Утилизаторы миров

– Благодарю вас, капитан Корин, за возможность обратиться к вашим офицерам, – начал Ривз, обводя взглядом присутствующих. – То, что я расскажу, изменит ваше понимание истории человечества и ситуации, в которой мы все оказались.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями:

– Четыреста двенадцать лет назад колония Терра Нова была процветающим миром с населением около девяти миллиардов человек. Мы были одной из первых и наиболее успешных колоний за пределами Солнечной системы. Наши ученые находились на переднем крае исследований пространства, времени и фундаментальных сил вселенной.

Ривз активировал голографический проектор, который подготовили для него, и над столом возникло трехмерное изображение Терра Новы в период её расцвета – прекрасный голубой мир с впечатляющими городами и развитой инфраструктурой.

– Именно наши астрофизики первыми обнаружили явление, которое вы сейчас называете "галактической энтропией" – ускоренное старение звезд и истощение ресурсов. Но, в отличие от вашей цивилизации, мы быстро поняли, что это не постоянный процесс, а циклическое явление.

На голографическом дисплее появилась схема, показывающая волнообразные изменения в энергетическом состоянии различных звездных систем.

– Галактика проходит через периоды ускоренной энтропии примерно каждые пятьсот тысяч лет. Эти периоды длятся около пяти тысяч лет, после чего наступает фаза стабилизации и восстановления. Мы оказались на пороге такого периода ускоренной энтропии.

– И вместо эвакуации вы решили погрузить всю планету в анабиоз? – скептически спросил один из офицеров.

– Именно так, – кивнул Ривз. – Эвакуация девяти миллиардов человек была невозможна – у нас просто не было для этого ресурсов. Кроме того, куда эвакуироваться, если вся галактика вступает в фазу энтропийного кризиса?

– Но как вам удалось создать технологию планетарного анабиоза? – спросила Диана Рамирес. – Это кажется невозможным даже с нашим уровнем технологий.

– Мы обнаружили, что на квантовом уровне возможно создать "пузырь замедленного времени", – объяснил Ривз. – По сути, мы не столько погрузили организмы в биологический стазис, сколько изменили их взаимодействие с временным континуумом.

Елена Сонг добавила:

– Мы видели результат этой технологии. Никаких признаков деградации тканей или мышечной атрофии после четырех веков анабиоза. Доктор Ривз пробудился полностью функциональным, как будто проспал всего одну ночь.

– И таких, как он, девять миллиардов? – недоверчиво спросил кто-то из присутствующих.

– Да, – твердо ответил Ривз. – Все население Терра Новы находится в анабиозных капсулах под поверхностью планеты. И, должен подчеркнуть, все они – ваши соотечественники. Люди с Земли, такие же, как вы.

– Которых мы собирались… утилизировать, – тихо произнес один из офицеров. По залу прошел ропот осознания.

– Но это не все, – продолжил Ривз. – В процессе наших исследований галактической энтропии мы обнаружили нечто крайне тревожное. Энтропийные процессы ускоряются не только естественным образом, но и в результате определенных технологических воздействий.

На голограмме появилось новое изображение – схема, показывающая, как различные технологии воздействуют на структуру пространства-времени.

– В частности, массовое разрушение планетарных тел до молекулярного уровня вызывает каскадный эффект квантовой дестабилизации, который ускоряет энтропию в соседних системах.

По залу пронесся шепот. Корин напрягся, понимая, к чему ведет ученый.

– Вы хотите сказать… – начал он.

– Да, капитан, – серьезно подтвердил Ривз. – Ваши корабли-утилизаторы не решают проблему галактической энтропии. Они её усугубляют. С каждой "утилизированной" планетой процесс ускоряется, приближая окончательный коллапс.

В зале воцарилась гробовая тишина. Все взгляды обратились к директору Штерну, который сидел с каменным выражением лица.

– Это неподтвержденная теория, – наконец произнес он. – Основанная на устаревших исследованиях четырехсотлетней давности.

– Неужели? – Ривз повернулся к Штерну. – Тогда почему все цивилизации, которые мы обнаружили до начала кризиса, выбрали тот же путь, что и мы? Почему ни одна из них не пошла по пути "утилизации"?

– Какие еще цивилизации? – резко спросил Штерн.

– О, – Ривз улыбнулся без тени веселья. – Так вы скрываете и эту информацию от своих людей? Мы обнаружили свидетельства существования более тридцати разумных видов в нашей галактике. Большинство из них значительно старше человечества. И все они, столкнувшись с циклом ускоренной энтропии, выбрали стратегию анабиоза, а не разрушения других миров.

Он повернулся к остальным присутствующим:

– Те "мертвые" планеты, которые вы утилизировали все эти годы, не были мертвыми. Они находились в том же состоянии, что и Терра Нова – в планетарном анабиозе. Вы уничтожали целые цивилизации, думая, что просто перерабатываете неживую материю.

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Офицеры вскакивали с мест, кто-то выкрикивал вопросы, кто-то требовал объяснений от Штерна.

– ТИШИНА! – громовой голос Корина заставил всех замолчать. – Доктор Ривз, продолжайте. Мы все выслушаем вас до конца.

Ривз благодарно кивнул:

– Суть в том, что существует альтернатива. Вместо того, чтобы ускорять энтропию разрушением планет, вы можете последовать нашему примеру – использовать технологию анабиоза для сохранения жизни, пока галактика не пройдет через пик кризиса.

– Ждать пять тысяч лет? – недоверчиво спросил кто-то. – Это же безумие!

– В анабиозе время не ощущается, – возразил Ривз. – Для субъекта проходит лишь мгновение. К тому же, необязательно погружать в анабиоз всех сразу. Можно делать это постепенно, оставляя активными небольшие группы хранителей, которые будут следить за системами и проводить необходимые исследования.

– А как же ресурсы? – спросил руководитель инженерного отдела. – Наши колонии уже сейчас на грани коллапса из-за нехватки материалов.

– Технология анабиоза значительно снижает потребность в ресурсах, – объяснил Ривз. – Кроме того, мы разработали методы регенеративного использования материалов, которые практически исключают потери. Если объединить эти технологии с вашими, можно создать устойчивую систему, которая позволит человечеству пережить кризис без уничтожения других цивилизаций.

– И вы готовы поделиться этими технологиями? – спросил Корин.

– Для этого я здесь, капитан, – серьезно ответил Ривз. – Чтобы предложить альтернативу пути самоуничтожения, по которому идет ваша цивилизация.

– Красивая сказка, – внезапно подал голос Штерн. – Но я вижу здесь лишь изощренную попытку помешать жизненно важной работе корпорации "Феникс". Возможно, доктор Ривз и верит в то, что говорит. Возможно, он сам жертва какой-то древней информационной войны. Но факт остается фактом: без утилизации ресурсов мертвых планет человечество обречено на вымирание.

– Нет, директор, – твердо возразил Ривз. – Человечество обречено именно из-за утилизации. Каждая разрушенная планета приближает коллапс на десятилетия. Вы не спасаете свой вид – вы ускоряете его гибель.

– Достаточно, – Штерн поднялся. – Капитан Корин, вы превысили свои полномочия, позволив этому… нарушителю распространять опасные теории среди экипажа. Я вынужден взять командование на себя и объявить чрезвычайное положение на корабле.

– На каком основании? – холодно спросил Корин.

– На основании прямого приказа Совета директоров, – ответил Штерн, доставая из кармана устройство связи. – Который я получил, пока вы устраивали этот фарс.

Он активировал устройство, и над столом возникла голограмма пожилого мужчины с суровым лицом.

– Я, Малкольм Ривз, председатель Совета директоров корпорации "Феникс", объявляю капитана Александра Корина временно отстраненным от должности в связи с действиями, угрожающими безопасности корпорации и человечества. Директор Элиас Штерн временно принимает на себя командование кораблем "Левиафан". Все офицеры обязаны подчиняться его приказам без возражений. Операция по утилизации Терра Новы должна быть продолжена немедленно.

Запись закончилась, и в зале воцарилась тяжелая тишина.

– Малкольм Ривз, – задумчиво произнес доктор Ашер Ривз. – Интересное совпадение. Не родственник ли это мой?

– Что вы имеете в виду? – нахмурился Штерн.

– У меня был младший брат, Малкольм, – объяснил Ривз. – Он отказался участвовать в проекте "Ковчег". Сказал, что найдет другой путь спасения. Он покинул Терра Нову за несколько месяцев до активации системы анабиоза.

Все взгляды снова обратились к Штерну, который неожиданно побледнел.

– Это ничего не меняет, – резко сказал он. – Приказ есть приказ. Офицеры безопасности, арестуйте капитана Корина, доктора Сонг, инженера Кляйна и этого самозванца, называющего себя Ривзом.

Но никто не двинулся с места. Офицеры безопасности переглядывались, явно не желая выполнять приказ.

– Я думаю, – медленно произнес Корин, поднимаясь, – что офицеры "Левиафана" хотели бы услышать полную правду, прежде чем принимать чью-либо сторону. Не так ли, директор Штерн? Правду о том, что корпорация "Феникс" с самого начала знала, что утилизирует не мертвые планеты, а цивилизации в анабиозе.

– Это абсурд, – начал Штерн, но его перебил Вернер Кляйн:

– У нас есть доказательства. Фрагмент отчета первого корабля-утилизатора, обнаружившего планету в анабиозе. И прямой приказ корпорации продолжать утилизацию, несмотря на наличие живых существ.

– Если это так, – медленно произнес Кортес, – то мы все эти годы участвовали в…

– В массовом геноциде галактических масштабов, – закончила за него Елена. – Да. Именно так.

– Но это не ваша вина, – добавил Ривз. – Вы не знали. Вас намеренно держали в неведении.

– И теперь, когда правда вышла наружу, – сказал Корин, – каждый из вас должен сделать выбор. Продолжать выполнять приказы тех, кто лгал вам все эти годы, или встать на сторону правды и жизни.

Штерн огляделся, понимая, что теряет контроль над ситуацией:

– Это измена, Корин. Измена человечеству. Без ресурсов, которые мы получаем через утилизацию, наши колонии погибнут.

– Или выживут, используя альтернативные технологии, которыми готов поделиться доктор Ривз, – возразил Корин. – Технологии, которые не ускоряют галактическую энтропию, а помогают её пережить.

Он обвел взглядом присутствующих:

– Я не призываю к мятежу. Я призываю к тому, чтобы мы все выполнили свой истинный долг – защитить жизнь. Не только человеческую, но и все формы разумной жизни в нашей галактике. Потому что именно в этом заключается величие цивилизации – не в том, сколько миров она может разрушить, а в том, сколько миров она может спасти.

Его слова, казалось, нашли отклик в сердцах большинства присутствующих. Один за другим офицеры вставали со своих мест, демонстрируя поддержку капитану.

Штерн, видя, что ситуация окончательно вышла из-под контроля, попятился к выходу:

– Вы пожалеете об этом, Корин. Все вы пожалеете.

С этими словами он развернулся и быстро покинул конференц-зал. Несколько офицеров, лояльных корпорации, последовали за ним.

– Капитан, – подошел к Корину Кортес, – я предлагаю немедленно взять под охрану ключевые системы корабля. Штерн и его люди могут попытаться перехватить управление.

– Согласен, – кивнул Корин. – Действуйте. И установите наблюдение за директором. Не арестовывайте его пока, просто следите.

Он повернулся к Ривзу:

– Доктор, нам нужна вся информация, которой вы обладаете. Особенно о технологиях анабиоза и о том, как предотвратить ускорение энтропии.

– Конечно, капитан, – согласился Ривз. – Но должен предупредить, что времени мало. Защитная система планеты не сможет бесконечно отражать попытки утилизации. Если корпорация пришлет подкрепление…

– Понимаю, – кивнул Корин. – Нам нужно действовать быстро.

Он обратился ко всем присутствующим:

– То, что произошло сегодня, меняет все. Не только для нас, но и для всего человечества. Мы стоим на пороге новой эры – эры, когда мы должны выбрать между путем разрушения и путем сохранения. Я сделал свой выбор. И я благодарен всем, кто встал на сторону жизни.

Доктор Ривз посмотрел на капитана с уважением:

– Знаете, капитан Корин, когда я согласился на пробуждение, я не был уверен, что смогу убедить кого-то из вашей цивилизации. Я думал, что, возможно, человечество слишком изменилось за эти столетия, слишком очерствело. Но теперь я вижу, что надежда все еще жива.

– Надежда всегда жива, доктор Ривз, – ответил Корин. – Пока есть люди, готовые встать за правду, какой бы неудобной она ни была.

Совещание закончилось, и офицеры разошлись выполнять свои новые обязанности. Корин, Елена, Вернер и Ривз остались в конференц-зале, чтобы спланировать дальнейшие действия.

– Мы должны быть готовы к тому, что Штерн не сдастся так легко, – предупредил Корин. – Он наверняка уже связывается с Советом директоров, запрашивая подкрепление.

– И к тому, что не весь экипаж поддержит нас, – добавила Елена. – Некоторые все еще верят корпорации больше, чем нам.

– Но большинство на нашей стороне, – уверенно сказал Вернер. – Особенно когда они узнают всю правду.

– Правда – наше самое сильное оружие, – согласился Ривз. – И знания, которыми я могу поделиться. Знания, которые помогут вашей цивилизации найти новый путь.

Корин посмотрел на троих людей, стоявших перед ним – ученого из прошлого, хранителя бесценных знаний; ксенобиолога, чья научная интуиция и моральная сила привели к раскрытию правды; и циничного инженера, нашедшего в себе совесть и мужество пойти против системы.

С такими союзниками, возможно, у них действительно был шанс изменить курс человечества. Спасти миллиарды жизней. И открыть новую главу в истории галактики.

Но сначала им предстояло пережить неизбежный конфликт с теми, кто слишком долго строил свою власть на лжи и разрушении.

Глава 7: "Архивы"

Корабельная ночь на "Левиафане" мало чем отличалась от дня. Те же искусственно освещенные коридоры, тот же ритм работы систем жизнеобеспечения, то же тихое гудение двигателей. Но экипаж придерживался традиционного цикла сна и бодрствования, и в ночные часы корабль казался более пустым, более тихим.

В эту ночь, однако, тишина была обманчивой. За ней скрывалось напряжение надвигающегося конфликта.

Капитан Корин сидел в своей каюте, просматривая отчеты о состоянии корабельных систем. После драматических событий в конференц-зале прошло восемь часов. Восемь часов подготовки, планирования и ожидания неизбежной реакции корпорации.

На экране перед ним отображалась схема "Левиафана" с отмеченными зонами безопасности. Красным были выделены секторы, контролируемые офицерами, лояльными Штерну – в основном административные и коммуникационные отделы. Зеленым – зоны под контролем сторонников Корина: большая часть инженерного, научного и медицинского секторов, а также ключевые системы жизнеобеспечения.

Стук в дверь прервал его размышления.

– Войдите.

Дверь открылась, и в каюту вошли Елена Сонг, Вернер Кляйн и доктор Ашер Ривз. Учёный из прошлого уже сменил свою странную серебристую униформу на стандартную одежду научного персонала "Левиафана", хотя выглядел в ней несколько неуютно.

– Капитан, мы закончили предварительный анализ технологий Терра Новы, – сообщила Елена, передавая Корину датапад. – Доктор Ривз оказался неоценимым источником информации.

– Надеюсь, мои знания помогут вашему экипажу понять, что мы предлагаем реальную альтернативу утилизации, – добавил Ривз.

Корин просмотрел данные на экране – детальные схемы системы анабиоза, принципы работы защитной планетарной сети, расчеты, показывающие циклическую природу галактической энтропии.

– Впечатляет, – искренне произнес он. – Но как быстро мы сможем адаптировать эти технологии для наших нужд?

– Для полной адаптации потребуются годы, – честно ответил Ривз. – Но базовые принципы могут быть внедрены гораздо быстрее. Особенно если мы сможем пробудить ключевых специалистов с Терра Новы для помощи в реализации.

– Проблема в том, – вмешался Вернер, – что корпорация не даст нам эти годы. Или даже месяцы. Как только они поймут, что мы действительно представляем угрозу для программы утилизации, они бросят против нас все силы.

– Именно поэтому нам нужны неопровержимые доказательства, – сказала Елена. – Доказательства, которые мы могли бы представить не только нашему экипажу, но и всем колониям. Информация, которую корпорация не сможет скрыть или опровергнуть.

– И где мы найдем такие доказательства? – спросил Корин.

– В архивах, – одновременно ответили Елена и Вернер.

– В корпоративных базах данных должны быть записи о первоначальном обнаружении планет в анабиозе, – пояснила Елена. – Полные отчеты, не только те фрагменты, которые мне удалось найти.

– Проблема в том, что эти архивы защищены протоколами высшего уровня секретности, – добавил Вернер. – Уровень "Омега", доступный только членам Совета директоров.

– И Штерну, – задумчиво произнес Корин. – Как представитель Совета на "Левиафане", он должен иметь доступ.

– Возможно, нам поможет XJ-9? – предложила Елена. – Корабельный ИИ имеет определенные преимущества в доступе к системам.

Корин покачал головой:

– XJ-9 ограничена протоколами лояльности корпорации. Она не может сознательно помогать нам получить доступ к секретным архивам.

– А если не сознательно? – задумчиво произнес Вернер. – Я мог бы написать специальную подпрограмму, которая использовала бы лазейки в протоколах…

– Слишком рискованно, – возразил Корин. – Если корпорация обнаружит вмешательство в работу ИИ, они могут активировать протокол удаленного отключения. А без XJ-9 корабль станет практически неуправляемым.

– Тогда остается только один путь, – решительно сказала Елена. – Нам нужно получить доступ к терминалу Штерна. Или убедить его сотрудничать.

– Штерн никогда не согласится, – фыркнул Вернер. – Он скорее умрет, чем предаст корпорацию.

– А что насчет психолога, доктора Н'Дамбы? – предложил Ривз. – Во время совещания я заметил, что он занимает странную позицию. Не поддерживает открыто ни одну из сторон, но внимательно наблюдает за всем.

– Н'Дамба… – задумчиво произнес Корин. – Он всегда был загадочной фигурой. Формально подчиняется Штерну, но иногда действует независимо. И у него есть доступ к секретным протоколам медицинского характера.

– Возможно, стоит попробовать поговорить с ним, – предложила Елена. – У меня сложилось впечатление, что он человек с собственным моральным компасом. Не слепо преданный корпорации.

– Рискованно, – покачал головой Корин. – Но у нас не так много вариантов. Хорошо, я попробую встретиться с Н'Дамбой. Но сначала…

Он активировал коммуникатор:

– XJ-9, местонахождение директора Штерна?

– Директор Штерн находится в административном секторе, уровень 3, конференц-зал B, – мелодично ответил ИИ. – Согласно моим данным, он проводит закрытое совещание с офицерами, лояльными корпорации.

– Планирует контрмеры, – мрачно констатировал Вернер. – Нам нужно опередить его.

– XJ-9, местонахождение доктора Н'Дамбы? – спросил Корин.

– Доктор Арих Н'Дамба находится в своем кабинете в медицинском секторе, – ответил ИИ. – Согласно журналу активности, он просматривает психологические профили старших офицеров.

– Интересно, – задумчиво произнес Корин. – XJ-9, можешь определить, к чьим профилям конкретно он обращается?

– Эта информация защищена медицинским протоколом приватности, – ответил ИИ. – Для доступа требуется авторизация капитана и главы медицинской службы.

– Я капитан, – напомнил Корин. – Авторизация: Корин-Альфа-7-9-3-Эпсилон.

– Авторизация подтверждена, – отозвался ИИ. – Доктор Н'Дамба в настоящий момент просматривает психологические профили следующих офицеров: капитан Александр Корин, доктор Елена Сонг, инженер Вернер Кляйн, коммандер Диана Рамирес, руководитель безопасности Джеймс Кортес.

– Он изучает всех ключевых фигур конфликта, – заметила Елена. – Пытается предсказать наши действия?

– Или решает, на чью сторону встать, – предположил Вернер.

– В любом случае, нам нужно поговорить с ним, – решил Корин. – И сделать это до того, как Штерн предпримет какие-либо действия.

– Капитан, – вмешался доктор Ривз, – позвольте мне тоже присутствовать при этой встрече. Возможно, мои знания и опыт помогут убедить доктора Н'Дамбу в серьезности ситуации.

– Согласен, – кивнул Корин. – Елена, Вернер, вы тоже идете со мной. Нам понадобится весь интеллектуальный потенциал, чтобы убедить нашего загадочного психолога.

Кабинет доктора Ариха Н'Дамбы в медицинском секторе резко отличался от стандартного корабельного интерьера. Вместо строгих линий и функциональной простоты здесь царила атмосфера, больше напоминающая старинную библиотеку: деревянные книжные шкафы (невероятная роскошь в космосе), мягкое освещение, несколько антикварных предметов на полках. Сам Н'Дамба сидел за массивным столом, изучая что-то на голографическом экране.

Когда Корин и его спутники вошли, психолог даже не поднял головы.

– Капитан Корин, доктор Сонг, инженер Кляйн и, конечно, наш гость из прошлого, доктор Ривз, – спокойно произнес он, продолжая просматривать данные. – Я ожидал вашего визита. Хотя, признаюсь, немного раньше.

– Вы ждали нас? – удивился Корин.

Н'Дамба наконец поднял взгляд и мягко улыбнулся:

– Конечно. Психологический анализ предсказывает, что в вашей ситуации логично искать союзников среди нейтральных фигур с потенциальным доступом к критической информации. Я – очевидный кандидат.

– И на чьей вы стороне, доктор? – прямо спросил Вернер.

Н'Дамба откинулся в кресле, сложив кончики пальцев домиком:

– Интересный вопрос. На стороне корпорации, которая платит мне жалованье? На стороне капитана, который технически является моим командиром? Или, может быть, на стороне девяти миллиардов людей, спящих на планете внизу?

– Вы верите, что они там? – тихо спросила Елена.

– Доктор Сонг, – Н'Дамба посмотрел на неё с легкой улыбкой, – я никогда не сомневался в вашей научной добросовестности. Если вы говорите, что обнаружили девять миллиардов людей в анабиозе, значит, так оно и есть.

– Тогда помогите нам, – шагнул вперед Корин. – Нам нужен доступ к секретным архивам корпорации. К данным о первоначальном обнаружении планет в анабиозе.

– А, знаменитые архивы "Омега", – кивнул Н'Дамба. – Святая святых корпоративных секретов. Боюсь, у меня нет к ним прямого доступа, капитан.

– Но у вас есть доступ к Штерну, – заметил Вернер. – Или к его терминалу.

– Предлагаете мне шпионить за директором? – Н'Дамба поднял бровь. – Рискованная стратегия.

– Мы предлагаем вам выбрать сторону правды, – вмешался Ривз, делая шаг вперед. – Доктор Н'Дамба, я изучал психологию разумных видов четыреста лет назад. И одна истина остается неизменной во все времена: молчаливое соучастие в преступлении делает человека таким же виновным, как и того, кто его совершает.

Н'Дамба внимательно посмотрел на Ривза:

– Интересное наблюдение от человека, который проспал четыре столетия моральной эволюции нашего вида.

– Или деградации, – парировал Ривз. – Судя по тому, что я вижу, ваша цивилизация отказалась от многих этических принципов, которые мы считали фундаментальными.

– Возможно, – согласился Н'Дамба. – Но не думайте, что мы не осознаем этого отказа. Каждое решение, каждый компромисс с совестью, каждое "необходимое зло" – все это оставляет шрамы на коллективной психике нашего вида.

Он поднялся из-за стола, подошел к одному из шкафов и достал небольшую металлическую шкатулку:

– Знаете, капитан, я наблюдал за вами с момента вашего назначения на "Левиафан". Вы интересный случай. Человек, потерявший семью из-за корпоративной халатности, но продолжающий служить той же корпорации. Человек, который видел, как утилизируются десятки миров, но сохранил способность к эмпатии.

– К чему вы клоните, доктор? – напряженно спросил Корин.

– К тому, что ваш психологический профиль всегда предсказывал этот момент, – ответил Н'Дамба, открывая шкатулку и доставая из неё маленький кристаллический чип. – Момент, когда служба корпорации и верность собственной совести войдут в непримиримый конфликт. И я ждал этого момента. Готовился к нему.

Он протянул чип Корину:

– Вот, капитан. Здесь все, что вам нужно. Полные архивы программы утилизации, включая первоначальные отчеты об обнаружении планет в анабиозе и директивы Совета по этому вопросу.

Корин недоверчиво посмотрел на чип:

– Как это у вас оказалось?

– Я психолог, капитан, – улыбнулся Н'Дамба. – Моя работа – понимать людей, предвидеть их действия и реакции. Включая директора Штерна, который, при всей своей осторожности, имеет свои слабости и привычки.