Земли мертвых законов

На этот раз пришла моя очередь усмехнуться.

– А вы оптимистка. Как ваше имя, кстати?

– Татьяна.

– Вадим, – представился я и протянул руку для рукопожатия, – Скажите, Таня, вы знаете, что происходит? Только, пожалуйста, простым языком и в общих чертах, если это возможно.

– А вы разве не знаете? На солнце произошла вспышка. Точнее, две, с разницей в несколько минут. Очень мощные. Электромагнитный импульс вывел из строя всю электронику. По телевизору и радио ведь успели предупредить примерно за день. Вы словно с Луны свалились.

– Почти. В тюрьме сидел.

– О, – женщина явно растерялась и, по-моему, даже немного испугалась.

Пауза затянулась.

– Что именно сказали по телевизору перед вспышкой? – спросил я.

– Чтобы не покидали дома во избежание сильного облучения. Что людям, страдающим сердечно-сосудистыми заболеваниями и гипертоникам необходимо держать лекарства под рукой, возможны осложнения хронических заболеваний. Вообще-то ученые примерно за две недели, может чуть раньше, говорили о возможных сильных магнитных бурях, но никто не ожидал, что она станет настолько мощной и разрушительной.

Примерно две недели. А может чуть раньше. В это время я либо досиживал срок в ПКТ, либо трясся в плацкартном вагоне.

С ума сойти. Какая-то чертова магнитная буря. Не ядерная война. Не пандемия. Не астероид. Цивилизацию уничтожила одна вспышка. Точнее две.

Или все же не уничтожила?

– Как думаете, электричество скоро восстановят?

– Думаю, на это потребуется лет десять, если не больше. Сейчас нас отбросило примерно на лет двести назад. Механика и энергия пара. Никакого электричества.

– Неужели так сложно запустить электростанцию?

– Дело не в электростанции. Под электромагнитный удар попали сначала спутники, а затем все заземленные системы. Все линии электропередачи. Сильные магнитные колебания породили в проводах индукционный ток огромной мощности. Несколько сот ампер. Высоковольтные трансформаторы на работу с таким током не рассчитаны. Они все вышли из строя. Чтобы возобновить подачу электричества, нужны трансформаторы. А где их взять? Это ведь не запчасть, которую можно принести со склада. Вы и сами видите, что из строя вышли не только центральные системы электропередачи, но и вся электроника. Транзисторы, процессоры, конденсаторы – все расплавилось.

Я молчал.

– Вы слышали о событие Кэррингтона?

Я отрицательно покачал головой.

– Его еще называют суперштормом. В 1859 году на солнце произошел корональный выброс массы, который достиг поверхности Земли через восемнадцать часов. Все телеграфные системы вышли из строя. Из-за северного сияния ночью стало светло словно днем. Подобное явление мы наблюдали пару дней назад, но вы, вероятно, этого не видели, поскольку находились в тюрьме, да?

Я кивнул.

– На этот раз геомагнитная буря была на порядок сильнее. Нечто похожее произошло между 774 и 775 годами. Тогда на Землю обрушилась солнечная вспышка и, столкнувшись с магнитным полем планеты, вызвала геомагнитную бурю в десять раз сильнее, чем событие Кэррингтона.

Я сидел и переваривал услышанное, а потом спросил:

– Что произошло после отключения электричества?

– Первые часы царил шок, а потом наступил хаос. Я видела в окно, как кто-то ограбил магазин. Этому примеру последовали другие. Все побежали стремительно запасаться припасами и водой. В том числе и мой муж. Люди словно с ума сошли. Всю ночь раздавались звуки стрельбы и крики о помощи. Запастись продуктами оказалось гораздо проще, чем донести их до дома. Потом все стихло. Видимо, люди, наконец, посчитали, что лучше поголодать, чем погибнуть где-нибудь в подворотне.

Я снова кивнул. Что ж, ситуация прояснилась. Вставая из-за стола, пообещал Татьяне, что попробую сегодня-завтра занести ей курицу и немного воды.

– Как я ее буду варить? – спросила женщина.

Блять.

Пришлось пообещать, что сварю сам. Попрощавшись, я вышел из квартиры Фрязиной.

– Вадим, вы не обманите? – спросила с порога Татьяна.

Я замер на середине лестничного пролета.

– В плане?

– Ну… про еду. Правда занесете?

– Да, Таня, занесу. Не переживайте, – заверил я и начал спускаться.

Пока шел домой, думал о коллапсе, который откинул человечество на пару веков назад. А ведь мародерства и беззакония можно было избежать, если бы власти отнеслись к словам ученых всерьез. Но они не прислушались и оказались не готовы к энергетической катастрофе. А когда они готовы хоть к чему-то? Как снегопад, так половина автопарка уборочной техники на ремонте. Как ливень, так ливневки засорены.

Я подумал о Татьяне. Признаюсь, в моей голове блуждала мысль не возвращаться. Но в этот раз я решил не вести себя как скотина. К тому же завтра мне уезжать, а в сарае петух и восемь кур. Куда их девать? Пусть лучше Татьяна съест.

Подходя к месту расправы над коллектором, я почувствовал едва уловимое и доселе незнакомое мне чувство – угрызение совести. Даже мне, отмороженному на всю башку, было понятно, что парень всего лишь выполнял свою работу. Зачем я его убил?

«За смерть матери», – нашел я ответ и сам себе не поверил. Маму убил не коллектор, а сердечный приступ. Моя старушка, прожив честную жизнь, влезла в долги и попала в долговую яму. Для нее это стало позором, который она не смогла перенести. Хотя я не видел в этом ничего позорного. Так получилось. Со всяким может случиться.

И за это я убил человека. Третьего за неполные трое суток.

Не многовато ли, Тихомиров?

Причем всех троих вальнул по-скотски. Допустим, педофила поделом, а…

«Ну хватит, бля. Завязывай!» – одернул я себя и тряхнул головой.

Сейчас лучше сосредоточиться и подумать о насущной проблеме. Например, поразмышлять над сложившейся ситуацией. Картинка вырисовывалась так себе на самом деле.

Вообще-то, у небольших поселений есть все шансы выжить. Нужно лишь властям и силовикам объединить усилия, разбить населенный пункт на сферы ответственности, набрать ответственных и добропорядочных людей. Желающих навести порядок наберется предостаточно. Нужно лишь сесть на велосипед с рупором в руках – подойдет любой металлический конус, – объехать вверенную территорию и объявить об общем сходе. Решить проблему с патрулированием, гужевым транспортом, назначить пожарные команды, разбить пункт медицинской помощи, взять под контроль объекты, которые еще не разграблены. В особенности продуктовые и оружейные склады, семенохранилища, топливные запасы и прочие важные точки. Наладить ночное освещение улиц. Например, с помощью свечных фонарей или масляных факелов. Свечные предпочтительней, поскольку не выделяют запаха, а при наличии плафонов дают хорошее освещение.

Для большей безопасности потребуется установить на улицах блокпосты с вооруженными дружинниками. В дружинниках недостатка не будет, если пообещать оплачивать дежурство едой. Или свечами. Организовать производство свечей не проблема.

Настоящей проблемой этого города может стать национальный вопрос. На юге и востоке – казахи. На западе – башкиры. Вокруг несколько поселений с нагайбаками и татарами. В городе помимо русских живет азербайджанская и армянская диаспоры. Если не взять под контроль периметр города, тут начнется резня. И уже скоро. А когда периметр будет установлен, мои шансы выбраться из городка резко снизятся. Нужно спешить.

Но куда бежать? Над этим вопросом предстоит крепко подумать. Проще всего затеряться в мегаполисе, но большим городам пришел пиздец. Это здесь, в небольшом городке, люди могут самоорганизоваться в общины, затем собраться с представителями других общин и начать совместное налаживание жизнедеятельности. А в больших городах лица, принимающие решения, расселились по элитным коттеджным поселкам в десятке километрах друг от друга. Им не собраться вместе. Можно предположить, что в городах появятся автономные сектора, но как они там будут жить без канализации и воды? Допустим, воду можно брать в природных водоемах – большинство городов стоят на берегу рек и озер. А как быть с отоплением зимой? А с вывозом мусора? Нет, лучше поселиться в сельской местности, но в деревнях в это смутное время местные жители вряд ли обрадуются незнакомому человеку.

Так что вопрос, куда идти, остается открытым. Ясно лишь одно – нужно двигать на юг. Где теплее. Потому что ближайшая зима станет огромным испытанием для человечества.

Кстати, можно предложить Татьяне переехать в мой дом. Пусть оставит мужу записку. Интересно, у него есть ключи от квартиры? Надо обдумать этот вариант и убедить женщину поменять место жительства. Думаю, она сама понимает, что одной ей в этой каменной коробке посреди хаоса не выжить. Умрет с голода или от холода. Не знаю, как она будет добывать пропитание и защищать себя, но это уже ее проблемы.

Хотел обойти двор, в котором повстречал коллектора, стороной, но пока соображал, какой выбрать маршрут, меня осенило. А почему бы сейчас не предложить Татьяне переехать в мой дом? Тогда мне не нужно будет заморачиваться с курами. Я остановился и задумался. Действительно. Вернусь, пока не ушел далеко, и спрошу. Если не дура, то согласится.

Идея показалась здравой. Ссука, и почему я сразу об этом не подумал. Развернулся и пошел в обратную сторону. Пока шел, даже мелькнула мысль взять Таню с собой на юг, но пришел к выводу, что это бредовая затея. Во-первых, она не поедет из-за мужа. Во-вторых, баба, причем довольно миловидная, будет слишком лакомым кусочком для всякого отребья. А я не хочу сдохнуть из-за бабы.

Нет. Поеду один с собаками. Кстати. А где мои собаки?

– Раздрай, Раздор! – позвал я.

Через пару минут псы появились из подворотни. Раздор держал в зубах крысу.

– Даже не вздумай лизать мне руки, крысолов, – проворчал я.

Глава 10

Нужно быть полным идиотом, чтобы в такие смутные времена просто взять и войти в открытую дверь. Я вошел.

«За мной следом забыла закрыть», – подумал я, переступая через порог, и тут же получил удар в лоб. Не знаю чем, но в ушах зазвенело, а в глазах помутнело. Я почувствовал, что падаю. Опрокинулся на задницу и завалился набок. Руки инстинктивно прикрыли голову, но следующий удар пришелся не по голове, а пинком под дых. Из меня вышибло дух, и я захрипел.

В ноздри ударил запах крови. Говорят, кровь пахнет железом или медью. Понятия не имею, но я точно не спутаю этот запах ни с чем. Думаю, прошло секунд десять, прежде чем в глазах перестало двоиться, и мне удалось сфокусировать взгляд на происходящем вокруг. Первое, что бросилось в глаза – берцы примерно сорок третьего, может, сорок четвертого размера. Я поднял голову. Надо мной стоял тип в джинсовой куртке и камуфляжных штанах, а за его спиной я увидел еще одного, который дрочил прямо в дверном проеме спальни, спустив штаны до колен. Из спальни доносился плач Татьяны вперемешку с мольбой. Женщина раз за разом повторяла:

– Пожалуйста, не надо. Прошу вас, прекратите.

Затем я услышал ее хрип. Похоже Таню душили. Я попытался встать, но тип в джинсовке не дал, ударив носком ботинка под ребра. Меня согнуло пополам и вырвало.

– Ты ее муженек? Хошь глянуть, че там происходит? – тип наклонился, взял меня за подбородок и приподнял лицо, заглядывая в глаза.

Его пальцы воняли табаком.

– Так муженек или нет?

– Не, – прохрипел я.

Голова раскалывалась.

Из спальни вышел, застегивая ширинку, седой мужик. Дрочила прошел внутрь.

– Только на лицо не кончай, возьмем с собой для Антипа, – бросил он через плечо, затем посмотрел на меня и спросил у типа в джинсе. – Младшой, ты какого хуя входную дверь не закрыл? А если бы он с дружками заявился? Ты его обшмонал?

– Неа.

– А почему? Дебил, бля. Ты не подумал, что он может быть вооружен?

Я попытался принять позу поудобнее, но тут же получил пинок ботинком по лицу, едва успев подставить под удар лоб. Уж лучше по лбу, нежели в челюсть, но от этого было не легче. Удар вновь заставил меня рухнуть на пол, и перед глазами опять поплыло.

Рана на лбу начала кровоточить сильнее, и мое лицо заливало кровью. Я чувствовал, как меня шмонают. Забрали нож и золотое кольцо коллектора. Открыли рюкзак. Там лежала только бита – скудные припасы я отдал полчаса назад Татьяне.

Потом Седой вернулся в спальню.

– Слышь, ты ей так шею сломаешь, – донеслось до моих ушей. – Хули ты ее душишь?

– В рот не хочет брать, шаварешка, зубы сжимает.

– Ну так вставь ей в ухо карандаш. Не будет сосать, проткни барабанную перепонку. На одно ухо оглохнет, станет более послушной. Учить вас всему, блять, надо.

Я не придумал ничего умнее, как начать ползти на кухню. Наверное не хотелось лишний раз мозолить ублюдкам глаза и слушать подробности издевательства над Таней. Сначала хотел позвать псов, но в глотке пересохло. Голова кружилась. И я просто пополз.

– Куда ты направился, терпила? – произнес тип в джинсе. – Эй, Седой. Он на кухню ползет.

Сзади послышались шаги.

– Ну давай поможем. Так даже лучше, под ногами не мешается.

Меня взяли под руки и втащили на кухню.

– Убери ножи и прочую утварь, Младшой.

Я лежал на полу кухни и хрипло дышал. Способность соображать постепенно возвращалась. Между тем тип в джинсе вытащил кухонный ящик со столовыми приборами. Забросил в него половники, скалку, двухзубцевую сервировочную вилку и вместе с ящиком покинул кухню, перешагнув через меня. Я услышал щелчок запираемого замка входной двери. Периодически доносились редкие мольбы Тани, которые практически сразу обрывались рвотными звуками.

Тип в джинсе стоял на углу и лениво посматривал на меня. Потом его осенило:

– Седой, я че подумал – может, возьмем его с собой?

– Нахуя? – спросил тот из глубины комнаты.

– В качестве шныря. Пусть сидит на цепи, выполняет грязную работу. Шмотки стирает, дрова колет и все такое.

Седой вышел в прихожую, посмотрел на меня.

– У нас уже есть один.

– Вдруг подохнет. Не нужно будет нового искать.

Седой задумался.

– Хорошо. Только свяжи ему руки чем-нибудь.

Тип в джинсе пошел искать веревку, а я попробовал сесть, оперевшись спиной о стену. У меня получилось. Голова жутко болела. Кровь продолжала стекать по лицу, но я уже не обращал на нее никакого внимания. Нужно было срочно что-то предпринять. Левой рукой облокотился о табурет, а правой взялся за дверную ручку кухонной двери. Попробовал встать, и у меня получилось. На ногах стоял нетвердо, пошатываясь, но стоял. Слышал, как переговариваются ублюдки, сетуют, что ехать пора, а их товарищ все кончить не может. Слышал, как Седой советует дрочиле войти Тане в очко, чтобы побыстрее управиться.

Стоя на ватных ногах в дверном проеме, я дотянулся до дверной ручки туалетной двери и потянул ее на себя. Прикрыл кухонную дверь, снял цепочку с запястья – ее ублюдки не тронули, видимо посчитав за хипстерский браслет. Руки, как ни странно, не дрожали. Обмотав цепью ручки обеих дверей, я отодвинул стол в сторону, подошел к холодильнику, выдернул шнур из бесполезной розетки, уперся ногой в подоконник и, морщась от головной боли, опрокинул холодильник на пол. И сразу придвинул его вплотную к двери.

Грохот опрокинутого холодильника заставил ублюдков побросать все свои дела и ломануться на кухню. Дрочила похоже так и не кончил. Я слышал крики и брань. Уебки пинали по двери, пытаясь ее выбить, но холодильник мешал. Чтобы усложнить уебкам задачу, я сел на пол, прислонившись спиной к стене, а ноги упер в холодильник.

И мои губы вдруг зашептали:

Есть море Океян, на нем море железное.На том море железном есть столп железный.На столпе том железном стоит Муж Железный.В руках Мужа Железного посох железныйОт земли до неба, от запада до востока.Защити меня Муж Железный от железа каленого и не каленого.От железа острого и не острого.От железа всякого.И от бою, и от сечи,И от рубки, и от резанья,От резанья да от колотья.От оружия ратного и не ратного.

Я шептал слова древней молитвы и вертел головой, ища что-нибудь подходящее в качестве оружия. Не вставая с пола, откинул дверцу холодильника, но ничего полезного там не нашел. Пришлось встать, подойти к полке с тарелками. Разбил одну об угол раковины, снял кепку и обмотал ей продолговатый осколок, чтобы не поранить руку. И вовремя. Типу в джинсе наконец удалось чуть сдвинуть холодильник с места и просунуть руки между дверей. Так он и цепь, обмотанную вокруг ручек, сбросит.

Я ждать не стал. Сам не ожидая от себя такой прыти, одним прыжком пересек кухню и полоснул осколком стекла по пальцам ублюдка.

– Ааааа, ссука, блять, пидор ебучий, – заверещал тот, и я удовлетворенно кивнул, облизывая пересохшие губы.

Встал у стены справа на случай, если ублюдки начнут палить из огнестрела через дверь. Но ублюдки не стали стрелять. Они и с дверями то возились недолго. Не сумев с наскока прорваться на кухню, под отборную брань Младшого спешно покинули квартиру. Уж слишком шумным получился налет. Даже по нынешним временам.

Я какое-то время сидел на кухне и прислушивался. Могли ведь одного и в засаде оставить. Поэтому немного выждал, а потом начал распутывать цепь. Выйдя с кухни, первым делом закрыл входную дверь, а затем пошел, пошатываясь, в спальню. Но Тани там не было.

Башка болела и я сел на пол, прислонившись спиной к кровати. Во рту стоял противно-кислый вкус блевотины. Рана, хоть и не так обильно, но продолжала кровоточить. Откинул покрывало, оторвал кусок простыни и приложил ко лбу. Нужно оклематься и идти домой.

А потом я услышал шум со стороны прихожей и резко обернулся. В дверном проеме стоял мальчик лет семи-восьми. Галлюцинация?

– Ты кто? – прохрипел я.

– Миша. Травкин, – ответил пацан, шмыгая носом и потирая зареванные глаза кулаком.

– И как ты сюда попал, Миша Травкин?

– Я здесь живу.

Я удивленно уставился на пацана, продолжая прижимать кусок скомканной простыни ко лбу.

– Живешь?

Пацан кивнул.

– Вы спасете мою маму?

– Маму? Татьяна твоя мама?

Пацан вновь кивнул.

– Ты прятался?

– Да. Под кроватью. В своей комнате.

– Почему я тебя не видел, когда первый раз приходил?

– Мама сказала спрятаться. Потом вы ушли, и я вылез. Когда в дверь постучали, я снова спрятался.

– Как они попали в квартиру?

– Мама открыла. Они сказали, что им Вадим велел нам мясо передать.

Находчивые ублюдки. Сидели в соседней квартире. Или стояли этажом выше. Слушали наш разговор. Когда я ушел, немного подождали и хитростью попали в квартиру.

Эх, Таня, Таня! Ну нельзя же быть такой доверчивой!

С досады покачал головой и поморщился. Виски пульсировали, и каждое движение отдавалось болью в черепной коробке. Сам виноват. Разве можно договариваться о чем-то на лестничной площадке!

Я облизал пересохшие губы.

– Так вы поможете мне спасти маму?

– Помогу, Миша, – соврал я, сам не зная зачем.

Я понятия не имел, где искать его маму. Но даже бы и знал, как я справлюсь с несколькими здоровыми и вооруженными мужиками?

Глава 11

Когда мир накрылся пиздой, разве не пора вмешаться Богу? Вся суть религии ведь в этом. Люди молятся, отдают дань уважения Всевышнему, чтобы в сложные времена он ответил взаимностью. Или я чего-то не понимаю?

Пока поливал поленья самодельным розжигом – смесью бензина и подсолнечного масла в пропорции один к одному, – размышлял то о религии, то о реалиях. Убедившись, что дрова достаточно пропитались горючим, поднес горящую спичку и развел огонь.

Я как-то спросил у матери:

– Зачем нам в сарае канистра с бензином, мам?

– На случай, если срочно понадобится попросить об услуге кого-нибудь с мотокультиватором или бензокосилкой, – ответила она. – Пригодится.

«Вот и пригодился», – подумал я, ставя на землю бутылку с горючей смесью.

Собаки лежали рядом, вытянув лапы, а я присел на крыльцо и уставился на огонь. До дома мы добрались благополучно, если не считать головную боль и ноющие от каждого шага ребра. Пацан всю дорогу хныкал, а мне оставалось лишь молча терпеть его нытье.

Зайдя в дом, первым делом накормил Мишку остатками курицы и выпил таблетку анальгина из маминой аптечки, а затем отправился мыться. Помывшись, сменил повязку. Старую – простынь из квартиры Тани, которую я намотал вокруг головы, словно тюрбан, выбросил. Наложил свежие бинты. Затем загнал в баню мальца – воняло от него как от бича. Пацан помылся и, чистый и сытый, наконец, успокоился и уснул. А я вышел на улицу, развел огонь в мангале и теперь, расположившись на крыльце, просто наблюдал, как пламя пожирает березовые поленья.

Сверкнула молния.

«Неужто дождь пойдет?» – подумал я и поднял голову. Передо мной стоял седовласый мужик со свисающими ниже подбородка усами цвета спелой пшеницы.

Какого хуя?

Я инстинктивно потянулся рукой в задний карман за ножом, который у меня экспроприировали в Таниной квартире. Псы даже не пошевелились.

Че происходит?

Мужик не демонстрировал агрессивных намерений. За поясом тактических брюк я увидел топор и какую-то палку, но незнакомец не притронулся к ним. Наоборот, он стоял, заложив большие пальцы рук за ремень и молча ухмылялся. В свете костра я рассмотрел морщинки вокруг его синих, весело глядящих на меня глаз. Ему можно дать и сорок, и шестьдесят лет. Этот дядька выглядел весьма крепким малым. С таким так просто не совладать.

– Привет, Вадим! – произнес незнакомец.

– Здорово! – ответил я. – Мы знакомы?

– Ты сам позвал меня.

Мои псы-распиздяи, наконец, проснулись и начали вертеть головами, не понимая с кем их хозяин разговаривает.

Я откровенно недоумевал.

– Позвал? Я? Кто ты, блять, такой и откуда знаешь мое имя?

– Забыл? Я напомню: в квартире той несчастной женщины. Как видишь, я откликнулся, – ухмыляясь, произнес мужик.

Точно не скажу, но, кажется, у меня открылся рот от удивления.

– Ты – Железный Муж?

Мужик пожал плечами:

– Зови меня Илья.

– Илья?

– Хватить тупить, Вадим. Скажи, что ты намерен делать дальше?

Сидя с открытым ртом, я продолжал глазеть на незнакомца. Охуеть. Либо тут творится какая-то мистика, либо меня хорошенько так приложили по башке.

– Я… эээ…

– Если не изменяет память, ты пообещал мальчику спасти его маму. Я прав?

Глянул на псов. Псы глядели на меня, навострив уши и склонив головы набок. Илья проследил за моим взглядом и ухмыльнулся.

В воздухе веяло свежестью. Таким чистым воздух бывает только перед грозой.

– Ну… возможно, а ты с какой…

– Могу подсказать, где она.

Я смотрел на мужика, не мигая. Псы продолжали смотреть на меня, как на умалишенного.

– Неужели? – наконец вымолвил я.

– Не возражаешь, если я присяду? – спросил он и тут же сел рядом на крыльцо.

Затем посмотрел на меня.

– Они поселились в доме егеря, Антипова Спиридона Егорыча. Знаешь такого?

«С хера ли я должен знать имя какого-то там егеря. Он че, смотрящий?» – подумал я и произнес:

– И где гарантия, что ты сейчас не разыгрываешь передо мной комедию? Приду я туда, а там засада.

Илья пожал плечами.

– Просто доверься чутью.

– Чутью? В натуре? Знаешь, где я каждый раз оказывался, когда решался довериться чутью? – Я сплюнул в костер. – Завязывай мне чушь в башку вплетать про чутье, лады?

Собеседник посмотрел мне в глаза. Его губы растянулись в улыбке.

– Не веришь? Не верь. Дело твое. Ты попросил о помощи, и я пришел помочь. Поступай как знаешь, но будь готов к тому, что в мире скоро начнут твориться странные вещи. И если надумаешь идти спасать женщину, заруби мне в знак благодарности своего рыжего петуха. Договорились?

Я кивнул и ударился головой о перила крыльца.

Блять, я что, уснул?

Потирая ушибленную башку, которая и так раскалывалась от боли, я залил угли водой и пошел в дом. Спать.

Привидится же такое.

Глава 12

В детстве, когда мама ставила передо мной тарелку с манной кашей, я кривился.

– Ешь, ты не в ресторане, – говорила мать.

О манке на молоке и с маслом сейчас можно только мечтать. Я снял кастрюлю с мангала и поставил на ее место чайник, а сам вошел в избу. Спустя минуту выставил перед Мишкой тарелку с вареной гречкой. Курицу с утра варить не стал. Лень заморачиваться.