Рецепт: как вернуть любовь

– У него вообще-то есть имя, – пробормотала я, чувствуя, как закипает раздражение.

В этот момент Катя снова пронзительно завопила:

– Ла-а-адонь!

Стас крепко сжал мои руки, и из динамиков снова полилась музыка. Но радости не было. Что-то грызло изнутри. Неужели он опять сделал Никите что-то плохое?

– Полина, Полина, – пропел он, сжимая мою ладонь сильнее. – С тобой танцую я, а ты думаешь о другом,

– Знаешь что, Стас? – выпалила я, не сдержавшись. – Лучше бы я танцевала с Никитой, чем с таким придурком, как ты!

Слова слетели с языка, не успев пройти через фильтр разума. Мне просто хотелось поставить этого наглеца на место. Его лицо приобрело недобрые черты. Ой, похоже, я задела его. Катя в привычной манере выкрикнула:

– Плечи!

Мы положили руки друг другу на плечи, и Стас, наклонившись вплотную к моему лицу, злобно прошипел:

– Да ты просто потаскуха. А я ведь предупреждал, что пущу тебя по рукам.

В следующую секунду я ощутила, как ткань моего платья рвется под его грубым движением. Шок от разрыва заставил меня замереть, и я не сразу поняла, что одна из моих грудей оказалась на виду. В зале раздался мерзкий смех. Я заметила, как Катя, в ужасе, прикрыла рот руками, а вокруг Стаса его друзья начали щёлкать фото на телефоны. Похоже, они успели запечатлеть этот позор.

Как же можно быть такими подлыми…

Я попыталась прикрыть себя остатками платья, но это унижение жгло не только кожу, но и душу. Собрав всю свою волю, я подошла к Стасу и, не сдержавшись, ударила его по лицу. Не в силах оставаться в этом ненавистном зале, я выбежала, чувствуя, как слёзы накатываются на глаза. Забежав в класс, схватила рюкзак и спустилась вниз, направляясь к гардеробной, где накинула куртку и покинула школу.

На улице моросил дождь. Вытирая слёзы ладонью, я добежала до автобусной остановки. Сев в первую попавшуюся маршрутку, я уставилась в окно, стараясь не думать о том, что произошло. Как Стас мог так поступить? Как могли его друзья смеяться и снимать это на телефоны? Я чувствовала себя преданной, униженной и совершенно одинокой. Слёзы градом лились из глаз, а тело дрожало от тихих всхлипов. Когда я посмотрела в окно, увидела, что маршрутка проезжала по Красному проспекту.

«Может, Никита на работе?»

Глава 6. Никита

Как только занятия подошли к концу, мой телефон зазвонил. Это была мама. Она попросила меня заехать в кондитерскую, где ждал клиент, чтобы обсудить детали заказа торта. Поэтому я, не теряя времени, отправился домой, чтобы привести себя в порядок. Переодевшись в свой любимый свитер песочного цвета и темные чиносы, схватил ключи от машины и выскочил из квартиры, направляясь прямиком в царство сладостей. На осенний бал я не пошёл. Да и что мне там делать? Я вообще не любитель шумных вечеринок и дискотек. Не до них мне, вот если честно…

Припарковавшись у кондитерской, я направился к входу. Машка уже вовсю хлопотала. Увидев меня, она быстро обслужила клиента и проследовала за мной на кухню. Я снял куртку и подошёл к раковине, чтобы вымыть руки.

– Никита! Что с твоим лицом? – обеспокоенно спросила Машка, внимательно разглядывая моё лицо.

Я поднял голову и взглянул в зеркало. Отражение, мягко говоря, не радовало: на скуле расплывался синяк, рядом виднелась ссадина, на переносице алела царапина, а припухшая разбитая губа ныла. Ну, как говорится, шрамы украшают мужчину. Вытирая руки полотенцем, я повернулся к Машке, а затем собрал волосы в пучок.

– Да пустяки, – буркнул я, избегая её взгляда.

– Ты себя видел? Кто тебя так отделал? – Маша уже рылась в аптечке, доставая антисептик и пластырь. – Ты же почти каждый день ходишь с синяками. Так больше не может продолжаться! Я всё расскажу твоей маме.

– Только попробуй! – мой резкий окрик заставил её вздрогнуть. Но тут же я смягчился. – Не надо её волновать из-за пустяков.

Маша, не обращая внимания на мои возражения, ловко обработала царапину, наложив пластырь. Покачав головой, она усмехнулась.

– Ты нам всех клиентов распугаешь. Хоть немного прикроем твои следы «пустяков». Там в зале тебя ждёт женщина.

Она вздохнула и, убрав антисептик обратно в аптечку, покинула кухню. Да-а-а уж… Заставила Мария меня понервничать. Взбрело же ей в голову наябедничать моей матери. Пройдя за прилавок, я приготовился взять каталоги, чтобы предложить их посетительнице. Но она меня опередила.

– Добрый вечер. Это же вы Никита Малышев? – спросила элегантная женщина в строгом чёрном костюме.

– Здравствуйте. Верно. Чем могу вам помочь? – любезно подтвердил я её слова.

Оказалось, ей нужен был торт на день рождения племянника. Мы устроились за столиком, и женщина подробно изложила свои пожелания, которые я фиксировал в телефон. Обсудив все детали, я записал её контакты и дату, чтобы связаться, когда торт будет готов.

Внезапно, входная дверь распахнулась, впуская струю прохладного воздуха, а подвесной колокольчик мелодично зазвенел, привлекая внимание. Я перевел взгляд на вошедшего посетителя и… кажется, открыл рот от изумления. Полина растерянно оглядывала помещение. Но меня шокировал не столько её приход, сколько её внешний вид.

Мокрые волосы от дождя, потёкшая тушь, превратившая её лицо в подобие панды. Расстёгнутая куртка открывала вид на яркое, красно-оранжевое платье, словно сотканное из языков пламени. Оно было восхитительным и очень шло Полине. Но лямка предательски свисала, намекая на порванный наряд. Куртка, к счастью, прикрывала её пышную грудь, не давая оценить масштаб повреждений. Полина крепко прижимала рюкзак к груди. Машка тоже была шокирована нашей посетительницей. Она поспешно вручила сдачу покупателю и, вылетев из-за прилавка, направилась к Полине

– Ужас какой, – пробормотала элегантная дама в чёрном, глядя на Полину. – Никита, я пойду. Надеюсь, ваш торт подарит праздник моему племяннику.

– Да… конечно, – запнувшись, ответил я клиентке.

В тот момент, когда элегантная дама проходила мимо меня, направляясь к выходу, Полина встретилась со мной взглядом. В её глазах стояли боль и слёзы, но она изо всех сил пыталась их скрыть. Несмотря ни на что, Полина улыбнулась мне.

«Что с ней произошло?»

Её состояние было подобно хрупкому стеклу, по которому пробежала трещина, и сквозь неё пробивался слабый луч света. Маша, подлетев к Полине, затараторила:

– Полина? Боже мой, что случилось с тобой? Да ты вся промокла! Иди скорее садись. Сейчас я сделаю тебе горячего чаю. Да ты вся дрожишь! Точно! Полотенце.

Машка усадила Полину за столик и побежала в служебное помещение за полотенцем. Я застыл на месте. Может, стоит спросить, что произошло? Почему она в таком виде? Полина же должна быть на осеннем балу? Да что, чёрт возьми, случилось? Пока я мысленно ломал себе голову, тихий и дрожащий голос Полины привлёк к себе моё внимание.

– Никита, можно мне где-нибудь умыться? – по её щеке катилась слеза.

Я протянул руку и осторожно вытер её.

«Какого хрена я сейчас делаю???»

Не говоря ни слова, я взял её холодную ладонь и потянул за собой.

– Идём на кухню, – прошептал я Полине.

На кухне я включил воду, настроив комфортную температуру. Взяв полотенце в руки, ждал, когда она умоется. Полина сняла куртку и бросила её на пол, и тут я заметил, что её платье еле держится на одном плече, почти обнажая грудь. Я сглотнул. А на плече виднелись багровые полосы от ногтей.

«Что за хрень?»

Когда она начала смывать с лица остатки макияжа, я решился спросить:

– Что случилось?

Полина замерла. А потом… разрыдалась. Её плечи затряслись, и она рухнула на пол, закрывая лицо руками. Я опустился на корточки рядом с ней, и смотрел на неё, чувствуя себя беспомощным. Что сказать? Как утешить? Я не понимаю, что делать. Тут в кухню вбежала Машка и накинулась на меня:

– Никитос! А ну-ка пошёл отсюда! Ты зачем обижаешь девушку?

– Да я ничего не сделал, – возмутился я.

Маша подошла к Полине, а затем жестом показала мне, что пора уйти и оставить их вдвоём. Я вышел в зал, где моя напарница уже приготовила чай. На столике стояли три чашки и чайник. Я открыл холодильник и достал арахисовый трайфл, надеясь, что он хоть немного поднимет Полине настроение. Опёршись спиной о стену и скрестив руки на груди, я ждал, когда девушки выйдут из кухни. Примерно через десять минут они появились в зале. Маша вела Полину к столику, держа её за плечи

Она плюхнулась на стул, обхватила горячую чашку ладонями и жадно отпила. Затем её взгляд упал на десерт, и лицо её озарилось неподдельной радостью. Я не мог понять, почему мои угощения вызывают у неё такую счастливую улыбку. Полина полезла в рюкзак за кошельком.

– Не надо, – сказал я, присаживаясь рядом. – Просто захотелось тебя угостить.

– Спасибо, – она улыбнулась, пряча кошелёк обратно.

–Никитос, у нас сегодня сама забота, – ехидно подмигнула Машка.

Я лишь закатил глаза и старался не обращать внимание на её подколки. За нашим столиком повисло молчание.

– Что с твоим лицом? – вдруг спросила Полина.

– Что с тобой случилось? – выпалил я в ответ.

В её медовых глазах плескалось беспокойство. Она сжала кулаки, и в её голосе послышалась угроза:

– Это они, да?

Машка, словно хищник, замерла, наблюдая за моей реакцией.

«Ну зачем она опять лезет не в своё дело?»

Я молча стиснул зубы. Не хотел говорить об этом, тем более в присутствии Машки, которая тут же побежит ябедничать моей маме. Похоже, этой девчонке стоит доходчиво объяснить, чтобы она прекратила вмешиваться в чужие дела.

– Ты была на балу? – решил я сменить тему, и тут её лицо мгновенно помрачнело.

– Извините, что я побеспокоила вас. Мне пора домой, – ответила Полина, поднимаясь.

«Очевидно, что-то случилось на осеннем балу. Иначе, она сейчас бы не сбегала от разговора».

Я встал следом за ней и окликнул Полину:

– Давай я тебя подвезу.

Забирая трайфл со стола, я прошёл к прилавку. Достав из холодильника ещё три стаканчика, упаковал их в коробку и положил в пакет. Взяв свою куртку и прихватив пакет, я вышел в зал, где увидел, как Машка торопливо прятала свой телефон в карман. Я прищурился на неё, но она лишь невинно развела руками. Попрощавшись с ней, я взял Полину за руку, и мы вышли на улицу, направляясь к моей машине.

Я открыл дверь, ожидая, пока девчонка устроится на переднем сиденье. Она неуверенно забралась внутрь. Обойдя машину, я сел за руль.

– Где ты живешь? – спросил я, включая навигатор.

Полина назвала улицу, я вбил её в навигатор, и электронный голос проложил маршрут. Заведя двигатель, выехал с парковки.

– Не знала, что ты водишь, – удивилась Полина.

– Я не кричу об этом на каждом углу, как некоторые твои знакомые, – ответил я, вспоминая недавний неприятный инцидент.

– Они мне… не друзья, – отрезала она, и в её голосе прозвучала холодность.

Я бросил на неё быстрый взгляд, и дальше мы ехали в тишине. Полина, не отрываясь, смотрела в окно, а я украдкой поглядывал на неё. Подъезжая к её дому, она вдруг спросила:

– Почему Стас к тебе цепляется?

Отстегнув ремень безопасности, я достал с заднего сиденья пакет с десертами и протянул ей.

– Вот, возьми к чаю, – сказал я, уходя от ответа.

– Спасибо, – она взяла пакет, и её пальцы случайно коснулись моей руки. Я вздрогнул. – Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– Слушай, – не выдержал я, в моём голосе прозвучало раздражение. – Я уже говорил тебе, хватит меня жалеть и заступаться. Ты что, святая?! О себе лучше подумай!

Полина поджала губы и, глядя на пакет, тихо произнесла:

– Я не жалею тебя. Просто… не понимаю. Почему ты позволяешь им себя бить?

Я отвернулся и уставился на руль. Что она не понимает? Почему Стас ведёт себя как конченный придурок? Или почему я взрываюсь каждый раз, когда она пытается их остановить?

– Да какое тебе дело?! – грубо ответил я ей.

Щёки загорелись то ли от стыда, то ли от злости. Хотя… Конечно, я злился: на себя, на Стаса, на всю эту долбанную ситуацию, на Полину. Но её помощь была как соль на открытую рану. Я сам разберусь, что мне делать и как! Без её вмешательства. Сделав глубокий вдох, я решил: пусть думает, что хочет. Главное, чтобы она оставила меня в покое.

– Ладно, – сказала девчонка, открывая дверь. – Спасибо за сладости и за то, что подвёз до дома.

Полина вышла из машины, не оглядываясь. Я провожал её взглядом до подъезда, пока её фигура не растворилась в полумраке. Когда дверь закрылась за ней, я откинулся на спинку, прикрывая глаза. Почему после неё мне становится только хуже? Неужели Полина не видит во мне слабака и тряпку, об которую все постоянно вытирают ноги?

Я завёл машину и поехал прочь со двора. В голове эхом пронеслись её слова: «Почему ты позволяешь им себя бить?» Ответ был прост. Я сам сделал из себя мишень для насмешек, для издевательств и унижения. Припарковавшись возле своего дома, я ещё долго сидел в машине и прокручивал наш разговор с Полиной. Возможно, пора что-то менять? Но как?

Выйдя из машины, я взглянул на ночное небо, на котором между тучами мерцали звёзды. Мало того, что Полина разворошила мой улей страданий, пробудив во мне бурю эмоций, так ещё и оставила меня в полном неведении. Направляясь к подъезду, в моей голове крутился один и тот же вопрос.

Что же, чёрт возьми, произошло на этом грёбаном осеннем балу?

Глава 7. Полина

Открыв дверь квартиры, я испытала облегчение. Родителей ещё не было дома, но понимала, что их возвращение не за горами, поэтому решила не терять ни минуты. Я быстро прошла в комнату, закрыла за собой дверь и тут же принялась снимать платье. Переодевшись в домашнюю розовую пижаму в белый горошек, я достала телефон и написала сообщение Маше.

Полина:

Маша, спасибо большое за поддержку! Не знаю, как бы я одна справилась с этим…

Маша с кондитерской:

Полин, да не за что! Не благодари. Эти уроды ещё поплатятся за то, что сделали.

Полина:

Маш, у тебя есть номер Никиты? Хочу его поблагодарить за помощь.

Маша с кондитерской:

Есть. Сейчас скину. Лови ;)

Телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении. Это был конвертик с номером Никиты. Сердце учащённо забилось, и в памяти всплыли образы синяков и ссадин на его лице. Внутри поднялась волна ненависти. К Стасу, к его прихвостням, да ко всему классу. После того, что этот подонок со мной сделал, никто даже не попытался помочь.

Заглянув в наш школьный чат, я раскрыла рот от изумления. Одноклассники выкладывали фотки, на которых была запечатлена моя обнажённая грудь. Темный сосок стал предметом обсуждения и насмешок. Пролистывая сообщения с дрожащими руками, я наткнулась на мерзкие комментарии и пошлые шуточки. Холодный пот пробежал по спине. Я чувствовала себя "грязной", поэтому, схватив чистое полотенце, побежала в душ, чтобы смыть все эти отвратительные прикосновения Булатова.

Выдавив на мочалку побольше геля для душа, я терла тело до тех пор, пока не почувствовала сильное жжение. Мысли о том, чтобы рассказать родителям, мелькали в голове, но я решила, что справлюсь сама. Я должна показать всем этим выродкам, что не сломаюсь. Выйдя из ванной, я вернулась снова в спальню и забрала пакет с кровати, который мне дал Никита.

На кухне я поставила чайник. Когда он закипел, я заварила себе успокаивающий чай с мелиссой. Затем открыла коробочку и достала тот самый стаканчик из кондитерской. Арахисовый трайфл оказался просто божественным. Казалось, все их десерты сделаны с особой заботой и любовью. Разблокировав телефон, я решила написать Никите, чтобы просто поблагодарить его за это сладкое угощение.

Полина:

Ваши десерты не только вкусные, но ещё они умеют поднять настроение :) Спасибо ещё раз!

Отложив телефон, я с наслаждением ела трайфл. Через пару минут пришло сообщение.

Никита:

???

Хихикнув, я начала набирать ответ, понимая, что он не догадывается, кто ему пишет.

Полина:

И спасибо, что довёз меня до дома :)

Никита:

Полина! Откуда у тебя мой номер???

И как обычно, он был не в духе. Следом пришло ещё одно сообщение.

Никита:

Это Маша дала номер? Мог бы сразу догадаться…

Полина:

Прости… Хотела просто сказать тебе спасибо.

Никита:

Что-то ты слишком часто благодаришь меня.

Полина:

Так если есть за что! И вообще, это говорит о моём хорошем воспитании.

Никита:

Раз тебя хорошо воспитали, есть просьба. Удали мой номер!

Я так растерялась от его ответа, что ложка просто выскользнула из моих пальцев и с грохотом ударилась об пол.

«Почему он такой невыносимый?»

Полина:

Я не удалю твой номер телефона! Даже и не мечтай! И вообще, ты говорил, что можешь сделать торт для моей мамы.

Я нашла не только способ продолжить разговор, но и сохранить его номер. Хе-хе.

Никита:

Когда?

Полина:

Что когда?

Никита:

К какому числу нужен торт?

Ура! Попался на крючок!

Полина:

Через неделю у мамы будет день рождения. Вы же успеете его сделать? Мне правда нравятся ваши сладости. Они не просто вкусные, в них чувствуется душа, тепло рук и особое отношение к деталям.

Звук открывающейся входной двери заставил меня обернуться. Мама вернулась. Она появилась на кухне, её руки были заняты увесистыми пакетами. Заметив меня, она тепло улыбнулась.

– О, Поля. Ты уже дома? Я думала ты ещё на осеннем балу, – удивилась мама, начиная выкладывать содержимое пакетов.

При одном упоминании о школьном празднике меня прямо-таки передёрнуло от злости. Благо, мамочка не видела моего лица.

– Да, я почувствовала себя неважно, решила уйти пораньше, – соврала я.

– Ну, как тебе моё платье? – спросила она, усаживаясь за стол. Её взгляд упал на коробочку с трайфлами. – А это что?

– А-а-а! Пей чай с этой вкуснятиной. Меня угостил один… – я запнулась. – Друг.

– Друг? – переспросила мама, её улыбка стала ещё шире. – И как же зовут твоего друга?

– Никита, – пожала я плечами. – Он работает в кондитерской.

– Интересный у тебя появился друг, – сказала она, похлопав меня по руке.

Пока мама разбирала продукты, я взглянула на телефон. Увидев сообщение от Никиты, я встала, помыла посуду и, сказав маме, что пойду отдохну, поспешила в свою комнату. Завалившись на кровать, я открыла переписку.

Никита:

Успеем. Давай договоримся: тебе его нужно доставить или ты сама придёшь и заберёшь? Накануне или прямо в день праздника?

Полина:

Замечательно))) Лучше в день, и да, доставка тоже понадобится. Спасибо :)

Никита:

Я записал себе в заметки. Жди свой торт.

Полина:

Ты мой спаситель! :)

На этом наша переписка закончилась. Я открыла другое сообщение, от Кати. Она спрашивала, все ли у меня в порядке, но отвечать я не решалась. Рана была слишком свежей, чтобы спокойно обсуждать произошедшее. Не хотелось портить себе настроение. Общение с Никитой было приятным, хотя поначалу он и вёл себя грубо. Возможно, его резкость была вызвана тем придурком Стасом? Я до сих пор не могла понять, какая выдержка нужна Никите, чтобы терпеть все эти нападки. Неужели он действительно бесчувственный? Комнату снова наполнил звук бьющегося стекла. Взяв телефон, я увидела ещё одно сообщение от Никиты

Никита:

Ты как?

Вроде, казалось бы, простой вопрос, но… Эти два слова встали как кость в горле. По щекам снова полились слёзы. Стало горько от того, что произошло со мной на этом чёртовом осеннем балу. Почему всё так обернулось? Хорошо, что Никиты там не было… Иначе и его я бы сейчас ненавидела.

Хотя. Он ничего не смог бы сделать… Стоп. О чем я сейчас вообще думаю? Быстро напечатав ответ, я выключила телефон и отвернулась к стенке, накрываясь одеялом.

Никита

Полина:

Благодаря Маше и тебе, я чувствую себя лучше.

Сидя за кухонным столом, я крутил в руках телефон. То, что Полина мне написала, меня ошеломило. Разумеется, первым делом позвонил Машке и вставил ей по первое число. Она, как всегда, прикинулась невинной овечкой и завела старую песню о том, что я ей нравлюсь и мне стоит обратить на неё внимание. Да уж… Машка вообще с башней своей не дружит, что ли? Ей как стукнет что в голову, и хрен же докажешь, что она не права. Ай, пошло оно всё!

Вечерний разговор с мамой оставил неприятный осадок. Она заметила мои ссадины и, как всегда, я отделался отговоркой про "дружеские игры", которые немного затянулись. Чувство вины за обман близкого человека не давало покоя, но усталость взяла своё, и я быстро уснул

На следующее утро, когда я пришёл в школу, в классе меня встретил Егор Марцев – мой старый знакомый, которого я когда-то выручил от Стаса. Увидев меня, он широко улыбнулся. Егор изменился. Его длинные чёрные волосы уступили место аккуратному ёжику, а в голубых глазах по-прежнему светилось озорство. Тот же нос с горбинкой, взлетающие брови, высокие скулы. Он по-прежнему был худощав. Мы не были лучшими друзьями, но он знал обо мне больше, чем кто-либо другой. Егор вернулся с отдыха, и, пожав мне руку, сразу же заговорил:

– Никитос, я только вчера вернулся, а у нас тут такое творится…

Я, недоумённо взглянув на него, достал из рюкзака тетрадь и учебник по русскому.

– О чём ты?

Егор наклонился ближе, понизив голос:

– Да тут наш друг совсем, похоже, берега потерял. Уже до девчонок опустился.

– А?

– Эх ты, Никитос, говорил же я тебе: заглядывай на наши дискотеки, тогда был бы в курсе всех событий. Ладно, сейчас покажу.

Он быстро что-то нашёл в телефоне и протянул его мне. На первом снимке Стас обнимал Полину за талию, и они оба сияли от счастья, словно влюблённая парочка. Я недовольно посмотрел на Егора, но он тот тут же считал, что я хочу ему сказать.

– Ты смотри дальше, – ответил он.

Проведя пальцем в сторону, открылось второе фото. Стас шептал что-то Полине на ухо, но в её глазах читался ужас. А вот третья фотка повергла меня в шок. Полина стояла в разорванном платье, обнажающем её тёмный ореол соска. Она была не просто напугана, а сломлена. В её медовых глазах застыли слёзы, но она не плакала.

Вон оно что…

Выходит, Полина направилась в нашу кондитерскую сразу после этого? Но зачем? Егор, не отрывая от меня глаз, продолжил:

– Пацаны говорят, это наш Стасик постарался. Типа девчонку решил так поставить на место.

В голове сразу пронеслись фразы: «Решил поиграть в героя…», «Это только начало…» Внутри всё закипело от ярости. Глупая девчонка! А ведь я предупреждал её, чтобы она не лезла. Руки сжались в кулаки. Стас…

– Ты уверен, что это он? – спросил я у Егора.

Сосед по парте пожал плечами.

– Ну, Никитос, я же тебе говорю, что пацаны так говорят. Кто же ещё? Поговаривают, что Стас на девчонку глаз положил, а она ему отворот-поворот дала. Вот он и взбесился. Хотя, девчонка-то ничего такая. И попочка, и сисечки, и личико. Всё при ней. В общем, симпатичная она.

Я отвернулся, глядя в окно. Эта девчонка с медовыми глазами, хотела как лучше, а в результате сама стала жертвой унижения. Полина… Её заплаканное лицо, попытка скрыть боль за натянутой улыбкой, не давали покоя. Почему она пришла именно в нашу кондитерскую? Почему не уехала сразу домой? Эти вопросы сверлили мозг, не давая сосредоточиться на уроке. Если так подумать, то меня это никак не касается. Пусть сами разбираются между собой. Но… Почему тогда меня эта ситуация так злит?

Прозвенел звонок, прервавший мои мысли. Класс начал заполняться учениками. Одноклассники, галдя и смеясь, усаживались по своим местам. Когда учитель русского языка попросила нас открыть учебник на определённой странице, буквы перед моими глазами сливались в неразборчивую массу. Тяжело было сосредоточиться на том, как учитель объяснял что-то про причастия и деепричастия. В голове творился полный хаос, мысли метались между Стасом, Полиной и злополучным балом.

После окончания урока Егор что-то оживлённо рассказывал про свой отдых, пока мы шли к кабинету истории. Слушал я его вполуха. Мой взгляд скользил по лицам в коридоре, выискивая знакомую фигуру. Но вместо Полины я заметил Стаса и его компанию, спускавшихся по лестнице на первый этаж. К концу дня стало очевидно, что Полины сегодня не было в школе. Наверное, ей не хватило сил появиться после всего, что произошло.