Лаллита. Путешествие к Кири

Следующая девушка вытащила два камня, которые противоречили законам физики, удерживаясь друг за друга и складывая причудливую форму.

– «Провинция Сензу, сын хранителя Крепости Тиянха».

Дальше был наконечник стрелы, и девушка отправлялась в провинцию Талай. И кусочек красного шелка – провинция Акира.

Жрец подошёл ко мне и протянул мешочек. Я встала и опустила руку.

– Ой! – Что-то больно обожгло пальцы. Я почувствовала, как в ладонь ложится что-то тяжёлое и холодное. Медленно вытянула руку и взглянула на ладонь. На ней лежало нечто, похожее на пиалу или на раковинку неизвестного моллюска. Тонкая, с острым краем, непроницаемо чёрного цвета, с еле уловимым зеленовато-перламутровым переливом. Что это такое и кому принадлежит, я понятия не имела. Меня больше заботила капля крови, стекающая с пальца в эту скорлупу, пусть и красивую, и загадочную. Я подняла глаза на старейшину, в ожидании, когда он объявит мне направление моего матримониального путешествия. Но он медлил. Остальные тоже молчали. Я обводила глазами зал, когда по нему прокатился общий, взволнованный «вдох». Опустив глаза на ладонь, я чуть не потеряла всякую выдержку и сознание. Из раковины, в ту самую точку, куда стекла капелька моей крови, показалась клешня, за ней – голова и хвостик с жалом… скорпион. Крошечный, его тельце было соткано из той же магической материи, что и мешочек, из которого он явился. Панцирь переливался всей глубиной ночного небосвода.

– Ну, приехали, что теперь с тобой делать, красавчик? – Мысли носились в голове диким табуном. Не дергайся. Не кричи. (Грешным делом, гвардейцев напугаешь, чего доброго башку снесут). Было страшно, что он кинется бежать или ужалит. И судя по реакции окружающих, они думали о том же. Мои соседки, к примеру, уже пятятся от меня.

– А мне куда бежать от тебя, раз ты на моей ладони? Вот же влипла! – Ладонь порядком взмокла, но мой новоявленный друг, похоже, бежать не собирался. Он поджал под себя все конечности и опустил хвост до самой головы.

– Да ты, никак, спишь?! – прошептала я в панике, не в силах поверить в происходящее.

– Кхм, кхм… – кто-то рядом прочистил горло, чтобы привлечь моё внимание. На мгновение я забыла, где нахожусь. Старейшины явно были в смятении, но лица держали. И вот тогда встал сам Мадхара Когад. От изумления моё лицо вытянулось, а челюсть едва не упала на стол. Подобрав её и взяв себя в руки, я приготовилась слушать вердикт самого правителя.

– Чешуя Дракона является символом высшего духа, символом Богов, живущих на вершине мира, в горах Тиянха, провинции Сензу. Скорпион на чешуе дракона – это воплощение скорпиона Зар'Рамул из пустыни Кири. Тебе, дитя, предстоит выйти замуж за сына Таина Мудрого, Хару. Но, прежде чем удостоиться такой великой чести, ты должна пройти путь от Винталы до юго-западных границ пустыни Кири, сесть на корабль в порту Раута и отправиться к своему жениху. Ты не разочаровываешь, юная Лалли. Самой необычной девушке Винталлы – самый благородный муж. Да принесет тебе счастье, сие путешествие. – Он мягко опустился в свой трон и улыбнулся, как-то даже по-отечески. Так, будто он, только что, не объявил мне смертный приговор. Ну, может, не совсем… но всё равно.

Пересечь пустыню, кишащую (по слухам) духами павших воинов, которых выдувает прямо из песка ветер пустыни. Да, я любила пустыню, шастала туда, чтобы полюбоваться восходом солнца. Но в пустыне я не была. Так, сидела на краю, у самой кромки защитного, пограничного купола. Судьба, говорите? Да она имела меня ввиду! Очевидно, я для неё как жук, приколотый булавкой – но ещё живой. И она смотрит на мои барахтанья и просто заливается смехом. Всю эту тираду я крутила в своей голове. Вслух же, я выдавила:

– Спасибо… – и сделала поклон. На этом всё и закончилось.

Пустыня Кирри на западе континента

Хар`Гаттар (столица)

Род занятий-засекречено

Тип магии- Манипулируют песками, вытаскивая из него оружие и строя убежища, Призвание душ мертвых для защиты земель и укреплений. Поглощение жизненной силы других, что делало их почти бессмертными.

Правитель- император Мах`Кири (око песков). Могущественный правитель, наделенный даром общения с Асхаром. Что дает ему власть над душами умерших. Управляет магией смерти. Считался воплощением воли бога на земле. Его жена, жрица Налла (тень Иссары) обладает теми же способностями, но использует их для сохранения баланса и защиты народа. Победить народ Хан`ар возможно только разрушив Светоч Наллы и печати пламени Мах`Кири

Глава 3

А некоторые боятся брака без любви. Горько усмехаясь самой себе, я шла из дворца. Ну как шла… Подхватив меня под локоть, кажется, Силла, выводил меня из дворца. Я лишь переставляла ватные ноги, безвольно следуя за ним, и смотрела на свою ладонь. В ней покоилась шкатулка, украшенная мозаикой из перламутра. Внутри, очевидно, был мой артефакт. Его следовало представить, как доказательство выбора Богов по прибытии. Кто сложил мой «подарок» судьбы в эту шкатулку и как мы вышли из зала приёмов – я не помню. Уши заложило, и вся кровь в организме стремительно поднялась к голове. В тщетных попытках помочь себе переварить произошедшее, я лишь ощущала головокружение.

Все потянулись во внутренний двор дворца. Там невест ожидали караваны с их приданым и свитой: лошади, запряжённые в телеги с тканями, золотыми изделиями, вином и прочими богатствами. Охрана – шесть человек на каждую невесту и несколько слуг. Не густо. Но их путешествие не было сопряжено с смертельной опасностью. А моё?

В расставленных шатрах нас ожидали семьи. Там мы должны были переодеться в дорожные платья и отобедать. Я уже почти подошла к шатру, как меня отвлёк хлопок – задние ворота двора открылись, и внутрь потянулись верблюды. Слуги тут же начали разгружать телеги и навьючивать животных. Очевидно, это было для меня. Вместо комфортного ландо с пологом, мне предстояло путешествие, которое займет несколько недель, – на спине верблюда.

– Лаллита, дочка, посмотри на меня. – Отец положил ладонь на мою шею и большим пальцем приподнял мой подбородок.

– Ты же знаешь нашу историю. Верь в неё и не слушай сказки о пустыне. Ты моя дочь – смелая, сильная, настоящий воин. Ты выше предрассудков и суеверий. Не бойся павших, бойся тех, кто жив, но не знает чести. Каждый страх и сомнение превращай в силу. Судьба приготовила тебе испытание – не сетуй, будь к нему благосклонна, и тогда оно будет благосклонно к тебе. Отнесись к этому как к захватывающему приключению. Ведь, признайся честно, ты сама его притянула. Мне кажется, с самого детства ты смотришь дальше горизонта. А всех, кто мог навредить живым в пустыне, погребли пески ещё двести лет назад. А духи… Молись Исаре, пусть она хранит тебя под солнцем и звёздами. – Отец поцеловал меня в лоб и наклонился к самому уху: – Ты знаешь путь до пустыни. Теперь тебе лишь осталось её перейти.

Он знал – знал, что я езжу к пустыне, и ничего не сказал. Ох, папа… Я смотрела на этого могучего мужчину, и, кажется мне, передавалось его спокойствие. Его уверенность во мне была теперь выше моей собственной. И это чувство было именно тем, что мне нужно. Ведь, кажется, он был прав…

Мы вошли в шатёр. По очереди меня обняли братья. Наир улыбался во весь рот:

– Завидую тебе, сестра, увидишь пустыню во всей красе.

Разочаровывать его и предлагать поменяться местами я не стала. Силла наклонился и шепнул мне на ухо:

– Держи в узде этого Хару – ему досталась лучшая женщина континента, пусть знает это.

От слов поддержки братьев сердце забилось ритмом крыльев колибри.

– Спасибо за серьги, – только и смогла вымолвить я.

Они расступились, пропуская меня в объятия матери. Её мягкие руки обвили меня, словно пуховое одеяло. Я чувствовала всё, что она хотела сказать, но не могла из-за слёз и переполняющих её чувств. В сознании вереницей вспыхнули воспоминания из детства: вся любовь и забота, которую она мне дарила все эти годы; волнение за ссадины и ушибы после тренировок с братьями… Мы прощались молча, словно мириады чувств невозможно было выразить словами.

– Я люблю тебя, Иса. – Вот так просто. Больше мне ничего и не надо. Она знала, что я не люблю причитания и картинные вздохи, да и она тоже.

– Ну вы чего, мы же не навсегда прощаемся! Через три недели сядем на корабль и примчимся на твою свадьбу, сестра. – Наир был в своём репертуаре. Его неувядаемый оптимизм был настолько заразителен, что мы все рассмеялись, глядя, как он смотрит на нас с матерью. Затем мы сели за накрытый стол. Я смотрела на своих близких, запоминала их черты, как они смеются и передают друг другу тарелки с угощениями. Что-то кольнуло внутри: «Я больше их не увижу». Пугающая мысль пронзила меня, словно пущенная стрела, разорвав сердце. Я изо всех сил пыталась отогнать её.

После обеда мама выгнала из шатра мужчин, повела руками в воздухе – и в ту же секунду всё в шатре взмыло вверх. Стол отъехал в сторону, на его место поставили ширму. Сундук с моими личными вещами распахнулся, выплёвывая содержимое. Сарина помогла мне выбрать удобную для дороги одежду. Теперь пришло время прощаться по-настоящему. Один из слуг накинул мне на плечи специальный халат из тонкого льна. К нему прилагался длинный палантин – им следовало укрывать лицо в пустыне от песчаного ветра. Отец помог пристегнуть портупею с саблей и двумя кинжалами. Я была готова. Солнце давно пересекло границы полудня, и до темноты нам предстояло достичь границ пустыни. Там мы должны разбить первый лагерь для ужина и отдыха, а на рассвете пересечь границу защитного купола и двинуться на юго-запад, к границам Кири и Раута.

Взобравшись на спину верблюда, я оглядела двор. Семьи прощались, кто-то плакал, девушки рассаживались в свои ландо. А я словно видела всё через пелену шока или сна. Столько событий за несколько часов! Голова кружилась, анализировать происходящее было сложно. Но сквозь туман впечатлений до меня начало доходить кое-что. Чешуя дракона?! Какие драконы? Откуда?

Драконов на континенте не видели уже сотни лет, а чёрных вообще не существовало. Драконы считались воплощением магии огня и воздуха, и встретить их можно было только среди Талай и Сензу. По легендам, последние драконы пали в битве за всеобщий мир в войне с ханарами. Допустим, чешуйку можно объяснить – её дал мешочек «Тысячи звёзд». А скорпион? А что было с моим телом? Я не обладала магией, за всю жизнь она никак не проявлялась. Винталийцы могли чувствовать золото в земле, обуздывать стихию воды и строить корабли, которые буквально парили над водой во время штормов, что обеспечивало сохранность флота. Они жили в гармонии с природой, за что та отвечала плодородием. Строили дома и храмы прямо на деревьях, усиливали любую постройку так, что даже если вулкан Улка проснётся, он не сможет сдвинуть город с места. Но я не была винталийкой – я вообще не принадлежала ни к какой культуре или народу. Я не знала, кто я. Случившееся вогнало меня в ступор, возможно, впервые в жизни.

Я не была уверена, что хочу спрашивать у близких, что они думают по этому поводу. Я должна была разобраться сама в случившемся. Может быть, это были проделки жреца, а ощущения в руке на жребии ко мне лично не имели отношения. Возможно, старый плут проверял мою выдержку. Зачем ему это – кто знает? Может, хотел подставить меня, выставить в дурном свете перед двором, а может, это была месть отцу. Голова шла кругом от вихря этих вопросов. Поэтому я решила: будет день – и будет пища. А я разберусь с этим по пути к своему будущему.

Только земля даёт магию. Сила магии зависит от души, которая её питает. Магия – результат симбиоза человека и силы земли. Таким образом, способность человека творить магию зависит от высоты вибраций его души и того, где эта душа явилась в материальный мир или существует в данный момент времени.

Глава 4

Позади остались тёплые объятия, запах цветов и великолепие города. Позади осталась прежняя жизнь и прежняя я. Стоя у самой кромки защитного купола, я прощалась с собой и с Винталой, что осталась за моей спиной. Пока мой караван разбивал лагерь на ночлег, я любовалась пустыней и будто видела её впервые в жизни. В общем, так и было. Я впервые взглянула на неё глазами взрослой женщины, а не девчонки, которая сбегала из дома в предрассветный час в знак протеста против власти отца и братьев. Как же я была наивна, мыслила, как дитя.

– И где твоя бравада, а, Лалли? Ты же такая смелая. А что теперь – оцепенела перед этими дюнами, словно статуя? – сарказм не помогал. Подначивать себя я научилась у братьев. Они всегда так делали – щипали и кололи меня словами, пока я не достигала желаемого результата. И так было в любом деле. Но сейчас плечи сами опускались вниз, будто весь небосвод лежал на них с того момента, как закончился приём во дворце. Пережитые эмоции казались делом давно минувших дней, хотя прошло всего четыре часа. Сейчас меня волновали только пески Кири. Пустыня не была похожа на всё, что я знала до этого – ни рек, ни джунглей, ни плодородных земель. Только безжалостное солнце и бесконечный песок. И я впервые боялась, что не переживу это испытание. Боялась, что пустыня просто не отпустит меня из своих объятий. И что все эти переживания мне просто не с кем разделить. Ведь мой мужчина и защитник ждал меня на том конце этого опасного путешествия. Ох, он должен быть убийственно красив и умен, как боги. И если он не окажется лучшим любовником на континенте – клянусь, сбегу обратно.

Пока этот незнакомый мне человек ничем не заслужил моих мучений. От этой мысли злость струилась по моим венам. Хотелось кричать на неведомого мужчину и пнуть его посильнее при первой же встрече. Ему придётся разбиться в дребезги, чтобы заслужить моё уважение. А о любви и речи быть не может. Мысленно дав пощёчину ничего не понимающему Хару, я отправилась в свой шатёр. Хотелось скорее сбросить с себя этот день вместе с одеждой.

– Мисс Лаллита, – ко мне приближался один из охранников. Его острые черты лица не выражали ничего – маска полного спокойствия или безразличия. Подойдя ближе, он сложил руки за спиной. И только тогда я смогла оценить его размеры. Моя макушка едва доставала ему до линии груди. Предплечья были размером с моё бедро. Даже широкая льняная рубашка не могла скрыть мышцы, из которых состояло его тело. Даже я, привыкшая видеть своих братьев на тренировках раздетыми по пояс, была потрясена. Не иначе, этот экземпляр был создан богом Асхаром лично – специально для войны. Его чёрные брови слегка нахмурились, он разглядывал меня, словно пытаясь оценить масштаб проблем, которые я могу доставить.

– Я капитан Месхи, ваш проводник и начальник охраны. Я отвечаю за вашу безопасность и буду сопровождать вас до самого Сензу. – Весь его вид и тон говорили о том, как ему претит положение, в котором он оказался. Тащиться три недели через пустыню с девчонкой из знати, которая привыкла спать на шелковых простынях, кушать с серебра и вообще может капризничать и доставить много хлопот. Неприятный тип, чёрт, но красив, как демон из сказки. По телу поднялась совсем не магическая волна жара – не то от досады, не то от раздражения. Казалось, всё накатило сразу. Смотреть в его угольно-чёрные глаза было сложно, да и шея затекла. Я опустила взгляд и тоном максимально будничным и безразличным, на который только была способна, сказала:

– Что ж, Месхи, очень приятно. Мне очень жаль, что в сегодняшней жеребьёвке вам досталась именно я. Надеюсь, вы не боитесь песков Кири – наше путешествие может быть… некомфортным. – Я стащила с себя «пустынный» халат и перекинула его через руку – стало жарко. А ещё хотелось хоть как-то отгородиться от этого сурового мужчины. Копировать его позу было неловко. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но его взгляд скользнул по мне до моих бедер, перетянутых портупеей, и глаза его вспыхнули. Я клянусь, я увидела в бездонной их черноте изумрудный перелив – на одно мгновение. Померещилось же…

– Вы владеете оружием? – Он поднял одну бровь и чуть склонил голову набок, будто его позабавил сам образ бледной, тонкой девицы с саблей и двумя огромными кинжалами на перевес. Волна гнева и возмущения достигла кончиков моих ушей. Я вздернула подбородок так высоко и резко, что защемило шею. Должно быть, выглядела я сейчас как крошечная и очень злая собачонка перед огромной чёрной пумой.

– Да, с пяти лет я тренируюсь вместе с братьями и хотела бы продолжить тренировки в пути. Надеюсь, в нашем караване найдётся воин, способный удержать оружие в бою против женщины? – На долю секунды его губы тронула улыбка, и черты лица смягчились. Но это длилось недолго.

– Один час, на рассвете, перед отправкой в путь. Я займусь этим лично. Спокойной ночи. – Не дождавшись моего ответа, он развернулся на каблуках и ушёл прочь. Воздух в груди, который я успела накопить для ответа, вышел одним выдохом. Выругавшись про себя и окинув взором лагерь, я вошла в свой шатёр.

Он был небольшим, но очень комфортным. По всему периметру лежали пушистые тургунские ковры, в дальнем углу – ложе из двух перин, укрытых хлопковым бельём. По середине, в свете свечей, на низком столике мерцал серебряный поднос с ужином и кувшин с вином. Я усмехнулась – отлично, поможет уснуть. Ужинать не хотелось, разговаривать со слугами тоже.

Поэтому, отпустив всех, взяла фрукты и вино и устроилась прямо на ковре, совсем не как благородная девица. Но очень хотелось воспользоваться последними крохами свободы и отсутствия контроля. К тому же ближайшие недели придётся есть на песке, а не на серебре. Так, колыхаясь на волнах вина и жалости к себе, я и уснула – прямо на ковре. Завтра я об этом пожалею.

Проснулась от холодного прикосновения к щеке. Открыла глаза – вокруг никого, тишина. Встала и вышла из шатра – на входе нет охраны, что-то не так. Лихорадочно соображая, куда бежать и что делать, пошла вперёд от своего шатра. Я знала, что в нескольких метрах от него были лежанки гвардейцев, но где они? Ничего не видно, всё окутал туман. Так, стоп, откуда туман?

– Это ты его принесла, – тихий голос, почти шёпот. Кто-то говорил со мной прямо в голове. Я выхватила из-за пояса кинжал, выставила руки вперёд и заняла боевую стойку, нашарив опору по тверже под ногами.

– Кто ты? Покажись мне! – Мой голос звучал чуть надтреснуто из-за резкого пробуждения, но уверенно.

– Я не конец, я только начало. Не бойся, он приведёт тебя ко мне. – И тут туман пришёл в движение. Начал закручиваться вокруг меня маленькими завитками, обволакивая и унося куда-то вниз. Ветер трепал мои волосы. Картинка кружилась, словно в водовороте, и сливалась в размазанные пятна. Скорость туманного вихря нарастала, пока всё пространство не схлопнулось в белую точку.

Я открыла глаза. Сон. Я лежала на полу своего шатра, на боку, и, кажется, отлежала себе руку. Отлично. Мистика сна и комичность моего нынешнего положения заставили меня закатить глаза. Кое-как расчесав волосы, я заплела их в косу, чтобы не мешали в пути. Быстро оделась: накинула брюки и свободную рубаху, застегнула портупею. В углу нашла сапоги – с ними пришлось повозиться. И, конечно, надела халат для пустыни и повязала на шее палантин.

Вышла из шатра проверить охрану – все на месте. Тумана тоже не было. Да и откуда ему тут взяться? Вернувшись в шатёр, прошлась туда-сюда, попрыгала. Странно, но в теле ощущалась лёгкость, в голове тоже. Будто тот вихрь унес с собой все мои тревоги, страхи и даже боль в руке, которую я отлежала. Ощущение было почти радостным, этому утру не хватало только…

– Кофе, мисс? – О, да. Слуга внёс завтрак на серебряном подносе, таком же, как и вчерашний ужин. Установив его на столике, он забрал вчерашний и направился к выходу.

– Когда мы выдвигаемся? —

– Как только мисс изволит, лагерь уже собран, ждём только вас. День нам понадобится, чтобы углубиться в пустыню, дальше чем на 30 км от границы не отойдём. —

– Как тебя зовут? – вдруг стало неловко, что я не знаю имени того, кто встал на рассвете, чтобы сварить мне кофе и приготовить достойный завтрак.

– Адиш, госпожа. —

– Прости, Адиш, вчера я даже не удосужилась спросить. —

– Ничего, мисс, вы, наверное, сильно взволнованы будущим путешествием. Но не переживайте: каждый из нас – крепкий воин, и мы поклялись вашему отцу защищать вас, даже ценой своей жизни, от всего, что таит угрозу. —

Хвала Богам, тех, кого я вчера приняла за простых слуг, оказались воинами. И не простыми, а воинами моего отца. От души отлегло. Как я вчера не заметила этого? Они все были очень крепкие, все носили оружие. Хотя вчера мои мысли были заняты другим – и, если бы над головой пролетел дракон, я бы и его не заметила.

Я выпила кофе и как следует позавтракала. Аппетит, к удивлению, вернулся, да и дорога предстояла длинная, так что силы мне были нужны. Через час, когда солнце полностью вышло из-за барханов, наш караван был собран. Каждый занял своё место, и мы двинулись к границе защитного купола. Впереди уже виднелось его лёгкое мерцание. Я приготовилась к обжигающе-холодной волне, как при въезде во дворец. Но этого не случилось. Случилось то, чего я совсем не ожидала, чего ждала и боялась, сомневалась и желала всем сердцем всю свою жизнь, но боялась признаться даже себе.

Пустыня обвивала меня жарким дыханием – такое ощущение, будто сама земля готова меня поглотить. Из центра груди потянулись горячие нити энергии прямо в пески под нами. Дыхание сбилось от нового ощущения. Когда я ступила в этот мир – мир, где нет травы, нет зелени, только песок и камни – воздух стал другим. И я ощутила его, как никогда прежде. С каждым шагом моего верблюда что-то внутри начинало откликаться. Магия пустыни – не та, что живёт в лесах Винталы, в источниках или растениях, – а древняя, неведомая сила, ползущая по пескам и дюнам, теперь просыпалась и в моём теле. Я могла поклясться, что чувствовала её как пульсацию в сердце, как горячее дыхание в груди. Это было похоже на слабое прикосновение к чему-то сильному и мощному в недрах самой пустыни.

Но как? Откуда? Пустыня и её магия мертвы уже двести лет. Всё погибло вместе с последним ханарцем и их императором. Как это возможно? Я не могла родиться здесь – всех обитателей Кири поглотили пески. К тому же, если верить историческим источникам, ханарцы выглядели иначе. В книгах описаны люди с чёрными или медными волосами, смуглой кожей и зелёными глазами. Я же, если свалюсь с верблюда, сольюсь с песком – меня и не найдут, пока кто-то случайно не наступит на меня.

Я лихорадочно перебирала все теоретические знания о магии, что хранились в кладовых моей памяти. Каждый регион нес свою особенную печать магии. У большинства она проявлялась всполохом, легко контролируемым и помогающим в быту: увеличивала силу и ловкость, помогала двигать предметы или запирать двери.

У некоторых людей были более мощные силы, тогда они становились ремесленниками или мастерами высокого ранга: закаляли сталь, находили богатства недр, увеличивали урожай или строили невероятные сооружения. Самые мощные силы были у целителей и жрецов – они могли видеть будущее, наделять предметы новыми свойствами и ткать заклинания, перекраивая саму ткань бытия. От саморазрушения мир удерживало одно: какими бы мощными ни были силы человека, они имели созидательную природу. Даже магам воздуха и воды не по силам было навести ураган или шторм – лишь усмирить стихию. А вот магия, что жила в этих песках, была иной. Она могла управлять самой жизнью, склонять чашу весов, куда захочется магу. Адепты Асхара могли прямо из песка поднять меч, возвести охранную крепость или призвать души павших воинов, чтобы те сражались в их войнах.

Именно эта неограниченная власть и сгубила людей, населявших эти земли. Более слабые, но объединённые магией гармонии и созидания провинции континента смогли разорвать связь Мах`Кири с богом Асхаром, и пески поглотили всё. И это означало только одно: если об этом узнают, меня уничтожат на месте – как случайно выжившего термита после травли. А значит, необходимо скрывать проявление печати достаточно долго, чтобы добраться до Сензу. А там – найти способ сбежать от замужества и отправиться к монахам, подальше в горы.

Сензуисские монахи были известны на весь мир своими традициями, жёсткими аскезами и способностью даже самого неуправляемого мага превратить в пример равновесия и гармонии. Они научат меня контролировать магию. И всё будет хорошо… Всё будет хорошо…

Наш караван двигался, не замечая, что со мной происходит. Я старалась не подавать виду и держать на лице маску равнодушия. Позади остались последние зелёные холмы Винталы, а впереди было только раскалённое марево песков. Верблюды вышагивали размеренно, почти в такт молитвенным песням. Моя охрана молча вела животных, а слуги по бокам от меня переговаривались, делясь водой из бурдюков и лепёшками с козьим сыром. Я находилась в середине колонны, защищённая суровыми и вооружёнными до зубов мужчинами. Но всё равно чувствовала себя уязвимой. Словно ни их сабли, ни броня, ни щиты не могли укрыть меня от настоящей угрозы. Словно не они следили за окружавшим нас пейзажем, а сама пустыня следила за нами.