Спящее пламя Ферверна

Скорее, приведет к очередной ссоре между Роа и Яттой, и это будет уже совершенно точно слишком. Тем более что он сам прекрасно знает, что не создан для серьезных отношений. А если нет, то… тогда нахрен все это.

Ятта – его прошлое.

Роа – ее настоящее и будущее. Как-то так.

А на собственный клип Вэйд не мог теперь смотреть без тошноты, потому что когда его снимали, ему казалось, что это была всего лишь проходная история любви для фанаток. Но теперь она цепляла его не по-детски, и причиной тому была Ятта. Потому что она цепляла его не по-детски.

Но она об этом никогда не узнает.

Равно как и о том, что он написал песню, которая никогда не выйдет. Песню о ней.

Глава 18

Хайрмарг, Ферверн

Настоящее

Ятта

– Кто его сюда пустил? – Я поразилась тому, как холодно прозвучал мой голос. Мне кажется, даже отец говорил менее ледяным тоном в последнее время, и Роа нахмурился.

– Я. Я выбил для него приглашение, потому что он мой друг, и…

– Он – твой друг? – Я вскинула брови, чудом сдержав саркастический смешок. – Тот, который чуть не разрушил наши отношения? Тебе не кажется, что его здесь быть не должно? Или что хотя бы стоило со мной переговорить, прежде чем приглашать его на нашу помолвку?

Я никогда и ни с кем раньше не говорила таким тоном, и Роа замер. Мне хватило выдержки спуститься со сцены, игнорируя присутствие Вэйда Гранхарсена. Ведущий нас поздравлял, все аплодировали, я же чувствовала, что внутри меня рождается та самая «ледяная волна», которую с ужасом ждет весь Хайрмарг каждую зиму. Она набирала во мне силу и пока мы шли через зал к дверям – я попросила Роа выйти со мной, и когда шли по коридору, даже сейчас, когда мы с ним находились за закрытыми дверями моего кабинета, где я готовилась к занятиям.

– Ятта, я понятия не имел, что ты так отреагируешь, – Роа заглянул мне в глаза. – Если ты считаешь, что его здесь быть не должно, я сейчас же попрошу его уйти. Я правда не представлял… мне с твоим отцом об этом было проще договориться…

– Потому что мой отец не знал Вэйда Гранхарсена лично.

Я старалась избавиться от стоящей перед картины глазами. Прошло пять лет, Вэйд стал еще брутальнее и харизматичнее. Он оставил сольную карьеру певца за спиной и сейчас играл в рок-операх, а в скором времени планировал сниматься в навороченном проекте-сериале от известной кинокомпании.

Откуда я все это знаю? Спасибо умному поиску. Раньше я столько смотрела новости о нем, что даже смена смартфона не сразу помогла. А еще у меня появились подруги, которые от него фанатели. Я отчаянно пыталась вытолкать Вэйда из своей жизни, но он все равно присутствовал рядом – так или иначе. Просто потому что можно забыть парня, если он просто твой однокурсник, а если он звезда мирового масштаба…

– Хорошо, я попрошу его уйти, – сказал Роа. – Просто подожди здесь, и ты больше никогда его не увидишь.

– Это будет чересчур, – я посмотрела ему в глаза. – Мы же не хотим, чтобы все говорили о том, что мы выставили Гранхарсена, едва он появился здесь?

– Мне все равно, что будут говорить, – Роа сжал мои руки. – Если для тебя это проблема, я не хочу его видеть здесь. Тем более что это должен был быть сюрприз… но по ходу, я облажался. Опять.

– Сюрприз? – переспросила я.

– Я попросил Гранхарсена написать для нас песню и исполнить ее. Сначала он отказался, а потом согласился. – Роа вздохнул. – Прости, Ятта. Это действительно была совершенно идиотская идея, поэтому давай я просто его выставлю, и мы обо всем забудем.

Какая девушка не захочет, чтобы для нее написали песню? Для ее пары написали песню? И чтобы ее исполнил известный певец, который сейчас уже не выступает, который споет ее только для вас?

Здравствуйте, давайте познакомимся, эта девушка я.

Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что если бы это был кто угодно, а не Гранхарсен, я была бы восхищена. Сейчас же во мне кроме ледяной ярости и чего-то еще, скребущего сердце, не было никаких чувств, и уж тем более не было благодарности или восхищения. Поэтому я кивнула:

– Да. Да. Хорошо. И, Роа… – Я коснулась его руки. – Прости. Я тоже не должна была так реагировать, но я правда не хочу видеть Гранхарсена в нашей жизни. Ни сейчас. Ни потом.

– Почему же? – Голос Гранхарсена ворвался в наш разговор так остро, что я чудом не поперхнулась воздухом. Который мгновенно стал ледяным, наполняя все мои поры, все мое существо, вымораживая изнутри, словно меня и впрямь накрыло той самой «ледяной волной».

Мы с Роа повернулись к нему одновременно.

– Гранхарсен! У тебя есть представление о личных границах? – Роа развернулся к нему. – Какого набла?! Я разговариваю со своей будущей женой.

– Я просто хочу услышать, что твоя будущая жена скажет по поводу того, почему не хочет меня видеть.

Мне захотелось его ударить. Просто на инстинктах, потому что меня словно ударили под дых. Гранхарсен стал еще старше, еще брутальнее, еще увереннее в себе, но вел он себя как последний набл. Потому что он не просто не имел права здесь находиться, он не имел права принимать предложение Роа, и уж тем более он не имел права задавать мне такие вопросы.

После всего, что было.

Согласна, я тоже была хороша, втрескавшись в этот ходячий тестостерон, но… Но.

– Хочешь знать? – Я развернулась к нему, встречая его взгляд с ледяной яростью. – Хорошо. Хорошо, я тебе скажу. Потому что ты чуть не разрушил наши отношения. Потому что ты чуть не разрушил меня. Я собирала себя по кусочкам после того, что случилось, поэтому сейчас от одного только твоего вида меня тошнит. И будет тошнить всю жизнь, а сейчас имей совесть и выметайся с моей помолвки, пока тебя не вышвырнули мергхандары пинком под зад!

Кажется, я должна была сказать только самое начало из всего того, что сказала, вот только получилось так, как получилось. Сказать, что я об этом жалела? Нет, не жалела. Я доверилась ему в прошлом и получила отличный щелчок по носу, а сейчас в самом деле была близка к тому, чтобы вызвать сюда мергхандаров, но то ли в Гранхарсене действительно проснулась совесть, или что там у него наблюдалось вместо нее, то ли я была весьма убедительна, и ему не хотелось лететь над ледяными пустошами вверх тормашками. Потому что он развернулся, чтобы уйти, и…

– Расстрою тебя, Ятта Хеллирия Ландерстерг, но для меня лично никто телепорт открывать не будет. Боюсь, я застрял здесь с твоими гостями до завтрашнего утра.

Это. Катастрофа.

Полная.

Я прикрыла глаза, чтобы не сморозить еще что-то: Роа и так уже смотрел на меня странно.

– Уверена, ты найдешь, чем себя занять помимо моей помолвки, – сказала я и повернулась к Роа, давая понять, что разговор окончен.

Дверь за спиной закрылась, и только после этого я смогла выдохнуть. Ну как смогла… относительно. Весьма относительно.

– Ятта, тебя всю трясет, – Роа, нахмурившись, взял мои руки в свои.

Пальцы у меня и впрямь подрагивали, поэтому я сделала глубокий вдох, а после глубокий выдох, пытаясь расслабиться. Не получалось. Запах Гранхарсена остался в комнате, он впитывался в мои поры, как яд, лишая меня самообладания, всего того, что я долгие годы взращивала в себе заново после нашего… гм, близкого знакомства. Чувство собственного достоинства. Ценность. Уверенность в себе. Уверенность в том, что я знаю, чего хочу…

– Ятта, – снова позвал Роа.

Я еще раз глубоко вздохнула.

– Да. Все хорошо. Можем возвращаться к гостям.

– Все хорошо?! Набла с два! Ты убить его была готова! – Роа был младше меня на год, но сейчас его черты лица заострились, выдавая в нем сильнейшего хищника, делая его старше меня и внешне и по ощущениям. – Он что-то тебе сделал, когда мы были в ссоре? Еще что-то сказал? Как-то еще оскорбил?

– Нет. Нет, я просто… я просто была не готова его увидеть.

Роа прищурился.

– Настолько, что сказала «пинком под зад»?

– Что ты от меня хочешь? Я стала больше общаться с твоей сестрой.

Мы с Риа и правда стали больше общаться. Она гостила у нас, когда была такая возможность, я гостила у Вайдхэнов. И Вайдхэны, и мои родители делали все, чтобы наше примирение с Роа шло своим чередом, на меня никто не давил, но наши встречи стали более частыми, еще более частыми, чем раньше.

Я вновь согласилась на эту помолвку два с половиной года назад, когда мы с Роа, Риа и Эрвером отдыхали в Зингсприде, и наши с ним отношения… так сказать, вышли на следующий этап. Нет, у нас не было секса в классическом понимании, это были просто откровенные ласки после того, как мы оба слегка перебрали веоланского на ужине. Или я слегка перебрала веоланского, не суть. Мы оба кончили от прикосновений, я – от пальцев внутри, он – от моей ладони на его члене, а утром проснулись в одной постели. Я – с легким похмельем, Роа – встревоженный тем, что я ему скажу. Именно тогда я ему и сказала, что я готова вернуться к теме помолвки, но не раньше, чем я закончу университет и сдам все экзамены.

И что наше с ним ночное приключение останется первым и последним до нашей свадьбы.

Он согласился.

И вот сейчас мы пришли к тому, к чему пришли. К счастью, я сумела оставить Вэйда в прошлом, и в моем настоящем места для него не осталось. Ни на каких ролях.

Мы вернулись к гостям, и я мило улыбалась, когда того требовали обстоятельства, принимала поздравления, снова улыбалась, ловила внимательные взгляды отца и мамы, как будто они пытались заглянуть в меня и понять, что же я чувствую на самом деле. Зная их историю, в этом не было ничего удивительного, но если они ждали подвоха, их ждало разочарование. Или облегчение, это как посмотреть – все мои приключения остались в Мэйстоне, я больше не собиралась испытывать судьбу, проверяя себя на прочность. Рядом с Роа я чувствовала себя любимой, желанной и единственной, мечтать о большем в моем положении было бы чересчур. В конце концов, скоро мы поженимся, я обрету пламя, и, помимо работы в дипломатическом корпусе у меня появится семья. Дети. Я знала, что все ждут от нас детей, и я тоже хотела детей. Хотела, чтобы у меня… то есть у нас, была большая семья. А еще я хотела вычеркнуть себя из уравнения Эрвера.

Нет, он больше не предпринимал попыток хотя бы даже сказать то, что сказал мне тогда на эмоциях, но я все равно держала это в уме. Пока я свободна, он не будет свободен, как только я стану женой Роа, все закончится.

Что-то закончится, что-то начнется. Возможно, он наконец-то сможет посмотреть на Риа другими глазами, потому что я прекрасно видела, какими глазами она смотрит на него. При всей своей безбашенности, легкости и незамороченности, Риа была в него влюблена. Я это знала, хотя она и не говорила мне об этом прямо. Я знала это, потому что сама была влюблена однажды. Потому что это разбило мне сердце, а для Риа я такого совершенно точно не хотела.

К счастью, Гранхарсен нигде не появлялся, видимо, его проводили в приготовленную для него комнату, а до моей меня провожал Роа.

– Я жду не дождусь, когда смогу назвать тебя своей, – произнес он, целуя кончики моих пальцев. – Назвать своей и сделать своей по-настоящему, Ятта.

Я так и не придумала, что ему сказать. За все эти годы. Казалось бы, мне нужно сказать ему правду, но каждый раз, когда я пыталась вытолкнуть из себя эти слова, в горле словно вставал ком, мешающий говорить. Да и что говорить?

«Я переспала с твоим лучшим другом?»

«Я потрахалась с Гранхарсеном, чтобы тебе отомстить?»

«У меня была интрижка с Вэйдом, я реализовала свою мечту?»

Ни одно из этих объяснений не было правдой, потому что, несмотря на краткосрочность случившегося, для меня это не было просто интрижкой или даже просто сексом с красивым желанным парнем. Я влюбилась в него, как можно влюбиться в созданный самой собой образ и больно порезалась об осколки, когда этот образ разбился. И да, он по какой-то жестокой иронии действительно был лучшим другом Роа.

Как сказать о таком?

Никак. Лучше уж скажу, что я потеряла девственность в ванной, когда чересчур увлеклась с вибратором. Цинично, но как есть, мне выбирать не приходится. Один раз Гранхарсен уже почти разрушил мою жизнь, второй раз я ему этого не позволю.

– Спокойной ночи, Роа, – тихо сказала я, касаясь губами его губ.

Вместо ответа он положил ладонь мне на затылок, властно целуя, и от этого у меня слегка закружилась голова. Тело отозвалось на эту хищную властность, и я усилием воли отстранилась.

– Спокойной ночи, – повторила тихо и шагнула в комнату, закрывая дверь.

– Спокойной – для кого? – донеслось из-за спины. Я вздрогнула и резко обернулась, чтобы увидеть сидящего на моей кровати Гранхарсена.

Завтра же скажу отцу, что камеры надо вернуть! Одно время у нас вся загородная резиденция была утыкана камерами, но потом мама сказала, что это чересчур, что у нас тут не музей и не военный объект, и он с ней согласился.

– Ты сам уйдешь, или мне позвать мергхандаров? – поинтересовалась я. Стараясь удержаться от желания чем-нибудь в него кинуть, чем-нибудь потяжелее.

– И будем дружно объяснять, как так получилось, что я тут вообще появился?

– Не дружно. Объяснять будешь ты. – На этот раз я подавила желание отступить на несколько шагов, когда он поднялся. – Наше «дружно» закончилось в Мэйстоне и больше никогда не начнется.

Он приблизился ко мне: даже при учете каблуков я была ниже, и это нервировало. Вэйд Гранхарсен еще пять лет назад был брутальным, сейчас же в нем появилась притягательная харизма взрослого мужчины в стиле «я самец что надо», от которой у женщин в большинстве своей сносит крышу. Я не следила за его любовными похождениями, но периодически видела тех, с кем он появлялся на публике. Мне хватало, и сейчас я глубоко вздохнула, чтобы справиться со вновь нахлынувшими на меня чувствами.

– Уверена?

– На все сто. И если у тебя есть совесть, ты сейчас просто выйдешь за эту дверь…

– У меня нет совести и никогда не было, а ты как была врунишкой, Ятта Хеллирия Ландерстерг, так и осталась. На тех, кто тебе безразличен, так не орут, как это сделала ты.

Я на него орала? Я не орала. Может быть, повысила голос. Может быть.

– Ты серьезно считаешь, что это прокатит? – Я усмехнулась, хотя мой организм сбоил под действием его проклятых феромонов и знакомого ощущения близости. – Я уже не та наивная девочка, которая могла повестись на слабо.

– А на то, что я все эти годы не мог перестать о тебе думать?

Чтоб тебя дракон сожрал и не подавился!

– Гранхарсен, убирайся из моей комнаты, – процедила я. – Я не хочу скандала, это правда, но если придется выбирать между тобой и скандалом, я выберу скандал.

– Ты меня не слышишь.

– Потому что я не хочу тебя слушать. Все, что имело для меня значение – связанное с тобой, осталось в Мэйстоне…

– И поэтому ты сейчас дрожишь? – Его пальцы легли на мою щеку, скользнув по ней едва уловимой лаской. Раньше, чем я успела отпрянуть, и это прикосновение запустило во мне какую-то цепную реакцию – током прошившую меня сквозь это касание по всему телу, до кончиков пальцев ног. Я дернулась назад, с силой толкнув его в грудь:

– Убирайся! – прошипела ему в лицо. – Пошел вон!

– Роа должен знать, что между нами было.

Я не видела себя сейчас, но по ощущениям, мои глаза расширились.

– Роа должен знать? Знать, что его лучший друг оттрахал его девушку, а потом кинул ее? Окей. Пойдем скажем ему вместе, или это сделаешь ты?

Гранхарсен попытался меня перехватить, но не успел, я резко развернулась к двери. Вовремя, потому что иначе я бы получила ей по затылку, а так успела отскочить в сторону. Ворвавшийся ко мне в спальню ураганом Роа метнулся мимо меня к Гранхарсену и изо всех сил врезал ему по физиономии.

Глава 19

Роа

Надо было понять, что что-то не так, еще когда он в первый раз позвонил Гранхарсену и сказал:

– Я хочу сделать Ятте сюрприз…

– Без меня.

– Ты даже не знаешь, о чем я хотел попросить.

– И знать не хочу. Без меня.

Это было странно, но Роа списал это… да ну набл его знает, на эксцентричную творческую натуру. Гранхарсен мог себе позволить вести себя как девица в ПМСе, ну или как это там называется, когда ты как оголенный нерв срываешься на всех подряд. Но потом он позвонил ему сам и спросил:

– Что за сюрприз?

– Ты же сказал – без тебя?

– Я передумал. Это было тупо, так что? Все еще актуально?

– Да, я хочу, чтобы ты написал и исполнил для нее песню.

– Мило.

– Ты в деле, или мне искать другого исполнителя?

– Я в деле.

Тогда Роа подумал, что Гранхарсен согласился на это по дружбе, но сегодня все было странно. Ятта не просто на него накричала, она чуть ли не поколотила Вэйда – он видел по ее лицу, что она вот-вот, уже почти готова это сделать. Потом она весь оставшийся вечер была дерганая: несмотря на то, что они не так уж часто виделись, он все равно успел ее изучить. Кроме того, после случившегося между ними в Зингсприде он стал чувствовать ее тоньше, и мог только представить, что же будет, когда она по-настоящему станет его женой.

Он не собирался подслушивать, он вообще не собирался там задерживаться, списав все на давнюю историю с Нисой и ее неприязнь к Гранхарсену по этому поводу, но…

«Спокойной для кого?»

Сначала ему показалось, что он ослышался: Гранхарсену точно нечего было делать в комнате Ятты. Но следующий диалог вытряхнул его из заблуждения, в котором он пребывал последние, мать его, пять лет. Те самые пять лет, когда Ятта продолжала держать дистанцию (не считая того случая в Зингсприде), когда он все еще считал, что должен добиваться ее расположения, заслуживать ее любовь и доверие, потому что он облажался с Нисой.

Нужно было войти, прервать их, спросить прямо, но…

«Роа должен знать? Знать, что его лучший друг оттрахал его девушку, а потом кинул ее? Окей. Пойдем скажем ему вместе, или это сделаешь ты?»

Вся сдержанность, весь контроль вылетели в тот же момент, когда смысл услышанного до него дошел. Какие-то миллисекунды, и Роа рывком распахнул дверь, поймав себя на том, что его кулак врезается в скулу Гранхарсена. Хотя надо было сразу бить по яйцам, и к наблам мужскую солидарность! С такими друзьями никакие враги не нужны.

Эта мысль пришла уже в тот момент, когда Грахарсен блокировал его второй удар:

– Вайдхэн, не здесь! – прорычал он, выталкивая его в коридор. С силой дернул за собой, дальше от комнаты Ятты, но Роа перехватил его отточенным приемом и швырнул через плечо.

Может, у Гранхарсена было преимущество в отношениях с женщинами, но у него (спасибо отцу) сила заключалась не только в черном пламени, но и в боевых искусствах, которым он обучался с самого детства. И это преимущество сейчас точно было не на стороне Вэйда.

Правда, тот сгруппировался поразительно быстро для его любительского уровня и на ноги поднялся тоже быстро, успев отразить следующий удар.

– Вайдхэн, твою мать! Я не хочу с тобой драться!

Не хочет он! Кто тебя спрашивает, мудак?!

Вэйд ушел в сторону молниеносно – видимо, ему частенько прилетало от парней, которым он наставлял рога, иначе объяснить, что сейчас его достать у Роа не получалось. А вот в следующий миг удалось: взгляд Гранхарсена на мгновение метнулся за его спину, и этого хватило, чтобы от души врезать ему в солнечное сплетение. Зрелище согнувшегося пополам Вэйда совершенно не утолило жажду крови.

– Роа, хватит! Ты…

Инстинкты сработали раньше, чем он успел себя остановить, Ятта вскрикнула, и это вышло, как тот самый пресловутый удар по яйцам. Только теперь для него: Роа в ужасе обернулся, чтобы увидеть, как она сползает по стенке, а Гранхарсен бросается к ней.

– Ятта! Ятта, что с тобой? Где болит?

От этого снова захотелось не то зарычать, не то вмазать ему еще сильнее.

– Что. Здесь. Происходит?! – Металлический голос Торнгера Ландерстерга ударил в сознание второй отрезвляющей волной. Первой был вскрик Ятты. Третьей – крик Лауры:

– Льдинка!

Она бросилась к ней и к Гранхарсену, у которого была рассечена скула и наливался огромный синяк.

– Все в порядке, мам, – Ятта оттолкнула руку Гранхарсена и приняла помощь матери, чтобы подняться, – мальчики подрались, я попыталась их разнять, и так получилось. Никто не виноват. Кроме меня.

Мальчики?!

– Кто ее ударил? – взглядом Ландерстерга можно было резать металл или крошить вековые льды.

– Пап! Ты меня не расслышал…

– Лаура, уведи ее. Пусть ее осмотрят, сейчас же.

– Пап…

Торн даже не посмотрел в сторону дочери, которую Лаура упорно тянула за собой. В конце концов Ятта поняла, что противиться бессмысленно, и пошла следом за матерью.

– Мне повторить свой вопрос? – Ландерстерг посмотрел на тяжело дышащего Роа, а после перевел взгляд на Гранхарсена.

– Я. Я случайно… не ударил. Просто сработали инстинкты…

– То есть твои инстинкты, которые должны работать на то, чтобы мою дочь защищать, сработали против нее?

Торн шагнул к нему и на мгновение Роа показалось, что сейчас тот его ударит сам. При всем при том, что он особо никогда не жаловался на рост. Ландерстерг умудрялся возвышаться надо всеми, как тот айсберг.

– Мы дрались, – сказал Гранхарсен, – во время драки сложно себя контролировать. Роа не хотел ей навредить.

Лучше бы молчал, честное слово. Роа плотно сжал челюсти, чтобы не сказать лишнего. А хотелось. Очень хотелось помимо ударов в морду (и руки все еще горели от невозможности продолжить) бросить ему в лицо те слова, которые жгли изнутри.

Как ты мог, твою мать?! Это же Ятта!

Ландерстерг окинул Гранхарсена взглядом, под которым любой другой превратился бы в ледяную россыпь.

– В мой кабинет, оба.

– Я вам не нашкодивший мальчик, – холодно произнес Роа, – тащите в свой кабинет этого, пусть он перед вами оправдывается.

И, прежде чем Ландерстерг успел сказать что-либо еще, обошел его и направился в свою спальню. Не останавливаясь и не оборачиваясь.

Ятта

– Мам, я же сказала, я в порядке… – Я попыталась отмахнуться от желания мамы проводить меня в спальню. Не сработало. Ее не убедили даже слова Ардена, который сегодня был гостем на моей помолвке и вызвался осмотреть меня лично. Он работал с отцом еще до того, как они познакомились с мамой, и в целом знал о нашей семье и обо мне в частности больше чем все.

– Я иду с тобой на случай, если кто-то еще решит выяснять отношения перед твоей комнатой.

Я вздохнула. Честно говоря, я не представляла, во что это все выльется. Если уж там появился отец… сначала я впала в шок, а потом, когда пришла в себя в специально оборудованном медицинском кабинете, было уже поздно. Да и могла ли я что-то изменить?

Могла. Могла не подпускать к себе Гранхарсена. Но…

– Ятта, что там вообще случилось? – спросила мама.

– Катастрофа.

Мамины брови взлетели вверх.

– То есть?

Я прикусила язык. Что я могу сейчас говорить, а что нет? По-хорошему, мне бы понять, что из Роа и Вэйда вытряхнул отец.

– Я хочу поговорить с отцом, – сказала я.

Вот теперь мама нахмурилась:

– Что ты от меня скрываешь?

Катастрофу.

Я вздохнула:

– Давай просто пойдем к нему?

– Мы никуда не пойдем, Ятта, пока ты мне все не расскажешь.

Мама подтолкнула меня в тот самый коридор в сторону моей спальни. По ее тону становилось понятно, что сопротивление бесполезно – непробиваемости она училась у профессионала, у него же она научилась ледяным взглядам и умению противостоять обаянию даже собственной любимой дочери.

– Я не могу рассказать, – произнесла я, когда мы оказались за закрытой дверью. К счастью, подслушивающих в радиусе досягаемости больше не наблюдалось.

– Почему?

– Потому что это не моя тайна. Точнее, не только моя.

Мама сложила руки на груди:

– Я выгляжу как женщина, которая побежит с транспарантом с ключевыми тезисами твоей и не только твоей тайны по Хайрмаргу? Или сразу к журналистам?

Я вздохнула.

– Ятта, я не уйду. Если понадобится, мы будем так стоять тут всю ночь…

– Я переспала с Гранхарсеном.

– Что?!

Получилось громче, чем я рассчитывала. На мамином лице в не строгой последовательности отразились шок, изумление, недоверие, а затем ярость. И снова, и снова, и снова.

Я опять глубоко вздохнула:

– Я переспала с Гранхарсеном тогда, пять лет назад. Перед соревнованиями. И сегодня Роа об этом узнал.

Мама сдавила руками виски, как будто пыталась выдавить из себя эту информацию.

Ну что я могу сказать? Я предупреждала.

– Почему?! – выдохнула она, наконец. – Чтобы отомстить Роа?

– Нет. Я влюбилась. По правде говоря, я влюбилась в него задолго до первой встречи, – пожала плечами я. – В него, в его творчество, в его свободу. Вэйд был для меня олицетворением всего, что мне никогда не было доступно. Бунтарь, плохой мальчик, возможность выбирать как жить и что делать…