Контракт с дьяволом

Имение Захарова в Завидово было еще более впечатляющим, чем дача в Николиной Горе. Огромная территория на берегу водохранилища, окруженная лесом. Главный дом в стиле современной альпийской шале – дерево, стекло, камень. Несколько гостевых домиков, причал с яхтами, вертолетная площадка. И, конечно, охрана – незаметная, но вездесущая.

Я приехал около четырех часов дня – на своей машине, хотя Захаров предлагал прислать водителя. Мне хотелось сохранить возможность уехать в любой момент, если что-то пойдет не так.

У ворот меня встретил охранник, проверил документы и вызвал по рации сопровождающего. Через минуту появилась Анна – сегодня в легком летнем платье, но все с той же безупречной осанкой и внимательным взглядом.

– Добрый день, Максим, – она слегка улыбнулась. – Рада, что вы приехали.

– Анна, – я кивнул. – Как обстановка?

– Напряженная, – она понизила голос. – Большинство гостей уже здесь. Степанов приехал час назад, сейчас они с Валерием Петровичем что-то обсуждают в кабинете.

Мы шли по ухоженной территории мимо безупречных газонов и цветников. Из-за деревьев виднелась гладь водохранилища, по которому скользили белоснежные яхты. Элитный загородный отдых в лучшем виде.

– Помните наш разговор? – спросила Анна, когда мы оказались вдали от охраны.

– Каждое слово.

– Сегодня будьте особенно внимательны. Слушайте больше, говорите меньше. И… – она замялась.

– Что?

– Если Степанов предложит вам что-то, не соглашайтесь сразу. Скажите, что вам нужно подумать.

– Почему? – я нахмурился.

– Потому что его предложения всегда имеют подводные камни, – она бросила быстрый взгляд через плечо. – И еще кое-что. Сегодня здесь будет Игорь Рубин.

– Олигарх? – я вспомнил это имя из досье на Захарова.

– Да. Он один из главных финансистов проекта. И у него свои интересы, которые не всегда совпадают с интересами Степанова.

Мы подошли к главному дому. На просторной террасе уже собралось около пятнадцати человек – мужчины в дорогих casual-нарядах и женщины в летних платьях, демонстрирующих загорелые плечи и дорогие украшения. Все как один с бокалами шампанского или коктейлями, все с одинаковыми светскими улыбками.

– Максим! – Захаров отделился от группы гостей и направился к нам. – Добро пожаловать в наш скромный загородный клуб.

Он был одет в белые льняные брюки и голубую рубашку с закатанными рукавами – образ успешного бизнесмена на отдыхе. Но глаза оставались цепкими, внимательно оценивающими.

– Валерий Петрович, – я пожал его руку. – Впечатляющее место.

– Всего лишь дача, – он улыбнулся. – Идемте, познакомлю вас с остальными.

Следующий час прошел в светских разговорах. Захаров представил меня нескольким крупным бизнесменам, чиновникам, главе аналитического центра при правительстве. Все они вежливо интересовались кампанией, хвалили первые результаты, делали комплименты стратегии.

Я отвечал вежливо, но сдержанно, помня совет Анны – больше слушать, меньше говорить. И я слушал, отмечая интересные детали. Например, как заместитель министра финансов шепотом обсуждал с владельцем строительного холдинга какие-то "скорректированные цифры". Или как глава госкорпорации договаривался с медиамагнатом о "правильном освещении" приватизации.

Это был другой мир – мир, где миллиардные контракты обсуждались между делом, где государственные решения принимались в обход всех процедур, где власть и деньги переплетались так тесно, что уже нельзя было понять, где заканчивается одно и начинается другое.

– А вот и Игорь Маркович! – голос Захарова вывел меня из задумчивости.

К нам подошел невысокий полный мужчина лет пятидесяти пяти с редеющими рыжеватыми волосами и умными глазами за стеклами дорогих очков. Игорь Рубин – один из богатейших людей России, владелец металлургических активов, банков, медиахолдинга.

– Валера, – он обнял Захарова с фамильярностью старого друга. – Наконец-то выбрался к тебе. Дела, дела…

– Познакомься, Игорь, – Захаров положил руку мне на плечо. – Максим Савельев, наш гений пиара. Человек, который делает из меня будущего министра.

– Наслышан, – Рубин пожал мне руку, оценивающе глядя сквозь очки. – Впечатляющая работа за такой короткий срок.

– Стараемся, – я скромно улыбнулся.

– Ставите рекорды, я бы сказал, – Рубин усмехнулся. – За неделю вывести имя из ниоткуда в топ медиаповестки – это действительно мастерство. Или у вас такие бюджеты, о которых я не знаю, Валера? – он повернулся к Захарову с шутливым упреком.

– Все в рамках договоренностей, Игорь Маркович, – Захаров улыбнулся. – Просто у нас очень талантливая команда.

– Да-да, талант, конечно, – Рубин подмигнул мне. – Талант и связи в нужных местах, я правильно понимаю?

– Талант, упорный труд и понимание механизмов медиа, – уклончиво ответил я.

– Мне нравится этот молодой человек, – Рубин рассмеялся. – Дипломатичен, как настоящий чиновник. Далеко пойдет.

В этот момент на террасу вышел Степанов – как всегда, подтянутый, с прямой спиной и внимательным взглядом, сканирующим пространство. Заметив нашу группу, он направился к нам.

– Олег Витальевич! – Рубин приветственно поднял бокал. – Какая неожиданная встреча.

– Игорь Маркович, – Степанов сдержанно кивнул. – Рад вас видеть. Максим Андреевич, – он повернулся ко мне, – как добрались?

– Без проблем, спасибо.

– Отлично. Валерий, – он обратился к Захарову, – мы можем поговорить с Максимом Андреевичем… приватно?

– Конечно, – Захаров кивнул. – Используйте малую библиотеку. Анна проводит.

Появившаяся словно из ниоткуда Анна повела нас через дом. Мы прошли через просторную гостиную с панорамными окнами, поднялись по широкой лестнице на второй этаж и оказались в небольшой уютной комнате с книжными шкафами от пола до потолка и кожаными креслами.

– Чай, кофе? – спросила Анна.

– Кофе, пожалуйста, – ответил Степанов. – Эспрессо. А вы, Максим?

– Тоже эспрессо, благодарю.

Анна кивнула и вышла, бесшумно закрыв за собой дверь. Степанов подождал несколько секунд, затем подошел к окну, проверил, плотно ли оно закрыто, и только после этого заговорил:

– Максим Андреевич, у меня к вам серьезный разговор. Я наблюдаю за вашей работой с Захаровым и должен признать – вы превзошли ожидания.

– Благодарю, – я сдержанно кивнул, не понимая, к чему он ведет.

– Проект «Аврора», с которым вы уже знакомы, имеет стратегическое значение для страны. Он изменит экономический ландшафт, перераспределит финансовые потоки, создаст новые центры силы.

Степанов говорил тихо, но каждое слово звучало весомо.

– Валерий Петрович – отличный выбор на роль публичного лица проекта. Но реализация «Авроры» потребует… особых навыков. И особых людей.

– Каких именно? – я подался вперед.

– Людей, способных действовать в интересах государства, даже если это означает идти против личных симпатий. Людей, понимающих реальную ситуацию, а не придерживающихся иллюзий. Людей, готовых принимать сложные решения.

В дверь тихо постучали, и вошла Анна с подносом. Она расставила чашки с кофе, положила на стол коробку дорогих шоколадных конфет и снова вышла. Все это время Степанов молчал, задумчиво глядя в окно.

– Валерий считает вас перспективным кандидатом на пост своего заместителя, – продолжил он, когда мы снова остались одни. – Я согласен с этим назначением. Но у меня есть дополнительное предложение.

Я молча ждал продолжения, помня совет Анны не торопиться с ответом.

– Мне нужен человек в команде Захарова. Человек, который будет… держать меня в курсе реальной ситуации. Понимаете, о чем я?

– Вы хотите, чтобы я докладывал вам о действиях Захарова? – я решил уточнить, чтобы не было недопонимания.

– Не так грубо, Максим Андреевич, – Степанов слегка поморщился. – Скорее, делился информацией о том, как продвигается проект, какие решения принимаются, кто оказывает влияние на Валерия. Это нормальная практика в подобных проектах – иметь несколько каналов обратной связи.

– А Валерий Петрович знает о вашем… предложении?

Степанов улыбнулся – впервые за весь разговор.

– Вы задаете правильные вопросы. Нет, Валерий не знает. И не должен знать. Это останется между нами.

– И что я получу взамен? – спросил я прямо.

– Карьерные перспективы. Защиту на самом высоком уровне. Финансовое вознаграждение, – Степанов отпил кофе. – А в перспективе – возможность стать частью команды, которая действительно управляет экономическими процессами в стране.

Заманчивое предложение. И опасное. Стать двойным агентом в игре высших эшелонов власти – это не то, о чем я мечтал, начиная карьеру в PR.

– Мне нужно подумать, – ответил я, вспомнив совет Анны.

– Разумеется, – Степанов кивнул. – Такие решения не принимаются спонтанно. У вас есть время до официального назначения Захарова. Но не затягивайте – чем раньше мы начнем сотрудничество, тем больше возможностей открывается для вас.

Он допил кофе и встал.

– А теперь вернемся к гостям. И, Максим, – он посмотрел на меня внимательно, – наш разговор, разумеется, конфиденциален. Я ценю дискретность в партнерах.

Мы спустились обратно на террасу, где вечеринка была в разгаре. Играла живая музыка – струнный квартет исполнял джазовые композиции. Официанты разносили закуски и напитки. Гости разбились на небольшие группы, ведя непринужденные беседы.

Я заметил Анну, стоящую в стороне с бокалом минеральной воды. Она перехватила мой взгляд и едва заметно приподняла бровь – немой вопрос. Я слегка пожал плечами – потом расскажу.

Следующие несколько часов я провел, курсируя между группами гостей, поддерживая светские разговоры, но внимательно слушая и запоминая детали. Я узнал о готовящихся перестановках в правительстве, о новых крупных контрактах, о конфликтах между группами влияния.

С наступлением сумерек вечеринка переместилась к озеру. На причале были установлены столы с фуршетом, играл диджей, официанты разносили коктейли. Атмосфера стала более расслабленной – алкоголь делал свое дело.

Я стоял у самой воды, потягивая виски со льдом, когда ко мне подошел Игорь Рубин.

– Прекрасный вечер, не правда ли? – он встал рядом, глядя на закат, окрасивший водную гладь в оранжево-розовые тона.

– Великолепный, – согласился я.

– Я наблюдал за вами сегодня, Максим, – Рубин повернулся ко мне. – Вы умный молодой человек. Внимательный. Вы понимаете, что происходит вокруг.

– Стараюсь, – уклончиво ответил я.

– Степанов предложил вам сотрудничество, верно? – прямо спросил он.

Я удивленно посмотрел на него.

– Откуда…

– Это его стандартная практика, – Рубин усмехнулся. – Он всегда пытается иметь своих людей в ключевых местах. И я бы на вашем месте хорошенько подумал, прежде чем соглашаться.

– Почему?

– Потому что Степанов не делится властью. Он использует людей, а потом выбрасывает. Как только человек перестает быть полезным или становится слишком много знающим – его убирают. Тем или иным способом.

Я молчал, обдумывая его слова.

– У меня есть встречное предложение, – Рубин понизил голос. – Я тоже заинтересован в успехе проекта «Аврора». Но моя версия этого успеха отличается от версии Степанова.

– В чем разница?

– Степанов хочет полного контроля силового блока над экономикой. Я считаю, что бизнес должен сохранить определенную автономию. Иначе мы вернемся в советские времена, только вместо партийных боссов будут генералы.

Рубин говорил спокойно, но я чувствовал, что за его словами стоит серьезная обеспокоенность.

– И что вы предлагаете?

– То же, что и Степанов – информацию. Но с другой целью. Не для контроля, а для баланса сил. Чтобы ни одна группа не получила абсолютной власти.

– И каковы условия? – я решил узнать все карты.

– Гонорар в пять раз больше, чем предложил Степанов, – Рубин улыбнулся, заметив мое удивление. – Да, я знаю, сколько он обычно платит своим… консультантам. Плюс счет в швейцарском банке. И моя личная защита, если что-то пойдет не так.

Ситуация становилась все запутаннее. Теперь у меня было два предложения стать двойным агентом – от силовиков и от олигархов. И оба обещали защиту и блестящие перспективы.

– Мне нужно подумать, – ответил я так же, как и Степанову.

– Конечно, – Рубин кивнул. – Вот моя визитка. Личный номер. Звоните в любое время, когда примете решение.

Он протянул мне черную матовую карточку с золотым тиснением и минималистичным дизайном. Только имя и телефон – больше ничего.

Когда Рубин отошел, я еще некоторое время стоял у воды, размышляя о том, во что ввязался. Эта игра становилась все опаснее, а ставки все выше. Я был в центре схватки между силовиками и олигархами, не имея ни опыта подобных игр, ни понимания всех нюансов.

– Тяжелые мысли? – голос Анны заставил меня обернуться.

– Не то слово, – я вздохнул. – Степанов предложил мне стать его информатором в команде Захарова.

– Я так и думала, – она кивнула. – А Рубин?

– То же самое, но с другой стороны баррикад. И с лучшими финансовыми условиями.

Анна тихо рассмеялась.

– Конечно. Рубин всегда перебивает ставки. Что вы решили?

– Пока ничего. Сказал обоим, что подумаю. Честно говоря, я не уверен, что хочу работать на кого-то из них.

Анна внимательно посмотрела на меня.

– А на кого вы хотите работать, Максим?

Хороший вопрос. На кого я хотел работать? На себя? На Захарова? На абстрактное "благо страны"?

– Я еще не решил, – честно ответил я.

– Тогда не спешите, – она коснулась моей руки. – В этой игре торопиться – значит проигрывать. Наблюдайте, анализируйте, взвешивайте все «за» и «против». И помните – у вас всегда есть выбор.

– Какой?

– Уйти. Завершить контракт и вернуться к своей обычной жизни.

Я усмехнулся.

– После всего, что я уже знаю? Сомневаюсь, что это возможно.

– Всегда есть выход, – просто ответила она. – Вопрос в том, готовы ли вы заплатить цену.

Наш разговор прервал Захаров, подошедший с бокалом шампанского.

– Вижу, вы с Анной нашли общий язык, – он улыбнулся. – Это хорошо. Команда должна работать слаженно.

– Мы как раз обсуждали перспективы проекта, – дипломатично ответила Анна.

– И какие у вас впечатления, Максим? – Захаров внимательно посмотрел на меня. – После всех сегодняшних разговоров.

– Сложные, – честно ответил я. – Масштаб проекта впечатляет. Как и… разнообразие интересов вовлеченных сторон.

– Политика всегда так, – Захаров пожал плечами. – Сложное переплетение интересов, амбиций, скрытых мотивов. Искусство управления государством – это искусство находить баланс между всеми этими силами.

– А вы уверены, что сможете сохранить этот баланс? – спросил я прямо.

– Нет, – неожиданно откровенно ответил он. – Никто не может быть в этом уверен. Но я готов пытаться. И мне нужны люди, которые пойдут со мной этим путем. Люди, которым я могу доверять.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

– Степанов предложил вам сотрудничество, верно?

Я замер. Он знал?

– Не отвечайте, – Захаров поднял руку. – Я и так знаю. Как знаю и то, что Рубин сделал встречное предложение. Это нормально. Так работает система.

– Вы не против? – я был удивлен его спокойствием.

– Против чего? Того, что люди преследуют свои интересы? – он усмехнулся. – Это естественно. Важно не то, какие предложения вам делают, а то, какое решение вы принимаете.

Захаров сделал глоток шампанского.

– У меня тоже есть предложение. Работайте на меня. Не на Степанова, не на Рубина – на меня лично. Помогите мне сохранить независимость в этой игре, и я гарантирую вам место в истории. Мы действительно изменим страну, Максим. Не просто перераспределим финансовые потоки между группами влияния, а создадим новую экономическую модель.

– Почему вы доверяете мне? – этот вопрос мучил меня с самого начала. – Вы едва меня знаете.

– Я верю своей интуиции, – просто ответил Захаров. – И рекомендациям людей, мнение которых ценю. Анна, например, высоко о вас отзывается.

Я бросил быстрый взгляд на Анну, которая сохраняла невозмутимое выражение лица.

– Подумайте о моем предложении, – продолжил Захаров. – И помните: в этой игре нельзя угодить всем. Рано или поздно придется делать выбор.

Он допил шампанское и поставил бокал на поднос проходящего мимо официанта.

– А сейчас прошу простить – мои обязанности хозяина требуют внимания к другим гостям. Анна, позаботься о нашем госте.

Когда Захаров отошел, я повернулся к Анне.

– Вы рекомендовали меня?

– Я честно рассказала о своих впечатлениях, – она пожала плечами. – Валерий Петрович сам делает выводы.

– И каковы ваши впечатления? – мне было действительно интересно.

– Что вы умны, амбициозны и пока не решили, на чьей вы стороне, – она слегка улыбнулась. – И что вы способны на большее, чем просто создание имиджа.

– Звучит лестно.

– Это не комплимент, а наблюдение, – Анна покачала головой. – Быть частью этой игры – не привилегия, а бремя. Я бы не пожелала этого никому, кто может жить иначе.

– Почему тогда вы здесь? – спросил я прямо.

Она задумалась, глядя на темнеющую гладь озера.

– Потому что иногда приходится выбирать из имеющихся вариантов, а не тех, которые хотелось бы иметь. И потому что я верю в Валерия Петровича – несмотря на все его недостатки и компромиссы.

– Верите, что он сможет изменить систему?

– Верю, что он хотя бы попытается, – тихо ответила она. – А это уже больше, чем делает большинство.

Вечер продолжался, переходя в ночь. На озере запустили светящиеся фонарики, на террасе накрыли ужин. Гости постепенно расслаблялись, разговоры становились откровеннее. Я слышал обсуждения контрактов, проверок, компроматов – всего того, что обычно остается за закрытыми дверями кабинетов.

Около полуночи Захаров собрал ключевых гостей – включая Степанова, Рубина и меня – в своем кабинете. Просторная комната с панорамным видом на озеро, стены, отделанные деревом, современная мебель и огромный плазменный экран на стене.

– Коллеги, – начал Захаров, когда все расселись в кожаных креслах с бокалами коньяка или виски, – я пригласил вас, чтобы обсудить конкретные шаги по реализации проекта «Аврора». Времени мало, а сделать нужно много.

Он нажал кнопку на пульте, и на экране появилась презентация – детальный план экономических реформ, которые предполагалось провести после его назначения.

– Первый этап – цифровая трансформация госуправления. Мы создадим единую систему контроля за государственными закупками, инвестиционными проектами, финансовыми потоками. Это позволит сократить коррупцию и повысить эффективность…

– И перераспределить контроль, – вставил Рубин, поправляя очки. – Кто будет управлять этой системой, Валерий?

– Специально созданное агентство при министерстве, – ответил Захаров. – С наблюдательным советом, в который войдут представители всех заинтересованных сторон.

– Включая бизнес? – уточнил Рубин.

– Разумеется. Но ключевые решения будут приниматься государством, – твердо сказал Захаров.

– То есть, силовиками, – Рубин бросил быстрый взгляд на Степанова, который сидел с непроницаемым выражением лица.

– Давайте не будем упрощать, – вмешался Степанов. – Речь идет о национальной безопасности в широком смысле. Экономическая безопасность – такая же часть суверенитета, как и военная или информационная.

Дискуссия продолжалась около двух часов. Я молча наблюдал за взаимодействием этих людей, понимая, что присутствую при разработке плана, который может изменить экономический ландшафт всей страны. И что самое удивительное – меня воспринимали как равного, как часть команды, хотя еще месяц назад я был просто владельцем PR-агентства, далеким от высокой политики.

После совещания, когда гости начали расходиться по гостевым домикам, Захаров задержал меня.

– Ну что, Максим, – он налил мне еще виски, – как вам наша компания?

– Впечатляет, – честно ответил я. – Масштаб, амбиции, возможности… Это совсем другой уровень игры.

– И вы готовы играть на этом уровне? – он внимательно смотрел мне в глаза.

– Я думаю, да, – ответил я после паузы. – Но мне нужно четко понимать правила игры.

– Правила? – Захаров усмехнулся. – На этом уровне нет правил, Максим. Есть только интересы и возможности. И те, кто умеет использовать вторые для продвижения первых, побеждают.

Он подошел к окну, глядя на ночное озеро, где всё еще плавали светящиеся фонарики.

– Я предлагаю вам не просто должность замминистра. Я предлагаю вам стать частью истории. Частью изменений, которые затронут жизнь миллионов людей.

– А что насчет Степанова и Рубина? – спросил я прямо. – Вы знаете об их предложениях. Как вы отнесетесь, если я буду поддерживать с ними… контакт?

Захаров повернулся ко мне.

– Политика – это искусство возможного, Максим. Я не могу требовать от вас полной изоляции от других игроков. Это было бы нереалистично. Но я прошу о двух вещах: во-первых, ваша основная лояльность должна быть ко мне и проекту. Во-вторых, я хочу знать о всех значимых контактах.

– Справедливо, – я кивнул. – Но тогда и я хочу знать больше о реальных целях проекта. Не о публичной версии для СМИ, а о том, что происходит на самом деле.

– Вы уже знаете больше, чем 99% населения страны, – Захаров улыбнулся. – Но хорошо. По мере вашего погружения в проект вы будете получать доступ ко всё более закрытой информации. Это нормальный процесс.

Он протянул мне руку.

– Так мы договорились?

Я посмотрел на его протянутую руку и подумал: "Вот он, момент истины. Сейчас я могу еще отказаться, вернуться к своей прежней жизни. Или шагнуть в неизвестность, в большую игру, которая может принести власть, деньги, влияние… или уничтожить меня".

И я пожал его руку.

– Договорились.

– Отлично, – Захаров кивнул с удовлетворением. – Анна подготовит все необходимые документы для вашего официального включения в команду. А пока продолжайте работу над кампанией. Следующая неделя будет решающей.

Этой ночью, лежа в гостевом домике на территории имения Захарова, я долго не мог заснуть. События дня крутились в голове, как кадры калейдоскопа. Предложения Степанова и Рубина. Откровенный разговор с Захаровым. Загадочная Анна с ее предупреждениями. Проект "Аврора" с его амбициозными планами и скрытыми мотивами.

Во что я ввязался? И смогу ли я выйти из этой игры победителем – или хотя бы живым?

С этими мыслями я наконец провалился в тревожный сон.

Следующие недели пролетели как в тумане. Кампания Захарова набирала обороты – его узнаваемость росла, рейтинги поднимались, СМИ все чаще называли его "наиболее вероятным кандидатом" на пост министра экономического развития.

Атаки конкурентов становились все ожесточеннее. Теперь уже не только телеграм-каналы, но и респектабельные издания публиковали расследования о "темном прошлом" Захарова, его связях с сомнительными бизнесменами, возможных коррупционных схемах.

Но мы были готовы. На каждую атаку у нас был подготовлен ответ – опровержения, встречные материалы, юридические иски против клеветников. Информационная война шла полным ходом, и пока мы в ней побеждали.

Одновременно я все глубже погружался в проект "Аврора". Захаров сдержал слово и начал посвящать меня в детали, которых не было в официальных документах. Я узнал о планах по созданию новых финансовых инструментов, о реформе налоговой системы, о привлечении инвестиций в технологические кластеры.

Со Степановым и Рубиным я поддерживал осторожный контакт, не давая конкретных обещаний, но и не отказываясь от сотрудничества. Это была опасная игра на грани – но пока мне удавалось сохранять баланс.

Анна становилась все ближе. Мы часто работали допоздна, обсуждая стратегию кампании, анализируя отклики СМИ, готовя материалы для выступлений Захарова. Она была умна, образованна, с отличным стратегическим мышлением. Я начинал понимать, почему Захаров так ценил ее.

И постепенно между нами возникало что-то большее, чем просто рабочие отношения. Ничего конкретного – взгляды, случайные прикосновения, разговоры, выходящие за рамки работы. Но я чувствовал, что она тоже это замечает.

Однажды вечером, когда мы засиделись в офисе до полуночи, работая над текстом важного выступления, Анна неожиданно спросила:

– Максим, вы не жалеете о своем решении? О том, что согласились на предложение Валерия Петровича?

Я задумался.

– Нет, – честно ответил я. – Это самый интересный проект в моей жизни. И самый опасный, пожалуй.

– Именно опасности вас и привлекают? – она смотрела на меня с легкой улыбкой.

– Не только. Масштаб, возможность влиять на реальные процессы, а не просто создавать имиджи… Это захватывает.

Анна кивнула.

– Я понимаю. Меня тоже это привлекло, когда я пришла к Валерию Петровичу. Возможность быть частью чего-то большего, чем просто бизнес или карьера.