включая иглы и нити, после чего я организую сбор всех желающих, и мы вышиваем все это у себя дома. Опасаясь, что может не оказаться путей сбыта для нашей вышивки мяо, уезд связался с соответствующей компанией, округ также связался с соответствующей компанией, а компания в округе называется “Золотое яблоко”. Помимо продажи нашей продукции, в доме Ши Чэнфу мы создали выставочный зал вышивки мяо, где каждая стена украшена ею. Арендная плата составляет 500 юаней в месяц, 6 тысяч юаней в год. Поскольку многие туристы интересуются вышивкой мяо, наша продукция очень хорошо продается. Сейчас в нашем кооперативе главная проблема – отсутствие женщин, умеющих рисовать: все они умеют вышивать, но никто из них не умеет рисовать, ведь рисовать узоры сложно, нужны художественные навыки, а женщины в деревне не имеют высокого уровня образования и никто из них не специализируется на искусстве. Это то, что сейчас больше всего беспокоит нас. Как бы то ни было, кооператив действительно изменил положение женщин в деревне Шибадун. Во-первых, у каждой есть занятие, а во-вторых, у каждой есть доход, и те, кто хорошо работает, могут получать 1700 или 1800 юаней в месяц, минимально же выходит 700 или 800 юаней в месяц. Я, как председатель кооператива, получаю 1000 юаней в месяц, а зарплата секретаря отделения после выхода на пенсию – 150, так что я могу спокойно получать 1150 юаней в месяц, что тоже очень хорошо».

Костер горит все ярче, а Кун Минъин готовит ароматную еду. Она приехала в деревню Шибадун на Новый 2015 год из уезда Сюшань города Чунцина, и, помимо силы любви, есть еще одна важная причина, которая ее держит тут, – это благоприятная атмосфера в деревне Шибадун. Она и хозяйка, и повар в этом фермерском гостевом доме для отдыха. Кун Минъин не смогла скрыть улыбку на лице, она аккуратно убрала все со стола и подала еду, рассказывая: «В 2014 году случайных гостей было немного, в основном потому, что о нас заботилась рабочая группа и приводила многих гостей к нам, чтобы поесть. В этом году все по-другому – случайных туристов стало больше. В течение семи дней Национального праздника дом был полон каждый день, и я сама мыла, резала и жарила овощи, Цюанью отвечал за закупку продуктов и поддержание огня, я же была во главе кухни. В течение этих семи дней мы ежедневно зарабатывали две-три тысячи юаней. В обычные дни у нас меньше посетителей, но мы не выбираем, принимаем каждого, считаем их своими друзьями, родными и почетными гостями».

Благодаря рассказу старосты Луна я не только увидел все трудности деревни Шибадун, но и обрел надежду. Надо сказать, что деревня Шибадун – это своего рода микрокосм всего горного района Улин, микрокосм всего бедного горного района Китая. В то же время меня тронули забота, терпение и настойчивость команды по борьбе с бедностью. Еще большее восхищение у меня вызвал отчет Управления по борьбе с бедностью провинции Хунань о том, что в 2015 году на четырех уровнях – провинции, города, уезда и волости в общей сложности было создано 8 тысяч групп по борьбе с бедностью, которые направились в самые отдаленные деревни и разместились в 8 тысяч бедных сел во всех уголках провинции Хунань. Конечно, провинция Хунань – это лишь один из уголков поля боя по борьбе с бедностью и лишь один из аспектов всей армии по борьбе с бедностью и ее искоренению. Вся страна уже давно ведет эту точечную войну с бедностью, выкорчевывая эти «пни» бедности вместе с корнями и высаживая саженцы богатства.

От бедности и трудностей до схваток и возрождения, и далее к возможности воспроизведения и распространения, я глубоко осознаю трудности подъема из бедности в горной деревне. В то же время я глубоко переживаю настоящее чувство ответственности и роли, которую играют члены Коммунистической партии, осевших в сельской местности, чтобы вести деревенских жителей к процветанию.

4

Глубоко звучащая песня, в ответ на песню деревни Шибадун, раздается в далекой деревне Чиси. Это не только дуэт песен в историческом смысле, но и воплощение взаимодействия в современной реальности.

Говоря об истории борьбы с бедностью в Китае за последние три десятилетия, нельзя не упомянуть деревню Чиси и старика по имени Ван Шаоцзюй.

Деревня Чиси расположена на юго-востоке поселения Паньси городского уезда Фудин города Ниндэ провинции Фуцзянь, которая изначально была бедной и малоизвестной деревней, потому что Ван Шаоцзюй «на свой страх и риск» написал письмо, чтобы изменить судьбу деревни, также позволив этой деревне стать известной как «первая в Китае деревня по борьбе с бедностью».

История не только не канула в лету, но и глубоко засела в памяти людей, и многие старики бережно хранят ее в своих сердцах…

Когда я приехал в город Ниндэ провинции Фуцзянь во второй половине дня 10 сентября 2016 года, в восточной части провинции шел проливной дождь. Я позвонил старику Ван Шаоцзюй. Он очень обрадовался и воодушевился, когда узнал, что я приехал в Ниндэ, сказав, что приветствует писателя на интервью, однако еще находится в Фуане по делам и вернется только вечером. Я сказал, что торопиться некуда, ведь дождь очень сильный, я могу взять у него интервью завтра. Ван Шаоцзюй твердо сказал: «Так нельзя, ведь вы проделали такой долгий путь, что мои сотня миль по сравнению с этим, я поспешу обратно, а вы же подождите меня в гостинице, только буду мешать вам отдохнуть».

Семидесятилетний господин Ван – журналист. Он был заместителем директора уездного партийного отделения и заведующим отделом новостей уезда Фудин (ныне город Фудин) города Ниндэ, членом городского партийного комитета Ниндэ, заместителем директора отдела пропаганды и главным редактором газеты «Миньдун Жибао». Всю свою жизнь он не был кадровым работником по борьбе с бедностью, однако всю жизнь занимался работой, связанной с ней. За последние тридцать лет он более восьмидесяти раз в одиночку побывал в деревне Чиси, брал там интервью и проводил исследования, наблюдал процесс борьбы с бедностью и обогащения деревни Чиси, изучал пути борьбы с бедностью и обогащения бедных горных деревень в Китае. Более чем тридцать лет он изучал, практиковал и участвовал в написании ряда тематических статей, таких как «Записки о том, как был получен кредит в размере 500 тысяч юаней», «Путь крестьян к богатству», «Куда идти людям и откуда берутся деньги», «Крестьяне, уезжающие в город – их радости и заботы», «Возвращение к бедности – проблема, требующая безотлагательного решения» и так далее, которые написаны ради помощи бедным и должны помочь им избавиться от бедности.

Было уже почти 10 часов вечера, когда старик Ван постучал в дверь моей комнаты. Как только мы встретились, мои опасения рассеялись. Я думал, что он будет немного властным, ведь тот много лет был руководителем, однако непринужденная манера общения Вана сразу же стала для меня подобна весеннему ветру, я смог расслабиться.

Этой ночью старый Ван излил мне свою душу.

При упоминании о Чиси и бедности Ван с тяжелым сердцем сказал: «И я вырос в трудных условиях! Мой родной район также находится в бедном горном районе в деревне Тайфэн поселка Дянься. Из-за того, что в моей семье было несколько братьев и сестер, а отец умер, когда мне было 10 лет. Я был вынужден бросить среднюю школу, проучившись там всего один семестр. На тот момент мне было всего 12 лет. Вернувшись домой, я стал пасти коров и работать на рисовых полях. Хотя я был еще юн, но уже понимал, что учеба очень важна, потому всякий раз, когда видел, как мои сверстники идут в школу и обратно, я мог лишь стоять и проливать слезы. Но у меня не было надежды вернуться в школу, ведь моя семья была слишком бедной: один брат ушел в армию, другой тяжело болел, оставалась еще младшая сестра, и именно мне выпала доля содержать семью. Поэтому я брал свой учебник, и каждый день читал его, чтобы понять, как написаны статьи в нем, и тренировался писать. Писать о том, что хорошего есть в нашей деревне. В то время моя семья была очень бедна, мы никогда не слышали об электричестве, у нас в семье не было парафиновых ламп, поэтому я ходил в лес ловить светлячков, помещая их в яичную скорлупу, чтобы использовать в качестве источника света. В одной яичной скорлупе помещалось более 80 светлячков, которых хватало на три-пять ночей. Днем я пас коров, а ночью писал. После написания рукописей, я снова и снова отправлял их в газету “Миньдун Жибао”, я никогда не унывал. Поначалу редактор не воспринял это всерьез, да и я действительно писал очень плохо, но у меня было много времени, а материала – еще больше. Редакторы также считали, что мальчику-труженику нелегко написать рукопись, потому им стоит всячески поощрять и поддерживать его. Итак, мои статьи начали публиковаться в газете “Миньдун Жибао”, и их становилось все больше и больше, в 14 лет я стал корреспондентом “Миньдун Жибао”, а в 17 лет – еще и журналистом “Фуцзянь Жибао” и “Китайская молодежь”. Поскольку я сам страдал от бедности, я хорошо осознавал, что это такое, и писал статьи, посвященные самым бедным слоям населения».