Спящее пламя Ферверна

– Это у тебя-то не было свободы выбора, Ятта?! Да у тебя были все возможности!

– Возможности надуманные или реальные?

– Ты хотела заниматься фигурным катанием – ты им занималась…

– Я хотела, чтобы вы все не следили за каждым моим шагом! За каждым вздохом!

– Ты знаешь, почему мы за тобой следили! Ты – дочь первого лица…

– Я об этом не просила!

Мама покачала головой.

– Ты ведешь себя как подросток. Такие слова говорят лет в пятнадцать. Но никак не в двадцать четыре.

– Серьезно?! – хмыкнула я. – Может быть, это потому, что пятнадцати у меня не было. И шести тоже. И десяти. Потому что, как ты правильно сказала, я с детства дочь дракона номер один и даже в подгузниках должна была вести себя прилично!

– Замечательно. То есть мы с отцом виноваты в том, что у тебя не было детства?

– Да никто ни в чем не виноват! – рявкнула я. – Я просто объяснила, почему я влюбилась в Вэйда! Почему все это произошло! Об этом ведь был вопрос? Или нет?!

Мы замерли друг напротив друга, как бойцы на ринге. Мама – со сдвинутыми бровями, я – со сжатыми кулаками. Не знаю, почему мне в голову пришла такая ассоциация, возможно, потому что до того, чтобы начать друг на друга орать нас отделяли считаные секунды. А еще я до сих пор не знала, чем закончился разговор отца с Вэйдом и Роа!

– Ятта, ты же не можешь не понимать, что это международный скандал?

– Я не рассказывала ему, если ты об этом…

– Я не об этом! Как ты вообще могла?!

– Так же, как и он? – Я вздернула подбородок. – То есть постель, двое, вжик-вжик?

Мама покачала головой.

– Невероятно. Просто немыслимо. Я могла ожидать этого от Эрвера, но не от тебя.

– Почему? Потому что я идеальная? – Я все-таки сорвалась на крик. – Но я не идеальная, мама! Я так же, как все, совершаю ошибки, лажаю, косячу! Я не собиралась никому мстить, я просто поддалась чувствам, которые оказались никому не нужны!

Она посмотрела на меня в упор, а потом развернулась и хлопнула дверью. Чего я ждала? Поддержки? Объятий? Слов, что все будет хорошо, все пройдет, ты у меня самая лучшая? Нет, они опоздали, но простого «Я тебя понимаю», – сейчас было бы достаточно. Увы, мне не досталось даже его, ну и набл с ним! Наверное, случись подобный разговор пять лет назад, это меня бы размазало, уничтожило, превратило в ничто. Но сейчас я просто отошла к кровати, на которой совсем недавно сидел Гранхарсен, и со злостью стянула покрывало, каким-то образом хранящее его запах. Тоже мне, феромоновый самец!

Выкинув покрывало за дверь, я на этом не успокоилась. От души измерив комнату шагами вдоль и поперек, я снова вышла в коридор и направилась к отцу в кабинет. Сегодняшняя ситуация наглядно показала, что рассчитывать я могу исключительно на себя, ну что ж… значит, будем рассчитывать. И мы еще посмотрим, кто от этого останется в выигрыше.

Глава 20

Ятта

Я бывала в этом кабинете сотни раз, но сейчас затормозила прямо перед дверью. Нормально ждать поддержки от того, кого любишь. От самых близких… Но сейчас я понятия не имела, чего ждать от отца. Если уж мама так отреагировала… Наверное, я могла бы пережить то, что он мне скажет, даже то, что он посмотрит на меня с разочарованием – это нормально так смотреть на тех, кто не оправдал твоих ожиданий. Но больше всего я боялась, что он просто выставит меня за дверь, или просто отвернется от меня, как сделала мама. Тем не менее, постояв пару минут у стены, я сделала глубокий вдох и толкнула дверь.

Я ожидала увидеть все, что угодно, только не то, что увидела. Мой отец, мой безупречный отец, выдержанный, привыкший к тому, что все подчиняются одному его взгляду, его ледяному величию, сейчас с растрепавшимися волосами душил на столе Гранхарсена. Точнее, одна его рука сдавила шею Вэйда, а второй он уже замахнулся. Это смотрелось так дико, парадоксально и нереалистично, что я на мгновение застыла, а потом бросилась к ним.

– Папа! Пап! Отпусти его!

Отец оторвался от своего занятия, обернувшись на мой голос, и я заметила, что у Вэйда прибавилось синяков на подбородке и еще появилась ссадина на лбу.

– Наблий хрен тебе, а не моя дочь! – выдал отец, окончательно повергая меня в шок. – Пошел вон! И если я тебя еще раз увижу рядом с Яттой, твоим родителям понадобится адвокат, а тебе – крематорий!

Вэйд соскребся со стола, и, несмотря на то, что ему сегодня прилетело в двойном размере, держался он на удивление бодро.

– Потом поговорим, Ятта, – он подмигнул мне, хромая к двери.

Я бы сказала, с кем он поговорит, но в этот момент Торн Ландерстерг шагнул за ним, и мне пришлось встать у него на пути. Убийственный взгляд отца вонзился в закрывшуюся дверь, как ледяной кинжал, а я сложила руки на груди. У меня в голове были тысячи вопросов, но главный из них…

– Пап, ты в порядке? – спросила я.

Я никогда не видела его таким, клянусь, его никто никогда таким не видел. Ни разу. Мне кажется, даже в детстве и даже в школе.

Отец перевел на меня тяжелый взгляд:

– Почему ты мне ничего не сказала?!

У него на подбородке справа тоже была ссадина, и это выглядело… необычно.

– Вот поэтому? – Я кивнула на дверь, а потом не выдержала и хихикнула.

– По-твоему, это смешно?

– Нет. Не-а, – я пыталась сдержать смех, но он был нервный и рвался из меня, как виар со шлейки, увидевший вкусняшку. В конце концов победил смех, и я все-таки прыснула, но тут же плотно сжала губы. Начинался второй раунд. – Прости, я просто… никогда не видела тебя таким.

– Каким-таким? – зарычал драконом отец.

– Таким… защищающим меня. Ты всю жизнь меня оберегал, вокруг меня были мергхандары, все эти навороченные системы безопасности, бронированные флайсы и проверки знакомых, но ты никогда никому не бил за меня морду. Спасибо, пап. – Смеяться больше не хотелось, захотелось плакать. Вместо этого я порывисто его обняла, прижимаясь к нему, как к самому надежному на свете иртхану.

Разговор с мамой вытряхнул из меня чувство, которое бывает только в детстве – когда ничего не надо решать, когда ты знаешь, что все сделают за тебя, всегда примут и поймут. Но поступок отца не просто его вернул, он позволил мне чувствовать себя не ребенком, а взрослой девушкой, у которой самый лучший отец на свете.

Этот самый отец явно такого не ожидал, поэтому на мгновение замер, а потом обнял меня в ответ.

– Я за тебя убью, Ятта, – прорычал он, – я думал, что ты это знаешь.

– Знаю, – я глубоко вздохнула, чтобы не заплакать. – Но убивать никого не надо. Серьезно. Я сама накосячила, и я сама с этим разберусь.

– С чем ты разберешься сама? – спросил отец, правда, судя по тону, уже возвращаясь к привычному образу Торнгера Ландерстерга.

– Со всем, – вздохнула я. – Давай обработаем тебе подбородок?

Он не стал возражать, уселся в свое правительственное кресло, а я пристроилась рядом с ним на столе.

– Начнем с того, почему ты здесь. – Да, вот это уже совершенно точно Дракон Номер Один, как его называла мама. – Ты должна быть у себя, отдыхать. Что сказал Арден?

– Что я лишусь глаза и начну заикаться.

Отец убийственно посмотрел на меня, а я залезла в ящик стола за аптечкой (уж кто-кто, а я отлично знала, что и где здесь лежит), открыла ее и достала антисептик.

– Пап, серьезно, ну что он мог сказать? Со мной все в порядке, отделалась легким испугом и небольшим ушибом. Хожу, говорю, по-моему, по мне видно, что медицинская помощь мне не нужна и в ближайшее время мне не потребуется.

Он спокойно позволил мне обработать свою ссадину, а потом я налепила маленькую заживляющую пластинку-пластырь, под которой до утра ничего не останется. В книжках, которые я читала, героини обычно проделывали такое со своими возлюбленными, но я, видимо, неправильная героиня, потому что Вэйду мне хотелось отвестить вдогонку, а не обрабатывать что-то там.

Тьфу! С чего я вообще про него подумала?

– Вот и все, – я улыбнулась отцу и захлопнула коробочку. – Завтра будешь как новенький.

– Да я и сейчас не старенький, – отец мне подмигнул.

– Даже мысли такой не было, – я вернула аптечку на место и обошла стол, чтобы сесть в кресло напротив.

Как назло, оно тоже пахло Вэйдом, но я вытряхнула из себя все мысли о нем и обо всем, что выбивало меня из реальности. Как бы мне ни хотелось побыть еще немного просто папиной дочкой, настало время для серьезного разговора.

– Я поговорю с Роа обо всем завтра утром, – произнес отец, глядя на меня, – но прежде чем я с ним поговорю, мне нужно понимать, что ты сама обо всем этом думаешь, Ятта.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Не уверена. Брак с Роа для меня всегда был чем-то предопределенным, как… ну я не знаю, то, что я вырасту. Потому что только он может раскрыть мое пламя, но теперь я не уверена, что оно мне нужно. Что оно нужно нам, ему в том числе.

– Ты не можешь знать, что ему нужно, Ятта, а что нет.

– Нет, не могу, конечно, – я вздохнула. – Просто… у нас с ним не получается. Мы просто друзья, пап… точнее, мы были друзьями до того случая с Нисой, а кто мы сейчас, я уже не уверена.

Отец внимательно на меня посмотрел.

– Ты совсем ничего к нему не чувствуешь?

– Нет, я не могу такого сказать. Но я боюсь, что я просто к нему привыкла. Знаешь, как это бывает… когда вы с детства встречаетесь, знаете, что в перспективе вас ждет замужество. Ты просто не можешь ничего не испытывать к тому, кого знаешь с детства.

– Иногда из дружбы рождаются самые крепкие браки.

– У вас с мамой было не так.

– У нас нет. Но мы скорее исключение из правил. На того, кого знаешь с детства, гораздо проще примерить чувства, чем на того, кого видишь впервые.

Вот тут я бы поспорила, но…

– Ты хочешь расторгнуть помолвку, Ятта?

– Я не смогу ответить тебе на этот вопрос, пока не поговорю с Роа.

Кажется, мы пришли к тому, от чего ушли, только на этот раз мы с Роа поменялись местами. На этот раз ему изменила я, и тот факт, что произошло это в далеком прошлом, ничего не меняет. Он узнал об этом только сейчас. Для него все это ново, свежо и больно. Пожалуй, даже больнее, чем для меня, потому что Ниса не была моей подругой.

– И я хочу поговорить с ним первая, пап, ему тоже нужно понять, что между нами сейчас, прежде чем идти к тебе.

Какое-то время отец молча смотрел на меня, а потом произнес:

– Когда ты успела так повзрослеть, Ятта?

– Я бы очень хотела снова стать маленькой, – честно призналась я, – а сейчас так особенно. Отменить это все. Знать, как нужно поступить, как правильно…

Отец усмехнулся и поднялся из-за стола.

– Все мы этого временами хотим.

– Даже ты? – Мне пришлось запрокинуть голову.

– Даже я. Пойдем, провожу тебя до твоей комнаты.

Мы и вправду дошли до моей комнаты, совсем как в старые времена. Иногда папа нес меня на руках, потому что я заигрывалась на улице в снегу или перекаталась с горок, а после ужина буквально клевала носом. Иногда он просто держал меня за руку, чтобы заглянуть в комнату вместе со мной и сказать, что чудовищ там нет. А иногда тащил на плече с ревом, сам изображая чудовище, а я заливалась смехом и верещала, как новорожденная виари.

– Не обижайся, Ятта, но я выставлю мергхандаров возле твоей двери, – сказал отец, предварительно заглянув ко мне в комнату.

– С чего бы мне обижаться? – Я снова коротко обняла его. – Люблю тебя, пап. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Льдинка.

Отец поцеловал меня в щеку и, улыбнувшись, закрыл за собой дверь. А я быстренько приняла душ, переоделась и заснула, едва голова коснулась подушки.

Глава 21

Ятта

Обычное утро в последние годы для меня начиналось с того, что Дири забирался ко мне на постель и лизал в нос. Так он просил есть: ему было важно, чтобы его покормила именно я. А я привыкла к тому, что рядом со мной всегда сопит мохнато-чешуйчатое, которого можно обнять, прижать к себе и в ответ поцеловать в носяшку. Сегодня, разумеется, его со мной не было – на выходные и на время помолвки Дири остался в городской квартире на попечении горничных. Конечно, ему нравилось, когда его кормлю я, но когда меня не было рядом, кто-то другой тоже сойдет.

Мы с мамой всегда смеялись по этому поводу, что у нас в квартире живет самое прожорливое в мире существо. Она достаточно быстро его приняла и очень быстро оттаяла, а спустя пару месяцев уже носилась с виаренком, как будто он был моим новорожденным братиком. Сегодня, впрочем, посмеяться с мамой вряд ли получится – вчера она меня не поняла. А еще сегодня мне предстояло поговорить с Роа, и я не собиралась это откладывать. Такие вопросы надо решать сразу.

Предполагалось, что утром мы с ним будем завтракать вдвоем, я знала, это было в программе нашей помолвки. Знала, что для нас накроют на утепленном балконе на втором этаже, чтобы мы могли любоваться заснеженным парком и наслаждаться обществом друг друга. Но Вэйду Гранхарсену удалось и это изгадить. Я, наверное, ни на кого и никогда в жизни так не злилась, как на него.

Он захотел меня трахнуть? Окей.

Кинул меня? Окей.

Но заявиться на мою помолвку, чтобы все разрушить? Это просто полное дно.

Да, может быть я была неправа, когда не сказала Роа об этом сразу. Но Вэйд… надеюсь, его выплюнет в телепорт далеко отсюда. Как можно дальше. И я никогда, никогда, никогда в жизни больше его не увижу!

Завтрак нам накрыли, как и планировалось, но, когда я пришла на балкон, Роа там предсказуемо не было. Поэтому я ела в одиночестве, завернувшись в плед, а второй сиротливо лежал, аккуратно сложенный, на его стуле. Там, где должен был сидеть он.

Вчерашний разговор с отцом заставил меня саму всерьез задуматься о том, что происходит между мной и Роа. Когда мама спросила, что я к нему чувствую, перед помолвкой, я ответила не задумываясь. Любила ли я его? Конечно, любила. Поэтому сейчас мне было невероятно грустно от того, что его нет рядом со мной. Мне было больно от того, что больно ему – я не хотела причинять ему боль, в моем прошлом, когда я переспала с Вэйдом, было все: страсть, от которой срывает крышу, чувства, от которых хочется кричать на весь мир, но я никогда намеренно не хотела причинить Роа боль.

И да, когда я узнала о его измене, мне было больно.

Но с Вэйдом я забыла обо всем.

Вздохнув, я закончила завтрак, промокнула салфеткой губы и поднялась. Вернувшись к себе, я заглянула в ванную, а после переоделась: из уютной плюшевой пижамы в платье. Потом передумала и переоделась обратно. Мне хотелось выглядеть как можно более просто и естественно, когда я приду к нему, Вот только что для него значит естественно? Роа никогда не видел меня в плюшевых пижамах. Даже когда я была ребенком.

Ой, ладно. Это вообще не главное.

Стянув волосы в хвост, я глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Я знала, куда идти, наши с Роа комнаты располагались через одну. Я понятия не имела, что меня там ждет, но все равно постучала и, не дождавшись ответа, решительно толкнула дверь.

Роа сидел в кресле, и по его виду было вообще невозможно сказать, спал он сегодня или нет. Я заметила только, что у него в глазах пляшут искры черного пламени, смешивающиеся с естественным цветом его радужки. Карие, как у его отца. Сейчас он вообще как никогда был похож на отца.

– Я… – начала было я, но он меня перебил.

– Я хочу тебя трахнуть.

– Что? – переспросила я, ошарашенная таким началом.

– Что слышала, Ятта. Я хочу тебя трахнуть. Сейчас.

Я собиралась с ним нормально поговорить. Я собиралась попросить прощения за то, что не сказала ему все раньше, не сказала сама, так, как должна была, тогда, когда была должна – когда Роа принес мне Дири, когда мы с ним обсуждали наши перспективы и возможности восстановления нашей пары, нашей помолвки. Но после такого заявления желание извиняться отпало на раз, равно как и желание разговаривать.

– В таком тоне у нас тобой разговора не получится, Роа, – сказала я, глядя прямо ему в глаза.

Он прищурился.

– Неужели? По-моему, у нас с тобой только в таком тоне и получится, Ятта. Потому что все это время я с тобой носился, пылинки с тебя сдувал, не трогал тебя, потому что это было для тебя важно. И что я в итоге узнаю? Что тебя оттрахал Вэйд Гранхарсен в тот самый момент, когда мы с тобой поссорились. Когда ты предъявляла мне за Нису!

– Мы с тобой расстались, – напомнила я, – именно в тот самый момент.

– О, как здорово! – Он поднялся, приближаясь ко мне.

Роа унаследовал рост своего отца, он был немногим выше меня, когда я стояла на каблуках, но сейчас у меня каблуков не было, поэтому он надо мной возвышался и давил. Ростом, психологически, пламенем, которое в его глазах набирало силу и растекалось по комнате, ощущаясь уже физически. С точки зрения теории я знала такой прием, знала, как с этим работать, но сейчас на мгновение растерялась. Просто потому, что не привыкла защищаться от него.

– Как удобно, правильно, Ятта? Очень удобно сказать, что мы расстались, а потом запрыгнуть в койку к Вэйду!

– Я не запрыгивала…

– А что ты сделала? – уточнил он. – Он тебя изнасиловал? Напоил и связал? Было что-то, что он сделал против твоей воли?

– Тебе было бы легче, если бы он меня изнасиловал?

– Не перекручивай, – Роа плотно сжал губы. – Ты достаточно все перекручивала в наших отношениях. Достаточно заставляла меня чувствовать себя наблом, виаром, который прыгает вокруг тебя с поводком в зубах, дожидаясь, пока добрая хозяйка Ятта соизволит потрепать его по голове.

Очешуеть.

– Я никогда не заставляла тебя чувствовать себя наблом или виаром! – разозлилась я. – У нас с тобой была договоренность…

– Да какая, к наблам, договоренность?! Ты манипулировала моим чувством вины, заставляя меня делать все, что ты хочешь!

– Я тобой не манипулировала! И, если помнишь, у нас в Зингсприде была близость…

– Я сейчас расплачусь от счастья, – Роа вытолкнул это сквозь зубы. – Ты дала мне потрогать себя за сиськи! А Вэйду ты дала все остальное и, подозреваю, не один раз. Во все места. Он трахал тебя в задницу, Ятта?

Я влепила ему пощечину, от которой ладонь словно сунули в кипяток. Звенящая тишина, воцарившаяся после этого, разлетелась по комнате, как молекулы ядовитого газа. Мне казалось, что они отравляют все вокруг, отравляют меня, пропитывают мою кожу, волосы и одежду.

– То, что было у нас с Вэйдом, – процедила я, – тебя не касается. Это было в прошлом, оно осталось в прошлом, в том самом, где мы с тобой не существовали как пара. И, похоже, что нас до сих пор нет, Роа. Сегодня мы объявим о том, что наша помолвка была ошибкой…

– Разумеется, объявим. – Он пожал плечами, стараясь показать, что расслаблен, но его глаза выдавали его с головой. Его глаза, его пламя, хищно раздутые ноздри, черты лица, напоминающие о том, что ему ничего не стоит совершить оборот по щелчку пальцев. – И я расскажу о том, почему. В красках. Вообще-то, у меня вчера просили интервью, и я уже ответил на вопросы. У меня два варианта видео, Ятта, вопрос только в том, какое я отправлю в СМИ.

Я широко распахнула глаза.

– Ты мне… угрожаешь, Роа? Ты меня шантажируешь?! – Я покачала головой. – Очешуеть. Просто очешуеть. Отправляй какое знаешь, мне нет до этого дела.

– Серьезно? – Его холодный голос ударил мне в спину вместе с пламенем. Я почувствовала, как кожа покрылась мурашками от странного отклика. Странного – потому что никогда раньше со мной такого не было. По крайней мере, в присутствии Роа. И уж точно не должно было быть в присутствии Роа, этого Роа, который достоин исключительно…

– Давай подумаем, Ятта, – произнес он, перебивая мои мысли. – Прежде чем ты выйдешь из этой комнаты, подумай, как это скажется на репутации твоего отца и твоей матери.

Он совсем поехавший?

Я резко обернулась, чувствуя, что теперь уже я сама раздуваю ноздри.

– При чем здесь они?

– Ой, прости, я еще забыл этого вашего внутрисемейного сноба, Эрвера.

– Роа! – рявкнула я. – Мои родители тут ни при чем!

– Конечно ни при чем. Это не они тебя покрывали, ни слова не сказав ни мне, ни моему отцу.

– Мой отец узнал об этом сегодня ночью! Так же, как и мама…

– И ты хочешь, чтобы я в это поверил? Впрочем, мне по чешуе. Хочешь уйти – валяй, посмотрим, к чему это все приведет.

Он достал смартфон.

– Давай проверим, через сколько в вашу резиденцию начнут ломиться все журналисты Хайрмарга, а пресс-секретарь твоего отца сойдет с ума, пытаясь придумать хоть что-то мало-мальски толковое, чтобы объяснить общественности твою связь с Гранхарсеном и не выставить тебя конченой шлюхой.

Первым порывом было влепить ему вторую пощечину. Вторым – просто развернуться и выйти, и пусть сам разбирается со своим дерьмом у себя в голове. Проблема заключалась в том, что я очень хорошо представляла, как это дерьмо из его головы может измазать имя отца. Я на это училась. И еще я училась считывать эмоции и настроение, мимику – даже малейшую, и просчитывать риски. В отличие от той наивной Ятты, которая повелась на «встречу с Вэйдом» из-за несуществующей видеозаписи, сейчас я видела, что он не блефует. Больше того, он реально готов это сделать, и сделает, как только я выйду за эту дверь.

Да, отец всегда меня поддержит, сегодня ночью я это поняла.

Мама… мама, скорее всего, разозлится еще больше. Как раз из-за отца. Сейчас, когда эмоции прошлого вечера схлынули, и включилась моя рациональная часть, передо мной как на экране политической арены развернулись все возможные варианты и все последствия. Я пыталась говорить с Роа, как его девушка, возможно, мне стоит попытаться поговорить с ним, как… как – кто? Как дипломат? Да тьфу. Ему плюнуть и растереть на такое, он не хуже меня знает, как играть в эти игры. Иначе бы не было сейчас всего этого. В нашей несостоявшейся партии он уже победил. Потому что у него информационная бомба, а информационная бомба, как известно, иногда может быть пострашнее реальной.

Кого это затронет, кроме нашей семьи? Для начала нашу семью, после того, как скандал уляжется, пятьдесят на пятьдесят, что отцу придется уйти в отставку. Если он останется, его авторитет в любом случае будет трещать по швам, если не останется – это ударит еще и по Ферверну, когда на смену ему придет его главный оппонент, занимающий гораздо более жесткую позицию по поводу драконов и людей. Мы запросто можем откатиться к Аронгаре из прошлого века, когда иртханы смотрели на людей как на вспомогательный инструмент, чтобы оттенить собственное величие. Подвижки там начались после Рэйнара и Леоны Халлоран, но даже после их влияния перемены заняли время. Сейчас же может рухнуть все, что строил отец. Да, хайповые истории хороши для блогеров и деятелей шоу-бизнеса, например, не исключено, что у Вэйда повысятся продажи альбомов из прошлого, и его начнут еще охотнее приглашать во все шоу.

Но для меня это будет означать конец дипломатической карьеры еще до ее начала. И это я еще не думала о Вайдхэнах и последствиях для них, не говоря уже об отношениях между нашими семьями.

Я прокрутила весь этот массив в голове, как на быстрой перемотке видео. Поставила на одну чашу весов секс с Роа, на другую – все вышеперечисленное.

– Если у тебя встанет на девушку, которая соглашается трахнуться с тобой исключительно ради того, чтобы ты не устроил международный скандал, не вопрос, – сказала я, глядя ему в глаза. И добавила: – Истеричка.

– У меня нет проблем со стояком, Ятта, – проигнорировав мой выпад, Роа вернулся в кресло. – Но вообще я передумал.

Да ты что? Мозги на место встали?

– Замечательно. Тогда я пойду.

– Я хочу, чтобы ты мне отсосала.

– А через две минуты ты захочешь трахнуть меня на люстре? – вырвалось у меня с нервным смешком.

– Ты знаешь… может быть, и захочу. Но главное, что ты сделаешь все, что я захочу.

Я показала ему средний палец.

– Да. Обязательно. Отправляй свое интервью, Вайдхэн.

Он прищурился и кивнул.

Я вышла.

Прошла несколько метров и остановилась. Передо мной разворачивались ветки реальности, которые я видела, училась видеть за все годы обучения в университете. Конечно, алгоритмы, которые я изучала, были гораздо сложнее, и некоторые данные нужно было загружать для аналитики в специальные программы, и работать с ними, и с ИИ, так было проще. Но нас учили анализировать на месте, если нет возможности обработки с помощью вспомогательных инструментов. Собственно, наши мозги настраивали как эти самые алгоритмы, и наши с отцом дипломатические поединки в последние годы помогали оттачивать мое мастерство.

И сейчас я понимала, что простейший выход, чтобы подвести под этим самым черту – это дать ему то, что он хочет.

Да пошло оно к наблам.

Развернувшись, я широкими шагами преодолела расстояние до его двери и толкнула ее. Застав Роа там же, где он остался.