Синтетическая любовь

Глядя на Дональда, никто не подумает, что за дверью рядом со стойкой, за которой он сидит, спрятано целое охранное агентство. Мониторы, кнопки, шкаф с оружием и шесть человек охранников, меняющихся раз в двое суток. За неприметной бронированной дверкой была квартира с гостиной, спальнями и кухней. Охранники знали всех, кто живёт в здании, и всех, кто может прийти к кому-то из жильцов. Если это были незнакомцы, то только с разрешения жильца и при предъявлении документов, удостоверяющих личность. Полицейский патруль проезжал вокруг здания каждые четыре часа. Здесь было два чёрных выхода и запасной лифт в скрытой шахте, который в случае чего работал от запасного генератора, так что запертым в экстренной ситуации тут не останешься. И всё же я не очень понимала, к чему такая предосторожность, но Тео согласился отпустить меня жить одну только при условии, что я куплю квартиру именно здесь. Пришлось согласиться.

– Добрый вечер, мисс Сорос, – консьерж Дональд всегда на своём месте, неизменно с улыбкой, гладко выбритый, и у белоснежной рубашки накрахмаленный воротник.

– Доброго вечера, Дональд! – я улыбнулась в ответ. – Как дела у Джоди? – его дочь, единственная и неповторимая, полненькая брюнетка-хохотушка, жила в пригороде с мужем и двумя близнецами-разбойниками и сейчас была на сносях.

– Устала, – ещё шире улыбнулся Дональд. – Но мальчишки о ней заботятся!

– Могу себе представить, – согласилась я с ним. – Передавайте ей привет!

– Конечно, мисс, обязательно передам! Продукты доставили, одежду из химчистки привезли, Пенни все разложила. Кого-то ожидаете сегодня?

– Спасибо Дональд! Меня ни для кого нет, – кажется, я опять пыталась изолировать себя от мира.

– Даже для мистера Сороса? – ничего от этого старика не скрыть, за пять лет изучил меня до кончиков волос.

– Мы с ним попрощались на сегодня.

– Спокойной ночи, мисс!

– Спокойной ночи, Дональд! – двери лифта бесшумно закрылись, а я подумала, что нужно завтра прогуляться по магазинам, купить для Джоди и малыша подарок и зайти в книжный. В квартире тихо и темно; и приятно, еле уловимо пахнет лавандой. Пенни, супруга Дональда, тревожится за меня и считает, что моя работа слишком тяжела для девушки. Бессонные сутки, нелёгкие вызовы – и лаванда, ,присутствующая везде, но неназойливо, по её мнению, должна успокаивать меня и помогать отдыхать. Эта ненавязчивая забота трогает мою душу, и в носу щекочет от непрошеных слёз.

Разделась на ходу, хотелось в душ – смыть с себя липкую неприятность от сегодняшнего вечера. В зеркале мелькнуло моё отражение, я редко в них смотрелась. После душа всегда становится чуть лучше; если долго стоять под струями горячей воды, пар медленно затапливает душевую, тело расслабляется, и мысли уже не так остро вонзаются в сознание, они текут медленней, и за них не хочется ухватиться. Я их просто отпускаю. Закрыв глаза, медленно выдохнула и глубоко вдохнула; я не буду ловить тревожные мысли за хвост. Я давно в порядке. Пережила негативный опыт, и к чёрту всех, кто думает, что у меня нет чувств. Выпив снотворное, опустилась на мягкую подушку, приятно пахнущую лавандой. Без снотворных я маялась бессонницей, а для спасателя отсутствие хорошего сна – катастрофа.

Глава 2.1

В моё сознание ворвался посторонний звук, и мне показалось, что это было во сне. Но он повторился, и мне пришлось открыть глаза. Мою спальню не заливал солнечный свет. В комнате было прохладно, по оголённым рукам и плечам пробежали мурашки. Окна в пол разрезали дорожки дождя, тяжёлое сизое небо окутало город и погрузило в сумерки. Поёжилась. Накинув халат, я вышла из спальни, идя по длинному коридору к гостиной. Я обожала свой дом за его приглушённые чёрно-серые тона, неяркий свет, за тёмный мрамор, что сейчас неприятно холодил ноги – нужно было надеть носки, прежде чем идти на кухню. Чем ближе я подходила к гостиной, тем отчётливее улавливала запах свежеприготовленной еды.

– У тебя нет дел интересней? – спросила я спину Тео и завалилась на мягкий грифельно-серый диван, медленно погружаясь в пышные подушки, попутно заворачивая себя в плед, ёжась и вдыхая аромат лаванды.

– Где твой телефон, Роуз? – процедил Тео. У-у-у, кто-то не в настроении. Телефон! Чёрт, я совсем про него забыла.

– Возможно, остался в кармане плаща? Наверное, забыла выключить беззвучный режим после приёма! – Что-то звякнуло о каменную столешницу, затем упало.

– Чёрт! – выругался Тео.

Кажется, всё серьёзно. Пришлось выбраться из нагретого гнёздышка. Ощущение, что дождь забрал все тепло. Подойдя к брату, я положила руку на его напряжённое плечо.

– Я приготовил тебе завтрак! – недовольно проинформировал меня брат.

– Спасибо, – тихо поблагодарила я. – Что с тобой? Что-то случилось?

Он резко развернулся ко мне лицом, и я отступила на шаг.

– Случилась моя упрямая сестра! Почему ты мне вчера ничего не сказала, убежала, как будто черти за тобой гнались? Почему не отвечала на звонки?

– Ты мог позвонить охране, – я всё ещё не понимала, чем вызвана его нервозность.

– Я и позвонил, они не смогли до тебя достучаться, а второй комплект ключей только у меня. Мне пришлось всё бросить и нестись через весь город ночью…

– Ну так не бросал бы! – перешла я на повышенный тон, раздражаясь от того, что Тео пытался вызвать во мне чувство вины, которое и так закручивало гайки в моей голове.

– Я думал… я… что ты снова, – Тео сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки, и теперь я поняла, в чём причина его напряжённости. Я шагнула к нему и прильнула к груди.

– Ну что, Тео? Я же дала тебе обещание. И я его держу. Я здесь, с тобой, я просто выпила снотворное, иначе бы просто не уснула. – Он прижал меня к себе. Я слышала, как сильно бьётся его сердце.

– Убью эту стерву! – зло прорычал Тео.

– Не смей трогать эту несчастную женщину, она потеряла единственного сына, – вступилась я за Джилл.

– А ты, ты ничего не потеряла?! – взвился он.

– Тише, тише! Со мной всё хорошо, – я гладила его по спине, пытаясь успокоить.

– В этом городе меня уважают все, кроме одной маленькой нахалки, которая вертит и крутит мной как хочет, – на выдохе скороговоркой выдал Тео. Буря начала отступать.

– И ты меня за это любишь! – пошла я на хитрость.

– Люблю, безумно люблю, – Тео поцеловал меня в макушку. – И если с тобой что-то случится… – Я отстранилась от него и заглянула в его голубые глаза.

– Со мной ничего не случится, – как можно уверенней сказала я брату и улыбнулась.

– Я не прощу ей эту пощёчину! – заключил он, и в этом я не сомневалась. – Тебе на следующей неделе к врачу, – перескочил Тео с темы.

– Не держи в себе зло, тебе это не идёт и плохо отражается на здоровье. Кто вчера оставил на твоей рубашке след? – Я попыталась отвлечь Тео и увести разговор в другое русло. Не хочу к врачу и не хочу, чтобы мой брат контролировал эту часть моей жизни.

– Извини!

– Не извиняйся. Ты взрослый, свободный мужчина, которому давно пора обзавестись семьёй и парой милых ребятишек. – Тео улыбнулся на мои фантазии. – Которых я буду безумно любить и безмерно баловать.

– Никто и ничто не будет стоять для меня на первом месте, кроме тебя.

Я отдалилась от Тео и села за кухонный остров. Он, как в ресторане, выставил передо мной тарелки с омлетом, блинчиками, тунцом, овощами, ягодами, кофе и, конечно же, таблетницу.

– Тео, ты должен строить свою жизнь без меня. Не нужно мчаться через весь город, чтобы проверить, выпила ли я таблетки или пришла ли домой.

– Ты и есть моя жизнь, – безапелляционно припечатал он меня. – И что значит без тебя, ты куда-то собираешься? – Если бы я была самостоятельнее, не делала глупостей и не влипала в бесконечные неприятности, Тео вёл бы себя иначе.

– Я никуда не собираюсь, но разве тебе не хочется свою семью, свой дом, свою любимую женщину, от которой будешь сходить с ума?

– Я стар для любви, что сводит с ума, – улыбнулся он. – Но ты как раз в том возрасте. – Улыбка сошла с его лица, словно он не понимал, что собирается сказать и как это подействует на меня. – Зо… Я… – Тео виновато опустил глаза.

– Ты… – Мой голос сорвался. Вилка задрожала в руках. Тео шагнул ко мне, но я выставила руку, оставляя между нами свободное пространство, и забросила себе в рот три таблетки.

– У тебя пустой желудок! – схватив меня за руку, воскликнул Тео, но было поздно, я их уже проглотила. – Зо, ну что же ты делаешь? – печально фыркнул он и наколол на вилку омлет и тунца. Я, как капризный ребёнок, оттолкнула прибор. – Тебе будет плохо!

– Тебе не пора на работу? – раздражённо уточнила я, бросив взгляд на часы, мигающие нулями на духовке. Странно!

– Совещание немного перенесли, – буднично сообщил Тео. Перед моим ртом всё ещё маячила вилка с едой, я выхватила её из рук брата, делая вид, что собираюсь есть.

Мне хотелось, чтобы меня выполоскало хорошенько, как будто я сама себя наказывала за свою торопливость, мнительность и неосмотрительность. Мне хотелось ощутить физическую боль, которая бы перекрыла боль вчерашнего вечера.

– Ты – и перенёс совещание? – удивлённо подметила я несвойственную моему брату черту. Он не нарушал расписания.

Тео обошёл остров и включил кофеварку.

– Новый сотрудник, опоздает. Задержали рейс, а без него нет смысла в совещании. – Машинка тихо зашелестела, в белую фарфоровую кружку полился чёрно-коричневый кофе, на поверхности образовалась кремовая пенка.

– Кто-то важный? – я задавала Тео вопросы, жестикулируя вилкой и создавая видимость, что ем.

– Можно и так сказать. Тебе тоже нужно быть. – Я выпучила на него глаза. Тео усмехнулся. – Да, иногда нужно выполнять свои прямые обязанности, Зо!

– Это обязательно? У меня были другие планы на сегодня.

– Обязательно, я должен тебе представить нового сотрудника, и нужно кое-что подписать.

Я не стала слушать дальше, всегда одно и то же. Причитания Тео, что он не может заниматься всем один, и при этом он разбирался в финансах и вложениях, рейтингах, акциях лучше, чем любой первоклассный брокер на центральной бирже Сент-Джонса. Он получал удовольствие от осознания, сколько власти в его руках, и я это знала лучше, чем кто бы то ни было. Вот чего я не понимала, так это почему при мне Тео продолжал упорствовать и говорить, что хотел бы чуть больше моего участия. Тяжело вздыхая, я поплелась в гардеробную собираться. Напряжение от утреннего разговора между нами так и не прошло. По дороге в офис мы не проронили ни слова, а когда ехали в лифте, Тео всё же решил высказаться.

– Ты у меня красавица, я и так это знаю, но тебе не кажется, что можно было одеться скромнее?

Я удивлённо задрала брови:

– А разве платье – это неприлично? Оно не прозрачное, с длинным рукавом, – я посмотрела на себя в зеркало, оценивая свой внешний вид.

– Оно в облипку, и этот вырез выше середины бедра. Кто так ходит в офис? – Тео смерил меня осуждающим взглядом. – Хотя бы волосы собери, – пробурчал он. Приподняв копну медных кудряшек, я начала монотонно скручивать их в пучок. – Нет, лучше распусти! – глухо попросил он, я пожала плечами и отпустила волосы, которые вновь рассыпались по плечам.

Совещания! Я их ненавидела – это длилось два часа и забирало мои силы, словно тут была машина по выкачиванию этих самых сил. Тошнота уже накатывала несколькими волнами, но я её сдерживала, отчего пот выступил на лбу и волосы прилипли к шее. Взяв папку со стола, я обмахивалась ею, стараясь отогнать дурноту. Верх неприличия с моей стороны – вести себя подобным образом перед сотрудниками. Тео бросил на меня беглый взгляд и прекратил для меня экзекуцию.

– На сегодня достаточно. – Тео закончил совещание, и река людей в чёрно-синих костюмах не спеша поплыла из кабинета. – Почему ты так упряма? – удручённо заключил он, недовольный моей детской выходкой. – Иди в кабинет и дождись меня.

Я рассчитывала, что брат отпустит меня домой, но он был сосредоточен и серьёзен, и спорить я не стала. Кабинет Тео – моё любимое место в этом громадном здании. Уютный, с лоском и шиком, в нём была видна мужская рука, я ощущала здесь комфорт и спокойствие. Круглое помещение без единого окна, с десятками полок вдоль стен, где с одной стороны стояли книги, с другой – множество пластинок. Мои любимые на отдельной полке, среди них была спрятана дверь в ванную, куда я, сбросив туфли и оставив их лежать на ковре, и направилась. Чисто технически это был кабинет моего отца, который Тео оставил в первозданном виде. Возможно, по этой причине мне нравилось здесь быть.

Намочив полотенце под струёй ледяной воды, я приложила его к шее, чтобы немного сбить дурноту. Даже если я поем сейчас, лучше не станет, а вот хуже – скорее всего. Так что, теперь страдая физически, я вышла из ванной и, включив блюз, уселась в рабочее кресло Тео. Оно приятно пахло кожей, и, откинувшись назад, я положила полотенце на лицо и закинула ноги на стол, попытавшись расслабиться. Дверь кабинета щёлкнула, когда я ощутила значительное облегчение.

– Я думала, ты не вернёшься так скоро! – заметила я, а Тео промолчал. – Не злись на меня, я поступила глупо и сейчас за это расплачиваюсь. Я больше так не буду. Можно я поеду домой? А ты приедешь вечером и приготовишь мне ужин! – Я шла на хитрость, знала, что это его успокоит, и Тео отступит.

– Я не знаю, что ты сделала, но я готов приготовить тебе ужин! – это был определённо не Тео. Я резко соскочила с кресла, тяжёлое полотенце шмякнулось на стол. Меня ожидаемо повело, и тошнота уже не накатывала волнами, а стояла мерзкой горькой желчью в горле. Не выжидая больше отступления дурноты, я рванула в ванную, пока содержимое желудка не оказалось на рабочем столе Тео.

Меня выворачивало и полоскало, собственно, как и заказывала. Пот струился по вискам и спине. Боже, как же плохо! Позывы всё не отпускали; кто-то собрал мои волосы в пучок, и мужская рука протянула мне стакан с водой.

– Я положил лимон, станет лучше, – всё тот же незнакомый голос говорил из-за моей спины. Сил не осталось даже чтобы подняться на ноги, руки дрожали, и я не могла опереться о край унитаза, чтобы встать.

– Давай-ка выберемся на свежий воздух, – меня подхватили на руки и через несколько мгновений опустили на диван, положив под голову подушку.

– Зо? – Я слегка улыбнулась, но даже открыть глаза было тяжело.

– Ты пришёл, – прошептала я охрипшим голосом, горло драло от каждого слова.

– Ей стало плохо, – незнакомец говорил со странным акцентом, немного потягивая буквы.

– Я же просил! Просил тебя поесть! – ругался Тео.

– Утренняя тошнота? – уточнил незнакомец, от чего мои глаза распахнулись и округлились до размеров прожектора на моей пожарной машине. На краю дивана сидел Тео с не менее безумными глазами и смотрел на человека, которого я не видела. Извернувшись, я обнаружила парня примерно моего возраста, блондина со светло-голубыми глазами и карамельным южным загаром. Прямой нос и широкая улыбка намекали, что он тот ещё ловелас.

– Мэтт, познакомься, это моя любимая, – Тео сделал театральную паузу, – а точнее, самое дорогое, что есть у меня в жизни…

– Я уже понял, – перебил Мэтт брата и почесал затылок. Я пихнула Тео ногой в бок.

– Так и не научился слушать до конца! – заметил Тео, хохотнув и вскочив с дивана подальше от моих нападок. – Это моя младшая сестра. Зо, а это Мэтт – мой лучший друг и новый глава отдела безопасности.

– Твой лучший друг? Что-то я не припомню, чтобы у тебя был друг Мэтт! – усомнилась я в словах брата.

– Я вызову машину, тебя отвезут домой, – Тео, склонившись надо мной, погладил меня по щеке.

– Я поеду на такси.

– Мэтт тебя проводит. – Это было не предложение для обдумывания, Тео все решил за меня.

– Надеюсь, у Мэтта есть дела интересней, чем провожать твою бесполезную сестру домой, – попыталась я протестовать. Мне хотелось быстрее уехать и надеяться, что больше не придётся видеться с Мэттом. – Просто разреши мне поехать домой.

– Тебе совсем плохо? Мы не подписали бумаги, – напомнил мне Тео о прямых обязанностях. Что за настойчивость с его стороны – и именно сегодня?

– Я на неделе приеду и подпишу. – Мне уже стало лучше, но я не хотела говорить об этом Тео.

– Нет, – не унимался брат.

– Что за настойчивость? С Мэттом мы познакомились, как ты и хотел. От этих подписей не зависит моя жизнь, – слабо улыбнулась я. У Тео дёрнулся мускул на лице и что-то промелькнуло в глазах. Что-то вроде страха. Но мой рыцарь никогда ничего не боится. Я стушевалась под его внимательным, слишком заковыристым взглядом. В чем дело?

– Может, поднимешься в пентхаус? Передохнёшь, перекусишь, а как станет лучше, придёшь, и мы решим все дела, – Тео был немного встревожен или взволнован.

– Что случилось? – насторожённо уточнила я.

– Поужинаешь со мной сегодня здесь? – тихо спросил Тео, бросив взгляд на Мэтта.

– Тео, ты меня пугаешь! – сердце заколотилось в груди, как мотор. – Что случилось? – повторила я вопрос.

– Ничего, что нельзя было бы исправить, – печально улыбнулся он. – Отдохни и подумай насчёт ужина. Я не давлю, но мне это нужно. – И я не решилась спорить, кивнув в знак согласия. Тео уделил мне ещё пару минут, проводив до лифта и проконтролировав, что я поехала в служебную квартиру на самый верх, а не сбежала от него.

ГЛАВА 3

Пентхаус, как всегда, блестел чистотой, как будто тут и не жил никто. Тео не любил бардака и малейших проявлений уюта – все должно быть простым, лаконичным и не выдавать ничем личность, что могла тут жить. Он ночевал здесь, когда засиживался на работе, или мог поселить тут особых гостей. В квартире нигде не было фото с родителями или мной, книг, что наталкивали бы на мысли о вкусе хозяина жилой площади. Была только одна фотография в серебряной рамке в кабинете Тео с моего выпускного, где он ещё не был с подбитым глазом, и платье на мне было целое. Зажмурившись, закрыла это неудачное воспоминание, так некстати всплывшее в голове.

Заглянула в гардеробную, взяла одну из множества рубашек, приготовленных для Тео на всякий случай, и пошла в душ. Зеркало покрылось белой дымкой, а я протёрла гладь ладонью, оставляя дорожки воды. Горечь в горле так и не прошла, собственно, как и чувство пустоты, что ещё вчера затянуло меня такой же белой дымкой. Мне кажется, что я два года как не могу выбраться из неё, вязкой и тягучей, как клей для детских поделок, что варил мой учитель в младших классах. Чем больше Тео меня ограждал от прошлого, тем чаще мысли крутились вокруг аварии и её последствий, которые всё ещё доставали до меня остатками взрывной волны. В такие дни, как этот, я закрываю глаза и вижу груду искорёженного металла, косой проливной дождь, темноту и бесконечное раздражающее гудение клаксона. Дыхание не учащается, и мне не страшно, я не чувствую ничего, мне хочется крикнуть: «Так тебе и надо! Ты заслужил это!», но всё, что я могу, – это лежать и часто-часто моргать, смахивая с ресниц капли воды. Дождь больно бьёт по лицу. Он, словно маленький планктон, жалит открытые участки тела, и я не могу сопротивляться этому жжению. Моё тело не двигается. Я вижу движение, дверь со стороны водителя открывается, и моя преждевременная радость улетучивается, моя надежда, что человек, который меня жестоко обманул, мёртв, тает, как кусок льда на ладони. Чёрное пятно приближается, и мой взгляд фокусируется на мужском лице. Он толкает меня носком ботинка, проверяя, жива я или нет.

– Надеюсь, ты и твой выродок сдохнете! – с ужасающей злостью ревёт он, перекрикивая оглушающий гром.

Мужчина уходит, оставляя меня под осенним дождём в шёлковом платье на промёрзлой земле. Мои руки тянутся к тени. Губы шевелятся, умоляя не бросать меня. Если он оставит меня, я умру! Умру, а вместе со мной и…

Открываю глаза. Я всё ещё в ванной пентхауса. Руки дрожат, в ушах стоят мой стон и чавкающий звук земли под его ботинками.

Стоп! Стоп! Я не могу так поступить с Тео. Не имею права снова скатываться в молчаливую истерику и депрессию. Я ему обещала… я поклялась держать себя в руках. Таблетки, выпитые утром, успели раствориться и сейчас действовали по прямому назначению. Сознание хоть и было встревожено, но не так, как обычно после приступа. Телефонный звонок отвлёк меня от мрачных мыслей. Кажется, я оставила его в гостиной.

– Да! – я обрадовалась звонившему.

– Тебе лучше? – прокашлявшись, уточнил Тео.

– Да.

– Отдыхай, я наберу ближе к ужину. – Звонок прервался.

Лёжа в кровати и почти провалившись в сон, я вспомнила, что так и не спросила, с кем он был вчера. По его невербальным знакам я была уверена, что этот кто-то особенный, и мне очень хотелось с ней познакомиться. Я была бы счастлива и свободна, если бы Тео наконец-то выпустил меня из-под своего тотального контроля.

Дрожание тумбочки вырвало меня из липкого, дикого сна. Не сразу сообразив, что происходит, слабыми пальцами нащупала телефон, сглатывая сухость в горле.

– Да! – проскрежетала я в трубку.

– Зо, спускайся, – уставший и приземлённый голос Тео успокоил нервы. Собравшись на скорую руку, я спускалась на ужин с братом, который задолжала ему пару месяцев назад.

Лифт примчал меня на пару этажей вниз. Как хорошо, что тут везде ковровое покрытие, по нему было так приятно ходить босиком. Тео сидел в глубоком кресле у полок с пластинками и вертел в руках пустой стакан для виски. Рукава белоснежной рубашки, закатанные до локтей, оголяли худосочные руки, ворот расстёгнут, никакого официального стиля. Тео выглядел задумчивым, и если внешний вид указывал на расслабленность, то мышцы были напряжены. Я пересекла кабинет и, как в детстве, села на пол, положив голову ему на колени.

– Дурной сон? – тихо спросил Тео, гладя мои волосы.

– Угу, – согласилась я. – Как прошёл твой день?

– Устал! – на длинном выдохе поделился он.

Его тело дарило тепло, в котором я готова была купаться. Рядом с ним не страшно было даже нашествие зомби. Рядом с Тео мне всё было по плечу. Как из совершенно чужих людей мы стали так близки друг другу? И ведь наша разница в возрасте и то, что в нас нет ни капли родной крови, говорили против нас. Мы должны были стать непримиримыми соперниками, врагами, делящими компанию и территорию торговли, но не самыми близкими людьми друг для друга.

– Ты решила совсем опустить формальности? – пробормотал Тео.

Я не стала переодевать его рубашку, только надела пижамные брюки в тонкую голубую полоску. Они немного волочились по полу, прикрывая мои босые ноги.

– Так кто этот Мэтт? И с кем ты был вчера? – поинтересовалась я.

– Мэтт – приятель. Мы долгое время не виделись, а когда я начал искать нового руководителя отдела безопасности, мне посоветовали обратиться к нему.

– А что стало с мистером Грегори? – не помню, чтобы Тео на него жаловался.

– Ничего, он работает в прежней должности, а Мэтт немного по другим делам, – начал юлить Тео.

– По каким другим?

– Добрый вечер! – Я вздрогнула и попыталась обернуться на дверь. Но Тео на секунду прижал меня к себе сильнее, а затем слегка подтолкнул и поднялся на ноги.

Высокий, коротко стриженный брюнет со смуглой кожей вошёл в кабинет Тео, как хозяин. Острые чёткие скулы и подбородок, который он задрал вверх, сообщили мне о его надменности, и то, с каким видом он смотрел на нас… Стало жутко. На шее огромная чёрная татуировка, а на кадыке распустившийся бутон розы. В правом ухе сверкал внушительных размеров бриллиант. Облачённый во всё чёрное, брюнет смотрелся нереально в этом месте, будто сошёл со страниц старого комикса. На левой руке из-под рукава кожаной куртки виднелись часы «Хублот» – я дарила Тео на прошлое Рождество похожие. Пальцы незнакомца также были украшены рисунками. От него несло силой, мужской энергетикой и опасностью. Нехорошо, совсем нехорошо.

Я попыталась сделать шаг назад и спрятаться за плечо Тео, но он крепко обнял меня за талию, не давая сдвинуться с места.

– Роуз, милая, познакомься…

– Абель, – мужчина перебил Тео рокочущим низким тембром. Мурашки пробежали по позвоночнику.

– Я задолжал Абелю и пригласил его на ужин, – недовольно озвучил Тео.

Я обернулась к брату, и краска стыда проступила огнём на моём лице; я краснела не элегантно, становясь милой, а напоминала кулак северного краба. Партнёр Тео застал нас в слишком неофициальной обстановке.

– Может быть, я поеду домой? – почему-то шёпотом спросила я у брата.

– На следующей неделе, – начал говорить Абель, и я опять вздрогнула, услышав его голос. Тео прижал меня к себе и бросил быстрый острый взгляд на мужчину, словно предупреждая о чём-то.

– Поужинай с нами, – погладив меня по спине, попросил Тео. – Мне это нужно, – тише добавил он и, не убрав руку с моей талии, вывел меня из кабинета мимо Абеля.

Стол был сервирован на троих, а меня Тео усадил во главе стола. Абель не смотрел в мою сторону, думаю, что ему тоже было неуютно, как и мне.