Второе пришествие Христа. Евангелие от Елены

В тот день я преподал Судьям хороший урок. И Творцы с тех пор начали действовать смелее. Всё отчётливее давая тем понять, что теперь Они, а не Судьи, высшая каста в мироздании! И ставить Судьям свои условия для трансформации планет. Ведь они Творили историю, изменяя галактику! А Судьи? Как брахманы, они активно старались этому помешать, оставив «всё, как было». Но в тот день я сломал им эту «проверенную схему». И зуб Херкле, тело которого всё равно пришлось утилизировать.

Херкле так и не дал Судьям сделать из своего тела посмешище, как они настаивали: «В назидание Творцам!» Забальзамировать и выставить прямо в зале суда. Так как всерьёз рассчитывал вскорости выйти по амнистии и вернуться к любимому ремеслу. Понимая, что если он послушает Судей, то станет притчей во-языцех, и никто уже не станет относиться к его решениям всерьёз. И тогда об этом ремесле можно будет навсегда забыть.

Он искренне хотел верить, что всё получится и… навестить жену, которую и до сих пор любил! И без которой начинал уже, от одиночества, медленно сходить с ума. А потому и ударил в ответ, что Рай планет высшего типа, без неё, начинал ему уже казаться адом. А самый Ад, куда его теперь отправляли, уже начинал ему казаться раем – в её объятиях!

– Видимо, Бог всё-таки существует, – понял Херкле, ожидая в камере смертников подачи газа, – раз Он послал мне Творца и Навигатора. И не дал тут сойти с ума. Благодарю тебя, Творец Мироздания! – поднял он руки и взгляд к небу.

– Не за что! – усмехнулся я. Давая понять, что Бог действует через меня. – Творцы – всего лишь руки Бога. Ты не знал? Я поначалу тоже боготворил Судей, пытался стать среди них лучшим, затем – Творцов. Пока не понял, с годами, что над всеми нами существует нечто, что мы называем Высший Разум. Именно так я и стал Творцом Вселенной. Это не я так решил, это Он меня выбрал. Когда я смог понять, чего именно Он от нас всех хочет.

– И чего же Он хочет?

– Сказки! И умеет это делать былью через таких, как я. Творцом Вселенной нельзя стать. Можно лишь быть Им избранным.

– Так это секта? – усмехнулся Херкле.

– Ага, размером с вселенную. Закрытая от обывателей секта Высшего Разума, который тебе пока ещё недоступен. Нет в тебе потенциала Творца, к сожалению. Но ничего, я над тобой ещё поработаю! – хлопнул я Херкле по плечу. Давая понять, что теперь и над ним распростёрта длань Божья.

Неслышно заструились по полу едва различимые струи усыпляющего газа, который стал медленно подыматься, рассеиваясь по камере и постепенно сдавливая дыхание. И все трое падших отправились в астральных телах на попутном Челноке из невидимой глазу материи на Землю.

Это была одна из самых заурядных планет, куда смывали через канализацию правосудия весь интеллектуальный мусор на периферию галактики. На свалку сломанных – морально – игрушек. Периодически обнуляя цивилизацию этой планеты, как только те активно начинали строить космические корабли и колонизировать ближайшие планеты. Чтобы они опять не вырвались за пределы своей звёздной системы в более Высшие Миры и не натворили там бед. Доказывая всем, что их зря отвергли. Почему-то – с оружием в руках, как уже не раз было».

Глава12

И Креуса задумчиво спросила:

– Так ты лично знаком с Судьёй Херкле?

– Именно он и обратил меня пару лет назад в христианство.

– И с тех пор ты наивно веришь во всю эту религиозную чушь? – усмехнулась я.

– Верующих только потому и называют «слепыми религиозными фанатиками», что они уже не могут увидеть в Библии ничего нового и захватывающего, – возразил Творец, – в отличии от подлинных ценителей жанра!

– Таких, как ты? – удивилась Креуса.

– Вы просто не можете заново Библию для себя открыть и найти в ней хоть что-то новое. То, что и составляет её истинную сущность! Заблудившись в дремучем лесу толкований догматов. Один за другим оступаясь во тьме невежества с этого могучего утёса!

– Это потому что мы постоянно преувеличиваем свою роль на подмостках истории! – усмехнулась я, отхлебнув вина. – Эго подстрекает нас к гипертрофии. Каждому из нас надо понять простую истину, что нужно смотреть не куда-то вдаль, а себе под ноги!

– «Родина» – это идеологический штамп, сформированный для того чтобы манипулировать массами, – усмехнулся Ганимед. – Заставляя нас гнуть спину «во благо цивилизации!»

– А конкретно – на тех долгоживущих, кто давно уже управляет всеми странами со времён семейства Медичи, – уточнил Творец, – древних аристократических семейств, сплочённых в «Элиту жизни». У которых уже столько денег, что они для них уже давно ничего не значат. Их волнует только власть – над теми, что всё ещё слепо верят в деньги, опьяняя их учебниками по экономике. Или ты думала, что учебники пишут дураки?

– Как могло бы показаться! – усмехнулась я.

– Вы даже не представляете, что за архидемоны стоят за спинами тех, кто их пишет, – улыбнулся Творец. – Понимая, в отличии от тех, кто их пишет, для чего они создаются именно теперь. И именно такими. Искусно погружая вас во всю эту пост-правду.

– Которую они и создают? – удивилась Креуса.

– Контекстуальные связи именно твоей жизни, которыми они тебя опутывают, как паутиной. Чтобы ты им наивно следовала и делала ровно то, что им нужно. Твоя, именно твоя «родина» – это зона твоего непосредственного влияния! То есть то, чем ты непосредственно владеешь и на что можешь непосредственно повлиять. Хотя бы – твой участок земли. Ведь по «римскому праву» каждому новорожденному полагается свой земельный надел. И нам нужно лишь поделить пригодную для проживания площадь страны на количество её граждан и вычислить тот кусок земли, что положен каждому!

– Именно поэтому раньше и жили отдельными хуторами? – усмехнулась я.

– Где каждый хутор стоял на своей земле, – подтвердил Творец. – Ведь из истории Афин мы знаем, что рабы отличались от свободных граждан только тем, что свободные граждане, принимавшие решения в совете, владели земельными наделами. Тогда как все прочие, кем бы они себя ни мнили – лишь возможностью на ней работать во благо её хозяев. Какова бы ни была твоя специальность или же ремесло.

– Раб есть раб! – усмехнулась я.

– Специальный ты раб или же совершенно случайный гость в Афинах свободным гражданам было тогда без разницы! – усмехнулся Ганимед. – Как нет в этом никакой онтологической разницы и до сих пор. Акциденции не столь важны, кроме как для расширения твоего рабского эго.

– А для этого нужен новый «декрет о земле»? – усмехнулась я.

– Чтобы каждый смог организовать на своём участке земли независимый ни от кого и ни от чего сугубо свой персональный быт. Используя автономные источники энергии.

– Так это означает, что нам нужен ещё и «декрет об энергетике»? Благо, что солнышко над нами всё еще светит, – улыбнулась я. – И мы можем пока что обойтись и солнечными панелями. Было бы где их устанавливать!

– Но, к сожалению, панели каждый год теряют в мощности. И для выработки энергии гораздо эффективнее использовать автономные источники энергии, основанные на ядерных релятивистских технологиях Игоря Николаевича Острецава. Основанных на прямом деления ядер урана двести тридцать восемь и тория. Единственным перспективным мощным источником нейтронов является ядерный каскад, инициированный с помощью релятивистских ионов в октиноидной мишени полного поглощения.

– Октиноидной мишенью ускорителей на обратной волне Алексея Богомолова может быть как уран двести тридцать восемь, так торий или аяд! – подтвердил Ганимед. – Аяд даже лучше, поскольку у него коэффициент усиления будет больше. В ядерных реакторах этого типа нет цепного процесса, поэтому в них не вырабатываются ядерные отходы. Наоборот, ядерные отходы от современных реакторов могут служить для них топливом!

– При помощи автономных источников энергии, в основе которых лежат релятивистские технологии, можно будет создать легковые автомобили, которые не нужно будет ни заправлять, ни заряжать около ста лет. Потому что на них будет установлен вечный источник питания, основанный на никеле шестьдесят три, период полу-распада которого около ста лет.

– Единственный «отход» таких двигателей – чистая медь, которую можно будет снова поместить в ускоритель, бомбардировать частицами и опять превратить в «вечный» источник энергии.

– Класс! – просияла Креуса.

– Видишь ли, проблема семьи существует лишь в современных нам реалиях, – улыбнулся ей Ганимед. – Когда нам нечего передать своим потомкам.

– Кроме своей котомки? – усмехнулась я.

– Поэтому и вопрос о потомках автоматически теряет смысл. Не имеет смысла создавать даже маленькую семью, а тем более такую семью, как у Льва Толстого. Только когда у тебя будет своя, пусть и небольшая земля с возведенными на ней именно твоим трудом постройками, только тогда ты захочешь, чтобы твое дело продолжил именно твой потомок.

– У которого к этому будут задатки твоих же навыков! – дошло до Креусы.

– А чтобы все твои труды не были бы уничтожены после твоей смерти, надо передать ему «дело» только на том юридическом условии, чтобы он ни при каких обстоятельствах не смог бы всё это продать.

– Чтобы ни его жизненные обстоятельства, ни друзья не смогли его к этому склонить, – согласилась Креуса.

– Для чего и жену нужно будет брать только предварительно составив с ней брачный контракт именно таким образом, чтобы все твои дети, в случае развода, остались бы с тобой.

– Ведь это твои «рабочие руки»! – поняла Креуса.

– Чтобы у ней не было соблазна подать на тебя «на алименты». И в случае развода она не могла бы претендовать на «совместно нажитое» имущество. Чтобы у ней не было соблазна тебя покинуть.

– И искать поводы для ссор! – поняла Креуса.

– Напротив же, лишь пытаться тут же сгладить конфликт. Что автоматически отсечёт от тебя жаждущих лишь наживы.

– И тех, которые хотят всё и сразу!

– Только это сможет побудить нас не только бесконечно потреблять уже готовые товары, но и создавать себе адекватные условия для существования. При которых большинство выпускаемых сейчас товаров станет нам просто не нужна. Прекратив, таким образом, бессмысленную переработку полезных ископаемых. Ведь тогда каждый будет заинтересован в том, чтобы приобретать, а значит и стимулировать производство предельно износостойких товаров, которые ему действительно насущно необходимы.

– А не для того чтобы кому-то пускать пыль в глаза, – усмехнулась Креуса, – как сейчас!

– Живя уже, в отличии от нашего современника, не одним днём. А в слепом расчёте на то, что ты потом переродишься в этом роду и снова продолжишь свое же собственное дело.

– Но уже – не с ноля?

– А в более молодом и сильном теле! – напряг Ганимед бицепс. – Это и есть действительная эволюция рода с общинным строем мышления. Где все твои будущие родственники – твои подельники, кровно заинтересованные в продолжение начатой тобой линии поведения. Где тот, кто положил ей начало, безусловно, патриарх! Которым каждый уже прямо сейчас может стать. Бросив всё то, чем ему вместо этого сейчас приходится заниматься.

– От безысходности и безделья! – усмехнулась Креуса. Над собой.

– Это наш шанс! – подмигнул ей Ганимед. – Стать всемогущим отцом будущих поколений. По сути – патриархом!

Глава13

Вечером, когда Творец развёз Ганимеда, которого уже и без того развезло и ставшей чуть более развязной к нему Креусу, он остановил машину на торце дома у бетонной плиты и стал прощаться:

– Ну, спасибо за то, что мы приятно провели время.

– Нет-нет, это тебе спасибо, ведь это ты его провёл! А мы просто были с тобой в доле, помогая тебе его провести!

– Вот и спасибо, что помогли провернуть эту аферу! Пока!

– А ты не хотел бы ко мне подняться?

– К тебе? – удивился Творец. – Ты хочешь, что бы я провёл время у тебя? А твои родители не будут против этой сомнительной аферы? Ведь уже поздно.

– Мать сегодня на сутках на Хлебокомбинате. А отчим опять в морях. Мать не знала, во сколько я вернусь, поэтому младшую сестрёнку отвела к бабушке. Так что дома никого нет, можешь не опасаться, – засмеялась я, – что тебя за это женят!

Окрылённый предвкушением, Творец взлетел на второй этаж.

Но я проводила его на кухню, усадила за стол и включила чайник.

– Есть хочешь, разогреть? – улыбнулась я. Рассчитывая, что пока он будет есть, я схожу в душ.

– Ты пытаешься сделать жертвоприношение?

– А то мать говорила, что вы злые, когда голодные.

– Нет, спасибо, я пока что не голоден.

– Ты стесняешься?

– А ты завидуешь, что моя талия тоньше твоей? – усмехнулся Творец и сжал свою талию ладонями. – Иди сюда, я хочу проверить, у кого из нас талия тоньше, твоя или моя? Если проиграешь, то с тебя поцелуй!

– А если выиграю? – усмехнулась я. Над тем, что Творец обхватил мою талию ладонями.

– Моя талия тоньше! С тебя поцелуй!

Я не поверила и обхватила его талию. А затем – свою.

– Ты снова хочешь сказать, что я растолстела, как Винни-Пух?

– Интересно, я смогу тебя поднять, Пух?

– Попробуй, Свинни!

Творец легко подхватил пушинку, перенёс на руках на шикарную постель родителей и стал забирать вознаграждение.

– Прости! – отстранилась я. Ведь он так быстро начал атаку, что я не успела сходить в душ. – Но я давно уже договорилась с матерью, что никогда не буду делать этого на её брачном ложе. И если Геката об этом узнает, тут же выгонит меня из дома. Мы решили, что пока я учусь, у меня не будет серьёзных отношений. И поэтому на лето я хочу снова пойти работать вожатой в детский лагерь. Чтобы она перестала думать про меня всякую ерунду.

– Это ты обо мне?

– Обо всех парнях. Тем более что у меня уже есть парень, – поднялась я с кровати и пошла на кухню. – И я не хотела бы ему изменять, если честно.

– Какой ещё парень? – удивился Творец и побрёл на кухню.

– Парис. Я познакомилась с ним весной во Врангеле на рок-фестивале «Арго». Он участвовал как вокалист рок-группы «Конструкция ветра». Ты наверняка его знаешь.

– Да откуда?

– Я думала, что ты знаешь всю нашу музыкальную тусовку.

– И давно ты встречаешься с этим аргонавтом?

– Да уже пару месяцев после рок-фестиваля.

– Тогда зачем же ты приглашала меня то на пляж, то на дачу?

– Я же говорила, что Креуса рассталась с парнем. Поэтому, как только ты позвонил и предложил мне встретиться…

– Тогда какого лешего ты постоянно мешала нам на пляже?

– Сама не знаю, – вздохнула я. – Ты мне и самой неожиданно так понравился, что я перестала себя контролировать. Но потом, когда я увидела, что ты уже полностью мой, то успокоилась и меня начала терзать совесть.

– Несколько раз подряд?

– Ведь я приглашала тебя для неё, а не для себя.

– Тогда для чего ты позвала меня сейчас на кофе? Тоже себя не контролировала?

– Просто, попить кофе. А ты что решил?

– Что ты ведёшь себя, как героиня романа «Собака на сене» Лопе де Вега, заставляя меня каждый раз думать, что я тебе нравлюсь.

– Прости, я себя не контролировала, – улыбнулась я от того, что он сравнил меня с госпожой, а Креусу с моей обслугой.

– Я понял, почему ты металась туда-сюда. Ты из команды «Динамо», но не любишь проигрывать своим подругам! И играла со мной в «кошки-мышки», то вгрызаясь в меня зубами, то отбрасывая.

– Ладно, мне уже пора спать, – зевнула я, давая понять, что концерт окончен. – Пока!

Глава14

Но уже через пару дней я ему сама позвонила:

– Привет! Как у тебя настроение?

– Лучше всех!

– А у меня накрылся жёсткий диск! Ты не сильно занят? Я хотела тебя попросить, чтобы ты отвёз в ремонт мой компьютер. Он мне нужен для работы над твоей книгой.

– Всё настолько серьёзно?

– Хуже! Я пишу диплом. Такая гадость…

– Именно так Ленин и отзывался в Швейцарии о своих работах.

– Ты мне льстишь. Всё не настолько плохо.

И как только Творец подъехал, я положила системный блок на заднее сиденье и села рядом.

– Мастер сказал по телефону, что попробует разобрать жесткий диск и скачать диплом. Иначе я зря четыре года училась.

– Вот поэтому-то я и не стал программистом, – вздохнул Творец. – Вовремя не купил запасной флоппи-диск.

– Да. Надо будет купить и хранить на нём копию.

Около мастерской «Атлант» я выскользнула из машины. Творец тоже вышел и открыл дверь, чтобы достать системный блок. Но внезапно замер.

Две изящные девушки непринуждённо двигалась нам навстречу. Они обе роскошно выглядели в своих лёгких цветных сарафанах с юбкой ниже колен. Я посмотрела на то, как Творец на них уставился, достала блок и понесла в мастерскую.

Глава15

А одна из них спросила, как только подошла:

– Привет! Это что, твоя новая девушка?

– Нет ещё.

– Да не ври! Думаешь, я не вижу, как она не идёт, а пляшет?

– Пару дней назад она пригласила меня на кофе и отшила.

– Не ври, она не смогла бы тебя отшить! Я-то тебя уже знаю! Помнишь, ты сказал мне: «А теперь поехали ко мне домой!» И привёз в гостиницу «Меркурий».

– Помню только, что когда утром мы возвращались из гостиницы, я тебе сказал: «Падай!» Думая, что ты тотчас подхватишь мою улыбку и рассмеёшься мне в лицо. Но ты неожиданно упала, замерев подобно утренней росе на раскрывшемся лотосе ширинки. Так что я не успел даже охнуть: «Нет, народ не готов к юмору!» Всю дорогу вздыхая от наслаждения этой народной мудростью.

– Я упала, чтобы до тебя дошло, что нам льстит, когда на нас тратят деньги! Если девушка соглашается поехать в гостиницу, это означает, что она уже на всё готова! И не будет врубать заднюю, как твоя недоделанная недо-девушка.

– Хорошо, вечером повезу её «домой» и доделаю… Постой! Так ты это сейчас говорила, чтобы снова залезть мне под шкуру?

– А ты думал, чтобы ты склеил эту тёлку? – засмеялась Кайкейи. – Ну, ты и лошара! Только для того, чтобы ты развесил уши, а потом тебя кинуть! Ты уже забыл формулу нашего успеха?

– Обязательно кину! Но не в этот раз, – таинственно улыбнулась Лилит. – У меня есть для тебя одно грязное дельце!

– Сильно грязное?

– Твоя доля сто тысяч долларов.

– К сожалению, я поклялся Господу завязать. Призови Самаэля.

– Он решил, что я лошица, которую ты развёл на любовь! Так что ты мой единственный шанс провернуть это дельце. Боюсь, что для всех остальных оно сильно грязное.

– И в чём же его суть?

– Не могу сообщать детали, пока ты не согласишься. Иначе… Ты провернёшь его сам! Я-то тебя уже знаю!

– Так ты мучила меня во снах из-за жалких денег?

– Дело не в деньгах, ты меня подставил! После того, как ты от нас сбежал, ребята из общака решили, что ты развёл Самаэля, как лоха! Ты подмочил его репутацию, которую он столько лет создавал!

– Я же говорил тебе, что у меня всё под контролем! И если станет жарко, я обращусь к Ликургу! Но ты тут же призвала Самаэля, испугавшись за свою шкуру!

– Если бы не Самаэль, нас обоих бы на стрелке в тот день порвали! Ликурга и его команду, кстати, уже положили те ребята, что пытались подсадить тебя на зелье и отжать «Корону». Так что я переживала тогда не за себя, а за тебя! Не Самаэль, так Вакх меня точно защитил бы! А вот тебя… Ты просто не осознавал, с кем мы столкнулись.

– Я же говорил тебе, что моя крыша – сам Господь Бог! И пока ты была со мной, ты тоже была под Его защитой.

– Зато, как только ты исчез, Самаэль меня избил!

– Почему же ты его не убила?

– Потому что он доходчиво объяснил, что ты развёл меня на любовь, как лошицу, чтобы потом кинуть!

– Так ты из мести приходила ко мне во снах и заставляла биться? Ощущая астральным телом боль от порезов и уколов! А когда я поначалу отказывался с тобой драться, ты заявляла: «Отказ – это тоже выбор!» И рубила со всего маху! Так что я просыпался в каюте весь в слезах. А сменщик спрашивал: «Я уже полчаса за тобой наблюдаю. Что тебе там такое каждый день снится, что ты рыдаешь во сне, как баба?» «Что, не мог разбудить?» – упрекал я его, удивляясь, что шрамов на теле нет, а слёзы – настоящие! Пока однажды не появился архангел с мечом в руках и сказал тебе, выбив из рук саблю: «Всё! Ему уже хватит!» И я осознал, что архангелы попускали эти издевательства, чтобы я не столько понял, сколько именно ощутил на своей шкуре, что с тобой мне лучше уже не связываться!

– И ты собрался изображать перед новой тёлкой из себя обычного лоха? – засмеялась Кайкейи. – Ну, ты меня и рассмешил! Так она что, ничего про тебя не знает? Она реально – лошица?

– А что именно Лилит тебе о нас рассказывала? – оторопел Творец и посмотрел на Лилит. – Как ты посмела посвящать смертную в тайны Вечных?! Или ты забыла, за что Великие Посвящённые распяли Христа? – подмигнул Творец. – Иуда!

– Да ничего я не забыла! – навернулись у Лилит на глаза слёзы. – Но чтобы восстановить репутацию Самаэля, мне пришлось всем рассказать, как Мариче смылся от тебя с деньгами!

– Вот мы ржали над тем, что ты его упустил! – стала издеваться Кайкейи. – Лилит накинула Мариче эту тему, притворившись, что безумно его любит, чтобы он пробрался в коттедж к Валине и вскрыл его сейф вместо вас. Тебе оставалось только встретить его на выходе и забрать деньги Сугрива. Долбанул бы ему по мозгам разок, да и всё! А не стоял и пялился на его ствол, как лох конченный! Вот умора! Лилит же заякорила прикосновениями кодовое Слово «Зайка!» Ты что, с перепугу, тогда язык проглотил?

Творец молчал, осознавая то, почему Лилит не стала рассказывать подельникам о нём правду. Не только для того чтобы восстановить репутацию Самаэля в их глазах. Но и потому что не желала снова выступать на подмостках истории в роли Иуды.

– Ладно, я отпускаю тебя! – улыбнулась Лилит. – Так уж и быть.

– А что, могла бы не отпустить?

– Конечно могла бы! А то у меня пока что никого нет. Ладно, иди уже за своей новой девушкой. И помни мою доброту, «Зайка!» – подмигнула Лилит, заставив Творца остолбенеть.

Повисла такая тяжелая пауза, словно их тела были не из рыхлой белковой массы, а из кремния, как на Юпитере. От потрясения он не смог ничего ответить. Попытался, но никак не мог подобрать слова, которые помогли бы развеять её чары, лишь сильнее сдавливая дыхание.

И вдруг вспомнил, как рефлекторно нажал на тормоз, когда девушка с обочины махнула ластом. И всю дорогу на него поглядывала. А потом, когда он склонил «Корону» возле её дома, всё-таки сказала, смущаясь своей навязчивости:

– Я бы с тобой отдохнула, если честно. Но боюсь, что ты этого не захочешь. Просто, ты так классно выглядишь!

Он оглядел тогда эту полноватую, но богато одетую девушку и ответил:

– Спасибо тебе огромное за комплимент, но я и вправду не могу себе этого позволить.

– Что, у тебя есть девушка?

– Если бы ты её увидела, ты бы меня поняла!

Вспомнил, как глубоко и преданно он любил Лилит. И через это наконец-то смог раскрыть сердечную чакру, чтобы нейтрализовать её чары.

Уже прощаясь, Лилит приподнялась на носки и поцеловала его в посиневшие губы, погладив по щеке.

– Ещё раз меня так подставишь, убью! Даже не касаясь! – хлопнула по щеке и грациозно пошла прочь.

Покинутый и растерянный, он ещё долго стоял бы и зачарованно смотрел ей вслед, если бы не мороз, сковавший тело. Ведь из одежды на нем были только тёмно-золотая рубашка «Ив Сен Лоран», тёмно-серые спортивные брюки «Рибок» и замшевые кроссовки «Найк», примерзшие к постаменту.

Обижался ли Творец на Самаэля за то, что тот увёл Лилит? Ни в коем случае! Он понимал, что Самаэль, возвращая себе мать своей трёхлетней дочери, всего лишь оказывает ему услугу, снова подсадив Лилит на зелье. Ибо подобно тому, как «лучшее слово – то, которое не произнесено», так и лучшая жена – та, которая ею так и не стала. Потому что только так мы сможем сохранить о девушке идеальное впечатление. Не дав ей испортить наш взгляд на мир как на «цветущий луг в мае, луг, по которому бродят женщины и кони».17

Ведь культура – это до того высокоорганизованные брачные игры высшего животного, что она трансцендируется из танца розовых фламинго – в чистую поэзию. То есть Человек – «животное, питающееся трансцендентным» – это не более, чем миф. Миф человека о Человеке. У высших классов – это Сын Человеческий; у средних – Дон Кихот; у низших – Дон Жуан. Поэтому каждый класс бессознательно выбирает свою мифологию поведения. И жёстко ей следует в каждом своем поступке.

Так что когда Лилит признавалась ему:

– Да, как любовник, ты – лучшее произведение постельного искусства!

Он лишь пожимал плечами. Мол, это нормально. В будущем все художники Дела будут такими же мастерами.

– А вот мой бывший… – и глаза её становились печальными. – Мне приходится возлежать с Самаэлем, расплачиваясь за зелье. Ведь ты против вечерних посиделок на игле!

Что приводило к тому, что и в постели Лилит становилась всё менее отзывчивой. Превращаясь из гулкого утреннего эхо в горах Тянь-Шаня в теннисный шарик, при помощи которого он и Самаэль обменивались мнениями по поводу своего сексуального поведения, каждым постельным «ударом» по её психике мастерски «закручивая» шарик её тела в нужное каждому из них поведенческое русло и наблюдая по степени её изменения корректирующее влияние противника. Но так как он знал от Лилит, что он вне конкуренции, а Самаэль так думал, то они действительно находили своё противоборство весьма забавным. А то и – поучительным! Так как в постель к Лилит их тянул уже даже не дух конкуренции, а некий спортивный азарт двоих профессиональных теннисистов. Так что он если и продолжал поддерживать связь с Лилит после того как убедился в том, что она ему изменяет, то только из желания доказать Самаэлю, что тот – жалкий любитель.