Противотанкист. Книга 3. Ополченцы

– Просто так отсюда уходить тоже не резон, позиция уж больно хорошая, товарищ капитан.

– Вот и я думаю, что-то сообразить надо, как-то обмануть противника. Пусть он лучше тут в междуречье прорывается, чем вдоль тракта. Сначала завязнет в лесу, а потом ещё и реки придётся форсировать, когда мы мосты взорвём.

– Значит, кому-то приманкой остаться придётся, чтобы фрицев на себя выманить?

– Кому-то придётся. Чуешь о чём я?

– Догадываюсь.

– Четвёртую роту мы сейчас в Алексеевку отведём, она там в оборону сядет, остальные будут постепенно на Молчаново отходить, затем дальше на Алексеевку. Вам прикрывать отход вместе с разведчиками, пусть противник в лес втянется, а потом или по западному мосту проскочите, или бросите пушки и уйдёте через реку в сторону Гжатска, а потом вдоль железной дороги на восток, там и соединитесь с полком. – «Если живы, останемся.» Добавляю я про себя.

– Ну, ты о плохом-то не думай. – Угадывает мои мысли начштаба. – Прорвётесь. Тем более миномётчики только на вас работать будут, да и сапёры до последнего ждать. Командиром у вашего сводного отряда, лейтенант Иволгин. Его разведчики уже и все пути отхода проверили.

– А куда мы денемся? Конечно, прорвёмся. Одно моё орудие остаётся или весь взвод?

– Это как получится, сержант. Если второе орудие отойдёт в вашу сторону, будете вместе, а если нет, то… Ну, ты понял.

– Так точно, понял. – На автомате отвечаю я. – Разрешите готовиться к бою, товарищ капитан.

– Готовьтесь, – закругляет он разговор и уходит.

Хотя особо готовиться и не нужно. Народ и так во всём гужу. У орудия только минимум расчёта, все остальные подносят снаряды. Пока есть время, устанавливаю в отрытых двухместных окопах трофейные пулемёты, справа и слева от орудия и готовлю их к бою. Остальной расчёт чистит от ружейного сала снаряды из ящиков, готовя в основном осколочные гранаты и картечь. Десяток бронебойных мы с прошлого боя так и не использовали, не понадобился. Бригада «ух» должна принести снаряды из зарядного ящика, а они уже в лотках и полностью готовы к стрельбе. Между делом привожу в порядок свой арсенал. ППД я тогда нашёл, причём целый, немного поцарапанный, но это не важно, ещё бы третий диск к нему, и вообще бы всё в ёлочку было. Все пистолеты при мне, ручные гранаты выкладываю из противогазной сумки и оставляю в нише своего отнорка.

Плохо то, что мы остались без тягача. На одной из полуторок уехал комбат, прихватив с собой взвод миномётчиков. Машина так и не вернулась. Ну и весь порожний транспорт использовали для перевозки раненых. После прихода бригады носильщиков, посылаю ездового на поиски тягла, а то полевые кухни мы затрофеили вместе с лошадьми, и где сейчас эти коники, я не видел. В том смысле, что одну кухню, прицепленную к автомобилю я засёк, а вот то, что проезжали конные упряжки, не разглядел. Может в бою и не заметил, но шанс их найти всё же был. Как только ушёл ездовый, начался миномётный обстрел, но доставалось в основном пятой роте. Шестая находилась в лесу, а четвёртая заняла опорный пункт в районе Алексеевки. Потом фрицы попытались пробиться вдоль Гжатского тракта, но не преуспели в этом. Наша четвёртая рота, плюс моторизованный стрелково-пулемётный батальон танкистов, и несколько бэтэшек, неплохой аргумент в пользу «бедных», так что продвинуться в этом месте противнику не удалось. Тогда гансы ударили на своём левом фланге, и ударили крепко.

Видимо к ним подошли ещё какие-то части, и под прикрытием атаки, воевавший с нами батальон перегруппировался, и теперь на пятую стрелковую наступало две немецких пехотных роты, под прикрытием самоходных зениток. И если бы не Мишкина сорокапятка, махре пришлось бы несладко. Двухсантиметровые автоматические пушки, это не пулемёты, а наличие полугусеничного шасси, делало их не только маневренными, но и проходимыми в условиях бездорожья. Конечно, простой транспортёр (считай грузовик) это не бронетранспортёр и пулемёты, в конце концов, справились бы с небронированной техникой, но, – сколько пулемётчиков при этом могло бы погибнуть? Да и немец ни разу не дурак, чтобы использовать зенитные орудия как штурмовые. Впереди продвигалась пехота, а вот зенитки следовали в ста метрах позади, расстреливая наши огневые точки. Эсэсовцы наступали на Заболотье по сходящимся направлениям, одна рота с юго-запада, вторая с юго-востока, а вот в промежутке между ними (чуть сзади), продвигалось две зенитных установки, но уже с юга. Ещё по одной, следовали за ротами. Пятая рота спаслась буквально чудом, да и то только потому, что её отход остались прикрывать раненые и добровольцы. Зенитки, в конце концов, подбили, но крови они попили, да и артподготовка сделала своё чёрное дело. Наши миномётчики поставили заградительный огонь, но судя по сериям разрывов, стреляло всего четыре миномёта, поэтому удалось придержать только ту роту противника, которая наступала с юго-востока. Эсэсовцы же наступающие с юго-запада, хоть и медленно, но продолжали атаку, поэтому пятая стрелковая и попятилась на северо-восток, отходя на Молчаново. Отход также прикрыла шестая рота, обстреляв противника с фланга, ну и в самый кульминационный момент боя, из Анисово, по левофланговой роте фрицев, ударил первый взвод. До рукопашной дело не дошло, обстреляв противника с окраины деревни, взвод только обозначил атаку, а затем вернулся обратно, но и этого хватило. Фрицы вынуждены были остановиться, благодаря чему, полуторка со вторым орудием нашего взвода ПТО, успела выскочить из деревни. А вот безумную гонку бешеного «джихадмобиля», беглым огнём прикрывает уже моя пушка.

Благое дело безнаказанным не осталось, в ответку уже по нам прилетело из немецких трёхдюймовок. Так что как только полуторка с пушкой скрылась в лесу, прекращаем стрелять и ныкаемся по щелям. Хорошо, что успели окопаться в полный профиль, и осколки снарядов кромсают в основном землю и деревья в лесу. Насчёт потерь личного состава пока непонятно, сижу в своём отнорке и не высовываю носа на улицу. Кончится обстрел, тогда будет понятно, что к чему. Закончив ровнять нас с землёй, фрицы для профилактики прошлись по опушке, а потом перенесли огонь в глубину. Вылезаю из своего укрытия, и обхожу огневую, выясняя последствия. Бойцы постепенно выбираются из ровиков, и без команды занимаются восстановлением разрушенного. Орудие в порядке, провожу перекличку. Почти все на месте, не откликнулся только один из подносчиков. Пошли искать. Всё, что осталось от парня, нашли в тыловой стрелковой ячейке. Хотя теперь это скорее воронка. Фугасный снаряд рванул рядом, и окоп, который должен был спасти солдата, по закону подлости стал для него могилой. Назначаю двоих человек, похоронить бойца прямо в его последнем окопе, все остальные на позициях.

Подошли носильщики, принесли остатки боекомплекта. Перераспределяю людей и занимаю своё место. На флангах у нас нештатные пулемётчики Малыш и дядя Фёдор с помощниками, все остальные возле орудия. Захватив Заболотье, эсэсовцы начинают атаковать Анисово, но обламываются. Шестая стрелковая рота начинает сабантуй, открыв огонь из всех видов оружия, и неожиданно для фрицев отходит. Немцы пытаются преследовать, но сначала нарываются на заградительный огонь миномётной батареи, а потом и успевшая занять оборону пятая стрелковая, пропустив через свои боевые порядки товарищей по оружию, встречает противника организованным огнём. Отбив атаку, все наши отходят через реку, и усиливают оборону в районе Алексеевки, надёжно перекрыв Гжатский тракт. Пока в рядах эсэсовцев шла неразбериха, первый взвод быстренько огородами свалил из Анисово на север и занял свои прежние позиции на опушке леса. Мы со своей пушкой молчим, нету нас, накрыла артиллерия противника. А немцам пришлось побегать за двумя зайцами. Сначала они продолжили атаку на Анисово, всё "по науке", после миномётного обстрела и остальных "организационных мероприятий" пехотная рота всё-таки заняла деревню. Потом началось наступление на Молчаново, и там фрицев также ждал успех. Но «недолго музыка играла, недолго фраер танцевал…», когда эсэсовцы попытались захватить мост через реку, то он вместе с «захватильщиками» взлетел в воздух, а с другого берега реки, по противнику удачно отработало несколько пулемётов и десятка три винтовок, а также миномётная батарея. В общем, без потерь тут не обошлось, и вместо ушастого, гансы поймали колючего, прямо в пасть.

– Как у вас с потерями? Все живы? Орудие цело? – Вместо приветствия начал задавать вопросы Иван, когда пришёл вместе с лейтенантом Иволгиным к нам на огневую позицию.

– Один человек убит, остальные в порядке, орудие цело, боекомплект в наличии. – Отвечаю я, не растекаясь мыслью по древу.

– Кто? – после вздоха облегчения спрашивает взводный.

– Красноармеец Шиманский Андрей. Документов не нашли, прямое попадание в стрелковую ячейку, там и похоронили.

– Понял, укажу в рапорте.

– А хорошо ты тут устроился, товарищ сержант, и пулемёты у тебя есть. В общем, на тебе левый фланг нашей обороны, будешь контролировать огнём сектор от деревни Сноски на востоке, до Заболотье на юге. – Вступает в разговор Иволгин.

– Многовато будет, – присвистнув, отвечаю я. – Пехоты бы добавить.

– А я тебе людей не рожу, сержант. У меня на два взвода, два километра линии обороны, так что справитесь своими силами. Да и долго сидеть тут, мы не будем, отобьём одну атаку и отходим.

– А если не отобьём? – не сдаюсь я.

– Не отобьём, значит тут все и останемся, и за нас отомстят. И вообще, надоел ты мне, артиллерист. Приказ понятен?

– Да.

– Выполняйте. – Берёт под козырёк командир отряда.

– Есть, – ответно отмахиваю я правой рукой.

– Лейтенант, разберись со своим, не дойдёт, принимай тут командование, а я пошёл, у меня и так дел полно. – С раздражением бросает нам разведчик и уходит.

– Хотел у тебя людей одолжить, во втором расчёте потери, но вижу, задач вам нарезали на целый взвод с усилением. Так что своими силами управимся. – Начинает разговор Ванька. – Ты, на Иволгина не обижайся, он первый раз в такой ситуации, да и не для его взвода эта задача.

– А какая у нас ситуация? – продолжаю ворчать я, оглядывая окрестности.

– Сам понимаешь, колечко, обошли нас со всех сторон.

– Понимаю, но вроде разведчик, больше моего понимать должен, как по тылам противника шустрить.

– Разведчик, но полковой, а они по тылам врага не ходят, не их профиль.

– Так и мы не ходим, чувствую, бегать придётся. Пушку вот только бросать жалко. На руках мы её далеко не укатим.

– А я разве не сказал? Нашлись лошади, правда не артиллерийские, обозные, но выбирать не приходится. Ваш передок загрузят и упряжка подъедет.

– Вот с этого и надо было начинать, а то развели тут демагогию, понимаешь.

– Ладно, проехали, если бронетехники у противника не будет, из орудия сразу не стреляй, работайте из карабинов и пулемётами, пехоту лучше подпустите на картечный выстрел, а остальное ты и сам знаешь. В общем, разберётесь, а я побежал.

Взводный уходит, а мы остаёмся на позициях и ждём очередную атаку противника. Немцы в который уже раз перегруппировались и перешли в наступление, но на этот раз действовали гораздо осторожней и начали с разведки боем. От каждой роты в атаку пошло по одному взводу. Сначала не повезло тому, который продвигался недалеко от реки, по нему прилетело с правого берега. Как из пулемётов, так и из миномётов, как только он выбрался на открытую местность, поэтому враг тут не прошёл. Гансы в этом месте больше не полезли, а развернулись и смотались обратно.

Зато наступающие из Анисово и Заболотье, продолжили не спеша продвигаться вперёд. Наши снова повторили оправдавший себя приём, с четырёхсот метров открыли беспорядочную стрельбу из винтовок и парочки ручных пулемётов. На фоне которой редкие выстрелы из снайперских винтовок, казались неразличимы, зато эффективны. Но и немцы тоже не пальцем деланные, сразу залегли и открыли ответный огонь, не только наступающие взвода, но также тяжёлые пулемёты с исходной позиции. Не остались в стороне и батальонные миномёты, произведя короткий огневой налёт по опушке, под прикрытием которого, подтянулись основные силы двух рот и перешли в атаку. Началась немецкая артподготовка и по позициям наших, на правом берегу Большой Гжати, но мне уже было не до того, немцы атаковали всем батальоном. Сбывался самый худший сценарий, предсказанный мной, и хотя на нашем фланге наступала неполная рота, но два взвода обученных головорезов, это всё-таки многовато. Если бы у них не было поддержки батальонных миномётов, ещё бы пободались издалека, а с поддержкой чревато, поэтому отдаю приказ.

– Без команды не стрелять, – и пока есть возможность, ждём, а заодно продумываю варианты.

С какой же дистанции лучше открыть огонь? Осколочными гранатами можно стрелять и сейчас, но по нам сразу прилетит ответка из миномётов или орудий, это как повезёт. Картечью с четырёхсот метров, но это максимальная глубина поражения, поэтому ждём до трёхсот. Меж тем, с основной линии обороны работают уже все огневые средства, включая и сорокапятку, а мои бойцы начинают с беспокойством поглядывать на меня. Чтобы отвлечь людей, распределяю цели. Малышу, а он слева от пушки, достаётся взвод, наступающий на левом фланге. Феде, взвод противника, идущий прямо на нас, туда же направлен и ствол орудия, заряженный картечью. Фланговый взвод вошёл в рощу «треугольная», центральный слегка замедлился, но движения не остановил. Поэтому жду, когда противник выйдет из леса и спокойно закуриваю. Бойцы просто офигевают от такого моего нестандартного мышления, но успокаиваются. А немцы наоборот, начинаю нервничать (не от того, что я закурил а…) потому что по ним никто не стреляет. И начинают беспорядочную пальбу. Это уже хорошо, не видя целей, только зря патроны пожгут, а носимый боекомплект он не бесконечный.

После двух глубоких затяжек, спокойно тушу папиросу (кто бы знал, чего мне стоило это спокойствие) и продолжаю наблюдение в бинокль, хотя всё видно и невооружённым взглядом. Двести пятьдесят метров… Двести…

– Командир?… – У Кешки глаза уже, как у его тёзки – попугая из мультика.

– То-овсь! – Поднимаю вверх правую руку, не отрывая взгляда от опушки рощи…

– Пли! – И понеслось. Взвод эсэсовцев, когда-то наступающий на нас с юго-востока, мы смели кинжальным огнём из пулемёта, а также картечью. И если пулемёт дяди Фёдора иногда замолкал, меняли ленты и перегретый ствол, то сорокапятка работала со скоростью выстрел в четыре секунды не прерываясь. Что с расстояния в 150 метров, было смертельно для полусотни захватчиков. Относительно повезло взводу, высунувшемуся из рощи, по нему работал всего один пулемёт, да и расстояние превышало четыреста метров, но ненадолго. Оставив Федю добивать подранков, переносим огонь на новую цель, и теперь уже осколочными гранатами, пропалываем ряды неприятеля. После прополки переходим к окучиванию, а дядю Фёдора с напарником я отправляю вдоль опушки на север. Если что прикроют наш отход.

Приехавший водитель кобылы, доложил о прибытии, поэтому шанс оторваться от преследования и не бросать орудие, у нас появился. В который уже раз, осмотрев окрестности, и не заметив в своей зоне ответственности ничего опасного, нахожу новые цели и, развернув орудие, выпускаем остаток осколочных снарядов по пулемётам противника в деревне Заболотье.

– Командир, ракета над лесом. – Предупреждает меня кто-то из бойцов.

– Понял, – отвечаю я и смотрю в небо. Ага, зелёная – общий сигнал отхода.

– Остаток снарядов на позиции? – Спрашиваю я у снарядного.

– Четыре осколочных и десять бронебойных – отвечает боец.

– Осколочные добить, остальные в зарядный ящик. Передки на батарею! – Отдаю новую команду, а тем временем готовлюсь к отходу, собирая своё вооружение и имущество.

– Стрельбу закончил. – Докладывает Иннокентий.

– Стой. Отбой. Прицепить орудие. Уходим. Емеля, прикрываешь.

Цепляем пушку и, задав направление отхода, контролирую исполнение команд. Высвистав Малыша и оставив в ящике из-под снарядов «сюрприз», ухожу с огневой последним. Пройдя мимо позиции дяди Фёдора, забираю пулемётчиков, и вместе с ними углубляемся в лес, следом за передком с орудием. На отход нам немцы подарили пятнадцать минут, во время которых усиленно обстреливали опушку, а потом видимо пошли в атаку, потому что артподготовка прекратилась и началась пальба из стрелкового оружия. За это время можно добежать до Канадской границы, вот мы и добежали, до Минского шоссе на западной опушке. Два километра могли пробежать и гораздо быстрее, но упряжке с орудием приходилось петлять между деревьями, зато проезжая по лесным полянам, лошади шли на рысях. По дороге никого не потеряли, зато прибыли в самый разгар военного совета, на котором три лейтенанта мерились своими кубиками на петлицах. Мериться получалось не очень, у каждого их было по два, и должности были одинаковые, командир взвода. Решали две проблемы. Кто будет самый главный начальник? И в какую сторону податься? На запад по мосту через реку, а потом направо в Гжатск, или сразу на север, но тогда придётся «купаться». Бродов разведчики не нашли, так что пушки приходилось бросать и выбираться налегке, а ещё выносить на себе раненых. Через мост можно было прорваться, но на той стороне реки были немцы. Немного, но и нас не батальон. И даже не рота, так как в строю оставалась половина от некогда полноценных взводов, хотя первый взвод четвёртой роты немного пополнился людьми, из пехотного прикрытия зенитного орудия. Разведчики «пешмергой» побрезговали, но оружием поделились.

Долго спорить и рассуждать не дала приближающаяся с юга стрельба из пулемётов и карабинов, а также сапёры, которым не терпелось рвануть переправу (этим пионерам лишь бы взрывать). Поэтому решаем идти на прорыв через мост. Повлиял на такое решение ещё и командир зенитного (а по совместительству противотанкового орудия), который тоже не хотел бросать свою пушку, и обещал прикрыть нашу атаку артиллерийским огнём. Накоротке «разработав план операции», приступаем к его осуществлению. Зенитка открывает огонь по разведанным целям на опушке рощи справа от шоссе, под прикрытием которого пехота вместе с разведчиками начинает атаку. Моё орудие поддерживает их «огнём и колёсами», расстреливая обнаружившиеся в ходе атаки, огневые точки противника. Проскочив мост, следуем дальше, прямо по автостраде. Махра нас обогнала и устремилась вперёд, но это не страшно, так как бегущих пехотинцев, на рысях догоняет вторая наша сорокапятка и, обогнав, занимает позицию слева от шоссе. Пехота тоже далеко не идёт, а как договаривались, занимает оборону на обочине просёлочной дороги, пересекающей автостраду, в пятистах метрах от моста. Разведчики уходят направо, зачистить рощу от недобитков, а заодно проверить и прикрыть дорогу. Упряжка с передком, и ещё одна пароконная повозка с боеприпасами, догоняют нас в двухстах метрах от моста. Пока мы цепляем орудие, нас обгоняет полуторка с неходячими ранеными, и следующая за ней санитарная повозка (в ней уже в основном ходячие, которые дальше пойдут пешком). Обоз с трёхсотыми сворачивает на просёлок вправо, мы, проскочив вперёд метров триста, влево. Позицию занимаем в «микророще» возле шоссе, а через пять минут к нам присоединяется и второе орудие, заняв огневую неподалёку.

Глава 4. В 110-й стрелковой.

Сигналом к отходу должен послужить взрыв моста, это будет означать, что и «зенитные противотанкисты», также переправились через реку. У нас всё получилось, почти. Удалось прорваться и вывезти раненых. Но своей атакой мы разворошили муравейник и после того, как мы сбили боевое охранение противника, фрицы решили отыграться и принялись за нас всерьёз, решив, захватить мост. Только удерживать переправу нам никакой нужды не было, да и её минуты уже были сочтены. Так что, услышав за спиной рёв двигателя транспортного тягача, и лязг его гусениц, открываем по наступающим фрицам беглый огонь, и перекатами, прикрывая друг друга, отходим на юг. Вместе с нами отходит и та часть стрелкового взвода, которая занимала оборону слева от шоссе. Так что наши невеликие силы разделились. Большая часть пехотинцев и разведчики ушли на север, а как выяснилось вся артиллерия – на юг. Может быть фрицы, и ломанулись бы в погоню за нами, но их основной целью был мост, и они его захватили. А то, что какие-то большевики при этом разбежались, так это никого не волнует. Правда, радость была недолгой, ровно до того момента, как догорел бикфордов шнур, и остатки моста вместе с захватившими его гансами, сначала взлетели в воздух, а потом обрушились в реку. Мы остановились только в километре от автострады, в небольшой деревушке Зайцево, там собрали всех, кто отошел с нами, дождались темноты и отправились в дальнюю дорогу.

Двигаемся по азимуту строго на юг. Не совсем по прямой, но если просёлочная дорога шла в нужном направлении, то ехали по ней, если позволяла местность, перемещались прямо по целине. Лошадь не грузовик, не забуксует. А СТЗ-5 тот вообще на гусеницах и для него только болото проблема. Первый час катили довольно быстро, большую часть снарядов перегрузили в кузов тягача, там же были все, кто смог вместиться как на платформу, так и взгромоздиться на зенитку. Наши артиллеристы ехали на передках орудий и в повозке. Так что скорость километров десять в час удалось выдерживать. Удачно переправились через Малую Гжать возле деревни Уварово, разузнали дорогу и двинулись на восток. Лошади стали уставать, так что пришлось их разгрузить, и часть народа пошла пешком. Да и до Гжатского тракта тут было недалече (всего шесть кэмэ), а переправиться через Большую Гжать можно было у деревни Покров, там же и через тракт проскочить. Не о какой скрытности речи не было (звук мотора и лязг гусениц выдавали наше присутствие), так что ехали в наглую, с включенными фарами и без всякой маскировки. Правда впереди шёл дозор с пулемётом и парой автоматов, а замыкало колонну отдыхающее в кузове отделение. Менялись через каждые полчаса.

Проскочили мы через реку и через тракт почти без проблем, был небольшой бой, но обошлись стрелковым оружием и без потерь. Нам повезло, в близлежащих населённых пунктах расположились на ночлег тыловые подразделения противника, и перед прорывом мы остановились в деревне Старики, за две с половиной версты до реки. Информацию о переправе и противнике мы получили, с «пристрастием допросив» местных жителей. Поэтому разведку высылать не стали, а сразу разработали «план операции» и приступили к его осуществлению. Вперёд на двух подводах отправилась группа захвата, с проводницей по имени Снежанна, основные силы должны были выдвинуться через четверть часа. В группу захвата моста вошли я, Малыш и несколько Карлсонов из пехоты, вооружённые пулемётом, автоматами, карабинами и гранатами. После того, как Снежка довела нас до места, всё обстоятельно рассказала и показала, её вместе с одноконной телегой отпустили обратно, а сами подобрались к переправе с двух сторон и стали ждать. Когда к реке, гремя и лязгая гусеницами, сверкая фарами, приблизился наш тягач, охрана забеспокоилась, но мы их сразу успокоили, закидав окопы перед мостом гранатами и стреляя из автоматического оружия. Караульщиков на другом берегу, разогнали уже очередями из пулемёта и нескольких автоматов, прямо из кузова транспортёра. Пропустив передки с пушками, закидываем в повозку трофеи и отходим в арьергарде. Километра два пришлось уходить на рысях, как лошадям, так и бойцам. Остановились и отдышались мы только на опушке леса, где по обе стороны от лесной дороги, установили сорокапятки, чтобы отсечь возможный хвост. Пока где-то впереди транспортёр боролся с дорогой, мы осчастливили преследователей десятком осколочных выстрелов, и стрельбой из пулемёта, а несколько гранатных растяжек я и Емеля установили уже на просёлке в лесу, запрыгнули в поджидавшую нас повозку и догнали своих.

Ещё одну реку Воря, перешли по мосту возле деревушки Дор, в ней и заночевали. В том смысле, что встали на днёвку, потому что все уже валились с ног, как люди, так и кони. За ночь мы отмахали около тридцати вёрст и, несмотря на то, что марш совершали комбинированным способом, после дня напряжённого боя нужно было прийти в себя. Распределив дежурства, счастливчики завалились спать, ну а часовые принялись бдить. Поспали, привели себя в порядок, и ближе к вечеру продолжили рейд на восток, по пока ещё нашим тылам. Шли через Басманово, Кусково, Раево, невольно отклоняясь на юго-восток, и на днёвку встали только в селе Передел, отмахав километров сорок с гаком. Лошадям требовался отдых, да и транспортёр-тягач нуждался в Т.О. и заправке горюче-смазочными материалами, благо двигатель у него был многотопливный, и заправить можно было любое горючее, а как сказали местные жители, в селе имелись механические мастерские и не только, так что зависли мы тут почти на весь день. Отдохнули, почистили вооружение, заправили технику, а главное разжились транспортом, «прихватизировав» полуторку, которую нашли в мастерских, и поехали дальше.