Космические кочевники

– Нас преследуют? – спросила Элия, глядя на радар.

– Пока нет, – ответил Киран. – Но они наверняка отправят перехватчики, как только поймут, что мы не собираемся возвращаться.

– Как скоро мы сможем совершить прыжок? – спросила Лира.

Киран проверил показания систем: – Навигационный компьютер всё ещё рассчитывает траекторию. Эти координаты… они не похожи ни на что, с чем я сталкивался раньше. Системе требуется время на интерпретацию.

– Сколько?

– Пятнадцать минут, может больше.

Лира нахмурилась: – У нас нет столько времени. Перехватчики догонят нас раньше.

– Есть идеи? – спросил Киран.

Лира задумалась, затем кивнула: – Пояс астероидов Кассиопеи. Он достаточно близко, чтобы мы могли добраться туда до появления перехватчиков, и достаточно плотный, чтобы затруднить поиски.

– Рискованно, – заметила Элия. – Навигация среди астероидов требует предельной концентрации.

– У нас лучший пилот Флота, – Лира с уверенностью посмотрела на брата.

Киран улыбнулся: – Лесть тебе не поможет. Но идея хорошая.

Он изменил курс, направляя корабль к едва видимому вдали скоплению астероидов. «Странник» был быстрым кораблём, и расстояние они преодолели за несколько минут. По мере приближения к поясу астероидов, на экранах становились видны каменные глыбы разного размера – от небольших обломков до массивных тел размером с маленькую луну.

– Вход в пояс через тридцать секунд, – сообщил Киран. – Всем приготовиться к турбулентности.

Корабль вошёл в пояс, и Киран полностью сосредоточился на управлении, маневрируя между астероидами с мастерством, доступным немногим пилотам Флота. Его руки уверенно двигались над панелью управления, глаза неотрывно следили за показаниями приборов и визуальными данными.

– Как продвигаются расчёты прыжка? – спросила Лира, следя за навигационным компьютером.

– Семьдесят процентов, – ответил Киран. – Ещё пять минут.

– У нас гости, – внезапно сказала Элия, указывая на радар. – Три сигнала. Перехватчики Флота, судя по сигнатурам.

– Уже? – удивился Киран. – Они должны были потратить больше времени на подготовку к вылету.

– Видимо, они были наготове, – мрачно заметила Лира. – Корвин предвидел наш манёвр.

– Что будем делать? – спросила Элия. – Они быстрее и маневреннее «Странника».

– Но не в астероидном поле, – Киран направил корабль в особенно плотный участок пояса. – Здесь опыт пилота значит больше, чем характеристики корабля.

На радаре было видно, как перехватчики разделились, пытаясь окружить «Странник». Они действовали согласованно, как хорошо тренированная команда.

– Они берут нас в кольцо, – сказала Элия. – Пытаются направить к выходу из пояса.

– Стандартная тактика, – кивнул Киран. – Но у меня есть другие планы.

Он резко изменил курс, направив «Странник» к центру пояса астероидов, где концентрация космических тел была наивысшей. Это был рискованный манёвр – здесь даже опытному пилоту требовалось всё его мастерство, чтобы избежать столкновения.

– Расчёты прыжка на восемьдесят пять процентов, – доложила Лира. – Ещё три минуты.

По внутренней связи внезапно раздался знакомый голос: – Разведывательный корабль «Странник», говорит капитан Тамир Норд с «Астролога». Лира, Киран, я знаю, что вы меня слышите. Прекратите этот безумный полёт и вернитесь на базу.

Лира и Киран обменялись взглядами. Тамир был их наставником, почти отцом после смерти их родителей. Его участие в погоне делало ситуацию ещё более сложной.

– Мы должны ответить? – спросила Лира.

Киран кивнул: – Он заслуживает объяснений.

Лира активировала связь: – Капитан Норд, это Лира Эльвари. Мы не можем вернуться. То, что мы обнаружили на Мнемозине… это слишком важно, чтобы позволить Совету скрыть это.

– Что бы вы ни нашли, существуют правильные способы действовать, – ответил Тамир. – Не так, не предательством.

– Это не предательство, – возразила Лира. – Мы действуем ради Флота, ради будущего.

– Рейс рассказал мне о ваших находках, – голос Тамира звучал устало. – О технологии инверсии времени. О возможных последствиях. Вы играете с силами, которых не понимаете.

– Мы хотим понять их, – сказала Лира. – Своими глазами увидеть Нексус, о котором говорилось в данных. Только тогда мы сможем принять информированное решение.

– Если эти данные верны, вы рискуете не только своими жизнями, но и самой реальностью, – настаивал Тамир. – Подумай, Лира. Стоит ли этого риск?

Лира посмотрела на экран, где были видны координаты Нексуса Инверсии – места, где, возможно, находился ключ к спасению человечества. Или к его окончательной гибели.

– Я думала, капитан, – тихо ответила она. – Много думала. О Флоте, о нашем будущем. Мы медленно умираем. С каждым годом ресурсов становится всё меньше. Ещё тридцать лет, может быть пятьдесят – и человечество исчезнет. Это… неприемлемо.

– Так вот в чём дело, – голос Тамира смягчился. – Ты боишься конца.

– А вы нет? – спросила Лира.

Долгая пауза, затем: – Каждый день своей жизни, – честно ответил он. – Но страх не должен управлять нашими решениями. Особенно когда ставки так высоки.

– Расчёты прыжка на девяносто пять процентов, – прошептала Элия. – Ещё минута.

Лира глубоко вздохнула: – Капитан, вы учили нас быть смелыми. Искать ответы, а не прятаться от вопросов. Это именно то, что мы делаем сейчас.

– Я также учил вас мудрости, – возразил Тамир. – Различать храбрость и безрассудство.

– Иногда грань между ними очень тонкая, – сказала Лира. – Но если мы не рискнём сейчас, то никогда не узнаем, был ли шанс.

На радаре было видно, что перехватчики сближались. Один из них, ведомый Тамиром, уже находился достаточно близко, чтобы использовать притягивающий луч, если они выйдут из-за прикрытия астероидов.

– Расчёты завершены, – сообщила Элия. – Прыжок возможен.

Киран посмотрел на сестру, ожидая окончательного решения.

– Прости, капитан, – Лира говорила искренне. – Мы должны это сделать. Если мы вернёмся – с доказательствами, с уверенностью в безопасности – обещаю, мы всё объясним.

– Лира, не… – голос Тамира оборвался, когда Киран активировал прыжковый двигатель.

Пространство вокруг них исказилось, звёзды растянулись в длинные линии, и «Странник» исчез из обычного пространства-времени, оставив преследователей позади. Начался прыжок к Нексусу Инверсии – месту, где законы времени, возможно, действовали иначе, чем во всей остальной вселенной.

На борту «Астролога» царило напряжённое волнение. Новость о побеге «Странника» распространилась быстро, порождая слухи и догадки. Большинство знало только, что группа членов экипажа похитила разведывательный корабль и скрылась в неизвестном направлении. Но немногие, имевшие доступ к закрытой информации, понимали истинное значение произошедшего.

Совет Памяти собрался на экстренное заседание. За круглым столом сидели старейшины, их лица выражали тревогу и гнев. Корвин Рейс стоял перед ними, завершая свой доклад о ситуации: – …таким образом, архивариус Эльвари, её брат и инженер Вант завладели секретной информацией о Нексусе Инверсии и, вероятно, направляются прямо туда. Капитан Норд пытался перехватить их, но они успели активировать прыжковый двигатель.

Старейшина Маркус, председатель Совета, мрачно кивнул: – Это серьёзнее, чем я предполагал. Они не просто нарушили протокол – они поставили под угрозу само существование Флота.

– Если данные верны, – тихо заметила старейшина Елена, – они поставили под угрозу само существование реальности.

– Что нам известно об этом Нексусе? – спросил старейшина Джеронимо. – Мы уверены, что он действительно существует?

Корвин активировал голографический проектор, показывая звёздную карту: – Координаты, полученные исследователями Мнемозины, указывают на малоизученную систему на краю исследованного космоса. Наши архивы содержат лишь общие данные о ней – небольшая звезда класса K с несколькими планетами. Ничего примечательного, согласно стандартным сканированиям. Но…

Он переключил изображение, показывая странные искажения пространства-времени: – Детальный анализ, проведённый командой доктора Шэня, выявил необычные гравитационные и темпоральные аномалии вокруг третьей планеты системы. По их гипотезе, там существует область, где законы энтропии обращены вспять – проще говоря, где время течёт в обратном направлении.

– Это невозможно, – возразил Джеронимо. – Противоречит фундаментальным законам физики.

– Наши представления о «невозможном» неоднократно опровергались историей науки, – заметила Елена. – Помните теорию относительности? Квантовую механику? Нелокальность? Все они когда-то считались невозможными.

– Дело не в том, возможно это или нет, – сказал Маркус. – А в том, что произойдёт, если это правда. – Он повернулся к Корвину: – Что говорят расчёты о потенциальных последствиях взаимодействия с этой аномалией?

Корвин мрачно покачал головой: – В лучшем случае – локальные искажения причинно-следственных связей. В худшем… полный коллапс нашей реальности. Возможно, именно это и случилось триста лет назад.

– Вы полагаете, Коллапс был результатом подобных экспериментов? – спросил Джеронимо.

– Это объяснило бы многое, – ответил Корвин. – Внезапность катастрофы, её масштаб, отсутствие явных физических причин. Но это лишь гипотеза.

В зале Совета воцарилось тяжёлое молчание. Каждый осмысливал услышанное, взвешивая риски и возможные последствия.

– Что с предательницей? – наконец спросил старейшина Аксель, самый пожилой член Совета, до этого молчавший. – С вашей дочерью?

Корвин напрягся, но ответил ровным голосом: – Марита Рейс находится под домашним арестом. Она не полетела с ними, но способствовала их побегу.

– Странный выбор, – заметил Аксель. – Помочь, но не присоединиться.

– Она всегда была… идеалисткой, – ответил Корвин. – Верит, что действует во благо Флота, даже нарушая его законы.

– Как и архивариус Эльвари, – сказала Елена. – Я знаю Лиру с детства. Она не предатель, а искатель истины. Возможно, чрезмерно упрямый и самонадеянный, но искренний.

– Искренность не имеет значения, когда ставкой является само существование, – возразил Маркус. – Вопрос в том, что нам делать сейчас?

– Послать погоню, – немедленно ответил Джеронимо. – Быстрейший из наших кораблей с командой перехвата.

– Бесполезно, – покачал головой Корвин. – «Странник» уже в прыжке. К тому времени, как погоня достигнет Нексуса, будет слишком поздно.

– Тогда что вы предлагаете? – спросил Маркус.

Корвин глубоко вздохнул: – Подготовить Флот. К любому возможному исходу. Если Эльвари и её команда найдут то, что ищут, и сумеют безопасно вернуться – их данные будут бесценны. Если произойдёт катастрофа… мы должны быть готовы к этому.

– Готовы к концу реальности? – с горькой иронией спросил Аксель. – Как именно вы предлагаете подготовиться к этому, представитель Рейс?

– С надеждой, – неожиданно сказала Елена. – И верой в тех, кого мы учили и кому доверяли. Лира Эльвари – один из лучших архивариусов-навигаторов, которых я знала. Киран Эльвари – блестящий пилот. Элия Вант – гениальный инженер. Если кто-то и способен безопасно исследовать Нексус, это они.

– Вы говорите так, словно одобряете их действия, – нахмурился Джеронимо.

– Я не одобряю методы, – ответила Елена. – Но понимаю их мотивы. И, возможно, их храбрость – именно то, что нужно человечеству в этот момент.

Совет разделился во мнениях. Одни поддерживали жёсткий подход – объявить беглецов предателями и подготовить карательные меры в случае их возвращения. Другие склонялись к осторожному ожиданию, признавая, что ситуация вышла за рамки стандартных процедур.

В итоге было решено сохранить информацию о Нексусе Инверсии в строжайшей тайне, ограничив доступ к ней лишь членами Совета Памяти и Совета Капитанов. Флот продолжил бы свой обычный маршрут, но в повышенной боевой готовности. А судьба Лиры и её команды решилась бы после их возвращения – если они вообще вернутся.

Когда заседание закончилось, Корвин остался один в зале Совета, глядя на голографическое изображение Нексуса Инверсии. Его лицо, обычно суровое и непроницаемое, выражало сложную смесь эмоций – гнев, страх, и, что удивительно, тень надежды.

– Будь осторожна, Эльвари, – прошептал он в пустоту. – Ради всех нас.

Марита Рейс сидела в своей каюте, официально находясь под домашним арестом. Охранник у двери обеспечивал её изоляцию от остального корабля, но ей было разрешено пользоваться коммуникационной системой для связи с избранными членами экипажа – привилегия, полученная благодаря её статусу дочери Корвина Рейса.

Сейчас она вела приватный разговор с капитаном Тамиром Нордом, который вернулся на «Астролог» после неудачной попытки перехвата «Странника».

– Они действительно уверены в том, что делают, – говорил Тамир, его усталое лицо на экране коммуникатора выражало беспокойство. – Я никогда не слышал Лиру такой решительной.

– Потому что ставки невероятно высоки, – ответила Марита. – Я видела те же данные, что и они. Если Нексус Инверсии действительно существует и работает так, как предполагали учёные Мнемозины, это может изменить всё.

– Или уничтожить всё, – мрачно заметил Тамир. – Твой отец убеждён, что любые манипуляции с временной аномалией приведут к катастрофе.

– Мой отец… – Марита вздохнула. – Он не всегда был таким. Раньше он верил в прогресс, в науку. Но после Гелиоса-9…

– Он изменился, – кивнул Тамир. – Мы все изменились после той катастрофы. Но Корвин, возможно, больше всех.

Марита задумчиво смотрела на капитана: – Как вы думаете, что случится, если Лира и остальные действительно найдут способ использовать Нексус? Если они смогут изменить прошлое, предотвратить Коллапс?

Тамир долго молчал, прежде чем ответить: – Я не знаю. Никто не знает. Возможно, мы проснёмся в лучшем мире, где человечество никогда не теряло свои колонии, где мы всё ещё процветающая межзвёздная цивилизация. Или, возможно… мы вообще не проснёмся.

– А что если… – Марита колебалась, прежде чем высказать мысль, которая давно её тревожила, – что если мы уже в изменённой реальности? Что если Коллапс и был результатом попытки изменить прошлое? Своего рода… коррекцией вселенной?

Тамир нахмурился: – Интересная теория. И пугающая. Ты обсуждала её с отцом?

– Нет, – покачала головой Марита. – Он не в том состоянии, чтобы рассматривать альтернативные гипотезы. Для него всё просто: любое вмешательство во временной поток – зло.

– А для тебя?

Марита задумалась: – Я думаю, что мы не можем оценивать такие фундаментальные явления в категориях добра и зла. Время – это не моральная категория, а физическая реальность. Вопрос в том, можем ли мы взаимодействовать с ней безопасно и ответственно.

– Философ, – с лёгкой улыбкой заметил Тамир. – Как твоя мать.

– Вы знали её? – удивлённо спросила Марита.

– Не очень хорошо, – ответил Тамир. – Но достаточно, чтобы видеть её в тебе. Она тоже всегда искала баланс между традицией и прогрессом.

Их разговор прервал сигнал на коммуникаторе Тамира.

– Мне нужно идти, – сказал он. – Совет Капитанов собирается обсудить ситуацию.

– Что они решат, как вы думаете?

Тамир пожал плечами: – Официально – объявить Эльвари и Вант предателями, ввести дополнительные меры безопасности, предотвратить возможность повторения подобных инцидентов.

– А неофициально?

– Ждать, – просто ответил он. – И надеяться, что Лира и её команда знают, что делают.

После того, как связь прервалась, Марита долго сидела в тишине своей каюты. Она думала о Лире, Киране и Элии, летящих сейчас к Нексусу Инверсии – месту, где законы природы, возможно, действуют совсем иначе. О своём отце, запутавшемся между страхом и долгом. О Флоте, медленно умирающем среди звёзд.

Какими бы ни были риски этой миссии, альтернатива – медленное угасание последних остатков человечества – казалась ей ещё более страшной. И впервые за долгое время Марита почувствовала то, что почти забыла, – надежду. Хрупкую, неопределённую, но настоящую.

Возможно, где-то в глубине космоса, в месте, где время течёт вспять, лежал ключ к будущему, которого у них ещё не было, но которое могло бы быть.

Часть II: По следам древних

Глава 6: Тени Коллапса

Прыжок через гиперпространство всегда был странным опытом – смесью субъективных ощущений и искажённого восприятия времени. Для экипажа «Странника» этот прыжок казался особенно долгим, хотя корабельные хронометры показывали стандартную длительность перехода.

Лира сидела в своей крошечной каюте, изучая данные о Нексусе Инверсии, когда почувствовала характерную вибрацию, сигнализирующую о приближении выхода из прыжка. Она быстро отложила планшет и направилась в центральный отсек, где Киран уже занимал место пилота, готовясь к возвращению в обычное пространство.

– Выход через две минуты, – сообщил он, не отрывая глаз от приборов. – Все системы функционируют нормально.

Элия, сидевшая за соседней консолью, проверяла показания сенсоров: – Странно. Я фиксирую необычные колебания в пространственно-временном континууме. Словно… рябь на поверхности воды.

– Мы приближаемся к аномалии, – заметила Лира. – Логично ожидать нестандартных показаний.

– Тридцать секунд до выхода, – объявил Киран. – Пристегнитесь. Не знаю, насколько турбулентным будет переход.

Лира и Элия заняли свои места и активировали защитные поля кресел. Корабль начал сильнее вибрировать, огни на панелях управления замерцали.

– Десять секунд, – голос Кирана звучал напряжённо. – Девять… восемь…

Внезапно корабль содрогнулся так сильно, что не будь они пристёгнуты, их бы выбросило из кресел.

– Что происходит? – крикнула Элия.

– Не знаю! – Киран лихорадочно работал с контролями. – Похоже, мы задели край какого-то гравитационного возмущения. Системы выхода дестабилизировались!

Лира наблюдала, как показания приборов меняются хаотично – энергетические уровни скакали, координаты смещались, словно корабль одновременно находился в нескольких точках пространства.

– Прыжковый двигатель перегружен, – сообщила Элия. – Если мы не стабилизируем выход, может произойти катастрофический сбой.

Киран сосредоточился, его руки двигались над панелью управления с невероятной скоростью: – Пытаюсь компенсировать искажения… перенаправляю энергию… вручную корректирую вектор выхода…

Лира видела, как на его лбу выступили капли пота, но взгляд оставался сфокусированным, движения – точными. Из всех пилотов Флота только Киран мог управлять кораблём в таких экстремальных условиях.

– Есть контакт! – внезапно воскликнула Элия. – Мы выходим!

Пространство вокруг них исказилось, свет изогнулся странными узорами, и на мгновение Лире показалось, что она видит своё собственное лицо, смотрящее на неё из будущего или прошлого. Затем реальность схлопнулась, и «Странник» вернулся в нормальное пространство-время с оглушительным грохотом и сильнейшей тряской.

Несколько секунд в центральном отсеке царила тишина, нарушаемая лишь писком приборов и тяжёлым дыханием трёх людей, переживших экстремальный выход из прыжка.

– Все целы? – наконец спросил Киран, расслабляя напряжённые пальцы.

– Кажется, да, – ответила Элия, проверяя показания систем. – Корабль получил некоторые повреждения, но ничего критического. Внешняя обшивка повреждена на 12%, энергетические системы функционируют на 87% мощности. Жизнеобеспечение в норме.

– Что это было? – Лира всё ещё чувствовала дезориентацию.

– Мы наткнулись на темпоральную турбулентность при выходе из прыжка, – объяснил Киран. – Словно… попали в зону, где время течёт неравномерно. Навигационный компьютер не был готов к таким аномалиям.

– Мы там, куда стремились? – спросила Лира, обращаясь к обзорным экранам.

Киран проверил координаты: – Почти. Мы вышли примерно в полумиллионе километров от расчётной точки. Но определённо в системе Нексуса.

Лира активировала главный обзорный экран, и перед ними развернулась панорама неизвестной звёздной системы. В центре сияла небольшая оранжево-красная звезда класса K, вокруг которой вращалось несколько планет разного размера. Третья от звезды планета, согласно данным с Мнемозины, и была предполагаемым местом темпоральной аномалии.

– Невероятно, – прошептала Элия, глядя на показания сенсоров. – Я фиксирую странные гравитационные и электромагнитные паттерны вокруг третьей планеты. Что-то определённо не так с пространством-временем в этой области.

– Приближаемся? – спросил Киран, глядя на Лиру.

Она колебалась лишь мгновение: – Да. Но осторожно. Держись на безопасном расстоянии, пока мы не поймём, с чем имеем дело.

Киран кивнул и задал новый курс. «Странник» медленно двинулся к третьей планете, сохраняя дистанцию, достаточную для экстренного отступления в случае опасности.

По мере приближения, они могли рассмотреть планету детальнее. Она была меньше Земли, с голубовато-зелёной атмосферой и странными кольцевыми структурами на поверхности, видимыми даже из космоса.

– Это искусственные сооружения? – удивлённо спросила Элия, увеличивая изображение.

– Похоже на то, – подтвердила Лира. – Кольцевые комплексы, соединённые линейными структурами. Определённо не природного происхождения.

– Но кто их построил? – Киран нахмурился. – Согласно нашим записям, эта система никогда не колонизировалась.

Лира проверила данные с Мнемозины: – В отчёте доктора Шэня упоминается, что они обнаружили эти структуры уже заброшенными. Предположительно, это остатки исследовательской базы, созданной до Коллапса секретной научной группой, изучавшей темпоральную аномалию.

– Сканеры показывают отсутствие активных энергетических сигнатур на поверхности, – сказала Элия. – Если там и была база, сейчас она неактивна.

– Что ещё говорится в отчёте о планете? – спросил Киран.

Лира просматривала данные: – Атмосфера пригодна для дыхания, хотя богаче кислородом, чем земная. Гравитация примерно 0.8g. Средняя температура на поверхности около 15°C. В целом, условия вполне приемлемые для человека.

– А аномалия? Где конкретно находится зона инверсии времени? – Киран корректировал курс, обходя планету по широкой орбите.

– Вот здесь, – Лира указала на карту. – Северное полушарие, в районе самого большого кольцевого сооружения. По данным Шэня, зона имеет чёткую границу – темпоральную мембрану, отделяющую нормальное течение времени от обращённого.

– Я что-то фиксирую, – внезапно сказала Элия, изучая показания сенсоров. – В районе, который ты указала… странные энергетические колебания. Словно… пульсация.

– Можешь показать визуально? – попросила Лира.

Элия вывела на экран трёхмерную модель планеты с наложенными данными сканирования. Над указанным регионом северного полушария была видна область искажения – словно кто-то создал гигантский купол из мерцающей энергии.

– Это и есть граница Нексуса Инверсии, – тихо произнесла Лира. – Место, где время течёт вспять.

Они молча смотрели на изображение, осознавая значимость момента. После долгих поисков и риска они наконец обнаружили то, что искали – феномен, который мог изменить судьбу человечества. Теперь оставалось самое сложное – понять его природу и возможности, которые он предоставлял.

– Как будем действовать? – спросил Киран. – Высадка на поверхность?

– Не сразу, – ответила Лира. – Сначала нам нужно собрать больше данных. Предлагаю запустить автоматические зонды для исследования периметра аномалии. Затем, если всё будет безопасно, можем рассмотреть возможность высадки.

– Согласна, – кивнула Элия. – Я подготовлю зонды. У нас на борту четыре исследовательских дрона, оснащённых всеми необходимыми сенсорами.

– Отлично, – Лира встала. – Тогда приступим. Киран, выведи нас на стабильную орбиту вокруг планеты, достаточно низкую для запуска зондов, но безопасную от возможного воздействия аномалии.

Следующие несколько часов они провели в подготовке. Киран вывел «Странник» на оптимальную орбиту, Элия программировала исследовательские зонды, а Лира анализировала имеющиеся данные, пытаясь составить более полную картину того, что их ожидало.

Наконец всё было готово. Четыре зонда, размером не больше человеческой ладони каждый, были запущены с борта «Странника» и направились к поверхности планеты. Их траектории были рассчитаны так, чтобы они приблизились к границе аномалии с разных сторон, обеспечивая максимально полный сбор данных.

– Зонды достигнут поверхности через семнадцать минут, – сообщила Элия, наблюдая за их полётом на мониторе.

– А пока, – Лира активировала голографический проектор в центре отсека, – давайте ещё раз пройдёмся по тому, что нам известно.