Второе пришествие Христа. Евангелие от Елены

– Да именно потому, что так оно и есть! – усмехнулась Креуса. – Поверь моему опыту!

– А занимаясь этим с одной и той же девушкой много раз подряд, невольно теряешь всю остроту исконного таинства слияния двух совершенно разных душ, более того – культур слияния, выраженных в присущей каждому индивидуальной способности и стилю, в котором это выполнено. Более того, перестаешь не только ценить в тысячу карат каждое протекающее сквозь вас мгновение, но и вообще особо ценить сей процесс. То есть превращаешься из истинного ценителя, каким был в юности, в жалкого любителя, низводящего это чистое наслаждение в один ряд с потребностями. То есть – в нечто утилитарное.

– Ты хочешь сказать, что с одним партнером можно заниматься этим только раз в жизни? – отстранилась Креуса.

– Не обязательно, – улыбнулся Творец. – Но заниматься этим повторно необходимо так, будто бы открываешь давно тобою прочитанную некогда поразившую тебя книгу! С наслаждением переворачивая её, как страницы. И стараясь обнаружить в ней те места, на которые ранее не обратил особенного внимания. Или по-новому их для себя открывая! Рассматривая её всё ещё прекрасные формы под новым, эстетически расширенным углом зрения и начисто переписывая её изысканное содержание на белый лист вашего интима.

– А книгу настоящего художника можно открывать для себя столько раз, сколько раз ты её открываешь! – подмигнул ей Ганимед.

– Главное, делать это как можно реже, – возразил Творец, – чтобы твоя точка зрения успела заметно измениться и не истратить золотой запас своей необычайности.

– И только такие старые мастера, как Уистлер, могли каждый вечер читать одну и ту же книгу «Король Артур и его рыцари круглого стола»14, – снова подмигнул Ганимед Креусе, – каждый раз понимая её по-разному!

– Не понимая, что со временем стиль любого, даже самого выдающегося творения неизбежно устаревает. Вот поэтому у Экклезиаста и сказано: «Даже живой собаке лучше, чем мёртвому льву!» Особенная ценность ума в том, что он позволяет нам гораздо быстрее набираться жизненного опыта, – стал давить на неё Творец, – и делать выводы. А опыт и смекалка позволяют нам эффективнее обходить любые препятствия, то есть делают нас более свободными. Как в быту, так и на работе. То есть не в витиеватых теориях на эту тему, а на практике. По сравнению с балбесами, постоянно набивающими шишки, которые полностью находятся во власти тела, не отличая его «голос» от своего собственного.

– Ну, так что, ты продемонстрируешь мне свой метод? – снуло поёжилась Креуса, поводя озябшими плечами.

– Какой? У меня их много, целый «пояс Афродиты»!

– Любой!

– Тогда покажи, как ты любишь папочку? – распахнул Творец свои объятия, и фея преданно обняла его в ответ.

И сама уволокла Творца в машину, чтобы достучаться до небес.

Глава6

Креуса подошла к морю и театрально раскинула руки навстречу ветру и заходящему на посадку солнцу, устроившему поглощающей его тьме финальную битву в облаках. Прожигая её карие глаза разливающимся по вычурно расслоенным кучевым облакам пурпурным светом. Одним узким неровным, как юношеские усики, слоем зависнув над солнцем, а другим, более густым свинцом бороды, под ним. Заставляя разбитые этой щетиной лучи буквально продираться навстречу к зрителям своей светоносной короной. Окрашивая всё вокруг и прожигая свинцово-серые облака своими широкими полосами насыщено вязких багряных отсветов на краях облаков сквозь ослепительные просветы.

Затем она развернулась, продемонстрировав солнце-ворот (расширяющиеся вверх лучи торчали у нее из-за спины, как воротник в стиле «Медичи») и грациозно направилась к пиршеству на покрывале. Как королева, исполненная света и природного величия, которое Креуса за эти пару минут унаследовала от природы, вобрав в себя всю красоту и мощь грандиозного заката. Села на покрывало, взяла кубок и стала медленно излучать торжественность, пуская Ганимеду бриллиантовую от столь прекрасного вечера пыль в глаза.

– Ницше хотя и понимал уже, что нужно стремиться к власти, но так и не понял, что, прежде всего, к власти над самим собой! – усмехнулся над ней Ганимед, наливая ей вина. – А потому и презирал Шопенгауэра и Шеллинга, толком-то не понимая, о чём они ему толкуют!

– Но после того, как я обнаружил заявление Ницше о том, что у Диогена, который жил в бочке, философия собаки, – усмехнулся Творец и сел рядом, – я проанализировал его творчество и понял, что у самого Ницше – философия собаки, сорвавшейся с цепи!

– Поэтому-то он и вдохновил Гитлера! – подхватила я, протянув Ганимеду кубок.

– Вообще-то, его всегда вдохновлял Вагнер! – возразил Ганимед, наливая вина. – На самом деле Гитлер был большой эстет и фанатичный поклонник его творчества, по нескольку часов выстаивая в очередях за билетами на его концерты.

– Для себя и для вовлекавшей его во всё это невестки Вагнера! – величественно улыбнулась Креуса, подобно вечернему солнцу прожигая всех своими лучами страсти.

– Разумеется, по указанию её отца, – улыбнулся ей Ганимед, – идеи которого Гитлер и изложил в своём опусе, пока сидел в тюрьме. На бумаге, которую та ему активно и поставляла. Поняв от отца, что Адольф не выйдет на свободу, пока не окончит труд.

– Раньше срока? – удивилась Креуса.

– Для чего его туда, на самом-то деле, и поместили! – усмехнулся Творец. – Чтобы он закончил уже свою «политическую возню» и приступил к исполнению внушаемой ему её отцом «исторической миссии германского народа!» А Ницше дал Адольфу богатую пищу для размышлений о разлагающем влиянии торгашеского духа на общество. С ним-то Гитлер и начал столь активно бороться. Вначале – в пределах своей страны. А затем, замечая это разлагающее воздействие «свободного рынка» и на другие окружающие его страны, чуть ли не со всей Европой! Обещая им вернуть их самим себе. И европейцы, тут же поняв, о чём Гитлер столь размашисто говорит, охотно ему сдавались. Как в своё время – Наполеону.

– Считая его «новым гением»! – усмехнулась Креуса.

– Избрав в качестве «мальчиков для битья» торговцев по наводке Ницше. Чтобы на этом «законном основании» отбирать у торговцев все их деньги и честно нажитое непосильным трудом имущество, побуждая к этому официально признанному разбою всех, кто Гитлера тогда восторженно слушал в предвкушении грабежа.

– Вся власть Наполеона и Гитлера, как и их, так называемая, «гениальность», держались исключительно на жажде грабежа! – подтвердила я.

– О котором все, столь жадно ему внимавшие, только и мечтали! Даже усомниться в которой означало – перестать грабить. И признать себя виновными.

– Поэтому-то немцы и были Адольфу столь фанатично преданны! – поняла Креуса.

– И крича каждый день друг другу: «Хайль Гитлер!», тут же сваливали на Адольфа свою вину за ежедневно творимые ими преступления. «Во имя Третьего рейха!» А потому и считали Гитлера новым аватаром Господа, – улыбнулся Творец. – И организовали для этого службу «Аненербе», которая чуть ли не по всему миру собирала материалы, чтобы именно это и подтвердить. И как можно полнее себя же обелить и оправдать. Обезличивая себя во имя светлой идеи об «истинных арийцах».

– Внушенной им извне! – усмехнулся Ганимед.

– И вы думаете, Гитлер был так влюблён в себя, что так и не понял, что им кукловодят?

– Конечно понял! Иначе не стал бы нападать на Англию в тридцать девятом, разгромив почти весь их торговый флот и фактически лишил Англию всех её колоний. После того как понял, что Англия после долгой победы над Испанией, Португалией, а затем и Голландией по всем морям и океанам наконец-то почувствовала себя морской сверхдержавой! Один из сверх-ярких представителей которой и сумел внушить эту идею Вагнеру, проложив под ней сугубо немецкий контекст Гёте, а через Вагнера и его другу Ницше. Которые, сами того не подозревая, выступили для Чемберлена лишь переводчиками, распространявшими эти его идеи на немецком языке.

– Поэтому-то Ницше и изложил их не в форме научного трактата, а в форме туманного мифа о Заратустре! – усмехнулась я. – Так как и сам толком-то не понимал, о чём это он там поёт. На свой лад подпевая Вагнеру.

– И после того как во всей Европе уже некого стало грабить, Гитлер стал агитировать все сплочённые в едином порыве жажды грабежа европейские народы бороться с коммунизмом русских и глубоко ошибся!

– И – в чём же? – усмехнулась Креуса.

– Да в том, что Сталин, мобилизованный остатками царской военной элиты против Троцкого, к тому времени уже успел выбить из народа и торгашеский дух с их Нэпом и самих троцкистов. А потому и стал для обывателей прообразом нового царя.

– Гитлер проиграл на самом-то деле только лишь потому, что упустил тот момент, когда Сталин, внедряя в массы учение Ленина, сумел превратить Советский Союз в империю царей. Где власть принадлежала каждому, кто превращал свою жизнь в служение.

– Но уже – пред алтарём разума! Введя обязательное для каждого гражданина образование. А для тех, кто хочет пробиться во власть – нормативы по философии. Которую поэтому и зубрили тогда все кому не лень!

– Так вот почему, оказывается, «Капитал» заменил нам Библию! – дошло до Креусы. – А статьи по экономике стали теперь «молитвами». Которому поклоняются и до сих пор, как Золотому Тельцу.

– Дав понять немцам, в сорок пятом году дав им по заднице, что одно наличие организма ещё не делает нас истинными арийцами! Арийцами вовсе не рождаются!

– Как это? – не поняла Креуса.

– Каждому из нас надо еще ой как постараться, чтобы хотя бы перестать быть животным.

– Социокультурным?

– Для того чтобы стать социо-культурным, вначале необходимо стать хотя бы просто культурным! – усмехнулся Творец. – Так как именно культура и описывает те парадоксы, которые возникают в твоей жизни, когда ты пытаешься бездумно соблюдать обычаи и исполнять обряды, подстраиваясь под общество. Ни то мы так и остались бы марионетками своих потребностей, страстей и навязываемых нам концепций.

– Но для чего тогда нам их навязывают, для того чтобы нами удобнее было управлять? – озадачилась Креуса.

– Хотя бы для того, чтобы мы тупо не разбежались, как стадо без пастуха. И нас не перебили поодиночке. Поэтому-то и существуют в мире всякие непонятные тебе идеи.

– Сбивающие нас в стадо?

– А иногда и – в тугую связку! – усмехнулся Ганимед над Гитлером.

– Но как так вышло, что Америка, которая была во Второй мировой за Россию, стала играть теперь на стороне противника?

– Не нашего, заметь. Ведь Россия, по сути, боролась тогда не с самой Германией. Но с призраком Ницше, вышибая из немцев эту идеологическую дурь. После чего долгоживущие через одержимых их идеями соблазнили Америку «дожать» Россию. Ведь согласно «римскому праву», если на земле нет хозяина, значит эта земля – ничья. И её может захватить себе тот, кто первым ступит на эту землю. А социализм с его идиомой всеобщего землепользования добился лишь того, что земля в России стала бесхозной.

– Без царя!

– И очень скоро творчество Троцкого вновь заблистает на нашем горизонте, как путеводная звезда к общественному счастью! – усмехнулся Творец. – Осталось лишь вытеснить туземцев с их «ничейной» земли. Что Англия, согласно тому же Спенсеру, уже не раз вытворяла у себя в колониях. Разработав для этого совместно с Америкой «план Далласа».

– И в Америке наивно клюнули на эту «удочку»?

– А затем и, чтобы не быть голословными, в Америке уговорили себя перенести почти весь свой промышленный потенциал в Азию. Якобы, это выгодней. Чтобы, под шумок экономической выгоды, полностью развалить в Америке всю промышленность!

– Типа, чтобы не привлекать к себе внимания?

– В том-то и «прелесть» рынка, что мы начинаем руководствоваться не здравым смыслом, а смыслом тех, кто за это больше платит. – усмехнулся Ганимед. – Это называют подменой смыслов!

– Тогда как какая агония может быть на рынке? – усмехнулась Креуса. – Чем больше товаров туда тащишь, тем ярмарка лишь богаче.

– Тут и безо всякой науки всё понятно! – усмехнулась я.

– Для чего долгоживущие через своих подручных её и создают, – усмехнулся Творец, – чтобы запудрить всем мозги! Но в Америке вынуждены терпеть эти безобразия, которые творят с ними долгоживущие, пока «их же» план Далласа окончательно не сработает.

– Так, а если «их» план Далласа всё же не сработает? – усомнилась я.

– Да какая разница? Это просто разводка! Не ясно разве? – усмехнулся Ганимед. – Англия, к тому времени, уже окончательно «дожмет» Америку. Ведь долгоживущие подбили их на план Далласа именно для того, чтобы в Евразии Америке больше не на кого было опереться. Лишив её потенциального союзника. Постоянно обостряя «Холодной войной» взаимоотношения Америки и России.

– Или ты думала, что Англия вот так запросто спустит с рук Америке поражение во Второй мировой? Не будь наивна! Россия, как и Германия, всегда была только пешкой в их игре по захвату всей планеты! Поэтому даже неважно то, что к тому времени будет с Россией. Для них это не более, чем предлог покончить с Америкой. После того, как уговорили американцев перенести почти все свои предприятия в Азию. Для вашей же, мол, выгоды.

– Мы вас грабим? А что сделала в ответ на это Англия?

– Закрыла свои угольные шахты.

– И это – всё? – удивилась Креуса. – И в Америке на это клюнули? Так их реально развели!

– И с тех пор их опустошают, как хотят, статьями по экономике! Поэтому-то главный враг России не Америка, руками которых её, якобы, разваливают! – усмехнулся Творец. – И даже не Англия, как могло бы показаться! А именно – столь непонятные тебе идеи, с которыми можно покончить только у себя в голове – раз и навсегда! И не только тебе, но и самим англичанам! Ведь именно с одержимым ими премьер-министром президент России вначале обо всём договорился в Лондоне, а уже затем был заключён официальный договор на Мальте с ничего не понимающем во всём этом идеологическом вареве Бушем.

– Кроме рыбалки и скаковых лошадей, – вздохнула Креуса.

– Тем более что в Англии есть королева, то есть, по «римскому праву», законный наследник их земель. А – в Америке?

– Ни-ко-го! – дошло до Креусы. – Кроме Статуи Свободы.

– То есть – идеологической составляющей! – подчеркнул Ганимед.

– Создающей у американцев иллюзию свободы?

– Америка как была для Англии их колонией, так ею, фактически, и осталась по итогам войны «Севера и Юга». Может быть России ещё и удастся как-нибудь отвертеться. Тогда как нашим собратьям по несчастью – Америке, боюсь, что нет, – вздохнул Творец. – Ведь против разводки никакое оружие не поможет.

– Кроме здравого смысла! – зло усмехнулась я.

– Тем более что к тому времени «идеологическая мина» уже сработает, – подтвердил Ганимед.

– Но неужели же никто в Америке об этом даже и не догадывается? – удивилась Креуса.

– Может и догадываются. Но не могут поверить в то, что их разводят учебниками по экономике – этой новой «верой» во всемогущество! – горько усмехнулся Творец. – Тем более что одно осознание этого так сильно уязвляет их самолюбие, что они даже боятся посмотреть в эту сторону.

– И ты в своей «Книге Жизни» хочешь им это показать? – удивилась Креуса широте его размаха.

– А что толку-то? – усмехнулся Творец. – Они всё равно в это не поверят. И начнут оправдываться. Я резко стану для них Плохим, а они для себя – Хорошими. Вот и всё.

– Пока этого не произойдет, – вздохнула Креуса. – Даже жаль как-то Америку. Такая страна была…

– А ты думала, почему наши олигархи выясняют отношения именно в Лондоне, а не летают за этим в Штаты? Потому что там и до сих пор нет единого законодательства! – усмехнулся Ганимед. – Абсолютно всё раздроблено на штаты – резервации для колонистов.

– Чтобы, в случае чего, угрожать Америке отделением одного из её штатов?

– Где не только свои у каждого штата законы, но и нет до сих пор единой энергетической системы, охватывавшей бы всю страну, как в России, для поддержки электроэнергией одного штата другим в случае внезапных стихийных бедствий.

– Как такая страна, и в самом деле, может быть мировым гегемоном? – оторопела Креуса. – Это просто смешно!

– Нет, – осёк её Творец, – это очень больно!

– Даже – осознавать! – согласилась Креуса, нахмурившись.

– Особенно, сидя без электричества во время случайного стихийного бедствия, – подтвердил Ганимед. – Но в России, в отличии от Америки, стихийных бедствий просто-напросто не замечают. Вообще! Благодаря «советскому наследию».

– Думаю, – улыбнулась я, – если американцы только захотят, они смогут в любой момент перенять «советский опыт» и навести у себя порядок.

– Но кто же им это позволит-то? Не забывай, что в их рядах также «выращиваются» иностранные агенты, призывая их «сокращать расходы» статьями по экономике! Теперь, надеюсь, понятно – почему?

– Потому что американцы не могут себе позволить такую роскошь, как управлять своей страной? – оторопела я.

– Роскошь это не деньги. Это власть направлять ваши деньги туда, куда тебе нужно, играя при помощи биржевый курсов общественными настроениями.

– Побуждая каждого осла бегать за морковками «внезапно» ставших выгодными трендов! – усмехнулся Ганимед.

– Так что пока на планете существуют биржи, все ваши деньги будут принадлежать не вам, а тем, кто вами манипулирует.

– В своих геополитических интересах?

– Все контракты должны быть многолетними и неизменными. Вне зависимости от курсов и прочих сиюминутных спекуляций. Только тогда цены на товары будут стабильными, а торговля – выгодной!

– Для конечного потребителя, – согласилась Креуса и снова потянула Творца. – Пошли любоваться закатом! Я хочу показать, где я «духовно убила» Ясона.

– А как же я? – оторопел Ганимед.

– Сегодня не твой день! – отрезала Креуса. Кусочек счастья.

Я подавлено молчала, не зная уже, что и думать. О том, что творится в этом невообразимо сложном мире, из которого Креуса снова меня вытеснила. Оттеснив корпусом!

Пока та пыталась раздавить героя её снов шикарной кормой ладьи прямо на песке его иллюзий, как Ясона.

Глава7

Но, слава богу, никто так никогда и не поймёт, какую бурю противоречивых чувств я к Творцу тогда испытывала. На то они и никто – зыбкая рябь на поверхности океана жизни, которой так и никогда и не проникнуть во всю её бесконечную глубину за неумением пользоваться аквалангом «философского погружения». То есть ровно до тех самых пор, пока ты не станешь самим океаном, перемалывая в себе данное тебе общество, вынесенное остатками кораблекрушения после уже утихшего шторма в душе Творца на пески времени.

То есть вообще ничего не поймете, кроме самого очевидного. Это поймёт только Творец-три. Да и то – не сразу. А только после того, как сделает эту книгу настольной и захочет во всём меня перещеголять, написав свою Супер-книгу. Где и расскажет, расталдычит меня вам! И объяснит наконец-то и мне самой, почему уже на следующий уик-энд я пригласила их на дачу своей бабушки? И как только мы втроём выпили, повеселела и усмехнулась:

– А ты чего не пьёшь вино, Творец, религия не позволяет?

– Ваш горизонт мышления настолько узок и низок, что постоянно пригибает вас к земле, заставляя жить лишь одним днём! – усмехнулся тот в ответ. – Даже не задумываясь о своем дальнейшем существовании завтра и послезавтра!

– Не строить планов? – озадачилась я, так в клубе нам преподавали «Перспективное планирование», искушая поехать в Америку.

– Да не в планах дело, а в качестве вашей текущей и всё время изменяющейся от ваших поступков жизни. Планы вы, конечно же, строите, это ваши, так называемые, мечты! Но вы ни секунды не задумываетесь о том, почему же вам всё никак не удается их осуществить.

– И – почему же? – криво усмехнулась я, пытаясь примерить на себя эту шкуру.

– Да потому, что в силу того, во что вы себя превращаете, вы становитесь просто-напросто непригодными, как некачественный уже материал, для того чтобы быть задействованными другими в сферу реализации ваших планов! – содрал он с меня эту шкуру.

– Другими? – оторопела я. – Но при чем тут другие и мои собственные планы?

– Да при том что ничего из того, о чём ты мечтаешь, ты не сможешь осуществить в одно лицо! То есть вне непосредственного участия в этом других, имеющих сходные с тобой устремления. Для того чтобы они могли быть хоть как-то задействованы тобой на том или ином этапе твоего плана. Вот другие и служат средством «естественного отбора» тебя и твоей пригодности для обитания в «идеальных мирах» их чаяний и устремлений! То есть – пригодности тебя для твоих же собственных планов! И возможности их совместно с тобой хотя бы частично реализовать. На том этапе твоего плана, который для них сейчас наиболее актуален. Переведя ваши совместные планы из состояния Мечты отдельных индивидов о прекрасном, но лишь только возможном бытии в состояние реальной общей Сказки!

– Сказки? – оторопела я. Всё ещё не веря в то, что сказки (то есть то, в чем ты и сама себе не решаешься, порой, признаться) для него уже настолько актуальны.

– И это касается чего угодно, от самых грандиозных, до самых незначительных событий в твоей жизни! Ведь любая твоя деятельность, хочешь ты того или нет, носит общественный характер!

– «Нельзя жить в обществе и быть свободным от общества», как сказал Маркс, – улыбнулась Креуса.

– «Ты правишь, но и тобой правят!» – согласилась я. С Парменидом.

– Поэтому всё будет у любого из нас идти «как по маслу», если мы будем пользоваться обратной связью, то есть учитывать мнения и действия других, корректируя своё поведение соответственно новым входящим данным. Идти кое-как. Либо вообще ничего не будет получаться, если мы будем думать только о себе и слышать только то, что говорим сами. Не обращая внимания на те знаки внимания, которые другие нам посылают.

– Кроме затрещин! – задумчиво усмехнулась я, вспомнив мать.

– Для того чтобы ты наконец-то начала задумываться о себе и меняться – для своей же пользы! Для пригодности обитания в своих же «идеальных мирах»! Поэтому девушки и напоминают мне детей, которые истерично разбрасывают свои игрушки. Наивно полагая, что им никогда не придется их собирать.

– Детей? – нервно усмехнулась я, вспомнив свои прошлогодние приключения в детском лагере.

– Но если дети начинают жизнь как недоверчивые животные, которые верят только себе, то что же нас делает такими доверчивыми, открытыми для других? – не поняла Креуса. – Внушенные нам идеи?

– Когда ты можешь хоть чему-то у другого научиться, сняв панцирь эго на время восприятия полезной для тебя информации, то он становится на это время для тебя неким Сверх-Я, обретая над тобой подлинную власть! И чем большему ты сможешь у Него научиться, тем далее пролонгируется его власть над тобой. Которая постепенно становится чуть ли не абсолютной! Заставляя глядеть на мир Его собственными глазами. Так что бросай своё слепое поклонение вещам, открывай глаза пошире и давай за мной, девочка! – подмигнул Творец, коснувшись её руки.

– За Творцом? – удивилась Креуса, задрожав в коленках. И поцеловала Творца в губы.

– А ты не хочешь рассказать Креусе, за какие «подвиги» мы тебя Творцом прозвали? – усмехнулся Ганимед, пытаясь охладить их пыл.

– Творец – это не просто прозвище, это мой высший принцип!

– Я тоже хочу обрести свой высший принцип! – снова подалась к Творцу Креуса.

– Но тогда ты будешь обладать более Высшим Разумом, чем сейчас! Постоянно читая сложную интеллектуальную литературу непрерывно в течение семи лет. Но как минимум – два часа в день! Не употребляя ни алкоголя, ни мяса.

– Но при чём тут алкоголь? – посмотрела я в свой кубок.

– Чтобы весь твой труд по трансформации физического мозга в Высший Разум не стал напрасным.

– Что, реально целых семь лет? – озадачилась Креуса.

– Чтобы активировать «мусорные гены» для полной и необратимой трансформации физического тела в светозарное!

– Так вот для чего монахи перебираются жить в монастыри! – усмехнулась я.

– Вначале книги по философии для меня тоже казались какой-то тарабарщиной! – возразил Творец. – Но затем я стал читать их по четыре часа в день, и уже через пару недель в мозгу стало появляться какое-то слабенькое свечение. И с каждым днём этот свет становился всё ярче! А затем это голубое свечение уже через полчаса чтения начинало медленно подниматься над головой. С каждым днём все выше и выше! И достигло уже полу метра! Так что Александр Волков в книге «Семь подземных королей» всего лишь описал то, что случилось с ним самим, когда заметил над собственной головой этот «бриллиант» и стал всё это систематизировать. Поделившись с читателями, что король, у которого бриллиант крупнее и выше, обладает гораздо большей властью!

– Так выходит, если верить сюжету книги, ты никакой не король, – рассмеялась я, – а всего лишь охотник на шестилапых!