Рецепт: как вернуть любовь

– Знаю, но со мной всё норм.

Я прошёл на небольшую кухню, где мог сосредоточиться на любимом деле – приготовлении десертов для посетителей. С детства я обожал возиться с тортами, помогая маме в её кулинарных экспериментах. Мы вместе взбивали крем, украшали пирожные и придумывали новые рецепты. Вдохнув воздух, почувствовал легкий аромат ванили, который витал от вчерашней выпечки. Оглядев помещение, приметил блестящие от чистоты нержавеющие столы, ряд духовок, которые были готовы к работе, стеллажи с аккуратно расставленными ингредиентами по моим правилам.

Сегодня в планах сделать шоколадный торт с вишней и несколько порций эклеров с кокосовой начинкой. Я начал с бисквита. Отмерил муку, какао-порошок, сахар, добавляя к ним молоко и яйца, а затем тщательно вымешивал тесто до однородного состояния. Духовка за это время уже разогрелась, и, вылив тесто в форму, отправил выпекаться бисквит. Далее занялся кремом. Взбивал сливки с сахаром и ванилью, добавляя к массе растопленный шоколад. Вскоре звук таймера заполнил кухню, и, вытащив из духовки форму, кухню наполнил восхитительный запах бисквита. Когда бисквит полностью остыл, я разрезал его на несколько коржей. Каждый корж пропитывал вишнёвым сиропом, потом наносил щедрый слой крема, а в конце украсил свежей вишней. Шоколадный торт получился высоким, красивым и, уверенно могу сказать, вкусным.

Пока готовил эклеры, в голове, как по щелчку пальцев, возник образ Полины. Этот медовый взгляд с золотистыми искорками не просто смотрел на тебя, а словно заглядывал куда-то глубже, прямо в твою душу… Тряхнув головой, выбрасывая навязчивый образ девчонки, в кухню влетела Маша.

– Никит, сможешь подменить на кассе? – лицо напарницы было бледным.

– Могу, – я окинул её внимательным взглядом. – Ты плохо себя чувствуешь?

– Да, я на пару минут отлучусь в дамскую комнату, похоже, я опять забыла посмотреть срок годности своего йогурта, – проговорила она, держась за живот, а потом послышалось утробное рычание в знак подтверждения ее слов. – Упс, извини. Мне пора!

Маша пулей вылетела с кухни, а я, вздохнув, поплёлся к кассе. Вернувшись в зал, увидел небольшую очередь. Извинившись за ожидание, быстро обслужил покупателей, и краем глаза заметил, что Маша, которая пять секунд назад вышла, снова исчезла за дверью.

– Похоже, дело серьезное, – пробубнил себе под нос. – Придётся отправить её домой.

Достав телефон из кармана джинсов, вызвал такси. А вот и Машка, легка на помине. Подойдя ко мне, она с трудом выдавила из себя улыбку.

– Кажется, всё совсем плохо… – прошептала она.

– Я вызвал тебе такси, собирайся и езжай домой. Я сам тут справлюсь, – ответил я.

– Но как же…

– С матерью я всё улажу. Скажу, что ты себя плохо чувствуешь. И, пожалуйста, в следующий раз проверяй срок годности продуктов.

– Никит, ты просто чудо!

Я усмехнулся. Чудо… а ведь для всех я просто чудик.

– За такси я тебе верну деньги, – продолжила Маша.

– Не нужно. Просто как приедешь домой, выпей Полисорб и крепкого чёрного чая.

– Ты такой классный! Спасибо тебе большое. Я пошла!

Маша поспешила к выходу, и когда, напарница выходила из помещения, она посторонилась, пропуская девушку внутрь. Бросив взгляд на нового посетителя, машинально выпалил заученную фразу:

– Добро пожаловать в «Мармеладный рассвет»!

Но дальше мой язык приклеился к небу. Передо мной стояла… Полина. Девчонка в расстёгнутом чёрном пальто на распашку, под ним яркая горчичная водолазка с горловиной, чёрные джинсы и ботинки на шнуровке, завершали образ. На её плече небрежно висел рюкзак, а её волосы были собраны в шишку, открывая тонкую шею.

Девчонка из моей школы.

Та самая Полина, которая заступилась за меня.

Девчонка, что раздражала меня одним своим присутствием.

Что за издевательство судьбы?!

Глава 3. Полина

Суббота для меня началась довольно рано. Я проснулась с мыслью, что нужно успеть навести порядок в доме. К девяти утра в квартире уже сияла чистота. Родители к этому времени были на работе. Моя мама владела своим салоном красоты, а папа работал профессором в университете. Приняв душ, я отправилась на кухню, где на столе меня ждал приятный сюрприз. Теплые блинчики, которые мама успела напечь перед уходом. Позавтракав и помыв за собой посуду, я неспеша пошла собираться в свою комнату. Ведь сегодня мы с Катей планировали посетить кондитерскую, которую она мне так нахваливала.

Резкий звук, будто что-то разбилось, вырвался из телефона. Я тут же взяла его с кровати и увидела, что это пришло сообщение от моей подруги.

Катя:

Привет, Полин! Извини, но у меня не получится сходить с тобой в кондитерскую :( Моя сеструха привезла близнецов, за которыми она попросила присмотреть.

Открыв новое сообщение, я напечатала ответ:

Полина:

Привет, Катюх! Жаль, конечно… Но я оторвусь за нас обеих.

Катя:

Ты настоящая змея))) Лучше приехала бы ко мне и помогла с этими мелкими бандитами!

Полина:

Я в тебя верю, подруга! Уверена, ты найдешь к ним подход.

Катя:

Предательница. Потом расскажи, что взяла хоть.

Полина:

Непременно!

Идти до кондитерской было совсем недалеко, всего пара кварталов. Но небо, как назло, начало хмуриться. Идея промокнуть до нитки, совсем не радовала. Поэтому я, не раздумывая, открыла приложение и вызвала такси. Водитель, проехав мимо Новата, притормозил у обочины и включил аварийку. Видимо, разворачиваться на оживлённом Красном проспекте ему совсем не хотелось. Выбравшись из машины, я поблагодарила его и направилась к кондитерской.

Здание из красного кирпича сразу привлекло моё внимание своей вывеской «Мармеладный рассвет», а у входа стояла грифельная доска с названиями десертов. Войдя внутрь, я оценила интерьер.

Справа от входа располагалась касса и холодильники, заполненные сладкими соблазнами. Пирожные, эклеры, капкейки, торты – да один только их вид вызывал дикий аппетит. Что действительно меня порадовало, так это то, что здесь можно было перекусить прямо на месте. Как раз я планировала провести ближайший час за чашечкой горячего чая.

Круглые столики с голубыми столешницами создавали ощущение, будто ты сидишь на облачке. А стены были настоящим произведением искусства. Их расписали в тёплых тонах рассвета – нежные оттенки оранжевого, розового, жёлтого так гармонично переплетались друг с другом. Из колонок лилась приятная музыка. Я просто влюбилась в это место!

В воздухе витал аромат сладкой выпечки. Повернувшись, чтобы сделать заказ, я замерла. Все мое внимание до этого было поглощено уютным интерьером кондитерской, что я совершенно не заметила, кто стоит за прилавком. Там был Никита. Его серая футболка, припорошённая слегка мукой, подчёркивала сильные плечи, несмотря на его худобу. Такое ощущение, будто этот парень специально сидит на диетах. В прошлый раз его длинные волосы спадали на лицо, закрывая глаза, но сейчас они были собраны в небрежный пучок. И теперь я могла рассмотреть его лицо. Его глаза… Небесно-голубые, в которых читалось что-то похожее на раздражение. Или мне просто показалось?

Непонятно почему, но при виде него моё сердечко учащённо забилось. Я притворилась, что разглядываю полки холодильника, но украдкой наблюдала за Никитой. Его молчаливый взгляд, напряжённые желваки на скулах говорили о том, что он не рад нашей встрече. Может, он сердится из-за моего вмешательства в его ссору со Стасом? Или… Он видел меня в машине Пашки, когда того окатили грязью? Неужели он считает меня такой же, как те, кто над ним глумится? Мне стало неловко, и настроение испортилось.

Собравшись с духом, я спросила у него:

– Привет… Эм, кажется, мы уже встречались?

– Не припомню. Разве? – Никита прищурил свои ангельские глаза.

Неужели он действительно не помнит меня? Или притворяется сейчас?

– Ну да… наверное, я обозналась, – пробормотала я, глядя ему в глаза. – Тогда можно зелёный чай, пожалуйста… – Я запнулась, разглядывая витрину. Выбрать что-то одно казалось просто невозможным.

– Что-то ещё? – прозвучал раздражённый голос Никиты. Видно, он торопился поскорее избавиться от меня.

– У вас тут всё выглядит аппетитно! Глаза так и разбегаются, – пробормотала я, стараясь оттянуть время.

– Всё свежее, – буркнул Никита, не глядя на меня.

– Точно! А с вишней что-нибудь есть?

Я подалась вперед, ловя его взгляд. Никита на мгновение удивился, но тут же взял себя в руки.

– Шоколадный торт с вишней. Сегодняшний, – ответил он, откашлявшись.

– Замечательно! Беру его. Сколько с меня?

Расплатившись, я направилась к свободному столику у окна. Скинув пальто и бросив на пол рюкзак, достала телефон и стала разглядывать улицу. Как только появился Никита с подносом в руках, я сосредоточила внимание на нём. Несмотря на отросшие волосы, он был красивым, как ни крути. Никита поставил передо мной тарелку с кусочком торта, а когда он потянулся за чашкой, я машинально сделала тоже самое. Наши руки случайно соприкоснулись. Никита вздрогнул, резко поставил чашку на стол, и, не произнеся ни слова, развернулся. Его шаги были быстрыми, направленными к рабочему месту. Я успела заметить, как его брови свелись к переносице, выдавая то ли очередное раздражение, то ли замешательство.

Что это сейчас было?

Придвинув тарелку, я отрезала вилкой кусочек торта и отправила его в рот. Закрыв глаза, я наслаждалась его восхитительным вкусом. Он был не только красив, но и невероятно вкусен. Шоколадный бисквит таял во рту, оставляя после себя вишнёвое послевкусие. Это просто гастрономическое блаженство! Открыв глаза, я сделала глоток горячего чая. Мой взгляд невольно скользнул к Никите. Он был поглощён работой: принимал заказы, убирал грязную посуду, готовил столики к приходу новых посетителей. Затем он принялся за упаковку тортов. И всё это время его лицо оставалось непроницаемым. Не было и тени на улыбку.

Всегда ли он такой мрачный?

Никита скрылся за дверью, которая вела, скорее всего, на кухню. Он вышел с подносом свеженьких эклеров и раскладывал их на полочке в холодильнике. Неожиданно он всё-таки поднял свою голову и посмотрел в мою сторону. Я аж выпрямила спину от его пронзительного взгляда. Как только последний посетитель покинул кондитерскую, помещение окутала тишина. Остались я и Никита. Музыка, кстати говоря, тоже остановилась. Он молча протирал прилавок тряпкой, а я, подперев рукой подбородок, мысленно искала повод для разговора. В голову лезла всякая ерунда, поэтому в итоге я решила спросить у него про торт для мамы. И, конечно, извиниться за вчерашний инцидент.

Скрип отодвигаемого стула прорезал тишину, и я направилась к прилавку. Никита, не отрывая от меня взгляда, лишь приподнял бровь.

– Послушай, Никита, я хотела извиниться…

В ответ я получила тяжёлое молчание и пристальный взгляд. Кажется, я совсем ему не нравлюсь.

– Тебя обрызгала машина, это был мой одноклассник, Пашка. Он нас подвозил. Это вышло случайно, и…

Грубый и резкий его голос прервал меня:

– Чего тебе надо?!

От неожиданности я замерла. «Что мне надо?» Да я просто извиниться хотела, а он накинулся сразу.

– Я… я хотела извиниться за случившееся.

– Сделай одолжение, – Никита взял небольшую паузу, а затем всё также грубо произнес. – Отвали от меня!

Его слова, словно пощёчина, обожгли мои щёки. Глаза защипало от поступивших слёз, но я сдержала их. Мне не обидно, но я почувствовала себя какой-то глупой. Зачем он так? Я же ему ничего не сделала. Сглотнув, попыталась проигнорировать его просьбу. Взгляд Никиты прожигал меня насквозь.

– Я вижу, что ты на самом деле не такой… – тихо сказала я.

Никита издал смешок, который скорее походил на зловещий, а может, и вовсе на истерический. В нём было что-то пугающе странное. Он опустил голову, провёл рукой по лицу, и когда снова заговорил, его голос был полон жгучей ненависти.

– Не такой? Какая тебе разница, какой я? Раз у тебя такое хорошее зрение, то будь любезна, найди входную дверь и закрой её с другой стороны.

Перед тем как скрыться за дверью кухни, он обернулся и бросил фразу, которая была острее любого ножа.

– Больше не приходи сюда.

После его ухода я осталась стоять одна. Ноги приросли к кафельному полу, а в голове эхом отдавалась фраза: «Не приходи сюда…» Почему Никита такой обозленный? Откуда в нём столько грубости? Может, дело в Стасе и его дружках? А ведь я даже не знаю, как к нему относятся остальные одноклассники. Вдруг он терпит их издевательства уже… очень давно?

«Дурдом какой-то…»

Накинув на себя пальто и подобрав рюкзак, я вышла из кондитерской. Мне всё равно, что он там обо мне думает. Главное, что завтра я снова буду здесь. Никита не сможет выставить меня просто так из кондитерской, в которой он работает.

Придя домой, первым делом я плюхнулась за компьютер, где в поисковике набрала Никита Малышев. Мне нужно было узнать о нём хоть что-то. Спустя какое-то время все мои попытки оказались тщётны. Никаких профилей в социальных сетях. Ничего. Ноль. С легким разочарованием я откинулась на спинку кресла, оттолкнулась ногами от пола и медленно подкатила себя к кровати. Рука сама потянулась к телефону, и я набрала сообщение подруге.

Полина:

Кать, а ты знаешь что-нибудь о Никите?

Её ответ не заставил долго меня ждать.

Катя:

Полин??? Тебе что ли этот чудик понравился? Он же лошок тот ещё.

Полина:

С чего ты взяла?

Катя:

Да ладно, Полин, не прикидывайся. Уж меня-то не обманывай. Я знаю, когда тебе кто-то начинает нравиться, ты включаешь режим Шерлока Холмса :)

Полина:

Ну может, и понравился! Что с того? Какая в этом проблема?

Катя:

Да, в принципе, никаких. Просто, я думаю, ты себе хуже сделаешь.

И тут я задумалась… А что, если бы мои друзья узнали, что я с ним общаюсь? Навесили бы на меня такой же ярлык "неудачницы", как и на него? Или просто отвернулись бы? Я попыталась представить такую ситуацию, как мои одноклассники перестают со мной разговаривать, и, к своему удивлению, поняла, что меня это совсем не трогает. Телефон в руке завибрировал, а затем раздался звук входящего звонка.

– Полин, ты что ли обиделась на меня? – настороженно спросила Катя.

– А?

– Ты где витаешь? – возмущённо произнесла подруга. – Так выходит, это действительно правда. Тебе понравился этот экспонат?

– Катя! – прикрикнула я на подругу. – У парня есть имя, и он такой же человек, как и мы с тобой.

Ну где элементарное уважение? Ну как так можно!

– Оу… Слушай меня внимательно, подруга, – серьёзно начала Катя. – Ты в курсе, что этот… Никита какой-то совсем бесхребетный? Наши пацаны из класса, да и вообще все параллели, его постоянно гнобят.

– Нет… – тихо проговорила я.

– Так знай! Они ему отвешивают подзатыльники, оплеухи, толкают, подножки ставят, а Никита вообще ничего не делает в ответ. Обзывают его, как только в голову взбредёт. А он всё молчит и терпит. Разве это пацан? Да любой другой на его месте давно бы уже в драку полез, а этот…Слабак! Да и вообще он какой-то… никакой!

В словах Кати была правда только в одном: как можно было позволять другим вытирать об себя ноги? Хотя, с другой стороны, вдруг у него есть свои причины к такому безразличию. Может, у Никиты что-то происходит дома? Сегодня я видела, как в его небесно-голубых глазах было столько ненависти и злобы, что они вот-вот готовы вспыхнуть черным пламенем. Я не понимала, что могло породить в нём такую бездну негатива? Голос Кати вырвал меня из размышлений.

– Многие из наших задаются вопросом, есть ли у Никиты вообще хоть какие-то чувства? – Катя тяжело вздохнула. – Какая-нибудь капля обиды или гордости в конце концов? Как можно так себя не уважать? Или ему просто наплевать на себя… А это самое страшное.

– Почему? – озадаченно спросила я у нее .

– Потому что, Полин, такие как, Никита, могут закончить печально свою жизнь. По крайней мере, мне так мама моя говорит.

– Ты хочешь сказать, он может совершить суицид? – внутри всё сжалось от страха.

– В теории. На практике не знаю. Ну, а теперь скажи мне, Полин, тебе всё ещё нравится вот такое вот? – в её голосе звучали нотки веселья, но я не понимала, что здесь смешного.

– Да какая разница, понравился или нет! Нельзя так обращаться с человеком, – со злости выпалила я.

– Да ты гонишь?! – Катя явно мне не верила.

– Я серьезно!

– Ну, ну, – расхохоталась она мне в трубку. – Если будет какой-то кипишь в школе, знай! Я на твоей стороне, подруга!

– Спасибо, конечно, за одолжение. Но о каком ты кипише говоришь? – проворчала я.

На заднем фоне раздался грохот, а затем донёсся детский плач. Похоже близнецы свалились откуда-то, пока их нянька отвлеклась на разговор.

– Ё-мое! Полин, я пошла, а то мне голову сестра открутит за один только синяк на её детях, – Катя положила трубку.

Я поднялась с кресла и завалилась на кровать. После разговора с Катей ощущала себя разбитой и подавленной.

– Никита, Никита… – проговорила я вслух. – Тебе, наверное, одиноко? Правда?

Глава 4. Никита

Вернувшись в квартиру после работы, внутри меня всё кипело от злости. И спасибо за это нужно сказать этой пустоголовой девчонке. Жалеть меня вздумала! Пусть подавится своей жалостью ко мне!

Следующее утро выдалось непростым. Спал я плохо, всю ночь ворочался, пытаясь избавиться от навязчивого сновидения. Полина и её пышные формы… Она прижималась ко мне, шептала слова поддержки и убеждала, что я не одинок и не чудак, а прекрасный человек. Естественно, инстинкты взяли верх. Встав с кровати, я сразу почувствовал, как внизу, в паху, трусы натянулись от возбуждения. Будь она неладна!

Пришлось плестись в душ, надеясь, что холодная вода немного усмирит внезапный прилив похоти. Под ледяными струйками я пытался думать о чём угодно, лишь бы выкинуть из головы соблазнительную картинку. Но образ Полины никак не покидал мою память. Этот момент, когда она попробовала мой вишнево-шоколадный торт, совершенно меня озадачил. Полина прикрыла глаза от удовольствия, а её пухлые губы растянулись в счастливой улыбке. А ещё это тепло в груди… Оно было таким неожиданным и сильным. Краем глаза я наблюдал за ней, и в душе радовался, что смог доставить ей такое удовольствие. Её реакция на моё изделие пьянила сильнее любого вина.

Это чувство, когда приходит весна и ты смотришь на распускающиеся почки, в ожидании и в предвкушении чего-то одновременно прекрасного и волнующего. Внутри мне хотелось позволить себе утонуть в этом тепле и сладком наваждении. Но я не мог… Поэтому пора было избавляться от этого странного чувства.

Как только я закрыл за мамой дверь, в квартире воцарилась тишина. Сегодня в кондитерскую мне придётся ехать одному. Надел тёмно-серые брюки чинос, белую рубашку, а поверх нее светло-голубой свитер с круглым вырезом, обулся в белые кроссовки и, накинув коричневое пальто, вышел из квартиры. Я отправился в свой маленький кондитерский рай.

Быстро наведя порядок, услышал звон ключей, и в помещение вошла Машка, свежая и отдохнувшая. Похоже, ей полегчало, раз она пришла на работу.

– Привет, Никит! – поприветствовала меня напарница, лучась энергией. – Как ты тут вчера один?

– Привет, нормально, – буркнул я.

– Как всегда немногословен, – усмехнулась Машка. – Ладно, за работу!

Я отправился на кухню, где меня ждала гора муки и сахара. Сегодня по плану «Сникерс», «Графские развалины» и всеми любимые пирожные-корзиночки. Ближе к обеду торты были почти готовы, оставалось только украсить их, и дело в шляпе. Высыпав последнюю горсть жареного и рубленого арахиса, в дверях показалась напарница.

– Никитос, там… тебя спрашивают, – с хитрой улыбкой сказала Мария.

– Меня? – удивился я.

– Ну не меня же. Выйди, пожалуйста.

Скинув фартук, гадал, кому это я мог понадобиться. Выйдя в зал, я замер и… охренел. У прилавка стояла Полина. Увидев меня, девчонка ослепительно улыбнулась, и в груди я почувствовал знакомое тепло, которое начало разливаться по всему телу. На минуту я забыл про Машку, про свои незаконченные торты, да вообще про всё на свете. Смотрел в медовые глаза, которые сияли, словно два маленьких солнца. На её щеках был лёгкий розовый румянец, а когда Полина улыбалась, на них у неё появлялись небольшие ямочки, делая её ещё более привлекательной.

«Я же сказал ей вчера, чтобы она сюда больше не приходила».

– Привет, Никита, – девчонка пропела, словно колокольчик.

Стиснув челюсть, я вышел из-за прилавка и проворчал ей:

– Я, по-моему, ещё вчера тебе всё уже сказал.

С её лица пропала улыбка, и теперь губы сжались в тонкую недовольную полоску.

– Да, да. Слышала, но ты не можешь мне запретить сюда ходить. Ты же не владелец кондитерской? – она скрестила руки на груди.

Как же эта назойливая девчонка меня бесит! И ведь она же видит, что я не в восторге от её визита. Делаю глубокий вдох, чтобы не ляпнуть лишнего. Как говорил Карлсон: «Спокойствие, только спокойствие!» Клиент всегда прав, даже если этот клиент приносит мне лишь сплошную головную боль.

– Чего тебе ещё надо? Кроме того, чтобы портить мне настроение, – хотелось заорать, но вместо этого я процедил ей сквозь зубы.

Полина в удивлении выгнула свою аккуратную тёмную бровь.

– Так у тебя выходит, до моего прихода было приподнятое настроение?

Тут в разговор вклинилась Машка, опираясь локтями на прилавок.

– Полин, хоть по его лицу и непонятно, но Никита действительно пребывал в хорошем настроении, – напарница улыбнулась мне, а я, не удержавшись, закатил глаза.

– Эй! Иди займись делом, – рявкнул я на Машку. Она, подмигнув, удалилась на кухню. – Что ты хочешь? – Обратился я уже к Полине.

Она не шелохнулась, лишь смотрела на меня своими большими медовыми глазами. Внезапно Полина шагнула вперёд и схватила меня за руки. Её ладони были нежными и холодными.

– У моей мамы скоро день рождения, – выпалила девчонка, глядя мне прямо в глаза, наклоняясь ещё ближе.

У меня всегда была чёткая линия ещё с детства. Мои границы – это мои границы, и никто не имел права их переступать. Если кто-то пытался, то я сразу делал замечания. Это была уже автоматическая реакция. Но… Тут появилась Полина, которая делает всё, что вызывает во мне раздражение. И самое странное – я ей это позволяю. Полина продолжила говорить:

– Я хочу заказать ей торт. Здесь, у вас. Но я совершенно не могу определиться с видом. Помоги мне, Никита, пожалуйста. Мне показалось, что ты разбираешься в этом.

«Еще бы… Знала бы ты, что я их ещё и сам делаю».

Её взгляд был таким искренним, как в тот раз, когда она пыталась мне помочь в школе. Внутри меня приятно что-то защекотало. Я осторожно высвободил свои руки из её ладоней, холод которых ещё ощущал своей кожей.

– Хорошо, я тебе помогу, – спокойно ответил ей.

– Правда? Это здорово! – Полина хлопнула в ладоши.

– Рано радуешься.

– Это почему? Ты замерзла? Может, тебе чаю сделать? – зачем я это спрашиваю у неё вообще.

Полина с очередным внезапным порывом снова схватила меня за руку.

– А ты… составишь мне компанию? – спросила она, и на её щеках заиграл лёгкий румянец.

Я кивком пригласил Полину к столику у окна, а сам отправился на кухню, чтобы заварить ей свежего чаю. Пока возился с заварником, Машка, словно из ниоткуда, появилась рядом. Её взгляд, полный любопытства, изучал моё лицо.

– Никит, у тебя тут, смотрю, личная жизнь налаживается? – спросила напарница с лукавой интонацией.

Я опешил. Что за чушь она несла?

– Ты, кажется, ещё не отошла после вчерашнего, – ответил я, пытаясь скрыть своё замешательство.

– Да брось, – Машка хитро прищурилась. – Ты явно произвёл впечатление на эту Полину. Я же вижу.

– Впечатление? – переспросил я.

– Ну да, Никит! А что тут такого? Я тут уже второй месяц пытаюсь добиться искры внимания от тебя, а ты всё на своей кухне пропадаешь. А тут появилась эта девушка, и ты сразу взбеленился.

– Да она меня просто бесит! – выпалил я, не понимая, почему так резко отреагировал на слова Машки.

– Не-е-ет, – протянула Машка. – Это всё потому, что она тоже тебе понравилась.

– Что за бред?! Иди лучше вон… за кассу!

Машка, смеясь, выскользнула из кухни. Я же, оставшись в тишине, занялся приготовлением чая. На поднос аккуратно поставил маленький чайник, две чашки, а потом, немного помедлив, отрезал кусочек торта для Полины. Поднимая поднос, я вдруг поймал себя на мысли, что мне доставляет какое-то особое удовольствие эта маленькая возможность побыть наедине с девчонкой.