Терра Инкогнита: Технохаос

Что-то коротко свистнуло, и моя сумка соскользнула с плеча. Я нагнулась, подхватывая ее, и тут же над тем местом, где только что была моя голова, пронеслось еще одно свистящее нечто. Оно захлебнулось в мягком упругом шлепке.

– А ну стоять! – послышалось сзади. Я замерла, растерянно глядя на перерезанный пополам ремень сумки.

– Бросай хабар! – скомандовал невидимка. – Руки за голову и два шага влево! Не поворачиваться!

Я положила сумку на гранит и подняла руки, глядя на Теслу, – в его рюкзаке торчала поблескивающая металлом звезда размером с ладонь.

– И тебя касается – баул на землю и два шага вправо, – продолжал голос.

Тесла едва заметно двинул плечом, и рюкзак мягко соскользнул.

– Руки! – прикрикнул невидимка.

Мой спутник сцепил пальцы на затылке. На левом рукаве его рубашки снова проступила кровь.

– Десять шагов вперед, оба!

Мы синхронно сдвинулись. Нас разделяла какая-то пара ярдов, и, скосив глаза вправо, я заметила на лице Теслы недобрую улыбку.

– Стойте, где стоите, без фокусов!

Позади что-то рыкнуло, взревело, заурчало, приближаясь. Тесла подмигнул мне левым глазом, я напряглась, и тут где-то сзади вспыхнула молния. Утробный рык за нашими спинами оборвался, что-то фыркнуло, скрежетнуло, загромыхало.

– Тысяча галлонов! – выкрикнул невидимка типично нафтерское ругательство. И на нас обрушился металлический дождь.

Падая на гранит и выдергивая непослушный вальтер, я успела заметить, как Тесла, перекатившись, подхватил свой рюкзак, будто щит, и швырнул мне, стреляя с левой по неуклюжей закопченной машине. Пули отскакивали от металлического корпуса, как горошины. Невидимка, укрывшийся за железным монстром, продолжал метать в нас сюрикены.

Рюкзак служил неплохим прикрытием. Сюрикены сочно чпокали в кевларовый лист, застревая в нем. Я залегла носом в плиты, пытаясь прицелиться в узкую полосу между капотом и стойкой машины, откуда высовывалась рука метателя. Пули ложились вокруг капота, рикошетя в гранит. Одна чиркнула по крылу сзади, выбив желтую искру.

– Во имя дизельных чертей! – тут же завопил невидимка. – Вы мне бак прострелите!

– Хорошая идея, – миролюбиво согласился Тесла.

– Забирайте барахло! – выкрикнул нафтер, и из-за машины вылетела моя сумка. – Забирайте и валите куда шли!

– Не так быстро. – Поток заточенных звездочек иссяк, и мой спутник, поднявшись, сделал шаг к машине, держа ее на прицеле. – Вылезай.

– Ты не выстрелишь! – взвизгнул невидимка.

– Да ну? – удивился Тесла. – Хочешь проверить?

Я с интересом наблюдала за перепалкой, на всякий случай не спуская с машины глаз. И вальтера.

– Ладно-ладно! – Из-за металлического корпуса показались перемазанные копотью руки, а потом и сам нафтер – мелкий, донельзя чумазый подросток, чью голову украшали длиннющие дреды. На лбу, плотно прижатые резиновой лентой, сидели тяжелые мотоциклетные «консервы».

– Я вам хабар вернул, – зачастил дизельщик-недоросль. – Отпустите меня!

– Проверь! – бросил мне Тесла.

Я порылась в сумке – все было на месте.

– Порядок, – кивнула я, завязывая узлом перерезанный ремень и подавляя желание засунуть юному метателю в задницу его же сюрикен.

– Хорошо. – Тесла продолжал пристально глядеть на неудачливого грабителя. Тот заерзал, нервно перебирая ногами, обтянутыми щеголеватыми коричневыми штанами из пластиката.

– Ну что еще?

Под изукрашенной бляхами курткой плечи и грудная клетка нафтера казались непропорционально широкими.

– Снимай куртку! – скомандовал Тесла.

Малой подчинился. Под шмоткой, как и следовало ожидать, обнаружилось субтильное тельце, обильно увешанное сетчатыми накладными подсумками. В тесно набитых кармашках лежал вперемешку всякий хлам – протекшие акумы, ржавые тюбики, консервы, патроны и бог-из-машины знает что еще.

– Воришка. – Тесла опустил глок. – Многих обчистил уже?

– Вы первые, – буркнул нафтер. – До этого только трупы попадались.

– Заметно, – съязвила я. – Курточка-то тоже с чужого плеча. Метку сам прочтешь или мне взглянуть?

Пацан зыркнул в мою сторону и явно изготовился выдать какую-то нецензурщину, но Тесла примирительно поднял руку:

– Хватит. – Он жестом попросил меня убрать пистолет. – Откуда едешь, парень?

– Это секретная информация! – с оттенком гордости заявил подросток.

Тесла сложил пальцы в жесте уважения:

– Я не знал, что кто-то еще забирается так далеко.

– Мы забираемся, – криво ухмыльнулся дизельщик. – Не пешком топать.

– Едешь в мегаполис? – спросила я наудачу.

– Мое дело, куда я еду! – немедленно ощетинился пацан. – Тебе-то что?

– Подвези нас. – Я запустила руку в сумку и, наблюдая за перекашивающимся лицом мелкого пройдохи, неторопливо извлекла акум. Нафтер ловко поймал брошенную подачку. – Один сейчас и два – когда доберемся.

– Два сейчас и два потом, – попытался торговаться подросток, но многозначительное постукивание по кобуре его быстро успокоило.

– Ладно, – буркнул он. – Помогите мне завести машину. Клятая молния, откуда только взялась…

Бубня и ругаясь, он открыл грязный капот и полез во внутренности агрегата. Тесла задумчиво обошел вокруг машины, остановился рядом с пацаном и углубился в изучение прокопченного двигателя. Я тем временем бросила в машину наши сумки и влезла следом. Истертое жесткое сиденье, явно служившее нафтеру постелью, оказалось завалено тряпками вперемешку с комьями грязи. Кое-как стряхнув все это на пол, я кинула поверх сиденья пацанскую куртку и устроилась на продранной попоне, слушая, как Тесла вполголоса что-то втолковывает владельцу машины. Молния, на которую отчаянно жаловался неудачливый грабитель, могла означать новый тайфун. И не важно, что тучи разошлись. Внезапные грозы давно стали привычным делом. Сейчас над тобой сияет чистое небо, а через пять минут льет «жгучий дождь». Погода сошла с ума – вместе с человечеством…

К счастью, машину реанимировали быстро – не успела я толком расслабиться, как двигатель, чихнув, зарычал. Нафтер захлопнул капот и куда-то побежал, а Тесла устроился в переднем пассажирском кресле.

Я поймала его взгляд в куске зеркала, болтающемся над тем местом, где когда-то было лобовое стекло. Светлые глаза отразили сумрачное небо.

Пацан сглупил, оставив свой драндулет без присмотра. Ключи зазывно торчат из гнезда. Пара секунд – и поминай как звали. Халявный транспорт до мегаполиса или дальше, куда хватит бензина. Отличная фора перед психопсом и просто шикарный урок мелкому пройдохе. Пусть-ка пошлепает до своих пешком – если сможет, конечно.

Тесла молча покачал головой.

Боковых дверец древняя повозка была лишена начисто, и поездка явно сопровождалась некоторым риском. Я вздохнула и передвинулась ближе к середине.

Подросток вернулся, браво запрыгнул на водительское место и дернул ручник. В его волосах болталось десятка два сюрикенов, аккуратно нанизанных на скрученные дреды.

– Затейник! – не выдержала я. Нафтер покосился на Теслу и промолчал.

Машина рванула с места, круто забирая влево, – подросток явно рисовался, лихо вращая рулем. Под колесами застучали мелкие камни.

– Потише, – посоветовал Тесла, – циклон все равно не обгонишь.

Нафтер притормозил с явной неохотой, и машина пошла ровнее. Полузасыпанный асфальт едва угадывался в наступающем сумраке. Тесла повернулся ко мне, опершись левой рукой на остатки подголовника:

– Есть хочешь?

Тут только я ощутила, как скручивает и терзает желудок голод. Тесла подал мне мутно-синий тюбик, я оттянула маску и обхватила губами узкое горлышко. Рот наполнился вкусом овощей.

– М-м-м… – простонала я, высасывая питательную смесь. Тесла понимающе улыбнулся и достал второй тюбик.

– А мне?! – хныкнул нафтер.

– Довези сначала. – Я не поленилась прерваться, чтобы ответить ему. Мелкий шмакодятор меня люто бесил.

– Доедем – получишь пару таких, – успокоил малявку мой спутник. В его руке появилась уже знакомая плоская фляжка, донесся горький аромат трав и спирта. Я выкинула в проем отсутствующей дверцы пустые тюбики. Тесла тем временем закатал левый рукав, сорвал пропитавшийся кровью лоскут и щедро плеснул из фляжки на рану.

– Дело дрянь… – прошипел он сквозь сжатые зубы.

Рана и впрямь выглядела скверно. Ее края разошлись, и кожа вокруг странно потемнела, словно обуглившись.

– Заштопать бы, – неуверенно пробормотал нафтер, посматривая на Теслу.

– Потом. – Мой спутник глотнул абсента и поморщился. – Мы еще не доехали.

Я достала бандану, чудом не потерянную во время нашествия плакальщиков, и наклонилась к Тесле. Он все еще сидел ко мне вполоборота, ничего не прося, но и не отворачиваясь. По виску медленно сползала прозрачная капля. Крылья носа вздрагивали, на упрямо сжатых губах будто застыли смятые, запертые несказанные слова.

По его руке, от плеча до запястья, разбегались алые ветвистые молнии. Они покрывали всю кожу – где-то гуще, где-то реже. Странный сложный узор с едва заметным отблеском металла. Не шрамы и не татуировки – я никогда не видела ничего подобного, даже у огнеязычников. Больше всего это походило на след от ожога.

Свернутой вдвое банданой я туго перемотала рану. На светлой ткани тут же проступило бледно-алое пятно.

Тесла кивнул мне. Откинулся на сиденье, не спеша расправляя рукав, застегнул пуговицу на манжете. Запыленные пальцы подрагивали.

– Сколько по карте до города?

– Два часа пути, – вместо меня ответил мальчишка-нафтер.

– Ты там был? – прищурился Тесла.

– Нет. – Сообразив, что прокололся, мелкий снова приуныл. – Я туда направлялся.

– Видишь, как удачно все сошлось, – не преминула ввернуть я.

– А зачем тебе в мегаполис? – спросил Тесла.

– Там нефтехранилища есть, – неохотно признался парень, – ну, должны быть то есть. Меня послали разведать.

– А ты вместо этого грабил народ, – снова не удержалась я. Не сработавший на площади радар меня немало беспокоил. Неужели аугментика в самом деле вышла из строя?..

– Ну грабил, и что? – буркнул нафтер. – Все кого-то грабят. Мир такой. Кто выжил, тому и хабар.

– А вот возьму да и шлепну тебя сейчас, – беззлобно сказала я.

– Не шлепнешь! – уверенно заявил малолетка. – Вы ж не дикари какие.

Машина тем временем выехала за пределы поселения. Снова потянулись однообразные, поросшие рыжей травой баррены. Мелькнули остатки бетонного ограждения, за которым высился уродливый частокол решетчатых конструкций. Громадные причудливо выгнутые столбы перемежались мелкими столбиками в сетях толстых кабелей. Кабели бессильно свисали.

– Электрораспределительная станция, – пояснил нафтер. – Раньше такие передавали энергию в населенные пункты.

Я фыркнула. Тоже мне гид нашелся. Лондон из э кэпитэл оф Грейт Бритайн… Ну, был когда-то.

– Сейчас передавать особо и нечего, – отозвался Тесла.

Мы помолчали. Столбы за забором продолжали мелькать.

Передавать нечего. Эта фраза прочно засела в голове. Плечо отозвалось колючим зудом, и я поежилась. Ладно, в городе все равно сделаем остановку. Там и приведу себя в порядок.

Электростанций больше нет, нет и энергии в мертвых проводах, еще сохранившихся местами. Но наши гаджеты по-прежнему ее требуют. Старых аккумуляторов, находимых бесстрашными разведчиками в городах-призраках, не так уж и много. Да и убыль среди самих разведчиков высока. Однако люди в очередной раз доказали, что умеют решать созданные ими же проблемы.

Первые элементы питания, склепанные по типу «багдадской батарейки», ознаменовали зарождение новой эры, но ненадолго. Для батареек требовались медные цилиндры, железные стержни и бог-из-машины знает что еще. Подходящих материалов не хватало, в избытке было только кислоты. Попытки организовать производство не покрывали и сотой доли требуемого. Но эти источники питания хоть и давали малый вольтаж, все же позволяли работать имплантам. А еще – дозиметрам, радарам, сигналкам и прочим приборам, без которых соваться дальше убежища было нельзя.

Батарейки взлетели в цене. И взлетели снова, когда окончательно стало ясно: изготавливать солнечные панели не получится ввиду отсутствия фотоэлементов. Обнаруживаемые в завалах уцелевшие фрагменты старых батарей были ценнейшей и редчайшей добычей.

Человечество село на поводок. Приборы кракеров, лампы и вентиляторы запитывались от самых невообразимых источников – термоэлектрических генераторов, самодельных топливных ячеек и даже динамо. В ход шло все, что могло гореть.

Однако для имплантов требовались компактные аккумуляторы. Их делали, но делали очень мало – большинство акумов по-прежнему поставляли разведчики, обыскивающие мертвые города. Перезаряжаемые акумы стоили дорого, безумно дорого. Батарейки ценились все-таки ниже – потому что после того, как они отдавали весь свой заряд, их можно было только выбросить.

Немногочисленные мастера, способные делать акумы, жили как короли. Наладить централизованное производство не представлялось возможным – негде было достать в промышленных объемах алюминий и медь, графит и литий; не было ни сборочных конвейеров, ни электростанций для их энергоснабжения. Не было ничего, кроме безумной кровожадности Земли и еще более безумного желания выжить…

Я встряхнулась, прогоняя странную вялость. Пацан вертел рулем, выписывая зигзаги между колдобинами. Тесла молча смотрел вдаль.

Так было, так есть по сей день и, возможно, так будет всегда. Но мы живы – а значит, впереди в этой гонке.

Глава 11

Мегаполис-призрак

Я поглядывала на самоуверенного нафтера и думала, что, невзирая на его отвратительные манеры, нам повезло с ним. Благодаря парню и его машине у нас появился неслабый отрыв в гонке с психопсом, мы получили больше времени на поиск укрытия в мегаполисе. И на решение возможных проблем, конечно.

Разговор увял. Машина катилась сквозь степь, подпрыгивая на кочках, юный ас изредка поругивался сквозь зубы. В неровном куске зеркала, кое-как укрепленном на проволоке, я видела его крысиную мордочку, украшенную здоровенными мотоциклетными очками. Встречный ветер нес в салон потоки пыли и сухих колючек, и «консервы» перестали казаться мне чем-то выпендрежным и ненужным.

Тесла, казалось, задремал, прикрыв лицо полями шляпы. Я не рисковала следовать его примеру, хотя все тело отчаянно вопило об отдыхе. Примостившись посередине, я укрылась от летящего в лицо мусора за спинками передних кресел, сдвинутых почти вплотную.

Неожиданный покой позволил мне ненадолго забыть об усталом теле и поразмыслить. Можно было отдохнуть от спешки, отдав управление в чужие руки – пусть и такие ненадежные, как у сопляка-нафтера.

Возможность положиться на кого-то, кроме самого себя, – вот что надо ценить, лениво думала я. Вот то единственное, что стоит дороже всех батареек… М-да, наверное, хорошо так рассуждать с полным желудком…

Я мысленно усмехнулась, чувствуя, как утихает боль в сбитых ногах. По телу разлилась приятная сытая нега. Когда такое было в последний раз? Наверное, в прошлой жизни.

Древний драндулет сбавил ход. Не сразу до меня дошло, что мы остановились.

– В чем дело? – услышала я голос Теслы.

– Щас…

Нафтер что-то бубнил, разворачивая на коленях излатанную карту. Острые коленки, казалось, вот-вот проткнут и без того видавший виды пластик. Я наблюдала за суетливыми рывками его тонких рук и думала, что в своей общине он, видимо, кого-то тоже сильно достал, раз его отправили сюда на разведку в гордом одиночестве.

Или мальчишка не так прямолинеен, как хочет казаться.

Машина стояла на перекрестке. Наверное, я все же задремала, потому что совершенно упустила момент, когда мы въехали в мегаполис.

Город подавлял. Когда-то огромный, простертый вширь и ввысь, он до сих пор оставался внушительным, несмотря на потрепавшие его ветры, кислотные дожди и взрывы. Местами сквозь ряды высоток чернели уродливые провалы, словно бреши в зубах. По спине прокатился холод – отголоском наступающей ночи. Конечно, я знала историю Олд-Йорка. Знала, как в день Гнева Господня по нему шарахнули ядерным, разрывным и кинетическим и что озоновая дыра над ним – величиной в десятки кварталов и расширяется. Что никто не ходит в Олд-Йорк, поскольку место это еще более гиблое, чем падь, и что брать здесь нечего, ведь цунами, обрушившиеся на город в тот день, изжевали его и выплюнули только смятый хлам…

– Нам прямо, – не очень уверенно сообщил подросток, складывая карту.

Драндулет покатил дальше. Я разглядывала тонущий в сумерках город. Правы были те, кто утверждал, что мегаполис – просто куча жеваного мусора, битых кирпичей, осколков полимерных и бетонных блоков. Машина урчала и фыркала, переваливаясь через насыпи, чиркала железным брюхом по камням. Нафтер ругался, выкручивал руль и без конца косился на датчик топлива. Его дреды взметывались в такт рывкам машины, сюрикены звенели хором диких колокольцев.

Темнишь ты, парень. Не на разведку тебя послали, а на сбор. Или на стрелку. Или вообще никто не посылал, а ты сам, по доброй либо недоброй воле, спетлял из своей шайки и колесишь на коллективном четырехколесном транспорте, грабя народ живой и мертвый.

Дорога дрянь, но по ней уже ездили. Расчищали, хоть и не слишком усердно. Крупные обломки оттащены к обочинам, искореженные каркасы старых машин отодвинуты, чтобы хватило места автомобилю. Расчет был именно на ширину нафтерского транспорта – с мелкими насыпями заморачиваться никто не стал, но к упавшим плитам сделали настилы из битого кирпича, вокруг рухнувших фрагментов стен заботливо отсыпали направления объезда.

И что-то не давало мне поверить, будто безмозглые муты вдруг научились водить.

Здесь были нафтеры. И, возможно, не раз. Вопрос в том, зачем. И для чего им понадобилось сливать дезинфу о бесполезности Олд-Йорка.

И раз уж тут, по всей видимости, что-то есть – не потому ли Тесла решил держать наш поход в тайне, чтобы о нем не прознали дизельщики?

Мертвые небоскребы глядели черными выжженными дырами. На очередном перекрестке пацан снова притормозил и развернул карту. Заглушил мотор – стрелка топлива лежала в «красной» зоне. Упавшая тишина тяжело придавила. В верхах завывал ветер, что-то ритмично стучало – железом о кирпич. Бом-м. Бом-м. Бом-м…

Говорят, в таких мегаполисах муты любят селиться больше всего. Строят целые общины, обживают останки домов, создают ульи-норы. Еще говорят, что муты – это совсем не те, кто вышел из убежищ первыми и подвергся влиянию зараженной агрессивной среды. То, что мы называем мутами, никогда не скрывалось в убежищах. Это потомки тех, кто сумел уцелеть в день Гнева Господня снаружи. Поэтому их так мало, и поэтому они живут в городах. Тянет их к прежним местам обитания. Память предков – то немногое от человеческого, что в них еще сохранилось.

Машина снова поползла через завалы. Пыхтела долго – малой держал пониженную передачу. Ну да, по камням не полихачишь.

Тесла, подавшись вперед, разглядывал окрестности. Уже почти стемнело, и из-за малой скорости пыль в салон не несло, хотя в городе этой пыли было явно не меньше, чем в пустоши, – плотный серый слой облеплял дорогу, стены, крошево руин. На зеркальных линзах маски, которую мой спутник поднял на лоб, тускнели пыльные разводы. Губы Теслы были плотно сжаты, но по лицу ничего не удавалось прочесть.

– Возьми здесь правее, – неожиданно сказал он. – Вон там, вдоль эстакады.

– Зачем это? – насупился пацан. – Мне прямо надо.

Однако возражать не стал. Четырехколесное ископаемое неуклюже повернуло, чиркнув железным боком по крупному щербатому камню, и покатилось дальше. Боковое ответвление широкой городской магистрали тоже было расчищено – не так старательно, но заметно. Впрочем, это не слишком помогло.

Проехав с десяток кварталов, мы уперлись в мост. Точнее, в то, что от него осталось.

– Бензиновый демон и все его черти… – Выдав шаманскую присказку, мальчишка почесал затылок грязным пальцем. – Кажется, дальше вы идете пешком.

Машина – даже лишенная всяких излишеств вроде дверей, как нафтерская, – при всем желании не проехала бы по мосту. По тем искривленным ржавым фермам, обрывавшимся местами прямо в стальную сизую воду далеко внизу.

– Как насчет объезда? – Я зевнула.

– Ну уж нет! – взбычился подросток. – Я не нанимался вас по всему мегаполису катать! Уговор был довезти, я довез. У меня топливо почти на нуле, так что сами дотопаете, куда там вам надо. Гони акумы.

Во рту стало кисло. Мелкий мудак, конечно, был прав, но от этого не легчало. Ночь наступала на пятки, и меньше всего мне хотелось шататься в темноте по угрюмому, заросшему каменным лесом пространству, которое только на первый взгляд кажется необитаемым.

Надежная тяжесть вальтера оттягивала карман. На загребущего пройдоху не жалко одной пули. Если выбирать между акумами и патронами, первое всегда в приоритете. В конце концов, спуск сам себя не нажмет: чтобы стрелять, нужны работающие руки.

Плюс машина. Пацан, конечно, не признается, где нефтехранилище, и на его карте вряд ли окажется метка. Дизельщики блюдут свои секреты. Но как знать… Щенок уже нарушил кучу правил собственной касты, мог нарушить и это.

– Спасибо. – Голос Теслы вернул меня к реальности. Затянутая в серое ладонь переложила два акума и потертые тюбики в тощую лапу нафтера. – Удачи, парень.

Я отпустила рукоятку вальтера. Альтруист… От щедрот, от широты душевной. Совсем не думает о запасах? Или они у него бесконечные?

Тесла уже вышел из машины – бледные фары обливали светом его темную фигуру в распахнутом плаще. Я злобно зыркнула на пацана, подавив желание отвесить хорошего подзатыльника по сальным дредам, и тоже покинула драндулет. Взвизгнув резиной, нафтерский хлам резво крутанулся – куда как охотнее, чем несколько минут назад, – и скрылся в облаке вездесущей пыли. Багровые задние габариты пробивались сквозь завесу и издевательски помаргивали, уменьшаясь.

– Дальше куда? – Я вынула вальтер из кармана, стараясь не шуметь. Тишина вокруг продолжала давить. Любые звуки казались кощунственно громкими. И опасными – будто вывешенный флажок «Я здесь, нападайте».

– Нам нужно на ту сторону. – Тесла тоже говорил негромко. – Либо перейти этот мост, либо найти другой, сохранившийся. Здесь их как минимум пять.

– Это обязательно?

От реки дуло. Ночной прохладный ветер нес запахи сырости, тины и гнили.

Мой спутник повернулся ко мне:

– Да, Ника.

За его спиной бесновались волны – тяжелые, едва различимые в темноте, натужно ворочающиеся, как огромный массивный зверь. Тесла стоял на самом краю обрыва, там, где асфальт провалился, осыпавшись вместе с грудой почвы, – еще шаг назад, и ноги лишатся опоры. Стоял и смотрел мне в глаза, сомкнув пальцы на рукояти глока. Нас разделяло ярда три, и мой вальтер вдруг утратил свою надежность, как будто растворился в воздухе, став зыбким, нематериальным, – почему-то я была уверена, что Тесла, несмотря на его внешне расслабленную позу, успеет первым. Стоит дернуться, и пуля тридцать восьмого калибра окажется во мне раньше, чем я успею поднять руку.

– Но лучше подождать до утра.

– Это здравая мысль. – Палец на спусковом крючке вальтера начинал холодеть.

Здесь, среди каменных джунглей, ночь подступала куда быстрее. Отсветы заката скрывались за выростами старых небоскребов, и сумерки мгновенно скатывались в непроглядную тьму. Я передернула плечами.

В пустошах все иначе. Там темнота никогда не бывает абсолютной. Желтоватая полоса на горизонте блестит еще долго после того, как жгучий раскаленный шар укатится за видимые пределы. Когда гаснет подсветка горизонта, зажигается блеклый фонарь луны.

Но здесь, в этом рукотворном лабиринте мертвых стен, и солнечный, и лунный свет терялся, утопая в создаваемых им же самим тенях. Мост исчезал в жидких ночных чернилах. Дальние пролеты уже скрыла темнота, очертания утратили четкость, прочное и иллюзорное смешалось в один зыбкий призрак.

– Найдем укрытие, дождемся рассвета и пойдем. У нас неплохой выигрыш времени перед псом. Можем позволить себе передышку. На мосту мы в любом случае будем как на ладони, а ночью, с фонарями, особенно.

Тесла говорил быстро, напористо. Словно ожидал возражений или опасался чего-то, не сводящегося к фантомной угрозе окружающего нас мегаполиса.

Я молча кивнула. Бросила взгляд на небо, машинально находя ярчайшую звезду. Киносура, альфа Малой Медведицы, сияла прямо над нами. В ее далеком блеске лицо Теслы казалось осунувшимся, черты заострились, резче выступили скулы. Тонкий, удивительно изящный, несмотря на скошенность, шрам придавал ему странный оттенок чуждости. Будто смотришь в лицо приверженца какой-то новой, неизвестной веры.

– Идем.

Мы двинулись к мосту. Массивные балки и быки выглядели незыблемыми, вокруг береговых каменных опор густо лепились приземистые домики. В одном из них можно переждать до утра. Далеко уходить нет смысла – непонятно, что там, на улицах. Кто выходит на эти брошенные авеню по ночам и с какими намерениями.